Текст книги "Кровавая регата"

– Наверное, – растерянно отозвался Марк. – Получается сбой матрицы. Сейчас, по логике вещей, должен появиться агент Андерсен.

Трап закачался и прогнулся под тяжелыми шагами.

– Ну вот! – пробормотал Марк, поднимаясь на ноги и сжимая кулаки. – Как в кино!

Следом за ним подскочил и Сэм, сжимая в руке гаечный ключ.

Из-за рубки вышел дядя Володя, держа в охапке два огромных арбуза.

– Что расселись, караси пресноводные?! А ну-ка быстро помогли, а то у меня руки отваливаются!

Сэм осторожно обошел его и заглянул в рубку.

– Товарищ капитан первого ранга, а это точно вы? – спросил Марк, с подозрением разглядывая дядю Володю.

– Сто чертей тебе по курсу! – прогремел дядя Володя. – Арбузы у меня возьмите, а то сейчас брошу их на хрен за борт, сами девчонок кормить будете!

– Каких девчонок? – Друзья переглянулись.

– Моих! Внучки-близняшки из Питера приехали, арбуза захотели, вот я и тащу их от самого рынка!

Парни расхохотались и бросились к дяде Володе с разных сторон.

С прибытием на борт двух очаровательных барышень работы на «Орионе» резко продвинулись вперед.

– Смотрите у меня, ерши сопливые! – строго предупредил друзей старый морской волк. – Пока вы задачу дня не выполните, никакого общения с моими внучками я не допущу. Я им уже сказал, чтобы не отвлекали вас по пустякам. Тем более что им заниматься надо, язык подтянуть. Они осенью на стажировку в Англию собираются.

За пять дней были перебраны и отрегулированы оба движка. Весь такелаж заменялся или перетягивался. Заработали оба гальюна – кормовой и носовой. Опреснительная машина стала выдавать вполне приличное количество воды, годной для питья. Но на стоянке нужды в ней не было.

Девчонки видели, как работают Сэм и Марк, и наотрез отказывались бездельничать. Они вооружились швабрами, тряпками, ведрами, моющими средствами и придирчиво, чисто по-женски, принялись наводить порядок во внутренних помещениях катамарана, до которых у дяди Володи просто не доходили руки. Внучки сначала путались в морских терминах, потому что их любимый дед наотрез отказывался назвать вещи привычными именами.

– Сегодня у вас кают-компания, девчата, – сказал он им как-то за чашкой утреннего кофе. – Подволок протрите, барашки почистите. Рундук по штирборту пока не трогайте, я сам его разберу. Что еще? Да, всю посуду снесите на камбуз. Что-то я совсем ленивый стал.

После получения таких вот ценных указаний близняшки переглядывались и, поджав губы, неслись за консультацией к друзьям. Причем Вероника всегда обращалась к Марку, а Александра – к Сэму.

Сэм поколдовал с проводкой и протянул провода с мачтового ветрогенератора на гирлянду лампочек, закрепленных на носовом штаге. Теперь по вечерам молодежь собиралась на баке, освещенном слабыми цветными бликами, пила чай, смеялась и болтала до полуночи.

После ужина дядя Володя уходил в рубку, разбирался с картами, прокладывал маршрут гонки. Он копался в компьютере, рассматривал графики пассатов и муссонов, звонил знакомым, пил много кофе и курил.

Однажды он откуда-то с берега позвонил Веронике и сказал, что встретил старого друга. Мол, ужинайте без меня. Марк выслушал это известие, щелкнул пальцами и побежал к Сэму. После короткого совещания тот покинул борт. Дядя Володя категорически запретил парням делать это, но им уже осточертело мерить ногами маленькую палубу. Сэм вернулся через полчаса с большим пластиковым пакетом, явно не пустым. После ужина он вытащил на бак колонку из кают-компании, а Марк торжественно водрузил на стол бутыль, горлышко которой было заткнуто пробкой и залито сургучом.

– Сэм принес! Достал у местных греков. Говорит, что десятилетней выдержки. Так что сегодня будут танцы! Кавалеры приглашают дам!

– Попадет нам, – сказала Вероника, с сожалением поглядывая на бутылку. – На борту сухой закон, дед не пьет в море.

– Так мы еще не в море, – заявил Марк. – Сэм, давай музыку, только негромко.

