Текст книги "Ревизор: возвращение в СССР 6"

Глава 4

23 апреля 1971 г. Святославль

– Что???!!! – спросил я, глубоко шокированный такой новостью.

– Я тоже так, сначала… Но, послушай, Эмма говорит, что у неё мать тоже всё время за живот держалась, когда малыми беременела. И бледная Юлька вся какая-то, прямо зелёная. И качает её. Встала со стула, а её повело, чуть не упала. Тошнило ее еще. Два раза.

Точно. Зелёная. Подумал, наревелась, а оно вон оно что…

– Но как же так? – ошарашенно спросил я.

– Вот, как-то так.

– Она же умненькая девочка, ей учиться надо было идти после школы. А теперь что?

Славка удрученно пожал плечами, как будто это он во всём виноват.

И что мне теперь делать? К Юльке обратно идти? Если это все правда, она сейчас просто в предынфарктном состоянии. Забеременела вне брака, парня арестовали… Интересно, а тётя Настя в курсе?

Пошёл обратно к Юльке.

Отодвинул тётю Настю в сторону, поднял Юльку с места и уверенно заявил:

– Мне бабушка сказала, что тебе погулять надо, проветриться, легче будет. Одевайся. На улицу пойдём.

К моему удивлению, Настасья, как звал её Юлькин дед, меня поддержала и выпроводила дочь прогуляться. Я специально наблюдал за Юлькой, она действительно прижимала периодически ладонь к низу живота.

– Скажи мне, подруга, это правда, что ты беременна? – спросил я, когда мы вышли на улицу.

Юлька посмотрела на меня своими огромными удивлёнными глазами и горько-горько разревелась, прижавшись ко мне.

– Так, хватит слёзы лить, – строго сказал я ей. – Это для малыша вредно.

Юлька сразу попыталась взять себя в руки, услышав про ребёнка.

– Подыши глубоко, успокойся, – наставлял я её. – Твои знают?

Юлька отрицательно покачала головой, не поднимая на меня глаза.

– Это плохо, тебе к врачу надо.

Юлька потерянно уставилась в одну точку, видимо, представляя себе, что начнётся, скажи она дома про свою беременность.

– Ладно, не говори никому ничего, пока Игната не выпустят. Береги нервы. Когда он рядом с тобой стоять будет, никто тебя не посмеет ни в чём обвинить.

Юлька испуганно уставилась на меня. Потом кивнула. Да, сейчас такое время, что эта новость как бомба рванет. Девчонке не позавидуешь. Много характера понадобится, чтобы все выдержать.

– Все будет хорошо. Вы справитесь. Игнат – хороший парень и человек ответственный, – сказал я ей. – Пойдём провожу тебя, а то простынешь ещё на ветру.

Возвращаясь домой, не сразу обратил внимание, что у нашего дома все окна и двери нараспашку. Несколько раз мимо туда-сюда за вечер пробежал и не заметил. Сумасшедший день какой сегодня. Зашёл в хату, а это бабуля вернулась от Никифоровны и решила выветрить остатки запаха лака. Малая с мамой у Ахмада. Почему бы и нет. Да, пора уже возвращаться!

Сел ужинать. Взгляд зацепился за вскрытый конверт, лежащий в центре стола. Глянул на обратный адрес, от Инки. Что пишет? Почерк будущего медика разобрал с трудом и не везде. Понял, что Петр уже уехал к новому месту службы куда-то в Предуралье. Сестра осталась одна доучиваться в Перми. Скучает и по ребёнку, и по мужу, и по всем нам. Показалось даже, что вижу на письме следы от слёз.

Мне стало так жаль её. Несмотря на все её закидоны, девчонка она хорошая. Интересно, получится у неё нас навестить? Свадьба матери – хороший повод, должны отпустить. И малышку увидит, и развеется.

– Ба, а Инка сможет приехать?

– Не знаю. Надеюсь, – ответила она. – Как отпустят…

– Что, могут не отпустить? – озадаченно спросил я, вспоминая, что с завотделением у Инки, вроде, неплохие отношения. Если только после практики она опять в институт не вернулась… Там Инну не любят.

Бабушка промолчала. Она так часто делает.

– Так пусто в доме стало без мамы и Аришки, – задумчиво сказал я.

