Текст книги "P.S. Я люблю тебя"

Глава шестая

– Вау, – только и смогли вымолвить Шэрон и Джон, когда вместе с Холли они все втроем устроились за кухонным столом и принялись разглядывать содержимое пакета. На протяжении последних минут разговор между ними сводился к минимуму – каждый пытался разобраться в собственных чувствах. Изредка они обменивались отрывистыми репликами:

– Но как ему удалось…

– И как мы не заметили, что он… Ну… Господи…

– Как ты думаешь, когда он?.. Ну да, наверное… Он же иногда оставался один…

Холли и Шэрон просто сидели, глядя друг на друга, а Джон, запинаясь и заикаясь, пытался рассуждать вслух. Когда и как его смертельно больной друг сумел в одиночку осуществить свою идею так, что никто ни о чем не догадался.

– Вау, – в конце концов повторил он, придя к заключению, что Джерри вполне мог все это проделать сам.

– Разумеется, – согласилась Холли. – Значит, вы оба понятия об этом не имели?

– Ну, не знаю, как для тебя, Холли, но для меня очевидно, что тайным вдохновителем всей затеи был Джон, – с сарказмом заметила Шэрон.

– Ха-ха, – сухо ответил Джон. – В любом случае он сдержал свое слово, не так ли? – Джон с улыбкой посмотрел на обеих женщин.

– Это точно, – тихо сказала Холли.

– Холли, ты как? – снова спросила явно обеспокоенная Шэрон. – Что ты обо всем этом думаешь? Все-таки это выглядит… как-то странно…

– Да я нормально. – Холли задумалась. – Если честно, я думаю, что это лучшее, что могло сейчас произойти! И, собственно, почему мы так удивляемся? Мы же без конца говорили о списке. Наверное, мне следовало ожидать чего-то в этом роде.

– Говорить говорили, но кто же мог подумать, что он это сделает! – не согласился Джон.

– Но почему нет? – спросила Холли. – В этом была вся идея! Помочь тому, кого любишь, когда тебя не станет.

– Мне кажется, Джерри единственный из всех нас отнесся к этому серьезно.

– Шэрон, Джерри – единственный из нас, кто умер! Откуда нам знать, как мы бы к этому отнеслись, окажись мы на его месте?

Все замолчали.

– Слушайте, давайте все это получше изучим, – оживился Джон, неожиданно для себя начавший получать от происходящего удовольствие. – Сколько всего конвертов?

– М-м-м… десять, – посчитала Шэрон, сменив тон на деловой.

– На какие месяцы? – продолжил Джон.

Холли разложила конверты по порядку.

– Март, про лампу, этот я уже открыла. Дальше апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь.

– То есть по одному посланию на каждый месяц до конца года, – медленно сказала Шэрон.

Они все подумали об одном и том же: Джерри планировал свою затею, зная, что не доживет до марта. После короткого молчания Холли вдруг посмотрела на своих друзей с выражением счастья на лице. Что бы ни приготовил для нее Джерри, в любом случае благодаря ему она уже чувствовала себя почти нормально. Они с Джоном и Шэрон строили шутливые догадки о содержимом других конвертов, и все это время ей казалось, что Джерри все еще с ними.

– Погодите! – строго прикрикнул на них Джон.

– Что?

Джон подмигнул Холли своими голубыми глазами:

– Сейчас апрель, а ты еще не открыла конверт.

– Ой, я и забыла! Может, вскрыть прямо сейчас?

– Давай, – подбодрила ее Шэрон.

Холли взяла конверт и начала медленно открывать его. После этого их останется всего восемь, и ей хотелось насладиться каждой секундой ожидания неизвестного, пока оно не превратится в еще одно воспоминание.

Она достала из конверта карточку.

«Диско-дива всегда должна выглядеть лучше всех. Пойди и купи себе новый наряд. Он тебе понадобится в следующем месяце!

P.S. Я люблю тебя…»

– О-о-о-о, – в волнении пропели Джон и Шэрон, – он начинает говорить загадками!

