Текст книги "Тайное становится явным"

– Отлично. Так сделайте одолжение, – Дина откинула голову и закрыла глаза. Похоже, она волновалась. – Ирина Сергеевна Головаш и Красилин Александр Тихонович…

Декорации поменялись. Теперь это был обитый досками опрятный подвал, освещенный галогенными лампами. Низкий диван, стулья, две двери. В углу современный компьютер со всеми положенными причиндалами. Дина сидела на диване в неестественно прямой позе и смотрела перед собой. В ее глазах стояли слезы.

– Ну, мамахен, ну спасибо… – бормотала она. – Ну, наградила… Ох, приеду я к тебе в Асино…

– Ты только не психуй, – предупредил ее Туманов. – Ну, подумаешь, проблема. До Антошки они не дотянутся – не уследили, поздно. Кому нужно – разыскивать его в эмиграции?

– Молодой человек прав, – заметил старик, кряхтя выбираясь из-за аппаратуры. – Если он живет за границей, вряд ли есть смысл его оттуда извлекать. Это глупо – учитывая, что по собственной стране бегают шесть тысяч подобных.

– Зато везунчик вырастет, – подбодрил Туманов, кладя руку ей на колено. – Весь в маманьку. Теперь ты понимаешь, Дина, почему мы с тобой встретились? Мы просто не могли не встретиться – зто было бы противоестественно.

– Дурак ты… – прошептала Дина. – Не могу поверить… Так вот почему… – она вознесла глаза к потолку и стала вдруг медленно раскачиваться – словно тибетский монах в момент сакрального ритуала. – Так вот откуда гниет рыба… Мать однажды рассказывала, как они с отцом в тайге напоролись на браконьера. В медовый месяц. Тот перегородил речушку и взрывал тайменя. Мать шла первой, когда они вылетели на этого ублюдка… Тот перепугался, вскинул карабин – и осечка. Тут отец навалился, покатились с осыпи. Закончилось хеппи-эндом, отец оказался сильнее того тощего. А однажды она ловила такси. Подъехало пустое, с шашечками. Мамуля назвала адрес, и тут ее что-то прихлопнуло: не садись! Поймай другое! «Не поеду», – сказала она шоферу. Тот пожал плечами, тронулся с места… и буквально через десять метров из переулка вырвался «ЗиЛ» без тормозов. Сам набок, «Волга» в лепешку! – видимо, зримо представив нарисованную сцену, Красилина широко распахнула глаза. И опять застыла, будто изваяние.

– Вот же хренова контора! – воскликнул Туманов, причем совершенно непонятно было, восхищается он или негодует.

– Конторка любопытная, – согласился старик, опять принимаясь окуривать помещение едким дымом. – И с приличным стажем. Хотя и относительно. Вы знаете, кстати, Павел Игоревич, почему в тайные общества не допускают женщин?

– А их не допускают?