– Ничего, – сказала Александра. – Повод у нас имеется.

В двенадцатом часу ночи по трапу «Ориона», слегка покачиваясь и напевая «славы нам чужой не надо», поднялся дядя Володя. Молодежь, увлеченная друг другом, не заметила его появления. Сэм учил Александру танцевать сиртаки. Девушка дурачилась, наступала кавалеру на ноги, трепала его шевелюру, восторгалась ее густотой и просила одолжить ей такие замечательные волосы. Сэм крутил головой и сбивался с такта. Вероника держала в руках бокал и внимательно слушала Марка, который увлеченно рассказывал ей о достоинствах спортивной подвески на «Ауди».

Яхт-клуб еще не спал. Где-то играла гитара, светились иллюминаторы в каютах, слышался женский и детский смех. Над черной водой, еле плюхающей мелкими волнами, по всей бухте растекался запах шашлыка. Возле шлагбаума на въезде стояло такси с желтым фонарем. Горела лампочка в домике сторожа.

Александра первая заметила в темноте фигуру деда.

– Все наверх, экипажу на шканцах строиться! – громко и звонко подала команду девушка, отодвинула Сэма в сторону и вытянулась по стойке «смирно».

– Ого! – сказал кто-то басом на соседней яхте, откуда тянуло дымом хорошей сигары, а в кокпите вспыхивал яркий огонек. – Старая школа!

– Так! – Дядя Володя приблизился к столику.

Марк убавил громкость на колонке, поднялся, понуро глядя под ноги. Сейчас начнется!

– Кто первый сказал «ну так что?», пока меня не было?!

– Я сказала, дед. – Вероника, еле видная в мерцающем свете, покачала бокалом, зажатым в руке. – Сегодня день рождения мамы, а ты и забыл, закрутился совсем со своими делами.

– Ах ты, дьявол! А ведь верно! – Дядя Володя потоптался на месте, почесал затылок и посмотрел на стрелки своих часов, светящихся в темноте.

– Ничего страшного, товарищ капитан первого ранга, – сказала Александра. – Она еще не спит, можно позвонить, поздравить.

– Да? – обрадовался дядя Володя. – Хорошо. Я пойду в каюту, позвоню, а вы здесь не очень-то. Поздно уже.

Александра улыбнулась, развернулась к баку и скомандовала:

– Отбой боевой тревоги!

Вероника взмахнула бокалом.

– Эй, на кабестане! Травить якоря до жвака-галса!

На соседней яхте раздался такой хохот, что эхо пошло гулять по всей безветренной бухте.

– Отличный экипаж у тебя, Михалыч! – прогудел бас в темноте.

– Чтоб я сдох на одном из Карибских островов! – пробормотал себе под нос дядя Володя.

Полицейский «уазик» подъехал к белому шлагбауму, преграждавшему въезд в яхт-клуб. Пожилой сторож в будке поставил кружку с чаем на стол, одернул выцветшую тельняшку, натянул на лысину старую лоцманскую фуражку, сунул ноги в шлепанцы и вышел на крыльцо.

Дверь «уазика» открылась, оттуда высунулся человек в форме.

– Ты чего, старый краб, полицию не пускаешь?

– Да погоди ты, Сергей! – заявил сторож. – Я законы знаю. А это кто с тобой? – Он показал на джип, стоявший за «уазиком». – Посторонним не велено!

– А это со мной! – веско сказал участковый. – Открывай уже, Степаныч, у меня времени нет.

Степаныч, что-то бурча под нос, поднял шлагбаум. Обе машины проехали до причала и завернули на небольшую стоянку под обрывом, посыпанную гравием.

Из джипа выбрался крупный бритоголовый мужчина в светлой футболке и синих джинсах. Темные очки скрывали подживающие, уже пожелтевшие синяки под глазами. Он быстро прошелся по стоянке, осмотрел машины, припаркованные там, и вернулся к участковому.

– Ну и что? – спросил Сергей.

– Их машины здесь нет. Давай по причалам пройдемся.

– Давай. – Участковый вздохнул. – Только побыстрей, да? Сейчас сезон, на лодках полно народу, кто к гонкам готовится, кто просто в отпуске с яхтой возится. Если всех опрашивать, то до утра не справимся.