Глава седьмая

Холли лежала на кровати, с улыбкой на лице механически включая и выключая ночник. Они с Шэрон поехали за ним в магазин «Кровати, ручки и швабры» в Малахайде и в конце концов выбрали эту лампу на красивой резной деревянной ножке под кремовым абажуром, которая прекрасно подходила к деревянной мебели и кремовым тонам спальни Холли (естественно, дабы не нарушать традицию, они отдали предпочтение безумно дорогой модели). И хотя Джерри не стоял рядом с ней в магазине, ее не покидало чувство, что они сделали эту покупку вместе.

Чтобы опробовать свое приобретение, она задернула в спальне шторы. Свет лампы делал атмосферу спальни мягче и теплее. Как легко эта лампа прекратила бы их ежевечерние споры! Впрочем, неизвестно, хотели ли они их прекращать.

Эти привычные шутливые ссоры заставляли их еще острее ощущать близость друг к другу. Она отдала бы все что угодно, чтобы сейчас поучаствовать в такой вот ссоре. И с радостью вылезла бы ради него из мягкой и теплой постели, прошла бы по холодному полу и ударилась ногой о ножку кровати, на ощупь возвращаясь в темноте к постели. Но это время ушло навсегда.

Ее вернула к реальности мелодия песни Глории Гейнор «I Will Survive». Звонил мобильный.

– Алло!

– Привет, это я! – завизжал знакомый голос. – Я до-о-о-о-ома!

– О боже, Киара! Я и не знала, что ты приезжаешь!

– Ну, вообще-то я тоже не знала, но у меня кончились деньги, и я решила сделать вам всем сюрприз!

– Вау! Представляю, как удивились мама с папой.

– Ну, папа так испугался, что уронил полотенце, которым прикрывался. Он как раз выходил из душа.

Холли прикрыла лицо рукой:

– Киара, как ты могла!

– Обниматься к нему я сразу не полезла! – засмеялась Киара.

– Гадость какая! Смени тему, а то я начинаю представлять себе эту сцену, – сказала Холли.

– Короче, я звоню сказать, что я дома и что мама собирает сегодня всех на праздничный ужин.

– А что празднуем?

– То, что я жива.

– А, хорошо. Я уж думала, ты собираешься о чем-то объявить.

– О том, что я жива.

– Хорошо. И кто будет?

– Вся семья.

– Ой, я совсем забыла! Я же сегодня иду к зубному! Он вырвет мне все зубы, так что я прийти не смогу.

– Как я тебя понимаю! Я сказала маме то же самое. Но мы и правда так давно все вместе не собирались. Когда ты в последний раз видела Ричарда и Мередит?

– Ну как же, милый добрый Дик! На похоронах он просто блистал. Сказал мне массу мудрых и утешительных вещей. Типа: «А ты не думала пожертвовать его мозг для медицинских исследований?» Прелесть что за брат у нас с тобой.

– О черт, Холли, извини. Я забыла про похороны. – Голос ее сестры изменился. – Прости, что не смогла приехать.

– Киара, не говори глупостей, мы обе решили, что тебе лучше остаться в Австралии, – быстро сказала Холли. – Слишком дорого летать туда-сюда, так что не будем об этом, хорошо?

– Ладно.

Холли предпочла сменить тему:

– Ты сказала, вся семья. Кого ты имела в виду?

– Ну как кого? Ричард и Мередит явятся с нашими чудесными племянником и племянницей. Радуйся, будут Джек и Эбби. Деклан будет с нами телом, но, возможно, не душой, мама, папа, я, само собой, и ты тоже будешь с нами.

Холли застонала. Как бы она ни жаловалась на своих родных, с братом Джеком у нее сложились прекрасные отношения. Старше ее всего на два года, он с самого детства был к ней ближе всех остальных, к тому же всегда ее защищал. Мать звала их «парочкой эльфов», потому что они беспрестанно замышляли какие-нибудь шалости, жертвой которых чаще всего становился их старший брат Ричард. Джек походил на Холли и внешне, и характером, и она считала его самым нормальным из всех своих братьев. Их отношения особенно окрепли после того, как Холли подружилась с Эбби – девушкой Джека, с которой брат жил уже семь лет. Когда был жив Джерри, они вчетвером часто ходили в ресторан или в бар. Когда был жив Джерри… Боже, как страшно это звучало.

