Текст книги "Морские и другие истории. Полная версия"

_ Привет, – она протянула ему руку..

_ О, привет богиня, пойдем я покажу тебе купальню, – он обхватил её ладонь двумя руками и слегка наклонился, как верный камердинер. Они прошли пляж, повернули направо, пошли по самой кромке моря, Самсон снял сланцы и шёл по мокрой гальке, она шлёпала по воде в своих резиновых сандалиях и слушала его рассказ о подводных обитателях этих мест и загадках мыса Меганом. Он выяснил, что она приехала с отцом, из Москвы и путешествует по побережью, сам он назвал себя местным аборигеном и поэтому счёл необходимым рассказывать о здешней флоре и фауне. Галька сменилась беловато – жёлтым песком, потом пошли валуны с более крупной галькой, они уже довольно далеко отошли от пляжа, наконец Самсон остановился, впереди стояли крутые скалы, глубина начиналась почти сразу у берега. Самсон скинул рубашку и шорты, залез на ближайшую скалу, встал в пол оборота, посмотрел на неё и подпрыгнув, сделал сальто, красиво вошёл в воду.

Пока он нырял и выбирался из воды, она надела купальник осторожно поднялась на скалу и присела свесив ноги, чудесный вид открывался от сюда на бухту, полуденное солнце нагревало тело, лёгкий ветерок щекотал в носу, она на несколько минут погрузилась в другой мир.

Самсон тем временем покорял следующую скалу, она была раза в два выше этой, метров семь –восемь до воды, с очень крутым подъёмом, ему приходилось подтягиваться, упираясь ногами в камни, наконец он залез, сделал пару шагов и осмотрелся. В лучах солнца он стоял как загорелый сказочный принц, затем помахал ей рукой, разбежался, на самом краю сделал стойку на руках, замер на секунду и рухнул вниз, у самой воды сделал сальто и практически без брызг вошёл в воду. Это впечатляло. Она встала, подошла к краю скалы и посмотрела вниз, волны с шумом набрасывались на камни, потом медленно отступали, было немного страшно, но она знала море не причинит ей вреда, разбежалась и прыгнула в играющие на солнце волны. Сердце сжалось, а вода как будто расступилась и она вошла в сияющую синию бездну, сквозь пузыри она увидела колыхающиеся на дне разноцветные водоросли, стаю испуганных рыб и падающий сверху свет. Она замерла на несколько секунд, красота и тишина царили здесь, не хотелось покидать этот спокойный мир, но законы физики вытолкнули её на поверхность. Она долго плавала, а потом медленно, осторожно ступая по каменистому дну вышла на берег. Самсон сидел в позе лотоса на плоском продолговатом валуне и пытался жонглировать мелкой галькой.

_ Ну что пора в цивилизацию? -,Самсон отбросил гальку, потянулся и одним движением надел шорты и сланцы. Она кивнула, вытерла полотенцем волосы, намотала тюрбан, одела сандалии и с сумкой через плечо, плавно пошла вдоль берега.

_ Ты действительно богиня или морская нимфа, -Самсон улыбаясь смотрел на неё.

_ Так нимфа или богиня? _ Не знаю, я ещё не определился.. С ним было хорошо, он был красив, вежлив и учтив, утром по дороге на пляж ей казалось, что она готова влюбиться, он так красиво рассказывал простые незатёйливые истории, но как будто что то останавливало её и сейчас болтая о всякой ерунде, она вдруг поняла, что он любит только себя, от этого такие картинные позы и жесты, манера говорить, кажущаяся неординарной и элегантной, и если она это поняла в первый день знакомства, то, что будет потом. Они прошли вдоль городского пляжа, свернули на аллею и остановились около татарского кафе. _ Вот здесь я тебя первый раз увидел спящую и прекрасную… _ Да, мне снился чудный сон, который продолжался почти два дня, но надо прощаться. _ А как же вечерняя программа – танцы, домашнее вино, ночные купания? _ Это заманчиво, но надо ехать, – ей самой не хотелось прощаться, но внутренний голос говорил – так надо.

