Текст книги "Виконт из Техаса"

– Похоже, сегодня вы чувствуете себя неплохо! – заметила Сабрина.

Джошуа стушевался, а Друзилла, бросив на него ироничный взгляд, спросила:

– А что, вы тоже подвержены морской болезни?

– Признаюсь, при сильном волнении она доставляет мне кое-какие неприятности! – ответил он, слегка смешавшись. – Только, умоляю, не говорите об этом вашему папеньке!

– Да, вы правы! Отец считает, что страдать морской болезнью для мужчины стыдно! А мне всегда хотелось походить на Юнис! Она ничего не боится! Даже приступов морской болезни! Кроме того, она прекрасно играет в теннис и великолепно танцует. Я же в теннис совсем не умею играть, а в танцах скованна и очень неуклюжа!

В голосе Друзиллы послышались слезы. Почувствовав это, Сабрина подключилась к разговору и поспешила утешить девушку:

– Вы достаточно хороши и будучи Друзиллой! Не надо расстраиваться! Ведь красота проявляется во многом. У вас есть немало достоинств, которым может позавидовать любая женщина! В том числе красота души, доброта и глубокая духовность, которые только и могут называться главными достоинствами любого человека, будь то мужчина или женщина.

В продолжение нескольких минут Сабрина внимательно вглядывалась в лицо Друзиллы. И с удовлетворением поняла, что ее слова утешения падают на благодатную почву. Друзилла постепенно освобождалась от панциря неприступности, в котором пребывала до сих пор. Глаза ее заблестели. На щеках заиграл нежный румянец.

– Вы когда-нибудь стояли у руля яхты или корабля? – спросила она, обращаясь к Сабрине и улыбаясь. – Я всегда восхищаюсь папой, когда он управляет яхтой! Ведь он удивительно искусный моряк!

– Видите ли, Друзилла, я живу в нескольких сотнях миль от берега океана. И поэтому просто никогда не имела такой возможности.

Маркиз положил руку на плечо Джошуа.

– Я хотел бы дать вам немного поуправлять яхтой, – улыбнулся он. – Но для того чтобы справиться с этой непослушной посудиной, нужен особый талант!

– Отлично понимаю вас, лорд Чиффингтон. Ибо имею подобные же проблемы с управлением своим автомобилем.

– О, это весьма опасная штука!

– Папа не признает безлошадных экипажей! – фыркнула Юнис. – Я их тоже не люблю за противный запах и дым. Стоит одной машине проехать где-нибудь рядом, как на всей улице становится невозможно дышать!

– Да ну, бросьте! Не так уж сильно они загрязняют воздух. От любой конюшни несет за версту куда сильнее и противнее!

– Конечно! Если хозяин конюшни никогда ее .не чистит!

– Насколько я понимаю, у вас в Америке аристократы не снисходят до столь грязной работы! – брезгливо произнес маркиз.

– Я не могу отвечать за тех, кто был рожден в богатстве и роскоши, – пожал плечами Джошуа. – Но сам я заработал свои первые деньги в жизни именно чисткой конюшен!

– Фу, как вульгарно! – сморщила нос Юнис. Джошуа промолчал, но закусил нижнюю губу, что всегда служило признаком раздражения…

Обеденный стол был накрыт в маленькой, но очень уютной кают-компании на нижней палубе яхты. Юнис, сидевшая рядом с Джошуа, пригубила бокал красного вина и поставила его на стол0. Джошуа тем временем отдавал должное лобстеру. Внезапно он почувствовал глухой толчок. Потом другой… третий… Все кругом заходило ходуном. Бокал Юнис закачался и опрокинулся, залив бордовым вином белоснежную скатерть. Джошуа чуть было не выронил вилку с большим куском лобстера. Висевший над дверью серебряный колокольчик жалобно зазвенел.

Кантрелл беспокойно посмотрел на сидевшего против него маркиза. Тот ободряюще улыбнулся:

– Ничего страшного. Просто мы вышли в открытое море, а там сегодня слегка штормит. Отсюда и качка. Но она совсем не опасна.