Зато Киара была совершенно не похожа на Холли. Джек и Холли были уверены, что она прилетела с планеты Киара с населением один человек. Длинноногая и темноволосая, Киара была копией отца. Она объездила чуть ли не весь мир, и в этих поездках разукрасила свое тело множеством татуировок – не считая пирсинга. По татуировке на страну, шутил отец. По татуировке на мужчину, подозревали Холли с Джеком.

Естественно, их старший брат Ричард (он же Дик, как называли его Джек и Холли) смотрел на это легкомыслие крайне неодобрительно. Ричард страдал серьезным заболеванием – он родился на свет стариком. Вся его жизнь вращалась вокруг выполнения правил, предписаний и инструкций. Помнится, в детстве у него был дружок, и как-то раз, им было тогда лет по десять, они подрались. После этого, насколько помнила Холли, он никогда никого не приводил домой. И девушки у него отродясь не было, и вообще он никуда не ходил и ни с кем из сверстников не общался. Холли и Джек считали чудом, что он встретил свою столь же унылую жену Мередит. Не иначе, на семинаре «Что такое счастье и как с ним бороться».

Холли не думала, что у нее самая плохая семья на свете, просто они представляли собой довольно причудливое смешение характеров. Слишком разные, они без конца ссорились или, как предпочитали выражаться родители, затевали серьезные дискуссии, к тому же в самое неподходящее время. Они могли и поладить, но для этого требовалось, чтобы каждый изо всех сил постарался вести себя как можно лучше.

Холли с Джеком часто вместе ходили обедать или встречались вечером в баре, просто чтобы узнать друг у друга, как дела. Они действительно интересовались друг другом. Холли нравилось общество брата, с которым ее связывала настоящая дружба. В последнее время они почти не виделись. Прекрасно понимая Холли, Джек знал, когда ей лучше побыть одной.

О том, что новенького у ее младшего брата Деклана, Холли узнавала, только если звонила родителям, а к телефону подходил сам Деклан, не склонный к излишней разговорчивости. Этот «мальчик» двадцати двух лет от роду до сих пор чувствовал себя неуютно в компании взрослых, и поэтому Холли редко удавалось выжать из него хоть что-нибудь. Неплохой, в сущности, парень, вот только немного витающий в облаках.

Холли соскучилась по Киаре – двадцатичетырехлетняя младшая сестра отсутствовала целый год. Слишком разные, даже девчонками они никогда не менялись нарядами и не хихикали по поводу знакомых мальчиков. Но все же они оставались сестрами в семье, где росло еще три брата, и это их объединяло. Ближе всех Киара была к Деклану – оба мечтатели. Джек и Холли, неразлучные в детстве, продолжали дружить и когда выросли. Оставался Ричард. Он всегда держался в семье наособицу, но Холли подозревала, что ему это даже нравилось, потому что он никогда не мог до конца понять своих близких. Холли с тоской ждала его нудных нотаций и бестактных вопросов, заранее мучась неловкостью от комментариев, которые он будет отпускать за ужином. А, ничего. Это же семейный ужин в честь Киары, и там будет Джек. Уж на него-то Холли всегда могла рассчитывать. Но сказать, что Холли с нетерпением предвкушала сегодняшний вечер? О нет.

Холли без всякого воодушевления постучала в дверь родительского дома и сразу же услышала топот маленьких ножек, сопровождаемый таким громким воплем, что с трудом верилось, что его издает ребенок.

– Мама! Папа! Это тетя Холли, это тетя Холли!

Это был ее племянник Тимоти. Племянник Тимоти.

Его восторги резко оборвал строгий голос. (Вообще говоря, странно, что племянник так обрадовался ее приходу, – она сейчас должна казаться ему настоящей занудой.)