– Решительно. Психологическая, знаете ли, несовместимость. Женщины, не успев дожить до тридцати, стремятся выглядеть моложе. А тайные общества хотят казаться старше. Они величают себя Орденом, и неофиты дают клятву: «…именем предков наших – князей Севера, объединивших русскую землю во имя великой миссии…» Чушь. Вряд ли они способны проследить собственную генеалогию дальше прадеда. Им это и не нужно. Тем легче поверить в благородную кровь и почти божественное происхождение. К средневековому бандиту Рюрику они не имеют никакого отношения. Придумала Орден группа приближенных Петра – во главе с неким бароном Шариповым – потомком далеко не князей, тем более Севера. В памяти Полтава, в памяти Гангут, непобедимая армия и боевой, пусть и сляпанный на живую нитку, флот. Группа составляет так называемый «Европейский прожект». Впоследствии стараниями кавалера д’Йона вывезенный во Францию, этот документ стал известен как «Завещание Петра». Сломить Польшу, Швецию, Австрийскую империю, в перспективе Англию, Францию – и весь мир уляжется к ногам… Страна милитаризуется, но тут очень некстати умирает Петр. Недолго царствует Екатерина Первая, попавшая на трон прямиком из обоза… Смерть Петра Второго, Верховный тайный совет, приглашение Анны Иоанновны – курляндской обжоры… Первая ошибка Ордена (потом их будет масса). Никакой оппозиции, никакой экспансии, уцелевшие авторы «Европейского прожекта» уходят на дно и от нечего делать составляют новые прожекты. Нельзя верить царям – цари смертны. Нужна организация, проводящая собственную политику – независимо от династической чехарды. Пишется устав. Начинается партийное строительство. Между делом налаживаются контакты с живущей в полуопале «дщерью Петровой» – Елизаветой. Не шибко умна, сексуально распущена, зато наследница. Прямая. А умные найдутся. Французы, остро нуждающиеся в русском пушечном мясе, подбрасывают деньжат. Смерть «обжоры» – и гвардия, которую поили не зря, возводит на престол Елизавету… В Польше – наши. Швеция разбита. Семилетняя война – русские войска в Берлине. Не опасаясь ссылки, прожектеры избирают Капитул. Но тут умирает Елизавета. Ничего – имеется «Петрушка», обученный в Европе и сориентированный в Петербурге. Но у того, как выясняется, свои взгляды на текущий момент. Он хочет закрепиться на Северном море, ведет переговоры о мире и – о, боже! – составляет указ «О вольности дворянства», то есть отправляет Россию на один большой дембель. А кто Европу будет завоевывать? Взоры обращаются к Екатерине, которая мужа, мягко говоря, не любит. И жаждет царствовать самолично. Агитация, попойка в гвардии, переворот. Петр удавлен шарфом, «Виват Россия!», а то, что с немкой на троне – детали… Оказалось, не детали. Слишком долго прожектеры кисли в подполье, тешили самолюбие, побеждали в спорах с воображаемым противником и представить не могли, что найдется особа их хитрей и изворотливей. А Екатерина, наплевав на все договоренности, заключает мир с Фридрихом и отводит войска. Все. Орден в полных дураках на долгие годы. Восстановлена Тайная канцелярия во главе с садистом Шешковским, подавлено восстание Пугачева, раскрыт заговор Хрущева, заговор Мировича… Отменяется всякая вольница. Проходят десятилетия, прежде чем, почуяв дряхлость царицы, Орден начнет действовать. Братья Зубовы сговорчивы, наследник Павел – недалек и внушаем, дрожит от нетерпения и рвется все переломать. Так фас его!.. Турецкая война, присоединение Грузии. И Екатерина Великая, так удачно хлопнувшаяся с ночного горшка…

– У вас бледный вид, Иван Михайлович, вы не устали?

Старик осекся:

– Простите, Павел Игоревич, заболтался. Нет, не устал. Когда я седлаю любимого конька, то забываю о прожитах годах и очень неплохо себя чувствую.

– В таком случае продолжайте, – милостиво разрешил Туманов. – Возвращайтесь на своего Пегаса.

Старик рассмеялся:

