Текст книги "«Необыкновенный и важный географический подвиг» Офицеры-артиллеристы и Императорское Русское географическое общество"

Глава 2
Участие ученых-артиллеристов в проведении картографических и астрономо-геодезических работ в XIX – первой четверти XX века

2.1. Краткий исторический очерк организации российской военной картографии

Некоторые организационные начала российская военная картография обрела уже в 1711 г., когда после Прутского похода была создана Квартирмейстерская часть, явившаяся прообразом Генерального штаба (ГШ), на которую было возложено изучение местности и дорог, колонновождение, разведка, съемка местности, подготовка ландкарт и диспозиций. «Устав воинский» (1716) в гл. 20 потребовал назначать генерал-квартирмейстером «мудрого разумного и искусного человека в географии». Устав далее замечал, что, «ежели таковый генерал квартир мейстер и артилерию при том же разумеет, то он может по случаю и оною командовать». Таким образом география и артиллерия с самого начала зарождения регулярной армии в России, можно сказать, шли рука об руку. В обязанностях генерал-квартирмейстера Устав впервые сформулировал требования к топографическому обеспечению войск: «Особливо надлежит оную землю знать, в которой свое и неприятельское войско обретаетца, такожде какие реки, дефилеи, горы, леса и болота находятца… Еже все оное, через своих подчиненных офицеров, ландкартою зарисовать и изобразить должен, а по возвращении своем доносить, что при этом внимать надлежит, дабы генералитетство наперед не токмо положение места знать, но и меры свои по тому воспринять могло»[61]61
  Книга Устав воинский: О должности генералов, фелт маршалов и всего генералитета, и протчих чинов, которые при войске надлежат быть, и о иных воинских делах, и поведениях, что каждому чинить должно. Напечатася повелением ея имп. величества, 2-м тиснением. СПб.: При Имп. Акад, наук, 1737.


[Закрыть].

В 1731 г. по инициативе графа Б.К. Миниха было учреждено Офицерское училище, наименованное вскоре Сухопутным шляхетским кадетским корпусом. В нем наряду с другими дисциплинами преподавали географию, «сочинение ландкарт» и черчение, благодаря чему выпускники корпуса считались хорошо подготовленными к проведению съемок[62]62
  Постников А.В. Развитие крупномасштабной картографии в России. М.: Наука, 1989. С. 74.


[Закрыть]. Из стен корпуса вышло множество выдающихся военачальников. Пребывание Миниха президентом Военной коллегии оказало положительное влияние на развитие русской военной картографии: когда в 1745 г. Академия наук озаботилась созданием географического атласа Российской империи, «из канцелярии главной артиллерии и фортификации» было передано в распоряжение Академии наук 34 ландкарты, «в числе их была одна генеральная, с обозначением всех крепостей в России, составленная графом Минихом»[63]63
  Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов. 1822–1872. СПб, 1872. С. 10–11.


[Закрыть], в 1730–1732 гг. занимавшим пост генерал-фельдцейхмейстера.

Семилетняя война (1756–1763) показала, что общегосударственные карты не удовлетворяли запросы военных, в частности, на листах упомянутого атласа империи отсутствовали дороги, поэтому задача создания качественных крупномасштабных топографических планов и карт военного назначения становилась весьма актуальной, и при Военной коллегии 14 января 1763 г. был учрежден Генеральный штаб.

Большая часть офицеров ГШ в мирное время, «за исключением некоторого числа офицеров, находившихся при дивизиях, все остальные… состояли при Военной коллегии и занимались сочинением карт; равным образом раскомандировывались для снятия планов, как лагерных мест, так и тех маршрутов, по которым войска должны были следовать»[64]64
  Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов. 1822–1872. СПб, 1872, с. 24.


[Закрыть]. В том же году Военная коллегия начала работу по составлению специальной карты Российской империи и предписала, чтобы все войска, находясь на постоянных квартирах, особенно квартирмейстеры и колонновожатые, занимались съемкой и составлением описаний мест расположения войск.