– Ничего, завтра вернутся, – ответила бабушка.

– Почему? – встревожился я, первым делом подумав, что молодые рассорились.

– Так невесту же из дома выкупают, – с усмешкой ответила бабушка. – А ты что подумал?

Ну да, верно же! Один из самых потешных элементов свадьбы, если верно все разыграть.

– Да, ба! Чуть не забыл! Меня на работе в инвентаризационную комиссию включили. Придётся завтра школу прогулять, напиши, пожалуйста, записку на завтра и на субботу.

Побежал затем к Славке записку относить, чтобы передал.

– И в субботу тебя не будет? – удивился друг, прочитав бабушкину поэму. – Ох, Кириешка не любит, когда субботник прогуливают.

– Я не прогуливаю! У меня мама замуж выходит. О! Скажи ей, я отработаю в другой день! Пусть мне фронт работ оставит.

– Ну ладно, – ухмыльнулся Славка.

Вернулся домой. Вымотался так, что урок французского с бабушкой пришлось свернуть достаточно быстро. Засыпая, всё думал, как же так? Со мной Юлька не могла решиться на невинный поцелуй. В щечку целовал, как газель в сторону отпрыгивала. А с Игнатом всего ничего повстречалась и уже беременна. Да уж, похоже, что наличие своей жилплощади у отдельных холостяков повышает демографию страны в целом. Или все же любовь-любовь, которой изначально со мной не сложилось?

Кстати! Не забыть надо завтра сметану забрать у Мишкиной мамы. И торт же завтра напросился к Галие печь.

Утром Славка приехал на зарядку на мотоцикле.

– Слав, ты бы бегал лучше, – сказал я. – Всё пользы для здоровья больше. А так, по тебе соседи уже небось вместо будильника встают.

– Угу, – отстраненно буркнул он и повис на соседнем турнике.

– Что озадаченный такой опять? – спросил я.

– Да, не знаю, что делать. У Эммы двадцать восьмого в среду день рождения. Шестнадцать лет всё-таки! Надо отметить. А у них денег нет. С Кларой Васильевной вчера говорил, она руками разводит, куда, говорит, к нам гостей? Тут дети малые покоя никому не дадут, дед больной. Вот я и думаю, что делать?

– А сколько человек ты хочешь пригласить? – поинтересовался я. – Может, в кафе?

– Ну, если только вдвоём с ней, – расстроенно ответил Славка. – На целую толпу гостей у меня денег нет.

– Не, ну ты чего? – возразил Тимур, усевшись на брусьях. – Вдвоём это что за шестнадцать лет? Тут настоящий сабантуй нужен! С гостями, с подарками.

– А Тимур прав, – поддержал я брата. Я, конечно, могу предложить Славке помочь ему деньгами на кафе, но это не педагогично. Посмотрим, что парни придумают.

– Слушай, а она не обидится, если мы ей вместо подарка на кафе скинемся? – спросил Мишка.

– Нет, конечно! – воскликнул повеселевший Славка. – Она вообще думает, что без дня рождения в этом году останется.

– Значит, решено? Скидываемся на кафе? – оглядел я ребят. Вот, это другое дело! Молодцы парни.

– По сколько? – кивнув головой, спросил Тимур.

– Мы же каждый со своей девушкой будем, – ответил я. – Надо прикинуть, что мы каждый купим и умножить на два.

– Кстати, подарки попросим девчонок сделать, – предложил брат. – У меня Ветка такую колбасу шоколадную делает! В формочках. Сложит в коробочку какую-нибудь красивую, вот и подарок.

– Точно. Я Наташке скажу, – одобрил идею Мишка.

– Что за Наташка? – заинтересовался я.

– Девчонка соседская, – отмахнулся Мишка, сразу засмущавшись. – Не подумайте чего! Маленькая ещё, в восьмом классе учится. Смотрит на меня, как будто я Гойко Митич, Чингачгук.

– Это она сейчас маленькая. А через два года? – подмигнул я ему. – Приводи, заценим твою Наташку.

– Парни, а с выступлением-то на концерте что делать будем? – вспомнил Мишка. – Мне одному, что ли, с пилой отдуваться? Засмеют, подумают лесоруб заблудился…

– Не, зачем же одному? – пробормотал я. – Давайте, подумаем, кто чем шуметь будет?

