Электронная библиотека » Сергей Зверев » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 14:30


Автор книги: Сергей Зверев


Жанр: Боевики: Прочее, Боевики


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 5

Владимир Локис сладко потянулся в постели. Все-таки это добавляет вкус к жизни, когда у тебя отпуск и не надо никуда спешить. Вдвойне приятно, что этот отпуск тебе дает начальство безо всяких с твоей стороны просьб, исключительно по собственной инициативе.

Правда, за это придется что-то там сделать, но это уже мелочи. Полковник Туманов, командир части спецназа ВДВ, в котором Володя служил сержантом по контракту, подписывая приказ о предоставлении Локису и двум его сослуживцам, старшим сержантам Алексею Демидову и Петру Круглову, очередного краткосрочного отпуска, так и сказал:

– Не надейтесь, что я вас отпускаю по своей доброте душевной, мне, кстати, несвойственной. Просто необходимость того требует. Подробности расскажу позднее, два дня можете отдыхать, в среду утром явитесь ко мне. Буду вводить вас в курс предстоящего отдыха. А пока советую смотреть последние новости из Прибалтики, может пригодиться.

Еще раз потянувшись, Володя принюхался. Из кухни вкусно пахло. Мама, Анна Тимофеевна, взяла на работе отгул по поводу первого дня отпуска сына и теперь привычно хлопотала у плиты, чтобы побаловать чем-нибудь вкусненьким почти не бывающего дома сына. «Интересно, чем меня сегодня будут потчевать?» – мимоходом подумал Володя, натягивая спортивные брюки и майку.

Анна Тимофеевна по-прежнему, как уже в далеком его детстве, сдувала пылинки со своего единственного сына. Ей, как и большинству заботливых матерей, казалось, что ее Володенька все время недоедает, недосыпает и вообще сильно устает на службе. Хотя, если верить уверениям Владимира, служба у него – не бей лежачего. Выдавать солдатам портянки, форму, ветошь, водить на стрельбище и учить ходить строевым шагом. Ничего романтического, героического и вообще всего того, что обыватель так или иначе связывает со словом «спецназ». Во всяком случае, Володя всячески убеждал в этом мать каждый раз, когда она начинала выспрашивать его о подробностях службы. Больше всего ее волновали частые и какие-то загадочные командировки на полигон во Владимирской области, куда сын уезжал совершенно неожиданно и так же неожиданно возвращался. Самое удивительное заключалось в том, что ни сын ей, ни она ему не могли дозвониться. Каждый раз, когда в отсутствие Володи Анна Тимофеевна набирала номер его сотового телефона, она слышала механический женский голос, который сообщал ей, что «абонент вне зоны действия сети». На все вопросы матери по этому поводу у Володи почти всегда находилось вполне правдоподобное объяснение. То у него внезапно разрядилась батарея в телефоне, то он забывал его в казарме, уходя на полигон. Но чаще всего включали специальные «глушилки, которые не позволяли пробиться радиосигналу». Анна Тимофеевна делала вид, что принимает все за чистую монету. Она прекрасно понимала, что время от времени ее сын выполнял специальные задания, которые нередко были связаны с вполне реальным риском для жизни. Однако, не желая, чтобы мама волновалась, Локис тщательно скрывал это, а мать старательно делала вид, что верит его оправданиям.

Пройдя на кухню, Володя, улучив момент, приподнял крышку кастрюльки, в которой булькали, доходя до готовности, голубцы.

– М-м-м, – потянув носом, с видом завзятого гурмана промычал он. – Вкуснотища, наверное, получилась…

– Вовка, – Анна Тимофеевна сделала строгое лицо, – хотя бы умылся. Глаза не успел продрать, а уже нос на кухню суешь. Марш в ванну!

– Вот всегда так, – притворно надув губы и делая вид, что обиделся, проговорил сын. – Все мною командуют и помыкают. На службе, дома… И когда же у меня будет возможность кем-нибудь покомандовать?