Таким образом, с учреждением ГШ, одной из главных задач которого являлось картографирование территорий в интересах военного ведомства, были заложены основы для зарождения военно-топографической службы (ВТС) русской армии и корпуса специалистов картографо-геодезического профиля офицерского и унтер-офицерского звания[65]65
  Глушков В.В. История военной картографии в России (XVIII – начало XX в.). С. 46.


[Закрыть].

«Сохранилось весьма мало сведений, чем и как занимались колонновожатые и офицеры Генерального штаба, – отмечалось в «Историческом очерке деятельности Корпуса военных топографов 1822–1872». – Из некоторых указаний можно видеть, что хотя правильных съемок не производилось, но они по временам посылались на съемки в губернии и не только составляли карты мест, занятых расположением войск, но даже издавали карты, как отечественных земель, так и иностранных государств»[66]66
  Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов. 1822–1872. СПб, 1872. С. 26.


[Закрыть].

В ходе реформ царствования Павла I в ноябре 1796 г. была учреждена «Чертежная Его Императорского Величества (далее – ЕИВ)», поскольку император «соизволил обратить особенное внимание на недостаток в России хороших карт и на… беспорядки и упущения частей, которые должны были заниматься сим важным делом»[67]67
  Записки ВТД. 1837. С. 7.


[Закрыть]. После расформирования по причине «экономии средств» Генерального штаба, Павлом I была учреждена «Свита ЕИВ по квартирмейстерской части» в состав которой вошла «Чертежная». В 1797 г. «Чертежная» была переименована в «Собственное ЕИВ Депо карт» (далее – Депо карт). Таким образом, учреждение в 1797 г. Депо карт, по мнению В.В. Глушкова, стало отсчетной точкой организационного начала военной картографии в России.

Постоянный штат Депо карт не устанавливался, для проведения работ к Депо прикомандировывалось за недостатком подготовленных геодезистов «неопределенное число штаб-и обер-офицеров» из Инженерного корпуса, офицеров бывшего Генерального штаба и «других команд»[68]68
  Глушков В.В. История военной картографии в России (XVIII – начало XX в.). С. 59-


[Закрыть], имевших опыт составления карт. Вполне вероятно, что в число офицеров этих «команд» входили и артиллеристы или, по крайней мере, выпускники Сухопутного шляхетского кадетского корпуса.

В содержании работ военных картографов в период павловского царствования определились две основные линии деятельности: выполнение карт общегосударственного значения территории Российской империи для ее общего изучения и топографическое обеспечение войск.

К исходу 1797 г. усилиями офицеров Свиты ЕИВ по квартирмейстерской части была закончена съемка территорий западных приграничных губерний – Гродненской и Виленской, была начата съемка Петербургской, Олонецкой и Новгородской губерний. С 1798 г. возобновились выполняемые ранее топографические съемки в Финляндии, Подольской, Волынской и Эстляндской губерниях.

В 1799–1800 гг. в Депо карт были подготовлены первые тиражи «Подробной милитарной (военного назначения. – Авт.) карты по границе России с Пруссией» и «Подробной милитарной карты по границе России с Портою Оттоманской» 10-верстного масштаба. Наиболее крупным достижением Депо карт стало завершение издания в 1805 г. т. н. Столистовой карты – «Подробной карты Российской империи и близлежащих заграничных владений» в масштабе 20 верст в дюйме. В 180о г. к Депо карт был присоединен Географический департамент Академии наук.

В первое десятилетие XIX в. в деятельности Депо карт новым видом работ стало развитие «тригонометрической сети» (триангуляции). Работы по развитию первой в России триангуляционной сети начались в Санкт-Петербурге в сентябре 1809 г., чем было положено начало созданию более точной астрономо-геодезической основы топографических съемок.

В конце 1810 г. триангуляционная сеть была проложена вдоль южного берега Финского залива до Нарвы, а весной 1811 г. – от Нарвы до Ревеля и Дерпта. С началом Отечественной войны 1812 г. геодезические работы были прекращены, но к тому времени была завершена рекогносцировка местности между Санкт-Петербургом и Дерптом, построены триангуляционные знаки на берегах и отдельных островах Финского залива. Эти тригонометрические съемки «производились с такой точностью, что едва ли уступают лучшим французским и английским, превосходя, без всякого сомнения, прусские и австрийские…»[69]69
  Новокшанова З.К. Карл Иванович Теннер. М.: Изд-во геодезической литературы, 1957. С. 29–30.


