Текст книги "Обрученная с ветром"

Тела их были сомкнуты, его плоть была упругой и скользкой. Она вцепилась в его плечи, вырываясь из-под него, пытаясь избежать того твердого, что, казалось, врезалось в глубину ее тела, словно меч. Каждое движение, похоже, только больше помогало ему войти в нее еще глубже, каждый изгиб только еще более тесно сплетал их вместе. Слезы обожгли ей глаза, во сне она ощущала их вкус, так же как ощущала соль на губах от поцелуя своего любовника. Сны не могут быть такой агонией. Они не могут быть чувственным экстазом, познанным ею перед этим. Они не могут ласкать и рвать тело. Они не могут…

– Любовь моя, – прошептал он. – Спокойно, любовь моя.

Это был его голос. Такой нежный. У нее вырвалось прерывистое рыдание. Она не могла убежать от этого. Она смирилась с красотой сна. А теперь еще появилось это…

– Нет! – прошептала она, и ее пальцы вплелись в гриву его волос, гладили его красивое лицо. Он был прекрасен в своей наготе и силе. Ее пальцы ласкали его плечи.

– Да, – тихо пробормотал он, его губы прижались к мочке ее уха, потом к жилке, бьющейся на шее. – Спокойно, – прошептал он снова, и она ощутила его сильные движения. Такие осторожные. Такие медленные и обольстительные.

Она задержала дыхание. Боль еще была в ней. Но появилось что-то еще. Что-то внутри нее отозвалось. Потом он изогнулся над ней, темная фигура с золотистым отблеском огня на перекатывающихся мышцах. Все его тугое тело снова и снова содрогалось и напрягалось. Глубоко вниз, глубоко вверх. Медленно…

Потом неистово, словно барабанная дробь. Так быстро, так уверенно. Боль ослабевала, но она еще была. Не такая острая и не такая живая, новая, сладкая боль, охватившая ее. С каждым его движением она усиливалась. Губы ее пересохли. Она бурно дышала, ощущала движение, ощущала чудо, которое сотворялось внутри нее. Она закрыла глаза и отдалась своим чувствам. Это пришло снова, огромный взрыв перекатывающейся сладости, сила, охватывающая, разрывающая…

Она смутно осознавала его присутствие. Его напряжение стало внезапно таким огромным, словно он был вылит из стали…

Она ощутила яростный выпад, они были одним целым. Он вздрогнул, прижимаясь к ней, вздрогнул еще, и замер. Сон…

Сон, так тяжело придавивший ее. Сон, такой скользкий и влажный. Сон, оставивший ей ощущение опустошенности, и изнеможения, и удивлениями неправдоподобия, и боли…

Глаза ее закрылись. Или они были закрыты все время? Она не знала. Она увидела, как серебро вокруг темнеет. Наступила полная темнота, и она заснула, как мертвая.

Много, много позже ей показалось, что она слышит стук. Гром, похожий на стук кулаков по дереву. Она смутно подумала, что к ней пришли.

Она попыталась проснуться.

Ей казалось, что она выбирается из какой-то глубокой пропасти. Боже! Она так измучена! Она не могла сейчас найти силы, чтобы пошевелиться, так сильно она была придавлена тяжестью.

Должно быть, это вино, подумала она. И это из-за вина у нее сейчас такая лютая головная боль, такое жуткое чувство апатии.

Долгие минуты она лежала в полудреме, осознавая только стук в голове. Боже милосердный! Она пила вино с раннего детства. Но никогда, никогда прежде не чувствовала себя из-за него так, как теперь.

Внезапно кровь застучала в висках.

Она пыталась шевельнуться, но не могла. Ей было больно. Болели руки, ноги, все…

Она была не одна. Рядом кто-то лежал.

Нет. Сердце ее застучало. Глухо забилось. Оборвалось.

Она лежала в постели с мужчиной, на белоснежных простынях. Было холодно. Огонь в камине давно погас.

Бронзовая рука небрежно лежала на ее обнаженной спине и плече. Крепкая мускулистая нога придавливала ее бедро.

Крик замер у нее в горле. Не сон, это был не сон, все это было в действительности. Она лежала здесь, и даже не знала где…

Но знала с кем.

Дефорт!

