Текст книги "Полёт на единороге"

Глава 7

Софи и раньше бывала в тихих местах, но еще ни разу не сталкивалась с тишиной, царившей в лесу Вандерлингов. Здесь не было слышно ни пения птиц, ни их щебета. Ни скрипа ветвей, ни шороха листьев. Словно все звуки – вся жизнь – исчезли из этого места, оставив за собой лишь густую, почти осязаемую пустоту.

Даже серебристые камешки не хрустели под ногами Софи, когда она следовала за Грейди с Эдалин по извилистой тропе, которая будто бы светилась под ногами, указывая путь к узким воротам. Лоза, усыпанная белыми цветами-звездочками, ползла по двум золоченым колоннам к выгнутой золотой надписи, округлые замысловатые буквы которой гласили:

Скитальцы не забыты.

– Где-то я это уже слышала, – сказала Софи сама себе.

Она покопалась в памяти, чтобы убедиться, что это действительно ее воспоминания, а не заложенные кем-то еще. В голове мелькнуло короткое стихотворение, и она остановилась.

– Это же цитата из «Властелина Колец». Ну, не совсем точная, но почти.

– «Властелин Колец»? – переспросила Эдалин.

– Серия книг у людей. В ней есть эльфы, – и, если подумать, те эльфы были слегка похожи на настоящих.

– Старые книги? – спросил Грейди.

– Кажется, Толкин написал их в тридцатых или сороковых годах прошлого века.

– Тогда мы еще не закрыли программу содействия людям, – Софи вскинула брови, и Грейди улыбнулся. – Раньше мы посылали замаскированных дворян учить людей нашему образу жизни. Договоры уже не действовали, но мы все равно надеялись помочь им, вывести их из тьмы в новый век процветания. На самом деле большинство великих открытий человечества за последние несколько столетий произошли под покровительством эльфов. Электричество. Пенициллин. Шоколадные торты. Но слишком часто наши дары оборачивались против нас, и несколько десятилетий назад ситуация настолько накалилась, что Совету пришлось закрыть программу и запретить связи с человеческим миром.

– А «Властелин Колец» тут при чем?

– Скажем так: некоторые уж больно любят манипулировать легендами об эльфах.

– Так… хочешь сказать, что Джон Толкин был знаком с эльфами и благодаря им написал свою книгу?

– Я бы не удивился. Хотя сомневаюсь, что ему многое рассказали. В книге есть хоть что-нибудь о Вандерлингах?

– Вроде бы нет.

– Тогда он не знал, что обозначает эта фраза, – Грейди поманил Софи за собой. Эдалин молча последовала за ними; вместе они прошли через ворота и вошли в лес. – Вот они, Вандерлинги, Древа скитальцев, – прошептал Грейди.

Софи никогда не видела подобного леса. Светящаяся тропа петляла среди моря аккуратно рассаженных деревьев, окруженных подстриженными кустами. Все деревья отличались друг от друга: какие-то были низкими и широкими, какие-то – высокими и стройными; изящные ветви одних покачивались под безмолвным ветром, другие казались приземистыми и крепкими. Их листья были всевозможных форм, цветов и размеров. Где-то росли цветы; где-то – даже шипы. А у корней каждого дерева лежали белые круглые надгробия с именами, выписанными простыми черными буквами.

Грейди подвел Софи к самому ближнему дереву, похожему на плакучую иву – если бы у плакучих ив были красные листья и тысячи крошечных фиолетовых цветков.

– Семена Вандерлингов оборачивают волосом погибшего, – объяснил он. – И когда они прорастают, то впитывают их ДНК, тем самым приобретая какие-либо общие черты. Позволяя ушедшему жить дальше.

«Скитальцы не забыты».

– У Сиры были прямые каштановые волосы, – прошептала Эдалин, проводя рукой по покачивающимся красным веткам. – И фиолетовые крапинки в глазах.

Мягкие фиолетовые лепестки дождем осыпали их, и Софи постаралась поймать как можно больше: ей было больно думать о том, что они будут увядать на земле.

– Вы ее знали?

Грейди стряхнул лепестки со своего плаща.

– Не особо. Она была женой Прентиса.

Лепестки выскользнули из пальцев Софи.

Прентис был Хранителем «Черного лебедя» еще до того, как выяснилось, что они борются с настоящими мятежниками. Сейчас он жил в Изгнании, а его разум разрушился после взлома памяти, которому его подвергли по приказу Совета – так они пытались выяснить, что он скрывает. А скрывал он ее.

Место, где ее прятали.

Причину, по которой ее создали.

То, кем она была.