«Возможно, она не опасна для яхты, – подумал Джошуа. – Но мне она создаст немалые проблемы. Ведь маркиз непременно через пару минут заметит, что у меня начался приступ морской болезни. И это после того как я храбрился и уверял всех, что море мне совсем не страшно и не может причинить никаких неприятностей… Да, я, похоже, влип!»

И он тут же ощутил начинающуюся бурю в желудке. Извинившись, Джошуа поднялся из-за стола и вышел на палубу…

Глава 11

Полная луна низко висела над горизонтом. На фоне черного ночного неба она казалась золотистым шаром, готовым низвергнуться с высоты и утонуть в морской глубине.

Доносившийся с моря шум прибоя не давал Джошуа заснуть. Он беспокойно ворочался с бока на бок и болезненно переживал унижения, которые принес ему прошедший день. Кантрелл даже застонал, со стыдом вспоминая, как всю вторую половину плавания провел на палубе, перегнувшись через перила и отдавая морю съеденное за обедом. Правда, у него хватило сил самостоятельно спуститься по узким сходням на берег, гордо отказавшись от предложенной Сабриной помощи… .

Джошуа туманно помнил, как добрался до дома и поднялся на террасу. Там он застал дядюшку и леди Чиффингтон, оживленно о чем-то разговаривавших. При этом граф с видимым удовольствием потягивал портвейн из хрустального бокала. Появление племянника заставило его обернуться. Одного взгляда на посеревшее лицо Джошуа было для Хамблтона достаточно, чтобы догадаться о происшедшем во время морской прогулки. Внешне граф оставался спокойным. Но Джошуа поймал его взгляд, полный негодования и презрения.

Кантрелл быстро прошел через террасу, поднялся к себе в спальню и, сбросив одежду, улегся в постель.

Он лежал, глядя в потолок, и вспоминал все, происшедшее накануне. Наконец поняв, что заснуть не удастся, Джошуа встал, оделся и вышел на улицу. Немного постояв у крыльца, Кантрелл медленно побрел в сторону моря, откуда долетал плеск набегающих на берег волн. Пройдя вдоль песчаной косы с десяток шагов, Джошуа увидел двигавшуюся ему навстречу женскую фигуру. Несмотря на темноту ночи, силуэт ее показался ему знакомым. Присмотревшись внимательнее, Кантрелл узнал Сабрину. Он ускорил шаг и минуты через две уже стоял с ней лицом к лицу.

Сабрина в изумлении посмотрела на него.

– Признаюсь, меньше всего я ожидала в такое время увидеть здесь вас! – усмехнулась она.

Джошуа в первый момент до того смутился, что чуть было не потерял равновесие и не упал на песок. Но тут же взял себя в руки и довольно уверенно ответил:

– Просто перед вами человек, который наконец решился пойти навстречу своим страхам!

– Это что, трюизм по-техасски?

– Наверное, не только по-техасски!

Сабрина пожала плечами и промолчала. Взглянув через ее плечо, Джошуа заметил у подножия высокой дюны выступ из слежавшегося песка, который вполне мог послужить удобной скамейкой.

– Посидим? – предложил он и сел первым. Сабрина молча опустилась рядом с ним. Джошуа испытующе посмотрел на нее и неожиданно спросил:

– Почему вы не замужем?

Только сейчас он вспомнил, что не в первый раз задает ей этот вопрос, за что однажды уже получил довольно резкую отповедь. То же самое произошло и сейчас. Сабрина вспыхнула и раздраженно ответила:

– Разве я не говорила вам, что задавать такие вопросы женщине неприлично!

Извините, Сабрина, но вас никак нельзя назвать старой девой. Вы просто прошли тот возрастной пик, когда большинство молодых девиц уже успели пристроиться, – кажется, так называют здесь удачное замужество? Вы же до сей поры одна. И я уверен, что так получилось отнюдь не по причине невыигрышной внешности или сложности характера. Вы красивы, очаровательны, достаточно сексапильны, умны и дружелюбно относитесь к людям. У вас хватает чувства юмора, чтобы подтрунить над собой, как вы на днях признались Друзилле. Но при этом не позволяете себе обидеть кого-то другого неловким словом или жестом. Что же все-таки случилось не так в вашей жизни?