– Спасибо. Я постараюсь покороче. Итак, на троне Павел. Издается «Учреждение об императорской фамилии» – отныне престол переходит от отца к старшему сыну, в отсутствие сыновей – к старшему из братьев, и никаких баб, хватит, натерпелись. Надежды Ордена начинают сбываться. Поход Александра Васильевича через Альпы. Модернизация артиллерии. Призыв на смотр дворянских детей. Полицейская реформа. Порядки казарменные, политика – яро наступательная. То, что надо… Но и Павел в итоге дает промашку. Знакомый с идеями и порядками Ордена, он решает загнать в Орден всю Россию. Не в тот, так в другой. И принимает – православный-то император! – титул покровителя Ордена св. Иоанна Иерусалимского, находящегося под патронажем папы римского! А дальше – больше. От деклараций переходит к делу. Он стремится превратить аморфное, разленившееся при «женском правлении» российское дворянство в строгую пирамиду военно-монашеского ордена. Вот только с Орденом уже действующим – не согласовано. На вершине пирамиды император видит, естественно, себя. А Капитул предпочитает править сам, прикрываясь декоративным «венценосцем». В итоге – заговор. Вовлечены тысячи людей из разных подразделений, групп и ведомств – никто не выдает! Верные императору люди удалены из дворца – никто ничего не замечает! Толпа вооруженных людей беспрепятственно проходит во дворец, без помех забивает императора, а наутро объявляется во всеуслышание: император-де скончался от апоплексического удара. И никто не протестует. На арене Александр Первый. Предавший отца Павла (согласившись на низложение), стремится реабилитировать себя добрыми делами. Восстанавливает действие жалованных грамот дворянству и городам. Возвращает на службу исключенных без суда чиновников и офицеров. Освобождает из тюрем и ссылок жертв «Тайной экспедиции», а саму «экспедицию» – упраздняет. Запрещает пытки, разрешает выезд русских подданных за границу. Его советники откапывают проекты реформ, составленные еще при Павле и Екатерине. На полном серьезе обсуждается крестьянская реформа и даже появляется «Указ о вольных хлебопашцах». Все это трогательно, прекрасно, но реформатору быстро напоминают, что его не за тем сюда сажали. Приходится отрабатывать долги. С 1805 года Российская империя опять воюет с Наполеоном – в союзе с Австрией. Афронт под Аустерлицем. Война продолжается – уже в союзе с Пруссией. Иена, Ауэрштедт, победа при Прейсиш-Эйлау и новое поражение – при Фридланде. Тильзитский мир. Куда успешнее идут дела на других фронтах. 1809 год – присоединение Финляндии, май 1812-го – Бессарабия. Претензии Наполеона и давление Ордена не позволяют императору удерживаться в роли союзника Франции. Нашествие 1812 года – своего рода репетиция 1941-го: Наполеон не ставит на длительную войну, самопожертвование народа и огромные размеры страны (он на карту-то хоть смотрел?) не позволяют оккупантам удержать захваченное. Бородино. Огромные потери с обеих сторон. Отступление «Великой» армии, быстро переходящее в паническое бегство. Заграничный поход. Русские войска в Париже. Казаки на Елисейских Полях! Триумф «Европейского прожекта» – но в теории. А на деле? А на деле разруха, голод, опустошение. Надорвавшейся от страшного напряжения России не то что Европу завоевывать – себя бы защитить. Венский конгресс, по решению которого Россия получает остатки Польши – по мнению Ордена, за такую победу нужно просто морду бить… Новые заговоры. Александр пытается маневрировать, вводит военные поселения, активно вмешивается в европейские дела… До хитроумной бабки ему далековато. Волнения в Семеновском полку. Всевластие Аракчеева. Прекрасные планы, призванные обелить Александра перед отцом и матерью, историей, друзьями и, главное – перед самим собой, рассыпаются в прах. Кто-то решает за него, управляет за него, и нет ни сил, ни средств этому помешать. В 1825 году Александр неожиданно уезжает в Таганрог, имитирует собственную смерть и бежит в Сибирь, где весь остаток жизни, под именем «святого старца Федора Кузьмича», замаливает грехи – свои и предков…

Старик, сделав намеренную паузу, оглядел аудиторию. Стояла тишина – аудитория, позабыв про собственные проблемы, внимательно слушала.