Его жена умерла вскоре после взлома памяти. Почему-то не смогла сосредоточиться во время светового прыжка и исчезла до того, как ее успели спасти. Их единственный сын, Вайли, остался сиротой. Софи ни разу его не видела – он учился на старших курсах Фоксфайра и жил в уединении башен элиты, – но иногда задумывалась, знал ли он о ее существовании. И если знал – то что думал о ней.

Она подняла голову, и солнце ударило в глаза, проникая внутрь головы и пульсируя уже привычной болью.

– Ты в порядке? – спросил Грейди, когда Софи принялась массировать виски.

– Да, – она сосредоточилась на лесе, с удивлением замечая, как много в нем деревьев. Как минимум сотня раскинулась по извилистым холмам среди ухоженных кустиков. Вроде и много, но… лес Вандерлингов был единственным эльфийским кладбищем. Неужели за все прошедшие столетия они потеряли лишь сотню эльфов?

Софи взяла Грейди и Эдалин за руки.

Крепко сжав ладони, они пошли по тропе, глядя вперед стеклянными глазами. Вьющаяся по лесу дорожка вела их сквозь тень и свет, пока они не свернули к маленькой залитой солнцем поляне.

В горле у Софи встал ком.

В центре невысокого холма на фоне неба возвышалось хрупкое деревце со светлой корой, темно-зелеными листьями и тонкими ветками, тянущимися к солнцу. С кончиков ветвей ниспадала мягкая желтая листва, напоминающая испанский мох, и благодаря ей дерево казалось элегантным и воздушным. Сами ветви были покрыты большими цветами того же оттенка, что и глаза Эдалин, а воздух полнился запахом меда, ягод и сахара.

Они подошли к изящному дереву, перекрывающему начавшее опускаться солнце. Софи не могла отвести взгляда от надписи на белом могильном камне:

Джоли Люсин Руэн

Не произнеся ни слова, Эдалин открыла свою сумку и достала высокую прозрачную бутылочку, полную темно-фиолетовой жидкости.

– Специальный тоник гномьего производства, – объяснил Грейди.

Эдалин вытащила пробку и выплеснула густой сироп под корни дерева. Закончив с этим, она ударила бутылкой о ствол. Стекло разбилось на тысячи крошечных осколков, усыпавших влажную траву. И как только посверкивающий сироп впитался, сочная зеленая лоза вырвалась из-под темной земли и медленно поползла вверх, обвивая ствол дерева Джоли. По всему стеблю распускались крупные фиолетовые цветки, а сама лоза сверкала, будто покрытая блестками.

Грейди, вытерев глаза, взял Эдалин за руку.

– Лоза проживет лишь несколько недель, но лучшего подарка для нее у нас нет.

– И еще это, – едва слышно произнесла Эдалин, осторожно притягивая к себе одну из ветвей, где между цветками приткнулся серебряный браслет с подвесками. Она достала из кармана крошечную хрустальную звездочку и надела ее на цепочку, где уже почти не осталось места. – Мы подарили ей этот браслет, когда она пошла в Фоксфайр, и каждый год в первый день учебы мы покупали ей по подвеске. Она носила его каждый день, но мы нашли его среди вещей, которые вернули из башен элиты, и принесли сюда. Каждый год дарим ей новую подвеску.

Софи закусила губу, не зная, надо ли что-нибудь сказать.

Да и что говорить?

– Я очень сожалею, – лишь это пришло на ум.

– Твоей вины в этом нет, – сказал Грейди, сжимая ее плечо. Но голос его звучал мрачно.

Эдалин задрожала от всхлипов, и Грейди притянул ее к себе, позволяя уткнуться в плечо, чтобы поплакать.

– Я оставлю вас на минуту, – прошептала Софи, отходя. Она думала, что ее присутствие поможет – но ничто не могло облегчить подобную боль. И это они потеряли Джоли.

Не Софи.

Она тихонько пошла по тропе, пытаясь вспомнить, где выход. Несколько минут она бродила между деревьями, и лишь затем поняла, что не узнает их. Она пошла назад, но это не помогло, а когда она вновь развернулась, не увидев ничего знакомого, ей пришлось признать, что она потерялась.

И она была одна.

После похищения она мечтала об уединении – но стоять в одиночестве в жуткой тишине ей не нравилось. Деревья как будто затаили дыхание в ожидании чего-то.

И Софи не готова была ждать вместе с ними.

Она побежала – проклиная себя за то, что надела дурацкие каблуки, – забралась на ближайший холм в надежде, что с высоты сможет сориентироваться. Но ее отвлекли два маленьких деревца, высаженных рядом на самой вершине.