Она снова услышала стук, потом хорошо знакомый голос окликнул:

– Вы там живы, друг мой? Послушайте, утро уже прошло! У вас все в порядке?

Дверь внезапно распахнулась. Ошеломленная, Роза наблюдала, как король вошел было, потом замер на пороге.

– Э-э, ну, простите меня! – воскликнул Карл удивленно.

Дефорт зашевелился, схватился за голову. От охватившей ее паники Роза почти закричала вслух. Он сел. Его широкие смуглые плечи выделялись на фоне белого белья.

Он провел пальцами по волосам, словно тоже боролся с волнами темноты.

– Ваше величество, – хрипло произнес он.

– Мы поговорим позже, – поспешно заверил его король, его глаза были прикованы к Розе. Разглядывали ее. Она уставилась на него, желая запротестовать…

Желая умереть.

Взгляд Дефорта упал на Розу.

– Вы! – воскликнул он. Затем соскочил с кровати.

Мгновение он стоял неподвижно. В его серебристых глазах сквозило смущение. Он оглядел комнату. Роза вдруг поняла, что это его комната. Она была в его комнате. Его одежда висела на высоком стуле у камина; там же были его шпага и ножны. На мгновение потеряв ориентацию, он двинулся к кровати и вцепился в спинку. Пальцы напряглись, сжимая ее, потом он внезапно отпрянул, яростно скрежеща зубами, словно что-то понял.

И уставился на нее снова. Так гневно, что она едва сдержалась, чтобы не завопить и не броситься обнаженной в коридор.

Она сравнивала его с лошадью, с ослом, с оленем. Дура. В этот момент в нем были пружинистое напряжение и скрытая угроза разъяренного льва. Не обращая внимания на свою наготу, он обошел кровать, глядя на нее, крепкий, могучий, мускулы на его руках и груди сокращались и играли, когда он сжимал и разжимал кулаки, очевидно, стараясь удержаться, чтобы не вцепиться ей в горло. Он смотрел на нее, словно она была воплощением чумы, ниспосланной на него.

– Вы! – повторил он низким и хриплым голосом. – Боже мой! – разразился он. – Что вы со мной сделали?

– С вами? – от гнева она обрела голос. Она выскочила из кровати и набросилась на него с дикой яростью, внезапно решив вырвать ему глаза. – С вами? Ах вы, ублюдок! Что вы сделали со мной? – кричала она, похожая на злобный и мощный ураган.

Но он был тоже разгневан и в десять раз сильнее. Она лягалась и царапала ему грудь. Он поднял ее и держал перед собой. Посмотрел ей в глаза. Внезапно она остро и болезненно ощутила, что они оба обнажены.

– Вы – маленькая ведьма! Вы сказали, что получите меня, если захотите!

– Я никогда не хотела вас! – мгновенно огрызнулась она. – Я ненавижу вас, вы мне отвратительны, я…

– Что вы со мной сделали? – требовательно спросил он.

– Ничего! – взвизгнула она в панике, слезы навернулись ей на глаза.

Ее тело, которое он держал поднятым перед собой, не сводя с нее глаз, касалось его тела. Он, похоже, осознал, что они соприкасаются. Что ее плоть касается его плоти. Он внезапно злобно выругался, бросив ее на кровать, затем подошел к ней с угрожающим видом. Она сопротивлялась изо всех сил и в ужасе задохнулась, уставясь на постель, на доказательство, что эта ночь и в самом деле не была сном.

Он наклонился над ней.

– Что вы со мной сделали? Чем вы опоили меня?

Огонь и ярость разрывали ее. Она изо всех сил дала ему пощечину, поразившись звуку, который раздался в комнате. Его руки снова ухватили ее, рывком поднимая и встряхивая.

– Не вздумайте еще хоть когда-нибудь это сделать! Я заставлю вас проклясть тот день, когда вы родились!

– Уберите прочь руки! Отпустите меня, оставьте меня в покое! Я закричу и призову короля…

– Вот оно что, короля! Именно это вы и намеревались сделать, не так ли, моя прекрасная маленькая Роза! Ну так ничего не выйдет! Я не женюсь на вас…

– Жениться на мне!