– Вы, главное, скажите мне, какую мелодию мне учить? – подсказал Мишка.

– Вставай, страна огромная! – предложил Славка.

– Куда вставай? – усмехнулся Тимур. – Уже победу празднуем. Взвейтесь кострами…

– Это я не сыграю, – возразил Мишка.

– Давайте, «Катюшу» попробуем, – предложил я. – Беспроигрышный вариант.

– Да, ритм простой, – Тимур начал ритмично постукивать по турнику.

– О! Барабанщик у нас есть. Поставишь пару металлических вёдер кверху дном и стучи, как на барабанах. Только вёдра нужны разного размера. – подсказал я. – Я сделаю маракасы из металлических банок консервных с горохом. Слав, а ты на чём будешь играть?

– Тоже на мармакасах, – усмехнулся друг. – Что это такое?

– Не мармакасы, а маракасы. Погремушки такие, ими надо трясти ритмично. У меня с горохом будут – один звук. А ты с монетами или гайками сделай – другой звук получится.

– Лады! – оживился Славка. – Просто трясти и всё?

– Ритмично трясти! В такт музыке, – ответил я. – Короче, парни, порепетировать хоть немного надо.

– Ко мне приходите, – предложил Тимур.

– Зачем к тебе? – удивился я. – У меня чердак целый свободен. Или бабушку на время репетиции попросим погулять, и тогда можно внизу.

– Ну, у меня Ветка сейчас вечерами торчит. К экзаменам готовимся…

– С Веткой приходи.

– Она с малой своей… оставить не на кого.

– С обеими приходи, – махнул я рукой на брата. – Что ты как маленький!

– А ты ещё фокусы обещал! – напомнил брат.

Фокусы! Только фокусов мне сейчас не хватало. Я про них и забыл, даже книжку не полистал. Да еще и мысль возникла как-то, и прочно засела – а на такой праздник фокусы вообще нормально воспримут?

– Может, ну их эти фокусы? – спросил я, глядя на Тимура. – День победы, какие фокусы?

– Здрасте, приехали, – растерялся брат. – Мы же рассчитывали на твой номер.

– Будет другой номер. Девчонок маленьких научим маршировать строем под «Путь-дорожка фронтовая». – придумал я на ходу. – Только пилоток надо солдатских где-то раздобыть…

– И девчонок маленьких, – подсказал Тимур.

– А Норка не согласится с подружками?

– Норка? – озадаченно посмотрел на меня брат. – Согласится, думаю. Но спросить все же надо.

– Ну и всё. Номер есть.

– А что это за номер, маршировать строем? – с сомнением спросил Мишка.

– А ты представь, малышек девять с бантами, в пилотках маршируют в ногу как военные. Выход на сцену десять шагов прямо, разворот на сорок пять градусов, пять шагов вправо к зрителям, какое-нибудь синхронное движение, типа ладонью глаза прикрыли от солнца высматривают врага, разворот вправо, марш пять шагов и так далее. И всё синхронно.

– А что, когда дети такое сделают, интересно будет, – согласился брат. – А где репетировать с ними будешь?

– В актовый зал попрошусь, прямо на сцене и репетировать после уроков…

А как же работа? Ой, что-то я много на себя взвалил.

Расставаясь, напомнил Славке, чтобы не забыл Кириешке сказать, когда будет записку отдавать, что я субботник школьный обязательно отработаю.

– И сегодня вечером репетиция у тебя на чердаке! – напомнил мне Тимур.

– Парни, только не сегодня! Завтра свадьба у мамы, – сказал я. Не говорить же им, что сегодня вечером я торт пеку у Галии. О, сметана! – Давайте, с понедельника начнём.

– Замётано. В понедельник вечером мы все собираемся на чердаке у Пашки! – объявил Тимур и мы разошлись по домам.

На работе с самого утра Ирина Викторовна добилась от Шанцева подписи на приказе, и мы, разбившись на группы по пять человек, сразу пошли в первый, второй и третий цеха.