– Когда женишься, – веско ответила мать, оттесняя сына от плиты. – Женись – и командуй себе на здоровье.

– Легко сказать, женись, – проворчал Володя. – Это, мам, тебе не в кино сходить. Тут нужно все по уму делать. А то женишься, и неизвестно, что получится. Такие вопросы с кондачка не решаются…

– А тебя никто и не торопит, – буркнула Анна Тимофеевна, доставая тарелки. – Только если ты будешь продолжать привередничать и сомневаться, так и останешься «в девках»… Это я тебе как мать говорю.

– Ма, ну что ты такое говоришь? – укоризненно покачав головой, протянул Володя. – Кто послушает, так решит, что твой единственный сын неправильной сексуальной ориентации…

– Вовка, бесстыдник! – прикрикнула на Локиса Анна Тимофеевна. – Ты как с матерью разговариваешь, поросенок ты эдакий?!

Она замахнулась на сына полотенцем.

– Спокойно, мамочка, – выставляя руки, чтобы защититься, быстро сказал Володя. – Ты первая эту тему затронула. Как говорится, за что боролась, на то и…

Володя умышленно не стал договаривать поговорку до конца, многозначительно замолчав и вскинув брови.

– Ох, и договоришься ты у меня, – пообещала Анна Тимофеевна. – Я не посмотрю, что ты под потолок вымахал, спущу штаны да по одному месту нахлопаю.

– Ой, ой, ой, – кривляясь, проговорил Володя, – ты меня маленького-то никогда не трогала. А теперь уже поздно.

– Уж лучше поздно, чем никогда. Марш в ванну, сказала тебе. – Анна Тимофеевна сердито махнула полотенцем, но сын ловко увернулся и, выставив вперед руки, начал задом отступать из кухни.

– Все-все, иду умываться, – быстро заговорил он. – Извините, мамо, малость вспылил, не рассчитав собственных возможностей, больше не повторится…

– То-то же, смотри у меня… – Анна Тимофеевна шутливо погрозила сыну кулаком. – А то я мигом начну исправлять свои упущения… И побриться не забудь, а то обрастать начал, лицо на кусок наждачки становится похожим…

Локис машинально провел по щеке ладонью и, убедившись, что мать, как всегда, права, вскинул правую руку к виску, одновременно положив левую на темя.

– Есть устранить неисправности на лице и недостатки во внешнем виде, – молодцевато отрапортовал он, потом сделал четкий разворот «кругом» и зашлепал босыми пятками по линолеуму, пытаясь изобразить строевой шаг.

«Вот ведь клоун», – усмехнулась про себя Анна Тимофеевна. Иногда сын казался ей излишне серьезным и взрослым. Особенно это было заметно, когда он возвращался из своих командировок на полигон. Но чаще всего он оставался все тем же мальчишкой со своими полудетскими выходками. Раскладывая по тарелкам голубцы и салат, она улыбнулась.

– Ма, – перекрикивая шум воды, позвал из ванной Володя, – включи, пожалуйста, телевизор, там сейчас новости будут показывать…

– Чего ты в них не слышал? – тоже громко отозвалась мать. – Сплошные ужасы и страхи. Там убили, тут взорвали, там еще что-нибудь стряслось… Один раз посмотришь, потом на весь день настроение испорчено.

– Включи, ма, мне надо кое-что посмотреть, – высовываясь из ванной в коридор, настойчиво повторил он и, многозначительно подняв вверх бритвенный станок, загадочным голосом пояснил: – Приказ командира части! Улавливаешь мысль?

– Болтун! – покачала головой Анна Тимофеевна, но все же взяла пульт и нажала кнопку «Power». Телевизор тут же проиграл какую-то мелодию, и экран засветился.