У Сабрины от этих слов стало теплее на сердце.

– Вы прекрасно вели себя сегодня с этой отвергнутой своим семейством девочкой, – улыбнулась она, погладив руку Джошуа.

– Расскажите мне о вашей семье, Сабрина.

При лунном свете Джошуа смотрел на девушку, сидевшую рядом с ним с распущенными волосами, подобно драгоценной шелковой шали покрывавшими ее плечи. Ему безумно хотелось погрузить ладонь в эти волосы, разгладить и прижать к губам. Но он боялся это сделать, зная, что в ответ на его ласку она может тотчас же убежать, как пугливый жеребенок. А он действительно хотел узнать о ней как можно больше. Джошуа с удивлением обнаружил, что ни одна женщина не возбуждала в нем такого интереса.

Лицо Сабрины озарилось каким-то неземным светом. Она помолчала несколько мгновений, тяжело вздохнула и принялась рассказывать:

– Мои отец и мать жили на краю небольшой деревушки в графстве Суссекс. Отец был провинциальным сквайром с очень небольшим доходом. А мой дедушка по маминой линии – священником в сельском приходе. Родители росли вместе, а став взрослыми, поженились. Они обожали друг друга. Разве об этом не мечтает каждая девушка?

– Но не вы?

– И я также, когда мне было семнадцать лет.

– А что случилось потом?

Сабрина тяжело вздохнула и после продолжительной паузы ответила:

– Потом появился Он. Этот человек приехал из Африки. Его звали Декстер Гудбайн. Он был большой поклонник сэра Родса. Все время, пока мы бывали вместе, он только и говорил что о нем! Декстер считал, что Роде заслуживает большей известности и понимания в масштабах всего мира, и дал себе клятву добиться исправления подобной, как он считал, несправедливости и способствовать росту популярности своего кумира.

Тогда я не очень всерьез принимала его увлечение, считая это плодом обычной юношеской восторженности. И когда Декстер предложил мне выйти за него замуж, я решила, что он действительно повзрослел и все эти его полудетские грезы безвозвратно ушли в прошлое. А потому согласилась стать его женой.

Мы объявили о своей помолвке и назначили дату венчания. Но за три дня до свершения этого святого обряда произошло нечто совсем непредвиденное. Приехал близкий друг Декстера, занимавшийся продажей алмазов. Он сообщил нам, что разбогател и хотел бы взять Декстера в долю. Но для этого тому придется покинуть Англию и поехать с ним.

– Ну и что же ответил Декстер?

Декстер? К моему величайшему изумлению, он тут же согласился. Причем даже не подумал посоветоваться со мной, хотя до нашей с ним свадьбы осталось всего три дня! Что вы на это скажете?!

– Что скажу я? Да вам надо благодарить Бога за то, что так случилось! Видите ли, Сабрина, я в своей жизни нередко встречал типов, подобных вашему Декстеру. Уверяю вас, что ни с одним из них, даже выйдя за него замуж, вы не смогли бы стать такой прекрасной парой, как ваши родители!

– Спустя некоторое время я тоже стала так думать.

– Скажите, а что, других предложений у вас не было?

– Были. И немало! Но вы же знаете, что с годами женщина становится в матримониальных вопросах более мудрой и рассудительной. Ни один из кандидатов в женихи меня не устраивал. Надо сказать, правда, что Суссекс далеко не идеальное место для женщины, желающей устроить свои личные дела. Там просто нет достойных молодых людей, с которыми можно было бы связать свою судьбу! Вскоре меня стало утомлять общество, и я перестала встречаться с кем бы то ни было.

«До встречи с тобой!» – чуть было не выпалила она, но вовремя удержалась.

– И на что же вы в конечном счете решились?

