Текст книги "Художественный войлок казахов"

Шайзада Тохтабаева
Художественный войлок казахов

© iPUB 2017

Введение

Традиционная культура любого этноса, аккумулируя в себе сплав творческих достижений народного коллектива и отражая своеобразие этнической истории, философии, национальной психологии, являет собой уникальное видение мира, она иллюстрирует своеобразный способ жизнеобеспечения, адаптации к внешним природо-климатическим условиям. Народное прикладное творчество – одна из форм художественного самовыражения этноса, в котором емко и глубоко запечатлено своеобразие культурно-цивилизационной идентичности, приемы эстетического преображения окружающей бытовой среды. В нем, как в фокусе, пересечены все внутренние и внешние связи всех жизненных параметров.

Самобытность казахского народного прикладного искусства, являвшегося в прошлом ведущей формой художественного творчества, во многом обусловлена особенностями хозяйственно-культурного типа, где сочетались преобладающее кочевое, полукочевое скотоводческое хозяйство и земледелие, развивавшееся главным образом в Жетысу и Южном Казахстане. Изделия казахских мастеров, демонстрируя специфическое отображение мироздания и этническое понятие о красоте линии, цвета и ритма, представляют собой яркое явление в традиционной культуре.

Кошмовойлочное дело – вид непряденного текстиля из натуральной шерсти, и изготовление из него высококлассных произведений искусства занимает первостепенное место в творческой деятельности казахского этноса, что в определенной мере обусловлено преобладанием овец – основы номадного способа производства – и, исходя из этого, изобилием овечей шерсти. Данный материал поражает удивительными природными возможностями: легок по весу, теплый, мягкий и приятный на ощупь. Если шерсть пропитать специальным составом, она способна удерживать тепло, не пропускать дождевую влагу и одновременно отражать жару. Именно в декоративном войлоке, являвшемся своеобразным художественным этнокодом, наиболее выразительно и плодотворно проявлен коллективный художественный гений казахского народа. В нем сконцентрированы практическая, художественно-эстетическая, знаковая роли, связанные с обычаями и обрядами казахов.

Произведения данного вида творчества, характеризуемые признаками многомерного и полифункционального характера, неисчерпаемы по красочному многообразию, глубине и масштабности художественного содержания. Исходя из этого, настоящий труд ставит цель в популярной форме раскрыть комплекс разнообразных граней и оттенков в данной форме творческой деятельности казахского народа, основываясь на результатах обобщения литературы, музейных коллекций Казахстана, датирующихся XX–XXI вв., и полевого материала, собранного автором в течение 20 лет.

В книге особое внимание уделяется знаковой роли войлочных изделий, а также взаимосвязи изделий и производственного процесса с обычаями, обрядами казахов, устно-поэтическим творчеством, что значительно расширило диапазон природной сущности рассматриваемого явления культуры. Прослеженные художественно-типологические параллели с традициями других народов позволяют установить культурные взаимосвязи казахов с различными этносами, выявить динамику общности и множественности культур, взаимоотношения общего и частного.

Номадный способ производства определил предельную гармонию образа жизни человека с природой. Динамичный ритм бытия – определяющая особенность казахского этноса в прошлом; его окружающий мир находился в постоянном движении: караваны с кочующим домом, идущие стада, меняющийся ландшафт. Казахи, абстрагируясь от необходимости передвижений из-за природно-географических характеристик степей, предпочитали видеть в страсти к кочевью эмоциональную основу, говоря, что «… человек должен двигаться, потому что… солнце, месяц, звезды, вода, животные, птицы, рыбы – все движется, только земля и мертвые остаются на месте» [1, с. 80], «Только дерево стоит на одном месте и питается тем, что находится вокруг него; на то оно и дерево; вольная птица летит туда, где ей лучше» [2, с. 300].

