Текст книги "Во Славу Солнца"

– Это не корабль, – сказала Рош.

– Нет, конечно, – согласился с ней Ящик. – Ты смотришь на один из шестнадцати множителей кварков, находящихся на высокоскоростной орбите, они выстреливают шарики странной материи в самое сердце звезды.

– Ты в состоянии это определить без специальных инструментов?

– Не совсем, Морган. Если приглядеться повнимательнее, можно увидеть, как шарики ударяют в фотосферу.

Рош послушно посмотрела на картинку и, конечно же, увидела, как каждые несколько секунд в кильватере объекта возникает яркая вспышка синего света.

– А почему «странная» материя? – спросил Гейд.

– Странная материя обладает сверхплотностью, – сказала Рош, прежде чем Ящик успел ответить на его вопрос. – Ею легче управлять, чем какой-либо другой. С ее помощью легко изменить ядро звезды. Получив контроль над ядром, можешь развлекаться с электромагнитным и гравитационным полями.

– Именно так создается Горизонт Райм-Переса, – добавил Ящик.

– Многократное уничтожение, – проговорил Гейд.

– Рукавица является абсурдным примером того же эффекта, – согласился ИИ. – Если бы разработчики устройства хоть на минуту задумались над тем, что делают, то сообразили бы, что их надежды абсолютно невыполнимы.

– В любом случае они достойны восхищения уже потому, что предприняли такую попытку, – пожав плечами, заметил Гейд.

Множитель кварков продолжал продираться сквозь измученную хромосферу Хинтубета, такой же безжалостный, как и законы физики, которые предсказывали неминуемую гибель звезды.

– А что произойдет, если мы их уничтожим? – спросил Кейн.

– Катастрофа, – ответил Ящик. – Ядерные процессы внутри солнца выйдут из-под контроля, и так будет продолжаться до тех пор, пока реакции, поддерживающие Горизонт Райм-Переса, не перестанут действовать. Граница станет хаотичной, эффект будет нарастать, пока в конце концов, причем довольно быстро, она совсем не разрушится.

– Как ты думаешь, кто мог забросить сюда множители? – спросила Рош.

– На таком расстоянии рассмотреть детали не представляется возможным, – проговорил Ящик. – Я не вижу на множителях никаких отличительных знаков. Однако в данном регионе только Торговая коалиция Экандара производит множители, достаточно мощные для реализации такого крупного проекта.

– Ты полагаешь, они в этом замешаны?

– Нет. Устройства подобного рода известны уже несколько веков. Это скорее всего входило в состав опытного образца Рукавицы, оно сделано давно.

– Хорошая новость – для разнообразия. Мне трудно себе представить, зачем кому-нибудь может понадобиться выпускать их сегодня. – Рош на мгновение задумалась. – Если это опытный образец и его использовали, чтобы захватить Солнечного Вундеркинда, значит, держали где-то поблизости. А учитывая, что потребовалось некоторое время, чтобы снова привести его в рабочее состояние и запрограммировать, на транспортировку совсем ничего не остается.

– А нам известно, когда устройство активировано? – спросил Гейд.

– Не раньше двадцать шестого числа прошлого месяца, – заявил Ящик. – Именно тогда десантники Армады, отправившиеся в систему выяснить, что здесь происходит, наткнулись на засаду. Предположительно, на тот момент система была открыта.

– А нет ли какой-нибудь возможности установить время активации устройства точнее?

– Я проанализировал скорость распада границы. Если мы предположим, что первоначально она охватывала все кольцо комет Палазийской системы, получается, что устройство включено где-то между тридцать седьмым и сороковым.

– Следовательно, у владельцев Рукавицы была всего неделя, чтобы добраться сюда, – подсчитала Рош.

– А как им удалось проскользнуть мимо воина-клона? – поинтересовался Гейд.

– Предположим, множители перенесены как можно ближе к солнцу при помощи гиперпрыжка и на большой относительной скорости, – проговорил Ящик. – Как только их подхватила гравитация Хинтубета и они оказались внутри хромосферы, Солнечный Вундеркинд уже не мог их отключить.

