Текст книги "Знак судьбы"

Глава 3. Сиенна

– Я отдала бы свой левый мизинец ради возможности вернуться в прошлое и отказаться от первой кружки эля предыдущей ночью, – со стоном протянула Би, откладывая меч, который точила.

Я молча кивнула. Ничего хорошего из этого не вышло.

Я хотела сказать Би, что, если бы можно было обменять части тела на время, я бы целиком отдала свое сердце, лишь бы вернуться и помешать Джордану улизнуть с батальоном, направляющимся в Северную Крепость. Но придержала язык. Не считая нас с Уиллом, она, как и остальные, предпочла заливать горе алкоголем. Это помогает… какое-то время. Но утром они проснулись с теми же тревогами, что и прошлой ночью. И, как назло, Би оказалась единственная в группе, кому пришлось страдать от жестокого похмелья. Несмотря на свое горе, из-за которого весь мир был не мил я сочувствовала подруге.

Я вспомнила боль в глазах Доминика, которая преследовала его последние пару дней, и мой желудок сжался от чувства вины.

Как там говорится? Мы раним тех, кого…

– Сиенна, иди скорее, Девочка! – донесся до внутреннего двора, где мы готовили оружие для грядущей войны, громогласный зов Лохлина.

Би отложила меч и бросила на меня обеспокоенный взгляд.

– Охотники уже здесь?

Я мрачно покачала головой, вставая.

– Не думаю. Я бы почувствовала, если бы они были близко. – Я могла ошибаться, но не стала ей говорить об этом, дабы не беспокоить. Тем не менее я догадывалась, зачем меня звали.

Мы вместе бросились к крепости и обнаружили обезумевшего Лохлина, стоящего в дверях.

– Юный принц. Ему стало хуже.

Би мучительно вздохнула и зажала рот рукой.

– Отведи нас к нему, – ответила я так спокойно, как только могла. Я заметила ухудшение здоровья Уилла и предложила ему кровь накануне вечером, но он настаивал, что с ним все в порядке, а я была слишком разбита, чтобы спорить. Теперь, когда мы спешили в комнату Уилла, я надеялась, что мне не придется жалеть об этом решении.

Когда мы вошли, Уилл сидел на своей кровати в окружении Доминика, Дианы, Эванджелины и Ликана.

– Что случилось? Ты в порядке? – требовательно спросила Би, протискиваясь между Королевой и Герцогиней. Преодолев живую преграду, она опустилась на колени рядом с Уиллом.

– Я в полном порядке, – сказал он, выдавив слабую улыбку.

– Вы словно попали под кислотный дождь, – вставила я, оценивая его внешний вид. – Выглядите теперь как побитый слизняк… Ваша Светлость, – добавила я с реверансом.

Как я и надеялась, его улыбка стала шире.

– Я всегда могу рассчитывать на то, что ты поставишь меня на место, Сиенна.

– Это верно, – сказала я, протягивая руку к своим волосам, чтобы вытащить из них заколку. – Вот бы ты так же рассчитывал на то, что я сохраню тебе жизнь. На этот раз я не стану спрашивать, приятель. Ты выпьешь немного крови и будешь продолжать пить, пока не почувствуешь себя лучше.

– Все не так просто, дитя, – пробормотала Эванджелина, ее глаза были подозрительно стеклянными, отчего у меня сжалось сердце. – Мы думаем… – Она замолчала и посмотрела на Диану.

– Мы не уверены, – сказала Королева, беря инициативу на себя, – но считаем, что сейчас твоя кровь действует на него не так, как в первые разы. Тогда она ввела мотыля в стазис, но теперь…

С тех пор, как Уилл выпил мою кровь, прошло несколько дней, и сейчас, наблюдая за ним, я с уверенностью могу сказать, что Королева права. Тогда ему не сразу стало лучше. По правде говоря, в последующие дни и даже часы его состояние только ухудшалось.

Я нахмурилась и покачала головой.

– Но почему?

– У меня есть догадки, – вмешался Ликан, успокаивающе обнимая Эванджелину за талию. – Я думаю, изначально твоя кровь стала шоком для организма существа. Оно никогда не пробовало ничего подобного.

– Но теперь, когда мотыль приспособился, кажется, это идет ему лишь на пользу, – добавил Уилл, ерзая на кровати и морщась. – Я почувствовал это после последнего раза. Надеялся, что, может, голодание поможет, но стало только хуже. Сейчас он корчится… растет внутри меня.

