Текст книги "Рубиновая Долина"

13
Соус

В первый день Тиллер заплатил Флориде за работу двадцать долларов.

Она тотчас бросилась на антресоли, чтобы показать свой заработок Далласу.

– Можно сбежать прямо сегодня, – выпалила она. – Этой ночью.

Даллас сунул руку под матрас и протянул ещё двадцать долларов.

– Посмотри. Мне тоже заплатили. Это куча денег… мы богаты. – Он положил купюры на кровать и принялся их разглаживать. – Ты всё ещё думаешь, что это пара чокнутых?

– Раз они отдают такие деньги? – уточнила она. – Каким-то детям? Да, они определённо чокнутые.

Даллас разглядывал деньги, разглаживал их, перекладывал с места на место и подносил к свету.

Он думал про еду, которую можно на них купить, – вкусную еду, сладкую еду, сочную и свежую еду, а не ту пресную, безвкусную жрачку, которую им давали в приюте.

– То есть мы сбежим уже сегодня вечером? – спросила Флорида. – Сбежим и сядем на этот ночной поезд?

– Даллас! Флорида! – донёсся снизу голос Сэйри.

– Неужели я чувствую запах курицы? – не поверил себе Даллас.

Флорида склонилась через перила.

– Ага. И ещё запах клёцек.

– Я вот что подумал, – начал Даллас, – если нам заплатили столько за один день, посчитай, сколько денег мы получим за два. Может, останемся здесь ещё на денёк? Что скажешь?

Флорида посмотрела на стоявшую внизу Сэйри.

– Домашние клёцки, Даллас. – Флорида быстро сунула деньги под матрас. – Думаю, да, лишний денёк с этими чокнутыми нам не повредит.

– Да, – согласился её брат. – Какой вред нам будет от ещё одного дня? Мы ждали этого товарняка целых тринадцать лет.

* * *

После ужина Тиллер неожиданно разворчался.

– Вечно этот старый колодец, это старое ведро. Эх, нам бы водопровод!

– А мне нравится старый колодец, – возразил Даллас. – Хотите, я наберу воды? Только покажите, как это делается.

– Проще простого, – принялся объяснять Тиллер, когда они вышли из дома. – Привяжи вот эту верёвку к дужке ведра, а потом спусти его.

Даллас наклонился над колодцем и посмотрел вниз.

– Ну и темнотища там у вас, аж жуть! – вздрогнул он. Затем привязал верёвку к дужке ведра и столкнул ведро через край колодца.

– Погоди… – начал было Тиллер, но было уже поздно. Ведро оторвалось от верёвки и с грохотом и плеском упало в воду.

– Верёвка, наверное, не выдержала, – сказал Даллас. – У вас есть ещё одно ведро?

– На крыльце, – ответил Тиллер, – но мы должны придумать, как достать упавшее ведро. Не хочу, чтобы оно заржавело и прогнило в воде. – Он явно устал. – Я слишком стар, чтобы учить детей этому, подумал он. А ведь когда-то я учил собственных детей. – Не бери в голову, – сказал он Далласу. – Я сделаю это сам.

– А как насчёт дров? – спросил Даллас. – Не покажете мне, как их рубят? Я не прочь поработать топором. Прямо как Пол Баньян[1]1
  Пол Баньян – вымышленный гигантский дровосек, персонаж американского фольклора. (Прим. перев.)


[Закрыть].

Тиллер представил размахивающего топором Далласа. Вжик, и острое лезвие отрубает ему ногу.

– Может быть, завтра, – уклончиво ответил он.

– А как насчёт фонаря? Не покажете мне, как его зажигать? Это так круто, что у вас нет электричества и всего прочего. Прямо как в хижинах пионеров-первопроходцев.

Тиллер представил, как Даллас опрокидывает фонарь, и вскоре пламя охватывает их дом.

– Может быть, завтра.

– Угу, – пробормотал Даллас, потому что не поверил Тиллеру. Даллас пнул ногой камень, повернулся и бросился бегом к ручью.