– Тимоти! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не смел носиться по дому?! Ты упадешь и поранишься! Ступай в угол и подумай хорошенько о своем поведении. Тебе ясно?

– Да, мам.

– Перестань, Мередит! Как он может пораниться на ковре или мягком диване?

Холли усмехнулась про себя – Киара и правда вернулась. Она еще не оставила мысль о побеге, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Мередит с выражением лица еще более кислым и недружелюбным, чем обычно.

– А, Холли, – кивнула она в знак того, что заметила ее присутствие.

– А, Мередит, – передразнила Холли.

Оказавшись в гостиной, Холли поискала глазами Джека и с разочарованием убедилась, что его нигде не видно. Ричард стоял перед камином, одетый в удивительно яркий для него свитер: видимо, решил в этот вечер расслабиться. Сунув руки в карманы, он перекатывался взад-вперед с каблуков на носки ботинок, как будто готовился прочитать лекцию. Лекция адресовалась их бедному отцу Фрэнку, который с видом провинившегося школьника скрючился в своем любимом кресле. Ричард, целиком погруженный в свою речь, даже не заметил, как Холли вошла в комнату. Она послала отцу воздушный поцелуй, не желая втягиваться в разговор. Отец поймал ее поцелуй и улыбнулся ей в ответ.

Деклан в рваных джинсах и майке с персонажами из «Южного парка» развалился на диване, яростно затягиваясь сигаретой и внимательно слушая Мередит, которая сурово предупреждала его о вреде курения

– Да ну? А я и не знал, – взволнованно сказал он и затушил сигарету. На лице Мередит нарисовалось полное удовлетворение, длившееся до тех пор, пока Деклан, подмигнув Холли, не взял пачку и не прикурил еще одну сигарету. – Расскажи мне еще что-нибудь, пожалуйста, я умираю от любопытства. – Мередит глянула на него с отвращением.

Киара спряталась за диваном и оттуда бросалась попкорном в бедного Тимоти, который стоял лицом к стене в углу и боялся обернуться. Эбби, пригвожденная к полу, безропотно терпела мучения, которым ее подвергала пятилетняя Эмили, вооруженная какой-то кошмарного вида куклой. Встретившись взглядом с Холли, она послала ей безмолвный сигнал: «На помощь!»

– Привет, Киара. – Холли подошла к сестре, которая вскочила на ноги и крепко, с неожиданной теплотой ее обняла. – Шикарный цвет.

– Тебе нравится?

– Очень. Розовый – твой цвет.

– А что я вам говорила? – довольно проговорила Киара, скосив глаза на Ричарда и Мередит. – Ну, как поживает моя старшая сестричка? – тихо спросила она, нежно погладив Холли по руке.

– Ну, как тебе сказать? – Холли слабо улыбнулась. – Держусь.

– Если ты ищешь Джека, Холли, то он на кухне, помогает вашей маме с ужином, – сказала Эбби, широко раскрыла глаза и снова прошептала: «Помогите».

Холли подняла брови:

– Помогает маме? Как мило с его стороны!

– Ну что ты, Холли, разве ты не знаешь, что Джек очень любит готовить? Просто обожает. Как начнет, так не может остановиться, – добавила она саркастически.

Отец Холли усмехнулся себе под нос, чем сбил Ричарда с накатанных рельсов.

– Что тебя так рассмешило, отец?

Фрэнк нервно заерзал:

– Удивительно все же… Неужели все это происходит в одной маленькой пробирке?

Ричард неодобрительно вздохнул:

– Ну конечно. Ты пойми, они настолько малы, что это и есть самое удивительное. Организмы соединяются с… – И он снова пустился в рассуждения, а отец поудобнее устроился в кресле, стараясь не встречаться взглядом с Холли.

Холли тихо прошла на кухню, где обнаружила своего брата, который сидел, задрав ноги на стул, и что-то жевал.

– Ах, вот он где! Шеф-повар собственной персоной.

– Моя любимая сестра! – Джек улыбнулся и встал со стула. Он сморщил нос. – Вижу, тебя тоже заманили сюда обманом. – Он подошел к ней, протянул руки и сжал ее в крепком медвежьем объятии. – Как ты? – прошептал он ей на ухо.