В моей группе оказалась Жанна Хачикян, чему я откровенно обрадовался. Её харизма никого не оставляла равнодушным. Пётр из их отдела тоже ходил с нами, и всё время её подкалывал, покусывал. Не давала она ему покоя. Я присмотрелся к нему, к ней. Оба выше среднего роста, он чуть старше, комплекцией оба отличались спортивной. Похоже, не меня одного поразила Жанкина жизнерадостность, она заряжала ею всех вокруг.

Работали мы по обычной схеме, получив список того, что должно быть, сверялись с тем, что видели по факту. Достался нам, естественно, второй цех, как самым везучим. Начальник цеха Кандыба неотступно следовал за нами и услужливо демонстрировал каждый объект учёта. Рабочие цеха, кучкуясь небольшими группами, искоса наблюдали за нами.

Список материальных ценностей состоял из нескольких частей, один включал в себя оборудование, второй – материалы и незавершёнку, а в третьем была готовая продукция, которую ещё не успели сдать.

Ещё в самом начале предложил Петру не тратить время на оборудование и готовую продукцию, а начать сразу с материалов. Мы так и сделали.

Кандыба на мгновение растерялся, когда мы не начали с самого дорогого, с оборудования. Рассчитывал, что пока до материалов доберёмся, устанем и бдительность потеряем? Как он под общую метлу ОБХСС-то не попал? Не может такого быть, что он о хищениях не знал. Начальник цеха с такими масштабными хищениями, что склад за пару недель под крышу ворованным набили, и чист? Сообщников слил и надеется, что они его не сдадут?

Скрытно понаблюдал за ним. Не похоже было, что у него земля под ногами горит, вёл он себя слишком спокойно. То ли нервы стальные, то ли в самом деле не замешан. Такое возможно, если относится к типу руководителей, которые всю работу скидывают на зама, и им все по барабану. Лишь бы можно было спокойно отдыхать на рабочем месте!

Но пока решил исходить из теории, что он замешан. И тогда его спокойствие говорит о том, что всё здесь, что на виду, у Кандыбы сходится. Каморки все вскрывать надо и в подвал лезть. Но самому открыто настаивать на этом не хотелось. Мне пока для экстрима вполне братьев Зауровых хватает. Еще нескольких человек, жаждущих добраться до моего скальпа, мне не надо. Подрасти вначале надо, мышцы подкачать. Бегать быстро научиться.

– Глянь, – незаметно ткнул я Петра локтем и кивнул в сторону двери в помещение, где когда-то Вася-негр сортировал по вёдрам какие-то обрезки.

– А там что? – сразу спросил Пётр Кандыбу.

Дверь оказалась заперта. И ключи неизвестно у кого.

И что? Это всё? Мы обнаружили логово расхитителей? Не может быть, чтоб так просто.

Пётр стал требовать, чтобы нам немедленно предъявили содержимое этого помещения. В нём даже азарт разыгрался. Наивный. Не понимает, что ли, что это отвлекающий манёвр. Несколько таких запертых дверей в пустые помещения или с поломанными стульями и когда появится дверь, за которой окажется самое интересное, он ее уже не будет так рьяно требовать открыть. Разочаруется.

Знаем! Проходили…

– Может, не будем время тратить? – предложил я ему деланно равнодушно и лениво. – Опечатаем и пойдём дальше. Ключ найдут, досмотрим.

– Как опечатаем? – недоумённо посмотрел на меня коллега.

– Так. Листком бумаги и клеем конторским. Не опечатывали, что ли, ничего никогда? У нас в школе много дверей и шкафов опечатано…

– Ну, давай опечатаем, – Пётр жестом предоставил мне свободу действий, с интересом наблюдая за мной.

– Нужны ножницы, лист бумаги, можно использованный, химический карандаш и клей, – обратился я к Кандыбе, недоумённо уставившемуся на меня.

Проморгавшись, он поплёлся в свой аквариум. Ирония ситуации заключалась в том, что он сейчас вынужден был помогать разоблачать самого себя.

– Разрежьте, пожалуйста, лист на три полосы, – попросил я Кандыбу, когда он вернулся со всем необходимым. – Распишитесь много раз по всей длине полосы. У нас в школе печати ставят по всей длине, но у вас же нет своей печати, – болтал я непринуждённо. – А теперь мы распишемся все рядом. Вот так. Теперь намажьте полосу клеем густо, как обои, и наклеивайте на стык двери и косяка. Вот. Теперь надо дать указание кому-нибудь найти ключ от этого помещения. У вас есть зам? – невинно спросил я Кандыбу.

