Текст книги "Ударный рефлекс"

Глава 2

Нет путешествия лучше, чем поездка весной в поезде, идущем на юг! Бежит, плавно качается купейный вагон на рессорах, за стеклами проносятся зеленые поля, радуют взгляд цветущие пристанционные сады, добрая толстая тетя-проводница в отглаженной форме разносит по вагону чай...

Приблизительно так думали пассажиры купейного вагона, идущего в Симферополь, когда сам поезд шел по цветущей равнине. Илья Корнилов, сидевший у окна, чему-то задумчиво улыбался. Безногий Дима Ковалев, примостившись на полке в углу, жадно рассматривал железнодорожные пейзажи. Сидевшая напротив брата Оксана, казалось, прекрасно понимала чувства безногого; ему так хотелось оказаться во время остановки на перроне!

– Потерпи, Димочка, через сутки Крым, – со вздохом напомнила она. – Там и погуляем...

– Гулять – понятие емкое, – улыбнулся Илья, извлекая из целлофанового пакета две поллитровки водки, несколько бутылок пива и огромную воблу. – Можно и тут погулять... Пока в Крым не приехали.

– Илюша, а без этого никак нельзя было обойтись? – с укоризной проговорила девушка.

– Да ладно тебе, Оксана! – отмахнулся бывший сержант ВДВ. – Сама говоришь, что до Крыма почти сутки езды. Что еще в пути делать-то? – подмигнул он товарищу. – Ну-ка, повлияй на сестру!

– Оксана, мы с Илюхой мужики или нет? – с напускной строгостью спросил Дима.

– Ну, мужики... Кто же спорит!

– А коли так – можем мы с ним, как мужик с мужиком, выпить? Да и почти родственники, как ни крути, – высказал главный аргумент парень.

– Почему это почти? – искренне удивился Илья и, усевшись рядом с Оксаной, погладил ее по округлому, чуть заметно выпирающему животу. – Через шесть месяцев она мне сына родит... а тебе племянника. Так что давай, кем ты там мне приходишься, шурином, что ли... Наливай!

– А если у меня все-таки дочь родится? – спросила девушка, видимо, с явной надеждой, что так оно и произойдет.

– Я тебе дам дочь! Я все-таки сына заказывал...

Пока Дима открывал поллитровку, Илья полез в дорожную сумку, извлек газетный сверток с колбасой и консервами, несколько огурцов и надрезанную буханку хлеба. Сунув руку в боковой карман, достал большой нож с длинным листовидным клинком и небольшой гардой.

– Ого, – удивился Дима, ставя открытую бутыль на столик, – боевой нож... Такие только офицерам выдавали.

– От покойного ротного остался, – бросил Илья, нарезая колбасу.

– Не боишься такой с собой таскать? Все-таки холодное оружие, срок могут впаять.

– Ну, сейчас за что угодно и кому угодно срок могут впаять, – резонно заметил Корнилов. – Время такое. Хоть у нас, хоть тут, в Украине... Ладно, посидите, а я сейчас к проводнице сбегаю, за стаканами.

Атмосфера весеннего благодушия, калейдоскоп апрельских пейзажей за окнами, предвкушение беззаботного отдыха в Крыму – все это пьянило не меньше спиртного. И захмелевший Илья, развалившись на нижней полке со стаканом в правой руке и бутербродом в левой, размечтался:

– Как приедем – сразу на набережную, в тот же день, не откладывая. И гулять, гулять, гулять до утра, на волны смотреть, морским воздухом дышать! Представляете – до двадцати четырех лет дожил, а Черного моря ни разу не видел!

– А я вообще моря в своей жизни не видела... Никакого, – призналась Оксана. – Какое уж в нашем Новокузнецке-то море? Народ у нас и по Турциям катается, и по Египтам, а мы сидим, как кроты, света Божьего не видим. Послушайте, а мы ведь до сих пор еще не решили, куда отправляемся: в Гурзуф, в Евпаторию, в Алушту...