– Сегодня в выпуске, – преувеличенно бодро и жизнеутверждающе заговорил диктор. – В Дагестане приступили к ликвидации бандитского подполья в одном из селений республики… В центре Екатеринбурга произошел крупный пожар, площадь которого составила более трехсот квадратных метров… Премьер-министр России посетил с рабочим визитом дальневосточный регион… Президент страны утвердил дату совещания с главами регионов… Европейский суд поставил точку в деле Макара Бузько, однако адвокат ветерана не теряет надежды на пересмотр дела. Об этом и многом другом подробнее на нашем канале через несколько минут. Не переключайтесь!

– Господи, – вздохнула Анна Тимофеевна. – И чего они к этому ветерану привязались-то. Он же больной весь…

– Ты о чем, ма? – поинтересовался больше из вежливости Володя, появляясь в кухне, – умытый, гладко выбритый, пахнущий одеколоном и свежестью. – Кто там у нас весь больной?

– Да старик этот из Литвы, – опять вздохнув, пояснила мать. – Кого-то он там во время войны приказал расстрелять, а его теперь за это судят… Совсем ума у людей не осталось…

Локис, ничего не ответив, сделал громче звук и буквально впился в телевизор глазами.

– Европейский суд по правам человека в Страсбурге оставил без изменений приговор бывшему начальнику Смерш города Шяуляя Макару Капитоновичу Бузько. Напомним, что месяц назад Верховный суд Литвы приговорил восьмидесятипятилетнего ветерана к десяти годам тюремного заключения за то, что осенью сорок пятого года отряд чекистов под его руководством расстрелял около двух десятков мирных жителей села Лукон, которые возвращались с ярмарки. Европейский судья, рассмотрев материалы уголовного дела, пришел к выводу, что собранные следователем доказательства подлинные, а вынесенный приговор не идет вразрез с действующим в Литве законодательством. При этом европейцы то ли случайно, то ли умышленно забывают о том, что в сорок четвертом на территории тогдашней советской Литвы шла война, у которой совсем другие законы. Кроме того, закон, преследующий за участие в ликвидации националистических бандгрупп, больше известных под названием «лесные братья», был принят в Литве только в начале этого века. Адвокат Бузько, Римвидас Зданявичюс, считает, что разбирательство в Евросуде было чисто формальным и явно предвзятым. Он намерен добиваться пересмотра дела, но уже другим составом суда, утверждая, что у него есть неопровержимые доказательства того, что расстрелянные люди принадлежали к так называемым «лесным братьям». К другим новостям выпуска…

Локис убавил звук и сел к столу.

– Володя, – осторожно спросила Анна Тимофеевна у сына через некоторое время. – А почему ты так заинтересовался этим Бузько?

– С чего ты взяла, что я заинтересовался? – вопросом на вопрос ответил матери Локис.

– Мне показалось, что ты ждал именно этого репортажа… – уклончиво пояснила Анна Тимофеевна.

– Ма, тебе действительно показалось, – строго глядя в глаза матери, веско проговорил Володя. – Я просто случайно услышал этот репортаж, и мне стало интересно…

Анна Тимофеевна смущенно замолчала, но спустя пару минут опять вернулась к этой теме.

– Как ты думаешь, освободят старика?

– Не знаю, – коротко бросил Володя, торопливо глотая голубцы.

Анна Тимофеевна удивилась той внезапной перемене, которая произошла с сыном.

– Что с тобой, Вова? – удивленно спросила мать.

Локис, сообразив, что делает что-то не так, смутился. Перестав есть, он тщательно прожевал пищу и виновато посмотрел на мать.

– Прости, ма, я не хотел, – пробормотал он. – Просто до такой степени надоел этот беспредел в Прибалтике, что никакого зла не хватает. Все эти эстонцы, латыши, литовцы… Независимые, демократичные, в Евросоюз они собрались… Вот уж действительно, как в том анекдоте: самые независимые, потому что ничего от них не зависит… А старика освободят. Обязательно освободят! Вот увидишь…

Глава 6

В Литву десантники приехали почти легально, пройдя все положенные процедуры таможенной проверки и паспортного контроля. Полулегальность заключалась в том, что на одной из промежуточных станций в Белоруссии им поменяли документы. Сделано это было настолько просто и ловко, что Демидов по кличке Купец только восхищенно щелкнул языком:

– Ну, контрразведка дает!