Такие хозяйственно-бытовые условия не могли не отразиться на культуре казахов; в ней, наряду с сохранением и преемственностью традиций, выражено стремление к художественному развитию, где отсутствуют закостенелость, этноцентризм и ксенофобия. Такая особенность народной философии отразилась и на кошмовойлочном творчестве, не укладывающемся в жесткие рамки. Рассматриваемый вид искусства носит характер канона и одновременно народной стихии; в нем всё вибрирует, дышит и бесконечно варьируется. Подвижность, многообразие декоративных решений войлочных произведений способствовали образному богатству и жизнеспособности этого вида прикладного искусства, развивающегося и в наши дни.

Истоки становления кошмовойлочного ремесла казахов

Использование человеком овечьей шерсти имело широкий ареал распространения еще в древности. В письменных памятниках фиксируется бытование войлочных изделий в Шумере, Аккаде, Ассирии и Вавилоне. В силу своих благодатных свойств овечья шерсть, метафорически отождествленная с золотым руном, стала одним из ключевых объектов в сюжетной завязке в древнегреческой мифологии об аргонавтах.

Своего апогея практическое применение овечей шерсти достигло не в жарких странах, где номады жили в палатках, а в евразийских степях с резкоконтинентальным климатом с холодными зимами. В данном регионе истоки кошмовойлочного производства прослеживаются, согласно исследовательским данным, начиная с конца эпохи бронзы, когда кочевое скотоводство стало преобладающим видом производительного хозяйства.

Кошмовойлочное производство сформировалось как художественное явление еще в V–VII вв., что отражено в нарративных источниках, начиная с древнегреческого времени. В частности, отец истории Геродот приводит такие строки: «Каждый живет под деревом. На зиму дерево всякий раз покрывают плотным белым войлоком, а летом оставляют без покрышки» [3, с. 193]. Сыма Цань сообщает, что в III–V вв. существовал обмен войлочных ковров и полотен для покрытия юрт евразийских кочевников на продукцию Поднебесной страны [4, с. 19]. Правдивость описаний, изложенных в манускриптах, подтверждается археологическими материалами. Так, например, в Пазырыкских курганах соседнего Горного Алтая вследствие природной мерзлоты сохранились войлочные изделия: одежда, ковры, чепраки, декорированные в технике мозаики, аппликации, простежки [5, с. 104–112, с. 236–253]. Фрагменты войлочных изделий V–VII вв. до н. э. обнаружены также в Бесшатырских курганах Семиречья [6, с. 101]. Из Ноин-Улинского кургана Северной Монголии были извлечены войлочный ковер и конская попона, датирующиеся гуннским периодом рубежа новой эры [7]. Интересный материал, характеризующий прикладное искусство саков Алтая, представлен в Берельском кургане (Восточный Казахстан). Это в основном войлочная аппликация, седельные покрытия со сценами терзания грифоном копытного животного [8, с. 224–225].

Обобщая археологические материалы, можно говорить о характере войлочных изделий сакских племен. Прежде всего, привлекает внимание разнообразие категорий войлочных изделий: головные уборы, кафтаны, чулки, войлочное покрытие жилища, напольные и настенные ковры, седельные покрышки. Эти древние артефакты примечательны тем, что в одном предмете сочетаются разные материалы (кожа, мех, войлок, ткани, конский волос, оловянная и золотая плакировка) и различные технологические приемы: мозаика, аппликация, простежка, вышивка. Привлекает внимание в артефактах также богатое разнообразие узора, воспроизводящего растительные, зооморфные мотивы. Животные – звери и птицы – изображены в частях или целиком, нападающими друг на друга. Типичные приемы – выделение форм частей животных, их мускулатуры такими элементами как точка, запятая, полуподкова, подтреугольная фигура.

