Текст книги "Капкан памяти"

– Пойдемте, – сказал Майк. – Карлос за ужином объяснит, что ему нужно.

Тайваньцы думали, что Майк приедет один, поэтому пришлось впятером втиснуться в «мерседес» Ричарда. Они поехали в находившийся неподалеку ресторан – одно из самых знаменитых в городе заведений, где готовили блюда из морепродуктов. Название ресторана и меню были написаны только иероглифами. Две официантки в длинных китайских платьях провели их в отдельную комнату.

– Бог мой, какие красотки! Здесь все женщины такие? – спросил Карлос у Майка.

– В основном, – коротко ответил он, заметив, как Дени и Ричард быстро переглянулись.

Некоторые азиатки были столь прекрасны, что, казалось, будто это и не девушки, а фарфоровые статуэтки, но Майк не хотел поощрять Карлоса к подобным разговорам.

– Вам нравится китайская кухня? – осведомился Патрик у Карлоса.

– Да, я ем все.

Ричард взглянул на Майка. Тот пожал плечами. Тогда Ричард отдал несколько коротких распоряжений, и им начали приносить «все»: морские ушки в раковинах, суп из акульих плавников, гребешки, морского окуня, приготовленного на пару, лангустов, моллюсков и превосходное французское «шабли». Официанты с подносами приходили и уходили, меняя чайники и блюда, пока даже Карлос не замотал головой. Ричард некоторое время прислушивался к беседе инженера, Дени и Патрика, а потом повернулся к Майку и спросил:

– Почему ты приехал сюда, а не обратился к другим?

Майк ждал этого вопроса.

– Вообще-то, мы планировали вступить с вами в переговоры еще до того, как возникла эта проблема, – отвечал он. – Мы знаем, что Тайвань в скором будущем станет крупным производителем микросхем памяти. У вас есть зависимый рынок, вы всегда можете продать свои изделия, даже в тяжелые времена. И нам известно, что вы осуществляете крупномасштабные инвестиции на этом направлении. – Проще говоря, это означало: «Дайте Карлосу чипы, которые ему нужны, и мы купим у вас тонну микросхем динамической оперативной памяти».

Ричард улыбнулся.

– Корейцы сегодня по-прежнему самые сильные, но скоро мы их перегоним. Японцы не делятся своей новой продукцией, а американцы слишком недальновидны, думают только на два квартала вперед. Ты поступил верно, что приехал к нам с предложением о сотрудничестве.

Карлос энергично кивнул Дени и повернулся к Майку.

– Они уступят нам кое-какие чипы, которые обеспечат половину быстродействия нашего микропроцессора. Нас это устроит. Так что заключай сделку.

Остальные рассмеялись. Дени попросил счет и расплатился. Трое тайваньцев, теперь заметно расслабившиеся, вышли вместе с гостями на улицу и сели в машину.

00110

В отличие от Гонконга в Тайбэе не было сутолоки на улицах, на горизонте не вздымались горы, но ночной город, как и в прежние времена, произвел на Майка впечатление. Дорожное движение интенсивное, люди ходят по магазинам или едят у стен бетонных жилых зданий, на которых крепятся вертикальные вывески, исчерканные китайскими иероглифами. Тротуары лучше не стали – такие же растрескавшиеся, в выбоинах. На столбах и карнизах лежит налет грязи – продукт жизнедеятельности города. Очевидно, влиятельные родственные кланы не считали нужным заниматься ремонтом и содержать объекты городского хозяйства – все свое внимание они уделяли бурным политическим процессам.

Пятеро мужчин оставили автомобиль на попечение швейцара и вошли в мраморный вестибюль высотного здания, отделанный стеклом и хромом. Хозяева повели своих гостей к лифтам, столь же вычурным, как в казино Лас-Вегаса, откуда их, возможно, и выписали. На верхнем этаже посетителей встретила поклоном и улыбкой женщина в короткой юбке и чулках в сеточку. Они прошли за ней по коридору в комнату, где вдоль стен стояли диваны, в центре – стол с несколькими микрофонами, а в дальнем конце – большой телевизор.

– Кто будет петь? – спросил Карлос.

– Тебе споет твоя девушка, – ответил Дени.

Майк осмотрелся и увидел, что Патрик разговаривает у двери с какой-то дамой, – должно быть, хозяйкой заведения. Она удалилась, и пятеро мужчин сели: Майк с Карлосом на один диван, Патрик с Дени – на другой, Ричард – отдельно от всех в кресло.