– Никого опрашивать не надо. – Мужчина зло сплюнул под ноги. – Я их сразу узнаю, если они здесь.

Они пошли к первому причалу.

Участковый двигался вдоль лодок, приветствовал их обитателей, интересовался здоровьем, планами на отпуск, спрашивал о наличии посторонних. Люди узнавали Сергея, охотно болтали с ним и обещали в случае чего позвонить. Бритоголовый тип шел вслед за ним.

Возле одной из яхт они задержались.

– А это кто? – Сергей показал на молодого загорелого человека в черной майке и рваных джинсовых шортах, который сидел на доске, закрепленной по краям двумя веревками, спущенными с яхты почти до самой воды, и аккуратно красил борт.

– Это я местного паренька нанял, – ответил невысокий бородатый дядечка, наблюдавший за работой. – Сам-то уже не могу, видишь? – Он пошлепал ладонью по своему объемистому животу.

– Понятно. А так посторонние здесь бывают?

Бородач пожал плечами.

– Я не присматривался. Забот своих хватает.

– Если кто появится, позвони мне, не поленись. Телефон у Степаныча.

– О чем речь.

Марк в выцветшей ковбойской шляпе, с прибором в руках, измерявшим напряжение, разбирался с проводкой. Сигнальный фонарь на мачте барахлил и неровно мигал.

– Придется лезть, – сказал Марк, задумчиво почесал бороду, отросшую за время пребывания на катамаране, и поправил солнцезащитные очки на носу. – Внизу все в порядке, может, наверху проводок коротнуло.

Вероника, загоравшая в предельно открытом купальнике в шезлонге на палубе, повернулась к нему и тревожно сказала:

– Ты только не навернись оттуда! Может, Сэм сделает? Он все-таки полегче.

– Эй, на палубе! – Участковый остановился возле катамарана. – Есть кто живой на борту?

Мужчина, прежде шедший рядом с ним, теперь отстал, задержался возле одной из лодок.

– Сережка! – Вероника, осознавая свою красоту, грациозно поднялась из шезлонга, подошла к ограждению, протянутому по краям палубы, и помахала рукой. – Привет, старлей! Как ты здесь без меня?

– С приездом! Плохо, Вероника! – весело ответил участковый, с удовольствием рассматривая фигурку девушки, четко выделявшуюся на фоне голубого неба.

– А что так?

– Скучал, ждал, когда ты приедешь! Ты с Сашкой, как всегда?

– Да, конечно!

– А где она?

– С дедом куда-то подалась.

Марк равнодушно глянул на полицейского и подошел к рубке. Он собирался спуститься за инструментами.

– А это кто с тобой?

– Ревнуешь или по службе интересуешься?

– И то, и другое.

– Это мой жених. Мы вместе из Питера приехали.

– Понял, не дурак, – разочарованно протянул Сергей. – Жених, значит. А можно его документы посмотреть?

– Сержик! – Вероника наклонилась над леером еще ниже, так, что из-под лифа выдвинулись упругие груди. – А может, тебе еще мои документы показать? Или деда?

– Верунчик, да что ты? – пробормотал Сергей. – Служба, понимаешь?

– Документы дома, товарищ старший лейтенант! – отчеканила девушка, выпрямляясь. – Я с паспортом на пляж не хожу! Будешь обыскивать?! Повезешь в отделение?! Давай! – Она положила руки на бедра и негодующе задрала подбородок.

Участковый сморщился и махнул рукой.

– Да ладно тебе! – Он поманил к себе Марка. – Эй, дружище, подойди на минутку. И ты тоже, Верунчик.

Марк неторопливо подошел к борту. Участковый взбежал по трапу и сунул ему в руку фотографию. Марк сразу же узнал ее. На снимке были изображены они с Сэмом во время автопробега по местам боев на Кубани.

– Вот эти двое. Посмотрите на досуге и Владимиру Михайловичу покажите. Он в поселке часто бывает, может, и увидит этих типов.

– Какие омерзительные рожи! – проговорила Вероника, выглядывая из-за плеча Марка. – Кто это, Сержик? Бандиты? Мне страшно.

– Сексуальные маньяки, – заявил участковый. – Недавно объявились. На пару действуют.

