Текст книги "Идеальный мужчина"

– Пропади все пропадом! Я – владелец фабрики презервативов, ты на ней работаешь, и ни у кого из нас нет в кармане ни одного завалящего образца!

Он забылся настолько, что ляпнул лишнее, и ощутил это, только когда Брук напряженно застыла. Ее звонкий, холодный голос поразил Алекса в самое сердце.

– Благодарю за напоминание. И позвольте вас заверить, хозяин, что вы напрасно потратите время, если будете и дальше уговаривать меня. Без презерватива у нас ничего не выйдет. Так что разойдемся полюбовно.

Алекс еще не успел осмыслить сказанное, как ощутил неожиданный резкий толчок и, перевернувшись на спину, замер на краю кровати. Растерянный, ошеломленный, он следил за тем, как Брук поднялась и стала торопливо одеваться.

Хозяин… Уж лучше обозвала бы его мистером Скорострелом или мальчиком-колокольчиком! Ни за что на свете он не хотел бы, чтобы Брук называла его хозяином. Его от этого прямо передергивало.

– Давайте, поднимайтесь и приведите себя в порядок, – скомандовала Брук, расправляя на бедрах полупрозрачные трусики.

Это было чертовскл тяжело. Обманутое тело протестовало против такого конца каждой своей клеточкой. Будь проклята ее красота! Он с усилием овладел собой и сказал:

– Ты напрасно пыталась сделать вид, будто позабыла, кто я такой. – Проигнорировав ее убийственный взгляд, он решительно продолжил: – Я – Алекс Брэдшоу. И не в моих силах это изменить.

Брук резким движением дернула «молнию» на джинсах и с шумом застегнула кнопку на поясе.

До пояса она все еще оставалась восхитительно, неотразимо обнаженной – разгневанная нимфа, не спускавшая с Алекса яростного взора. При виде ее задиристо приподнятых сосков ему пришлось до боли стиснуть руки, чтобы снова не коснуться груди Брук.

– Честное слово, я бы хотела, чтобы это было не так, – произнесла она так торжественно, что в ее правдивости не оставалось сомнений.

Глава 16

Алекс долго смотрел на закрытую дверь в спальню и настороженно прислушивался, прежде чем набрался решимости открыть свой портфель. Извлек оттуда устройство для подзарядки аккумуляторов, на цыпочках прокрался в другой конец гостиной и достал из сапога сотовый телефон. Соединил один аппарат с другим и вставил все в розетку, недавно обнаруженную им за горшком с пыльным высохшим папоротником.

Он не посмел воспользоваться телефоном прямо в отеле-а вдруг полиция прослушивает звонки? Ну что ж, мобильник к утру зарядится и будет готов к употреблению. Тогда он позвонит Глории. А она, в свою очередь, свяжется с местными властями и попросит их прекратить розыск ее пропавшего босса. Безусловно, рано или поздно новость дойдет до Брук, но Алекс надеялся, что к тому моменту она сама настолько увлечется расследованием, что захочет довести дело до конца и не бросит его на полпути. Если, конечно, до этого не задушит его голыми руками.

Перед его мысленным взором снова мелькнула зажигательная картинка: она стоит топлесс возле кровати и вся трепещет от праведного гнева. Этого было достаточно, чтобы Алекс снова распалился, как мальчишка.

Черт побери, он все еще не успокоился! Ему не хватило какой-то доли секунды, чтобы погрузиться в нее, когда она прошептала эти проклятые слова!

Алекс зажмурился от стыда. В ту минуту он готов был пойти на любую глупость! Он чуть не принялся, как идиот, лопотать, что прошел тесты на все до единой болезни, изобретенные докторами, и что, даже если она забеременеет, он будет только счастлив взять на себя заботу о ребенке!

Счастлив?! Алекс сокрушенно провел ладонью по лбу. О'кей, он готов признать, что Брук совершенно вскружила ему голову. Он впервые в жизни повстречался с такой удивительной, самоотверженной женщиной, полной огня и нерастраченной любви. Мало того – она оказалась еще и неотразимой красавицей, действующей на него подобно сексуальнейшей женщине-вамп. Он хотел ее, хотел безумно, до ломоты в костях… И если это означает, что ему придется прибегнуть к запрещенным приемам, дабы удержать ее возле себя, – так тому и быть! Ведь рано или поздно он заставит ее себя полюбить – и тогда Брук с присущей ей душевной щедростью простит ему все до единого прегрешения.