– Нормально, спасибо. – Холли грустно улыбнулась, поцеловала его в щеку и повернулась к матери: – Дорогая мама, я здесь, чтобы предложить тебе помощь в этот сложный период твоей жизни, – сказала она, целуя мать в раскрасневшуюся щеку.

– О, разве я не самая счастливая женщина на свете! С такими заботливыми детьми! – с сарказмом ответила Элизабет. – Ну ладно, так и быть: можешь слить воду из картошки.

– Мам, расскажи, как ты была маленькая, и вся картошка сгнила, и настал страшный голод, – сказал Джек с нарочитым ирландским акцентом.

Элизабет шутливо хлопнула его кухонным полотенцем по голове.

– Это случилось задолго до моего рождения, сынок.

– Да? А мне казалось, ты это пережила, – сказал Джек.

– И все еще переживаешь, – добавила Холли, присоединяясь к брату за столом.

– Надеюсь, вы оба не собираетесь сегодня хулиганить. Я хотела бы, чтобы для разнообразия этот дом стал зоной, свободной от споров.

– Мам, я в шоке, что ты могла так о нас подумать. – Джек подмигнул Холли.

– То-то же, – сказала она, не веря ни единому его слову. – Ладно, дети, извините, но делать здесь вам больше нечего. Ужин будет готов через несколько минут.

– Да-а? – Холли не скрывала разочарования.

Элизабет тоже присела к детям за стол, все втроем они посмотрели на кухонную дверь, думая об одном и том же.

– Нет, Эбби! – раздался визгливый голос Эмили. – Ты неправильно делаешь! – Она громко заревела. Тут же послышался оглушительный хохот Ричарда: очевидно, пошутил он сам, потому что, кроме него, никто не засмеялся.

– Пожалуй, нам лучше остаться здесь и присмотреть за ужином, – добавила Элизабет.

– Ну все, ужин готов, – объявила Элизабет, и все двинулись в столовую. После небольшой толкотни, как на детском празднике, когда каждый выбирает себе местечко рядом с лучшим другом, Холли уселась в конце стола. Справа от нее устроилась мать, слева – Джек. Эбби с хмурым видом заняла стул между Джеком и Ричардом. Дома Джеку придется расплачиваться за то, что ей в соседи достался их старший братец. Деклан сел напротив Холли, рядом с пустым стулом, оставленным для Тимоти, за ним расположились Эмили, Мередит и Киара. Отцу пришлось довольствоваться местом во главе стола, между Ричардом и Киарой, – впрочем, только он, с его спокойствием, был способен на нем усидеть.

Элизабет внесла первое блюдо, по комнате поплыли вкусные ароматы, и все дружно заохали и заахали.

Холли всегда любила мамину стряпню, та никогда не боялась экспериментировать с новыми рецептами и приправами. К сожалению, эту ее черту Холли не унаследовала.

– Слушайте, – воскликнула Киара, обращаясь к Ричарду. – Бедняжка Тимми там, наверное, с голоду умирает! Мне кажется, он уже настоялся в углу.

Она знала, что ступает по тонкому льду, но любила риск, а главное, обожала позлить Ричарда. В конце концов, она отсутствовала целый год – приходилось наверстывать упущенное.

– Киара, Тимоти должен сознавать, что нельзя вести себя как вздумается, – объяснил Ричард.

– Да, но разве нельзя ему просто об этом сказать?

Остальные еле сдерживались, чтобы не рассмеяться.

– Он должен понимать, что его действия приведут к серьезным последствиям, и не повторять их.

– Жалко, – сказала она, повышая голос, – у нас тут такая вкуснятина! М-м-м-м-м, – добавила она, облизывая губы.

– Перестань, Киара, – прервала ее Элизабет.

– Иначе тебя в угол поставят, – строго добавил Джек.

Стол взорвался от смеха, за исключением Мередит и Ричарда, конечно.

– Ладно, Киара, расскажи-ка нам о своих приключениях в Австралии, – быстро сменил тему Фрэнк.

