Текст книги "Мятежный перевал"

Глава 7

С наступлением ночи полковник Хадид распорядился выставить посты по всему поселку. Как знать – может, «каракалы», узнав, что в поселке обосновался военный отряд, захотят на него напасть? Ночь – самое подходящее время для такого нападения, а потому надо быть бдительным. Полковник, впрочем, не верил, что «каракалы» осмелятся напасть на вооруженных солдат. Зачем им рисковать и подставлять себя под пули солдат? Они разбойники и, как всякие разбойники, больше любят воевать с теми, кто не может оказать им сопротивления. Например, с мирными жителями поселений вроде того же поселка Шахик. А потому они будут выжидать, будут искать удобный момент для нападения. Или для удара в спину, что, по сути, то же самое нападение, но только гораздо коварнее и подлее. Полковник Хадид был опытным воином, и он хорошо знал повадки разбойничьих отрядов вроде тех же «каракалов». Но и не выставить ночью надежную охрану он тоже не имел права. Как знать, а вдруг он ошибся в своих предположениях и расчетах, и «каракалы» этой же ночью осмелятся напасть на поселок и на солдат в поселке?

Распорядившись насчет охраны и дав другие необходимые указания подчиненным, полковник почувствовал, что устал. Сказывался напряженный день, напряженные и почти безрезультатные действия: общение с жителями поселка, осмотр места засады, где произошло убийство троих жителей поселка, разговоры и размышления, с чего начать поиск тех мерзавцев, которые называют себя «неуловимыми каракалами»… Все это изрядно вымотало полковника, и он почувствовал, что если не поспит хотя бы немного, то просто свалится с ног. А этого допустить никак нельзя. Он полковник, он в этом поселке самый главный, от него в первую очередь зависят спокойствие и мирная жизнь поселка. Ему необходимо иметь свежую голову, чтобы придумать, каким способом напасть на след «каракалов». И, разумеется, их уничтожить. Но вначале – напасть на след. Тут надо подумать. Тут надо крепко подумать, основательно…

Полковник вытащил из кобуры пистолет – пускай, на всякий случай, оружие будет наготове. Затем он вошел в палатку и рухнул на подстилку. И тотчас же, не выпуская пистолета из рук, уснул.

Проснулся он моментально, будто в нем сработала какая-то невидимая пружина. Первым делом он прислушался. В поселке все было тихо. Полковник взглянул на светящийся циферблат часов: оказывается, он проспал около трех часов. Что ж, хватит. Теперь он будет думать и обязательно что-нибудь придумает.

Полковник вышел из палатки, еще раз прислушался и осмотрелся. Неподалеку он заметил чью-то тень. Это был часовой.

– Все тихо? – спросил полковник у часового.

– Тихо, – ответил часовой. – Такая тишина, что просто уши ломит. Ни звука. Думаю, что они в поселок не сунутся…

– Ты это о ком? – спросил полковник, хотя знал заранее ответ на свой вопрос.

– Об этих… – ответил часовой. – Которые называют себя «неуловимыми каракалами». Думаю, они сейчас уже далеко. Узнали, что мы прибыли в поселок, и ушли. Ну а что? Зачем им с нами связываться? Сирия большая, и таких поселков, как этот, в ней много. Думаю, напрасно мы здесь. Не придут они сюда…

– А если придут? – задумчиво произнес полковник. – Что, если они никуда не ушли, а затаились где-то поблизости?

– Ну, не знаю… – с сомнением ответил часовой. – Будь я на их месте, я бы ушел. Да здесь-то и таиться особо негде. Кругом открытая местность. Где тут можно спрятаться? Особенно если этих «каракалов» много? Ладно бы их было несколько человек, а то ведь, я думаю, их целый отряд. Нет, они ушли…

– Ушли или не ушли – этого мы не знаем, – сказал полковник. – Так что не теряй бдительность.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил часовой. – Я родился в пустыне. У нас все умеют слушать окружающий мир. Если не уметь слушать, то в пустыне не выживешь.

– Знаю, – ответил полковник. – Я сам родился в пустыне.