Она посмотрела на его удивлённое, обескураженное лицо, он был уверен, что покорил её и они проведут чудесный вечер и возможно ночь, подошла к нему и обняв за шею поцеловала в щёку.

_ Ты хороший парень, Самсон, но мне надо идти, – она сделала несколько шагов, повернулась и помахала ему рукой: Может ещё встретимся…

Отец был удивлён, что она решила уезжать, но он был быстр на подъём, поэтому лишь проворчав, что вчера она ещё никуда не собиралась, без лишних расспросов стал складывать вещи.

Машину раскачивало на поворотах, отец молчал и казалось, изучал дорогу, которая петляла вдоль побережья. Как только, они выехали он надел тёмные очки, воткнул диск Шаде, приятный голос англоафриканки навевал ещё большую грусть, на душе было тоскливо, вчера днём она неслась буквально на крыльях по улочкам и набережной чудесного южного города. Всё вокруг смеялось и кружилось, новое манящее чувство окружало её, загорелое синеглазое лицо Самсона, растрёпанные волосы и милая улыбка, как хорошо было с ним, и всё это она сама же оттолкнула. Разорвала эти незримые нити по которым, как по капиллярам тёк живительный душевный нектар, разорвала одним взмахом, как острой бритвой. Где то внутри она понимала, что лучше сразу, потом всё равно придётся это сделать, будет только больнее, но тоскливая ноющая боль не отступала, единственное что радовало, это то что она как будто стала ближе к цели, вернее окончательно поняла, её уже ничто не остановит она будет двигаться вперёд к солнцу и морю, к своему острову.

Осенью она поступила в финансовый институт, не потому что её привлекало изучение кредитов и дебетов, займов и облигаций, как в общем -то и большинство студентов, но у каждого были свои цели и без денег их не решить, а для этого надо хотя бы понять как они работают и оседают в карманах. Деньги это не цель, а средство для достижения цели и она следовала этому правилу.

На третьем курсе её заинтересовали оффшоры и безналоговые территории. Она устроилась в фирму занимающуюся уменьшением и оптимизацией налогооблагаемой базы или проще открывающую компании в Британских Виргинских островах. Сначала её взяли секретарём-консультантом – отвечать, переадресовывать звонки и «девочкой принеси то, сама не знаю что». Работала она ответственно, спокойно выполняла даже идиотские поручения, лишних вопросов не задавала, и скоро ей доверили работу с клиентами. С утра она слушала лекции и ходила на семинары, а в два часа уже сидела в офисе на Тверской и до восьми копалась с бумагами или встречалась с клиентами, уйти пораньше домой удавалось крайне редко, учредитель фирмы, полнеющий, лысеющий еврей сорока пяти лет, Аркадий Соломонович это не одобрял, если кто-нибудь из сотрудников задавал вопрос: работа сделана, можно уйти пораньше домой?, -неизменно отвечал: Изучайте мат часть. И она изучала, схемы и разновидности оффшоров, прецеденты в английском праве связанные с ними и прочую финансово-юридическую литературу.