Глаза Киары загорелись.

– О, папа, там так здорово, я всем рекомендую туда поехать!

– Перелет слишком долгий, – сказал Ричард.

– Конечно, но оно того стоит.

– Сделала новые татуировки? – спросила Холли.

– Смотри! – С этими словами Киара встала и спустила брюки, обнажив бабочку на попе.

Родители, Ричард и Мередит возмущенно запротестовали, зато все остальные зашлись в истерическом хохоте и долго не могли остановиться. Наконец, когда Киара извинилась, а Мередит убрала руку от глаз Эмили, волнение улеглось.

– Это отвратительно, – сказал Ричард с омерзением.

– По-моему, папа, бабочки очень симпатичные, – сказала Эмили, широко распахнув невинные глаза.

– Да, некоторые бабочки симпатичные, Эмили, но я говорю о татуировках. От них бывают разные болезни и проблемы. – Эмили перестала улыбаться.

– Слушай, я же не делаю татуировки в подворотнях! И не обмениваюсь иголками с наркоманами. В салоне была стерильная чистота.

– Ну, это один из ярчайших оксюморонов, какие мне приходилось слышать, – брезгливо сказала Мередит.

– Ты давно была в таком салоне, Мередит? – спросила Киара, пожалуй, чересчур зло.

– Э-э-э… нет, конечно, – запнулась она. – Я ни разу не посещала подобные места, еще не хватало, но я уверена, что там сплошная грязь. – Затем она обернулась к Эмили. – Это грязные, ужасные места, Эмили, и туда ходят только опасные люди.

– Разве тетя Киара опасная, мама?

– Только для пятилетних рыжих девочек, – сказала Киара, набивая рот едой.

Эмили замерла от страха.

– Ричард, дорогой, может быть, Тимми уже может выйти из угла и поесть? – вежливо спросила Элизабет.

– Его зовут Тимоти, – перебила Мередит.

– Да, мама, я думаю, он уже может выйти.

Несчастный Тимоти медленно вошел в комнату с опущенной головой и молча сел рядом с Декланом. Сердце Холли сжалось от жалости. Как жестоко так обращаться с детьми, как жестоко отнимать у них детство… Ее сочувствие притухло, когда она почувствовала, как под столом маленькая ножка племянника бьет ее по голени. Лучше бы остался стоять в углу.

– Киара, дорогая, расскажи что-нибудь интересное. Уж ты там, я думаю, почудила… – Холли хотелось узнать побольше.

– А как же! Один раз прыгнула с тросом. Точнее говоря, даже несколько раз. У меня есть фотография. – Она полезла в задний карман брюк, и все отвернулись, опасаясь, что она жаждет продемонстрировать еще одну часть своего тела. К счастью, она просто достала бумажник и пустила фотографию по кругу.

– Первый раз я прыгнула с моста и, когда упала, ударилась головой о воду…

– Киара, но это же опасно! – воскликнула мать, закрывая лицо руками.

– Да нет, совсем не опасно! – заверила ее Киара.

Фотография дошла до Холли с Джеком, и они расхохотались. Киара висела вниз головой на тросе с искаженным лицом, крича от ужаса. Волосы (на тот момент голубые) торчали во все стороны, как будто ее казнили на электрическом стуле.

– Удачная фотография, Киара. Мам, поставь ее в рамке над камином, – пошутила Холли.

– А что? – Глаза Киары загорелись. – Классная идея!

– Конечно, милая! Уберу твою фотографию с первого причастия и заменю на эту, – саркастически сказала Элизабет.

– Еще вопрос, какая из них страшнее, – сказал Деклан.

– Холли, что ты будешь делать в свой день рождения? – спросила Эбби. Ей явно не терпелось прервать беседу с Ричардом.

– Ой, точно! – закричала Киара. – Тебе же через пару недель тридцатник стукнет!

– Я не собираюсь устраивать никаких фейерверков, – предупредила всех Холли. – Никаких вечеринок-сюрпризов или чего-то в этом роде, пожалуйста.

– Да, но ты должна… – сказала Киара.