– Новая неразбериха с престолонаследием. Николай? Константин?.. Пока суд да дело, просыпается гвардия. Чего добиваться, а главное, кого кликнуть на трон? Некоторые требуют Земского собора, а кто понахрапистее, тот же Пестель, – даже республики, причем с таким суровым режимом, что времена Анны Иоанновны покажутся раем. Решают предъявить ультиматум Сенату. Выводят полки на Сенатскую площадь, где и продолжают обсуждение «как нам переделать Россию». Не сумев уговорить мятежников добром, Николай подтягивает войска и сметает мятежные полки картечью. Дальше – следствие, где «герои-декабристы» сдают друг друга с потрохами еще до намека на пытки. Пятерых вешают (один, правда, срывается), еще несколько десятков ссылают в Сибирь (роскошные особняки «репрессированных» до сих пор показывают как местную достопримечательность, что вызывает недоуменные вопросы экскурсантов: фраза «страдали в ссылке» с такими хоромами как-то не вяжется)… Утвердившись на троне, Николай принимается наводить порядок в стране. Ничего особо нового изображать не приходится – методика войны против собственного народа непрерывно совершенствуется еще со времен батьки-Рюрика; а стратегию внешней политики новому императору преподал Орден. Возникает Корпус жандармов – предтеча НКВД и КГБ, – по тотальному надзору не имевший в мире равных. Появляются военные поселения, призванные обезопасить режим от крестьянских восстаний. Деревня становится казармой – кроме тяжкого труда хлебороба на поселян возлагается еще и военная подготовка: непрерывная муштра. «Раздатчики пищи, встать!», «К приему пищи – приступить!» – это все оттуда. Естественно, бунты в военных поселениях. Наказания кнутами, шпицрутенами… «Завершено здание русской бюрократии»: взамен старой неповоротливой системы создана еще более неповоротливая, состоящая сверху донизу из взяточников, но – строго централизованная. Времена дворянского своеволия кончились, любой помещик, царь и бог в пределах своего имения, зависит теперь от любого столоначальника какой-нибудь провинциальной канцелярии. Особые преимущества эта система дает Ордену. Появился НЕСМЕНЯЕМЫЙ аппарат. Раньше назначение на должность производилось фаворитом – и далее по нисходящей. Плюс постоянные перетряски из приказов в коллегии, слияния и разделения, потом министерства… Теперь можно сколь угодно, по прихоти или из принципа, менять главных начальников – «подготовка решений» – то есть фактическое управление ведомством остается в руках тех же людей, заботящихся прежде всего об интересах КАСТЫ… Контролируемая охранкой система нуждается в идеологии. Очень быстро изобретается тройственное «православие, самодержавие, народность», как «истинные» и «исконные» начала русской жизни, вводится строгий надзор в университетах, кафедры философии и некоторых других «вредных» наук закрыты, ограничено число студентов. Учрежден особый комитет по надзору за печатью. Ужесточаются репрессии – уже не участие в заговорах, а всего лишь вольнодумство становится поводом для отправки на Кавказскую войну. Ордену – раздолье… Внешняя политика меняет направление. На западе, вместо рыхлой конфедерации, появляются унитарные государства – Австрийская империя и Прусское королевство – противники довольно серьезные. Нельзя атаковать Европу в лоб – возьмем сбоку, решают орденские стратеги. Где-то вычитали: кто владеет Балканами, тот владеет Европой, – и, не слишком разбираясь в причинах, берутся за Османскую империю. Поводом служит восстание в Греции. Война 1827–1829 гг. приносит победы при Наварине, Нулевчи, достается кусок территории Закавказья, право вмешиваться в дела дунайских княжеств, Сербии, Греции. Восстание в Польше – подавлено, остатки автономии царства Польского – уничтожены, попутно ликвидирована униатская церковь: никакой идейной конкуренции! В 1839 году на соборе в Полоцке западноукраинские епископы решают вернуться в лоно православной церкви (позже, в сороковые, Сталин завершит процесс – последние галицийские и закарпатские униаты под чутким руководством НКВД примут решение о воссоединении). По Лондонской конвенции Турция оказывается под протекторатом пяти европейских держав: России, Англии, Франции, Австрии и Пруссии. После интервенции 1849 года в Венгрии Николай считает Европу беззащитной. Французский император «из революционеров» – Наполеон Третий – доверия не внушает, англичане надоели – вечно лезут не в свои дела… «Казус белли» находится просто. В 1851 году султан решает отобрать ключи от Вифлеемского храма у православных и отдать католикам. Николай заявляет протест, но султан, поддерживаемый западными державами, протест видел ясно где. Тогда Николай приказывает оккупировать Молдавию с Валахией и держать до тех пор, пока турки «не удовлетворят справедливое требование России». Осень, 1853 год, «янычары» объявляют России войну. Эскадра Нахимова топит турецкий флот в Синопской бухте, и вскоре Англия, Франция, Сардиния выступают против России. В сентябре 54-го года семьдесят тысяч французских, английских и турецких войск высаживаются в Крыму. Начинается 11-месячная осада Севастополя… Причины, по которым миллионная российская армия не смогла справиться с 10-тысячным десантом, типичны для российской истории: хаос. Во всем. Узнав о разгроме армии под Альмой (русских солдат просто били в лоб из нарезных штуцеров), Николай срочно умирает, а годом позже его чадо Александр Второй заключает мир, согласно которому Россия теряет право держать флот в Черном море и обязана срыть все крепости на побережье. Орден остается не у дел… На 26 лет воцаряется Александр Второй, Освободитель и Мучитель, для Ордена – полоса черная. Отмена крепостничества, провозглашение реформ: университетской, судебной, цензурной. Ни войны, ни экспансии. Реформы половинчаты, преобразования не завершены и приняты страной болезненно, но Ордену не легче. Он не желает ждать. Россия медленно, но верно ввергается в трясину буржуазного передела. В апреле 1865-го Александру наносится первый удар: в Ницце от спинно-мозгового менингита умирает старший сын, престолонаследник. Через год теракт: выстрел Каракозова у Летнего сада. Следующим летом – поляк Березовский, едва ли представляющий, с какого конца браться за ствол, умудряется сделать несколько выстрелов… Продолжаются реформы, к марту 81-го года царь переживает целую серию покушений. 1-го марта состоится финальное: некто Рысаков (по совместительству «народоволец») бросает в карету императора бомбу, но она не убивает царя. Император ловит ворон, прилетает вторая бомба, пущенная неким Гриневицким. Смерть глупа и мучительна…