Домой она возвращалась около десяти вечера, отец с большим трудом накопил на квартиру в Северном Бутово, вернее продал однокомнатную в Коломенском, в которой они прожили много лет вместе с мамой, и купил двухкомнатную, просторную и пустую. В старой квартире всё напоминало о маме, после трагической гибели в автокатастрофе, в марте, вроде наступила весна, стало пригревать солнце, защебетали птицы, но в тот день на дороге был жуткий гололёд, несколько машин собрались в кучу, и та в которой ехала мама пострадала больше всех. Прошло уже несколько лет, но иногда когда она открывала ключом дверь и проходила в коридор, ей казалось что сейчас из кухни выйдет мама и спросит: Как дела в школе?, – внимательно посмотрит своими тёплыми карими глазами и добавит, – мой руки и садись за стол, расскажешь…… Отец тоже долго не мог поверить, ходил как робот с пустыми глазами, делал всё автоматически, сам не понимая зачем, потом стал уходить в парк и подолгу просиживал там на скамейке. Она сразу повзрослела, за эти несколько дней похорон, причитаний и соболезнований. Где то через месяц они договорились с отцом не говорить о маме, иначе сердце разрывалось на части, только в марте, когда ездили на кладбище, отец доставал бутылку вина, раскладывал бутерброды и они вспоминали, чаще забавные случаи связанные с мамой и всякие семейные мелочи, которые навсегда остались в памяти.

Второй год она работала у Аркадия Соломоновича, многих клиентов, узнавала по голосу, старалась оперативно решить проблему, если такая возникала, и клиенты перестали в ней видеть только молоденькую девушку, флиртовать и дарить конфеты, стали ей больше доверять при решении щепетильных вопросов, назначать встречи в ресторане для обсуждения более сложных, приватных финансовых схем. В личной жизни никаких перемен не происходило, да и времени не неё не было, приходила она домой поздно, уходила рано, даже с отцом не удавалось толком поговорить, предприятие его медленно, но верно разваливалось,, раньше он часто был в отъездах, курировал разные проекты, а сейчас заказов не было, людей сокращали, некогда большое производственное предприятие, прекращало своё пятидесятилетние существование. Отец стал домоседом смотрел спорт и мастерил полки да шкафчики, превратил балкон в просторную отапливаемую лоджию, где начал выращивать герань, на работу ходил редко, только пробежки совершал каждое утро. Она старалась раз в месяц, в воскресенье вытащить его в аквапарк, в Ясенево построили современный просторный комплекс, где можно было как то расслабиться и не думать о бесконечной текучке разнообразных проблем, они приходили с самого утра, катались с горок, отогревались в джакузи и саунах, а потом дремали в шезлонгах под плеск воды и шум детворы. Приближалась защита диплома и время побежало ещё быстрее по какому то замкнутому кругу, подъём, метро, институт, библиотека,,офис, метро, кровать. ….. Иногда удавалось, в пустующем офисе, расслабиться, помечтать, но это случалось крайне редко, вот и сейчас от мыслей отвлёк поющий и вибрирующий телефон, он как назойливый жук, жужжал и полз к Дюймовочке, она не сразу взяла трубку, но сразу узнала одного из клиентов, владельца частной картинной галереи, с ним было приятно общаться, это не асфальтоукладчики и прочие любители закопать бюджетные деньги в песок, которые приходили на встречу с толстыми жёнами с массивными серьгами в ушах, большими кольцами на пальцах и маленькими глазками, которые буравили тебя насквозь, задавая одни и те же вопросы: « А законно ли это? и никто не узнает о средствах на счёте, заработанных непосильным трудом».

Голос его звучал напряжённо и она каким то внутренним чувством, поняла, что это будет не обычная встреча в ресторане с подписями некоторых бумаг и парой дежурных вопросов. Ей даже показалось, что время на минуту остановилось, а потом пошло очень медленно, как бы давая понять, что происходит что то важное, и так медленно шло вплоть до того, как она потянула массивную ручку двери ресторана и она неожиданно легко открылась.

Эдуард Олегович сидел около окна и разглядывал прохожих, он хоть и вращался в мире искусств, но одевался всегда строго и не броско, около него, на столе, лежала пачка сигарет, дымился кофе, чуть поодаль стоял стакан с соком и никаких бумаг. Он её заметил, помахал рукой, привстал со стула, когда она подошла, и спросил: Будете, что-нибудь?

_ Нет, спасибо.

_ Я на всякий случай заказал Вам сок, вы ведь любите мультифрукт?