– Был, да в камере сейчас, – зло буркнул начальник цеха и заорал первому встречному: – Рыжий! Подь сюды!

Грубо велев одному из своих рабочих найти ключ от навесного замка, Кандыба повернулся к нам, демонстрируя готовность продолжать нашу проверку.

Встретившись глазами с ошарашенным Рыжим, я понял, что он понятия не имеет, где может быть ключ от опечатанной каморки. Не удивлюсь, если он окажется в кармане у Кандыбы.

Глава 5

23 апреля 1971 года. Второй цех Святославского механического завода.

До обеда опечатали ещё одну дверь наверху. До низу так и не добрались.

После обеда состоялось совещание, где Ахмад рассказал про опыт нашего звена всем остальным. Пётр с ним поделился, что ли? Ирина Викторовна предложила опечатывать сургучом, но после недолгого обсуждения, решили не возиться.

После обеда приступили, наконец, к осмотру бомбоубежища. Потрясающе раньше строили. Бетонные стены, прекрасно работающая гидравлика.

Опечатали руками Кандыбы еще три помещения.

– Вот теперь пусть их вскрывает милиция, – шепнул я Петру, и он ушёл с докладом к Ахмаду, а мы вернулись на рабочие места.

Изольда сидела босиком, с непривычки ноги гудели. Они со своим звеном в первом цеху тоже две каморки опечатали. Ирина Викторовна, оформленная по приказу как председатель нашей комиссии, в хождениях по цехам не участвовала, а занималась координацией и обработкой результатов. Она с интересом слушала наш разговор, когда мы с Изольдой делились впечатлениями от первого дня хождения по мукам.

Ещё в каждом производственном цеху нужно пройтись по оборудованию и готовой продукции. Но это уже в другой день, члены комиссии и так еле на ногах стояли. Дальше по плану шли инструментальный цех, паросиловое хозяйство и гараж. Шанцев настоял также, чтобы проверка состоялась в столовой и клубе.

– Надеюсь, за неделю управимся, – сказала главбух. – А там и зарплата уже, иначе кто считать-то будет?

Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Все слишком устали.

Разобрал на автомате путёвки и пошёл в комитет комсомола. Попросил Сатчана отпустить Галию пораньше, сославшись на семейные дела. Он, удивлённо вскинув бровь, без малейших возражений согласился. С чего это он такой покладистый?!

У подруги было прекрасное настроение. Она просто порхала, вся сияя. Оказалось, что Сатчан уже и её зачем-то посвятил в наши планы по моей учёбе, причем почему-то влил ей в уши, что я буду поступать в МГИМО, и Галия уже видела себя женой дипломата.

Неужели Сатчан это специально сделал, чтобы мне соскочить труднее было? А я-то еще совсем не определился, куда поступать буду. Попробуй сейчас скажи девушке, что она будет женой простого экономиста, закончившего МГУ, а не дипломата. Или это какой-то хитрый план Сатчана, по которому я должен закончить именно МГИМО и отправиться за рубеж надолго, унеся с собой и всю информацию по тем моментам, по которым оказал ему помощь в развитии карьеры? Как-то это все мудрено и со слишком большим заделом на будущее, коли так.

По моей просьбе сначала зашли в гастроном. Галия осталась ждать у входа, а я зашел в магазин. Мишкина мать не подвела. Увидев меня, кивнула, через несколько секунд ушла с кассы, сказав покупателям подождать пару минут, и поманила меня в подсобку.

– Вот, держи, – сказала она, доставая из холодильника и протягивая мне небольшой желтый эмалированный бидончик с нарисованными на боку цветочками. – Смотри не показывай никому, неси аккуратно.

– Спасибо огромное! – искренне поблагодарил ее я, – очень выручили. Бидончик вечером Мишке верну.

Тетя Нина махнула рукой, довольно улыбаясь.

– Пожалуйста!

– Сколько я должен? – поинтересовался я. – На кассе надо пробивать?

– Не надо, ты что! – замахала руками Мишкина мать, – если услышат, что сметану пробиваешь, тут такое начнется. Я уже сама все сделала. Два рубля двадцать копеек с тебя. Рубль семьдесят литр сметаны стоит и пришлось еще доплатить за то, что отложили, сам понимаешь.