И без того бледное с похмелья лицо Би приобрело болезненный оттенок зеленого.

– Я не… – Она замолчала, судорожно втянув воздух. – И что нам делать? Должно же что-то быть.

Тишина, повисшая в комнате, длилась слишком долго, и она вскочила на ноги.

– Нет. Мы не можем просто сдаться; даже слушать об этом не хочу. Должен быть способ.

Снова тишина, и теперь Би повернулась ко мне.

– У тебя есть магия. Ты не можешь что-нибудь сделать? Ты можешь говорить с Охотниками и кракеном.

– Они разумные существа, – объяснила я, хотя на самом деле не была до конца уверена, что хорошо разбираюсь в этом. – Когда Охотников освободили, я почувствовала страх птиц и оленей в ближайшем лесу, но у меня нет связи с жуками и подобными существами.

Ее васильковые глаза стали дикими от страха, и я хотела бы сказать что-нибудь, чтобы развеять его, но моя растерянность помешала мне.

– Полагаю, я могу попробовать сделать то же самое, что и с Домом, когда солнце обожгло его, но… – медленно начала я. И прежде чем я успела закончить, Диана покачала головой, прервав мою мысль.

– Но сам Уилл технически не болен. Лечить нечего. Если мотыль питается твоей кровью и ты попробуешь исцелить Уилла, мы рискуем сделать мотыля еще сильнее.

– Тогда нужно вытащить его, – сказала Би, с вызовом скрестив руки на груди. – Может, операция? Кто-нибудь спрашивал хирурга, сможет ли он это провернуть?

– Это самое первое, что мы сделали во время вспышки много лет назад, – нахмурившись, сказал Доминик. – У мотылей есть втягивающиеся крючки, которые погружаются в кишечник, когда пытаешься насильно удалить их. Мы можем вытащить мотыля, но внутренности Уилла выйдут вместе с ним. Боюсь, будучи таким слабым, как сейчас, он этого не переживет. И неважно – вампир он или нет.

– Сиенна может это исправить, – парировала Би.

Диана медленно покачала головой.

– Мы видели, как ее способности помогают исцелять обожженную плоть, но заменить то, что полностью утрачено? Возможно ли это вообще?

– Может быть… – даже в голосе Би теперь звучало сомнение.

– Я не в восторге от этой идеи, но, боюсь, если мы не придумаем альтернативу до наступления темноты, нам, возможно, придется рискнуть. – Уилл снова поморщился, его челюсть сжалась от боли. – Я чувствую, как он захватывает мое тело.

Я могла лишь представить, как сильно он страдал от мотыля и сколько сил прилагал, чтобы скрыть это от нас.

От Би.

Она провела рукой по волосам и вздохнула.

– Почему вашим организмам не легче избавиться от паразитов, чем нашим, людским? Примете таблетку, и – бум! – какое-то время они вас не беспокоят. Вы знали, что в 1950-х годах домохозяйкам продавали ленточных червей, чтобы они могли снизить свой вес? – Би издала тихий истерический смешок, который взволновал меня больше, чем слезы. – Они съели бы ленточного мотыля, чтобы держать в узде свои талии. Не безумие ли?

Уилл потянулся к ее руке, но Би отстранилась.

– Не надо! Не пытайся сказать мне, что все будет хорошо, потому что…

Она внезапно замолчала, щеки залились румянцем, а глаза широко распахнулись.

– Приманка, – выдохнула она, заламывая руки. – Помню, я читала что-то о том, как женщины избавлялись от ленточного червя в те времена. Они морили его голодом, а затем заманивали теплым молоком, чтобы он самостоятельно вышел.

– Серьезно? – с сомнением спросил Уилл. – И удалось?

Щеки Бетани порозовели.

– Я не помню.

– Мы пробовали это, – сказала Эванджелина, качая головой. – Давным-давно, много раз. Не сработало.

– Не сработало с человеческой или вампирской кровью, – настаивала Би. – А что насчет крови Сиенны? Все мы знаем, что она волшебная. Мы ведь можем попробовать?

Она с надеждой посмотрела на Эванджелину. Та в свою очередь кивнула и выдавила ободряющую улыбку.

– Хорошо. Это хорошая идея, Бетани. Давай попробуем.