_ Скорее да, чем нет, ещё раз спасибо, – она присела за стол взглянула на него и сказала: Сегодня неплохая погода, не правда ли? -, давая понять, что лучше сразу перейти к делу.

_ Да, погода хорошая, – он улыбнулся, – ну если вы готовы выслушать меня, тогда начнём.

Он хотел, чтобы она открыла оффшор в BVI на себя с номинальным директором, а потом и компанию в Лондоне.

_ Но почему я? Вы доверяете мне? И почему в Лондоне? – она была удивлена, озадачена и поэтому задала несколько вопросов подряд, что никогда не делала.

Эдуард Олегович сделал глоток и спокойно продолжил, глядя ей в глаза:

_Я Вас знаю больше года и Вы вызываете доверие, должен же я кому то доверять, а Лондон, ну потому что у английских компаний, репутация, английское право и прочее, хотя я не люблю англосаксов за их снобизм и двойные стандарты, но мои клиенты, а их последнее время появилось не мало, настаивают, они хотят направлять деньги в легальную английскую юрисдикцию, а потом, если необходимо, в оффшоры или на счета швейцарских банков. Все расходы я беру на себя, вплоть до поездки в Лондон и с Вашей оплатой мы, надеюсь, договоримся,… да, – он сделал паузу,…Аркадий Соломонович ничего не должен знать, вот ему то я не совсем доверяю. _ Ну как по рукам?

Она молча протянула руку и он крепко, по-мужски, пожал её.

Эдуард Олегович оплатил билет, дал деньги на расходы и сообщил адрес фирмы, которая поможет открыть английскую компанию.

Хитроу поразил своим масштабом, но при этом все потоки людей двигались спокойно и организовано, она твёрдо решила разговаривать только на английском и не пользоваться услугами русскоговорящих аборигенов. В школе и в институте она изучала английский и считала что знает его на приличном уровне, но здесь она не понимала о чём говорят все эти люди у которых она пыталась спросить какую– нибудь информацию о багаже или входе в метро, только мигранты, в основном индусы и мулаты центральной Америки, прекрасно понимали её, а она их, обе стороны при этом были довольны, она потому что получила простой и понятный ответ, они, потому что помогли без лишних расспросов.

По электронке и скайпу, она договорилась с девочкой своего возраста, которая жила и училась в Лондоне, остановиться у неё на несколько дней, а потом Линда, так звали студентку, изучающую историю Востока и древней Руси, приедет к ней в Москву. Из аэропорта она позвонила Линде и та сказала, что будет ждать её в пабе рядом со станцией метро Ричмонд, записав название паба, она накинула рюкзачок и двинула к кассам метро.

Лондонский метрополитен был огромен и удивлял хитросплетением линий, но разобраться было не так сложно и сделав пару пересадок она добралась до Ричмонда. Выйдя из подземки, на другой стороне улицы она увидела надпись « One kew road» и направилась к пабу. Линда сидела за столиком в глубине уютного паба, листая книгу, она сразу узнала её, хотя и не разу не видела в живую. Линда встретила её как старую подругу, обняла, усадила в мягкое кресло и жестикулируя руками принялась расспрашивать, копна кучерявых каштановых волос раскачивалась, зелёные раскосые глаза смеялись, а большой рот с правильными рядами зубов не закрывался, она была похожа на артистку цирка, в белом платье с цветами красного мака, лёгким шарфиком и фиолетовыми туфлями с пряжками. Ещё в метро она заметила как странно и необычно одеты люди, после серости одежд московского метро это сразу бросалось в глаза. Линда заказала две порции овощей с мясом и по полпинты пива и продолжая описывать руками круги, рассказала что живёт она неподалёку на Парк– Лейн, квартира ей досталась от бабушки, в роду у них кого только не было, даже поляки и шведы, и завтра они обязательно посетят Вестминстер и Гайд парк. Она слушала Линду, не до конца понимая что она говорит, запивая тушёное мясо пивом и ощущение спокойствия и безмятежности, накрыло её, как тёплое одеяло в детстве. После волнений и беспокойства перелёта, вопросов визового контроля, огромного аэропорта незнакомой страны, она расслабилась, облокотилась на спинку кресла и не закрывая глаз, слушала Линду, а мысленно была где то далеко, на залитом солнцем пляже, со свисающими над морем кокосовыми пальмами.