Или не простит?

Пряча лицо в ладонях, Алекс расплылся в дурацкой улыбке, представив себе Брук в расслабленном состоянии. А она наверняка расслабится, как только узнает, что он не собирается подавать в суд. Черт побери, лучше не испытывать судьбу и не давать фантазии лишнюю волю. Сердитая Брук и без того заводит его сверх всякой меры. Что же будет, если перед ним предстанет покорная и любящая Брук Уэлш?

Сегодня в отеле она вела себя так, словно… словно совершенно потеряла голову. Да, как только она нашла в себе смелость признать, что ее тянет к Алексу, ее поведение превзошло самые отчаянные его мечты. Она могла сколько угодно дурачить себя, делая вид, будто ее убивает собственная слабость и она считает непозволительным идти на поводу у страсти. Алексу казалось, что он читает ее сердце, как раскрытую книгу.

И он считал, что Брук злилась не на свою слабость, а на то, что их близость не получила достойной развязки.

Алекс с досадой покосился на коробку презервативов, стоявшую возле портфеля. Эту коробку Брук привезла с фабрики по его просьбе – заодно с личным делом Дейзи. Ни от того ни от другого не было никакого проку. Алекс понимал: только дурак на его месте «продолжал бы надеяться на то, что ему еще раз предоставят возможность пустить в дело проклятые резинки, – но чем черт не шутит? Пусть стоят под рукой, просто на всякий случай! Ему так будет спокойнее. Этого запаса ему хватит на всю оставшуюся жизнь.

А пока ему как можно дольше следует загружать Брук всякими заданиями, которые отвлекут ее от неприятных размышлений о том, что охотник и дичь поменялись местами.

Хм-м… Оказывается, это очень приятное слово – «охотник». Да, вот именно, он вышел на охотничью тропу… на тропу охоты за любовью. Двух дней знакомства оказалось более чем достаточно, чтобы полностью увериться: он ни за что не расстанется с Брук Уэлш по собственной воле. Следовательно, он будет вести преследование по всем правилам и воспользуется всеми до единой уловками, какие пускают в ход мужчины, решившие во что бы то ни стало добиться желаемого. А что может быть естественнее здорового физического влечения полов?

Вдобавок сегодня ночью он получил несомненные подтверждения ее явного неравнодушия – почти равного его безудержному стремлению к ней. Нужно ковать железо, пока горячо.

Никогда в жизни Брук не чувствовала себя такой несчастной.

Она лежала на кровати в спальне, тупо глядя на стену и размышляя над тем, где бы взять стопку тарелок, чтобы расколотить их вдребезги. Или хотя бы парочку треснувших чашек…

О'кей, она опять врет сама себе. Ей не хватило бы парочки чашек. Не хватило бы и дюжины. Мало было бы даже полного обеденного сервиза на двенадцать персон! Ее пугала тяга к разрушению, переполнявшая грудь. В ушах так и звучал жалобный звон разбиваемого фарфора.

Он наверняка ее возненавидел! Или, чего доброго, вообразил самой профессиональной «динамщицей» в этом городе. Никогда, никогда в жизни он не узнает правды, не узнает того, каких усилий ей стоило оттолкнуть Алекса от себя!

Но ведь она не могла иначе. Она не посмела бы рискнуть забеременеть после всего того, что так настырно вдалбливала в голову Ди. Она оказалась бы тогда в десять раз глупее малышки Ди!

По крайней мере Ди действительно влюбилась в своего Клиффа, тогда как Брук с Алексом и знакома-то без году неделя! Она не была настолько наивна, чтобы вообразить, будто такая крупная фигура, как Алекс Брэдшоу, может всерьез запасть на какое-то ничтожество – работницу собственной фабрики! Он наверняка вхож в самое высшее общество, где полным-полно утонченно-развращенных красоток, готовых исполнить любое его желание. Конечно, он обратил на нее внимание исключительно из-за этого дурацкого похищения. И к чему это привело?

Не то чтобы Брук считала себя совсем серой мышкой. Нет, у нее есть некоторые таланты: ошарашить Алекса так, что он теряет дар речи и лишь в немом изумлении поднимает свои бесподобные густые брови.