Саженцы.

Она прочитала имена, написанные на белых надгробиях, и кровь застыла в жилах.

Софи Элизабет Фостер

Декстер Элвин Диззни

Глава 8

Софи ущипнула себя за запястье; рука отдалась болью, и лишь тогда она выдохнула.

Она была жива.

И бодрствовала – хотя все это напоминало кошмар.

Она осмотрела деревья, обратив внимание на то, что было чуточку выше. Светлый ствол был тощим и слабым, но дерево все равно непреклонно стояло. Его тонкие ветви покрывали золотистые листья в форме звезд, а между ними ютились темно-коричневые семена. Ни цветов. Ни красок. Самое обыкновенное дерево.

Ее дерево.

В сравнении с деревом Декса оно слегка разочаровывало – у того был витой ствол, остроконечные клубнично-красные листья и фиолетово-голубые ягоды. В нем было нечто по-настоящему Дексовое. Даже без надгробия Софи бы догадалась, чья это могила.

У нее была могила.

Ее внимание привлек блеск серебра у основания одной из самых толстых веток. Протянув дрожащую руку, она сняла с нее серебряный браслет с двумя подвесками: слоненком, усыпанным синими бриллиантами, и каким-то медальоном с замысловатой резьбой.

Перед глазами все поплыло и закружилось, и Софи тяжело осела на землю, утыкаясь лицом между колен. Она считала вздохи, надеясь, что ее не стошнит завтраком прямо на траву. Через шестьдесят три вздоха тишину нарушил голос Грейди:

– Они оставили деревья.

Софи резко вскинула голову, но зрение не фокусировалось на двух эльфах, возвышавшихся над ней. Сначала она подумала, что это от неожиданно яркого света, но потом что-то влажное скользнуло по щеке.

Грейди с Эдалин опустились на землю рядом с ней и стиснули ее в объятиях. Эдалин гладила ее по спине, а плащ Грейди промок от слез Софи.

– Надо было тебя предупредить, – со вздохом сказал он. – Просто не хотелось тебя расстраивать, даже если бы их не оставили.

Софи попыталась задать хоть один из множества вопросов, крутящихся в голове, но выдавить смогла лишь:

– Откуда они?..

Видимо, Эдалин поняла, о чем она говорит, потому что шепнула:

– Мы дали им волос с твоей серебряной расчески, – она убрала прядку со щеки Софи. – И посадили семя на похоронах.

Софи закрыла глаза, но все равно представила, как они стоят на холме, как со слезами на глазах закладывают семечко в землю. Как жмутся друг к другу, вешая браслет на ветку, и как готовятся приносить новые подвески каждый год.

Семья Декса тоже приходила?

А кто еще?

В голове всплыли имена, и Софи отогнала от себя печальные мысли. Она заставила себя подняться, утирая нос тыльной стороной ладони.

– Но вы же знаете, что мы живы. Почему они все еще стоят?

Грейди коснулся тонкого ствола ее дерева.

– Видимо, потому что Вандерлинги живые. Было бы неправильно убивать их лишь потому, что мы посадили их по ошибке.

– Наверное, – пробормотала она.

В том, что похитители выбросили ее регистрационный медальон в океан и убедили всех, что она утонула, деревья были не виноваты. Но при мысли о собственной могиле по коже бежали мурашки. Не просто о могиле – в дереве было ее ДНК, и оно росло и менялось, впитывая ее черты. Будто бы часть ее жизни украли.

Эдалин крепче обняла поежившуюся Софи и прошептала:

– Я очень сожалею.

То же самое Софи сказала им на могиле Джоли. И помогли слова примерно так же. Но раз у Грейди с Эдалин хватило сил крепиться, то и у нее хватит.

Она сжала руки в кулаки, и в ладонь врезалось что-то металлическое.

– А, я тут нашла, – она показала браслет. – Можно мне его оставить?

Эдалин закрыла рот рукой и отвела взгляд.

Грейди откашлялся.

– Разумеется. Мы хотели отдать его тебе. На самом деле так даже лучше. Как раз скоро начнется твой первый полноценный год в Фоксфайре. Надо будет купить тебе новую подвеску.

Софи осмотрела украшения на браслете, улыбаясь при виде синего слоненка, который, должно быть, был выбран благодаря Элле. А медальон оказался маленьким компасом, обрамленным крошечными бриллиантами. Внутри были выгравированы буквы.

– Пусть прошлое направляет тебя, – вслух прочитала Софи.

– О чем ты? – спросила Эдалин.