Три дня она провела в столице Британской империи, посетила исторические места с лондонских открыток, вечерами ходила с Линдой на дискотеки или просто вдвоём бродили по ночному городу. Ей понравился Лондон, она ощущала здесь какую то защищенность и доброжелательность людей, хотя на улицах было полно мигрантов, а полицейских не было видно, если они и появлялись, то как декорации к картине городского пейзажа, старались никому не мешать и не останавливали просто так, потому что уважали свободу других людей и обладали как будто врожденным чувством собственного достоинства, впрочем, как и любой житель этого мегаполиса старался не нарушать твоего пространства расспросами и советами. Поэтому и исчезла серость на улицах и в метро, люди одевались так, как им хотелось, их больше интересовала возможность самовыражения, а не мнение окружающих. С другой стороны ей были не приятны геи и лесбиянки, так открыто и навязчиво выражающие свою нетрадиционность, особенно на дискотеках и в местах отдыха, глядя на них почему-то всплывали картины Босха. Здесь она ещё больше ощутила, что свобода невозможна без денег, свобода это не равенсто и уж точно не братство. Линда была весёлой открытой и казалось беспечной девушкой, но когда зашел вопрос о назначении её акционером в открывающуюся компанию, Линда сразу спросила – сколько?,и хотя сумма оказалась большей, чем было запланировано, надо было соглашаться, потому что без резидента компанию не откроешь, а на Линду можно было положиться. Утром она проконсультировалась с юристами фирмы, занимающимися открытием компаний, назначила акционером Линду, отнесла документы в бюро, остальные документы ей обещали выслать в течении месяца. В последний вечер перед вылетом они неплохо посидели в пабе, Линда научила её пить виски, разбавляя льдом или содовой в правильной пропорции. Но сегодня пропорции и нормы были забыты, они ни с кем не знакомились, обсуждали разных фриков и смеялись над пузатыми мужиками, разглядывая их лица и угадывая кого они могут родить, почти всегда выходили разные породы собак. Утром Линда не смогла подняться с кровати и бормотала извинения, что не может проводить в аэропорт, она и сама с трудом встала, в голове укладывали асфальт, причём отбойные молотки работали без перерыва, выпила свежий кофе, побросала вещи в рюкзачок, обняла еле живую Линду, они стали хорошими подругами за эти три дня, и захлопнув дверь, вышла на улицу.

Осенью, после сдачи госэкзаменов и защиты диплома, пришли документы из Лондона, так после окончания института, она стала владельцем английской компании и оффшора на Британских Виргинских островах, правда на счёте не было денег и перспективы были туманны, как утренний Лондон, но именно это и вселяло уверенность, что она на правильном пути. Быстро пролетели студенческие годы, она так и не завела друзей, в институте училась много мажоров, от них её тошнило, с гопниками и работягами было неинтересно, были ещё разного рода активисты-карьеристы, она их презирала, эти в трудный час всегда предадут. На разные сейшены и тусовки она практически не ходила, реально училась и изучала всё что ей казалось необходимым и интересным, плюс работа отнимала много времени. Она встречалась с неглупым, высоким парнем со старшего курса, больше ради физиологии, но не ощущала той радости, что дарило её солнце, да и он больше любил футбол и ирландское пиво.