– Да в Ялту, куда же еще! – безапелляционно заявил Илья. – Все говорят: если уж проводить время в Крыму, то только в Ялте. Правда, до купального сезона далековато, да ничего, найдем, как время провести. Да и денег должно хватить...

* * *

Вряд ли даже самый искушенный психолог смог бы найти в облике Ильи Корнилова что-нибудь выдающееся. Обыкновенный молодой человек, каких в любом городе – сотни: простодушное лицо, волевой подбородок, коротко стриженные русые волосы, открытый взгляд стальных глаз...

Уроженец небольшого подмосковного городка, ничего выделяющегося в биографии: школа, «бурса», армия. Правда, в отличие от многих сверстников, Илья попал служить в десантуру, на Северный Кавказ, где было всякое...

Корнилов не любил вспоминать свое участие в антитеррористических операциях. Призвали в армию, отправили в учебку, затем – в школу сержантского состава. Дали в руки автомат и отправили на Кавказ. А там выбора не было: не выстрелишь во врага первым – выстрелят в тебя, не убьешь ты – убьют не только тебя, но и, возможно, твоих друзей и близких.

Такая жизнь, как правило, ожесточает. Люди, побывавшие в таком горниле, часто или черствеют, или сходят с ума, или замыкаются в себе. С Корниловым же не произошло ни того, ни другого, ни третьего. Наоборот – по возвращению с Северного Кавказа у Ильи донельзя обострилось чувство справедливости. Люди, хорошо знавшие Корнилова, не сомневались: если он что-то решил, то будет идти до конца, чего бы это ему ни стоило. И в противостоянии со злом, каким бы сильным оно ни казалось, Илья всегда выходил победителем...

И теперь, после всех злоключений, Илья вместе с Димой и его сестрой Оксаной, ставшей невестой Корнилова, ехали отдыхать в Крым. Бежал, качался купейный вагон, мерно стучали колеса на стыках, поскрипывали на поворотах рессоры, и с каждой минутой полуостров Крым становился все ближе и ближе...

* * *

Ялта в тот апрельский день была прекрасной, как никогда. Крутые каменистые склоны песчаника, залитые щедрым солнцем, ослепляли своей белизной. Ряды стройных платанов, сбегавшие вниз, к синеющему морю, благородная зелень пиний и кипарисов, сквозь которую белели прибрежные домики, величественные горы со снеговыми вершинами – все это радовало глаз и душу.

Морской простор наливался васильковой синью. Радостно струился, пронизывая набережную, ветерок. Весеннее солнце как никогда было щедрым на затейливую игру полутонов на поверхности моря, и Илья, подкатив Димину инвалидную коляску к пирсу, не мог удержаться от восклицания:

– Хорошо-то как! А мы сидим по своим берлогам и ничего не видим!

Илья, Оксана и Митя приехали в Ялту всего полтора часа назад. Попросив девушку постоять с братом, Корнилов за каких-то четверть часа снял в квартирном бюро меблированную двухкомнатную квартиру в самом центре. Местожительство было выбрано удачно – и от набережной недалеко, и овощной рынок рядом.

Оставив вещи на новом месте, молодые люди поспешили на набережную. И теперь, переводя восхищенные взгляды с моря на горы, неторопливо прогуливались, наслаждаясь свежим морским ветерком.

– И жизнь хороша, и жить хорошо, – улыбался беззаботно Корнилов.

– Так ведь в Ялте только про маньяка и говорят, – напомнила Оксана; она уже успела прочитать местные газеты, и информация о душегубе не на шутку напугала ее.

– Видишь, Ксюша, сколько отдыхающих уже понаехало, – беспечно проговорил Дима, указывая взглядом на людской водоворот на набережной, – и никто этого маньяка не боится.

– Это на тебя беременность так повлияла, – подхватил Илья. – Нет на свете такого места, где бы когда-нибудь кого-нибудь не убили. А потом, знаешь, Оксана: все страшное, что могло в нашей жизни случиться, уже случилось. Что с нами еще может произойти?