– И вообще, он мог и не знать, что они такое, – заметила Рош.

– Они не демонстрировали явной враждебности, – пояснил ее мысль Кейн. – А у него и без них хватало проблем.

– Звучит разумно. – Рош отвернулась от солнца и устройства, медленно его уничтожавшего. – Что еще удалось обнаружить?

– Наш зонд вышел на орбиту планеты Карса, – сообщил Каджик. – Складывается впечатление, что там все в полном порядке. Станция Уайт – автоматизированная установка, предназначенная для изучения звезды, не повреждена.

– Потому что не представляла никакой угрозы, – проговорила Рош. – Продолжай.

– Тот же самый зонд исследовал Пояс Маттар, когда пролетал сквозь него, – сказал Каджик. – Есть данные о какой-то активности на нескольких астероидах, хотя замечен только один действующий ползун. Здесь также все в полном порядке.

– Какие-нибудь признаки людей?

– Никаких. Внутренняя система производит впечатление необитаемой, если не считать машин, конечно.

– Возможно, мы сумеем их использовать. Ящик, когда подлетим поближе, свяжись с искусственными интеллектами станции Уайт и ползунов. Вдруг они записали какие-нибудь данные, которые помогут нам узнать, как действовал Солнечный Вундеркинд.

– Хорошо, – ответил Ящик. – Если другие станции стали жертвой такой же атаки, от которой пострадал аванпост Гур, взрывы не остались не замеченными одним или несколькими автоматизированными наблюдателями. В этом случае мы точно определим время нападения.

– Сообщи, что тебе удастся выяснить. – Рош повернулась к Каджику: – Есть новости с Джагабиса?

– Зонд выйдет на позицию примерно через час. Двадцать пять минут назад, практически сразу после того, как мы прибыли в систему, все передачи из интересующего нас региона прекращены.

Рош мысленно подсчитала, сколько нужно времени, чтобы данные, путешествующие со скоростью света, пересекли систему дважды; Каджик прав – кто-то на Джагабисе узнал о появлении в системе «Аны Верейн», а затем немедленно прекратил все передачи.

– Значит, кто-то знает, что мы здесь, – мрачно подытожила она.

– Они знали, – поправил ее Гейд. – После прибытия мы сразу замаскировали корабль, так что элемент неожиданности все-таки на нашей стороне.

Рош кивнула.

– Остальным зондам удалось обнаружить что-нибудь интересное?

– Два исследовали Гатамин и не нашли ничего необычного, – ответил Каджик. – Но эта планетарная система тоже необитаема.

Рош несколько минут внимательно разглядывала изображение небольшого сине-зеленого газового гиганта, третьего по удаленности от солнца. Если бы не кольца, его вообще можно было не заметить.

– Геренсанг также, кажется, не пострадал, – продолжал Каджик. – По крайней мере такое впечатление складывается издалека. Около него имелось несколько коммуникационных установок, которые сейчас молчат. Пока не вернется зонд, мы не можем знать, что с ними произошло.

– Остаются Семенид и две планеты с одной луной. – Рош не терпелось увидеть их.

На Семениде, самой большой планете, находилась коммуникационная база СОИ. Какамат и Маракан, расположенные в другом конце системы, представляли собой загадку.

– До Семенида от нас пара часов, – сообщил Каджик. – До планет-двойняшек около двенадцати.

Рош понимала, что не имеет права огорчаться. Столько новых данных, требующих осмысления. Чтобы их обработать, нужно несколько дней, а скоро поступят новые. Планеты-двойняшки следует рассматривать как подарок, и не более того.

Усилием воли она заставила себя – с помощью Майи – заняться изучением информации, доставленной зондами. Она хотела найти какие-нибудь свидетельства появления воина-клона в разных местах системы. Количество файлов катастрофически росло, но кое-какие интересные детали Рош все-таки удалось отыскать – обломки спутника, ионный дождь. Впрочем, ничего определенного. Вундеркинд очень хорошо спрятался – пока.