– Насколько я знаю, Александр Третий тоже не стал бы жаловать Орден, – вставила Дина.

– Вы правы, милая леди, – похвалил старик. – В Капитуле оставались умные головы, понимающие, что дважды наступать на одни и те же грабли негоже. И на тринадцать лет уходят на дно, предоставив «Миротворцу» распоряжаться страной по своему разумению. Покуда крепится государственность и возвращается в быт и сознание утерянная с годами национальная самобытность, Орден занимается реструктуризацией. Зарабатывает деньги, укрепляет «партячейки». Между делом ускоряет течение болезни самодержца. К воцарению Николая «дубль два» уже готовы. Требуется немалое: мощная страна при слабом и безвольном императоре. Закопать рвы на Ходынке отнюдь не забыли, как уверяет нас история. Их просто не закопали… в чем, кстати, ярчайшая заслуга генерала Капельродова – одного из распорядителей церемонии коронации нового государя. Впоследствии их все же завалили – телами полутора тысяч несчастных, погибших в страшной давке… Странная штука в России, господа. Бурный рост экономики и полная политическая дестабилизация. Безвольный император неудачи своего правления списывает на «божью волю». «Нужно со смирением и твердостью переносить испытания, посылаемые нам Господом для нашего же блага…» – пишет он в своем дневнике. Убит министр просвещения, министры внутренних дел, финский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович… Сокрушительное поражение в японской войне, которая не нужна ни царю, ни Ордену, но Капитул многозначительно молчит, и эшелоны, набитые раздетыми и разутыми солдатами, несутся на восток – навстречу «мукам и бесславию»… «Кровавое воскресенье», позорный мир с Японией, созыв Государственной думы – с частичным ограничением власти царя. «Господи, как больно и тяжело!..» – строчит Николай в дневнике слезоточивые писульки. Он не тиран, он слабый и внушаемый человек. Но реформы идут, в стране воцаряется относительное спокойствие. 1913-й год – год трехсотлетия дома Романовых – становится вершиной процветания империи, а Николай зарабатывает репутацию удачливого монарха. Ее не подмачивает даже начавшаяся через год мировая война – настоящий подарок судьбы для Ордена… Победа Антанты отдала бы России всю Восточную Европу, Черное море и проливы. Утвердившись в центре субконтинента, легко предложить бывшим союзникам выбор между подчинением и оккупацией. А потом не спеша прибрать к рукам весь остальной мир. Понятно, Николай Второй – сидеть на троне может, но стоять во главе государства – не годен, на роль владыки мира не подходит ни под каким соусом. Но что за беда – к рулю готовятся стать промышленно-финансовые тузы. Либеральная оппозиция кричит о Распутине, о Митьке Рубинштейне, остается избавиться от бывшего хлыста, изолировать прогерманскую партию Аликс – и принять новую конституцию. А там можно водружать на голову кого угодно из Романовых любые короны. Родзянко и князя Юсупова разыгрывают втемную, внушив, что убийство Распутина – их долг перед Родиной. Соучастие великого князя пристегивает к игре царствующий дом. Понятно, приходится обойтись без профессионалов – и любители, как водится, делают ляпы – «труп» Распутина вдруг куда-то бежит, городовых привлекают выстрелы… Ладно, убивают… Но опять же проблемы. Видя перед собой лишь российскую шахматную доску, стратеги Ордена забывают о конкуренции – и проигрывают. Хорошо подготовленный «взрыв стихии» возносит на вершину власти