– Маньяки? – Девушка сложила губки в трубочку и покачала головой. – Да еще сексуальные? А вот этот вроде бы ничего! – Она ткнула пальчиком в улыбающегося безбородого и коротко стриженного Марка, который сидел за рулем и взмахом руки приветствовал фотографа. Сэм стоял рядом, положив руку на крышу машины.

Марк откашлялся и надвинул шляпу так низко, что ее поля легли на дужки солнцезащитных очков.

– Да ну тебя! – Сергей сбежал на причал. – Деду привет. А что, Александра еще свободна? Или тоже с женихом приехала?

– Саша абсолютно свободна, – сказала Вероника. – Будет рада тебя видеть.

– Тогда я в выходные загляну, когда буду обход делать. Хорошо?

– Обязательно ей передам! – Вероника ослепительно улыбнулась.

Она видела, как участковый, уходивший по причалу, встретил своего спутника и коротко переговорил с ним, показывая пальцем на катамаран. Тот остановился, стал издалека разглядывать Марка. Сергей хлопнул его по плечу, поднял левую руку и показал пальцем на часы. Бритоголовый тип еще раз глянул в сторону катамарана.

Вероника, с лица которой не сходила лучезарная улыбка, помахала ему ладошкой. Он развернулся и поспешил за участковым.

Девушка глубоко вздохнула и повернулась к Марку.

– Ну, мой милый насильник, через два дня вам придется сниматься с якоря, – печально сказала она, проведя пальчиками по его губам. – Как только встретишь нормального парня, так он сразу исчезает. То командировка, то служба, то эта гонка.

– Вера…

– Я дочь и внучка офицера, – тихо, но твердо сказала девушка: – Я подожду. То есть мы с Сашкой подождем.

Ранним утром, когда солнце поднялось над горой, катамаран на двух двигателях пошел в открытое море. Кроме сторожа, который махнул рукой ему вслед, его никто не провожал.

Глава 3

В первый же день плавания отставной морпех вытащил из шкафчика фуражку, которую носят капитаны дальнего плавания. Он торжественно водрузил ее на голову и объявил, что теперь здесь нет никакого дяди Володи, как считают некоторые салаги. Есть настоящий капитан, который требует соответствующего обращения к себе.

Парни переглянулись, встали, чокнулись кружками с кофе и трижды прокричали «ура». Потом Марк заявил, что давно мечтал служить под командованием отчаянного морского волка. Сэм сказал, что впервые видит перед собой настоящего капитана. Именно таким он его себе и представлял.

Дядя Володя только махнул рукой.

Сэм быстро освоился с управлением «Ориона» и стал подменять дядю Володю днем, когда тот отсыпался после ночных вахт. Марк перестал бояться шквалов, привык к парусам и довольно шустро управлялся со снастями. Дядя Володя одобрительно посматривал на него.

В солнечные дни друзья загорали, менялись на штурвале. События, которые вынудили их совершить незапланированное путешествие, постепенно забывались и уже не выглядели столь мрачными.

Единственное, о чем парни жалели, так это о том, что на борту не было очаровательных близняшек, к которым они успели сильно привязаться. У Марка осталась в телефоне фотография Вероники. Он иногда рассматривал ее, вздыхал и вглядывался в темные глаза девушки.

Сэм как-то застал его за этим занятием, заглянул другу через плечо, покачал головой и отошел. Марк подумал и протянул ему телефон.

– На, посмотри, если забывать начал.

– Вот я дурак! – пробормотал Сэм. – Как же не догадался Александру сфотографировать?

– Да какая разница. – Марк качнул телефоном. – На, смотри. Все равно при встрече мы их не различим.

«Орион» миновал Дарданеллы, Средиземное море, подошел к Суэцкому каналу, к причалу марины, то есть стоянки для яхт, расположенной в окрестностях Порт-Саида.

Швартовка производилась уже в темноте. Поначалу Марк не добросил швартовый конец до пирса, неправильно, как ему показалось, оценил расстояние до причальной тумбы, стоявшей под горящим фонарем. В рубке ругнулся дядя Володя. Марк громко упомянул внутренности акулы, снова смотал канат в бухту и примерился еще раз.

– Русские? – крикнул вдруг мужик, появившийся под фонарем. – Бросай швартов дальше и выше. Здесь отжимное течение! Давай!

Марк принял совет к сведению и удачно произвел операцию.