На одной из станций, под Молодечно, к ним в купе неожиданно подсел попутчик: моложавый мужчина в легком костюме, с коричневым атташе-кейсом. Без лишних слов он быстро выставил на столик бутылку коньяку и предложил выпить за знакомство. После третьей рюмки он внимательно посмотрел на разведчиков и заявил:

– Значит, так, парни, суть задания вам объяснили «на базе». Никаких дополнительных подробностей не будет. Руководство пришло к выводу, что самая лучшая для вас помощь – не мешать. Будете действовать по обстановке. Единственное условие – поменьше конфликтов с литовскими правоохранительными органами. Вы понимаете, о чем я говорю? Дальше. Позвоните вот по этому номеру сразу же, как только окажетесь в Литве. – И попутчик протянул Демидову трубку мобильника. – Здесь забит только один номер. Это Римвидас Кастивичес Зданявичюс – адвокат. Наш человек, но сильно откровенничать с ним не рекомендую. Учтите, что пока он – единственная ниточка, которая может вывести нас напрямую к «объекту»…

Положив на столик простенький мобильник, «попутчик», виновато улыбнувшись, извинился, сказав, что ему надо отлучиться на пару минут. Он вышел из купе, оставив свой кожаный кейс-дипломат небрежно лежать на верхней полке. Больше разведчики его не видели. Вместе с ним у десантников исчезли российские паспорта и кое-что из вещей. Где и как сошел таинственный незнакомец, осталось для них загадкой.

В дипломате, который разъяренный Купец начал потрошить, как только обнаружилась пропажа документов и стало понятно, что «попутчик» вряд ли вернется, оказались новые белорусские документы с другими фамилиями, но с вклеенными в них фотографиями Демидова, Круглова и Локиса. Кроме того, там были литовские и белорусские деньги, а также те мелочи, которые у них пропали. Но уже не российского, а местного производства.

В кейсе был также пакет с краткой инструкцией, как вести себя в Литве, чтобы не привлечь к себе внимание тамошних спецслужб, и краткая «легенда», кто они такие и зачем приехали из Белоруссии в соседнюю страну.

Контрразведчики не стали сильно мудрить. Все трое десантников согласно «легенде» оказались белорусскими фермерами. В Литву они приехали в поисках рынка сбыта своей продукции. В пакете были соответствующие прайсы, сертификаты, удостоверения.

– Вот на кой хрен мне вся эта маскировка? – попробовал возмутиться Демидов, рассматривая свой новый паспорт. – Едем на два дня, не больше, а нас внедряют как «нелегалов»…

– Леха, – тут же перебил приятеля Локис. – Эти дяденьки, которые из контрразведки, народ многоопытный. Они знают, что делают. Имей в виду, в Прибалтике все, что хоть как-то связано с понятием «Россия» и «российское», официально запрещено. Литва, конечно, не Латвия с Эстонией, но тоже поостеречься не лишним будет…

– И что теперь делать? – не поверил Купец, косясь на свой паспорт.

– Будем прикидываться хохлами и бульбашами, – хихикнул Круглов, – что, в принципе, одно и то же. И радоваться надо, Леха, что тебе досталась фамилия Загоруйко.

– С чего радоваться?!

– С того, что ты Загоруйко, – едва сдерживая смех, проговорил Локис, – а не какой-нибудь Голопузенко или того хуже – Голопопенко…

Приятели дружно рассмеялись.

– Да пошли вы оба, – вконец рассердился Купец, – на хутор бабочек ловить, Горлопаненки!

Он схватил початую бутылку коньяка, оставленную «попутчиком» из контрразведки, быстро налил себе половину чайного стакана и залпом выпил. Потом хмуро посмотрел на продолжавших посмеиваться сослуживцев и, ничего не сказав, забрался на свою полку, с которой не слезал до самого прихода в вагон пограничников.