[Закрыть]. Новые сведения о форме и размерах Земли, полученные на основании градусных измерений, астрономическое определение пунктов и результаты вновь проведенных топографических съемок на основе предварительно развитой геодезической сети – все это побудило картографов приступить к составлению новых карт.

В январе 1812 г. Депо карт было переименовано в Военно-топографическое депо (ВТД), подчинявшееся непосредственно военному министру. ВТД предназначалось для «собрания, составления и хранения карт, планов, чертежей, топографических и статистических описаний, журналов и донесений о военных действиях, проектов диспозиций наступательной и оборонительных войн»[70]70
  ПСЗРИ. Т. XXXII. № 24971. С. 37–39.


[Закрыть]. Для выполнения топографических съемок военный министр мог прикомандировывать к ВТД «потребное число штаб– и обер-офицеров из Квартирмейстерской части и Инженерного корпуса, назначая их поименно; а для прислуги при инструментах требовать нижних чинов из пионерных (инженерных. – Авт.) и артиллерийских (выделено нами. – Авт.) полков»[71]71
  Записки Военно-топографического депо. 1837. С. 20.


[Закрыть]. Таким образом, общегосударственный картографический орган России, каким было Депо карт, был превращен в сугубо военную организацию.

В период Отечественной войны 1812 г. стала ощущаться необходимость улучшения топографического обеспечения, поскольку, во-первых, боевые действия, развернувшиеся на огромном пространстве театров военных действий, потребовали от офицеров умения ориентироваться на местности, что было осуществимо только с помощью детальных и точных карт; широко использовавшаяся «двадцативерстка» не удовлетворяла новым требованиям; во-вторых, офицеры-квартирмейстеры не успевали ввиду загруженности служебными обязанностями заниматься «правильными» топографическими съемками для создания крупномасштабных карт.

В 1815 г. начались тригонометрические и топографические съемки в пограничных Виленской и Гродненской губерниях. К работам, за недостатком офицеров Квартирмейстерской части, привлекались в числе прочих артиллерийские офицеры, например, в 1827 г. в съемках одного из районов Виленской губернии «мог участвовать только один офицер Генерального штаба; остальными же помощниками… были гарнизонной артиллерии прапорщик Зайцев (выделено нами. – Авт.), состоявший при команде нижних чинов»[72]72
  Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов. 1822–1872. С. 110.


[Закрыть].

Период 1816–1822 гг. также был ознаменован значительным расширением съемочных работ и активизацией научно-методических разработок в рамках ВТД. Силами офицеров Квартирмейстерской части была продолжена топографическая съемка территории Финляндии, начаты съемки территорий Курской, Херсонской губерний и др., а также рекогносцировочные съемки районов расположения войск. В общей сложности было выполнено картографирование 32 территорий из 52 губерний России.

В 1820-х гг. были выполнены и другие обширные, не причисленные к общегосударственным, глазомерные (маршрутные и рекогносцировочные) съемки, как правило, со статистическим и военно-топографическим описаниями обозримых территорий.

Изучением литературных и архивных источников удалось выявить имена и некоторые факты биографии артиллеристов, в разное время состоявших при ВТД и принимавших участие в перечисленных работах по картографированию империи.

БАХТИСТОВ Николай Филиппович

Родился в 1790 г.; происходил из дворян Виленской губернии, православный.

На военную службу поступил 22 февраля 1810 г. из 2-го кадетского корпуса в 4-ю артиллерийскую бригаду; чин подпоручика получил 22 февраля 1810 г.

Принимал участие в кампании 1812–1814 гг.

В 1819 и 1826 гг. состоял на Виленской съемке; в 1830 командировался на Минскую съемку; где с 1 января 1833 г. занимал должность помощника начальника съемки.

Прохождение службы и повышение в чинах: 13 апреля 1820 г. – поручик; 23 мая 1820 г. – штабс-капитан с переводом в Квартирмейстерскую часть; 1 июня 1822 г. переведен в Корпус топографов; 6 декабря 1826 г. – капитан; 6 апреля 1830 г. – подполковник; 6 января 1834 г. – полковник; 11 апреля 1848 г. пожалован генерал-майором с зачислением в Генеральный штаб.