Мужик, оказавшийся капитаном яхты, пришвартованной неподалеку, охотно принял приглашение посетить «Орион».

– Я Виталик! – отрекомендовался он в рубке, протягивая руку.

Другой рукой этот субъект прижимал к груди бутылку водки и связку бананов.

Дядя Володя посмотрел на него и шумно прочистил горло.

– Все нормально, товарищ капитан первого ранга, – проговорил Марк. – Мы с Сэмом не пьем, поэтому разделим всю ночь пополам. Так что без проблем.

– Хорошие ребята, – пробормотал дядя Володя. – Савелий, подогрей что-нибудь на камбузе. Марк, накрой в кают-компании. Виталий, давай сюда бутылку, а то еще разобьешь.

После нехитрого, но сытного ужина, состоящего из разогретой баночной каши с мясом, маринованных огурцов и кабачковой икры, дядя Володя закурил свою неизменную трубку, Сэм отправился дежурить в рубку, а Марк сварил всем кофе и приготовился послушать свежего человека.

Виталик, рыжебородый жизнерадостный мужик с загоревшим облезшим лицом, охотно болтал, чему в немалой степени способствовала бутылка, опустошенная на две трети.

– Меня нанял местный хан или бай. Хрен знает, как его правильно называть, – проговорил он, аккуратно намазывая ножом кабачковую икру на ломтик бородинского хлеба. – Шкипером на яхту. Катаю его с белыми бабами по Средиземке. Я сначала не понял, чем ему так понравился. Позже сообразил, что недорого взял, потому что тогда еще не знал здешних расценок. Да и хрен с ним. Я не жалею. Квартиру в Москве сдаю, тем и живу. Этих денег здесь вполне хватает. Я уже год в России не был.

– Скучаешь?

– Да не особенно. Здесь уже знакомые и друзья образовались. Только вот снега нет. – Он снова потянулся ножом к открытой банке с икрой.

– А почему в марине так много лодок скопилось? Мы еле место нашли. Вроде шторма не предвидится.

– Яхтовоз ждут. Очередь. Если запишетесь, то вам еще несколько дней здесь стоять придется, – сказал Виталик и ловко сунул нож в банку. – А то и пару недель.

– А в чем дело?

– Европейский народ трусоват. Это же сплошь богатенькие туристы. Они не хотят рисковать, попасть в плен к пиратам. У яхт тут два пути. Одни идут в Персидский залив: Дубай, Бахрейн, Доха. Другие топают в сторону Гоа и Шри-Ланки.

– Понятно. – Дядя Володя нахмурился, пыхнул трубкой и спросил: – Слушай, а если мы рискнем и рванем по Суэцкому каналу сами, без яхтовоза? Ты нам с лоцманом поможешь? А после Баб-эль-Мандебского пролива мы пристроимся к охраняемому каравану и спокойненько пройдем Аденский залив.

– С лоцманом? Конечно, о чем речь. Я здесь всех знаю. – Виталик взял очередной ломтик хлеба, посыпал его солью, намазал икрой и отправил в рот. – А куда в итоге путь держите?

Дядя Володя развернул на столе карту.

– Вот смотри. – Он тупым концом карандаша прочертил маршрут. – Выйдем из канала, Красное море, Аденский залив, потом пойдем на Сейшелы, Коморы, дальше на зюйд, спустимся к мысу Доброй Надежды. Потом по дуге большого круга до мыса Горн.

– Ага, понятно. Вы, стало быть, профи и психи. К ЮАР из яхтсменов сейчас редко кто рискует идти, – проговорил Виталик, мельком глянул на карту и спросил: – А можно еще хлеба?

Марк откашлялся и пододвинул ему плетеную хлебницу. Дядя Володя потянул карту на себя, собираясь убрать, чтобы не запачкать, но рыжебородый тип придержал ее рукой.

– Подожди. Я что-то не понимаю. – Он ткнул пальцем в карту. – Раз вы такие лихие ребята, то зачем такой крюк будете делать и огибать Сокотру? Не проще ли рискнуть, пройти вдоль побережья Сомали? Сэкономите еще несколько дней.

Дядя Володя дернул карту на себя, и она свернулась с мягким шорохом.

– Этот маршрут не рекомендован, – пробурчал он, бросил карту на маленький столик, стоявший рядом, сел на стул и взял кофе.