Слова часового заставили полковника задуматься. В самом деле, места, в которых расположен поселок Шахик, со всех сторон открытые – можно сказать, самая настоящая полупустыня. Отдельные деревья, редкие кустарники, высокая сухая трава и низкие пригорки не в счет, среди них не укроешься. А потому, если рассуждать логически, «каракалам» здесь должно быть неуютно. Разбойникам всегда неуютно, когда они на виду. Значит, сейчас их поблизости нет. Они сделали свое дело, совершили налеты на окрестные поселения, разжились деньгами и едой и ушли. Куда они могли уйти? В принципе, в любое место, где можно надежно укрыться. Так что, похоже, часовой прав.

Или все-таки они никуда не ушли, а укрылись где-то поблизости? Можно ли укрыться почти на ровном месте? Полковник Хадид родился в пустыне, а уж там-то места просто идеально открытые и большей частью ровные. Но тем не менее в пустыне можно укрыться очень надежно – это полковник знал отлично. Он знал это и теоретически, и практически, так как ему неоднократно приходилось маскироваться на открытых местах. И в детстве в пустыне, и потом, когда он стал солдатом. Он и сейчас смог бы это сделать – да так, что его не увидел бы и не учуял бы ни один зверь, а не то что человек. Да и тот часовой, с которым он беседовал, думается, тоже.

Ну, а если это умеют делать полковник и часовой, то отчего этого не умеют делать «каракалы»? Может, они так же родились в пустыне, как и часовой с полковником? Или их научили маскироваться. Может такое быть? Да, может. А значит, не стоит надеяться, что «каракалы» ушли. Может так статься, что они где-то совсем рядом. Укрылись и ждут.

Чего они ждут? У полковника не было ответа на этот вопрос. Он пока что ничего не знал о «каракалах», а потому и не знал их планов и намерений. И это полковника Хадида тревожило, это вселяло в его душу смутное беспокойство и неудовлетворенность. Нет на войне ничего хуже, чем пребывать в неведении относительно планов противника. Запросто может быть такое, что противник тебя видит и все о тебе знает, а ты его не видишь и ничего о нем не знаешь. А значит, ты находишься применительно к противнику в заведомо проигрышной ситуации. В любой момент противник может по тебе ударить, а ты даже не знаешь, с какой стороны и какими силами он нанесет по тебе удар.

Так что же предпринять? А вот что. С наступлением рассвета полковник даст команду организовать облаву. Нужно будет прочесать всю местность в окрестностях поселка, внимательно осмотреть все потаенные места и постараться таким образом напасть на след «каракалов». Если удастся напасть на их след, то половину дела можно будет считать сделанной. След – он многое значит. След никогда не может затеряться полностью, как его ни маскируй. Те, кто родился в пустыне, это прекрасно знают. Даже если след остается на песке, и его заметет ветром – все равно он полностью не исчезнет, все равно что-то от него останется. А окрестности поселка Шахик – это все же не совсем пустыня. Значит, и следы замаскировать здесь сложнее. Главное – на них напасть…

Итак, с наступлением рассвета нужно организовать облаву. Нужно прочесать всю местность вокруг поселка. Нужно постараться найти следы «неуловимых каракалов». А дальше будет видно.

* * *

В то время как полковник Хадид беседовал с часовым и размышлял, поселок спал. Но, однако же, спали в нем не все. Один из его жителей – Аббас – не спал. Эту ночь ему было не до сна: у него должна была состояться встреча с посланцем от «каракалов». Поэтому Аббас даже не ложился – а вдруг ненароком уснешь и проспишь назначенное время? Он ждал, когда основательно стемнеет и все обитатели поселка угомонятся и разойдутся по своим домам. Тогда-то он и отправится в условленное место – на северную окраину поселка.

Не хотелось ему туда идти, но и не пойти он не мог. Аббас боялся, и не столько за себя, сколько за свою семью. Ведь если не пойдешь – «каракалы» доберутся и до самого Аббаса, и до его семьи. А уж они доберутся. Что может их остановить? Нет такой силы, которая могла бы их остановить. Солдаты, которые прибыли в поселок? А что солдаты? Сегодня они в поселке, а завтра уйдут из него, а «каракалы» останутся. И потому отказаться от встречи с их посланцем Аббас не мог.

– Почему ты не спишь? – спросила у него жена.