Брук с досадой усмехнулась, не отрывая взгляда от стены. Вот если бы он узнал, как успешно Брук разбирается с проблемами своих подчиненных! Ведь именно эта способность выделила ее в толпе простых рабочих, и ей предложили место контролера. Она оправдала оказанное доверие. Брэдшоу и невдомек, на что еще она способна. Вспомнить хотя бы тот день, когда у Сюзанны Критен начались роды и она произвела на свет своего третьего ребенка, не сходя с рабочего места. Все растерялись и только и делали, что путались под ногами и давали дурацкие советы. И лишь одной Брук хватило ума позвонить в «Скорую» и принять новорожденного, которому не сиделось в материнской утробе.

Она невольно улыбнулась, вспоминая это. Сюзанна была ей так благодарна, что даже назвала девочку в ее честь, и до сих пор относится к ней так, будто она совершила что-то сверхъестественное.

Брук перевернулась на живот и уткнулась лицом в пыльную подушку. Наверное, она настоящая эгоистка и последняя дрянь, раз решилась оттолкнуть его, когда он… он так распалился! Только идиотка решилась бы по собственной воле отказаться от самого чудесного приключения в своей жизни.

Она отлично помнит, как безумно хотела почувствовать его внутри себя, услышать, как он произносит ее имя и стонет от наслаждения. Она позволяла Алексу вытворять с собой такие вещи, о которых даже подумать нельзя без стыда, но она по-прежнему хочет, чтобы он повторил их все до одной и чтобы принадлежал ей весь, до конца.

Между прочим, подруги на фабрике предупреждали, как вредно влияет на человека длительное воздержание. Черт побери, сколько раз Брук проклинала тот злополучный день, когда неосторожно призналась им: она всего лишь раз в жизни уступила знакомому парню. Торопливое тисканье на заднем сиденье родительского автомобиля не оставило в душе ничего, кроме досады и стыда, и надолго отбило у нее тягу к подобным приключениям. Это случилось в выпускном классе, и с тех пор она ни разу не сделала попытки с кем-то сблизиться.

В прошлом году правление фабрики решило устроить для сотрудников праздничный рождественский вечер. Брук немного расслабилась и позволила себе выпить лишний стакан пунша. Это развязало ей язык, и ее потянуло на откровенности, о чем она жалела до сих пор.

Все женщины, работавшие на фабрике, либо были замужем, либо уже имели женихов, и поэтому они решили во что бы то ни стало устроить ее личную жизнь. Их методы отличались завидной откровенностью и простотой. Неизвестные доброжелательницы регулярно подкладывали ей пачки презервативов в самые неожиданные места. Не упустили ни одной разновидности из тех, что выпускались на фабрике: ярко-синие, вызывающе розовые, салатно-зеленые… список можно было продолжать без конца, так что Брук махнула рукой и решила собирать из них коллекцию. Не выбрасывать же на свалку столько добра?

Она совершенно не предполагала, что представится случай использовать их по назначению. Как это ни грустно, но у нее никогда не возникало желания заняться сексом. Почти всех мужчин, с которыми Брук была знакома, она знала слишком давно, с самого детства. К тому же большая часть из них уже были женаты. А кроме того, Брук искренне старалась быть примером для своей младшей сестры.

Но тут Кайл Лотес, бесподобный красавец и сердцеед, объект безнадежных воздыханий замужних сотрудниц и несбыточных надежд незамужних, неожиданно и скоропостижно развелся со своей женой. И сразу пустился во все тяжкие. Как оказалось, первым номером в его списке числилась Брук Уэлш. Завистливые взгляды и перешептывания за спиной так вскружили ей голову, что поначалу она не на шутку возгордилась. И согласилась пойти на свидание.

За первым свиданием последовало второе, за ним – третье и так далее. Но стоило Брук лишь слегка расслабиться и начать верить в то, что ей наконец-то попался стоящий парень, с которым можно позволить себе любую степень близости, – как стало известно, что Кайл Лотес оказывает такие же знаки внимания Конни Ривз. И вдобавок Дане Килуорт и Сабрине-Энн Хейес, давно прославившимся в городе тем, что «слабы на передок»…

Брук зажмурилась – эти воспоминания по-прежнему причиняли ей боль. Те же подруги, что поначалу подначивали ее и поощряли их свидания с Кайлом, теперь смотрели на нее с откровенной жалостью, отчего ей делалось совсем тошно. Никогда в жизни она не испытывала такого унижения. Ей казалось, что она окончательно утратила чувство собственного достоинства. Впрочем, она никогда не любила Кайла, он ей даже не очень нравился, но и это было слишком слабым утешением.