Глава 3

Если всю ночь снится сырое мясо – жди неприятностей.

В справедливости этого утверждения симферопольский бизнесмен Василий Аркадьевич Азаренок убеждался неоднократно. Он зачастую верил своим сновидениям не меньше, чем цифровым столбикам бухгалтерских документов.

Торговать, как известно, можно чем угодно: цветными металлами, ценными бумагами, автомобилями, лесом, спиртным, оружием и даже людьми. Василий Аркадьевич торговал отдыхом, и весьма прибыльно: принадлежащее ему туристическое агентство с архаичным советским названием «Главкрымкурорт» считалось в Крыму едва ли не самым успешным. Однако в каждом бизнесе случаются форс-мажоры, и туристический – не исключение...

Сидя в офисном кабинете, Азаренок в который уже раз просматривал «Курортные ведомости» с ледянящей душу статьей о жертве маньяка. Прочитав газету и отложив ее, Василий Аркадьевич невольно вспомнил сегодняшнее сновидение: огромный эмалированный таз, а в нем – целые груды сырого мяса, красного, парного, с рваными кровяными ошметками...

Было очевидно: если в преддверии сезона о маньяке и его жертве станет известно дальше Большой Ялты, на всем сезоне можно ставить крест. А уж если об этом психе поведает хоть один российский телеканал – курортник подхватит чемоданы и улетит куда-нибудь в Анталию или Хургаду. А это для крымского туроператора убыток, исчисляемый десятками миллионов долларов... И еще неизвестно, как аукнется это на следующий сезон.

Вот и выходило, что назревший скандал следовало гасить на корню. Тем более что у Азаренка были свои люди в милицейском управлении Автономной Республики Крым.

Нажав кнопку селектора внутренней связи, хозяин кабинета сказал секретарше:

– Катя, ты в Управление МВД уже позвонила, как я просил? Что – уже у меня? Так чего же не приглашаешь?!

В дверь осторожно постучали.

– Войдите! – бросил Василий Аркадьевич.

Начальник следственной части полковник Воскряков был старым приятелем Азаренка. Вместе ходили в сауну, вместе ездили на охоту, вместе отдыхали на Ай-Петри. Впрочем, связывали их и некоторые деликатные финансовые отношения, о которых ни владелец «Главкрымкурорта», ни его милицейский друг предпочитали не распространяться.

– Что скажешь о маньяке? – поинтересовался Василий Аркадьевич, едва поздоровавшись.

– Ищем, – туманно ответил Воскряков.

– А почему об этом жутком убийстве в Ялте вообще стало известно журналюгам?

Воскряков откашлялся.

– В городе поползли слухи. Говорили не об одном, а сразу о нескольких расчлененных трупах, и чтобы пресечь кривотолки, пресс-служба МВД была вынуждена сделать официальное заявление... Это как раз тот случай, когда из двух зол пришлось выбрать меньшее.

– А если, не дай бог, завтра вы найдете второе расчлененное тело? А послезавтра – третье? Как тогда будете опровергать?

– Мы обязательно «закроем» этого психа, – принялся оправдываться милиционер таким тоном, будто бы его отчитывал непосредственный начальник, – по всему полуострову введен план «Перехват», задействован комплекс оперативно-разыскных мероприятий...

– И что, перехватили кого-нибудь? – с нескрываемой иронией поинтересовался Азаренок.

– Пока никак, – честно признался Николай Степанович. – У нас ведь почти ничего нет: ни примет убийцы, ни свидетельских показаний... Фильтруем всех подозрительных лиц и вообще всех, кто может быть на такое способен.

– Маньяка надо во что бы то ни стало найти, – строго сказал Азаренок. – Найти и предъявить общественности: смотрите, мол, граждане, и ничего не бойтесь. Да, был тут такой негодяй, терроризировал женщин, но доблестная крымская милиция изловила его, и теперь он не опасен... Так что можете смело приезжать в Ялту на отдых, привозить свои деньги и тратить их тут, сколько пожелаете. Понимаешь, о чем я?