– Так, – неопределенно ответил Аббас. – Не спится…

– Ты куда-то собираешься идти? – спросила жена.

– Да вот… – все так же неопределенно ответил Аббас. – Надо будет сходить в одно место. Ненадолго…

– Ночью? – В голосе жены слышалась настороженность, а еще удивление.

Аббас на это ничего не сказал, потому что ответ подразумевался сам собой. Да, ночью.

– Куда ты пойдешь? – встревоженно спросила жена. – И зачем? Кто тебя ждет посреди ночи?

И опять Аббас ничего не ответил, потому что не мог он ответить на все эти вопросы. Он боялся.

Выждав еще какое-то время, Аббас, ничего не говоря жене, вышел из дома. Выйдя, осмотрелся и прислушался. Никаких смутных теней в темноте он не заметил и никаких звуков тоже не услышал. Осторожно ступая, он пошел на северную окраину поселка. И тут-то он почти столкнулся с какими-то людьми! Кажется, их было двое или даже трое – разглядеть в темноте было сложно. Аббас первым заметил едва различимые силуэты в темноте, и ему хватило времени, чтобы припасть к земле. Люди, а их и впрямь оказалось трое, прошли совсем близко от Аббаса, но не заметили его. Что это были за люди, что им было надо в ночном поселке? Впрочем, очень скоро Аббас понял, кто это такие. Это солдаты, и они охраняют поселок. Солдаты не «каракалы», однако же встречаться с ними у Аббаса желания не было. Он боялся солдат так же, как и «каракалов». А вдруг они станут допытываться у Аббаса, что он делает ночью в поселке и куда направляется? А вдруг они его заподозрят? Нет, уж лучше с ними не встречаться вовсе.

Дождавшись, пока шаги часовых стихнут, Аббас осторожно поднялся с земли и, стараясь ступать неслышно, пошел дальше. Вскоре он пришел в условленное место – на северную окраину поселка. Здесь он остановился и прислушался. По-прежнему вокруг не слышалось ни единого звука и не угадывалось никакого силуэта во тьме. Аббас уже начал было надеяться на то, что сегодня посланец от «каракалов» не придет, а может, не придет больше никогда. Но оказалось, что надеялся он напрасно.

– Пришел? – раздался голос из темноты, и Аббас, услышав этот голос, вздрогнул.

– Пришел, – ответил Аббас.

– Это хорошо, что ты пришел, – сказал голос. – Эсвад Башир ценит тех, кто честно ему помогает. Старайся, и ты заслужишь щедрую награду от Эсвада Башира. Что нового в поселке?

– Нового? – Аббас пытался собраться с мыслями. – Прибыли солдаты.

– Это я знаю, – сказал голос. – Зачем они прибыли?

– Сказали, что хотят защитить нас от «каракалов».

– Вот как… Что еще они говорили?

– Собрали людей на площади. Просили, чтобы люди помогли им. Чтобы рассказали о «каракалах» все, что знают. Говорили, что без нашей помощи им трудно будет найти и уничтожить «каракалов».

– И что же, кто-нибудь из жителей помог им?

– Этого я не знаю, – хриплым голосом произнес Аббас.

– А ты узнай, – сказал голос. – И как можно скорее.

– Да как же я это узнаю? – растерянно произнес Аббас.

– Как хочешь, – отчеканил голос. – Постарайся, и Эсвад Башир наградит тебя. А не постараешься, Эсвад Башир тебя накажет. И тебя, и всю твою семью. Ты все понял?

– Да-да, я понял! – торопливо произнес Аббас. – Я постараюсь…

– Хорошо, – сказал голос. – Теперь такой вопрос. Сколько всего солдат в поселке?

– Я не считал, – сказал Аббас. – Но, думаю, не меньше сорока человек.

– Что они собираются делать? – спросил голос.

– Я не знаю…

– А ты узнай.

– Да как же я узнаю? – В голосе Аббаса слышалась теперь не только растерянность, в нем ощущалось уже и отчаяние. – Разве они мне скажут?

– А ты сделай так, чтобы сказали.

– Это как же?

– Войди к ним в доверие. Скажи, что хочешь им помочь. Будь к ним поближе. И тогда ты узнаешь много чего интересного.

– Да, но как же мне это сделать?