Она, должно быть, была разгневана до безумия, если все еще пыталась бороться. Но она пыталась. Она почти плакала, сознание ее помутилось, болело все, и тело, и сердце, и душа. О Боже! Она ненавидит его.

– Я никогда не выйду за вас замуж, Дефорт! Никогда! На свете нет более отвратительного существа! Лучше выйти за прокаженного! Презираю вас! Идиот, я здесь ни при чем! Боже мой, что вы со мной сделали!.. – голос ее невольно дрожал. И внезапно ее охватила сильная дрожь. Она хотела закрыть лицо, она хотела умереть. Она хотела снова опуститься в постель и закрыть глаза, и никогда не просыпаться.

В дверь снова легонько постучали. Кто-то откашлялся. Опять король.

– Пирс, мне необходимо вас видеть.

Серебристые глаза обожгли ее. Она не знала, поверил он ей или нет. О Боже, ведь он мог подумать, что это была какая-то ловушка, чтобы вынудить его на брак! Мысль эта была непереносима.

Он усадил ее обратно на кровать. Снова его взгляд упал на простыни. Она увидела желваки на его скулах, когда он встретился с ней взглядом. Она уцепилась за покрывало, желая прикрыть себя.

– Поймите! – страстно прошипела она, борясь со слезами. – Вы мне действительно отвратительны. Я совершенно не хочу выходить за вас замуж. Вы – гадкий дурак! Вы немыслимо навредили мне! Никогда не прощу вас за это! Это я потеряла… о Боже! – кричала она, вспоминая ночь. – Я бы отдала все на свете, лишь бы вас повесили. Утопили или четвертовали. Говорю вам, я ничего не подстраивала.

Он отвернулся от нее и, спотыкаясь, направился за своими брюками. Натянул их. Без рубашки, без башмаков, он наградил ее последним гневным и презрительным взглядом, остановившись в шаге от кровати, где она лежала, сжав опущенные вниз руки в кулаки.

– Молитесь, чтобы вы оказались невиновной! Потому что если я когда-нибудь обнаружу, что вы принимали в этом участие, клянусь, вы дорого заплатите!

Гневным вихрем он устремился из комнаты, хлопнув дверью за собой столь яростно, что она треснула.

ГЛАВА VI

Пирс последовал за королем вниз по лестнице, и Карл немедленно прогнал слуг, доставивших шоколад в комнату, где он сидел в тепле у горящего камина.

– По-моему, я немного понимаю, что произошло, – устало сказал Карл. – Похоже, лорд Брайант похитил Анну.

– Он похитил ее!

– Она исчезла, – мягко сказал Карл.

– Я найду ее, – быстро произнес Пирс, поворачиваясь к двери.

– Подожди, – позвал Карл.

– Я не могу ждать!

– Черт побери, послушай меня! Я немедленно возвращаюсь во дворец. Когда остынешь, найдешь меня там. И если встретишь их, будь осторожен. Я не хочу видеть, как тебя повесят за убийство. Тебе лучше взять себя в руки.

Он не обращал внимания на короля. Страх и вина правили им сейчас. Он должен найти Анну.

– Простите, ваше величество! – сказал он, низко поклонившись, и большими шагами покинул гостиницу в поисках Бевульфа на конюшне. Отказавшись от помощи конюхов, он сам быстро оседлал лошадь и поскакал.

Бесконечные часы Пирс рыскал по Лондону и его окрестностям, пытаясь узнать, что именно произошло, и чувства его бушевали.

Постепенно он все понял. Их, его и Анну, одурачили, словно детей. Он проснулся рядом с Розой Вудбайн, а Джемисон похитил Анну и где-то спрятал, наверняка с помощью Джерома. Он боялся за Анну. Он должен был ее найти.

Он не хотел думать о ночи. Он определенно не хотел вспоминать, что желал эту девушку всем своим существом. Он получил то, что хотел. Она оказалась всем, что он только мог себе представить, и даже больше, истинно волшебной.

И за всю свою жизнь он никогда не испытывал большего чувства вины. Или гнева.

Роза Вудбайн сказала ему, что заполучила бы его, если бы хотела. Не решила ли она, что хочет? Не была ли она участницей заговора, уверяя его теперь, когда остальные исчезли, в своей невиновности?