На вильнюсский вокзал их поезд прибыл под вечер. Купец долго и внимательно рассматривал расписание поездов, которое было написано на литовском и английском языках, хотя не знал ни того, ни другого.

– Ни черта не понятно, – сделал он, наконец, вывод.

– А что ты хотел понять? – ехидно поинтересовался у него Локис.

– Да хотя бы выяснить, в какую сторону нам ехать, – с неменьшей язвительностью ответил Демидов.

– Насколько я помню карту, – подал голос Круглов, закуривая, – то Шяуляй где-то на севере. Или северо-западе… А вообще-то на вокзалах есть справочная служба. Ты, Леша, разве об этом не слышал?

Демидов недовольно запыхтел, но ничего не ответил.

Миловидная девушка, которая сидела за окошечком вокзальной справочной, недовольно наморщила носик, когда услышала русскую речь.

– Говорите по-литовски, – предложила она Круглову на ломаном русском, смешно растягивая слова. – Я плохо понимать, что вы хотите…

Петр сориентировался мгновенно.

– Шо ты, дивчинка ридненька, – переходя то ли на украинский, то ли на белорусский, ласково заговорил он. – Откуда ж мени вашу мову разумити? Ты мени кажи, коханая, когдыть поезд до Шяуляю буде?

Лицо девушки немного подобрело. Видимо, этот язык ей нравился больше.

– Только завтра утром…

– Дзякую, коханочка, – расплываясь в улыбке, поблагодарил Круглов.

– Лабусы хреновы, – хмуро выругался Демидов вполголоса, когда они опять вышли на перрон. Лабусами русские, живущие в Прибалтике, иронично-пренебрежительно зовут местных жителей. Те, не оставаясь в долгу, русских называют кацапами. – И что теперь будем делать? Может, прогуляемся по городу?

– Знаешь, Леха, – раздраженно проговорил Локис, – мы тут всего пару часов находимся, а нас уже несколько раз послали куда подальше. Я так полагаю, что в городе это будут делать значительно чаще…

– Не все же они здесь лабусы, – не поверил Демидов. – Хоть одного-то адекватного можно найти?

– Ты лучше адвокату позвони, – предложил Круглов. – Забыл, что нам «попутчик» сказал? Этот Реминтас, или, как его правильно, Римвидас, наверняка окажется более контактным, чем остальные…

Демидов опять недовольно засопел и принялся рыться в карманах, ища телефон, который им оставил представитель контрразведки. После третьего гудка в нем прозвучало полувопросительно:

– Йо?..

– А мне бы этого, – Демидов суетливо переложил трубку в другую руку. – Зданявичюса Римвидаса Кастивичеса услышать…

– Вы его уже слышите, – довольно чисто по-русски ответил собеседник. – С кем имею честь?

– Вы меня не знаете, – торопливо проговорил Купец, – но нам очень надо встретиться. Это касается одного вашего клиента…

В трубке на некоторое время воцарилось молчание.

– Я не совсем понимаю, о чем идет речь, – осторожно сказал Зданявичюс, – и боюсь, что ничем не смогу вам помочь.

– Очень даже сможете, – заверил Демидов. – Я вам все объясню…

– Простите, но я не могу с вами сейчас разговаривать, – не дал ему договорить адвокат. – Перезвоните позднее…

В трубке послышались гудки.

– Вот гад литовский! – выругался Демидов. – Тоже лабусом оказался!

– Ты бы потише лабусил всех подряд, – предложил Купцу Локис, – а то на нас уже оглядываться начинают. – Он кивнул на высокого полицейского, который стоял неподалеку. – Нам до полного счастья не хватало только объяснений с полицией…

Демидов презрительно смерил стража порядка взглядом.