болтунов, которым не то что империю – мастерскую по ремонту швейных машинок доверять не следует. Фронт разваливается, «временные» теряют вожжи, всем известная посылка в пломбированном вагоне… – и кучка пьяных матросов, поддержанная хорошо организованными отрядами «военнопленных», приводит в Зимний людей, никакими прогнозами не предусмотренных… Но Орден еще пытается бороться – помогает Юденичу, Деникину, Колчаку… Но пандемия зависти, именуемая большевистской идеологией, охватывает всю страну. Идет война всех против всех, и Европа не помогает. Немцы благодаря Ленину оккупируют Украину, Белоруссию, Прибалтику и вовсе не стремятся спихнуть с доски столь полезную им фигуру. Англичане и французы тоже не нуждаются в сильной России. И уже вскоре многие функционеры Ордена, выброшенные из страны, кусают локти: кто в Белграде, кто в Париже и мучительно гадают о судьбе оставшихся…

– Вы устали, Иван Михайлович, – участливо произнес Туманов. – То, что вы рассказываете, – безумно интересно, но вы действительно устали – посмотрите на себя в зеркало…

– Пожалуй, да, – старик вздохнул. – Но я вынужден закончить, друзья мои. Как вы догадываетесь, я позвал вас сюда не только для того, чтобы зачитать пространную лекцию по истории, – с моей стороны это было бы немного странно… Впрочем, ладно, два слова про ХХ век… На Ленина не ставили – боже упаси. Этот нервный и картавый был как жупел. Орден вовсе не собирался строить чего-то там в отдельно взятом бардаке. Ставили с тоски на Бронштейна с его трудармиями – не вышло. Ставили на Тухачевского с его лихими заграничными походами – просчитались. Собрались махнуть в сорок первом на красноармейских штыках в Европу – снова удача отвернулась: Гитлер опередил буквально на недели, и последствия стали кошмарными. Пришлось воевать. Пол-Европы откусили, ладно. Своего рода плацдарм. Восемь лет передохнули. Со старым, безумным и «отыгранным», лежащим в Кремле, надо было что-то делать. Сделали… «Вы обнаружили тело хозяина на полу, он был еще жив, – допрашивал следователь кого-то из охранников. – Почему вы не предприняли меры?» – «Какие меры?» – тупо гундел охранник. (А и верно – какие? Врачишек-то кремлевских – перебили.) «А как вы поступили?» – «Я позвонил начальнику охраны». – «Почему не личному врачу?» – «Не положено, инструкция…» – «А когда прибыл начальник охраны?» – «Через двадцать минут». – «И хозяин все это время лежал на полу?» – «Кажется, да». Бред собачий. Врачей, конечно, можно и даже нужно бояться – но ведь не до такой же степени, когда всех под корень?.. Чем и не преминули воспользоваться. Следом – Берия. На этого типа, нарывшего на Орден пять ящиков компромата, у Капитула давно имелся зуб. И под расстрел его подвели с великим удовольствием. Естественно, колоться про свою осведомленность Берия не стал – какой ему прок с того? По-любому в подвал – к сырой стеночке. Не до этого ему было. А Орден, пощипанный, но не побежденный, вступил в новую зпоху – эпоху технического прогресса и не столь радикальных решений. Естественно, он не сидел без дела. В архиве имеется ссылка на целый ряд операций: смещение Хрущева в шестьдесят четвертом, пресечение заговора Шелепина-Семичастного в шестьдесят шестом, разгон «русской партии» в семидесятых, возведение на трон Горбачева в восемьдесят пятом… И наконец многозначительная неудача в девяносто первом, когда на престол взошел тот, с кем Орден, хоть тресни, не желал сотрудничать.