Ей это так не пройдет! Он найдет Анну и Джемисона, и Джерома, и тогда, да поможет ему Господь, они поплатятся. Они зашли слишком далеко.

Он объездил все окрестности. Он угрожал, запугивал, подкупал, оставив позади немало трясущихся от страха людей, но не смог обнаружить, куда увезли Анну. Как он и предполагал, они не поехали в поместье Джемисона; но они также не удалились ни в лондонский особняк, ни в поместье на севере страны, которым владела Анна – и Джером.

Самым дьявольским было то, что он даже не знал, в какую сторону они отправились. За все время своих поисков он лишь однажды наткнулся на юную деревенскую девушку, которая могла помочь ему, и это было всего лишь в трех милях от норманнской гостиницы. Она видела пятерых всадников, закутанных в тяжелые накидки, скачущих явно со стороны гостиницы среди ночи. Девушка была слишком глупа, чтобы запомнить, в каком направлении они скакали.

Пирс понял, что одному ему их не найти. Ему придется вернуться ко двору и искать помощи Карла.

Действительно, он уехал в такой ярости, что только теперь, когда усталость перевесила его гнев, осознал, что, возможно, Карл уже разослал людей в поисках своих своевольных подданных.

Дьявольски усталый, мечтающий о ванне и бритье, он вернулся в свои покои при дворе. Не успел он оставить Бевульфа конюхам, как пришли посланные с указанием предстать перед Карлом.

Погрузившись в горячую ванну, несчастный, усталый, неутешный, он откинулся назад, чувствуя, что его вновь охватывает чувство вины. Он молился, чтобы Анна не пострадала слишком сильно, и, похоже, в тысячный раз подумал, была ли Роза Вудбайн жертвой или участницей заговора. Плотно закрыв глаза, он старался вспомнить все, что они говорили друг другу. Она сказала ему, что получит все, что захочет. И если она захочет, то получит его.

Но она также сказала, что скорее выйдет замуж за обезьяну.

Он погрузился в воду, окунувшись с головой, снова ощутив разрывающую его тело муку. Анна! Какое зло постигло ее, когда ему снился его сладкий сон экстаза?

Джемисон обожает ее. Он никогда не причинит ей боль. Джером, вот кто вероломен, устало думал он. Наверняка все это придумал Джером.

Не имеет значения, кто придумал. Когда он доберется до этих негодяев, им не быть в живых.

Но им это известно. Вот почему они исчезли.

И, кроме того, есть еще Роза Вудбайн.

Странная дрожь пробежала по его спине. Его пальцы ухватились за край ванны, и он окунул лицо в обжигающую воду.

Он раздумывал, не направлена ли часть его дикого гнева на себя самого. Воспоминание о прошедшей ночи было ему ненавистно.

Он был в изнеможении; рядом с ним лежала женщина. Естественно Анна.

Но это была не Анна. Это была Роза. И он думал, что видит сон. Но он все время знал, что это она. И он не ощущал своей вины, когда все происходило, – а только желание.

Как он желал ее. Вкус, и ощущение, и запах ее. Шелк ее кожи под его пальцами, волнообразное движение ее бедер и острое ощущение совершенных очертаний тела. Как раз в тот день он признался себе, что хочет ее, что несмотря на искры, казалось, разлетающиеся каждый раз, когда они приближались друг к другу, а, возможно, именно из-за них, он хочет ее…

Проснуться рядом с ней было потрясением. Видеть короля. Видеть ее. Все ее тело. Глубокий темный пламень ее волос, разметавшихся по подушке. Совершенство ее пропорций и форм, округлый изгиб бедра, полноту груди, темный румянец вокруг сосков…

Он застонал. Она не сбежала вместе с Джемисоном и Джеромом. Возможно, это само по себе означает ее непричастность к заговору. Но не обязательно.

Он положил распаренное полотенце на глаза.

– У-гм! Ваша светлость!

Полотенце сдернули с его лица. Он уставился на старое морщинистое лицо Гарта Маккандрика, слуги его отца, а теперь его собственного. Он был очень рад видеть Гарта. У слуги были теплые нежные карие глаза охотничьей собаки. Он был одним из добрейших людей, каких только приходилось встречать Пирсу, глубоко преданным и вдобавок спокойным.

– Гарт, старина! Рад тебя видеть!