– Поскольку у меня были три младшие сестры, которых родители должны были обеспечить приданым, и трое братьев, кому надо было дать образование, то мне оставалось рассчитывать только на свои силы. При этом нельзя было забывать об Эдмунде – совершенно беспомощном юноше, который без меня бы определенно пропал.

– Эдмунд?

– Да. Эдмунд Уислдаун. Это мой младший кузен. Его родители погибли, когда ему было всего семь лет. Мои же взяли его в нашу семью и воспитали вместе с родными детьми. Он считался младшим из детей в семье, а я – старшей. Поэтому получилось так, что именно я больше всего заботилась о мальчике, помогала ему и старалась по возможности исполнять его желания.

Джошуа слушал, отведя взгляд в сторону. Нет, Сабрина не должна знать, что ее Эдмунд – предатель! Чтобы переменить тему разговора, он спросил:

– Скажите, Сабрина, а ваши сестры замужем?

– Кроме младшей, Эдны. Она очень слаба здоровьем. Боюсь, что так и останется одинокой до конца своих дней.

– А чем занимаются братья?

– Старший, Джеральд, помогает отцу содержать его небольшое имение, которое в будущем унаследует. Средний, Дональд, служит в армии. Младший же, Джеффри, пошел по стопам деда и стал священником.

– А я почти не знаю своей семьи, – признался Джошуа.

– Скажите, Джошуа, насколько правдивы те истории, которые опубликованы в газетах?

Отец мой был убит во время карточной игры в западном Техасе. Мать осталось одна с новорожденным младенцем. Поскольку мы были иностранцами, единственной, кто решился взять нас в свою семью, оказалась Гертье – содержательница публичного дома. Никто и никогда не обвинял эту женщину в грехе или нечистоплотности. Гертье была душевно чиста, а ее нравственность можно было бы сравнить разве что с золотом самой высокой пробы. Она была бесконечно добра. Моя мать безнадежно заболела еще до смерти отца. После его кончины Гертье взяла нас всех в свою семью и окружила такой заботой, которую просто невозможно описать словами. Она поселила меня с матерью в своем доме, кормила, одевала, никому не давала в обиду. А когда мать умерла, Гертье заменила мне ее и считала своим сыном. Она воспитала меня, дала возможность получить сносное образование. Поставить меня на ноги помогали и две ее сестры – Рози и Долли, которых я считал своими родными тетушками.

Джошуа замолчал, Сабрина с горечью посмотрела ему в глаза.

– Боже мой, какая же необычная и жестокая доля досталась вам в этой жизни! – со вздохом проговорила она. – Мне кажется, что только в Соединенных Штатах самоучка, без связей и влиятельных родственников, мог подняться со дна нищеты и занять столь высокое положение в обществе, как это удалось вам!

– Мне только жаль, что я не сделал этого значительно раньше! – вздохнул Джошуа. – Тогда, когда распродал свое стадо и вернулся из Дакоты в свой родной штат. Гертье к тому времени уже умерла, а на ее могиле установили огромный мраморный камень. Я очень жалел, что так и не сделал того же в память о Рози и Долли! А ведь мог бы, подумай об этом раньше!

Сабрина заметила, как глаза Джошуа заблестели от слез. Совершенно неосознанно она протянула руку и положила свою ладонь на его. Джошуа повернулся к ней лицом и заключил подбородок Сабрины в ладонь второй руки.

Сабрина почувствовала, что вот-вот потеряет рассудок, а Джошуа резким движением сорвал с себя рубаху и расстелил ее на плотном песке Сабрина со стоном упала на нее лицом вверх и прошептала: – Раздень меня…

Глава 12

Пока Ходжинс неистово делал заметки в блокноте, Хамблтон и Лэнсдаун обсуждали проблемы, связанные с приближающимся появлением в Лондоне японского министра. Они сидели за столом в кабинете графа за надежно запертой дверью. Эта встреча носила сугубо конспиративный характер, и никто не мог не только войти в кабинет, но даже догадаться о присутствии там министра иностранных дел.

– Это совершеннейшая чепуха! – говорил граф, раздраженный тем, что прекрасное настроение, в котором он пребывал после в высшей степени приятного уикэнда, было вконец испорчено дальнейшим развитием событий.