Перебирая в памяти подробности их встреч, Брук не могла припомнить, чтобы у нее возникло желание улечься с Кайлом в постель, несмотря на его более чем прозрачные намеки.

То неистовое влечение, которое она испытывала к Алексу зародилось само по себе, в какой-то неуловимый волшебный миг, и лишило Брук душевного равновесия. Стыд и смущение пришли потом, намного позже, когда она почти привыкла к зародившемуся в груди пожару и вернула себе способность рассуждать более-менее здраво.

Ну почему, почему этим человеком оказался именно Алекс? Ведь он – ее босс, хозяин фабрики, и это лишь один пункт в списке причин, по которым ей следовало, держаться от него как можно дальше. Неужели ей мало было печального опыта с Кайлом? Ведь он тоже был ее начальником! Почему судьба снова толкала ее на этот тупиковый путь?

Алекс пока ни разу не заикнулся о том, что хотел бы в дальнейшем ее увидеть. Вряд ли он вообще даст себе труд пускаться в такие хлопоты. Брук была достаточно умна, чтобы понимать: в отношениях с ней его мог интересовать лишь секс.

Она невольно вспомнила о том, что происходило в номере отеля, и почувствовала, как в ней вновь закипает неутоленная страсть. Обхватив руками подушку, несостоявшаяся любовница своего босса безуспешно старалась не думать о том, чего не произошло.

Бесполезно. В голове билась только эта мысль.

* * *

Алекс проснулся перед самым рассветом. Он на цыпочках подбежал к розетке, выдернул подзарядку и выскочил из дома. Он хотел сделать звонок сейчас, как можно раньше. Кто знает, удастся ли ему улучить момент после того, как встанет Брук.

Глория подняла трубку после второго гудка – как будто ждала его звонка. Услышав ее взволнованный дрожащий голос, Алекс невольно улыбнулся, предвкушая ее реакцию.

– Глория? Это Алекс…

– Алекс!!! Где вас носит? Вы живы? О Господи, они вас не ранили? Я тут с ног сбилась, пока они взялись вас разыскивать! Идиоты, они не верили, что вас похитили! Никто не желал принимать меня всерьез!

– Глория…

– Я боялась, что вас уже пристрелили и закопали ваш труп где-нибудь в этой забытой Богом жуткой глуши! Проклятые крысы, они и понятия не имеют о том, что мне тоже кое-что известно и я не буду сидеть сложа руки!

– Глория, ситуация совсем иная…

– Но как вам удалось вырваться? Как вы добрались до телефона? – Алекс слышал, как Глория охнула от очередной жуткой догадки и затараторила с новой силой: – Так значит, они похитили вас… не ради выкупа, верно? Ох, Алекс, вам следует быть предельно осторожным, это же наверняка ненормальные! Как только они заподозрят неладное, вас сразу убьют!

Ему пришлось сделать усилие, чтобы не сорваться на крик.

– Глория, меня никто не похищал!

– Что?!..

– Я сказал, что меня никто не по-хи-щал! – по слогам повторил Алекс. Он ясно представил себе, как растерялась Глория. Растерялась и – что греха таить – разочаровалась тоже.

– Но тогда… тогда почему же вы ни разу не позвонили? И не воображайте, будто вам удастся меня одурачить, Алекс! Я прекрасно слышала, что кричала та женщина! Алекс, вы говорите под их диктовку? Если я права, то скажите сейчас «да»!

– Нет! Меня никто не заставляет ничего говорить! Я волен в своих поступках, и меня никто не похищал! – Сколько раз ему придется повторить это, пока до Глории дойдет? – Я не мог позвонить, потому что мой телефон разрядился. Послушайте, от вас сейчас в первую очередь требуется вот что: уведомить власти о том, что я никуда не пропадал и что это мое собственное желание – оставаться в Квиксилвере инкогнито! Объясните им и заставьте отнестись к вашим словам всерьез, что я не желаю до поры до времени обнаруживать свое убежище!

– Ваше «убежище»?! – сдавленно пискнула Глория. – Алекс! Но вы же не профессиональный полицейский! Вы не можете с бухты-барахты взяться за такое сложное дело, как будто вы… Джеймс Бонд или какой-нибудь детектив! Эти люди могут оказаться опасны!