Когда поступят сведения с остальных крупных планет, удастся выяснить хотя бы, где его нет. А потом придется перемещаться между планетами или среди скоплений темных тел, известных под названием «Автовилль» и расположенных между Семенидом и Гатамином. Рош гнала от себя мысль о том, что воин-клон вполне мог спрятаться еще дальше. Столб Мишры, кольцо второго темного тела, шириной около полутора тысяч миллионов километров, тянулось почти до самого Волораса. Если Вундеркинд укрылся там, отыскать его будет невозможно.

Единственным утешением служила мысль, что, если воин-клон и правда там прячется, он не сможет застать их врасплох. Вот почему Рош совершенно спокойно вычеркнула этот вариант из всех возможных. Учитывая все, что им известно о Кейне, Солнечный Вундеркинд ни за что не позволит себе оказаться в положении, из которого не сможет действовать максимально эффективно.

– Он будет терпеливо наблюдать до тех пор, пока не соберет необходимую ему информацию, – сказала Майи. – А потом нанесет удар. Не в его натуре действовать без тщательной подготовки или ждать слишком долго. Как только он поймет, каким способом нас можно уничтожить, он сделает это без малейших колебаний.

– Ты меня успокоила, – ответила Рош, которая еще не забыла о судьбе аванпоста Гур.

– Просто мы должны быть готовы к нападению и позаботиться о том, чтобы он не вынудил нас совершить непоправимую ошибку.

Рош на некоторое время задумалась над ее словами.

– Возможно, мы уже совершаем ошибку, направляясь в систему до того, как зонды передали нам необходимую информацию.

– Не думаю, – ответила похитительница. – Даже внутри системы расстояния настолько велики, что, учитывая возможности «Аны Верейн», мы имеем некоторое преимущество. Кстати, где мы сейчас находимся?

– На орбите Гатамина.

– Внутренние регионы системы начинаются только около Семенида. Так что мы успеем изменить курс, если оставшиеся зонды что-нибудь обнаружат.

– Но между Семенидом и Гатамином находится Автовилль, и там мы можем наткнуться на какую-нибудь гадость.

– Конечно. Значит, придется держать ухо востро.

Рош улыбнулась, слова глухой суринки прозвучали забавно, но постаралась спрятать эту мысль как можно дальше, чтобы та ее не прочитала.

– Мы уловили новую передачу, – доложил Каджик.

– Снова Джагабис? – спросила Рош, поворачиваясь к главному экрану.

– Нет. Хотя направленный луч вышел примерно из того же места.

– Содержание?

– Просьба назвать себя, переданная на частоте СОИ. И все. – Каджик помолчал. – Сигнал поступает раз в минуту, и нам удается уловить только его отголосок. Кроме того, источник движется в нашу сторону.

В их сторону? Рош напряглась.

– Корабль?

– Очень похоже, хотя никаких эмиссионных следов мне до сих пор уловить не удалось.

– Продолжай наблюдать. И покажи сообщение.

На главном экране появилось окошко с четырьмя строчками короткого текста:

КОРАБЛЬ, ВХОДЯЩИЙ В ПАЛАЗИЙСКУЮ СИСТЕМУ 0805,

ДОЛЖЕН

НЕМЕДЛЕННО ОТВЕТИТЬ

КОЛМАН

– Кто такой Колман? – спросил Гейд.

– Это не человек, – ответила Рош. – Сокращение, принятое в Разведке СОИ. Означает «Доверьтесь мне, я союзник».

– И мы доверимся? – задал следующий вопрос Гейд.

– Все зависит от того, является ли данный код общеизвестным, – заявил Кейн. – Если да, то нам следует отнестись к посланию с подозрением.

– Он не очень широко известен, – проговорила Рош. – Иначе его изменили бы. Но я не склонна верить никому, даже если они действительно из Разведки СОИ.

– И что будем делать? – спросил Каджик. – Проигнорируем?

– Нельзя, – сказала Рош. – Послание адресовано нам. Возможно, они и не знают наверняка, кто мы такие, учитывая тот факт, что мы улавливаем только эхо передачи, однако наверняка догадываются.

– А если они отправляют одно и то же сообщение в несколько разных мест, где мы теоретически можем появиться? – предположил Кейн.

Рош отмела его идею.