– Как сделать? – Не видимый Аббасу человек на мгновение задумался. – А ты сделай вот как. Ты расскажи им о «каракалах» все, что о них знаешь.

– Да что я о них знаю? – не понял Аббас. – Только и того, что они побывали в моем доме, отняли деньги и еду, хотели надругаться над женой…

– Вот обо всем этом и расскажи, – посоветовал голос. – Без утайки. Не бойся, Эсвад Башир тебя за это не накажет. Наоборот, похвалит. Потому что здесь – хитрость. И вот: когда солдаты тебя выслушают, то они тебе и поверят. Предложат тебе помогать и в дальнейшем. А ты не отказывайся, ты соглашайся. И будь к ним как можно ближе. Чем ближе ты к ним будешь, тем больше будешь знать. Ты меня понял?

– Да-да, – торопливо произнес Аббас.

– Вот и хорошо, – сказал голос. – И не забывай о первом поручении. Разузнай, кто согласился помогать солдатам. Мне нужно знать их имена. Теперь ступай. Встречаемся завтра в это же время и на этом самом месте.

– Но почему завтра? – не понял Аббас. – Мы с Эсвадом Баширом договорились, что…

– Завтра! – перебил его голос. – Так надо! В поселке солдаты. И потому нам надо знать все новости. Нам надо знать, что они затевают. Ты меня понял?

– Да, конечно, – торопливо ответил Аббас. – Солдаты… Я все понял.

Домой Аббас добрался, никого не встретив. Жена не спала, она ожидала его возвращения. Когда Аббас вошел в дом, она встретила его настороженным молчаливым взглядом. Аббас ничего ей не сказал, лег к стене и отвернулся. На душе у него было муторно и мерзко. Он не хотел делать того, что ему предстояло делать. Но вместе с тем он понимал: все, что поручил ему невидимый голос из темноты, он сделает. По крайней мере, постарается сделать.

Глава 8

Утром полковник Хадид дал подчиненным распоряжение прочесать окрестности поселка в радиусе пяти километров.

– Ищите следы «каракалов», – сказал он. – Будьте предельно внимательными, обращайте внимание на каждую мелочь. Не упускайте ничего. Оружие держите наготове. Помните, что в любой момент в вас могут начать стрелять. Отвечайте огнем на огонь. Но при этом старайтесь оставить в живых нескольких врагов. Возьмите их в плен. Нам нужны живые бандиты. Нам нужно их допросить.

Верил ли полковник, что его подчиненные нападут на след «неуловимых каракалов»? Он и сам не мог однозначно ответить на этот вопрос. То есть он и верил, и не верил. А если быть перед самим собой честным, то больше не верил, чем верил. Не так уж они просты и беспечны, эти «каракалы», чтобы оставлять видимые следы. Скорее всего, они прошли обучение где-то вне пределов Сирии, может быть, в какой-то далекой от Сирии стране. Во всяком случае, тот, кто называет себя Эсвадом Баширом, прошел такое обучение – разведка утверждала это с уверенностью. А коль так, то, возможно, и его подчиненные также обучались у каких-нибудь опытных инструкторов. Из чего следовал вывод, что напасть на их след будет очень непросто.

Сам полковник на поиски «каракалов» не пошел, он доверил командование своим помощникам. Ничего, они справятся и без него. Полковник же тем временем, вместе с Наги и Резой, займется другим делом – поиском свидетелей, то есть тех людей, которые видели «каракалов» и общались с ними. А еще – поиском свидетелей, которые хоть что-то знают об убийстве троих жителей поселка. Быть такого не может, чтобы никто в поселке ничего не видел и не знал!

Но старания полковника и его помощников оказались напрасными. Никто из обитателей поселка не желал общаться со следствием. Более того – никто из жителей даже не выходил из своих домов. Редкие прохожие, завидев полковника и двух его помощников, демонстративно ускоряли шаг, чтобы побыстрее уйти. От поисковых групп также не было никаких известий. Не слыхать было и выстрелов. Из всего этого следовало, что солдаты не напали на след «каракалов». Во всяком случае, пока не напали.

…Ближе к полудню к полковнику подошел один из жителей поселка – угрюмый мужчина среднего возраста.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказал он, исподлобья глядя на полковника.