– Дальнейшее мы знаем, – сказала Дина.

– Орден не вылезет один, – старик, скрипя суставами, уселся в кресло и с удовольствием вытянул ноги. – Ему нужны союзники. Авантюра с нефтяными переделами должна иметь надежные тылы, поскольку она… прежде всего авантюра. По моим щепетильным прикидкам, такой идеальный союзник – Китай. Он уже везде. В Сибири, в Австралии, в Америке. И в Европе – аналогичная нашей экспансия. Правда, там народ побогаче – явную голытьбу туда не пустят. Но у них и не бедных хватает.

– Это самый логичный вариант, – задумчиво изрек Туманов. – Но опасный. Массой задавят.

– Вы имеете в виду население? Ну что ж, проблема, согласен. Но экспансию в Сибири можно остановить, если умело к ней подойти. Мир – не только Сибирь, я же говорил. Неосвоенные земли в Австралии – пускай пустыня, зато климат райский. Канада, Океания, Африка, наконец. Джентльменское соглашение, подкрепленное, с одной стороны, десятимиллионной армией, с другой – эффективностью поражения комплекса «Тополь», – и все будет нормально, уж поверьте. Азиатские орды устремятся в любом направлении, кроме северного. Вернее, устремились бы…

Старик замолчал и задумался.

– Вы знаете, парадоксально, но если пренебречь одиозностью участвующих в соглашении фигур, в глобальном масштабе подобный ход событий Россию бы устроил. В конце концов мы патриоты своей страны, и ее безопасность для нас не пустой звон.

– Что-то не так? – насторожилась Дина.

– Мы уезжаем, – на всякий случай предупредил Туманов. – Хватит с нас.

– Вольному воля, – усмехнулся старик. – Не забудьте выпить на посошок, а то удачи не будет. У меня к вам просьба, молодые люди. Группа дотошных граждан, в том числе ваш покорный слуга, провели обстоятельный анализ происходящих в стране перемен и пришли к одному нелицеприятному выводу. Бумаги с обоснованием этого вывода будут готовы завтра. Я хочу, чтобы вы вывезли их из страны и опубликовали на Западе. Увы, в России сие невозможно. Не хочу останавливаться на причинах, на мой взгляд, их целый воз. Посторонний человек над бумагами похохотал бы, но у вас, Любовь Александровна, есть кое-какие связи. Я думаю, вам поверят.

– Если в бумагах содержится горячая информация, мы не провезем их через таможню, – резонно заметил Туманов.

– А я не требую подвига, молодые люди, времена бросков на амбразуру давно прошли. Вам передадут не оригиналы, а копии. Если возникнут неприятности, их просто изымут. Вас не тронут. Что в бумагах, вы не знаете, – один старый знакомый попросил передать, и вы не смогли ему отказать. Ничего страшного, поедете дальше – с чувством недовыполненного долга…

– Что в документах? – спросила Дина. Туманов сдержал улыбку – ее неглупая мордашка превратилась в какую-то сморщенную маску, выражающую крайнюю степень недовольства.