Награды: орден Св. Георгия 4-го класса, орден Св. Владимира 4-й степени, орден Св. Анны 3-й и 4-й степени, орден Св. Станислава 3-й степени, знаки отличия за беспорочную службу за XXV, XXX и XXXV лет.

ЛОМЕЙЕР Леопольд Карлович (1794–1832)

Родился в 1794 г.; происходил из семьи коллежского секретаря г. Вендена Лифляндской губернии; лютеранского вероисповедания.

На военную службу поступил 31 марта 1811 г. из вольноопределяющихся: бомбардир 14-й артиллерийской батарейной батареи; чин прапорщика получил 12 ноября 1812 г.; 20 февраля 1814 г. – подпоручик за отличие.

В 1812–1814 гг. состоял при войсках и участвовал в походах и делах против французов.

Прохождение службы и повышение в чинах: 20 февраля 1820 г. переведен в Свиту ЕИВ по Квартирмейстерской части; 8 апреля 1821 г. – поручик; 6 апреля 1824 г. – штабс-капитан; 3 апреля 1827 г. – капитан; 6 апреля 1830 г. – подполковник. 1 июня 1826 г. по собственному желанию назначен в Корпус топографов; в 1819–1827 гг. находился на съемках в Виленской губернии, Молдавии, Валахии и Болгарии (1828), Гродненской (1829) губернии; с 12 августа 1830 г. – помощник начальника съемки Минской губернии.

Награды: орден Св. Владимира 4-й степени с бантом, орден Св. Анны 4-й степени, знаки отличную беспорочную службу за XXV лет.

13 декабря 1832 г. исключен из службы умершим.

МЕДЕНЦЕВ Александр Алексеевич (1789–1830)

Родился в 1789 г.; происходил из семьи придворного фурьера 6-го класса Санкт-Петербургской губернии; православный.

На военную службу поступил 26 декабря 1804 г. из Горного кадетского корпуса чиновником 14-го класса гражданского ведомства в чертежную Артиллерийской экспедиции.

Прохождение службы и повышение в чинах: 3 марта 1805 г. – фейерверкер 1-го класса; 7 ноября 1807 г. – подпоручик.

20 января 1814 г. переведен в 6-ю артиллерийскую бригаду прапорщиком; 12 января 1817 г. – подпоручик; 2 июня 1821 г. – поручик; 23 марта 1822 г. – штабс-капитан с переводом в Свиту ЕИВ по Квартирмейстерской части; 1 июня 1822 г. поступил в Корпус топографов; 6 декабря 1826 г. – капитан; 6 апреля 1830 г. – подполковник.

В 1813–1814 гг. находился в походах и делах в войну против французов и потом на Виленской съемке и за границей на съемках в Молдавии, Валахии и Болгарии.

Штраф: за непристойное обращение с женщинами находился под следствием, от которого освобожден по Всемилостивейшему манифесту от 30 августа 1814 г.

8 августа 1830 г. исключен из службы умершим.

КОНСТАНТИНОВ Александр Андреевич

Родился в 1797 г.; происходил из дворянской семьи действительного статского советника Екатеринославской губернии; православный.

На военную службу поступил 19 мая 1815 г. из Дворянского полка прапорщиком в 24-ю артиллерийскую бригаду.

Прохождение службы и повышение в чинах: в 1823 г. был назначен состоять при 3-м отделении ВТД; 18 февраля 1824 г. был командирован на съемку Санкт-Петербургской губернии; с 30 мая 1830 г. командирован на съемку Молдавии, Валахии и Болгарии.

По прошению уволен в отставку подпоручиком.

НОСКОВ Иван Федорович (1795-…)

Родился в 1795 г. в Киевской губернии.