– Надпись на компасе.

– Компас? – Эдалин побледнела, когда Софи показала ей украшение. – Мы его не покупали.

Софи раскрыла рот от удивления, а Грейди выхватил браслет и сощурился, глядя на надпись.

– Я вижу только бессмыслицу из старых рун. Уверена, что можешь их прочитать?

Он вернул Софи браслет, и той пришлось вспоминать, как дышать, потому что она снова посмотрела на надпись, и она осталась прежней. Закрыв медальон и приглядевшись к резьбе, она поняла причину. Среди сложных узоров располагался черный завиток с острым концом, похожий на птичью шею с клювом.

Символ лебедя.

Глава 9

– Самое время, – прошептала Софи, пусть руки у нее и дрожали.

Она ждала весточки от «Черного лебедя» с того момента, как те спасли ее. Может, теперь они наконец-то объяснят, зачем они ее создали и чего от нее хотят.

Но было странно осознавать, что они продолжают за ней наблюдать – продолжают оставлять сообщения и подсказки в тенях, дожидаясь, пока она их отыщет.

Софи оглянулась, отчасти ожидая увидеть эльфа, выглядывающего из-за деревьев. Но лес был, как и раньше, безмолвен и пуст.

Она вновь осмотрела надпись, которая, видимо, была написана зашифрованными рунами – только Софи могла их прочесть, спасибо «Черному лебедю».

– Я думала, ты знаешь код «Черного лебедя»? – однажды Софи видела, как Грейди читал свиток с зашифрованными рунами на полях.

– Только несколько несвязных фраз, – мрачно ответил тот. Почти что гневно. – Что там на этот раз, говоришь?

– Пусть прошлое направляет тебя, – она повертела компас: его стрелка все время указывала на север, как и должна была. Значит, подсказка в самом послании.

Неужели нельзя было просто сказать: «Встретимся там-то, мы тебе все объясним»? Неужели это так тяжело?

– Положи браслет, Софи, – велел Грейди так громко, что Софи вздрогнула.

– Что? Зачем?

– Больше ничего у них не бери. Раз они ищут твоей помощи, пусть сдадутся Совету и ответят за свои действия…

– За какие действия? – Грейди странно реагировал на «Черного лебедя» – постоянно злился или менял тему, когда Софи упоминала их или спрашивала, не нашел ли их Совет. – Ты так говоришь, будто они плохие.

– Грейди, – предостерегла Эдалин до того, как он успел ответить. – Сегодня не тот день.

Грейди вздохнул, и, увидев боль в его глазах, у Софи заныло сердце.

Эдалин была права. Они пришли оплакивать свою дочь, а не говорить об охоте на «Черного лебедя».

Но…

– Я оставлю подвеску себе, – пробормотала она, не поднимая глаз на Грейди.

– Это опасно…

– Это просто украшение, Грейди, – перебила его Эдалин. – Что они, выследят ее по нему? Они и так знают, где мы живем.

Софи рискнула кинуть взгляд на Грейди – выглядел он так, будто хотел поспорить. Но вместо этого он протянул руку:

– Дай еще раз посмотреть.

Софи заколебалась, не зная, вернет ли он подвеску. Но ей сложно было поверить, что Грейди поступит так нечестно, так что она передала ему украшение. Грейди поднял его на свет, с прищуром осматривая браслет со всех возможных ракурсов.

– Думаю, Эдалин права, – признал он со вздохом. – Сама подвеска безопасна, в отличие от послания. С компасом можешь делать все, что захочешь, но не дай им задурить тебе голову. Ты не их марионетка.

– Я знаю. Но они меня спасли, – напомнила Софи уже, кажется, в сотый раз. – Они хотят помочь. И я думаю, нам нужно выяснить, о чем идет речь в послании.

Грейди скользнул пальцами по лбу, словно от этого разговора у него разболелась голова. Тишина затянулась на несколько секунд, а затем Эдалин ответила за него:

– Наверное, стоит показать браслет Алдену. Узнаем его мнение.

– Согласна, – Софи встала, отряхивая помявшееся платье от травы и доставая передатчик. – Мне позвонить, предупредить, что мы собираемся в Эверглен?

– Мы не можем пойти туда сейчас, – тихо произнесла Эдалин. – Нам еще нужно дойти до Бранта. Но, может, лучше тебе не…

– Нет, я пойду с вами, – из-за всех свалившихся на нее открытий Софи успела позабыть, что ежегодный траур Грейди с Эдалин включал еще кое-что.

Поход к жениху Джоли.

Грейди с Эдалин переглянулись, а потом Эдалин коснулась руки Софи.