– Ничего подобного! – расхохотался Алекс, вспомнив о первой встрече с Брук и ее оригинальной моделью… пистолета. – Мне ничего не грозит – поверьте мне!

– Вы так в этом уверены? Вы ничего не скрываете, Алекс?

– Ничего! Глория, я не могу говорить слишком долго. Я буду звонить вам время от времени и сообщать новости, только, ради Бога, не впадайте в панику, если я опять замолчу на пару дней. В пригороде у меня отличное место для отдыха, к тому же я обзавелся помощником, чтобы проверить сведения, сообщенные нам Дейзи.

– Ох, час от часу не легче! Это наверняка та ужасная женщина, что кричала на вас, когда вы звонили!

– Да. Она работает на фабрике контролером. Ее зовут Брук Уэлш.

– А вы не боитесь довериться ей, Алекс?

– Нет, – почти не колеблясь ответил он. – Не боюсь. – Глории вовсе ни к чему знать подробности. – Глория… на фабрике в комнате отдыха протекает крыша. Я хочу, чтобы не позднее понедельника туда прислали ремонтную бригаду.

– Но разве это не вызовет подозрений, раз вы не собираетесь себя обнаруживать?

– Если вы не будете тянуть кота за хвост, все подумают, что я отдал распоряжение как раз перед тем, как исчезнуть. Понятно?

– Будет исполнено, сэр! Будут еще приказания? – Алекс подавил раздраженный вздох, услышав в ее голосе обиду. Ничего, пусть лишний раз вспомнит о том, кто из них главный! Она вполне это заслужила. Кой черт дернул ее кричать на всех углах о том, что его похитили неведомые злоумышленники? Он с тревогой оглянулся на дверь, и в его поле зрения оказался запыленный «пинто».

– Да, Глория. Попросите Деррика обзвонить все автомобильные свалки и найти полный набор колпаков на колеса для семьдесят второй модели «форда-пинто». – Дерриком звали молодого, но подающего надежды помощника Глории. Старушка обращалась с ним совершенно беспощадно, гоняла в хвост и в гриву, заставляя работать как проклятого.

– Простите, сэр, я не ослышалась? Вам нужны колпаки на колеса?

– Да, колпаки на колеса! – Алекс злорадно усмехнулся, услышав, что Глория снова едва не утратила дар речи. – Старой модели. Вы наверняка видели такие на автомобилях. Но непременно оригинальный выпуск.

– Для «форда-пинто»?

– Для семьдесят второго «форда-пинто», – беспощадно уточнил Алекс.

В трубке надолго замолчали. Как и следовало ожидать, эта странная просьба породила новые сомнения в его здравом уме.

– Алекс… вы хорошо себя чувствуете? Эти ваши головные боли…

– У меня ни разу не болела голова с тех пор, как я здесь! – Честно говоря, один раз вроде бы начался приступ, но он быстро прошел.

– Вы уверены, что не нуждаетесь в помощи? Или это… или это как-то связано с Брук Уэлш?

Алекс с досадой подумал, что Глория всегда была чересчур прозорлива и привыкла этого не скрывать. Избытком чувства такта она не страдала. Впрочем, он не видел особого вреда в том, что секретарша узнает правду.

– Да, и с ней тоже. Она мне нравится. – «Нравится» – это конечно, мягко сказано, но сейчас было не до подробностей.

– Ага…

И снова несокрушимая Глория Колтрейн лишилась дара речи. Ехидно ухмыляясь, Алекс пообещал перезвонить через день-другой и дал отбой, пока она не опомнилась. Надежно спрятав телефон в сапог, он отправился обратно в дом. Глория умрет от любопытства – ну и поделом! Нечего совать нос куда не просят!

Он поднимался на крыльцо, когда почувствовал на себе чей-то взгляд, и поднял голову. Так и есть, у порога стояла Брук! Милая припухшая мордашка и растрепанные волосы, очаровательно сонный вид, но во взгляде, устремленном на голенище сапога, не оставалось и капли сонливости!

Алекс шагнул вперед, готовясь к неизбежной буре и честно стараясь отвести глаза от ее воинственно вздымавшейся груди. Вряд ли она так часто скрещивала бы руки на груди, если бы знала, как сексуально при этом выглядит.

– Вы только что звонили по телефону!

Ну вот, начинается: его застукали с поличным.