Некоторые древние артефакты, техника их исполнения, а также орнаментальные мотивы имеют совпадения с казахским кошмовойлочным искусством. К примеру, войлочные головные уборы, чулки, войлочное покрытие жилища, напольные и настенные ковры, седельные покрышки, выполненные способом мозаики, аппликации, простежки и вышивки, перекликаются с казахскими изделиями. Помимо этого, древние орнаментальные мотивы (в виде свернутого внутрь рога с волнистым внешним краем, расположенного на центральном поле, растительные побеги, расположенные в волнообразном ритме в кайме ковра, пальметты, элементы в виде запятой, треугольника с вытянутыми углами) присутствуют и в казахских войлочных изделиях. На эти факты обратили внимание в свое время такие исследователи как С. И. Руденко [5, с. 112], С. В. Киселев [9, с. 338]. Воспроизведенные в казахских войлочных изделиях грифоньи клювья, расходящиеся парные рога с крыловидными ответвлениями ассоциируются с похожими мотивами в сакском искусстве.

Экзотическая красочность войлочных изделий, созданных на территории Казахстана в разные эпохи, впечатляла и попадала в поле зрения людей, обладавших природной наблюдательностью и интересом к жизненным условиям других народов. Так, например, Вильгельм Рубрук при описании белой юрты кипчаков сообщает, что они покрывают остов «…белым войлоком, чаще же пропитывают также войлок известкой, белой землей и порошком из костей, чтобы он сверкал ярче; а иногда также берут они черный войлок», «… Этот войлок около верхней шейки украшают красивой и разнообразной живописью. Именно они сшивают цветной войлок или другой, составляя виноградные лозы и деревья, птиц и зверей, и они делают подобные жилища настолько большими, что те имеют иногда 30 футов в ширину», … «Женщины устраивают себе очень красивые повозки, которые я не могу вам описать иначе, как живописью…» [10, с. 80, 91].

В последующие века наиболее заметным было воздействие каноничных эффектов (преображение предметного мира при помощи орнамента и цвета) культуры Ислама с XIII в., а в XIV в. – ремесленных традиций Золотой орды (высокохудожественные образцы «синтетического» искусства с преобладанием художественных тенденций Кавказа, Средней Азии и мусульманского Востока). В письменных источниках содержится ценная информация также о художественном оформлении золотордынских юрт с войлочным покрытием. Так, например, красочное описание убранства юрты Берке, правнука Чингисхана, приведено в сочинении Ибн Абд Аз-Захира: «Он, Берке, находился в большом шатре, в котором помещается 100 человек; шатер был покрыт белым войлоком, а внутри обит шелковыми материями, китайками, драгоценными камнями и жемчужинами» [11, с. 76]. Это же описание повторяется в общих чертах у другого автора – Шафи, сына Али, где сказано: «…у него войлочный шатер, в котором помещается 500 всадников и который внутри отделан жемчужинами и драгоценными камнями…» [12, с. 118].

Войлочные полотна казахов завораживали силой эстетического воздействия таких путешественников средневековья, как Фазлаллах Рузбихан, Плано Карпини и других, оставивших восторженные отзывы о художественном достоинстве этих изделий. Так, в частности, бухарский историк Фазлаллах Рузбихан пишет следующее: «…Узрел я обширные дома с окошками, прикрытыми войлочными занавесками, очень красивыми и искусными… казахи… производили разноцветные войлоки с необычайными узорами…», «…Дома их (казахов Ш. Ж. Т.), сделанные из деревьев, возвышаются ввысь подобно дворцам, и по просторности своей подобны миру. Стены, сделанные из белого тополя, очень крепкие, и устройство их доведено до совершенства. Кибитку сверху покрывают войлоком разнообразной и редкостной окраски и овечьими шкурами. В них проживают султаны и знатные из казахов. Кибитки эти красивы, каждая из них может вмещать более 20 человек, пребывающих и отдыхающих в них сидя. Эти кибитки установлены на колесах, и множество верблюдов тянут их. Я поразился их устройству, ибо установленные на повозках, они очень громадны и вместительны, а также со всех сторон имеют окошки и форточки и покрыты войлоком. Внутри они прекрасны по устройству и красивы точно так же, как дома эмиров и султанов…» [13, с. 110, 128, 130].