– Ты кто? – спросил у него полковник.

– Меня зовут Аббас, – ответил мужчина. – Я живу в этом поселке.

– О чем ты хочешь с нами говорить? – спросил полковник.

– О «неуловимых каракалах», – ответил Аббас.

– Вот как, – удивленно произнес полковник. – Это хорошо… Говори, мы тебя слушаем. Это – мои помощники, ты можешь говорить при них.

– Не здесь, – сказал Аббас и оглянулся. – Вокруг много чужих ушей и глаз. Мы их не видим, но они где-то рядом.

– Тогда пойдем в палатку, – сказал полковник. – Там никто нас не увидит. Ты, – он глянул на Резу, – останешься снаружи. Будешь следить, чтобы к палатке никто не приближался.

Вошли в палатку, полковник задернул полог.

– Теперь можно говорить, – сказал полковник. – Что ты хочешь нам сказать? Но сначала ответь на такой вопрос: почему ты решил рассказать нам о «каракалах»?

– Но ведь кому-то надо о них рассказать, – спокойным голосом произнес Аббас. – Вчера на площади вы просили вам помочь. Вот я пришел и хочу вам помочь.

– Это хорошо, – сказал полковник. – Нам очень нужны помощники. Вместе нам будет легче уберечь поселок от бандитов. Что ты хотел нам сказать?

– Я видел «каракалов», – сказал он. – Я с ними общался. Они побывали у меня в доме…

И Аббас в подробностях рассказал о том, как двое разбойников пришли к нему в дом, как они его ограбили, как они себя вели, как выглядели. О том, что «каракалы» завербовали Аббаса, а также о своей встрече с Эсвадом Баширом он не сказал ничего.

– Ты разглядел их лица? – спросил полковник.

– Нет, – ответил Аббас. – Они были в масках. Но они оба сирийцы. Это точно.

– Почему ты так считаешь? – спросил полковник.

– Они говорили на нашем языке, – сказал он. – Они знают наши обычаи и стараются их соблюдать. Значит – сирийцы.

– Что они тебе говорили? – спросил полковник.

– Немного, – ответил Аббас. – Лишь намекнули, что они постоянно рядом и могут вернуться в поселок, когда захотят. Еще сказали, что они – наши истинные защитники. Никто, кроме них… А все остальные враги.

Помолчали, затем полковник сказал:

– То, что ты к нам пришел, и все то, что ты нам сказал, очень важно. Честно говоря, ты первый из жителей поселка, кто рассказал нам о «каракалах». У нас к тебе вопрос – почему ты это сделал?

– Они осквернили мой дом, – сказал Аббас. – Ограбили меня и покушались на честь моей жены. Я хочу отомстить им. Разве вам это непонятно? И еще. Если все будут бояться, то как же тогда избавиться от этих разбойников? Вот я и пришел и рассказал вам все, что знал. Более того, я хочу вам помочь всем, чем только могу. Можете на меня рассчитывать.

– А не испугаешься? – усмехнулся Наги. Он впервые подал голос, а до этого молчал, слушал и внимательно разглядывал Аббаса.

– А ты? – спросил у него Аббас. – Ты не боишься? Я такой же сириец, как и ты. Говорите, что мне надо делать, и я это сделаю.

– Хорошо, – после короткого молчания произнес полковник Хадид. – Мы благодарим тебя за твой поступок и за все, что ты нам рассказал. Ты спрашиваешь, что тебе делать? Мы подумаем. А пока ступай домой. Приди к нам позднее – ближе к вечеру, и тогда мы дадим тебе поручение.

Аббас встал и молча вышел. В палатку вошел Реза. Все трое в задумчивости стали смотреть друг на друга.

– Ну, и что скажете? – спросил наконец полковник у своих подчиненных.

– А вы сами, полковник, что скажете? – спросил в ответ Наги, и в его голосе ощущалась настороженность.

– Думаю, начало положено, – сказал полковник. – Этого следовало ожидать. Если к нам пришел этот человек, то вслед за ним придут и другие.

– Вы так считаете? – с сомнением спросил Наги.

– А ты считаешь иначе? – глянул на него полковник.