Сэйри спустилась с крыльца.

– Тиллер, что ты делаешь? Этот мальчик просто хочет научиться чему-то полезному. Что с тобой творится в последнее время?

– Не знаю, – ответил Тиллер. – Но мои нервы расшатаны. Поскорее бы эти чёртовы дети убрались отсюда, а мы бы вернулись к нашей жизни… и почему бы тебе не сплавать вместе со мной по реке, а потом я вместе с тобой отправился бы на поиски этой птицы на Кангадун?

Сэйри положила руку ему на плечо.

– Послушайте, Мистер Капризуля, у меня нет ни малейшего желания грести вёслами до тех пор, пока не отвалятся руки, а у тебя нет ни малейшего желания тащиться со мной за тридевять земель на поиски птиц. Признай, ведь это так. Да, я знаю, тебе нелегко оттого, что в доме вновь появились дети, но думаю, нам следует потерпеть ещё несколько дней. Посмотрим, как всё сложится. А теперь иди в дом, съешь пирожок и прекрати ворчать. – Она погладила его по щеке. – А может, тебе угостить пирогом и Флориду?

* * *

– Флорида, а ты умеешь… обращаться с деревом, – сказал Тиллер следующим утром, когда они были в сарае.

– В смысле, у меня всё плохо получается, да? – огорчилась Флорида. – Я все испортила?

– Нет, – заверил её Тиллер. – Я имел в виду, что у тебя, похоже, есть идея, как сделать кромку. Не так, как это делаю я, но…

– Я так и знала. Дурацкая идея.

– Не дурацкая, просто другая. – Его так и подмывало переделать её работу. Флорида с такой силой забивала гвозди, что древесина потрескалась. Лак крупными каплями стекал на землю.

– Но я загубила первую доску, – сказала Флорида. – Помните?

– М-м-м, – протянул Тиллер.

– А банка с лаком? – продолжила она. – Та, которую я разлила? Вряд ли хороший мастер ходит кругами, капая этой липучкой, а затем наступает в неё, а затем она прилипает к его волосам, а затем…

– Знаешь, что я однажды сделал? – спросил Тиллер. – Отец велел мне покрасить сарай. Красной краской. Очень яркой красной краской. А старая облезлая кошка тёрлась о мои ноги и мешала мне работать. Поэтому я мазнул её по ушам кисточкой, а она разозлилась и расцарапала мне обе руки сверху донизу, и я снова окунул кисть в краску и брызнул ею в кошку, но кошка увернулась, и краска попала на курицу, она кинулась на меня, все клевала да клевала, и я бросился за курицей, но курица убежала, и досталось свинье, а затем… ну, ты представляешь себе картину? Вскоре весь скотный двор был забрызган красной краской, а все животные были в бешенстве, и мой отец вышел, желая узнать, что происходит, и…

– Могу поспорить, вы от него спрятались, – выпалила Флорида. – Могу поспорить, что он устроил вам хорошую взбучку.

– А вот и нет, – покачал головой Тиллер. – Это было не в духе моего отца.

– Неужели? Вы хотите сказать, что он не оторвал вам руки и не бросил вас в подвал с пауками?

– Нет. Он сел на забор с соломинкой в зубах и произнёс: «Я видел, как по двору пробежал красный кот. Ты видишь его?»

– Да, сэр, – ответил я.

– И ещё я видел красную курицу и красную свинью… Ты их видишь?

– Да, сэр, – кивнул я.

– Что нам теперь делать с красным котом, красной курицей и красной свиньёй? – спросил мой отец.

И мне пришлось объяснить ему, как я собираюсь избавить животных от красной краски, а затем это сделать. У меня ушло две недели, чтобы смыть красную краску со всех троих.

– Но вы получили головомойку? – поинтересовалась Флорида.

– Нет. – Тиллер сам удивился, что рассказал Флориде об этом давно забытом забавном происшествии. Почему-то ему показалось, что эта девчонка обманом заставила его это сделать. Но как ей это удалось?