Бесспорно, японцы очень упрямы, – вещал Лэнсдаун, глубоко затягиваясь сигарой. – Мы пытались как можно деликатнее объяснить им, что публичное заявление на эту тему, если Хаяси сделает таковое в Лондоне, рискует ухудшить и без того напряженную ситуацию в регионе. Но маркиз Кацура решительно ответил, что Токио не допустит потери своего политического лица, а это неизбежно произойдет, если визит японского министра в Лондон будет носить конфиденциальный характер и окутан строжайшей тайной.

– Извините, ваше сиятельство, но Кацура – их премьер-министр, разве не так? – спросил Ходжинс, на секунду оторвавшись от своего блокнота.

Дождавшись утвердительного кивка Лэнсдауна, он возобновил ведение протокола.

– Шансы русских на очередной успех достаточно велики, – угрюмо произнес Хамблтон. – И я, честно говоря, не знаю, как этому помешать.

– У вас есть какие-нибудь сведения о действиях русских, после того как Эдмунд передал последний пакет информационных материалов Заренко в Гайд-парке, чему свидетелем оказался ваш племянник? Что же касается Джеймисона, то от него мы пока ничего не имеем. Но я приказал ему самым тщательным образом следить за обоими – Уислдауном и его русским приятелем, которому он передает документы.

– Мой племянник также внимательно наблюдает за ними и регулярно выпивает с обоими, а также с Курзниковым и его друзьями.

За дверью послышался подозрительный шорох. Лэнсдаун вздрогнул и бросился к потайной двери в дальнем углу комнаты, бросив полушепотом Ходжинсу:

– Посмотрите, кто там. Никто не должен знать, что здесь находится имперский министр иностранных дел!

– Слушаюсь, милорд! – чуть слышно ответил Ходжинс.

Хамблтон чуть приоткрыл входную дверь. Но прежде чем он успел что-нибудь рассмотреть, две мужские фигуры отскочили в сторону и исчезли. Колыхнувшиеся язычки пламени в газовых фонариках, прикрепленных к перилам лестницы, ведущей в подвал, подсказали, что двое подслушивавших разговор спустились именно туда.

Граф, подождав некоторое время, вернулся в комнату, заперев изнутри дверь и опустив висевшую перед ней портьеру. После чего сделал знак Лэнсдауну. Тот подошел к столу, и разговор продолжился.

– По меньшей мере, – угрюмо произнес граф, – мы сможем направить этих чертовых русских по ложному следу, сообщив им в самый последний момент неверную дату прибытия японского министра в Лондон! Надо только поскорее передать им эту дезинформацию…

– Вы абсолютно уверены в этом, мистер Лоринг? – спросила Сабрина с самым невинным видом.

Она стояла в маленькой гостиной снимаемого ею дома, намеренно оставив дверь приоткрытой. Последнее не было излишней предосторожностью, учитывая природную склонность хозяйки дома к подслушиванию. Чтобы не допустить подобного шпионажа, надо было вовремя заметить приближение не в меру любопытной дамы. А сегодня посторонние уши могли стать особенно нежелательными. Ибо Сабрина примерно знала, о чем намерен с ней говорить гость.

Опрятно одетый молодой человек с лысиной, блестевшей в лучах падающих из окна солнечных лучей, воровато осмотрелся по сторонам и проговорил полушепотом:

– Да, мадам! Я абсолютно уверен. Мистер Уислдаун должен мне за сшитую по его заказу рабочую робу. Он не заплатил мне за нее ни пенса! Когда я пригрозил, что пожалуюсь его работодателю, он стал буквально умолять меня не делать этого, потому что его тут же уволят. И в этом случае, как уверял меня мистер Уислдаун, он вообще не сможет расплатиться не только со мной, но и с другими кредиторами. Особенно он опасается таковых из игорного дома Эпсона, которые угрожают его убить.

– Скажите, мистер Лоринг, вы не знаете, каковы на сегодня его карточные долги?