– Не нравится мне этот человек. – Наги задумчиво покачал головой. – И то, что он пришел, тоже не нравится. И все его слова – тоже…

– Вот как, – удивленно произнес полковник. – И почему же?

– Не знаю, – сказал Наги, помолчал и добавил: – Мне показалось, что он неискренен. Говорит не то, что думает. А если так, то и цель, с которой он к нам пришел, у него другая.

– И какая же? – хмыкнул полковник.

– Не знаю, – повторил Наги. – А просто… Никто не пришел, а он пришел. Безбоязненно, среди бела дня. Почему?

– Но ведь он объяснил нам почему, – сказал полковник. – «Каракалы» осквернили его дом, ему стыдно их бояться. По-моему, его объяснения вполне логичны и правдивы.

– Но почему он не боится выстрела в спину от «каракалов»? – спросил Наги. – Ведь своим появлением он себя подставляет! Сам себе объявляет приговор! Уж если «каракалы» застрелили тех троих, то что им помешает застрелить и его! Он что же, этого не понимает? Должен понимать… Но тогда почему он не боится?

– Потому что не все в этой жизни трусы, – сказал полковник. – Давайте не будем искать беду там, где ее нет. Лучше подумаем, чем именно он смог бы нам помочь.

Ни Реза, ни Наги ничего на это не сказали. Лицо Резы было безучастным, а Наги лишь с сомнением покачал головой.

* * *

Ближе к вечеру стали возвращаться отправленные на поиск «каракалов» солдаты. Все небольшие отряды вернулись целыми и невредимыми и с одним и тем же известием. Никому не удалось напасть на след «каракалов», никто не обнаружил даже малейших намеков на какие-то следы.

– Что и следовало ожидать, – мрачно прокомментировал это известие Наги.

– Но ведь такого просто не может быть! – раздраженно произнес полковник Хадид. – Судя по всему, «каракалов» много, и все они находятся где-то поблизости! Не могли они уйти далеко за такое короткое время! И следов не оставить также не могли! Когда много людей, обязательно остаются следы! Не по воздуху же они перемещаются!

– Не по воздуху… – задумчиво проговорил Наги.

– В другие поселения также были отправлены отряды вроде нашего! – продолжал горячиться полковник. – У нас с ними договоренность. Если мы обнаруживаем «каракалов», то сообщаем всем другим отрядам об этом по рации. Если нападают на след они, то сообщают нам… Но никто ничего до сих пор нам не сообщил! И нам тоже нечего сообщать… Куда же они подевались, эти «каракалы»?

– Наверно, умеют заметать за собой следы, – сказал Наги. – Хорошо умеют… Обучены такому умению…

– Допустим! – махнул рукой полковник. – Но, опять же, их много! А многим спрятаться сложнее, чем одному! Почему же тогда никто нигде их не видел?

– Наверно, видел, – предположил Наги. – Видел, но нам ничего не сказал. Потому что боятся люди говорить. Все боятся – и в этом поселке, и в других тоже.

Весь этот спор был, по сути, пустым. Ни полковник Хадид, ни его помощники не знали, что им делать дальше. Самым верным было остаться в поселке и охранять его. Но сделать этого полковник с подчиненными не могли. У полковника был приказ – в кратчайший срок разобраться с «неуловимыми каракалами» и возвращаться обратно в город. Шла война, везде были нужны солдаты, а поселков, подобных Шахику, в Сирии много. И к каждому из них солдат не приставишь.

В этот момент вновь пришел Аббас.

– Вот, – сказал он, – я пришел, как и было уговорено.

– Хорошо. – Полковник Хадид потряс головой, отгоняя от себя удручающие мысли.

В самом деле, если явился первый из жителей поселка, кто согласился помогать солдатам, нужно было брать себя в руки и искать возможность напасть на след «каракалов».

– Вот что, – сказал полковник. – Сделаем так… Еще раз созовем жителей поселка, и ты выступишь перед ними. Скажешь, что не побоялся «каракалов» и решил нам помочь. И всех других призовешь к тому же. Думаю, это будет правильно. Глядя на тебя, и другие также захотят нам помочь. Я в этом уверен. И уж тогда-то мы сдвинемся с места. Тогда-то мы нападем на след банды…

Вскоре над поселком поплыл надтреснутый звук куска железа, висевшего на столбе посреди базарной площади. Этот звук был слышен повсюду, и на его неожиданный и тревожный зов стали сходиться недоумевающие жители. Кто звонит в неурочный час, какая беда случилась, что принесет им эта беда?