– Не рекомендовано – это еще не запрещено, – заявил Виталик. – Значит, пиратов вы все-таки боитесь?

Старый морпех поерзал на стуле, откашлялся, отпил кофе, пожевал губами и, наконец, сердито ответил:

– Да, боюсь. Ты когда-нибудь в зиндане сидел? То-то же! Я не хочу! И за пацанов переживаю.

Марк широко улыбнулся, но наткнулся на недовольный взгляд дяди Володи и быстро сделал нейтральное лицо.

– Ну-ну. – Виталик поискал взглядом банку с икрой, которую Марк уже убрал, пока он рассматривал карту. – А пиратов уже нет. По крайней мере я о них давно уже не слышал. Вояки всех перестреляли. Так что не забивайте себе голову ерундой и идите вдоль берега Сомали.

– Уверен? – Травников с сомнением посмотрел на Виталика.

– Да, конечно. Я же сказал, что здесь уже год кантуюсь. За это время не зафиксировано ни одного случая нападения. Это зажравшиеся европейцы трусят. В Сомали развернуты многонациональные силы, батальон береговой охраны патрулирует побережье днем и ночью. Настоящие моряки, а не туристы, давно ходят на яхтах в обоих направлениях, и все мимо Сомали. Я говорил с капитанами, выпивали мы.

– Товарищ капитан первого ранга! – Марк поднял руку. – Разрешите?

– Ну? – пробурчал дядя Володя, затянулся, выпустил дым и почесал подбородок.

Он понимал, что его сейчас будут уговаривать сократить путь, к чему он и сам склонялся во время бессонных ночных вахт, в который раз изучая маршрут. Но старый морпех колебался, потому как не имел достоверной информации о ситуации, сложившейся вдоль печально известного пиратского побережья.

В штабе гонки тоже не дураки сидят. Если они не рекомендуют сокращать путь, то, значит, имеют к этому все основания. С другой стороны…

Этот рыжебородый тип, катающий местного бая по здешним водам, не должен врать. Он хорошо осведомлен о том, что творится в округе. Может, действительно рискнуть? Пять-семь сэкономленных дней в гонке всегда пригодятся, особенно если в пути случится непредвиденная задержка.

– Я так понимаю, что сейчас здесь образовался военный совет. – Марк стал серьезным. – Поэтому выскажусь на правах младшего по званию, если позволите.

Дядя Володя кивнул.

– Виталий знает, о чем говорит, потому что довольно долго здесь находится. Это первое. Второе, участникам гонки не рекомендовано идти вдоль Сомали, потому что в штабе регаты решили перестраховаться. Никто ведь не скажет, мол, ребята, я беру на себя ответственность и гарантирую, что ни одного пирата в мире больше не осталось, потому что сам присутствовал на похоронах последнего морского разбойника. В-третьих, ключевое слово тут «не рекомендовано». Полного запрета на подобные действия не имеется. Так что…

Дядя Володя вздохнул и сказал:

– Так-то оно так, конечно.

– А давайте бросим жребий, – предложил Марк.

– Что? – Старый капитан поднял голову.

– Когда «за» и «против» примерно одинаковы, надо бросать жребий, – пояснил Марк, изо всех сил стараясь быть серьезным.

– Тьфу ты!

– Пусть за нас решит фортуна. Удача всегда на стороне смелых! – Марк развеселился. – Дядя Володя, ну какие сейчас пираты? Больше года о захватах судов не слышно. У нас выпадает шанс сократить путь, а мы боимся того, чего уже нет. Это не к лицу бравому экипажу покорителя морей!

Дядя Володя покачал головой.

Марк принял его молчание за согласие, засунул руку в карман, пошарил там и вытащил монетку.

– Решка – идем на Сокотру со спокойной душой. Если орел – спускаемся вдоль Сомали и имеем в запасе целую неделю. Бросать?

– Ах ты, дьявол! – пробормотал дядя Володя и решительно рубанул воздух ладонью. – Тысяча чертей! Да бросай уже, не тяни! – Он выпустил огромный клуб дыма и откинулся на стуле.

Марк сморщил нос, подбросил монетку, ловко подхватил ее над столом и разжал ладонь.