Сейфи о качестве войлока писал: «Их (казахов Ш. Ж. Т.) кафтаны сделаны из овечьей шерсти, они окрашиваются в разные цвета и становятся похожими на атласные кафтаны; их отправляют в Бухару и там покупают по той же цене, как атласные, до того они красивы и тонки. Из той же шерсти делаются у них плащи от дождя; шерсть совершенно непромокаема [14, с. 338].

Юрты, повозки, крытые орнаментированным войлоком, воспроизведены также в гравюрах, рисунках и живописи XVII–XIX вв. таких авторов, как Адам Олеарий, А. О. Орловский, Лаплант, Гейслер, И. Клапрот, Н. Г. Хлудов и других.

Таким образом, можно сказать, что генезис искусства изготовления художественного войлока казахов восходит к культурному наследию ранних кочевников, традициям средневекового периода. Эстетико-технологические традиции предшествующих периодов, несмотря на существенные временные разрывы, не исчезали бесследно. Наиболее яркие элементы прошлого, интерпретируясь, видоизменяясь и приобретая новую образность, транслировались на протяжении длительного времени. Этот факт объясняет присутствие в казахских войлочных произведениях архетипических образов и рудиментов древней культуры. Благодаря бережному отношению к наследию предыдущих эпох, а также включению своего мощного пласта творческих наработок казахский народ сформировал и воздвигнул кошмовойлочное производство на уровень яркого художественного явления и классической завершенности.

Искусство кошмоваляния казахов относится и к домашним промыслам, и одновременно к художественным ремеслам, поскольку войлочные полотна, в том числе декоративные, поставлялись на международные рынки. Согласно средневековым письменным источникам и новейшим исследовательским результатам, войлок с территории Казахстана использовался в качестве денежного эквивалента в торговых операциях, производимых через Великий Шелковый путь [15, с. 109]. Казахи эту продукцию, наряду с лошадьми и овцами, обменивали на различные товары из России, Китая, Средней Азии и других восточных стран до второй четверти XX века включительно.

Казахские женщины кошмовалянием занимались наряду с другими разнообразными видами домашних работ. Данному навыку обучали девочек с детства, что являлось важной составляющей традиционного воспитания. Согласно народному представлению казахов, девушка, искусная в рукоделье, обладает не только трудолюбием, но и логикой, пространственным воображением, чувством ритма, цвета и фантазией.

Исключая певиц, народных поэтесс, жён социальной верхушки, которые были на особом положении, в реальной жизни именно умные и инициативные женщины умели создавать орнаментальные трафареты, шить, ткать и вышивать, т. е. им была присуща активная творческая жизнь. Говоря точнее, занятие прикладным искусством было выходом их творческой энергии, возможностью самореализации. В связи с этим у казахов существуют поговорки: «Акыл бастан шыгар, онер жастан шыгар» (Уму и искусству учат с детства); «Онерсиз кыздан без, онегесиз улдан без» (Беги от девушки, далекой от рукоделья, беги от юноши, далекого от воспитания).

Интересные сведения приводит Левшин: казахские женщины «…непременно должны заниматься обучением дочерей своих разным искусствам, необходимым в домашней жизни…» [16, с. 334]. Невестка, не способная к таким занятиям, становилась объектом осуждения. В связи с этим существует пословица: «Еркектин сулугы акылда, айелдин акылы – сулукта» (Красота мужчины в уме, а ум женщины в красоте, в широком понимании). Имеется в виду, что умная невестка, помимо умения подать себя, готовить пищу, наливать чай, должна быть талантливой в прикладном искусстве, обладать эстетическим вкусом. От неё ожидали зрелищной красоты во всем: в опрятности одежды, грациозной походке, манерах, жестах, в дизайнерском мастерстве. Невестка должна была создать художественный текстиль и организовать красочный микромир, тем самым озаряя дом мужа, в чем она уподоблялась доброй волшебнице.