– Корабль направляется в нашу сторону. – Она ненадолго задумалась, а потом заявила: – Мы слишком предсказуемы, Ури. Измени курс – немного. Разверни корабль в сторону от солнца, так, чтобы мы летели по широкой дуге. Нам потребуется больше времени, чтобы добраться до Джагабиса, но, кажется, другого выхода нет – по крайней мере до тех пор, пока мы не поймем, на каком расстоянии от нас находится корабль. Одновременно пошли управляемый зонд на наш прежний курс, чтобы он ответил на сигнал через полчаса после прибытия на место. Пусть сообщит, кто мы такие, и назовет пароль «Колман». Больше ничего. Зонд должен двигаться нашим прежним курсом до тех пор, пока не придет ответ. Он сможет передать его нам, не подвергая «Ану Верейн» опасности.

– Сделано, – доложил Каджик.

Рош еще раз перечитала текст послания.

– Звучит так, будто они ждали прибытия корабля Разведки СОИ, – задумчиво проговорила она.

– И не боятся его, – заметил Кейн.

– В таком случае их меньшинство, – мрачно проговорил Гейд.

– Данные, поступившие с Джагабиса, обработаны, – объявил Каджик.

– Наконец-то. – Рош приготовилась к новому потоку информации. – Давайте посмотрим, что там у нас.

Зонд проник на полярную орбиту вокруг самого внутреннего мира Палазийской системы. Даже в ярком малиновом свете Хинтубета планета показалась Рош необыкновенно красивой. Ее полюс представлял собой район интенсивной электромагнитной активности, в атмосфере то и дело возникали ослепительные вспышки молний. Кольца были значительно меньше, чем у других планет, но они окружали четырнадцать лун – в соответствии с данными Разведки СОИ. Самая большая из них, Аро, к тому же являлась и крупнейшим твердым телом в системе. По этой причине, а еще потому, что она находилась на достаточном расстоянии от солнца, ее предпочли планете Карса, когда встал вопрос о расположении постоянной гражданской базы.

Рош внимательно изучала поступающие данные, надеясь и одновременно опасаясь увидеть космопорт Аро и его ближайшего соседа, город Эмптаж. И хотя она знала, что зонд отправил картинку несколько часов назад, Рош все равно нервничала, словно являлась не сторонним наблюдателем, а непосредственным участником событий. Что, если Солнечный Вундеркинд атаковал систему как раз в тот момент, когда туда прибыл зонд? Рош прогнала неприятные мысли, потому что знала – она ничего сделать не может. Защитникам базы придется сражаться самим…

Пересекая северный полюс Джагабиса, зонд изменил курс. Крошечные, но мощные двигатели вывели его на экваториальную орбиту, пересекающуюся с орбитой Аро. Рош с нетерпением считала минуты. И вот наконец на линии горизонта появилась красная точка луны.

Вскоре точка превратилась в круг. Зонд снизил скорость – инерция и гравитация Джагабиса должны были завершить его маневр.

Медленно, неуклонно диск увеличивался. Затянутая дымкой атмосфера, богатая метаном и серой, скрывала его края. Полушарие, возле которого оказался зонд, пряталось в тенях, и потому рассмотреть детали было практически невозможно. А кроваво-красное сияние Хинтубета только усложняло дело. Рош молча наблюдала за тем, как Каджик пытается настроить изображение.

– Не вижу орбитальную башню, – проговорила Рош.

– А что там такое в юго-восточном квадранте? – поинтересовался Гейд. – Еще один кратер?

– Нет, – ответил Ящик. – Вспомните масштаб. Взрыв такого рода разбил бы луну на две части.

– В картах СОИ обозначено два метановых моря, – сообщила Рош. – Это, наверное, одно из них.

– Трудно сказать наверняка, – заметил Каджик, – но, мне кажется, ты права, Морган.

– Скоро узнаем, – проговорила она.