Затем Би повернулась ко мне с мольбой в глазах.

– Сиенна?

– Конечно.

Двадцать минут спустя мы закончили с подготовкой этого безумия. Лохлин, Би, Герцогиня и Ликан стояли рядом, готовые помочь в случае, если что-то пойдет не по плану. Я стояла в другом конце комнаты с клинком в одной руке и полотенцем – в другой. Уилл сидел, прикованный к стулу по настоянию Доминика. Отчасти потому, что Уилл умирал с голоду, и Доминик боялся, что моя кровь раззадорит его. А еще отчасти потому, что Уилл должен был оставаться на месте, как бы больно ему ни было.

– Я могу лишь представить, как тебе будет неприятно, если эта штука все же выйдет. Шансы на успех будут выше, если ты будешь оставаться как можно дольше спокойным, – мрачно объяснил Доминик.

Уилл кивнул, до побелевших костяшек сжимая подлокотники стула.

– Сделаю все, что в моих силах.

Доминик наклонился к Уиллу и обхватил ладонями его затылок.

– Это все, о чем я прошу тебя, брат.

Момент нежности между ними заставил меня отвести взгляд.

Все должно получиться. Потеряв Джордана, я лишилась стольких надежд. Если сейчас мы лишимся и Уилла, это будет значить, что смерть Джордана была напрасной.

Я отказывалась даже думать о том, что она сделает с Домиником.

– Давайте покончим с этим, – сказала я и, порезав лезвием тыльную сторону запястья, встала перед Уиллом. На секунду я встретилась взглядом с Домиником и испугалась, что он остановит меня. Но когда я прошла мимо него боком, он все так же продолжал сжимать руки вдоль тела.

Я поднесла руку к лицу Уилла, сердце колотилось от страха.

– Открой рот, – велела я, смотря на то, как расширились его зрачки и проступили клыки.

– Да, – прошипел он, двигаясь навстречу.

– Уилл… – зарычал Доминик, делая шаг вперед. Герцогиня схватила его за предплечье, цыкнув.

– Все в порядке, Ники. Мы все здесь. Она в безопасности.

Забавно, но я не чувствовала себя в безопасности. Я тяжело сглотнула, сосредоточившись не на Уилле, а на крови, стекающей по моим пальцам всего в нескольких дюймах от его открытого рта.

– Давай, чертов мотыль. Ну же… – шептала Би себе под нос.

Сначала ничего не происходило, тишину нарушало лишь неглубокое дыхание Уилла.

– Пожалуйста, – умолял он, вытягивая шею в надежде поймать алые капли языком. Но внезапно тоска в его глазах сменилась ужасом. Согнувшись, Уилл напрягся и замотал головой. – Нет. Нет, отойди… – он затих, начав корчиться.

Рука Доминика на моей пояснице помогала мне держать равновесие, пока шея Уилла раздувалась, подобно пищеводу журавля, заглатывающего сома. Только сейчас все происходило в обратном порядке.

Моя рука начала дрожать, но я заставила себя не отдергивать ее, даже в тот момент, когда челюсть Уилла расширилась, а затем треснула.

– О боги… пожалуйста, – захныкала Би, но я едва ее слышала, так как была слишком сосредоточена на голове существа, ползущего по горлу Уилла и вылезающего из его раскрытого рта.

Лохлин придвинулся ближе.

– Держи ровно, Девочка. Еще несколько дюймов, и, думаю, я смогу…

Мотыль вылетел из горла Уилла, словно им выстрелили из пушки. Его острые как бритва зубы миновали мои окровавленные пальцы и устремились прямо к лицу.

Я дернулась в сторону, прикрыв рот рукой, но в эту секунду Доминик заслонил меня своим телом и повалил на землю.

Существо завизжало, его трехфутовое черное как смоль тело извивалось и корчилось.

Сиенна… Ты ведешь войну, в которой не сможешь победить. Возвращайся домой.

Голос. Такой знакомый… тот самый, который я слышала, когда мне снились маргаритки, смерть и разрушение. Тот самый, который сказал мне, что если я останусь, то стану для всех них погибелью.

– Не дайте ему уйти! – закричал Ликан.

Но Лохлин уже действовал: он высоко взмахнул палашом, со свистом рассекая воздух. Секунду спустя тот с тошнотворным хлюпаньем отсек существу голову. Еще несколько мгновений его тело продолжало двигаться, а после замерло и умерло, наполнив воздух запахом серы.