Прошло пять лет, изменилась жизнь, изменилась и она, в ней было трудно узнать худенькую, незаметную девочку в кедах с рюкзачком, она пополнела, как то вытянулась, может потому что стала носить туфли на каблуке, появились очки и какая-то строгость в лице, работа с деньгами старит, ответственность рождает стресс, все ей давали больше тридцати, хотя при всей своей строгости и серьёзности и жёстком реализме, а порой и цинизме на встречах и переговорах, в душе она всегда оставалась романтиком. Компания процветала, у неё появился небольшой офис на Пятницкой, где руководил отец, выполняя несколько функций сразу, отвечал на звонки, назначал встречи, работал с курьерами и вёл общую документацию. Он долго сидел без работы, проклинал гайдаровцев, -« представляешь, – говорил он – у этого губошлёпа, дед шашкой махал направо и налево, вырубая остатки совести и чести, а этот шлёпая губами разорил всю страну, тысячи предприятий и деревень перестали существовать, что сделают его внуки трудно представить», вспоминал Рыжего чёрта, который являлся в разных ипостасях, но больше всего ненавидел Ельцина, -« этот нетрезвый упырь ради власти, – указывал он куда-то вверх, сидя на диване, – под лозунгами справедливости и равенства возможностей, похоронит всех и всё» – при этом глаза его горели, а скулы дрожали. Всегда спокойный и уравновешенный, он как то внутренне накалялся, сжимался в пружину, готовую в любой момент выстрелить. Видя, всё это, что ещё немного и отец возьмёт в руки карабин и пойдет мочить эту паразитирующую заразу, она сообщила ему, сомневаясь, согласиться ли отец, что собирается открыть офис и надо всё организовать и заняться общими вопросами. Отец без особых расспросов согласился, она заметила насколько они похожи, незаметные черты поведения и характера, она тоже вникала в суть дела, стараясь не задавать лишних вопросов, главное доверие.

Отец нашёл приличный офис, за небольшие деньги, полностью погрузился в работу, стал как то оптимистичнее смотреть на мир. Когда приходили посетители он их встречал, предлагал напитки, ненавязчиво поддерживал разговор, это выглядело необычно и респектабельно, когда вместо гламурной пустышки, клиента встречает солидный, всегда хорошо одетый мужчина, угощает чаем и проводит в переговорную, где их ждёт, если приглядеться, совсем ещё молодая девушка.

Клиенты приходили не только от Эдуарда Олеговича, были размещены небольшие лаконичные объявления в престижных бизнес изданиях, она всегда внимательно слушала, старалась без лишних вопросов понять, что нужно заказчику, для неё правилом бизнеса было не банальное «клиент всегда прав» или китайское «никогда не говори клиенту нет», а «клиент должен знать», за что он платит и что получает за эти деньги. Она была уверена, что в обозримом будущем в стране не будет порядка и справедливости, слуги народа с каждым годом становились всё наглея, жирели и превращались в хряков с пустыми стеклянными глазами, их заботила только одно, чтобы кормушка всегда была полной, никакие чувства им были неведомы, кроме страха, что эту кормушку отнимут. Рядом ходили бараны, которые били в барабаны и говорили как хорошо мы живём, всех победим и всех нагнём.

Пару дней назад она встречалась с клиентом и в ходе обсуждения финансовых вопросов, он попросил открыть оффшор на островах Кука или Вануату, так как в ближайшее время собирался с семьёй эмигрировать в Австралию, её и саму интересовали безналоговые зоны островных государств Тихого океана, не только своим льготным режимом, но главное там находилась её мечта, она пока не знала где, среди каких островных территорий затерялся её маленький островок, но точно решила, что в южной части Тихого Океана. Может описания путешествий Коцебу и Крузенштерна, рассказы и сама жизнь Стивенсона, творчество Гогена, повлияли на её выбор, но они жили на островах среди людей, она же хотела жить одна, поэтому бескрайние просторы, удалённость от цивилизации и конечно, прекрасный климат сыграли решающую роль.