Флорида оглядела сарай, затем посмотрела в широко открытые двери в противоположном конце и на виднеющиеся в проёме высокие деревья с пышной листвой.

– Вы жили здесь с самого рождения? – спросила она.

– Почти, – ответил Тиллер. – Я родился в лодке.

– В лодке? Что случилось? Вашу маму выгнали из дома, она убежала, украла лодку и…

– Хм, нет. Мои родители жили в лодке, точнее, в маленьком плавучем доме. Я рос там до семи лет. Потом мы нашли это место, я имею в виду, эту землю. Мы построили этот дом и этот сарай. – Вот опять, подумал Тиллер, она хитростью тянет меня за язык и заставляет рассказывать ей о моём прошлом.

– И ваши дети выросли здесь? – спросила Флорида.

– Ага.

– Тогда почему они уехали?

Тиллер пожал плечами.

– Женились и вышли замуж. Нашли работу в больших городах. – Он приложил руку к груди, удивлённый внезапной грустью. Как будто внутри на месте, которое занимали его дети, зияла огромная дыра.

Флорида погладила рукой ту часть кромки, над которой она трудилась.

– Вы ведь никогда не били их?

– Никогда.

– Тогда они сумасшедшие, – сказала Флорида, – раз они уехали отсюда. Ведь здесь они могли весь день играть на улице, могли бегать, могли кричать, плеваться и все такое прочее.

Тиллер положил кисть, подошёл к открытым дверям сарая и посмотрел на лощину.

Он пытался увидеть её такой, какой её видела Флорида, какой её видели его собственные дети и какой, ещё будучи ребёнком, её видел он сам.

* * *

На заднем крыльце Сэйри пробежала глазами список снаряжения, составленный Далласом.

– Похоже, ты все продумал, Даллас, – наконец произнесла она. – У тебя здесь есть очень хорошие идеи, которые бы ни за что не пришли мне в голову.

– Вы шутите, да?

В школе Даллас сидел сзади. У детей с первых парт всегда были идеи. Если Далласу поручали подготовить доклад, учитель обычно говорил: «Джон подкинет тебе пару идей», или «Это не то, что я имел в виду. Пусть Бонни покажет тебе, как это сделать», или «Если ты не можешь выполнить задание, просто посиди спокойно».

У Далласа не было родителей. Прийти послушать его выступление на учебной конференции было некому, и никто не переживал по поводу его успеваемости, поэтому ему самому было неважно, выполнит он работу или нет. В школе он грезил наяву, представлял себе, как гулять по притихшему лесу или как печь печенье, или думал, как растут деревья. Откуда ему было знать, что все эти мысли в его голове были идеями.

Но здесь, на крыльце дома в Рубиновой Долине, Сэйри сказала ему:

– Нет, я не шучу. У тебя есть несколько интересных идей. Я не уверена, что нам действительно нужен скейтборд, но мы, возможно, добавим в список спальные мешки и ещё кое-что.

Она взяла из стопки на окне книгу.

– А сейчас я покажу тебе нечто прекрасное. То, что мы собираемся найти на Кангадуне – птицу с красным хвостом.

Она открыла книгу и указала на картинку.

– Угу, – кивнул Даллас, но его внимание отвлекло порхание крыльев среди деревьев. – Ух, ты! – воскликнул он. – Видите вон ту ярко-синюю птицу?

– Даллас, это просто старая голубая сойка.

– Это невероятная голубая сойка.

– Неужели? – удивилась Сэйри, пристально вглядываясь туда, куда он указывал.

* * *

Даллас пробурил в своей горке картофельного пюре глубокий колодец и залил его нежным соусом карамельного цвета.

– Какой вкусный соус, мэм, – похвалил он. – Никаких комков или чего-то в этом роде.

– И на вкус не похож на лапы опоссума, – добавила Флорида.

– Фу, – скривился Тиллер.

– По-моему, это комплимент, – заметила Сэйри.

* * *

В тот вечер у себя на антресолях Даллас и Флорида добавили в тайник под расшатанной половицей две сладкие булочки и два яблока.