Портной отрицательно покачал головой:

– Нет, этого я не знаю. Но мне известно, что его партнеры по играм Франки Бентхэм и Лорри Киллиан – достаточно состоятельные люди. И они не стали бы так решительно требовать у Уислдауна возврата долгов, если бы таковые не были очень большими! Я уверен, что это просто сумасшедшие суммы! Во всяком случае, Уислдаун во время разговора со мной был на грани истерики!

– Боже мой! – всплеснула руками Сабрина. – Я же отдавала ему свои последние деньги! Даже когда уже самой начинало не хватать на жизнь! Всеми силами старалась помочь Эдди выпутаться из этих ужасных долгов! А он тратил их в игорных домах, пьянствовал! Нет, больше я уже не в состоянии заниматься такого рода благотворительностью! И все же прошу вас повременить и не обращаться с жалобой к графу. Поверьте, Эдди говорит правду. Если граф узнает об этих карточных долгах, то непременно прогонит его. И тогда мы с вами уже никогда не сможем получить назад свои деньги.

Лоринг растерянно посмотрел на Сабрину:

– Но что вы можете сделать, мисс Эджуотер?

– Пойду к Эдмунду и попытаюсь вытрясти из него правду о карточных долгах! Сколько он должен и кому. А потом подумаем, как вернуть долг вам. И уже позже – мне!

На душе у Джошуа было неспокойно. С раннего утра в понедельник он начал следить за Эдмундом сразу после того, как тот вышел из офиса графа. Он видел, что Уислдаун снова встретился с Николаем Заренко и передал ему очередной пакет с бумагами. Теперь у Кантрелла уже не осталось никаких сомнений, что любимый юный кузен Сабрины вовлечен в заговор. Но был ли среди заговорщиков и граф? Получал ли Эдмунд информацию из его рук или просто крал? Но в любом случае как мог Хамблтон получить доступ к столь секретной информации, которой так интересовались русские? Джошуа хотел было сразу же спросить дядюшку об этом, как только тот вернулся из Суссекса. Но что-то в последний момент удержало его.

А если граф и впрямь примкнул к заговору? Но Кантрелл не мог поверить, что столь солидный джентльмен, человек, которым Джошуа очень гордился, стал заговорщиком. К сожалению, сомнений на этот счет в отношении Эдмунда не оставалось никаких. Но если об этом станет известно Сабрине, у нее будет сердечный приступ. Равно как если бы она узнала, что Джошуа делает все возможное, чтобы этот мальчишка оказался за решеткой! А как он сможет объяснить ей такой оборот дела?

Эдмунд поравнялся со своим домом, дернул за шнурок звонка и, дождавшись, когда слуга откроет дверь, вошел. Джошуа же замедлил шаг, задумавшись о своих новых отношениях с Сабриной. После памятной ночи на берегу они уже не могли оставаться прежними. И главный вопрос, который Джошуа должен был срочно решить для себя: каковы его чувства к этой женщине? Любит ли он ее? Сама она на следующее утро вела себя так, будто ничего не произошло, и в основном проводила время с Друзиллой. Во время верховой прогулки им также не удалось поговорить об этом, поскольку рядом неотступно находился граф, объезжавший купленную накануне лошадь. Сейчас, идя по улице, Джошуа не мог решить, какие чувства проснулись в его душе после всего случившегося на берегу. И проснулись ли вообще? Но еще меньше он понимал, как отнеслась к этому Сабрина. Однако если он все-таки любит ее, то… То не значит ли это, что должен непременно жениться? И безотлагательно сделать предложение? Нет, этого он не может себе позволить! Его отношение к браку всегда было отрицательным. Чего Джошуа, кстати, никогда не скрывал. Не таил ни от одной женщины, с которой сводила его судьба.

И тут Кантрелла поразила неожиданная мысль. Ведь там, на берегу, они не предохранялись во время близости! Он тогда даже не подумал об этом! Хотя должен был сообразить. Ведь всегда в подобных случаях он пользовался презервативом! Почему на этот раз поступил так необдуманно? А что, если Сабрина забеременела?