– Все-таки я, парни, прав, – понижая голос, проговорил он. – Надо сматываться в город, там намного безопасней…

На этот раз Локис и Круглов были вынуждены согласиться. Натянуто улыбаясь полицейскому, который продолжал подозрительно посматривать в их сторону, разведчики вышли в город. Ночь они провели, рассматривая красоты старого города, а утром сели в поезд, идущий на Шяуляй.

Глава 7

Звонок неизвестного человека не был для адвоката Римвидаса Зданявичюса неожиданным. С тех пор, как он взялся защищать Макара Капитоновича Бузько, незнакомые люди стали звонить ему значительно чаще, чем раньше. Кто-то хвалил его за принципиальность и за то, что он не дает разгуляться всякой националистской сволочи. Кто-то, наоборот, проклинал, что он защищает русского оккупанта, которого «расстрелять мало». Были звонки и с прямыми угрозами.

Несколько раз ему прокалывали колеса машины, разбивали лобовое стекло, царапали капот и дверцы. Залезли к нему в квартиру, пытаясь взломать пароль на компьютере, рылись в бумагах. Апогеем устрашения стало нападение на Римвидаса Кастивичеса каких-то хулиганов. Правда, они не рассчитали своих сил и возможностей: Зданявичюс оказался сильнее и подготовленнее, чем нападавшие, и справился с ними без особого труда. Но сам этот факт был адвокату неприятен. К тому же в полиции, куда адвокат обращался по всем происшествиям, относились к его заявлениям с холодным равнодушием, каждый раз старательно демонстрируя нежелание связывать их с профессиональной деятельностью Зданявичюса. На просьбу адвоката предоставить ему и его семье охрану последовал вежливый, но твердый отказ. После очередного формального разговора в полиции Римвидас на всякий случай отправил жену и детей в деревню под Мажейкяем, полагая, что там они будут в безопасности.

Телефонный номер, который высветился на дисплее мобильника, показался Зданявичюсу странным. Некоторое время после окончания разговора он внимательно смотрел на него, пытаясь понять, что его настораживает. «Что бы это могло значить? – подумал Зданявичюс, машинально сохраняя номер в памяти телефона. – Неужели русские все-таки на что-то решились?»

Когда Римвидас Кастивичес только брался за дело Бузько, оно представлялось адвокату простым и понятным. Ему, выпускнику юридического факультета Вильнюсского университета, отработавшему несколько лет следователем в литовском управлении Комитета госбезопасности, казалось совершенно очевидным, что Макар Капитонович невиновен.

Во-первых, то, что пытались вменить Бузько в качестве обвинения, происходило во время войны, что уже само по себе служило оправданием. Ведь по имеющимся у Зданявичюса данным Бузько и его отряд действовали в бою, а не на зачистке. А это значит, что разбираться, кто друг, а кто враг, времени просто не было.

Во-вторых, принадлежность убитых людей к боевой националистической организации «лесные братья» была установлена еще тогда, осенью сорок пятого года, и фактически никем никогда не оспаривалась. «Мишкаис бролис» официально были осуждены, почти все они отбывали наказание в лагерях по самой банальной уголовной статье за бандитизм и разбои. Кое-кто получил даже дополнительные сроки за изнасилование. Но…

На первой же встрече со следователем, как только адвокат начал ему доказывать всю абсурдность обвинения, ссылаясь на бесспорные факты и аргументы, тот веско его перебил:

– Вы плохо знаете историю своей страны, господин Зданявичюс. Русские оккупировали нас летом сорокового года. Это общеизвестно во всем мире. Кроме того, наши экономисты недавно подсчитали, что за время оккупации стране нанесен убыток в тридцать миллиардов долларов, которые Россия не желает выплачивать… И после этого вы собираетесь защищать того, кто участвовал во всей этой вакханалии? Меня это не просто удивляет, а уже настораживает. Я буду вынужден обратиться в соответствующие органы, чтобы они проверили вас на предмет лояльности к существующей власти. Думаю, что вам вряд ли захочется оказаться на одной скамье с вашим подзащитным…

Это была завуалированная угроза со стороны государственного чиновника. Несколько лет назад литовский Сейм принял поправку к закону, запрещавшему любую пропаганду советской истории и символики. В соответствии с этой поправкой публичное восхваление советского прошлого Литвы считалось уголовным преступлением и наказывалось лишением свободы до двух лет.