На военную службу поступил 4 февраля 1812 г. юнкером в 1-ю запасную бригаду, затем переведен в 3-ю артиллерийскую бригаду;

Прохождение службы и повышение в чинах: 2 октября1814 г. – произведен в прапорщики; в 1819–1824 гг. прикомандирован к Свите ЕИВ по квартирмейстерской части и направлен на съемки: в 1819–1822 гг. – в округах Новгородских военных поселений, в 1823 г. – Санкт-Петербургской губернии; 29 февраля 1824 г. переведен в Корпус топографов; в 1824 г. состоял при 3-м отделении ВТД; в 1825 г. работал на съемке Санкт-Петербургской губернии; с 22 февраля 1826 г. состоял в распоряжении (производил маршрутные съемки по пути следования в Персию) генерал-майора князя А.С. Меньшикова, направленного к персидскому шаху; с 1826 г. – вновь на съемке Санкт-Петербургской губернии; 3 апреля 1827 г. переведен в Гвардейский Генеральный штаб; в 1828 г. состоял при ВТД; в 1828–1830 гг. – на съемке Восточной Болгарии; в 1843–1849 гг. – обер-квартирмейстер 6-го пехотного корпуса; с 11 июня 1849 г. – комендант в Севастополе.

Генерал-майор (1843).

СВЕЧИН Егор Васильевич

Родился в 1796 г.; происходил из дворян Тверской губернии; православный.

На военную службу поступил 25 августа 1817 г. из 2-го кадетского корпуса прапорщиком в 21-ю артиллерийскую бригаду.

Прохождение службы и повышение в чинах: 12 июня 1822 г. – подпоручик; 14 июня 1822 г. переведен в Свиту ЕИВ по Квартирмейстерской части с зачислением в Корпус топографов; 29 ноября 1826 г. переведен в Несвижский полк поручиком.

В 1823–1825 гг. находился на сьемке окрестностей Санкт-Петербурга.

Опыт войны 1812 г. и Заграничного похода показал, что для топографического обеспечения необходимы средне-, крупномасштабные карты, покрывающие наиболее важные с точки зрения обороны и экономики районы страны. Для этого требовались развитие точной астрономо-геодезической основы, что без создания специальной организации было делом трудноосуществимым. В рамках послевоенных организационных преобразований ВТД перешло из подчинения военному министру в состав образованного в 1825 г. Главного штаба (ГлШ), начальник которого становился одновременно директором ВТД.

С 1819 г. в ГлШ зрело понимание необходимости учредить специальную организацию, предназначенную для выполнения астрономо-геодезических, топографических и картоиздательских работ как в общегосударственных интересах, так и для военного ведомства, поэтому 22 января 1822 г. был образован Корпус топографов. Связь Корпуса со службой Генерального штаба позволило привлечь в его ряды множество квалифицированных работников из разных ведомств и родов оружия: артиллеристов, военных инженеров, инженеров путей сообщения, Корпуса флотских штурманов и т. п.[73]73
  Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов. 1822–1872. С. 94.


[Закрыть]

В 1826 г. возобновились работы по составлению Специальной карты части Западной России 10-верстного масштаба (ее современное название – Обзорно-топографическая карта Европейской России). К этому времени потребность в такой карте стала особенно остро ощущаться не только в военном, но и в гражданских ведомствах, поскольку Столистовая карта к тому времени сильно устарела. Новая карта охватывала территорию России между 44° и 64° северной широты, 35° и 68° восточной долготы; в качестве средних были выбраны меридиан 51° 30′ от острова Ферро и параллель 54° 30′, меридианы и параллели были проведены через один градус дуги. Эта 10-верстная карта широко применялась в России практически всеми ведомствами до конца 1860-х гг.

В преддверии Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. по указанию начальника ГлШ начальником Корпуса топографов были составлены предположения о военно-топографических работах на Дунае, что послужило основанием для организации в ходе войны особых отрядов, предназначенных для выполнения астрономо-геодезических и топографических работ.

Отряд организационно состоял из двух полурот, в каждой из которых насчитывалось по 6 офицеров (командир полуроты, два геодезиста и три топографа) и 24 топографа из нижних чинов. Первая полурота предназначалась для производства топографической съемки для обеспечения нужд Действующей армии, вторая – должна была снимать Молдавию и Валахию.

После окончания войны, как свидетельствуют послужные списки Л.К. Ломейера, А.А. Константинова, А.А. Мезенцева и И.Ф. Носкова, часть офицеров Корпуса топографов и Генерального штаба продолжала заниматься съемками Болгарии, Молдавии и Валахии.