Принесли бутылку «Чивас ригал», ведерко со льдом, блюдо с фруктами и свернутые горячие полотенца. В комнату одна за другой вошли пять приветливо улыбающихся девушек. Самая изысканная, в дорогом вечернем белом платье, серебряных туфлях на платформе и с огненно-рыжими кудряшками на голове – ну просто красотка из научно-фантастического фильма 50-х годов! – подплыла к Ричарду, опустилась перед ним на колени и, развернув горячее полотенце, заботливо вытерла ему лицо.

– Черт! – пробормотал Карлос.

– Нравится она тебе? – спросил Дени, показывая на девушку, лицо которой, казалось, было слеплено со скульптуры из индонезийского храма.

– Да, еще бы!.. – ответил Карлос.

Девушка растянула в улыбке кукольные губки, села возле него.

Девушка, которая досталась Майку, позже призналась ему – по-английски она почти не говорила, – что она вьетнамка. У нее тоже были точеные черты, лицо без единого изъяна обрамляли густые шелковистые черные волосы. Облегающие платья подчеркивали изящество миниатюрных фигурок девушек. И грудки у всех пяти были маленькие, не совсем во вкусе мужчин с Запада, предпочитавших более полногрудых женщин, однако они очаровывали как своей грациозностью, так и доступностью прикосновениям мужских рук. Красавицы приготовили гостям виски со льдом, мужчины чокнулись несколько раз, потом Патрик и его партнерша запели под караоке песню Джона Денвера «Сельские дороги», а Карлос в своей непосредственной манере исполнил, как мог, «Отель „Калифорния“».

Пока остальные пели, Ричард дернул Майка за рукав.

– Жаль Лестера, – сказал он, качая головой. Потом наклонился поближе и спросил: – Это правда, что он употреблял наркотики?

– Не знаю, – ответил Майк. – Как бы то ни было, заключение сделок с поставщиками микросхем памяти – работа адова, хуже не бывает.

– Ну нет, – возразил Ричард. – Производство чипов куда более коварный бизнес. Убытки, убытки, убытки, потом бац! – цены взметнулись, а у тебя не хватает объемов.

– Да, все равно что с индейками, – отозвался Майк, подмигивая вьетнамке.

– Как это? – спросил Ричард.

Майк предполагал, что его сравнение, возможно, потребует объяснения.

– А так. В один год фермеры привозят в город индеек на продажу ко Дню благодарения, но их на всех не хватает. Люди соглашаются на любую цену, лишь бы купить индейку к празднику. Фермеры распродают все подчистую, но знают, что могли бы продать больше. Поэтому на следующий год они везут в город больше индеек, но теперь оказывается, что они перестарались. Никому не хочется оставаться с непроданными индейками, фермеры снижают цены и в результате выручают за товар меньше, чем в минувшем году. На следующий год они уже разводят меньше птицы – и опять проигрывают.

– Они уперли индеек у индейцев! – выкрикнул Карлос.

Его девушка опустилась перед ним на колени и вновь наполнила его бокал.

– Индейки и выплата процентов по двухмиллиардному кредиту – это не одно и то же, Майк, – заметил Ричард. – Но пример убедительный. А что это за быстродействующая микросхема, которая требуется твоему другу?

– Это задание мне навязали в последний момент. Компания намерена использовать ее в новом изделии для верхнего эшелона рынка в течение одного-двух кварталов, – объяснил Майк. – Потом заменят заказной микросхемой. Это уж в его компетенции. – Майк повел бокалом в сторону Карлоса.

Индонезийка гладила бедро Карлоса. Майк поморщился. Ему и Карлосу ясно давали понять, что они могут провести ночь с девушками, вернее, могут делать с ними что хотят, в своих гостиничных номерах – никто ни о чем не спросит. Ухаживания вьетнамки становились все более назойливыми, ее душистые волосы возбуждающе щекотали шею Майка.

Подобных подарков всегда следует ожидать, когда проводишь вечер в компании азиатских бизнесменов. Но сейчас они находились на той грани между развлечением и подкупом, которую Майк не желал переступать. Помимо корпоративной этики всегда существовала опасность того, что эти девушки – подосланные шпионки; в любом случае, они менее независимы, чем их американские коллеги.

– Так сколько ты готов предложить за микросхемы памяти? – прокричал Ричард Майку, перекрывая надрывные напевы песни «Прощай, желтая кирпичная дорога», которую исполняли хором все остальные.