Когда все мужское население поселка собралось на площади, перед собравшимися выступил полковник Хадид. Он сказал:

– Мы собрали вас по важному поводу. Как все вы знаете, мы прибыли в ваш поселок, чтобы защитить вас от разбойников, которые называют себя «неуловимыми каракалами». В прошлый раз я говорил, что без вашей помощи нам будет непросто. Говорю это я вам и сейчас. Да, непросто! «Каракалы» – наша общая беда! Они разбойники и грабители, а никакие не ваши защитники. И потому они должны быть уничтожены. С вашей помощью – иначе никак. И вот нам уже оказывают помощь.

Полковник взглянул на стоявшего с ним рядом Аббаса. Аббас выступил вперед, окинул взглядом молчаливую толпу и сказал:

– Полковник Хадид говорит обо мне. Меня зовут Аббас, вы все меня знаете. Я решил помочь нашим солдатам. Я рассказал им о «каракалах» все, что знал. Узнаю что-то еще – расскажу и это. Я их не боюсь. И вы тоже не бойтесь. Они разбойники. Они непрошеными пришли в наши дома, ограбили нас, осквернили наши жилища. Разве такое можно терпеть? Разве мы не мужчины? Не сирийцы? Разве мы не должны защищать наши дома? Скажите и вы полковнику все, что знаете о «каракалах». Не бойтесь. Пускай они нас боятся.

Слова, произнесенные Аббасом, произвели впечатление. По толпе пробежал сдержанный ропот. Никто, впрочем, из толпы не вышел, и никто не изъявил немедленное желание помочь. Ну да полковник Хадид на это и не рассчитывал.

– Вот что, – сказал он, обращаясь к народу. – Я вас понимаю… Не хотите говорить сейчас, приходите ко мне, когда стемнеет. Ночью вас никто не увидит. Я буду вас ждать. Я верю, что вы придете.

Ничего не отвечая, люди стали расходиться. Скоро на площади остался лишь полковник с помощниками, несколько солдат и Аббас.

– Как думаете – кто-нибудь придет? – спросил Реза, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никто ему не ответил, да и что тут было отвечать? Наступит ночь, и будет видно – придет кто-нибудь, или не придет никто…

– Что мне делать дальше? – спросил Аббас у полковника.

– Ступай домой, – сказал полковник. – А завтра приходи. Да, кстати: у тебя есть оружие?

– Оружие? – не понял Аббас. – Какое оружие?

– Из которого можно стрелять, – пояснил полковник.

– Стрелять в кого? – спросил Аббас.

– В «каракалов», – ответил полковник. – А вдруг они явятся к тебе ночью домой? Или встретят тебя где-нибудь по пути? Теперь ты – их враг…

– Где они, те «каракалы»? – беспечно усмехнулся Аббас. – Они, наверно, сейчас далеко…

– Мы тоже так считаем, – сказал полковник. – И все же на всякий случай тебе не помешает защита. Ну, так есть у тебя оружие?

– Старое одноствольное охотничье ружье, – хмыкнул Аббас. – Которое стреляет один раз в году, а в остальное время стрелять отказывается.

– Ну, им от «каракалов» не защитишься, – с сомнением произнес полковник. – Подожди, я сейчас…

Он ушел в палатку и вскоре вернулся. В руках у него был пистолет.

– Вот, – сказал полковник, протягивая пистолет Аббасу. – Двенадцатизарядный, израильский… Возьми. Когда расправимся с «каракалами», отдашь.

– Да я и стрелять-то из него не умею! – попытался возразить Аббас.

– Что там уметь! – скривился полковник. – Любой сириец умеет стрелять из пистолета! Разве не так?

Аббас помедлил, взял оружие и спрятал его за пазуху.

– Так-то лучше, – усмехнулся полковник.

Когда Аббас ушел, никто не произнес ни слова. Впрочем, Наги, сдается, хотел что-то сказать, но промолчал и лишь посмотрел вслед Аббасу долгим взглядом.