При съемке дунайских княжеств российскими геодезистами было сделано более 400 маршрутов, сняты планы наиболее значительных городов и составлено статистическое описание Молдавии и Валахии, произведены съемочные и чертежные работы (1828–1830) для составления карты Болгарии и восточной части Румелии. Работы осуществлялись под руководством полковника Х.Х. фон дер Ховена (см. п. 2.2), который сформировал особый отряд топографов, организовал походную чертежную с геодезическим и литографическим оборудованием. Полковник фон дер Ховен был не единственным артиллеристом, кто принимал участие в съемках, например, «в 1829 г. [была]… снята часть восточной Ру мел ии… артиллерии подпоручиком Экеспарре (выделено нами. – Авт.)»[74]74
  Исторический очерк деятельности Корпуса военных топографов. 1822–1872. С. 179.


[Закрыть].

В мае 1828 г. во время обложения крепости Браилов под огнем неприятеля барон Ховен произвел съемки окрестностей и рекогносцировку переправы через Дунай, окрестностей г. Шумлы и Балканских гор с проходами в них, крепости Варны и других крепостей.

Воспользовавшись оплошностью турецкой армии, оставившей горные проходы без прикрытия, барон Ховен вместе со своими топографами, переодетыми в турок, провел несколько зимних месяцев в Балканских горах. Терпя лишения и находясь в постоянной опасности быть узнанным, ввиду неприятеля были произведены подробные рекогносцировки всей горной страны и проходов. Результатом работы стала превосходная топографическая карта и обстоятельное описание исследованной страны.

Основываясь на работах барона Ховена, русская армия быстро и беспрепятственно продвинулась к крепости Силистрии и другим городам. За эту рекогносцировку Ховену была пожалована Золотая шпага с надписью «За храбрость».

По заключении Адрианопольского мира (1829) на барона Ховена была возложена съемка Болгарии и Румелии. Работа была закончена в октябре 1830 г.; была составлена топографическая карта Европейской Турции на основании астрономических пунктов, определенных в том же году. Эти работы, как и последующие топографические съемки Кавказских гор, исполненные при постоянной опасности для жизни со стороны горцев, давшие подробную топографическую карту Кавказского края, приобрели барону Ховену громкое имя среди специалистов и «монаршее благоволение».

В 1829 г. на территории России начались первые опыты по определению силы тяжести. Несколько позже было установлено, что точность определения размеров и фигуры Земли – важных для решения географических задач – в значительной степени зависит от полноты изучения земной поверхности в гравиметрическом отношении. За счет совокупного использования методов практической астрономии, высшей геодезии и гравиметрии эта задача будет решаться российскими геодезистами практически непрерывно на протяжении XIX–XX вв., при этом каждый этап будет завершаться выводом основных параметров земного эллипсоида.

В конце 1820-х – начале 1830-х гг. в России шло обсуждение новой штатной структуры Генерального штаба, а также его задач, в том числе по топографическому обеспечению войск. Актуальным был вопрос подготовки офицеров с высшим военным образованием, предназначенных для службы Генерального штаба. С этой целью в 1832 г. была открыта Императорская военная академия, впоследствии Николаевская академия Генерального штаба (НАГШ).

Программа обучения в Академии была рассчитанная на два года, что предусматривало изучение основ топографии и геодезии, черчения планов и глазомерной съемки, военной географии и статистики. Руководство военного ведомства придавало особое значение этой стороне подготовки будущих офицеров ГШ. В первые 20 лет существования Академии все слушатели изучали сферическую тригонометрию, астрономическую и высшую геодезию, проекцию карт, низшую геодезию (топографию), черчение планов, а также нивелирование, топографические съемки (инструментальные, полуинструментальные и глазомерные).

1 мая 1832 г. был утвержден проект преобразования Военного министерства, согласно которому Главный штаб как подразделение Военного министерства в мирное время упразднялся. Взамен учреждался департамент Генерального штаба под начальством генерал-квартирмейстера в составе: управления Генерального штаба (бывшего до 1827 г. управлением Квартирмейстерской части), Военно-топографического депо и Корпуса топографов. Генерал-квартирмейстер заведовал чинами Генерального штаба и Корпуса топографов, а также всеми геодезическими работами в империи; он был обязан представлять военному министру свои предположения о съемках и следить, чтобы в первую очередь снимались губернии, представлявшие важность в военном отношении, как территории будущих ТВД.