– Здесь мне не хочется есть по ночам, – признался Даллас. – А тебе?

– Нет, но на всякий случай…

Даллас в очередной раз пересчитал свои деньги.

– Если мы получили столько денег всего за неделю, представляешь, сколько мы получим за две…

– Кучу, – мечтательно зажмурилась Флорида. – Мы скоро станем миллионерами.

– Как ты думаешь, что делают миллионеры со своими деньгами?

– Черт, не знаю, – ответила Флорида. – Наверно, покупают много-много-много разной еды.

* * *

Следующим вечером, когда Тиллер за ужином передал Далласу миску спагетти, он спросил:

– Зачем вы тратите столько времени на стряпню?

– Тратим время? – удивился Тиллер. – Мы любим готовить.

– Что тяжело одному – в радость другому. Так, бывало, говорила мама Тиллера, – добавила Сэйри. – К тому же сейчас, когда наши дети разъехались, нам не нужно много еды.

– Сколько у вас детей? – решил узнать Даллас.

– Четверо. – Тиллер стал легонько постукивать себя по груди, произнося каждое имя. – Бадди, Люси, Чарли и Роуз.

– Вы скучаете по ним? – спросила Флорида.

– Когда-то скучали, каждый день, каждую минуту, – призналась Сэйри. – Мы никак не могли придумать, чем нам заполнить время. Даже сейчас порой возникает чувство… нам кажется, будто лощина опустела.

Тиллер посмотрел на жену. Неужели она чувствует то же самое? Он прочистил горло.

– Но мы привыкли к их отсутствию.

– И как вы это сделали? – поинтересовался Даллас.

Тиллер накрутил спагетти на вилку.

– Ну, во-первых, мы приготовили специальное рагу, помогающее не скучать по детям. Есть такой специальный рецепт.

– Не может быть, – не поверила Флорида. – На самом деле рагу здесь ни при чём. Нет такого рецепта!

– А вот и есть. Но мы им ни с кем не делимся, – возразила Сэйри. – Брокколи-прогони-хандру и антисварливые лепёшки и…

– А сейчас, когда здесь мы, – сказал Даллас, – вам, пожалуй, стоит приготовить себе немного «привыкательного к детям» рагу.

Тиллер потянулся за фрикаделькой.

– А что, по-твоему, было у нас прошлым вечером? – спросил он.

14
Дерево

На каминной полке выстроился ряд крошечных деревянных птичек, а на книжном шкафу стояла целая флотилия миниатюрных деревянных корабликов. Флорида наклонилась к одному из них.

– Их ведь нельзя трогать, как ты думаешь? – обратилась она к Далласу. – Бьюсь об заклад, что если кто-то прикоснётся к этим корабликам, он получит по рукам.

Даллас склонился над одной из птичек.

– А по-моему, если легонько, то можно, – возразил он.

– Если кто-то сделает это, его пристрелят на месте, – заявила Флорида.

Сетчатая дверь ударилась о дверной косяк, и вошла Сэйри. Сунув руки в карманы, Флорида и Даллас мгновенно отпрянули назад.

– Ты это мне сказала? – спросила Сэйри.

– Нет. Я вообще ни с кем не разговаривала, – ответила Флорида.

– И я, – поддакнул Даллас. – Я что-то говорил, но не имел в виду кого-то конкретного.

– Мне показалось, вы говорили о наших птичках и наших корабликах, – сказала Сэйри.

– Нет, – солгала Флорида. – Какие птички? Какие кораблики?

Сэйри подошла к книжному шкафу.

– Вот эти кораблики. – И она указала на камин. – Вот эти птички.

– Ух, ты! Ты только взгляни на эти кораблики и на этих птичек, Даллас. Ты замечал их раньше? – спросила Флорида.

– Нет, вряд ли, – ответил Даллас.

– Даже если бы я их и заметила, я ни за что не стала бы их трогать, – заявила Флорида. – Как вообще можно прикасаться к таким хрупким вещицам, как эти?