– Конечно. Спасибо еще раз! – я протянул деньги.

Тетя Нина кивнула, спрятала монеты и заторопилась обратно на кассу.

Я тихонько вышел из гастронома, стараясь «не светить» заветным бидончиком.

Галия шагнула навстречу, собираясь взять меня под руку и идти домой, но я попросил ее зайти в гастроном и купить оставшиеся в списке продукты. Не сообразил сразу, что сначала надо затариться необходимым, а потом уже сметану брать…

– Возьми, пожалуйста, печенье «К чаю» пачек шесть и десяток яиц, – попросил я девушку.

– А чего ты все не купил сразу? – удивленно поинтересовалась Галия.

– Раздобыл дефицит, – я кивнул на бидончик, – и на радостях забыл.

– А что там? – Галия с любопытством приподняла крышку. – Сметана что ли!

– Ага, – я улыбнулся.

Галия понятливо закивала и пошла в магазин.

Так, следующая остановка – дом, милый дом. Форма для выпечки на чердаке лежит, как и пакетик ванильного сахара – «страшный дефицит», раздобытый Никифоровной. Масло и сливки из холодильника не забыть взять. Нифига не жирные, конечно, но тут уж как есть. Будем экспериментировать.

Зашли с Галией ко мне, быстро похватал все необходимое и отправились, наконец, к ней домой. Чизкейк готовится просто, но долго. Технологию соблюдать надо.

По дороге снова говорили про «мое светлое дипломатическое будущее». Вот же Сатчан, зараза! Поднялись на этаж мы не сразу, решил постоять немного у подъезда, договорить с Галией спокойно, без посторонних ушей.

– Дорогая, в дипломатической службе не всё так радужно, – постарался я немного сбить её восторг, чтобы она дома лишнего не болтала. – Дипломаты как военные, в начале службы пошлют куда-нибудь к чёрту на кулички. В Новую Гвинею, например. И будешь пять лет папуасов, глядя в окно, считать, боясь на улицу выйти, где шестьдесят градусов в тени.

Галия удивлённо уставилась на меня. Видно было, что такой вариант развития событий ей в голову не приходил.

– А как же Париж?

– Это тебе Сатчан напел? Не слушай его. Париж если и будет, то гораздо позднее, перед отставкой. Без протекции в этих кругах не пробиться. И очень тебя прошу, ни в коем случае никому про все эти планы не рассказывай. Это очень важно. Даже своим домашним, – добавил я внушительно.

Галия задумчиво кивнула, восторга поубавилось. Когда мы поднялись на этаж, она была уже совсем спокойна. Только позвонила в дверь, как она тут же распахнулась.

Нас, похоже, ждали. В окно мать выследила, как обычно?

Но дальше все пошло не по плану. Галия с радостным визгом повисла на шее у незнакомого мне парня, который открыл дверь.

Успел тельняшку на груди рассмотреть, когда он отдирал от себя сестру, уперев в меня взгляд. Брат из армии вернулся. Форма не флотская, а в тельняшке. Десантник. Взгляд какой недобрый. Только этого мне не хватало.

Наконец он оторвал от себя Галию, а затем грубо втолкнул её в квартиру и закрыл за ней дверь, оставшись со мной наедине на лестничной площадке. Галия попробовала открыть дверь, но брат с таким раздражением захлопнул её, что она больше не пыталась.

– Ты осторожнее дверями-то хлопай, а то отдавишь сестре пальцы, – спокойно глядя ему в глаза сказал я и немного выждав, представился. – Павел.

Он долго смотрел на меня, прежде чем пожать мою руку.

– Марат, – буркнул он. – Мать говорит, ты за сестрой увиваешься?

А, понятно откуда ветер дует.

– Ну, во-первых, не увиваюсь, а ухаживаю. И, заметь, серьёзно. Твои родители уже к моим знакомиться приходили.

Он с недоверием взглянул на меня. Явно задумался. Да и тон мой уверенный несколько его напор ослабил.

– И кстати, ты с отцом уже виделся? Что он про меня говорит? – решил я сделать контрольный в голову.

– Ничего… Не виделся ещё.