– Уилл! Уилл! – воскликнула Би, опускаясь рядом с ним на колени и хватая за руку.

Он кивнул и со вздохом откинулся на спинку стула.

Я наполнила легкие воздухом – адреналин все еще бушевал в крови – и выглянула из-за Дома, чтобы оценить состояние юного принца. Уилл все еще был бледен и сжимал челюсть от сильной боли, но самое главное, что он выжил.

Все прошло не совсем так, как я себе представляла, но и это можно считать победой. Я прислонилась к спине Дома, мое тело дрожало.

Ликан и Лохлин расправились с останками червя, в то время как Герцогиня сперва влила в Уилла кубок крови, а затем попыталась освободить его.

– Тебе придется вправить челюсть, мой мальчик. Но ты хорошо справился. Воистину, храбрый, как король. Эдмунд может лишь мечтать о твоей стойкости.

– Да. Жаль, мы не положили эту штуку в банку, чтобы запихнуть ее в глотку поганца, – прорычал Лохлин.

– Ты в порядке, мой звездный свет? – спросил Дом, поворачиваясь ко мне, его пристальный взгляд прошелся по мне с головы до ног, словно он хотел убедиться, что я все еще цела и невредима.

– Да. Меня не задело.

Только вот, похоже, я начала сходить с ума. Я говорила чистую правду, когда сказала Би, что не могу общаться с неразумными существами, но только что я получила от мотыля жизненно важный совет. Я задумалась о том, чтобы рассказать остальным о случившемся, но в итоге решила умолчать. Если я начала сходить с ума, нужно сперва самой принять это, а уж потом рассказывать другим. Кроме того, все уже достаточно натерпелись за этот день, а еще даже не было полудня.

Взгляд Доминика оторвался от моего лица и опустился к окровавленной руке. Невозможно было скрыть ту вспышку желания в его глазах, что так яростно пронзала меня. Но в итоге он просто обхватил мое запястье пальцами, забрал полотенце из моей безвольной руки и прижал его к ране.

– Ники, нет смысла останавливать поток, – сказала Герцогиня с ноткой жалости в голосе. – Знаю, это трудно, но Уильяму нужна ее кровь, если он хочет быстро оправиться.

Доминик выглядел так, словно хотел поспорить, но я покачала головой.

– Нам всем нужно быть сильными и здоровыми, если есть хоть какой-то шанс выиграть эту войну.

И даже тогда я сомневалась, что у нас был шанс.

Доминик неохотно отпустил меня и отступил. Я направилась к Уиллу, который уже вправил челюсть и двигал ею из стороны в сторону. Когда я убрала полотенце с руки, Уилл поднял палец и повернулся к Би.

– Милостивые боги, я не знаю, как отблагодарить тебя, Бетани. Ты настоящий друг, и я поражен твоим умом. Скажи мне, что я могу предложить за твою службу короне?

Она моргнула, глядя на него и по-прежнему сидя у его ног, а затем поднялась, словно королевская особа.

– Ты можешь пойти к черту, Уилл.

С этими словами она развернулась и бросилась вон из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Звук эхом разносился по комнате еще долго, пока Герцогиня не испустила многострадальный вздох.

– Видимо, мотыль питается и мозгами. Кто ж знал?

Глава 4. Доминик

Голова гудела, словно в ней пряталось осиное гнездо. Одним толчком плеча я распахнул дверь крепости и ворвался внутрь. После нашего с Уиллом спарринга я разыскал Лохлина, и мы вдвоем выпили столько, что алкоголь мог бы уложить мужчину в три раза крупнее нас. Однако мне не удалось заглушить боль, угрожающую испепелить меня изнутри. Она словно была живым созданием, почти такая же мучительная, как пребывание под палящим солнцем, которое почти уничтожило меня.

Мои размашистые шаги обрушивались на каменный пол, пока я без остановки шел по коридору к покоям Сиенны.

Она не смогла бы выразиться яснее. Я был не нужен ей.

Поправка.

Она не хотела меня. И где-то между делом я перестал ставить свои желания выше ее. Если мое присутствие причиняет ей боль, я буду держаться подальше, даже если это убьет меня.