Посетив турагенства, почитав отзывы туристов и изучив литературу по островам Океании, она сделала выбор в пользу Фиджи. Острова Кука были малочисленны, необитаемый остров с чудным названием Суворов, после книги Томаса Нили, стал часто посещаем туристами, Вануату прекрасное место, но населённое лентяями, а с лентяи никогда не будут соблюдать договорённости, Французская Полинезия удаленна и густо населенна, а Фиджи это более трёхсот островов, большая часть необитаемы, создана оффшорная зона, государство продаёт земли в собственность, часть земли находится во владении местных племён, с ними она и планировала договориться, только настораживало, что многих из них раньше были каннибалами. Она много лет не была на море, поэтому если есть возможность совместить приятное с полезным, надо действовать и она взяла билет на « летающий кенгуру» с прибытием в аэропорт Нади и пересадками в Дубаи и Сиднее.

Около суток продолжался полёт, она немного поспала во время полёта до Эмиратов, прогулялась по торговому центру в аэропорту Дубая, во время четырнадцати часового перелёта в Сидней она не знала чем заняться, бродила по двухпалубному Боингу, посмотрела фильм, проспекты отелей, так до конца и не решив в каком остановиться, набросала план первоочередных дел и выпив бокал белого вина принялась изучать карту островов Фиджи, которую приобрела в институте картографии за день до вылета. Она рассматривала острова стараясь запомнить их названия, представляя как они выглядят и воображение потихоньку уносило её из наполненного людьми салона в бескрайний океан, гул турбин заменил шум прибоя, она парила над островком с белоснежным песком и буйной тропической растительностью, незаметно заснула и проснулась уже перед самой посадкой в азропорту Кингсфордсмит.

Ещё четырёхчасовой перелёт на небольшом самолёте местной авиакомпании и она приземлилась в международном аэропорту Нади, в Москве сейчас начало октября, а на Фиджи стоит весна, светит солнце, ещё совсем недавно прошёл дождь. Она поменяла портреты Гранта и Франклина на местную валюту и пошла по мокрому асфальту к забронированной Тойоте, разглядывая разноцветную публику, большинство улыбались и махали руками и она немного уставшая, но счастливая, улыбалась им в ответ. Сотрудник ренткомпании открыл авто, погрузил вещи в багажник, отдал ключи и пожелал доброго пути. Она села в машину, решила пока не ехать, а просто отдохнуть, повернула ключ зажигания, мотор приятно заурчал. Долгое время отец ездил на Королле, бесшумной и безотказной, заботился о ней, полировал и накрывал тентом, когда уезжал в командировки, иногда даже разговаривал с ней. У него был знакомый механик в Нагатинском автоцентре, который после работы загонял Тойоту на подъёмник или ждал в своём гараже под Коломенским метромостом, отец тогда загружал в багажник чешское пиво, воблу и приговаривал: «Сейчас тебя, Королка посмотрим, починим, отмоем, перестанешь скрипеть, будешь летать и петь». Отец называл машину Королка, а она Коровка, эмблема Тойоты напоминала ей корову, как на пещерных рисунках древних людей.

Она сидела откинувшись в кресле, работал кондиционер, пела какая-то француженка, смотрела на шильдик «коровки» на руле и вспоминала, как отец учил её водить.

«Всё делай плавно, не жми резко на тормоз, не крути рулём, не паникуй и смотри вперёд», – спокойным голосом говорил он, а она резко крутила рулём в повороте, что есть мочи жала на педель тормоза, включала дворники вместо поворотников и крутила головой по сторонам. Отец смотрел в её испуганные глаза и не повышая голоса, говорил: «Ничего, Тойота всё простит, только не забывай бензин заливать».

Правый руль её не беспокоил, прилетая по делам в Лондон, она часто брала у Линды «Cooper», если надо было ехать в пригород, ей нравились не спешные поездки по ухоженным дорогам королевства с осмотром деревенского пейзажа и местных достопримечательностей.