В состав приданого, помимо скота, входили костюм и одежда невесты, конь с красочно оформленным снаряжением, а также убранство юрты, среди чего важное место занимали художественно выполненные войлочные ковры. Богатые невесты привозили к мужу, помимо всего прочего, свадебную юрту с белым войлочным покрытием ак уй (рис. 1), за исключением семантически значимых частей: купольной решетки шанрак с войлочным покрытием тундик, дверного косяка босага, что доставлялись, по традиции, женихом.

Рис. 1. Казахская белая юрта ак кииз уй. XX в.

Преобладание войлочных изделий в составе приданого обусловливалось традиционным осмыслением их как вещей, связанных с образом барана – символа плодородия и богатства. В сельских местностях вплоть до недавнего времени эти изделия являлись непременной составной частью приданого казахской невесты. Интересно привести данные о соотнесенности цвета войлочного покрытия юрты с семейным положением хозяев у казахов. Согласно казахской традиции, в юртах вдов или вдовца белый покров менялся на серый или коричневый цвета, а жилище уже обозначалось лексемой кара уй (черный дом). Таким же оставался цвет юрты, как говорят очевидцы, при повторном их браке.

Изделия высокого художественного уровня свидетельствовали не только о таланте, трудолюбии невестки и её матери, но и отражали имущественный уровень отчего дома. Тогда как отсутствие должного эстетического оформления вещей считалось и признаком лености, и низкого интеллектуального уровня невестки. В таком случае свекровь свое недовольство высказывала в иносказательной форме: «Шешен коп уйктаган екен, акен коп жорткан екен» (Мать твоя, оказывается, много спала, а отец много ездил). Даже в наши дни в сельской местности обращают внимание на наличие в приданом вещей ручной работы.

Характерная черта народных умельцев – не только бережное отношение к материалу и понимание его эстетических природных свойств, но и способность выявлять и художественно преображать их при минимуме инструментария. Другой особенностью их деятельности является синкретичный характер творчества. Например, мастерицы в одном лице совмещали разные виды творческого труда: кошмоваляние, ткачество, вышивание. Еще одна важная черта женских видов ремесел – коллективность творческого процесса.

Если небольшие бытовые вещи из войлока можно было сделать самой, то напольные ковры, имеющие практическое назначение и необходимые почти в каждом доме, требовали коллективных усилий. Хозяйка объявляла асар – просьбу о помощи в выделке войлока. В процессе их создания, что обычно осуществлялось в солнечные летние дни, принимали участие, помимо членов семьи, родственницы, подруги, соседки. В данном виде творчества происходила согласованность действий, исходящая от навыка, традиций, знания, коллективности мышления. Здесь не было споров, соперничества. Это тот случай, когда женщины объединялись в одну команду без лишних слов, так как все было известно и заранее определено. Это было и общение, и совместное творчество, сопровождаемое шуточными и обрядовыми песнями, частушками, речитативами, ритуальными действиями, застольем и играми. В принципе, это было радостным трудом с предвкушением довольно быстрого (без учета подготовки сырья сам процесс валяния занимал один день) и наглядного результата.

Виды войлочных изделий

Располагая овечьей шерстью в изобилии, казашки проявили необычайную смекалку и фантазию в разнообразном ее применении. По сути, войлок, в силу своей экологичности, природных благоприятных качеств, в условиях кочевого образа жизни стал важнейшим бытостроительным материалом. Можно сказать, что кошмовойлочное искусство, обладая емкой этнокультурной художественно-технологической памятью, пронизывало практически весь предметный мир домашней среды. Интерьер юрты казахов (рис. 2) отличался выраженной колористической щедростью, что в определенной мере, на психологическом уровне, с одной стороны, разнообразило преобладающий монохромный природный ландшафт, а с другой – отмечало и стабилизировало на художественно-семантическом уровне освоенный собственный мир.