Я дошел до двери своей спальни, и воспоминание о ее запахе саваном окутало меня. Я застонал, а следом все мое тело напряглось.

Еще одна поправка.

Вопрос не в том, убьет ли это меня. А лишь в том, когда.

– Проклятие, – зло буркнул я, размышляя, страдать мне в одиночестве в своей постели или вернуться в паб за новой порцией выпивки. Однако завтра полнолуние, и волки уже начали бесноваться. Было несколько драк, в которые мне хотелось сунуть свой нос, но я вовремя себя отговорил от этого, так как сейчас был не в форме и не смог бы противостоять хаосу, – даже ради того, чтобы хоть немного унять жар в крови. К тому же на этот раз Лохлина не было бы рядом, чтобы помочь и вразумить меня. А последнее, что мне нужно было, это наживать здесь врагов.

Я толкнул дверь и собрался было войти, но резко остановился и принюхался.

Не воспоминание. Это была реальность. Сиенна здесь.

Я просунул голову в свою комнату и осмотрелся; мой взгляд остановился на массивной кровати.

И вот она. Моя спящая красавица: одна рука под головой, другой она прижимает мою подушку к своему лицу.

У меня едва не подогнулись колени, поэтому, чтобы не упасть, я ухватился за дверную раму.

Интересно, она почувствовала, что сейчас я нуждаюсь в ней? Или пришла потому, что сама нуждалась во мне?

Я не знал, да это и не имело значения. Все, что имело значение, это то, что она была здесь.

Но, боги, как же она была прекрасна. Простыни соскользнули, практически полностью открывая ее прелестное тело. На ней была ночная сорочка на тонких бретельках и с кружевным подолом, который едва прикрывал верхнюю часть бедер. Давление в деснах усилилось одновременно с давлением за молнией брюк.

Успокойся, парень. Твоей женщине нужен отдых.

Двигаясь как можно бесшумнее, я снял с себя одежду, вплоть до нижнего белья. Его я тоже почти стянул, так как хотел чувствовать своим вампирским телом каждый сантиметр ее кожи.

Ни для кого из нас о сне не могло бы быть и речи.

Я забрался в кровать, и Сиенна мгновенно придвинулась ближе и прижалась ко мне. За многие годы моей жизни количество женщин, как вампиров, так и людей, исчислялось сотнями, но в тот момент я не мог вспомнить ни одну из них.

Я не знал, как долго мы лежали вот так: ее теплое, мягкое тело было на одном уровне с моим, я крепко обнимал ее, позволяя самому ее присутствию успокаивать мою душу. Но все быстро изменилось. Я почувствовал, как ее груди затвердели, клеймя меня сквозь шелковистую ночную сорочку. Когда Сиенна теснее прижалась ко мне бедрами, я зашипел и в ответ сильнее стиснул ее в объятии, после которого последовал тихий вздох.

– Мой звездный свет? – тихо пробормотал я, пытаясь понять, не спит ли она.

Боги, вот бы она проснулась.

– Да, – прошептала Сиенна, выдыхая мне в шею.

– Я рад, что ты здесь, – просто ответил я.

Я хотел сказать гораздо больше, но слова застряли в горле, когда она сомкнула свою мягкую ручку вокруг моего члена.

– Я тоже рада, – сказала она с улыбкой в голосе.

В тот момент мне почти захотелось отстраниться, просто чтобы увидеть ее лицо. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз видел ее улыбку?

Когда Сиенна начала поглаживать меня через тонкий хлопок, мой мозг полыхнул огнем.

– Ах, так хорошо, любимая, – пробормотал я и просунул руку между нами, чтобы обхватить ее грудь.

Сиенна ахнула и выгнулась мне навстречу, когда я начал играть с ее сосками. Теперь красивая ночная сорочка, что так сексуально подчеркивала ее фигуру, стала барьером между нами.

Я обхватил пальцами один из ремешков и с силой потянул за него. Медленно, словно разворачивая подарок, я стянул с Сиенны шелковистую ткань. Ее проворная рука замерла, когда материал зацепился за сосок; я почувствовал, как участился пульс.

Как сильно мне хотелось наклониться и вонзить в него зубы. Просто попробовать… всего один глоток…

Я рыкнул и одним молниеносным движением перекатился на спину, увлекая ее за собой.