Дядя Володя наклонился и прищурился, разглядывая блестящий металлический кружочек.

Вагид посмотрел на часы, вздохнул, поднялся с кровати, сунул ноги в разношенные кроссовки, поддернул сползшие шорты, надел футболку, прихватил сигареты и вышел из дома.

В сотне метров от его глиняной хибары гремел прибой. Синие прозрачные волны, подходя к берегу, становились тоньше и выше, обрастали по гребню пушистой белой пеной и с размаху обрушивались на плотно слежавшийся песок. Недалеко от берега, в море, на высоких шестах с поперечинами, чтобы не свалиться в воду, сидели рыбаки с удочками.

Вагид повернулся к ветру спиной, закурил, заправил в шорты рвущуюся футболку и зашагал вверх по косогору по утоптанной тропинке.

Он, прихрамывая, прошел мимо сохнущих сетей, растянутых на кольях, вбитых в песок, миновал деревянные лодки, приготовленные к ремонту. Возле них двое мальчишек разжигали костер под огромным котлом, в котором черной маслянистой массой застыл битум. Вагид бросил окурок в костер и завернул за длинное деревянное строение, пропахшее рыбой.

Возле единственного магазина в деревне, стены которого были собраны из деревянных ящиков, обшитых потрескавшимся пластиком, сидели под навесом несколько мужчин. Они играли в кости, пили плохой кофе и жевали ката – листья местного растения, содержащего наркотик. Песок под их ногами был весь изгажен густой коричневой слюной.

В другое время Вагид непременно присоединился бы к ним, но сейчас его ждало очень важное дело. Он прошел вдоль склада, поднялся на песчаный пригорок и увидел двухэтажный дом. Тот был построен в низине, чтобы холодный ветер, который дует с моря в сезон дождей, не доставлял неприятностей обитателям единственного каменного жилища в рыбацком поселке. Возле дома, рядом с крыльцом, очищенным от песка, стоял серебристый джип с помятым крылом.

Увидев его, Вагид удовлетворенно кивнул. Значит, Джамил приехал. Примет его этот господин или нет? А ведь каких-нибудь десять лет назад он так и подумать не мог. А Джамил – тем более.

Вагид почесал седой висок и решительно захромал к широким бетонным ступенькам.

Сухощавый хозяин дома с резкими жесткими морщинами на лице, с бритой головой, в белой рубахе и холщовых просторных брюках полулежал на ковре перед столиком и пил чай.

Вагид поздоровался.

Джамил в честь их старой дружбы приподнялся, пожал ему руку и сделал приглашающий жест.

Вагид снял кроссовки, сел на ковер и поджал под себя ноги. Пока третья жена Джамила, которую он знал еще маленькой девочкой, расставляла на низеньком резном деревянном столике тарелки с халвой, лепешками и пиалы с кунжутным маслом и сахаром, он огляделся.

Стены комнаты были украшены дорогими персидскими коврами. За спиной хозяина на колышке, вбитом в стену, висели два автомата и длинный узкий старинный кинжал. Вагид не сомневался в том, что огнестрельное оружие хорошенько смазано и заряжено. Вся посуда была сделана из фаянса, в отличие от его собственной утвари, почти целиком произведенной из пластика.

Вагид вздохнул. Кто-то провел восемь лет за решеткой, отбывая срок за пиратскую деятельность, а кто-то сумел избежать наказания. Впрочем, он никого не винил в том, что произошло.

Когда-то они с Джамилом задерживали в море корабли и имели на этом неплохие деньги, но, как считал Вагид, впоследствии ему просто не повезло. Он возглавлял достаточно крупную группировку пиратов и был слишком заметен. За это его потом и посадили. А Джамил, как и десятки других рядовых исполнителей, быстро понял, куда дует ветер, и вовремя отошел от прибыльного, но, как выяснилось, очень уж рискованного бизнеса. Что же, как говорится, каждому – свое.

После обмена дежурными фразами о здоровье детей, родственников и близких, Вагид взял кукурузную лепешку. Он поочередно макал ее в масло и сахар, пил ароматный горячий чай, зубами отрывал от лепешки маленькие скользкие сладкие кусочки.

Напившись чаю, съев две лепешки, Вагид осторожно поставил легкую чашку на столик, откашлялся, вытер губы ладонью и заявил:

– Ты помнишь Камила, моего племянника?