Вообще, в период 1832–1843 гг. военно-топографическая служба (ВТС) русской армии постоянно укреплялась и по праву могла считаться общегосударственной картографической службой. Наряду с топографическим обеспечением при подготовке и ведении боевых действий в первой половине XIX в. военные топографы выполняли государственные астрономо-геодезические, топографические и картографические работы. В этот период триангуляционные работы при участии чинов Корпуса топографов проводились в Смоленской и Могилевской губерниях (1833–1839), на Крымском полуострове (1836–1838), в Тверской и Новгородской губерниях (1841–1844), шло составление карты Царства Польского (1818–1843) масштаба 3 версты в дюйме, а с 1830-х гг. началось составление и издание карты того же масштаба Западного пограничного пространства, специальной 10-верстной карты европейской части России.

В 1836 г. силами офицеров ГШ началось многоуровневое описание российских губерний, называвшееся «Военно-статистическое обозрение Российской империи». В 1857–1868 гг. было издано 34 тома описаний в 44 книгах с приложением карт губернских и наиболее крупных городов; этот колоссальный труд может и поныне выступать источником сведений по истории России XIX в.; в его создании принимал участие Н.Н. Забудский (см. п. 2.2). Опираясь на данные рекогносцировок и другие материалы, собранные на месте, офицер подготовил основательный труд, опубликованный в Санкт-Петербурге в 1851 г.[75]75
  Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. 16: Кавказский край. Ч. 1: Ставропольская губерния ⁄ Составил Генерального штаба капитан Забудский. СПб., 1851, 271 с.


[Закрыть] Издание включало характеристику обширной территории, расположенной от р. Лабы на западе до Каспийского моря на востоке и от р. Маныч на севере до Кавказского хребта на юге.

В первой части излагались общие сведения, в том числе о географии местности (границы, горы, леса, реки, озера, дороги и проч.), административном устройстве и управлении, природно-климатических условиях и природных ресурсах, растительном и животном мире. Особое внимание автор уделил рассмотрению отдельных участков Кавказской линии и их жителей: казаков и горских народов. Отдельные параграфы были посвящены населению Ставропольской губернии, его образу жизни, хозяйственной деятельности, религии и образованию. Заканчивалась первая часть краткими обзорами местных городов: Ставрополя, Георгиевска, Пятигорска, Моздока и Кизляра, включающих экскурсы в историю их создания и текущую статистику по количеству жителей, строений, учебных и культурных заведений. Во второй части Забудский излагал специальные сведения, связанные с размещением войск.

В 1839 г. открылась и начала действовать Главная (Николаевская) астрономическая обсерватория в Пулково, сыгравшая важную роль в развитии астрономии и в подготовке квалифицированных в области практической астрономии военных геодезистов.

С 1845 г. одной из главных задач ВТД стало создание 3-верстной военно-топографической карты Западной России, работа над которой продолжались около 20 лет; к 1863 г. было закончено 435 листов, позднее количество их достигло 517. По оценке историка картографии К.А. Салищева, создание «трехверстки» выдвинуло русскую военную картографию на одно из первых мест в Европе[76]76
  Салищев К.А. Основы картоведения. Часть историческая и картографические материалы. М.: Изд-во геодезической и картографической литературы, 1948. С. 176.


[Закрыть].

В 1840-е гг. начинаются большие экспедиции и отдельные рейсы по астрономическим и хронометрическим[77]77
  Хронометрия – метод определения географической долготы путем сравнения среднего времени по Гринвичу и времени в текущем местоположении хронометра, полученного из наблюдений за небесными телами при помощи секстанта.


[Закрыть] определениям. В 1843–1844 гг. была определена долгота Пулковского меридиана относительно Гринвичского посредством перевозки морем 70 хронометров, а с 1845 г. большой хронометрической экспедицией между Пулково и Москвой, Пулково и Варшавой начались систематические работы по определению долгот основных пунктов в европейской части России. Начиная с 1850-х гг. хронометрические экспедиции получили широкое распространение в работах ВТД.