Естественно, начальник следственной части прекрасно понял незамысловатый подтекст сказанного. Но были у него и свои контраргументы:

– Поймать убийцу и заставить его сознаться – дело техники. Но ведь настоящий убийца наверняка не остановится. А потом, если выяснится, что милиция «закрыла» невиновного... Сами понимаете: прокурорская проверка, служебное расследование, головы и погоны полетят со свистом... А мне всего полтора года до пенсии.

– Давай так, – прищурился Азаренок. – Я не буду тебе сейчас рассказывать о возможных потерях прибыли «Главкрымкурорта», а расскажу, чем эта ситуация грозит всему Южному берегу Крыма. На курорт, где орудует маньяк, помешанный на «расчлененках», никто и никогда не поедет. Сезон будет провален. Меньше денег получит Крым, меньше прибыли получу я... А значит, и ваша ментура, и ты лично. Ты не помнишь, кто вашу милицию спонсирует? Кто, например, регулярно покупает новые компьютеры для вашего долбаного управления, кто проплачивает ваши идиотские программы... Кстати, а новый служебный автомобиль у тебя откуда взялся? Позабыл?

– Да все я помню! – печально проговорил мент. – И тебя, Вася, понимаю прекрасно. Ну, хорошо: допустим, найдем мы какого-нибудь подходящего типа и уговорим его сознаться. И даже по телевизору покажем. А если после этого в Ялте опять всплывут расчлененные трупы?

– Я вообще-то не мент, – медленно проговорил хозяин «Главкрымкурорта». – Но будь я ментом, то сделал бы так. Ло€вите серийного убийцу... или человека, похожего на серийного убийцу, тут без разницы. Предъявляете журналюгам. Крутите с ним интервью по телевизору. О подробностях не распространяетесь – мол, презумпция невиновности, тайна следствия и все такое. В случае новых преступлений делаете все возможное, чтобы информация о них не попала в киевские и московские газеты, на радио и так далее. А уже потом, ближе к осени, выпускаете этого лжеманьяка и занимаетесь поисками настоящего убийцы. Главное теперь – не провалить сезон. Идет?

– Я подумаю, – серьезно ответил Воскряков. – Хотя сделать это довольно сложно. Тем более что по закону такими делами занимается прокуратура, а у нас с ними отношения натянутые. Ну, сам понимаешь: «мушкетеры короля и гвардейцы кардинала».

– Кстати, в Симеизе, где у меня загородный дом, есть один прекрасный участок, совсем рядом с морем, – прищурился Азаренок. – Он мне за долги ушел, но, если хочешь, могу продать по символической цене. Подумай над моим предложением. И я подумаю... Договорились?

* * *

Легко сказать: отыскать маньяка за какие-то полтора месяца, остающиеся до начала курортного сезона. Отыскать, не имея почти никакой исходной информации. Это все равно, что пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что... Однако серьезность ситуации была очевидна для всех, а потому уже на следующие сутки крымския милиция была переведена на усиленный режим работы.

Уже к девятнадцатому апреля на столе Юрия Александровича Патрикеева, прокурорского следователя по особо важным делам, который возглавил оперативно-следственную бригаду, лежали документы на жителей Большой Ялты, проходивших в свое время по насильничьим статьям, а также на бывших пациентов психиатрических лечебниц закрытого типа, выписанных из стационара.

Как ни странно, но из этого разношерстного контингента подозревать было некого, или почти некого. Бывшие подследственные, проходившие в свое время по соответствующим статьям, на кровавых маньяков никак не тянули. В основном это были пожилые мужчины, здоровье и психику которых начисто подорвали тюрьмы, этапы и лагеря. К тому же, согласно их старым уголовным делам, никто из подозреваемых прежде никогда не расчленял тела своих жертв.

Перечень людей с устойчивыми отклонениями психики также ничего не прояснил. На всю Большую Ялту таковых отыскались лишь трое: один, безнадежно парализованный старик, жил в Гурзуфе, другой, безобидный сборщик стеклотары, бомжевал где-то в Алупке, третий на момент убийства вновь попал в психлечебницу и потому имел стопроцентное алиби.