– Он на службе?

– Да… Но может и отпросится, знакомый побежал сказать ему, что я уже дома, – ответил Марат.

Вот же ж блин! Это просто эпический конфуз намечается. Хотел от брутального папани своей девушки затихариться, чтобы он над моими кулинарными увлечениями не потешался, так вот на тебе – придет сейчас. И вдобавок брателло из армухи нарисовался, десантник, туды его в качель. Тоже совсем не нежный цветочек и тоже в полной мере насладится моими плясками по кухне в передничке. Что делать-то?!

Мысли скакали в голове, отщелкивая вариант за вариантом. Первый сценарий, конечно, соскочить. Типа на вас тут радость нежданная десантировалась, развлекайтесь, а я пойду потихоньку… Но куда пойду? У кого есть духовка? Перебрав в голове варианты, нашел только один – у Игната… Просто мечта, а не вариант! Сбегать к нему в каталажку, ключи от хаты попросить на вечерок – такая себе идея. К Ахмаду нельзя, спалюсь перед своими. А больше ни одного знакомого с духовкой и не знаю. Похоже, придется идти до конца, других вариантов нет. Перефразируя известное выражение, вечер обещает быть томным…

– Ну отлично. Буду рад его видеть, – улыбнулся я и уверенно направился в квартиру.

Разувшись и помыв руки, пошел на кухню. Галия уже успела растрепать братцу о цели моего визита, так что я совсем не удивился, увидев его, с ухмылочкой сидящего на кухне. Как же, бравый вояка такое шоу не пропустит. Ну, хорошо, не тушуемся и действуем по плану.

– Есть что-то, чем можно печенье измельчить? – обратился к Галие, которая тоже стояла на кухне и нервно теребила край кофты.

– У нас только ступка есть и пестик, – смущенно ответила подруга, залезая в тумбочку и с заметным усилием ставя на стол тяжеленую с виду ступку. Судя по виду, каменную. С таким же пестиком.

Печаль, товарищи! Измельчить несколько пачек печенья в ступке. Намечается долгий вечерок.

– Сойдет. Спасибо!

– А передник дашь? – решил сразу предоставить возможность нашутиться братцу, а то уж извертелся весь.

Галия несмело посмотрела на меня и протянула нарядненький желтый передник с оборочками и в веселые цветочки. Идеально просто!

– И зачем тебе передник? – ехидно осведомился Марат, закидывая ногу на ногу и явно предвкушая, как я сейчас буду смущаться и что-нибудь мямлить оправдательное.

– Цвет глаз подчеркнуть, – невозмутимо ответил ему, демонстративно поправляя оборочки, – Галия, солнышко, а духовка у вас как регулируется?

Галия, сдавленно хихикнув, начала показывать, как включить духовку и как уменьшать/увеличивать в ней огонь. Увиденное заставило меня несколько встревожиться за будущее моего торта.

Регулировалась духовка на глаз. Ну, то есть там можно было сделать «небольшой огонь» и «еще чуть поменьше», что не давало ровно никакой информации о реальном нагреве. Прочно сидевшие в голове правила «поставить в нагретую до 160 градусов духовку и выпекать час и двадцать минут» в силу экстренных обстоятельств были заменены на «слушая свое сердце и опираясь на законы мироздания сделать небольшой огонь и усиленно молиться богам кулинарных наук, чтобы все сработало и торт получился как надо». Ибо что может быть хуже приготовления на кухне у любимой девушки торта в присутствии ее мужественных и весьма ехидно настроенных отца и брата – это, если этот самый торт вдобавок не получится!

Марат после моего объяснения про передник несколько впал в ступор, не найдя сразу достойного ответа. К счастью, наша едва начавшаяся пикировка была прервана матерью Галии, которая утащила сына в гостиную, чтобы дальше общаться с ним, расспрашивая о службе. Галия, покрутившись вокруг буквально несколько секунд, тоже упорхнула болтать с братом. Объяснимо, если подумать, давно ведь не виделись, соскучились.

Я остался на кухне один. Не так и плохо на самом деле. Вздохнув, поставил в духовку масло, чтобы растопить, а сам начал ломать на кусочки печенье и кидать в ступку. Сметану вылил из бидончика в хлопчатобумажную ткань, положенную в дуршлаг, чтобы дать стечь лишней жидкости. Марли у бабули не нашлось – дефицит. Дала мне материю, которую иногда использовала, чтобы творог делать.