К середине XIX в. ввиду масштабности предпринимаемых работ в России стал остро ощущаться недостаток высококвалифицированных геодезистов и астрономов. Для решения этой проблемы в 1854 г. было учреждено геодезическое отделение при Императорской военной академии с четырехлетним сроком обучения офицеров: двухгодичным теоретическим курсом при академии и двухгодичным практическим при Главной (Николаевской) астрономической обсерватории в Пулкове. Желающие поступить на геодезическое отделение академии экзаменовались по: 1) математике: арифметике, алгебре, геометрии, прямолинейной и сферической тригонометрии, аналитической геометрии, дифференциального и интегрального исчисления, 2) физики, з) артиллерии, 4) фортификации, 5) уставам, 6) истории, 7) географии, 8) русского языка и 9) иностранных языков[78]78
  Коверский Э.А. О геодезических работах и сооружении Великого Сибирского пути с картою Азиатской России и смежных с нею владений. СПб: Изд. Императорского Русского географического общества, 1896. С. 46.


[Закрыть]. Неудивительно, что с геодезического отделения НАГШ вышло много замечательных ученых-артиллеристов, например, А.П. Ернефельт (см. разд. 3), О.Э. фон Штубендорф (см. разд. 4), Н.Я. Цингер (см. разд. 4), внесших немалый вклад в деятельность РГО и РАО и в развитие отечественной картографии в целом.

В 1855 г. были завершены работы по градусному измерению дуги меридиана между Северным Ледовитым океаном и р. Дунаем, предваряющие на новом уровне решение основной научной задачи геодезии – определения формы и размеров Земли. Измеренная дуга вместе с Литовско-Лифляндским градусным измерением и градусными измерениями в Финляндии, Швеции и Норвегии составила так называемую Русско-Скандинавскую дугу – наиболее точное градусное измерение в мире, результаты которого используются по настоящее время при выводах элементов земного эллипсоида. Это градусное измерение, выполненное в 1816–1855 гг., представляло собой определение дуги меридиана общей протяженностью 2880 км. В числе организаторов и исполнителей этих работ были лучшие российские военные геодезисты. В 1888 г. член комиссии по градусным измерениям А.Р. Бонсдорф (см. разд. 4) вывел размеры Земли по данным Русско-Скандинавского градусного измерения.

В 1860 г. директор Пулковской обсерватории заключил соглашение с учеными Германии, Бельгии и Англии о проведении астрономических и геодезических работ вдоль параллели 52° северной широты. При этом ставилась задача определить с максимальной точностью по долготе 15 пунктов вдоль дуги, выбранных по усмотрению директоров Пулковской и Гринвичской обсерваторий. В России в 1864 г. были поставлены каменные столбы в местах наблюдений; военный геодезист капитан Г.Г. Скальковский (см. п. 2.2) определил шесть азимутов направлений. В 1865 г. были определены разности долгот Бреслау, Варшавы, Гродно, Бобруйска относительно Кенигсберга и Бобруйска, Орла, Липецка и Саратова относительно Москвы. На вспомогательной станции в Москве наблюдателем был О.Э. Штубендорф; на работах был занят В.М. Шульгин (см. п. 2.2).

В 1865 г. состоялось объединение Главного управления ГШ и Инспекторского департамента в новую организацию под старым названием Главный штаб (в военно-исторической литературе его еще называют новый Главный штаб). В связи с реорганизацией, в 1866 г. Корпус топографов был преобразован в Корпус военных топографов (КВТ), который возглавил начальник Военно-топографического отдела Главного штаба (ВТО ГлШ). «Положением о Корпусе военных топографов» (1866) упразднялись прежде существовавшие роты топографов и вместо них образовывались «топографические команды», которые впоследствии стали называться «съемками», «триангуляциями» и «рекогносцировками». Таким образом, приводимые здесь и далее в послужных списках указанные термины следует трактовать не только как описывающие содержание тех или иных астрономо-геодезических работ, но и как обозначающие соответствующие организационно-штатные структуры КВТ.