Старик зашел издалека, предварительно закурив последнюю из портсигара папиросу.

– Доселе крайне осторожные в инвестировании, японские коммерсанты стали вкладывать бешеные деньги в Сибирь. Такое ощущение, что им кто-то ее пообещал – от Урала до Находки – в качестве сорок восьмой префектуры. До начала мая – никакой активности. Про Курилы свои любимые молчали, рыбку в территориальных водах не ловили. И вдруг на тебе: тысячи заманчивых предложений – для чахнущих предприятий просто манна небесная. «Сони», «Субару», «Мануока инкорпорейтед», продуктовые концерны… Благотворительность, невероятные скидки, строительство жилья для неимущих россиян… Потеснили корейцев, китайцев, оперативно перекинули «якудза», чтобы не путаться в российском законодательстве. Куда ни глянь – АО «Иванов-Петров-Сидоров», а выясняется, что деньги – через свежеиспеченный «Находка-банк» – сплошь японские. Только лица наши. Откуда, почему – публика традиционно теряется в догадках. Движение «Восход» знакомо? У них еще лозунг: «Мы – азиаты!» Блокируется со всеми сибирскими движениями нацменьшинств – от бурятского «Дацан» до алтайского «Тюркют». Тоже развернули широкомасштабную активность. По данным спецслужб, идет энергичная перекачка денег через «братьев меньших», с последующим отмыванием. Сплошная 174-я статья: легализация денежных средств, добытых незаконным путем. А каким еще путем может добыть денежные средства «Восход», если у него нет в России ни одного легального предприятия?

– И к чему этот заезд? – Дина закусила нижнюю губу. Лоб разгладился, а вокруг рта очертились тонкие морщинки. Туманов помнил: в исполнении Дины эта мина означает кропотливую мыслительную работу.

– Грядет союз Японии с Китаем. В обход Ордена. Движение «Восход» замышляет вялотекущий «дворцовый» переворот, в результате которого Сибирь отколется от России и будет поделена на сферы влияния. Японии отойдут Дальний Восток, Север, части Читинской, Иркутской областей, Китаю – Хабаровский край, Восточная Сибирь, Юго-Западная, газоносные районы Тюменской области…

– Не верю, – сказала Красилина. – В одну телегу впрячь не можно…

– Можно, – отрубил старик. – Когда в одну телегу впрягаются два работящих коня, пусть и не похожих друг на друга, можно все. В руки моих товарищей по областному архиву попали документы, из которых определенно явствует, что между китайскими и японскими официальными лицами, начиная с позапрошлого года, не раз проводились консультации по данному вопросу. В те годы движение «Восход» сидело в подполье, марионеточных региональных структур и вовсе не существовало, орудовала ФСБ, зверствовали карательные отряды – какой, извините, переворот? Так, пустолайство. Теперь ситуация иная. Страна на коленях, ФСБ в прежнем виде почила, азиаты сплошь и рядом, чиновники коррумпированы по уши. Налицо все предпосылки для переворота. А если учесть, что финансовая сторона вопроса практически улажена, личный состав к выполнению миссии готов, то в чем загвоздка, господа дорогие? Равнение на знамя, и вперед. Мы – азиаты, даешь мир – без контрибуций, зато с аннексиями. И в гробу они видали российскую Директорию вместе с Орденом и «Росгазом»… За июнь – две тайные встречи на уровне премьер-министров, три на уровне директоров разведуправлений. «Господин Яматуро и господин Линь Чжуань в плане долговременного сотрудничества договорились о координации своих усилий, направленных на дальнейшую дестабилизацию и разукрупнение…» Черным по белому. В документах, которые вам передадут завтра, планы переподчинения крупных территориальных образований, номера банковских счетов, отчетные ведомости, стенограммы допросов арестованных контрразведчиками сотрудников китайских спецслужб, отчеты о деятельности некоторых японских фирм. И многое, многое другое, в том числе подробная аналитическая записка, содержащая сжатые выводы о сложившейся обстановке. Очень сжатые. Краткость – сестра таланта.