Луна продолжала расти, и вскоре ее изображение заняло весь экран. Красный свет отразился от объекта, находящегося на ее орбите. Рош удивилась. Впрочем, она довольно быстро сообразила, что в телеметрических данных нет указаний на технологическую активность в регионе. Значит, брошенный спутник. Или какие-то обломки. Как бы то ни было, от объекта еще дважды отразился свет, прежде чем он исчез из виду. Каджик сообщил о наличии на дальних орбитах еще нескольких неидентифицированных и пассивных объектов, невидимых простым глазом, и Рош решила проследить за ними, чтобы как-то скоротать время. На дисплее Гейда высветилась такая же картинка, значит, он тоже собрался посмотреть, что это такое, и приготовился предпринять ответные действия, если один из них пойдет в наступление – или там появятся какие-то признаки жизни.

Зонд без проблем вышел на геостационарную орбиту над космопортом Аро и настроил на него все свои приборы.

– Радар засек главную стартовую площадку, – доложил Каджик, голос его звучал напряженно. – Обнаружить еще какие-нибудь постройки не удалось.

– Купол? – спросила Рош.

– Похожие очертания, но… – Каджик покачал головой. – Непонятно. Может быть, купол разрушен. Невозможно ничего увидеть, пока не встанет солнце.

– Когда?

– Через десять минут примерно.

– Попробуй посмотреть в инфракрасном свете, – предложила Рош. – Если кто-то остался в живых, они появятся на экране в виде тепловых пятен.

– Ничего не нахожу, Морган, – через некоторое время сообщил Каджик. – Внизу холодно, везде. Даже на посадочном поле.

– Никаких пожаров? – спросил Гейд. – Следов взрывов?

– На Аро имеется атмосфера и погодные явления, – пояснил Каджик. – Избыточный жар рассредоточивается относительно быстро.

– Но ничего похожего на то, что произошло с аванпостом Гур, здесь не видно? – Рош внимательно изучала экран в надежде найти хотя бы какое-нибудь подтверждение своим оптимистическим надеждам. – Возможно, кому-то все-таки удалось спастись.

– Под землей, – сказал Кейн.

– Главный купол был на самом виду, – покачал головой Каджик. – Его построили на стене старого кратера, так что требовалась только крыша.

– Но часть оборудования космопорта могла находиться под землей, – предположила Рош.

– Проверить можно только одним способом – спуститься. – Гейд оглядел всех, кто находился на мостике. – Желающие есть?

– Давайте посмотрим, может, получится с ними связаться. – Рош отвернулась от экрана. – Ури, пусть зонд передаст короткое сообщение с просьбой назвать себя. Используй кодовое слово «Колман». Возможно, те, кому посчастливилось спастись, как-то связаны с кораблем, вызывавшим нас.

– И они говорят на языке Движения Во Славу Солнца? – спросил Гейд.

– Плохо говорят, – вставил Кейн.

– Не важно, – заявил Гейд. – Мне совсем не хочется сообщать кому бы то ни было, что мы неподалеку.

– Знаю, – проговорила Рош. – Для этого и нужен зонд. Отправляй вызов, Ури. Один. Не повторяй наше сообщение.

– Готово. – Образ Каджика сдвинулся на своем помосте. – Теперь будем ждать. Ответ получим примерно через пять часов, если получим вообще.

– Черт побери. – Рош проклинала ситуацию – и себя за то, что забыла о задержках, связанных со скоростью света. – Наверное, больше мы…

– Подожди! – выкрикнул Каджик, когда на экране что-то промелькнуло. – Зонд… в него кто-то стреляет!

Рош подключила свои имплантаты к потоку данных. Окутанное дымкой изображение космопорта разок дернулось и тут же исчезло из виду. Изображение на экране дико металось – зонд пытался стабилизироваться, восстановить равновесие. В поле зрения Рош побежали строчки, сообщавшие о повреждениях, которые получил зонд.

– Ури, что происходит?

– Мне удалось кое-что выяснить, – перебил ее Каджик. Зонд выровнялся, его камеры уставились в горизонт луны. От металлического объекта отразился свет. – Какой-то корабль, потерпевший крушение.

Картинка приблизилась. Когда-то это был фрегат, теперь в его борту зияла громадная дыра, в которую вполне мог поместиться один из скутеров «Аны Верейн». Он двигался по орбите над и под прямым углом от зонда.