– Нам нужна гарантия, что вы продадите нам ваши изделия по самой выгодной цене – по той же, что ребятам из Хьюстона и Остина.

– Гарантируем, если вы даете нам заказ на производство ваших новых чипов.

Патрик, услышав это, изобразил такое потрясение на лице, будто Ричард не в своем уме, раз предлагает подобную сделку. Это был предсказуемый маневр, именно такой сценарий Гари схематично изложил в своем сообщении, которое прислал по электронной почте и продублировал в факсе, отправленном Леонорой. Там также указывались пределы допустимых полномочий Майка на этот вечер. По крайней мере в деловых вопросах.

Майк покачал головой.

– Нет. На такое мы согласиться не можем. Предлагаю следующее: мы заказываем у вас двадцать процентов всего необходимого нам объема микросхем памяти, если вы продадите их нам по той же цене, по которой, как нам известно, вы продаете другим.

Тайваньцы погрузились в молчание. Ричард взглянул на своих консультантов, те кивнули, и все трое завели обсуждение на мандаринском наречии.

Вьетнамка развернула свежее горячее полотенце и вытерла Майку лицо. Он моргнул и тряхнул головой. Виски уже начинало туманить сознание. Девушка, заметив, что он опьянел, прильнула к нему и подняла к его лицу томный взор, но он опять отодвинулся. Тем временем индонезийская красавица повела Карлоса из комнаты.

Ричард поднялся, хлопнул Майка по ладони, кивнул ему несколько раз, жестом приказал рыжеволосой девушке заняться гостем и ушел. По понятиям азиатов, когда самый авторитетный человек уступает гостю свою девушку, это знак особого расположения, но Майк не видел в том ничего, кроме поощрения рабства. По крайней мере, рассудил он, тайваньцы серьезно отнеслись к его предложению. Майк посмотрел на часы: почти полночь, пора возвращаться в гостиницу и звонить Гари.

– Где Карлос? – спросил он, думая, что инженер отлучился в туалет.

Дени показал на крышу – традиционный символ. Выше помещений не было – они находились на последнем этаже.

– Ладно, мне все равно, – сказал Майк. В нем поднялось раздражение. Если Карлос вознамерился развратничать в Азии, пусть делает это сам по себе.

Патрик вытащил мобильный телефон и направился за Майком к выходу. Дени вручил чаевые четверым оставшимся девушкам и последовал за остальными мужчинами.

Девушки поклонились, поблагодарили их, пряча разочарование за любезными улыбками.

* * *

Карлос вернулся с индонезийкой в отель и, держа ее за руку, повел по пустому коридору к своему номеру. Он достал из кармана рубашки магнитный ключ, но вставить его в замок никак не мог, потому что рука дрожала.

– Дай я, – сказала девушка, лучезарно улыбаясь ему, и открыла дверь.

Карлос прошел за ней в номер и включил ночники.

– Извини, забыл твое имя, – заплетающимся языком произнес он, наблюдая за гостьей.

Индонезийка обвела взглядом комнату, непонимающе улыбнулась ему, затем скинула туфли и опустилась на край кровати.

– Я – Карлос, – назвался он, постучав себя в грудь. – А ты? – Карлос ткнул в нее пальцем.

– А-а! Аннабель, – ответила девушка. – Извини, не знаю английский.

– Это ничего, ничего, – заверил он ее.

По его щекам струился пот, ноги подкашивались. Он плюхнулся в одно из кресел. Какое-то время инженер и проститутка непонимающе смотрели друг на друга, потом Аннабель указала на ванну, другой рукой имитируя моющее движение.

– О, да, конечно. Иди. Будь как дома, – сказал Карлос.

Индонезийка расстегнула пуговицы на кофточке без рукавов, затем, без всякого смущения, – бюстгальтер, потом – «молнию» на обтягивающей юбке и в следующее мгновение осталась без одежды. Карлос, раскрыв рот, смотрел, как она идет к ванной и останавливается у двери, чтобы включить свет.

– Тебя тоже помыть? – спросила она, когда флуоресцентные лампы высветили ее маленькую упругую грудь и длинную колосовидную полоску черных волос меж бедер.