Опять прошёл кратковременный, но сильный дождь и снова выглянуло солнце, термометр на приборном щитке показывал 22 градуса, она выключила кондиционер и приоткрыла окно, тёплый свежий воздух наполнил салон, перевела селектор на drive и медленно покатила по асфальтированной дороге затерянного среди бескрайних тихоокеанских просторов рая. Через час – полтора, по Qveens road, она планировала доехать до Каратоги, судя по карте, пляжного местечка примерно на середине пути до Сувы, затем в столице остановиться в отеле, заняться делами, собрать информацию об оффшорах и аренде земли на необитаемых островах и конечно загорать и нырять в чистейшем океане. Вдоль дороги росли пальмы, различные панданусы, сквозь густую растительность виднелись аккуратные домики, изредка проезжали машины. Солнце пальмы и тёплый ветерок создавали умиротворённый настрой, душа и тело отдыхали, казалось что Тоуота плавно парит, немного оторвавшись от земли. Королевская дорога то петляла вдоль самого берега, иногда удалялась в глубь острова, около часа дня по местному времени она свернула на Sanset strip и остановилась около ресторана отеля Bedarra beach.

«Океанская терраса», так назывался ресторан, утопала среди пальм, с двух сторон открывался чудесный вид на океан с длинным рифом о который разбивались небольшие волны и песчаным пляжем, буквально метрах двадцати от ресторана. Она села за столик и сразу почувствовала сильный голод, за несколько минут съела салат с кусочками рыбы и всевозможной зеленью, овощной суп пюре с креветками и какое то непонятное, но вкусное блюдо с тунцом, рисовыми шариками, стружкой нарезанными овощами и залитыми пряным соусом. Щедро расплатилась с официантом и спросила можно ли поставить шезлонг на пляже, чтобы искупавшись, выпить лёгкий коктейль. Официант кивнул, она не была уверена правильно ли он её понял, но пошла в машину одела купальник, взяла полотенце и рифовые тапочки. Шезлонг уже стоял на пляже, она набросила на него полотенце и уселась в довольно удобное брезентовое кресло, свесив руки и вытянув ноги. С террасы еле слышно доносилась лёгкая музыка, где то позади неё, за пальмами проходили люди, а на пляже не было никого, никто не купался и не загорал, только один океан, далеко уходящий за горизонт. Прозрачная вода переливалась на солнце, она одела рифовые тапочки и осторожно ступая пошла по мелководному рифу. Так она прошла метров сорок, вода еле закрывала тапочки, со стороны могло показаться, что одинокая фигурка скользит над водой посреди большой бухты. Наконец вода стала доходить до колен, медленно погрузившись в воду, иногда перебирая руками по дну, стараясь не касаться острых окаменелостей, она добралась до конца рифа. Здесь он почти отвесной стеной уходил метров на десять под воду, она оттолкнулась и погрузилась в океан. Стайки разноцветных рыб окружили её, жирный «наполеон», плавно плывущий вдоль рифовой стены, недовольно посмотрел на неё.

Вынырнув она легла на спину и качаясь на волнах, вытянула руки и ноги как человек да Винчи, наслаждаясь энергией моря и солнца.

Когда также, осторожно пробираясь по мелководному рифу, она возвращалась назад, то заметила официанта стоявшего с подносом около шезлонга. Тими, так звали этого невысокого широколицего фиджийца, чем то напоминающий бурята, не переставая улыбаться он, рассказал что купаться здесь опасно, волна может сильно ударить о риф, затем спросил не хочет ли она остановиться в отеле. Вытерев волосы и положив полотенце на шезлонг, она сделала глоток коктейля, чудного мохито и почувствовала усталость, решив что сегодня она уже не доедет до столицы, утвердительно кивнула улыбающемуся буряту головой.

Тими сразу же спросил: «На какую фамилию оформить номер?

Джонс, мисс Джонс -, сказала она – обычный номер, но с видом на океан, и спросила: сколько за коктейль?