Из отверстия в боку корабля вырвалось облако газа, зависнув на мгновение темной тенью на его фоне. Через секунду все повторилось снова.

– Я улавливаю едва различимые электромагнитные волны, – доложил Каджик. – Вряд ли их можно считать признаками жизни. Ни на какое известное мне оружие не похоже.

Картинка снова сдвинулась, потеряла четкость, на телеметрическом дисплее зонда загорелись красные предупреждающие огни.

– Не могу сказать, чем его обстреливают, – с некоторым раздражением проговорил Каджик. – Зонд тоже.

– Почему он ничего не предпринимает? – удивился Гейд.

– Он не знает, что ему делать, – пояснил Каджик. – Не может даже принять решение спастись бегством, пока не определит, от чего следует убегать.

Рош посетила новая идея, и она наклонилась вперед.

– У зонда есть метеоритные щиты?

– Конечно. Стандартные, которые используются во время скоростных путешествий внутри систем…

– А если скорость невысокая?

– Они отключаются, для сохранения энергии… – Неожиданно Каджик понял, что она имела в виду, и замолчал.

На экране появилось изображение потерпевшего аварию корабля, который наконец попал в поле зрения камер зонда. Ослепительно красное солнце сияло на его разбитом корпусе гораздо ярче, чем прежде. Пыль продолжала вылетать из разбитого бока с регулярностью работающего метронома. Однако в следующее мгновение картинка задрожала и исчезла. Зонду было трудно оставаться в одном положении, учитывая, что его системы довольно сильно пострадали.

– Газовая пушка, – сказала Рош. – Возможно, химический двигатель, модифицированный таким образом, что он выстреливает кусочки металла или пластика; такое приспособление совсем не трудно собрать. Нужно только иметь небольшое количество энергии, чтобы подключить систему наведения или приемник, и никто не будет о нем знать – до тех пор, пока неприятель не начнет его использовать. Но тогда уже будет поздно – прежде чем вы успеете сообразить, что происходит, маленькие снаряды разовьют такую скорость, что сумеют без проблем пробить корпус корабля насквозь.

– Устройство включилось, почувствовав присутствие зонда, – кивнув, проговорил Гейд. – Одно только присутствие. Представьте себе, что нас ждало, если бы сигнал послала эта проклятая штука.

– На орбите есть еще погибшие корабли? – спросил Кейн.

– Я рассмотрел по меньшей мере дюжину мелких объектов, обладающих небольшой массой, – сообщил Каджик. – Многие из них находятся на той же орбите, что и корабль – вокруг всего экватора.

– Таким образом, увеличивается относительная скорость импровизированных снарядов, – заметила Рош.

– Значит, вполне возможно, что все обломки одинаково вооружены, – подытожил Кейн.

– Зачем? – спросил Гейд.

– Это ловушка, – пояснила Рош.

– Для кого?

– Думаю, для нас.

– Нет, – возразил Кейн. – Чтобы ее подготовить, нужно время. Ловушка предназначена для кого-то другого.

Зонд снова содрогнулся, когда в его корму угодил новый залп «снарядов». На сей раз они причинили ему значительный урон. Картинка на мгновение исчезла, но потом снова ожила.

– Мы его потеряем, – сказала Рош, тихонько выругавшись.

– Скоро, но еще не сейчас, – согласился с ней Каджик. – Зонд знает, что серьезно поврежден, но он запрограммирован на то, чтобы выполнить задание, прежде чем его системы окончательно выйдут из строя. Видишь? Он изменил орбиту.

Рош посмотрела на новые телеметрические данные.

– А в чем заключалось его задание, Ури? Мне казалось, он его уже выполнил, когда добрался до места назначения.

– Не совсем. Мы хотели узнать, что произошло с городом Эмптаж. Это его главная цель.

Траектория движения зонда становилась все круче и круче, причем скорость изменения была пугающей, одновременно работали двигатели и гравитация Аро. У Рош возникло непреодолимое желание ухватиться за ручки кресла – луна приближалась к зонду – и к самой Рош, как ей казалось, с головокружительной скоростью.