– Уверена? Встреча с Брантом проходит тяжелее всего.

Тяжелее, чем визит на могилу собственной дочери?

– Брант теперь сам не свой, – произнес Грейди, словно понял, о чем она думает. – Сложно видеть его настолько… сломленным.

Выглядел он так же измученно и говорил так же, и Эдалин тоже побледнела.

– Куда вы – туда и я, – сказала им Софи, напоминая себе Сандора – разве что без писклявого голоса. На могиле Джоли от нее было мало помощи, но она не собиралась оставлять их справляться со всем в одиночестве. Не в этот раз.

Никогда.

– Он эльф, и решил жить здесь? – не сдержалась Софи, когда пейзаж сформировался перед глазами.

Все, что она встречала в эльфийском мире, было огромным, сделанным из драгоценностей, хрусталя или стекла, со сложной архитектурой и золотой или серебряной отделкой.

Квадратная же каменная постройка без окон больше напоминала дом человека. Какого-нибудь бедного отшельника с ужасным вкусом на дома.

Эдалин принялась возиться с бархатной сумкой, которую она сжимала в руках так, что белели костяшки.

– Нам пришлось переселить Бранта сюда. Тут он чувствует себя в безопасности.

Дом не был похож на безопасное место. Он выглядел холодным и безрадостным. Даже земля вокруг него была покрыта сплошь острыми камнями и темной пыльной почвой.

– Брант начал бояться огня, уверен, ты понимаешь, – тихо сказал Грейди. – У него не получалось уснуть, пока мы не нашли ему несгораемый дом. Вся мебель внутри огнестойкая – и даже одежда его шьется на заказ.

– А как же его семья? Они не помогают вам о нем заботиться?

Грейди неловко переступил с ноги на ногу, а Эдалин опустила глаза в землю.

– Для них… это опасно. Не сам Брант. Он почти не шевелится. Просто смотрит в стену и бормочет себе под нос. Но чувство вины… – голос Эдалин надломился, и она сначала прокашлялась, а лишь затем прошептала: – Чувство вины может сломить их.

Грейди взял Эдалин за руку.

– Не просто так жестокость и насилие в нашем мире – неслыханные дела, Софи. Наша психика не готова к чувству вины, которое следует за подобными зверствами – по крайней мере так должно быть. Поэтому никто не подумал о похищении, когда вы с Дексом пропали. Поэтому никто не верил, что разгорелось Вечное пламя. Потому что, если бы кто-то из нас совершил такое, вина разрушила бы его психику, погрузила бы во тьму.

– Но почему родители Бранта чувствуют себя виноватыми? – Алден говорил, что пожар был несчастным случаем.

– Причины нет. Но вина коварна – особенно если смешивается с подобным горем. Она проникает в тебя, отбрасывает тень сомнения, заставляет задумываться, мог ли ты что-нибудь сделать, изменить что-нибудь… – Грей-ди смотрел вдаль, и Софи задалась вопросом, только ли родители Бранта борются с виной.

– В произошедшем не было вашей вины, – тихо сказала она.

– Знаю, – злость в его голосе нельзя было спутать ни с чем, и он двинулся вперед, даже не взглянув на Софи. Но пройдя лишь несколько шагов, он резко обернулся к ней. – Пока мы не вошли, пообещай, что ты ни в коем случае не станешь читать мысли Бранта.

– Я знаю законы телепатии, – у телепатов были собственные этические нормы, и первым правилом среди них было никогда не читать мысли без разрешения.

– Дело не только в этом. Во время пожара Брант повредился разумом. Он видел, как горит его дом, знал, что внутри Джоли, понимал, что не смог ее спасти – это было для него слишком, – на секунду у Грейди пропал голос, и ему пришлось сглатывать, чтобы снова заговорить. – Потрясение и вина отчасти сломили его. Он не сошел с ума, как эльф с разрушенным разумом, но читать его мысли невероятно опасно. Пообещай, что не будешь раскрывать разум его мыслям.

– Обещаю.

Грейди пронзил ее взглядом, будто искал подвох в ее словах. Затем он кивнул, повернулся к серому каменному дому и взошел по ступеням, ведущим к толстой металлической двери. Ледяной ветер защипал щеки Софи, вместе с Эдалин последовавшей за Грейди. Когда они догнали его, он дернул за цепочку, свисающую над головами, и в доме раздался низкий звук колокола. За ним последовала бесконечная тишина.

Они стояли на месте так долго, что Софи начала сомневаться, дома ли Брант.

А затем низкий голос произнес:

– Входите.