– Чёрт, – Сэйри взяла в руки одну птичку, – не такие уж они и хрупкие. Они сделаны из дерева. Вот… – Она передала одну птицу Далласу и одну Флориде.

– Ты только посмотри! – воскликнул Даллас, забыв обо всём на свете. – Она такая гладкая. Ого! У неё вырезаны даже маленькие пёрышки и крошечные глазки.

– А у моей – крошечные лапки и крошечный острый клювик, – сказала Флорида.

Сэйри вернулась к книжному шкафу.

– Эти кораблики тоже довольно крепкие, – и она вручила обоим по кораблику.

– У этого есть сиденья и вёсла, – заметил Даллас. – Какой-нибудь крошечный эльф мог бы грести на этой лодке по реке. – Он попытался привести в движение вёсла. – Ой! Вёсла оторвались. Ой! Сиденье слегка погнулось.

Когда Сэйри посмотрела на сломанный кораблик, Даллас тотчас отступил назад и вскинул руку, словно пытался защитить себя. Но та подошла к нему и осторожно отвела руку от его лица.

– Всё в порядке, – она попыталась его успокоить.

Флорида осторожно приблизилась к Далласу. Кораблик балансировал на её голове, рука сжимала игрушечную птичку. Тресь! Птичий клюв отвалился и упал на пол.

– Я не нарочно! – выкрикнула она. – Я же говорила, что их нельзя трогать.

Флорида сунула птицу, клюв и корабль в руки Сэйри.

– Ну, давайте. Накажите нас. Нам всё равно.

– Наказать? – удивилась Сэйри. – Я не очень-то умею наказывать. – Она пожала плечами и поставила пострадавшую птицу обратно на каминную полку. – Я иногда ломаю вещи, и когда такое случается, то пытаюсь их починить. Давайте отремонтируем их позже. – Она отступила, глядя на каминную полку. – Мы сами сделали их, – сказала она. – Тиллер кораблики, а я птичек.

– Вот это да! – присвистнул Даллас. – Вам прислали по почте специальный набор или что-то в этом роде?

– Нет, мы делаем всё сами.

– Из чего? – уточнил Даллас.

– Из дерева.

– А где вы берёте дерево?

– Посмотри вон туда, – Сэйри указала в окно. – В Рубиновой Долине около миллиона деревьев. Это наш материал для поделок.

– Такая красота из обычных старых деревьев? – не поверила Флорида.

– Да, из обычных старых деревьев, – кивнула Сэйри.

Флорида выбежала на улицу и шлёпнула рукой по клёну, росшему возле крыльца.

– Как вот это? – крикнула она.

Сэйри вышла на крыльцо, следом за ней Даллас.

– Да. Как вот это, – подтвердила она.

– И что вы потом с ним делаете? – спросила Флорида. – Сначала валите его топором, а затем рубите на миллионы кусочков и…

– Нет, мы не пилим деревья, – покачала головой Сэйри. – Загляни вон в ту корзину.

Даллас снял ткань с широкой плетёной корзины. Внутри лежали короткие обломанные сучья.

– Они валяются практически везде. Мы выбираем те, что говорят с нами, – сказала Сэйри.

Флорида вытаращила глаза.

– Вы что думаете, что слышите деревья? Как какой-нибудь чокнутый, который считает, что вещи с ним разговаривают?

– Не совсем, – улыбнулась Сэйри. – Просто видишь деревяшку, и понимаешь, что ей хочется, чтобы ты её поднял, и знаешь, что внутри неё таится птица или, может быть, кораблик.

Даллас осмотрел корзину.

– Что? Внутри этой палки? Здесь уже есть птица или лодка? – Он ударил палкой по перилам крыльца. – А как вы их достаёте? – Он во второй раз ударил палкой по перилам. Те треснули. – Ой!

Из-за угла неожиданно появился Тиллер.

– Что тут у вас происходит? – спросил он.

Флорида и Даллас попятились назад к дому.

Сэйри пристально посмотрела на них.