С любой другой женщиной, попади она в подобное положение, Джошуа не стал бы церемониться. Он прямо дал бы ей понять, что выпутываться придется ей самой. Но с Сабриной он так обойтись не мог. Потому что…

Потому что при одном воспоминании о ней чувствовал, как теплом наполняется его грудь, а сердце начинает учащенно биться…

Или он сошел с ума?..

Сабрина стояла в тени развесистого дерева, росшего у самого угла дома, и наблюдала за Джошуа, прокрадывавшимся через дорогу от подъезда ее кузена. Она увидела его еще из окна экипажа, подъезжая к дому Эдмунда, и крайне удивилась его поведению. Что он здесь делал? И почему явно от кого-то прятался? А если заходил к Уислдауну – то зачем?

Попросив кебмена остановиться за углом, Сабрина проворно выскочила из экипажа и притаилась за деревом. Оттуда можно было без помех следить за Кантреллом, оставаясь незамеченной.

Тем временем Джошуа прокрался через улицу и остановился на перекрестке двух аллей парка, видимо, кого-то поджидая. В следующее мгновение из левой аллеи появился незнакомый Сабрине мужчина весьма аристократической наружности, осторожно приблизился к Кантреллу и протянул ему руку. Они о чем-то заговорили. Но на таком расстоянии Сабрина не могла разобрать ни одного слова. Она пригнулась, перебежала к углу дома и выглянула из-за него. Незнакомец уже ушел, оставив Джошуа стоять на перекрестке. Тот некоторое время смотрел ему вслед. Но потом облегченно вздохнул и скрылся за деревьями соседней аллеи.

Сабрина подумала, что разговор Джошуа с этим человеком скорее всего касался Эдмунда. Недаром же они стояли около его дома!

По спине Сабрины поползли мурашки. Она только утром узнала страшный секрет своего кузена и поняла, что все последнее время Эдмунд лгал ей, выклянчивая деньги. Он работал у дяди Джошуа. Те, кому он задолжал, это знали. И возможно, уже пригрозили ему обратиться с жалобой к графу. Не имея денег и убедившись, что на кузину больше рассчитывать не может, Эдмунд в отчаянии мог решиться на что угодно. Даже на воровство… Но если об этом узнает граф, то в тот же день выгонит его.

О чем это она думает? Такого просто не может быть!

Сабрина решила подождать еще немного. Может быть, из дома выйдет кузен. И тогда, разыграв случайную встречу, она сможет с ним объясниться и заставить рассказать все!

Постепенно мысли ее вернулись к той ночи на берегу. Она не сомневалась, что Джошуа непременно захочет продолжить их связь. И как теперь ей быть? Та ночь резко перевернула жизнь молодой женщины. Она любила! В этом не было сомнений. Любила со всей страстью своего техасца. Нет, она не должна его так называть! Этот человек носит титул виконта Уэсли! И если решит наконец жениться, то выберет себе женщину из своего круга! А она подвернулась ему совершенно неожиданно и только на время! Действительно, кто она такая? Простая воспитательница! Очень бедная и работающая по найму у богатого графа, которому Джошуа приходится племянником…

Но она была благодарна Кантреллу за эту ночь, которая, как ей теперь казалось, стоила всех одиноких и скучных дней прожитой ею жизни.

После предательства Декса она стала думать, что не сможет привлечь к себе больше ни одного мужчину. Однако та ночь доказала обратное!

Но теперь ее занимало и еще одно дело, которому Сабрина твердо решила посвятить свою жизнь, – школа для бедных девушек. Обещание графа финансировать ее открыло перед Сабриной великолепные перспективы. Педагогическую работу она любила и всегда к ней стремилась.