Гарт устало покачал головой, раскидывая большую полотняную купальную простыню для Пирса.

– Вы выглядите утомленным и осунувшимся, милорд.

Глаза Пирса быстро прищурились.

– Ну, на это есть веские причины.

– Это я слышал. Добрый король Карл вызвал меня, милорд.

– Неужели? – Пирс откинулся в ванне, изучая лицо слуги. – Хм-м. Интересно почему. Король что-то затеял.

Гарт покачал головой, отступив назад, когда Пирс поднял свой высокий мускулистый торс из ванны; вода стекала с него ручьем.

– Его величество наверняка сообщит вам причины, лорд Дефорт.

Он цокнул языком, снова покачав головой. Пирс подумал, что его щеки трясутся совсем как у охотничьей собаки.

– Простите меня, милорд, но, глядя на вас, я весьма рад, что приехал. Я побрею и приведу вас в порядок в мгновение ока, и вы будете готовы снова предстать перед его величеством. Ваша одежда приготовлена.

Пирс быстро оделся, помолчал, пока Гарт водил бритвой по кадыку, потом, насколько мог спокойно, объяснил, что Анна исчезла вместе со своим братом и лордом Брайантом. Он сознательно удержался даже от упоминания имени Розы Вудбайн, но ведь, по правде говоря, он сделал это не из враждебности, а скорее потому, что был уверен: Карл никому не сказал о роли Розы, и он сам не собирался этого делать.

– Бог на вашей стороне, милорд! – заверил его Гарт. – И я знаю, сэр, что король окажет вам всяческую помощь.

– Да, конечно, – просто ответил Пирс.

Он пристегнул ножны, поскольку не любил появляться где-либо без своей шпаги, с которой не расставался со времен войны, водрузил на голову широкополую шляпу с перьями, поклонился Гарту и покинул свои комнаты.

Он шагал по коридорам, проходя мимо друзей и знакомых и кивая каждому, скрипя зубами от сознания, что люди шепчутся за его спиной.

Должно быть, вся Англия уже знает, что леди Анну похитили, что лорд Дефорт разъярен, как лев, и что их сказочная жизнь развалилась по швам.

Он узнал, что король ожидает его в своей спальне. Пирс поспешил туда. Слуга встретил его у двери и пригласил войти. К удивлению Пирса, он нашел Карла, ужинающего за столом, придвинутым к окну, – в одиночестве. На столе был еще один прибор. Пирс заколебался, глядя на пустое место. Король не всегда ужинал с королевой, но обычно в таких случаях ее место занимала какая-нибудь весьма очаровательная особа.

– Вы ожидаете компанию, ваше величество?

Карл указал на стул.

– Да, конечно. Тебя, мой друг.

Пирс сел. Слуга приблизился, чтобы разлить вино. Пальцы Пирса обхватили чашу, и он уставился на красную жидкость. Он был уверен, что все они были одурманены с помощью вина.

– Что ты обнаружил? – спросил его король.

– Ни черта, – ответил Пирс, – кроме того, что Джером и Джемисон спланировали все чрезвычайно хорошо и сумели бесследно исчезнуть.

Король приподнял темную бровь. Пирс придвинулся к королю.

– Мне нужна ваша помощь, чтобы найти ее.

Карл откинулся назад, вытирая кончики пальцев белоснежной салфеткой, лежащей на его коленях. Он, колеблясь, взглянул на Пирса. Потом вздохнул.

– Мне очень жаль, Дефорт. Мне действительно очень жаль отказывать тебе в чем-либо. Но я ничем не могу тебе помочь.

– Я не рассчитываю на чудеса. Но вам служит так много людей. Они могут помочь мне в поисках…

– Пирс! Пожалуйста, послушай меня. Леди Анна и лорд Брайант обвенчались сегодня рано утром в церкви поместья лорда Брайанта. Их поженил отец Карри, католический священник, который издавна служит папистам, живущим в поместье Брайант. Насколько я понимаю – независимо от того, имело место принуждение или нет, – брак является совершенно законным.

Ошеломленный Пирс проглотил остаток вина и покачал головой.

– Они поженились без вашего разрешения. И вы только что сказали это! По католическому обряду. Вы можете позаботиться, чтобы ей разрешили развод.