– Нет, не должна, если не хочет, – перебил ее отец и подмигнул Холли в знак поддержки.

– Спасибо, пап. Я просто позову девчонок, сходим в какой-нибудь клуб. Никаких безумств.

Когда фотография дошла до Ричарда, тот осуждающе поцокал и передал снимок отцу, который тихонько усмехнулся над видом Киары.

– Я полностью согласен с тобой, Холли, – сказал Ричард, – от этих вечеринок по случаю дня рождения одни неприятности. Взрослые ведут себя как дети и слишком много пьют. Ты совершенно права.

– Вообще-то я как раз люблю такие вечеринки, Ричард, – парировала Холли, – просто в этом году у меня не очень праздничное настроение, вот и все.

На мгновение все замолчали, а потом Киара воскликнула:

– Девичник так девичник.

– А можно, я приду с камерой? – спросил Деклан.

– Зачем?

– Просто поснимать для колледжа клубную жизнь, и все такое.

– Ну, если тебе нужно… Только учти, я не собираюсь идти в какой-нибудь модный клуб, которые ты так любишь.

– Да нет, мне все равно, куда вы пой-ДЕ-ТЕ! – закричал он и с угрозой посмотрел на Тимоти.

Тимми показал ему язык, и беседа продолжилась. После главного блюда Киара исчезла из комнаты, вернулась с большим пакетом в руке и объявила: «Подарки!»

Тимми и Эмили захлопали в ладоши. Холли надеялась, что Киара не забыла купить что-нибудь для них.

Отец получил ярко раскрашенный бумеранг и тут же сделал вид, что хочет бросить его своей жене, Ричард – майку с картой Австралии, по которой он немедленно начал давать Тимми и Эмили пояснения, Мередит осталась вообще без подарка, Джеку и Деклану досталось по майке с неприличными картинками и надписью «Я был в буше», маме – коллекция древних рецептов аборигенов. Холли растрогалась, когда Киара вручила ей ловушку для снов, сделанную из ярких перьев и палочек.

– Пусть твои мечты сбудутся! – прошептала Киара ей на ухо и поцеловала сестру в щеку.

К счастью, для Тимми и Эмили Киара припасла конфеты, правда, они подозрительно напоминали те, что продавались в местном магазине. Ричард и Мередит сразу же отобрали у детей конфеты под тем предлогом, что от них портятся зубы.

– Тогда верните их мне, чтобы я могла испортить свои, – потребовала Киара.

Тимми и Эмили понуро глядели на подарки других членов семьи и тут же получили нагоняй от Ричарда за то, что отвлеклись от карты Австралии. Тимми скорчил рожу Холли, и у нее на душе потеплело. Ее не так угнетало, что с детьми обращаются слишком строго, когда они и в самом деле вели себя не совсем хорошо. Честно говоря, она уже начинала получать некоторое удовольствие от того, что их одергивают.

– Нам пора ехать, Ричард, а то дети уснут за столом, – объявила Мередит. Дети при этом проявляли чудеса бодрости, постоянно пиная Холли и Деклана под столом.

– Пока вы все не разъехались, – провозгласил отец, перекрывая шум болтовни, – я хочу поднять тост за нашу замечательную дочь Киару, потому что мы собрались, чтобы отпраздновать ее возвращение домой. – Он улыбнулся Киаре, и все взгляды обернулись к ней. – Мы скучали по тебе, милая, и мы рады, что ты вернулась домой целая и невредимая, – закончил свою речь Фрэнк. Он поднял свой бокал: – За Киару!

– За Киару! – повторили все и выпили до дна.

Когда дверь за Ричардом, Мередит и детьми закрылась, остальные тоже начали потихоньку расходиться. Холли вдохнула холодный воздух и направилась к своей машине. Родители стояли на пороге и махали ей вслед, но все равно она чувствовала себя страшно одинокой. Обычно она уходила с вечеринок вместе с Джерри, но даже если и без него, то всегда знала, что возвращается домой, где он ее ждет. Но не сегодня. И не завтра, и не послезавтра.