Но тут мысли ее вновь прервало появление Джошуа в глубине аллеи. Шел он в противоположном направлении от места, где притаилась его наставница. И она тут же поняла, что Кантрелл преследует ее кузена, карабкающегося на крутой холм к большому деревянному дому, где располагались меблированные комнаты. Сабрина уже не сомневалась, что Эдмунд именно там провел предыдущую ночь…

От всех этих мыслей и развертывавшихся перед ее глазами событий Сабрина чуть было не упала в обморок. И пришла в себя только тогда, когда какая-то очень грузная женщина, толкавшая перед собой тележку с овощами, чуть было не сбила ее с ног…

Тревожное предчувствие, охватившее Джошуа во время погони за Эдмундом, не обмануло его. Не успел Кантрелл сделать и двух шагов по крутому склону холма, как из-за росших вдоль тропы высоких кустов навстречу метнулась чья-то тень. В следующий момент Джошуа получил сильнейший удар по голове, чуть не лишивший его сознания. Он схватился обеими руками за голову, но все же не утратил способности соображать.

Итак, видимо, кузен Сабрины нанял двоих негодяев, которым был должен, чтобы те расправились с ним. Тем более что совсем недавно они уже грозили его убить, если не получат денег. Оплатить же их услуги Уислдаун рассчитывал частью денег, предназначенных для Заренко. Благо, что тому не хватило времени их пересчитать и заметить недостачу.

Однако по злобным лицам кредиторов Эдмунда было совершенно очевидно, что последний остался должен им еще очень много. Джошуа в душе на чем свет стоит проклинал себя за то, что в свое время не следил за Эдмундом и дал возможность юному глупцу с головой увязнуть в долгах. Теперь Эдмунд, очевидно, будет пытаться воспользоваться доступом в офис графа, чтобы добыть еще какую-нибудь нужную русским информацию и продать ее Заренко. Воспрепятствовать этому было уже некогда: завтра рано утром прибывает корабль с мнимым японским министром на борту. О том, что эта информация Джеймисона была ложной, заговорщики не знали. А потому намеревались ворваться на палубу и расправиться с подставной фигурой, которую считали первым японским дипломатом. Роль последнего должен был сыграть отпетый бандит, уверенный, что он легко справится с убийцами, сколько бы их ни оказалось. На худой конец, он просто выпрыгнет за борт, после чего никто уже не сможет его найти. Ибо пловцом он был отменным. Деньги же ему обещали баснословные.

При таком развитии событий Эдмунд, сам того не зная, становился соучастником готовившегося преступления.

«Как я расскажу об этом Сабрине?!» – думал Джошуа по дороге домой, где его ждало крайне неприятное объяснение с воспитательницей. Конечно, едва ли можно рассчитывать на то, что Сабрина сумеет как-то воздействовать на своего кузена и отговорить его от участия в мерзком предательстве, в которое его вовлекли. Поэтому больше всего сейчас Джошуа занимала роль, которую, видимо, играл в заговоре дядюшка Хамблтон. Ему было непонятно, почему граф первым получил доступ к сугубо секретной информации о предстоящем визите в Лондон японского министра. Джеймисон на подобные вопросы неизменно отвечал более чем уклончиво.

Джошуа хотел быть свидетелем того, как захлопнется западня. Майкл же старался убедить его, что само присутствие Кантрелла при аресте убийц предполагаемого японского министра может сильно повредить его дружеским отношениям с Алексом Курзниковым и его товарищами. Но Джошуа твердо решил, что будет молчаливым участником этого события. Если же план русских провалится, то он всегда сумеет вновь снискать их расположение. Поэтому вечером он сможет совершенно спокойно прокатить Сабрину на своем автомобиле или же, если она не захочет доверить свою жизнь тарахтящему железному чудовищу, предложить совершить вдвоем традиционную верховую прогулку. А перед этим Джошуа решил заехать в роскошный отель «Метрополь», в баре которого непременно встретится с Алексом за рюмкой водки.

Однако вместо Алекса он застал в баре отеля Наташу Самсонову в окружении целой толпы поклонников. Один из них протягивал ей бокал шампанского. Но Наташа увидела Джошуа, отрицательно покачала головой на предложение выпить и поспешила к нему навстречу.

– Наконец-то я вновь вижу своего любимого американца – виконта из Техаса! – с улыбкой приветствовала она Кантрелла. – Вы неотразимы, обворожительны и гораздо приятнее всех этих чопорных англичан!