А потому единственно правильный вывод напрашивался сам по себе: маньяк наверняка не ялтинец и даже не крымчанин, а кто-то чужой, залетный. Впрочем, чему уж удивляться: приезжих на Южном берегу Крыма никак не меньше, чем местных. Так почему же среди них не может быть насильника и убийцы?

Начальник следственной части Воскряков звонил Юрию Александровичу едва ли не каждый день – справлялся, как идет поиск, каковы успехи, какая требуется помощь. Увы! Кроме рабочей версии о «приезжем», Юрию Александровичу Патрикееву похвастаться было нечем. Во всяком случае – пока...

Глава 4

В каждом городе есть места, где не гаснет по ночам электричество, где не смолкает до утра музыка, где веселье бьет через край, где праздник жизни завершается лишь с рассветом. И в беспечной, вечно расслабленной Ялте таких мест, конечно же, больше, чем в любом другом городе.

Дискотека «Артемида», что на набережной, всегда слыла в городе местом темным и подозрительным, а в ночное время – и небезопасным. В «Артемиде» в любое время можно найти любые наркотики, от «шмали» до дорогого кокаина. В «Артемиде» всегда можно купить дешевую проститутку. В «Артемиде» почти каждый вечер можно получить бутылкой по голове или кастетом в челюсть. В «Артемиде» иногда даже стреляют, и притом не только из «травматиков», но и из боевого оружия. Именно потому тут по нескольку раз в неделю устраиваются широкомасштабные ментовские облавы.

Тем не менее «Артемида» каждый вечер забита до отказа.

Вечер двадцатого апреля ничем не отличался от десятков и сотен точно таких же вечеров. Едва охранник «Артемиды» открыл дверь, молодые люди, ожидавшие у входа, шумно повалили в зал. И начался праздник жизни...

...Приблизительно в половине двенадцатого ночи у фасада гостиницы «Таврида», что неподалеку от дансинга, остановился белый «жигуль». Высокий светловолосый мужчина хлопнул дверкой, сунул в карман ключи и, напряженно оглянувшись по сторонам, двинулся в сторону «Артемиды». Закурил, постоял у входа, словно раздумывая, подниматься ему в дискотечный зал или нет, покрутил на пальце брелок с автомобильными ключами и, нервно швырнув сигарету на тротуар, решительно шагнул в ярко освещенный дверной проем.

Дискотечное веселье было в самом разгаре. Гремели на подиуме колонки, с полсотни завсегдатаев остервенело вколачивали каблуки в настил пола, выбивая ритм, и радужные блики цветомузыки ложились на их лица бесовскими пятнами.

Светловолосый явно выделялся среди собравшихся: и более зрелым возрастом, и манерой держаться – куда более скованной, чем у любителей танцевального марафона. Подошел к бару и, предусмотрительно спрятав в карман левую руку с отсутствующим большим пальцем, заказал минералки, повертел головой, словно кого-то искал.

Уже на лестнице мужчина обратил внимание на двух девушек – типичных «телок на съем», как говорят ялтинские гопники. Девушки были молодыми, не старше семнадцати, и явно нетрезвыми. Не по годам развитая шатенка что-то рассказывала блеклой блондинке. Светловолосый мужчина прищурился. В узком тесном коридорчике шатенка, бочком протискиваясь на улицу, случайно скользнула бюстом по плечу светловолосого. Касание это вышло невольным, мгновенным, но глаза мужчины сразу же подернулись поволокой.

Выйдя во дворик, девушки закурили, продолжая беседовать о своем. Светловолосый зашел в тень за дерево, встав вполоборота – так, чтобы не быть замеченным. Низкий, грудной голос шатенки необычайно его возбуждал. Сунув сигарету в рот, долго не мог прикурить – руки его дрожали от перевозбуждения.

– Ну, так я пошла, – бросила шатенка.