– Законный развод не так легко получить, даже если король – твой лучший друг.

– К черту церковь…

– Пирс! Я не могу послать церковь к черту. Выслушай меня. Я намерен уважать нашу церковь, а также все остальные. Когда я думаю о всех мужчинах и женщинах в этой стране, обезглавленных и сожженных из-за борьбы церквей, я заболеваю. Я придерживаюсь англиканской церкви, поскольку не могу рисковать своим троном из-за тех, кто со времен Кровавой Мэри ненавидел папистов. Но я также не собираюсь позволить католикам в этой стране позаботиться о том, чтобы у меня голова скатилась с плеч! Их поженили по законному, обязательному обряду, неважно, католическому или какому-либо другому.

– Независимо от того, обвенчался он с ней или нет, я отправлюсь за ней! Она не могла уехать добровольно.

Король наклонился вперед.

– Я запрещаю тебе ехать за ней!

– Запрещаете мне! Я следовал за вами из Англии в Шотландию, потом на континент, ваше величество. И теперь вы хотите отказать мне…

– Я сохраню тебе жизнь, человек! Если любой из этих трусливых дураков сможет найти способ, – ведь любой человек может найти наемников – они хладнокровно убьют тебя. А если ты сумеешь отыскать их в твоем нынешнем настроении, виновным в убийстве окажешься ты, и даже я, возможно, не смогу спасти тебя от виселицы.

– Боже! – Пирс ударил кулаком по столу. Карл и глазом не моргнул; слуга отскочил назад. Пирс встал. Сжав руки за спиной, он принялся расхаживать перед королевской кроватью.

– Чего же вы хотите от меня? Все забыть, остаться здесь, при дворе, проводить время в танцах и веселье, в то время как Анна…

– Анна написала тебе.

Он повернулся к королю.

– Что?

Карл извлек письмо из кармана камзола. Оно было запечатано воском, и Пирс мгновенно узнал печать Анны. Он посмотрел на короля и вскрыл письмо.

Сердце его бурно забилось. Это был вычурный почерк Анны. Молча, он быстро проглядел письмо.

«Пирс, любимый!

Прости мне это послание. Верь, что я любила тебя, но теперь жизнь изменилась. Я собираюсь выйти замуж за Джемисона, который правдиво и честно объяснился мне в любви. Поскольку мой брат так приветствует этот союз, и ради мира среди всех любимых мною мужчин, я собираюсь пойти на это. Умоляю, не ищи мести, ведь я не смогу перенести чью-либо смерть из-за меня.

С вечным величайшим уважением, Анна».

Пирс уронил письмо. Они заставили Анну написать его? Возможно, нет. Анна не может желать, чтобы они все попытались убить друг друга. Он опустился на колени и снова поднял письмо, изучая написанное. Ее почерк был отчетливым и размашистым. Ни малейшей дрожи в написании букв не было.

– Вы знаете, что в письме? – спросил он Карла.

– Зная Анну, полагаю, что да. Она просит тебя простить ее и жить своей жизнью. И именно это ты и должен сделать.

– Боже милосердный! И позволить им остаться безнаказанными!

– Браки, – невыразительно сказал Карл, – устраиваются все время. Я напомню тебе, своим собственным брачным блаженством я обязан соглашению! – Он мгновение поколебался, осторожно подбирая слова. – К тому же леди Анна – зрелая женщина, которая знавала мужчин.

– О чем вы говорите? – спросил Пирс. Карл вздохнул.

– Только о том, что у нее было много любовников…

– Это не дает никому права ее похищать!

– Да. Но она прекрасно справится с Джемисоном. Из письма следует, что она смирилась. Попытки отомстить приведут к трагедии. И я хочу, чтобы ты женился, во имя мира и порядочности, точно так, как сделала леди Анна.

Пирс резко вдохнул.

– Боже! – воскликнул он. – И это я – друг короля! Как же он обходится со своими врагами?

– Будучи любезным и мудрым монархом, – хитро проговорил Карл, – я проигнорирую эти слова. И все же ты, уверяющий, что являешься моим вечно верным и храбрым солдатом, слеп! Ты носился по всем окрестностям в поисках Анны. Красивый, благородный жест! Ты действительно любил ее, Пирс, да! Я верю в это! Я презираю этих гнусных дураков за то, что они сделали с вами обоими, но дело сделано. А я оказался в затруднительном положении. В этом деле есть еще одна пострадавшая сторона.