– Да, конечно. – Джамил улыбнулся. – Как я могу забыть его? Ведь это именно я подарил ему на десятый день рождения настоящий боевой револьвер и коробку патронов. Кстати, а где он сейчас? Что-то я не вижу его в поселке. Уехал в город?

– Уехал, но недавно вернулся. Кому там нужен парень из рыбацкой деревни, хотя он и знает английский?

– Да, времена сейчас непростые. – Джамил вздохнул и поправил ремешок дорогих часов, съехавших ему на запястье. – Всем трудно живется.

– Камилу надо жениться! – решительно сказал Вагид.

– Да? Уже? Как же быстро растут чужие дети! Сколько ему сейчас? Подожди, сам вспомню. Восемнадцать?

– Девятнадцать, – поправил его Вагид. – Невеста уже полгода ждет. Девушка скромная и работящая. Да ты знаешь их семью. Мустафа Абдель, он недавно большую акулу поймал.

– А, этот? Знаю, конечно! У него младшая дочка Асия. Хорошая, достойная семья!

– А какие сейчас свадьбы дорогие, ты и сам знаешь. Все норовят сыграть их в городе, в ресторане, совсем забыли обычаи. Мы женились в больших общинных дворах, и к нам мог прийти любой желающий. Но Камил и слушать ничего не хочет. Говорит, что не желает быть хуже всех. – Вагид покрутил головой и добавил: – Если честно, то я его поддерживаю. Не хочу, чтобы на моего любимого племянника показывали пальцем и за его спиной шептались всякие сплетницы!

– Понимаю. – Джамил кивнул, приподнялся, взял чайник и подлил в чашку гостю ароматную горячую жидкость. – Видишь ли, Вагид, сейчас я вложился в туристический бизнес в Кении. На рыбе уже не заработаешь так, как раньше. Ее становится все меньше. Поэтому я сейчас совсем без денег.

– Мне не нужны твои деньги, Джамил.

– Да?! – Хозяин дома поставил чайник на столик и отвалился на подушку, испытывая чувство облегчения. – А что же ты тогда хочешь?

– Три быстроходные лодки с японскими двигателями и двенадцать автоматов. Еще вот что. Помнишь, у нас был парень в деревушке на Сокотре? У него еще есть лодка с навигацией. Так вот, мне нужна связь с ним.

Джамил приподнялся, посмотрел на вход в комнату, занавешенный тонкой узорчатой кисеей, потом на Вагида.

– Я уже не занимаюсь этими делами, – тихо сказал он. – Куда ты лезешь? Ты в своем уме? Не насиделся за решеткой?

– Это будет разовая операция, – сказал Вагид и твердо посмотрел в глаза бывшему товарищу по промыслу. – Я все продумал. Слушай. Три дня назад я был в городе и случайно узнал, что русские организуют гонку по Индийскому и Тихому океанам. Я зашел в интернет-кафе и за пятнадцать центов попросил мальчишку в больших очках посмотреть маршрут. Конечно, он проложен так, чтобы обойти наше побережье как можно дальше. Но я просто уверен в том, что найдется парочка самых нетерпеливых и срежет путь на юг, пройдет вдоль наших вод. Быть не может, чтобы не сыскались такие люди. Тем более что мы уже давно не выходили в море.

– Восемь лет, – пробормотал Джамил.

– Что восемь лет? – не понял Вагид.

– Восемь лет подряд мы ловим только рыбу.

Вагид раздвинул губы в улыбке, и хозяин дома снова увидел перед собой решительного и безжалостного главаря их лихой шайки.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказал Вагид, взял чашку и отхлебнул из нее. – Шума не будет. Подумаешь, чья-то маленькая частная яхта. Вряд ли русские бросят сюда свой флот из-за этой скорлупки. Мы начнем переговоры. Как правило, владельцы яхт – люди небедные.

– На яхте будет три или четыре человека. Это не танкер с нефтью. За них много не дадут.

– А мне много и не надо.

– Русские, говоришь? – Джамил приподнялся и сел. – Это ведь Юсуф тогда захватил их грузовое судно?

– По-моему, да. – Вагид пожал плечами. – Может, и нет. Я уже не помню. И что там было? Все прошло нормально? В тюрьму доходили только слухи.