Рис. 2. Фрагмент реконструкции интерьера юрты. XX в.

Исходя из этих представлений, юрта являлась своеобразным музеем, где предметы быта, предназначенные для практических целей, одновременно играли эстетическую роль. Купол юрты декорировался ткаными орнаментальными полосами разной ширины и разноцветными кистями. Стены увешивались красочными войлочными, ткаными, вышитыми коврами. Полы устилались узорными войлочными коврами и цветными ткаными паласами. В юрте существовало почетное место тор (напротив входа), выделяемое декоративным оформлением (рис. 3). Для этого ставили друга на друга декоративные сундуки, чемоданы, поверх чего горкой клали свернутые тканые и войлочные ковры, матерчатые мозаичные спальные одеяла, подушки. На пол перед тор усаживали гостей, которым дополнительно постилались нарядные небольшого размера индивидуальные коврики, а также предлагались в изобилии подушки.

Рис. 3. Реконструкция почетного места тор в юрте.

Каждое изделие, имевшее функциональное назначение, призвано было вносить свою лепту в формирование уюта в доме. Изготовляя определенную вещь, мастерица соизмеряла её с предметно-пространственной средой жилища и осмысливала ее как составную часть композиционного целого. Полифония красок и ритмическое богатство орнамента изделий на фоне вибрирующей светотеневой воздушной среды юрты образовывали декоративный синтез необычайного совершенства, призванного создать жизнерадостный гармоничный мир. Надо отметить, что рассеянное освещение в юрте, способствующее ясному очертанию цветовых пятен, отчасти обусловило дизайнерское мастерство казашек, колористическое чутье которых подсказывало правильный ход композиционного решения интерьера. В юрте соблюдался цвето-пластический, орнаментальный, фактурный ритм. Предметы, представляющие собой яркие аккорды, перемежались со спокойными, выдержанными по образу изделиями – своеобразными декоративными паузами, а мягкий текстиль чередовался то с теплым резным деревом и матовой костью, то с темной узорной кожей и сиянием серебристого металла.

Эстетический образ интерьера отображал художественное мифопоэтическое восприятие мира. Согласно представлению казашек, купол юрты повторяет небо, разноцветные кисти, свисающие с купольного отверстия юрты, напоминают звезды, протяженные тканые полосы с бесконечным движением орнамента, декорирующие свод купола юрты, воспроизводят образ млечного пути кус жолы, а разноцветные ковры словно привносят в дом аромат цветущих полей. При этом в убранстве юрты не было дисгармонии красок, что утомляло бы глаз; напротив, игра орнамента и ритм колорита вызывали у человека богатые ассоциативные впечатления, рождали многообразные психологические состояния: покоя и умиротворения, радостного волнения. Все это великолепие погружало человека в радужный мир фантазий.

Структурно-морфологический разбор дал возможность выявить разделы, группы, характерные категории, типы, подтипы и необыкновенное богатство вариаций произведений кошмовойлочного искусства. В целом, казахские войлочные изделия XX в. по практическому назначению можно разделить на такие разделы, как одежда, изделия для экстерьера, интерьера юрты, животных.

Войлочную одежду носили мужчины: плащ – кебене, головной убор – калпак (рис. 4), ноговицы – байпак, валенки – пима, сапоги с войлочными голенищами – кииз етик. Войлочный широкий пояс, дублированный снаружи прочной тканью, носили как мужчины, так и женщины, преимущественно старшего возраста, при поясничных болях.

Рис. 4. Мужской головной войлочный убор калпак.