Пирс опешил.

– Роза Вудбайн?

– А, ты помнишь эту девушку! – Карл насмешливо улыбнулся.

Пирс замер.

– Она вполне могла принимать в этом участие.

– Ну, знаешь!

– Ее отец – хитрый старый купец. Он все время был намерен продать ее мне.

Карл вздернул бровь.

– Он богаче Мидаса. И она вовсе не уродливая старая карга. В сущности, вполне возможно, девушка – самое красивое существо из всех, когда-либо виденных мною при дворе.

– Тогда, возможно, ваше величество, мне следует проявить величайшую осторожность и не подходить слишком близко…

– Ты уже подошел слишком близко. Девушка была невинной, – сказал Карл. Он сурово посмотрел на Пирса. – Будучи твоим королем, прошу тебя жениться на ней. Я не могу допустить скандала, если станет известно, что ты лишил ее невинности и бросил!

– Я не бросил девушку! Я…

– Нет, бросил! – тихо сказал Карл.

Пирс снова сел, глядя на короля. «Я получу вас, если захочу!» Была она участницей заговора или нет?

– Я не хочу жениться.

Карл следил за Дефортом, преисполненный глубокой симпатии. Он был не из тех людей, кто легко дарил свою любовь или верность, но уж делал это от всей души. Карл знал, как много дала ему верность Пирса. Он прикрыл глаза, сильно сожалея, что пришлось не просто поставить столь хорошего друга в неудобное положение, но и причинить ему боль.

Но он был король. Король, призванный обратно в Англию после долгих лет изгнания. Он следил, как обернется эта гнусная война, сражался за своего отца и за себя. Он помнил тот час, когда услышал известие о смерти отца, и холод, пронзивший его. Он помнил так много!

И Пирс во всем этом принимал участие! Он знает Дефорта, думал он, лучше, чем собственного брата, лучше многих членов своей семьи.

Он отвоевал свой трон не так уж давно. И больше всего он хотел сохранить его. Мир изменился, теперь в нем поднимал голову купеческий класс, и люди вроде Ашкрофта Вудбайна становились чрезвычайно важными. Кроме всего прочего, годы скитаний короля стоили дорого.

Карл не возражал бы, чтобы люди вроде Джемисона Брайанта очутились в Тауэре. Но всегда найдутся те, кто ринется на их защиту. При этом многие могут погибнуть. Он устал от интриг и борьбы. Наблюдая за Пирсом, он барабанил пальцами по столу.

– Я знаю тебя почти всю свою жизнь. Я видел, как ты бывал верным, великодушным и добрым к самому жалкому уличному мальчишке. Все же теперь, похоже, ты забыл о доброте и порядочности. Как можешь ты быть таким бессердечным! Розе Вудбайн действительно причинено зло!

Теперь уже изогнулась бровь Пирса.

– С этим можно поспорить.

– Как это?

Он махнул рукой, затем низко склонился к королю.

– В тот самый день, ваше величество, она заверила меня, что всегда получает то, чего хочет. Что если она захочет меня, она получит меня.

– Ты думаешь, она принимала в этом участие?

– Это возможно.

Король покачал головой.

– Я думаю, нет. Она не явилась ко мне, требуя от тебя чего-либо.

– Прекрасная маленькая невинность! – мягко воскликнул Пирс. – Возможно, она знала, что в этом нет необходимости!

Король покачал головой.

– Я – не Генрих VIII, – сказал он, – и я определенно не угрожаю тебе. Но я прошу тебя, моего друга, моего верного подданного и человека, сражавшегося за мой трон почти так же жестоко, как я сам, жениться на этой девушке.

Пирс заскрипел зубами. Мускулы его напряглись. Гнев, глубокий, интенсивный, разрушительный, охватил его. Он не может жениться на ней; Карл не может ожидать от него такого.

Но все же это было единственное, о чем мог попросить его король. Девушка жила под крышей короля, и нельзя было отрицать тот факт, что Пирс был с ней в постели. Возможно, до сих пор они сумели сохранить это в тайне…

Боже, но она выводила его из себя. Половину времени ему страстно хотелось ударить ее.

Половину времени он желал…

Дотронуться до нее.

– Знаете, – сухо сообщил он королю, – она уверяет, что абсолютно презирает меня. Она предпочла бы скорее выйти замуж за обезьяну, чем за меня. Так она мне сказала.

Карл помахал рукой.

– Я уверен, она преодолеет всякое чувство неприязни. И, как ты знаешь, большинство браков устраивается. Роза Вудбайн должна в равной степени осознавать это.

Губы Пирса скривились.

– Боюсь, что не осознает.

– Она сделает так, как я прикажу, я в этом уверен.

– Карл, я не так легко забуду обо всем, что произошло!

– Пирс! – настаивал король. – Я не прошу тебя забыть. Я прошу тебя поступить правильно.

Внезапно он окаменел. Прекрасно. Он женится на ней. Он запрет ее в какой-нибудь проклятой башне неведомо где и выбросит ключ.

– Ваше желание для меня – закон! – сдавленно произнес он.

– Хорошо. – Карл встал и махнул рукой слуге. – Сходи за отцом Мартином и бумагами, которые я приготовил. Я выдам ее за тебя замуж вместо ее отца. Дамон и леди Боуэр могут быть свидетелями. Мы сделаем это сегодня вечером. Ах, Пирс! Ты можешь отправляться за своей невестой.

– Вы хотите, чтобы я шел за ней? И венчался с ней здесь, сейчас?

Ошеломленный, он взглянул на короля. Он понял, что Карл начал приготовления, как только узнал об Анне. Почему?

Из-за денег отца Розы Вудбайн и положения в колониях. Карл был осторожным королем. Королем, который намерен сохранить свою корону и свою голову.

Пирс почти засмеялся вслух от иронии судьбы. Затем он оживился, стиснув челюсти, оттого что удивительное потрясение опалило его. Она здесь. Близко. И король намерен поженить их сегодня вечером. Она станет его женой. Его невестой. Его собственностью. Его…

Любви не было. Буря оставалась.

Было ли это желание или дикая ярость? Он встал.

– Конечно! Позвольте мне идти за моей будущей очаровательной маленькой невестой!

Он низко поклонился королю, затем вышел из его спальни. Прекрасно. Он приведет Розу Вудбайн. В его нынешнем настроении это будет еще та свадьба.

В коридоре он остановился и громко рассмеялся глухим смехом, смехом, полным иронии. Вот это забавно! Боже праведный, это очень, очень забавно! Теперь он знал, почему король послал за Гартом. Чтобы тот приготовил его спальню для невесты.

Ну, Гарту не придется особенно беспокоиться. Он намерен найти слугу и отправить его обратно домой.

Он не останется при дворе. Как только он женится на Розе, он увезет ее домой. Если она принимала хоть какое-нибудь участие в заговоре, она получит все, чего желала. Она будет женой!

* * *

Роза уложила последнее платье в сундук, потом села у подножья кровати. Начинало казаться, что со времени несчастной охоты прошла вечность. С того времени она почти никого не видела, и не хотела видеть. Кроме Мэри Кейт. И она чрезвычайно беспокоилась о ней, несмотря на то, что король обещал найти женщину. До сих пор слугам короля удалось лишь узнать, что, похоже, Мэри Кейт без сознания, под видом чьей-то престарелой больной тети была помещена на борт корабля, отправляющегося в колонии.

Джером и Джемисон все так хорошо продумали! И у Дефорта хватило наглости решить, что она может быть замешана!

Она ощутила внутреннюю дрожь и решила, что не станет думать о Дефорте.

От приветливого стражника Роза узнала, что корабль отплывает из лондонских доков в Джеймстаун, колония Виргиния, в эту же ночь, и хотела попасть на него. Ей было безразлично, есть ли у нее чье-либо разрешение на отъезд или нет – она собиралась ехать!

Она поднялась, решив найти кого-нибудь из слуг, чтобы ей помогли с сундуками, но как только она отворила дверь в коридор, появилась чья-то тень. Она снова оказалась в комнате. Дефорт. Когда он приблизился, она из предосторожности отскочила, вспыхнув от гнева, все унизительные воспоминания о поездке на охоту нахлынули на нее.