Аннабель скрылась в ванной, и Карлос услышал, как повернулся кран. «Тебя тоже помыть?» – многократным эхом отражалось в его голове. Наконец он не выдержал, вскочил на ноги и принялся срывать с себя одежду. К тому времени, когда он разделся до трусов, у него уже была полная эрекция, поэтому он, не обнажая распаленную плоть, кинулся на звук льющейся струи.

Распахнувшаяся дверь ударилась о стену. Аннабель вздрогнула и подняла голову. Она сидела на корточках в ванне и, набирая в маленькие ладошки воду, обливала себя по обычаю женщин, выросших в доме, где нет водопровода. Индонезийка на мгновение оцепенела, словно лесной зверек, загнанный в угол хищником. Карлос хотел погладить ее по лицу, но она отпрянула, будто ожидала удара. Карлос ступил в ванну. Она перевела взгляд на его возбужденный орган и, опустившись на колени, потянулась к нему губами.

– Я не хотел напугать тебя, – сказал он.

Ее пальцы сомкнулись вокруг его плоти, маленький кулачок притянул его к ней, и Карлос забыл обо всем. А потом мимо ее плеча сверкнула первая белая комета, за ней другая, третья, и Карлос, потеряв равновесие, затанцевал в скользкой ванне. Схватившись за шторку, он потянул перекладину на себя и Аннабель и рухнул на завизжавшую девушку, ударившись лбом о душевой переключатель.

На них хлынул фонтан холодных брызг. Карлос со стоном прижал ладони к окровавленному лицу. Аннабель, пытаясь выбраться из-под него, крутилась и извивалась, пока штора и перекладина не упали со стуком на пол ванной. Тогда она встала и, увидев, какой беспорядок они учинили, разразилась смехом.

* * *

В соседнем номере. Майк отчитывался перед Гари по телефону.

– Неплохо. Спасибо, – сказал тот и повесил трубку.

Майк тоже положил трубку на рычаг и лег. Изнуренный, он задремал, грезя о «Това системз», и ему приснились погибший Лестер, Карлос и его девушка в караоке-баре. Майк увидел ее лицо, потом лицо Шейлы, но оно постепенно растворилось, и он наконец провалился в глубокое забытье.

* * *

По другую сторону Тихого океана Шейла просмотрела свою электронную почту и выяснила, что Карлос отправился в Азию утрясать какую-то техническую проблему, возникшую при проектировании «Поморника». Происходило нечто важное, но Трейси почему-то не информировала ее. Вся команда пребывала в недоумении. «Поморник» – это переименованный «Ястребок»? Что еще изменило руководство? Будут ли совмещать «Поморника» с «Хищником»? Если им удастся выпустить «Поморника» до Суперкубка, зачем тогда нужен «Хищник»? Шейла посмотрела на «Календарь деловых встреч». Ее приглашали на пять новых совещаний, но сообщения от Трейси среди них не было. Шейла все еще размышляла об этом, когда произошло невероятное: Трейси собственной персоной появилась в дверях ее закутка.

– Кофе будешь? – спросила вице-президент.

– Не откажусь.

Пока они спускались в лифте, Трейси поправляла прическу, разглядывая свое отражение в хромированных стенках кабины.

– Так что Карлос делает на Тайване вместе с Майком Маккарти? – спросила Шейла.

– Все объясню, как только вольем в себя немного кофеина, – ответила Трейси беззаботным тоном, усыпившим подозрения Шейлы.

Карлос лежал на кровати, прижимая ко лбу свернутую махровую салфетку. Кровотечение прекратилось, и он заверил Аннабель, что ему совершенно не больно, хотя лицо до сих пор дергалось. Девушка сидела на нем верхом, смежив веки. Карлос смотрел на нее: с закрытыми глазами она была еще больше похожа на богиню. Держа руки на затылке, она вздымалась и опускалась на нем в такт собственному таинственному ритму.

– Это лучшая ночь в моей жизни, – выдохнул он. Не понимая, что он говорит, Аннабель склонилась к нему и медленными круговыми движениями потерлась грудью о его торс, затем резко откинулась, волосами хлестнув его по телу, отчего он опять впал в сладострастное исступление.

– Как смерть, – простонал Карлос, поворачивая голову, чтобы лучше видеть ее незаплывшим глазом. – Но я должен хорошо себя вести.

– Хорошо? – повторила Аннабель, бесстрастно глядя на покоренного мужчину.

Он кивнул.

– Тогда позвони мне. Я дам тебе телефон. Другим мужчинам не говори.