В разделе предметов для экстерьера следует выделить войлок для покрытия снаружи решетчатых стенок юрты – туырлык, состоящего из двух трапецивидных полотен; войлок для купола юрты – узик, в виде усеченного конуса, и квадратное полотно тундик – для купольного отверстия. Войлоком покрывали снаружи (иногда в два-три слоя) каркас юрты в суровые зимы. Наружное войлочное покрытие юрты у состоятельных лиц декорировалось несколькими приемами. Войлочное покрытие узик обшивалось внизу орнаментальной полосой либо рядом аппликационных узоров, выполненных из яркой ткани. Верхняя часть туырлука декорировалась через интервалы войлочными трапециевидными или квадратными декоративными клапанами додеге, что пришивались с двух горизонтальных сторон. Сквозь эти клапаны, украшенные аппликационным узором из ткани, пропускали аркан либо тканую ленту, надежно скреплявшую туурлык. Кроме этого, в богатых юртах через интервалы нашивались крупные треугольные войлочные накладки туырлыккас; верхней острой частью они располагались на узик, а нижней половиной – на туырлык. Эти элементы, туырлыккас и додеге, богато декорировались яркой разноцветной вышивкой [17, с. 14, 15], тканевой аппликацией, чтобы они могли хорошо различаться издалека. В будничные дни туырлыққас могли снимать во избежание их износа. Декоративно оформлялся также войлочный полог есик жапкыш, кииз есик, в орнаментике которого присутствовали символичные узоры благожелательного и охранно-защитного характера.

В интерьере юрты выделяются такие группы, как изделия религиозного назначения – тумар, намазлык, ковры, предназначенные для утепления и декора стен – тус кииз, ирге кииз, полосы бау, баскур для декора юрты в купольной части, разнообразные покрывала для поклажи – жук жапкыш, сундука – абдре жапкыш, кровати – комша или калауш, ковры для утепления и декорировки пола – текемет, сырмак, от кииз, круглые или квадратные коврики для одной персоны – тосениш, маяуза, бостек. Использовали также войлочный цилиндр кииз тубек с костяной трубкой внутри, предназначенный для выделений младенца в колыбели. Войлочный ковер преимущественно белого цвета стелили также под колыбель.

Кроме этого, были войлочные разнообразные чехлы, сумки, вещи хозяйственного назначения – тен, сандык кап, шамадан кап, аяк кап, кереге кап, каршын, кесе кап, шайнек кап, чайные скатерти – шай кииз, мешок для соли – тузбаспак, руковицы для казана – туткыш и т. д.

Для домашних животных изготовлялись войлочные попоны для верблюда туе жабу, лошади – ат жабу, а также покровы для скота от простуды – жабык бауыр киизи, чехлы желин кап для вымени скота во избежание простуды, намордники (дублированные прочной тканью) для козленка ешки мурундык, чтобы сохранить ценное для здоровья молоко козы. В ходу были треугольные войлочные амулеты тумар с зашитыми черными камнями, их подвязывали к шее удойных коров и верблюдиц от сглаза [18, с. 100].

Войлочные элементы использовались также в транспортных средствах, смягчая трение об кожу коня деревянных, металлических частей. В частности, в конском снаряжении из войлока изготовляли потник терлик, размещаемый под кожаным подседельником токым. В свою очередь, подседельник дублировали с внутренней стороны войлоком, на который по горизонтали пришивали толстый войлочный шнур, обеспечивавший снаружи существенный рельеф – желдик, удобный для упора ленчиков седла. Войлоком дублировалась внутренняя сторона хомута – камыт киизи, а также нижняя затягиваемая часть – ершик киизи. В зимнее время мужчины, уезжая на охоту, утепляют сани войлоком. В прошлом казахи свои деревянные повозки покрывали войлочными полотнами куйме киизи.

Этот материал использовался даже в боевых действиях. Казахские воины мокрым войлоком тушили ядра и бомбы при осаде крепостей [19, с. 88].

В данном труде будут рассматриваться не все войлочные изделия, а лишь те, которые имеют декоративное содержание.