Печенье истолок на удивление быстро. Каменный пестик измельчал его просто на раз. Буквально в пару движений. Порции получались маленькие, но дело спорилось. Смешал измельченное печенье с растопленным маслом, тщательно перетер и распределил максимально тонким и равномерным слоем по дну и бортам формы, тщательно уплотняя пальцами. Поставил в духовку на 10 минут, помолился кулинарным богам, достал. Вроде пока все неплохо. Не подгорело. Нагрев на удивление равномерный.

Переложил сметану в миску. Посмотрел, не так уж и много жидкости с нее стекло. Хорошая сметана, высший сорт. Молодец, тетя Нина! Добавил немного сливок, потом начал аккуратно по одному вмешивать яйца. По рецепту надо три, но подумав, вмешал четыре. Сливки жидковаты, да и сметана – это не сыр «филадельфия», подстрахуюсь. Перемешал пакетик ванильного сахара с обычным и тоже добавил в смесь. Ну, была не была, приступаем.

Влил смесь в форму и закинул в духовку выпекаться, предварительно поставив внизу духовки большую емкость с водой. Использовал для этих целей чугунную сковороду, которую нашел в одной из тумбочек. Все. Теперь только ждать. Час двадцать, мать его! А потом еще час с выключенной духовкой и приоткрытой дверцей. Итого почти два с половиной часа в теплой компании без возможности сбежать и с неизвестным результатом. Хоть бы этот чертов чизкейк получился. Угораздило же меня такой подарок маме на свадьбу придумать. Лучше бы сервиз ей чайный купил. Хотя нет, сервизы ужасны. Ждем торт. А вот и папа с работы пришел, судя по приветствиям в прихожей. Вот радость то!

Выждал немного, пока отец Галии с сыном здоровался и первые восторги по случаю его возвращения высказывал. Подумав, снял передник, повесил его на спинку стула. Ну нафиг! Грязная работа закончена, испачкаться вроде не должен. Да и незачем напрашиваться. От братца я могу отшутиться, разница в возрасте небольшая, а вот отца отбривать не хочется. Мы с ним вроде только подружились. Незачем все портить. Вышел с улыбкой в коридор, поздоровался с Загитом.

Тот совершенно не ожидал меня увидеть, удивленно посмотрел на дочь.

– Сестренка кавалера себе нашла, слов нет, – тут же встрял Марат, – он тортик пришел к нам готовить, представляешь!

Лицо Загита стало еще более недоуменным. Теперь он смотрел уже на меня.

– Мама замуж завтра выходит. Подарок ей делаю, сюрприз, – пожав плечами, спокойно объяснил ему. – Спасибо еще раз, что разрешили вашей духовкой воспользоваться, – добавил, обращаясь к Галие и ее матери.

Загит мгновение подумал, переваривая информацию, потом пазл в голове у него сложился, и он кивнул.

– Свадьба – дело хорошее. Молодец! Хотя, конечно, я первый раз про такой подарок матери от сына слышу, – не удержался будущий тесть от подколки.

– Да уж, это точно, – подтверждающе фыркнул Марат.

– Мама сладкое любит. Ей должно понравиться, – дипломатично не стал хамить в ответ я.

На это возразить никто ничего не смог, поэтому дебаты свернули и переместились все в гостиную, общаться. Пока я шаманил с тортом на кухне, женщины успели натаскать в гостиную кое-какой еды, накрыли наспех стол. После прихода главы семейства они начали еще более активно суетиться, выставляя все, что было в холодильнике и в кладовой.

Марат по новому кругу начал рассказывать о своей службе, отвечая на расспросы отца.

Загит настоял, чтобы я с ними поужинал. Отказаться не было никакой возможности, да я и не хотел. Большое событие у Галии в семье, надо их приучать к мысли, что я тоже вхожу в число родственников. Да и глупо сидеть на кухне, ожидая, пока испечется торт, в то время, как будущие родственники общаются в гостиной.

Едва сели, за столом повисло неловкое молчание. Неприязнь матери и сына ко мне прямо висела в воздухе.