* * *

Вице-президент и ее помощница стояли в одной очереди с программистами, только что пришедшими на работу, чтобы посвятить очередную неделю написанию алгоритмов. На их глазах проходила нескончаемая процессия молодых выпускников, обученных методам разработки технологий, которых еще даже не существовало в то время, когда Шейла сама была студенткой. Результаты их коллективного труда изменяли сознание людей, воздействовали на него, возможно, глубже и основательнее, чем любое другое изобретение в истории человечества со времен зарождения языка.

Шейла когда-то довольно активно изучала психологию, чтобы иметь четкое представление об общих направлениях киберпространства, и, в сущности, именно эти знания прежде всего и помогали ей при определении характеристик будущих изделий «Това системз». Но для этого нужно владеть и техническим ноу-хау. Иначе помешанные на собственной гениальности карлосы шварцы сжуют тебя с потрохами, и «Това системз» окажется в той же навозной куче, куда попадает каждая компания, которая забывает о нуждах потребителя и начинает заниматься лишь тем, что претворяет в жизнь сугубо личные конструкторские мечты.

– Мне двойной с обезжиренным молоком, – сказала она Трейси.

Буфетчик подал им напитки, и женщины вышли из очереди.

– Хорошая погода. Может, сядем на улице? – предложила Трейси.

Во дворе было прохладно, но безветренно, и им удалось найти свободный столик, где они могли беседовать, не опасаясь чужих ушей.

– Ты, наверное, в недоумении, пытаешься понять, что происходит с «Поморником»? – заговорила Трейси.

– Да, я несколько обескуражена, – призналась Шейла.

– Сейчас все расскажу. Тебе это надо знать.

Обнадеживающее начало, решила Шейла.

– Тодд волнуется за рекламную кампанию, – продолжала Трейси. – Думает, как бы найти ту золотую середину, чтобы не опозорить торговую марку и протолкнуть этот новый проект.

– Ты имеешь в виду «Поморника» или «Хищника»?

– Ключевой вопрос. Теперь, когда мы уверены, что успеваем ко времени разработать модель «Поморника», в «Хищнике» нужда отпадает.

Шейла поднесла к губам стаканчик, но во рту внезапно пересохло, и она засомневалась, что сможет проглотить горячую жидкость. «Хищник» аннулирован. Нет, не может быть... Наверное, ей снится кошмарный сон, и она вот-вот проснется с минуты...

– Вы аннулируете «Хищника»?.. – дрогнувшим голосом спросила она.

– На самом деле, – отвечала Трейси авторитетным тоном, который хорошо усвоила, находясь на руководящем посту, – мы объединяем оба проекта в один. Тодду очень понравилось название «Поморник», поэтому мы намерены объединить «Ястребок» с «Хищником» и назвать новый продукт «Поморником»!

– Понятно. – Ее проект уничтожен, и она сама придумала наименование для своего палача. Какая же она дура, что не предвидела подобный исход! Как можно было не догадаться, что Трейси стремится создать себе репутацию незаменимого работника, производя перестановки среди участников проекта, чтобы только у нее одной была гарантия уцелеть при любых изменениях в стратегии определения ассортимента продукции.

– И тут ты должна мне помочь, Шейла. Мы хотим, чтобы участники обоих проектов положительно отнеслись к этому слиянию. – Слова Трейси клубились в утреннем воздухе, словно нервно-паралитический газ, сковывая волю и сознание жертвы.

– Но разве это будет зависеть не от того, кто окажется в составе новой команды? – услышала Шейла свой жалкий голос.

– О чем и речь!.. В том-то и гениальность Тодда. Он сказал мне, что я могу оставить кого захочу – в принципе всех и каждого, чтобы сохранить на высоте боевой дух. – Лицемерие Трейси было достойно восхищения. Она изображала столь бурное воодушевление, будто пробовалась на роль ведущей телеигры. Но подразумевала она следующее: что она сама возглавит деятельность по организации сбыта «Поморника».

Шейла потягивала кофе и смотрела в стол. Говорить что-либо не имело смысла; она уже ничего не могла изменить.

Трейси одарила ее лучезарной улыбкой, будто позировала для рекламного плаката.

– И поскольку это большая ответственность, – продолжала она, – Тодд попросил меня взять на себя роль руководителя, которая была отведена мне в работе над «Хищником». Да, я понимаю, что лезу на твою территорию, Шейла, но ведь это такой огромный проект... Работы, увлекательной работы, хватит на всех!