– Ох! – Глядя на меня сверху вниз, она моргнула, явно удивленная тем, что оказалась верхом на мне, словно я был лошадью, а она – моей наездницей. – Ох, – снова вздохнула Сиенна, наклоняясь и расставляя ноги шире, чтобы поудобнее на мне расположиться. В ту секунду, как она это сделала, я понял, что на ней нет белья. Аромат ее лона затуманил голову – сладкий и сочный – он едва не погубил меня.

– Я хочу попробовать тебя на вкус, – пробормотал я и схватил ее за талию, чтобы поднести к своему рту.

Но у Сиенны были другие планы.

– Пока нет. Я хочу почувствовать тебя внутри.

В ее золотистых глазах вспыхнуло желание. Она повела плечами, и верх ночной сорочки скользнул к бедрам. Затем она прижалась ко мне, и мой член дернулся, отчего из груди вырвался стон. Сиенна поспешила ловко протянуть между нами руку и освободить его. Теперь, удерживая мой пристальный взгляд, она медленно опускалась на него, дюйм за мучительным дюймом.

– Такая влажная. И чертовски тугая, – восторженно прошептал я, плоть ныла от потребности излиться.

На пределе своих сил я просунул руку между нами и, коснувшись пальцем точки ее удовольствия, описал легкие, нежные круги.

– Нечестно, – сказала она.

У Сиенны перехватило дыхание в тот момент, когда она начала двигаться на мне: сначала медленно и невесомо, а затем быстрее и упорнее.

Передо мной словно было сладкое видение. Белые зубы прикусили полную губу, волосы разметались по плечам, грудь подпрыгивала, а розовые соски просто умоляли облизать их.

– Сиенна, – прорычал я. Это было предупреждение. Когда я стал таким? Когда мой самоконтроль дал трещину?

Но вопрос улетучился, словно дым, когда она задвигалась быстрее. Одержимая, она седлала меня сильнее, порывисто прижимаясь ко мне.

– Да-а, – тянула Сиенна, лаская себя и наклоняясь вперед, чтобы мой член вошел в нее глубже.

Моя голова гудела, клыки все же обнажились. Эта девушка была совершенством. Она была всем.

– Ты хочешь его? Так возьми же, мой звездный свет. Возьми то, что хочешь, – настаивал я, пока плоть изнывала от болезненного удовольствия.

Ее бедра теперь задвигались в диком темпе, я продолжал ласкать Сиенну.

– Кончи для меня, любимая.

Она внезапно напряглась, а после замерла.

– Дом!

Секунду спустя воцарился настоящий ад. Ее шелковистая плоть так сильно сжалась вокруг меня, что хотелось взвыть… Она сжимала меня, крича от собственного оргазма.

Я крепко схватил Сиенну за бедра, а затем принялся поднимать и опускать ее подрагивающее тело – раз, другой…

– Черт! – зарычал я, взрываясь внутри нее.

Это длилось целую вечность и все же слишком быстро кончилось.

Я закрыл глаза, чтобы насладиться последними толчками, после которых она обессиленно рухнула мне на грудь.

– Спасибо.

Я едва услышал ее шепот, когда Сиенна прижалась губами к моей шее. Я слегка отстранился.

– Это я должен благодарить тебя, – ответил я, поглаживая ее по влажной от пота спине. – Какой приятный сюрприз найти тебя здесь. Я думал…

Неважно, что я думал. Ничто не имело значения, кроме того, что она была сейчас здесь, со мной.

Она перекатилась на мою сторону, перекинув одну ногу через мою, и лениво погладила мою грудь.

– Дом… мне жаль, – прошептала она в темноту. – Мне так жаль.

– Мне тоже жаль, – сказал я, притягивая ее ближе. – За все, через что ты прошла, за все, к чему я приложил руку. Ты многое перенесла.

– И по большей части это не твоя вина, но я выместила все на тебе. Просто иногда я очень злюсь. Почему жизнь так несправедлива?

Она была права, и это раздражало меня. Хотел бы я знать ответ, но все, что я мог, – это обнять девушку.

Мы еще долго лежали вот так, крепко обнявшись, но в конце концов ее дыхание стало ровным, и Сиенна уснула в моих объятиях. Наконец-то обрела покой. Она была очень зла, когда я вышел на пекло, чтобы спасти ее, интересно, как бы она разозлилась, узнай всю правду.

Что я сжег бы дотла весь мир, если бы пришлось.