– Всё в порядке, – она повернулась к мужу. – Тиллер, мне кажется, Даллас захочет помочь тебе починить крыльцо. И я предлагаю сегодня вечером заняться поделками из дерева. У тебя ещё найдутся ножи?

– О чём вы говорите, какие ножи? – охнула Флорида. – Что вы будете делать с ножами? Собираетесь кого-то зарезать?

15
Ночные разговоры

– Флорида! – прошептал Даллас. – Ты не спишь?

– Не сплю, как здешняя старая сова в сарае, – отозвалась сестра.

– Помнишь, я фотографировался, чтобы получить паспорт? – спросил Даллас.

– Ага. Не самое лучшее фото. Ты на нём опустил глаза.

– Знаешь, что сказала Сэйри? Кроме фотографии, ей ещё нужно моё свидетельство о рождении, но у меня его нет.

– Значит, мы не родились, – заключила Флорида.

– Конечно, мы родились. Мы же здесь, мы живые, разве нет? Просто у нас в карманах нет этих самых свидетельств о рождении.

– Но тебе оно нужно, чтобы получить паспорт, верно? – спросила Флорида. – Где ты собираешься его взять? Разве есть магазин, в котором продаются свидетельства о рождении или что-то в этом роде?

– Сэйри уверена, что мне не стоит беспокоиться. Мол, она поговорила с мистером Трэпидом, и тот пообещал всё уладить.

– Мистер Трэпид? Этот жалкий скряга?

– Послушай, – перебил её Даллас. – Слышишь? Это поезд.

Услышав слабый гудок товарного поезда, что пыхтя полз через далёкие горы, Флорида подтянула одеяло к самому подбородку. Паровозный гудок прозвучал заунывно и одиноко.

* * *

В тёмном переулке за приютом Бокстон-Крик встретились двое мужчин. Было слишком темно, чтобы ясно разглядеть кого-либо из них, но когда один чиркнул спичкой, то вспышка высветила его золотой зуб.

– Вот. – Он передал пачку денег другому человеку. – Просто держите рот на замке.

Второй провёл двумя пальцами по губам, как будто застёгивал молнию.

– Замётано. – Он сунул банкноты в карман, повернулся и перешёл железнодорожные пути.

* * *

В спальне на первом этаже Тиллер забрался в кровать, лёг рядом с Сэйри и посмотрел на потолок.

– Непривычно, что там, наверху, эти дети. Скажи, наши собственные были такими же неуклюжими? И они тоже так много ели?

– Ещё как много! – подтвердила Сэйри.

– Похоже, мой мозг всё это забыл, – вздохнул Тиллер. – Как ты думаешь, мы были хорошими родителями?

Сэйри повернулась и посмотрела на него.

– Конечно, были. Когда-то мы совершали ошибки и сильно переживали. Иногда мне кажется, что только-только мы начали набираться опыта, как вдруг наши дети выросли и покинули нас. Наверно, именно поэтому сейчас мне легче с Флоридой и Далласом. Просто теперь мы знаем, чего ожидать, и знаем, как нужно любить детей.

Тиллер сел в постели.

– Но я чуть не умер сегодня, когда мы пытались научить Далласа и Флориду вырезать из дерева! Мне было страшно, что они вот-вот отрежут себе пальцы. Ты видела малиновку, которую выстругал Даллас – тот обрубок, который он швырнул в колодец? Он был зол как чёрт!

– А кораблик Флориды? – продолжила Сэйри. – Тот, что она вырезала?

– До того, как его закопала? Да, видел. Он был больше похож на лохань, чем на лодку с вёслами.

– Помнишь нашего Чарли? – спросила Сэйри. – Он так разозлился на свою деревяшку, что даже поджёг её, и огонь перекинулся на крыльцо.

– Ещё бы не помнить! Ты пыталась потушить пожар моей хорошей курткой. Я тогда накричал на Чарли, а потом чувствовал себя так паршиво, что испёк два извини-меня-пожалуйста-пирога – специально для него.

– Из всех наших детей, – размышляла Сэйри, – именно Чарли оказался прирождённым резчиком по дереву.