Неужели эта женщина не сознает, как унизительна ее снисходительность?

– Похоже, увлекательная часть окончена, – вспылила Шейла.

– Но, Шейла...

– Трейси, я не собираюсь за тебя координировать проект.

– Такое отношение к работе в «Това системз» не приветствуется.

– Тогда нечего так обходиться с сотрудниками «Това системз»!

– Как – «так», Шейла? Это деловое решение. И если ты воспринимаешь все, как обиженный ребенок, это твои проблемы.

– Черта с два! Я столько сил вложила в этот проект, а ты предлагаешь мне роль девочки на побегушках! «Поморник» – мое детище...

– Он был твоим детищем, Шейла.

Женщины смотрели друг на друга. Больше говорить было не о чем. Последней фразой Трейси подвела итог. Однако она не спешила удалиться, и Шейла догадалась, что начальница предложила ей встретиться здесь, на нейтральной полосе, с одной лишь целью: чтобы оставить за собой последнее слово и уйти. Значит, она еще не все сказала.

– Что ж, я даже рада, что этот разговор состоялся, прежде чем мы набрали новую команду, – продолжала Трейси, словно отчитывая неблагодарное дитя. – Теперь мне ясно, что твое "я" для тебя выше интересов компании.

Шейла покачала головой. Она попыталась глотнуть еще кофе, но лишь окатила жидкостью рот. Теперь ей следует очень осторожно подбирать выражения, чтобы не навредить себе еще больше. Если она будет и дальше протестовать, Трейси натравит на нее отдел кадров, и тогда можно навсегда распрощаться со своей карьерой. Пусть Трейси и толстозадая деревенщина, но она и одна из самых заметных женщин-руководителей в Силиконовой долине. И она не колеблясь воспользуется своим положением, чтобы заручиться поддержкой окружающих и растоптать строптивую подчиненную. Не удивительно, что один сын этой стервы находится в исправительном учреждении, а другой условно освобожден из тюрьмы. Однако Шейла знала, что если отступится, ее сегодня же поставят размножать рекламные буклеты.

– Послушай, Шейла, ты ведь не хочешь навредить своей карьере. У тебя огромный потенциал... – Трейси плавно переключилась на мягкий покровительственный тон, изображая заботливую старшую подругу, которая делится житейской мудростью с юной наперсницей. – Потому я предлагаю тебе другой вариант.

Шейла стиснула в руке бумажный стаканчик и впилась взглядом в лицо Трейси.

Та продолжала:

– На следующей неделе на выставке «Комдекс» компания представит очередную версию прикладной программы для работы с видеофайлами. Технически все готово. Но нужно помочь ее разрекламировать. Я хочу послать туда опытного сотрудника твоего должностного уровня, который взял бы их под свой контроль. – Она помолчала. – Ну и поскольку время поджимает, я хотела бы получить ответ как можно быстрее.

Программное обеспечение!.. Ее отсылают к мартышкам-программистам. Ей тридцать один, и она, как пить дать, будет самой старшей среди них. В группе, занимающейся «Поморником», она Трейси не нужна. Та хочет прибрать всю славу себе. Ведь если Шейла будет поблизости, она, чего доброго, и к самому Тодду подкатит... Умна стерва! Сначала истерзает жертву, пока та не сломается, потом приговорит к смерти, так что любая другая альтернатива покажется желанной отсрочкой.

– Хорошо, – сказала Шейла, – я согласна. Пожалуй, интересно будет поработать с программным обеспечением.

Трейси улыбнулась и встала.

– Как только доберусь до своего кабинета, сразу перешлю тебе по электронной почте пароль их сайта. Там ты найдешь все что нужно. Отдохни, повеселись на выставке. Можешь остановиться в моем «люксе» в «Мираже». Я сейчас туда не поеду. – Трейси просияла, упиваясь собственным великодушием, потом напоследок еще раз взглянула на свою подавленную коллегу и важно зашагала прочь.

Шейла, прищурившись, смотрела на неровный подол платья Трейси. Когда за ее вероломной начальницей закрылась стеклянная дверь, она поднялась и запустила стаканчиком с кофе в стенку – да с такой силой, что бумажный сосуд лопнул, оставив на панели бурые потеки. Это был единственный способ сдержать слезы до тех пор, пока она не добралась до своей машины. Вновь и вновь проигрывая в уме весь разговор, Шейла села за руль и покатила прочь, сама не зная, зачем и куда едет.