Зацокали по асфальту острые каблучки, и светловолосый, будто притягиваемый к девушке магнитом, пошел следом. Он двигался, словно лунатик – спотыкался о высокие ступеньки, несколько раз зацепился о передки припаркованных в переулке автомобилей.

Девушка шла неторопливо, вразвалочку – видимо, выпила она за сегодняшний день и впрямь немало.

– Алё, барышня! – позвал светловолосый. – Можно вас на минуточку?

Девушка лениво обернулась. В глазах ее не было страха – видимо, мужчина, одиноко идущий следом, не внушал никаких опасений.

– А-а?

Светловолосый подошел поближе.

– Девушка, а можно с вами познакомиться? Хотя я и так знаю, что вас Таней зовут...

– Ну и что?

– Тань, я в вашем городе недавно, ничего не знаю... – признался мужчина. – Не подскажете, где тут у вас отдохнуть можно? Вы уж извините меня за бестактность...

– Если денег много, то везде! Хоть в «Артемиде».

– Да скучно там, и музыка слишком громкая. Таня, ты не подумай ничего... – перейдя на «ты», продолжал мужчина. – Я только сегодня утром в ваш город приехал, никаких знакомых... Между прочим, я на машине, – с улыбкой добавил он.

На лице Тани отразилась работа мысли. Мужчина ей явно понравился – высокий, стройный, приятный в обращении и, судя по всему, не жадный. К тому же только что приехал в Ялту – стало быть, при деньгах, не успел растратиться. Да и на собственной тачке, что также немаловажно.

– В «Интуре» можно хорошо посидеть, – после непродолжительного размышления произнесла девушка.

– А где это?

– «Интурист-Ялта». Вон, спустишься на набережную и сразу увидишь – слева такое большое-большое здание, огнями переливается, – Таня, особо не комплексуя, тоже перешла на «ты».

– Может, составишь компанию? – с напряженной улыбкой предложил светловолосый, извлекая из кармана ключи от машины. – Я ведь дороги не знаю, темно теперь, спросить не у кого... Мне до твоей «Интуры» часа два придется добираться...

– А ты один в Ялту приехал? – осторожно спросила Таня, силясь рассмотреть, есть ли на руке нового знакомца обручальное кольцо.

– Ну да... А что? Да не смотри на меня так, не женат я, – светловолосый, явно осмелев, бесцеремонно приобнял девушку за талию – та не противилась.

– Вот если бы с приятелем каким приехал, можно было бы мою подружку с собой прихватить, – с подкупающей искренностью призналась девушка.

– А зачем нам теперь подружка? – улыбнулся мужчина, увлекая спутницу за собой. – Так что – едем?

Спустя несколько минут они уже садились в белый «жигуль», припаркованный у «Тавриды». Конечно же, девушка не обратила внимания, что номера на машине крымские, что «приезжий», никогда прежде не бывавший в Ялте, подозрительно хорошо знает этот район, что из темного переулка с многочисленными разветвлениями тупичков выруливает слишком уверенно...

Спустя несколько минут автомобиль выехал на пустынную улицу Кирова. Девушка, развалившись на переднем сиденье, бесцеремонно закурила, кокетливо заложила ногу за ногу – так, чтобы водитель смог оценить длину ног, – и поинтересовалась:

– Слушай, а тебя как зовут?

Сидевший за рулем сделал вид, что не расслышал вопроса.

– Теперь куда?

– Направо.

К удивлению девушки, светловолосый почему-то свернул налево.

– Ты чо, глухой? – не поняла та. – Направо надо было!

– Я там проезжал только что. За углом менты стоят, а я сегодня немного выпил, – признался новый знакомый и, скользнув откровенным взглядом по голым коленкам девушки, неожиданно принялся выруливать в темный переулок. – Слышь, я тут хату снял, сейчас на минутку заскочу, еще денег возьму.

Минут через пять «жигуль», освещая пронзительно-желтыми конусами фар углы зданий, остановился перед типовой пятиэтажкой.