Мимо проносились облака, окрашенные в разные оттенки розового, – вставало солнце. Изображение космопорта Аро появилось на экране через несколько мгновений после того, как начался рассвет.

Рош невольно вздрогнула, когда зонд врезался в поверхность, и по экрану побежали строчки новых данных. Затем передача прекратилась.

– Все, – сказал Каджик.

– Итак, что у нас есть? – с трудом выговорила Рош, отключая имплантаты.

– Несколько незаконченных картинок, – ответил Ящик. – Я пытаюсь привести их в порядок и дополнить, чтобы получить полное изображение.

На главном экране, сменяя друг друга, появилось несколько видов поверхности Аро. Первые три могли быть где угодно – слишком темные, чтобы разглядеть какие-либо подробности, – зато четвертая оказалась на удивление яркой и четкой: посадочное поле космопорта Аро, снятое с высоты трех метров.

В доках стояли три корабля. Все безжизненные и выпотрошенные, вдоль корпусов зияли черные дыры – значит их обстреливали с воздуха.

– Орбитальный лазерный огонь, – сказал Гейд. – Или бомбовая атака.

– Может быть, их обстреляли так же, как и наш зонд, – предположила Рош.

Само поле было испещрено кратерами, оставленными снарядами, не попавшими в цель. Все сооружения космопорта тоже оказались разрушенными.

– Здесь ничего нет, – заявила Рош. – Еще что-нибудь, Ури?

– Один четкий снимок, – отозвался Каджик. – Прежде чем рухнуть на поверхность, зонд сумел изменить курс и пролетел над окраиной города Эмптаж. Детали можно рассмотреть.

– Давайте поглядим.

Космопорт исчез. Вместо него появился неровный край изъеденной эрозией стенки кратера, черной и зазубренной. С точки, откуда снимал зонд, Рош не видела купола.

– А поближе нельзя? – спросила она.

Каджик увеличил изображение, и стена кратера придвинулась.

– В определенном смысле нам повезло, – сказал Каджик. – Солнце еще только поднялось. Отраженный свет падал под таким небольшим углом, что тени открыли нам детали, на которые мы при нормальных обстоятельствах не обратили бы внимания.

– Я вижу, – проговорила Рош, у которой внутри все похолодело.

На картинке было четко видно разрушенное основание купола, а также конструкция, которая его поддерживала.

– Он просто его расколол. – В голосе Гейда слышалось благоговение, смешанное с недоверием.

– А больше ему ничего и не требовалось, – проговорила Рош. – Он выпустил воздух, и все погибли.

– Нет, – возразил Кейн. – Посмотрите на площадь вокруг основания купола. Там все черное, словно после пожара.

– Но здесь же метановая атмосфера… – начал Каджик и замолчал.

– Метан горит в присутствии кислорода, – закончил за него Кейн.

– Он проделал в куполе отверстие, а потом устроил пожар. – Рош отчетливо представила себе, что произошло. – И оставил пламя полыхать. Горело, наверное, несколько дней.

Рош почувствовала, как мысленно нахмурилась Майи, прежде чем сумела сформулировать вопрос:

– Почему он их не прикончил, когда мог?

– Не было необходимости, Майи, – ответила Рош. – Он знал, что газовые пушки на орбите собьют каждого, кто попытается подняться в воздух, а также тех, кто попробует помочь несчастным. Прежде чем купол над городом рухнул, Солнечный Вундеркинд уже умчался на другой конец системы, чтобы прикончить кого-нибудь еще.

– Очень эффективная стратегия, – заметил Кейн.

Рош посмотрела на него, но по выражению его лица не смогла определить, что он чувствует. Одобрение? Восхищение? Уважение? Она сама испытывала отвращение и ужас от жестокости, с которой действовал воин-клон.

– Есть ли шансы, что кому-нибудь удалось выжить? – спросила она, не обращаясь ни к кому в отдельности.

– Минимальные, – ответил Ящик. – В каких-нибудь зданиях или под землей – Кейн прав – могли остаться помещения, сохранившие герметичность. Возможно, внутри укрылись небольшие группы людей. Но как мы их спасем?

– Газовые пушки легко обойти… – начала Рош.