К стрёкоту сверчков присоединилось уханье белоснежной совы, которая подлетела к клёну.

– Ух! Ух!

– Тиллер, ты знаешь, что сказала мне Грейс, когда мы с Далласом были на днях в Бокстоне?

– И что же?

– Трэпиды называют Далласа и Флориду «головной болью». Грейс предупредила, что нам следует быть осторожными.

– Может, мы совершили большую ошибку, когда взяли близнецов, – поделился своими сомнениями Тиллер. – Может, их стоит вернуть обратно?

– Тиллер! Неужели, по-твоему, их и впрямь можно вернуть обратно, словно пару туфель, которая не подошла? Послушай меня. По-моему, Даллас и Флорида создают не больше проблем, чем другие дети. К тому же, если ты сам того не заметил, похоже, тебе самому нравится дурачиться вместе с ними. И не смотри на меня так. Можешь всё отрицать, но я всё равно вижу.

Тиллер протянул руку, чтобы убрать с волос Сэйри пушинку.

– Вообще-то, если мы возьмём этих детей в наши путешествия… я не говорю, что мы непременно должны это сделать… но если всё же возьмём, то, по крайней мере, они будут порознь, – сказал он. – Какая головная боль может быть от одного ребёнка? С одним мы легко справимся.

– Но вместе они чувствуют себя в безопасности, – возразила Сэйри. – Как и я чувствую себя в безопасности рядом с тобой.

– Это комплимент в мой адрес?

– Это просто факт, только и всего.

* * *

– Слышишь? – прошептал Даллас. – Похоже, там сова.

Он подкрался к окну и выглянул наружу.

– Почему это место называется Рубиновой Долиной? – спросила Флорида. – Ты уже видел здесь рубины?

Даллас прижался носом к антимоскитной сетке на окне.

– Сэйри сказала, что осенью листья на клёнах становятся ярко-красными, как будто с деревьев свисает сто тысяч миллиардов рубинов. И ещё она сказала, что сейчас, летом, сразу после дождя, эти листья похожи на мерцающие изумруды, а зимой, после снежной бури, кажется, будто деревья усыпаны бриллиантами.

– Тогда почему её не называют Изумрудной Долиной? Или Алмазной? Или Бриллиантовой? – не унималась Флорида.

– Чёрт, откуда мне знать, – ответил Даллас, глядя в темноту. – Мне как-то не по себе. Сэйри купила мне всё это снаряжение, я же им даже не воспользуюсь, и ей придётся добираться до Кангадуна одной.

– Знаю, – кивнула Флорида. – Этот чокнутый старикашка жутко гордится нашей лодкой, но ему придётся пройти весь путь по извилистым речкам самому.

– Но ведь у нас свои планы, правильно? Мы собираемся сесть на ночной поезд, ведь так?

– Мы не просили их платить нам за работу, – согласилась с братом Флорида. – Они сами захотели заплатить нам. Мы ведь не крали у них деньги, верно?

* * *

Чуть позже Флорида крутилась и вертелась в постели, то просыпаясь, то снова погружаясь в сон. Во сне она сначала спасалась бегством от крыс и ящериц, потом, работая веслом, плыла в каноэ по узкой речке. Затем всё небо и реку залил золотой свет, а с неба к ней слетела золотая птица и, сев ей на колени, заговорила. «Ты видела моего птенца? – спросила она. – Я не знаю, где мой птенец».

Далласу снилось дерево с пышной кроной и низко свисающими ветвями. Рядом журчал ручей, и вода в нём была такой прозрачной и чистой, что был виден каждый камешек на его дне. Каждый упавший с дерева лист, каждая мелкая рыбёшка. Во сне Даллас выполз из-под дерева и подошёл к берегу ручья, у которого гуляла удивительно красивая серебряная птица.

Птица остановилась перед Далласом, подняла голову и сказала:

– Ты можешь отправиться в одно место, где всё…

– Всё какое? – спросил Даллас. – Где всё… какое?

Но птица так и не договорила.