– Ждать долго? – стряхивая сигарету в пепельницу, спросила шатенка.

Светловолосый криво заулыбался – девушка сама шла в западню. Глаза его затлели зеленым тигриным светом, губы сжались, скулы заострились.

– Докурить не успеешь, как вернусь... Слушай, а давай ко мне на минутку! Да не бойся ты, я ведь не маньяк какой-нибудь...

* * *

Труп очередной жертвы ялтинского потрошителя был обнаружен двадцать первого апреля. Убийца даже не затруднял себя поиском места для сокрытия тела: девушка, совершенно обнаженная, была завернута в огромный целлофановый пакет и оставлена в леске неподалеку от узкой асфальтовой дороги, ведущей к «Поляне сказок».

Первичный осмотр местности не дал никаких зацепок. Было лишь очевидно, что тело выброшено из машины, и это позволяло предположить, что душегуб имеет собственный автомобиль. Опрос гаишников окрестных пикетов также не выявил ничего подозрительного. «Да тут рядом оживленная трасса на Севастополь, машин что ночью, что днем... Всех и не упомнишь!» – констатировали дорожные милиционеры и, конечно же, были правы.

Зато результаты патологоанатомической экспертизы подтвердили самые худшие подозрения. Как и в случае с погибшей официанткой из «Красного льва», маньяк не только убил жертву, но и совершил половой акт уже с мертвой.

Ни к чему не привела и попытка сбора так называемого «генетического материала», по которому можно было бы идентифицировать убийцу: на теле погибшей не было найдено микрочастиц слюны, спермы и крови. Это обстоятельство, а также влажные волосы на голове убитой подтверждали очевидное: прежде чем вывезти труп за город, насильник тщательно вымыл его под проточной водой.

Два зверских убийства за пять дней – такого в истории Ялты еще не бывало. Как ни стремились менты сокрыть сам факт второго убийства, о нем стало известно уже в тот же день. Город оцепенел от ужаса, и даже самые недалекие горожане отлично поняли, чем все это грозит: полным провалом сезона и, как следствие, жутчайшей финансовой катастрофой. Скандал следовало погасить всеми доступными средствами, убийца должен быть обезврежен в кратчайшие сроки и продемонстрирован встревоженной курортной общественности, а потому на раскрытие обоих преступлений были брошены лучшие сыскари – как ялтинские, так и симферопольские.

Уличные менты, патрулирующие город-курорт, получили инструкцию – взять под присмотр людные места, где обычно бывает много одиноких девушек: дискотеки, ночные и музыкальные клубы, стриптиз-шоу. В наиболее популярных заведениях, вроде «Артемиды», каждый вечер ошивалось по нескольку одетых в штатское оперативников. Пришлось поднапрячь и «внештатных сотрудников»; им вменялось сообщать обо всех подозрительных мужчинах, проявляющих интерес к девушкам.

Как и следовало ожидать, меры эти ни к чему не привели. Дискотек, ночных клубов и круглосуточно работающих ресторанов в Большой Ялте великое множество: чтобы посадить в каждое заведение хотя бы по одному оперативнику, следует мобилизовать едва ли не весь уголовный розыск Крыма. А вменять стукачам «сообщать обо всех подозрительных мужчинах, проявляющих интерес к девушкам» по крайней мере глупо: если уж в курортном городе шлюх не снимать, то где же тогда?

Зато такая утечка информации – от гаишников до стукачей – явно не придавала популярности Ялте как месту летнего отдыха. Уже на следующий день после страшной находки в районе «Поляны сказок» в местной газете появилась заметка, напоминающая пересказ сцены фильма ужасов. Стараниями «Главкрымкурорта» и его хозяина Василия Аркадьевича Азаренка журналистов быстренько поставили на место, но уже спустя день этот же материал был перепечатан популярным киевским еженедельником, а затем – и московским.

Как бы то ни было, но время даже не шло – летело, до наступления сезона оставалось все меньше и меньше, и никто не верил, что в ближайшие дни убийца будет найден...