– Верно. Элемент неожиданности уже не сработает, мы используем щиты, и пушки потеряют эффективность. Мы даже можем уничтожить обломки кораблей, на которых установлены пушки, прежде чем выйти на орбиту, и, таким образом, полностью нейтрализуем угрозу с их стороны. Но проблема заключается в том, что нам придется очень быстро найти тех, кто остался в живых, а потом отправить спасательную экспедицию. Ведь у них нет возможности связаться с нами по радио, а также наверняка отсутствуют скафандры. Следовательно, они не смогут выбраться наружу. Любая попытка забрать их с поверхности отнимет у нас много времени, будет чрезвычайно рискованной и трудноосуществимой.

– В то время как воин-клон гуляет на свободе, – заметил Гейд. – И потешается над нами.

– Или охотится на нас, – добавил Ящик. – Мы не можем позволить себе отвлекаться. Наша задача – выследить Вундеркинда.

– Я знаю. Знаю. – Рош тяжело вздохнула. – Просто мне кажется, что мы должны по крайней мере попытаться.

– Очень благородное стремление, – тихо проговорил Кейн, – но сейчас нам следует забыть о благородстве. Потому что он ждет, что мы бросимся искать тех, кто остался в живых. Может быть, позже, когда у нас будет время.

Рош выпрямилась в своем кресле, пытаясь напустить на себя вид сурового командира.

– Возможно. Подведем итог: мы потеряли зонд в районе Джагабиса. Ури, когда другой сможет занять его место?

– На это уйдет несколько часов.

– Запускай. Я хочу разобраться в том, что здесь происходит.

– Понятно.

– Я некоторое время проведу в каюте капитана, – поднимаясь, сказала Рош.

Майи легонько сжала ее плечо.

– Я пойду с тобой, – сказала она.

Рош собралась возразить, но знала, что это может привести к неприятной сцене – а сцены ей сейчас совершенно ни к чему. Она не смогла заставить себя встретиться глазами с Гейдом, когда они с Майи прошли по капитанскому мостику и скрылись в небольшом помещении в его задней части. Когда за спиной закрылись двери, Рош опустилась в мягкое кресло и уронила голову на руки. Остро чувствуя на своем плече тоненькую, почти невесомую руку Майи, она попыталась опустить завесу на свои мысли.

Ничего не вышло.

Они все умерли…

– Оказалось труднее, чем ты думала, – проговорила похитительница, чей голос, точно легкий ветерок, соединил их мысли.

– Гораздо, – ответила Рош и потерла виски кончиками пальцев.

– Мы слишком мало знаем, а ставки высоки, – продолжала Майи. – Ты должна встретиться с Солнечным Вундеркиндом, прежде чем он покинет эту систему и уничтожит другую. Но ты ведь не можешь с ним сразиться, не имея достаточной информации, которая позволит тебе поверить в то, что ты не потерпишь поражение, как другие до тебя? Чем больше ищешь, тем больше видишь смертей и тем меньше у тебя остается надежды на победу – но тем важнее, чтобы ты продолжала пытаться. Возможно, только ты можешь спасти Содружество от воина-клона.

– Послушай, Майи, – резко проговорила Рош. – Не нужно сейчас этого.

– Конечно, не нужно, – успокаивающим голосом проговорила похитительница. – Но ты продолжаешь мучить себя неправильными доводами.

Рош улыбнулась.

– Наверное, ты права.

– Я не знаю наверняка, – сказала Майи. – Я не читаю твои мысли, просто гадаю.

Рош взяла руку девушки в свои.

– Майи, это первое решение, которое я приняла сама. И, думаю, я немного… напугана. Не того, что Солнечному Вундеркинду удастся сбежать, а…

– Что ты не справишься, – выговорила Майи то, что Рош не хотелось облекать в слова.

– Понимаешь, я знаю, что на самом деле совсем не одна – ведь вы мне помогаете, но впервые за последние годы Разведка не указывает мне, что я должна делать. И потому для меня особенно важно, чтобы все получилось как следует… – Она замолчала, сообразив, что начала говорить не очень связно, и вздохнула. – Мне просто нужно время, чтобы привести в порядок мысли.