Римвидас Кастивичес не стал спорить с молодым следователем, но очень скоро убедился, что тот сдержал свое слово. Открыто Зданявичюса не трогали, но исподтишка ставили палки в колеса. Например, ему не всегда разрешали встречаться с Бузько в СИЗО. Допускали не на все допросы, ссылаясь на то, что речь будет идти о неких государственных секретах, а у адвоката нет «допуска секретности».

Судебное разбирательство, по мнению Римвидаса Кастивичеса, также проводилось с нарушением всех существующих норм. К примеру, из зала суда удалили всех представителей прессы. Все, что потом озвучивалось в СМИ, проходило строгую цензуру председателя суда, что, однако, не мешало Зданявичюсу высказывать перед телекамерами свое мнение.

На одном из заседаний совершенно неожиданно выяснилось, что в зале нет ни одного потерпевшего от действий Бузько. Процесс был тут же прерван. И в течение трех дней потерпевших нашлось вдвое больше, чем требовалось. Они, как, впрочем, и собранные по делу свидетели, постоянно путались в своих показаниях, часто ссылаясь на то, что помнят, «как об этих событиях рассказывала бабушка». Что само по себе было неудивительно, поскольку самому старшему свидетелю было шестьдесят четыре года. Государственный обвинитель постоянно подсказывал им, что нужно говорить, представленные доказательства были спорны, но на протесты и ходатайства адвоката председательствующий отвечал неизменным отказом.

Тем непонятнее и абсурднее казался оглашенный Бузько приговор – десять лет тюремного заключения. Впрочем, от «родного» литовского правосудия Зданявичюс ничего другого и не ожидал. Но решение Европейского суда прозвучало для него как гром среди ясного неба. Только трое из двенадцати членов коллегии посчитали Макара Капитоновича невиновным. Зданявичюс тут же написал протест, требуя нового рассмотрения дела, но уже в другом составе. Протест был принят к рассмотрению. Римвидасу Кастивичесу был дан месяц на поиски и предоставление убедительных доказательств невиновности подзащитного. Он отчаянно пытался найти хоть что-нибудь, заодно лихорадочно соображая, чем еще можно помочь старику. И вдруг ему среди ночи позвонили на домашний телефон.

– Римвидас Кастивичес, – прозвучал в трубке густой мужской голос, говоривший по-литовски. – Послушайте внимательно, что я вам скажу, и постарайтесь не перебивать. Вам ведь не безразлична судьба вашего подзащитного Бузько?

– Кто вы? – жестко спросил Зданявичюс.

– Я просил не перебивать меня! – не менее жестко ответил голос. – Так вот, если вам не безразлична его судьба, то вы должны нам помочь. От вас потребуется не так уж и много. Всего-навсего узнать, когда его будут этапировать, на какой машине и сколько человек в охране. Вы ведь можете это выяснить? Все остальное сделают профессионалы…

– Послушайте, я не знаю, да и не желаю знать, кто вы такой, – решительно проговорил адвокат, – но смею заверить, что работаете вы грубо, даже топорно. Ваши предшественники из КГБ делали это намного тоньше. Советую поучиться…

– Вам перезвонят позже, – не обращая внимания на отповедь, заявил собеседник и отключился.

Зданявичюс тут же нажал кнопку определителя номера и быстро переписал цифры. И вот эти же цифры опять высветились. Теперь уже на дисплее мобильника. Причем собеседник говорил на чистом русском.

«Неужели русские что-то задумали? – встревожился Римвидас Кастивичес, сжимая свой телефон. – Они ненормальные, от них можно ожидать чего угодно. Интересно, они будут снова звонить?..»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации