Текст книги "Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий"

Чтобы воплотить в жизнь идеи Шри Ауробиндо в области народного образования, его ближайший соратник по тайному движению, а затем и по работе в Конгрессе Раджа Субодх Муллик внес на образование Бенгальского национального Колледжа крупную сумму денег, оговорив при этом, что Ауробиндо будет предоставлена там преподавательская должность с жалованьем 150 рупий в месяц. Это предложение имело целью раз и навсегда вернуть Ауробиндо в Бенгалию и лично возглавить националистическое движение. Шри Ауробиндо согласился принять это предложение. Итак, после того, как он взял годовой отпуск без сохранения жалованья в Бародском колледже и в июле 1906 года вернулся в Калькутту, его уже ожидало новое назначение, поскольку Национальный Колледж открылся в августе 1906 года. Стоит отметить, что в Бароде Ауробиндо мог получать в пять раз больше, однако долг перед страной и возможность возглавить революционное движение в своей родной провинции пересилило все другие доводы. По его словам, «это было время, когда на первом месте была страна, за ней – люди, для всего другого не оставалось места».[129]129
  Пурани. Вечерние беседы, 2-е изд., с. 201


[Закрыть]

Однако очень скоро он с головой ушел в политику, почти не оставлявшую ему времени на то, чтобы заниматься организационными вопросами только что созданного колледжа. Эти вопросы перешли в ведение Сатиша Мукерджи, известного деятеля просвещения, близко сотрудничавшего с «Дон Сэсайэти» (Общество Рассвета) и Национальным советом по просвещению.

За несколько месяцев до основания Национального колледжа Шри Ауробиндо разрешил своему брату Бариндре начать издание революционного патриотического журнала на бенгальском языке «Югантар». Деятельность этого журнала в качестве еженедельника началась 13 марта 1906 года. Редакционную сторону представляли Бариндра и Абхинаш Бахаттачарья, – оба преданные революционеры. Для первых выпусков несколько ведущих статей написал сам Шри Ауробиндо, впоследствии осуществлявший главное руководство журналом. «Югантар» стал рупором экстремистской партии и открыто призывал к восстанию против британского правления в Индии. Он добивался ведения партизанской войны. За короткое время это издание приобрело широчайшую известность. По словам соратника Бариндры Упендранатха Бандопадхайя, приведенным в его книге «Галпха Бхарати», «Югантар» «расходился как горячие пирожки. Тысяча, пять тысяч, десять, двадцать тысяч экземпляров каждую неделю – так вырос тираж всего лишь за один год. В одной типографии отпечатать все было невозможно, и нам приходилось тайком допечатывать его в других типографиях».[130]130
  Приводится Сисиром Кумаром Митрой в «Либерейторе», с. 74


[Закрыть]

Казалось бы, все шло прекрасно. Но каково было финансовое положение? Вот здесь-то все было плохо.

«… Наши коммерческие дела были безнадежны. Сломанный ящик для сбора денег всегда стоял в редакции в углу. Он никогда не закрывался на замок. Мало кто беспокоился о поступлениях и расходах, поскольку наша цель была вовсе не сбор денег».[131]131
  Там же


[Закрыть]

Редакция «Югантара» была, вне сомнений, центром вербовки революционеров.

Однако, молниеносный, подобный комете взлет «Югантара» оказался недолговечным. В середине 1907 года правительство ввело жестокую политику преследования печатных изданий и «Югантар» пришлось закрыть.

Здесь следует привести отрывок из беседы Шри Ауробиндо с учениками, состоявшейся год спустя в Пондичери: «Движение тайных обществ стало настолько запретным, что в любой другой стране с политическим прошлым это привело бы к французской революции. На нашей стороне были симпатии всего народа. «Югантар» читали даже лавочники».[132]132
  Пурани. Вечерние беседы, 3-е изд., с. 27.


[Закрыть]

Через несколько месяцев после выхода на бенгальском языке еженедельника «Югантар», вышло в свет другое издание – ежедневная газета на английском языке «Банде Матарам».[133]133
  В качестве ежедневного издания «Банде Матарам» стала выходить со 2-го июля 1907 года.


[Закрыть] Газета была создана 6 августа 1906 года Бепином Чандрой Палом, близким другом Ауробиндо и известным писателем, блестящим оратором и выразителем идей политики самообеспечения.[134]134
  Шри Ауробиндо приветствовал Б. Ч. Пала как «одного из могущественных пророков национализма. (Харидас, Ума Мукерджи. «Шри Ауробиндо и Новая мысль в Индийской политике», с. 15).


[Закрыть] Он начал издание этой газеты, имея в наличии мизерную сумму денег – 500 рупий, тоже пожертвованных Харидасом Халдаром. Пал попросил Ауробиндо стать соредактором, и тот радостно согласился. Это была прекрасная, богом данная возможность начать публичную пропаганду революционных идей, как он и планировал. Он созвал на встречу молодых, с передовыми взглядами, представителей конгресса и предложил им открыто сформировать новую партию под предводительством Тилака с тем чтобы под единым знаменем, объединившим не только Бенгалию, но и Махараштру и Пенджаб и другие области, они могли дать решительный отпор «умеренным» членам Конгресса и вытеснить их с насиженных мест. Предложение это было принято, и «Банде Матарам» стала официальным органом новой партии, т. е. националистической партии. Газета стала предприятием с акционерным капиталом и Советом директоров. Редакционная ответственность возлагалась на Совет, так что правительство не могло преследовать какого-то одного отдельно взятого человека. Если правительство возражало против статьи, кто-то один брал на себя авторство и готов был ответить за последствия. Истинный мозговой центр, скрывающийся за всеми публикациями, был ни кто иной как Ауробиндо, мог продолжать писать редакционные статьи. Помимо Шри Ауробиндо и Бепина Чандры для «Банде Матарам» писали еще три выдающиеся личности: Шиям Сундар Чакраварти, Хеемендра Прасад Гхош и Биджой Чаттерджи. Шиям Сундар и Биджой Чаттерджи прекрасно владели английским языком, а первый – выдающийся пародист и сатирик, – чем-то напоминал по стилю Шри Ауробиндо, так что нередко написанные им статьи выглядели так, как будто их автором был Ауробиндо.

Если карьера «Югантара» была подобна метеору, то карьера англоязычной «Банде Матарам» была не менее выразительной. Некоторые из опубликованных в ней статей сегодня так же актуальны, как и в момент написания – семьдесят лет назад. Будучи официальным органом националистической партии, она выдвинула в качестве главной политической цели – получение Индией независимости; а средства и методы для достижения этой цели сводились к следующему: отказ от сотрудничества, пассивное сопротивление, Свадеши, бойкот, национальное образование, разрешение юридических споров через народный арбитражный суд идр. вопросы, разработанные Шри Ауробиндо. Влияние этой газеты на мировоззрение интеллигенции было огромным и далеко идущим. Редакционные статьи Шри Ауробиндо, несмотря на уравновешенный тон, были написаны страстным, едким языком и обличали с одной стороны британское правление, за «выхолащивание, застой или едва заметные сдвиги, бедность, экономическую зависимость, отсутствие богатой промышленной деятельности и другое зло, как результат иностранного правления», с другой – в своих безжалостных атаках на партию «умеренных» за то, что они сохраняют благочестивую веру «в британскую справедливость и преимущества, дарованные иностранным правлением в Индии», а также за «веру в британские суды и в достаточную компетентность образования, которое дают школы, и университеты Индии».

Каждую неделю в лондонской «Таймс» появлялись отдельные отрывки из «Банде Матарам». Когда «Таймс» горько сетовала на то, что националисты проповедуют расовую ненависть и разжигают недовольство против касты правителей, «Банде Матарам» на это ответила так: «Наши побуждения и наши цели не менее возвышенны и благородны, чем у Маццини или Гарибальди, чье столетие «Таймс» с такой страстностью отмечала так широко несколько дней назад. Получение нашей страной статуса независимого государства как равного среди равных, ее возрождение к былой славе, величию, могуществу, равенству превосходству и великолепию – вот наши цели; и мы берем на себя решение этой задачи, в которой лично мы, как нация индивидуалы, рискуем всем – покоем, богатством, свободой, даже самой жизнью, но не из ненависти или враждебности по отношению к другим народам, а по твердому убеждению, что мы работаем как в интересах всего человечества, включая и Англию, так и в интересах нашего народа. То, что борьба за осуществление наших идеалов должна сопровождаться временными разногласиями, непониманием, враждебностью и беспорядками, – короче, что она обернется именно борьбой, а не воркованием и нежностями политических голубков, мы никогда и не пытались отрицать. Мы убеждены, что господство над тремя стами миллионов индийцев чужеземной бюрократией, не несущей ответственности перед народом, – это противоестественный, угнетающий характер и мы не претендуем на то, что можем убедить наш народ в его нежелательности, не раздражая при этом бюрократию с одной стороны, и не вызывая сильного недовольства существующей системой – с другой. Однако, наша цель конструктивна: это создание нашей собственной нации, а не разрушение другой. Если Англия решит оскорбиться этим воссозданием нации и станет препятствовать этому самыми несправедливыми, насильственными и деспотичными методами, тогда она станет агрессором, повинным в раздувании нашей ненависти и самых низменных чувств».[135]135
  «Банде Матарам», 12 августа 1907 г.


[Закрыть]

Следует подчеркнуть, что идеи, разработанные Шри Ауробиндо, и разработанные им практические шаги, представленные широкой общественности на страницах «Банде Матарам», позднее широко распространились внутри движения и стали готовым и мощным оружием в руках Гандиджи и других. Не будет преувеличением сказать словами Радха Кумуда Мукерджи, приведенными в его предисловии к книге Харидаса Мукхерджи и Умы Мукхерджи «Шри Ауробиндо и Новая мысль в индийской политике»: «Движение за свободу в Индии началось с движения Свадеши в Бенгалии с его более широкой программой, включающей в себя тройной бойкот: английских товаров, школ и судов».

В статье, опубликованной в «Банде Матарам» 7 августа 1907 года под заголовком «Наши правители и бойкот», говорилось следующее: «Часто парадоксальным образом утверждают, что следует тщательно избегать каждого политического шага, который не способствует добрым взаимоотношениям между правителями и угнетенными, эксплуататорами и эксплуатируемыми, как, одновременно, аморального и аполитичного. А поскольку бойкот задумывался не как умиротворяющий напиток для правителей, то находятся люди елейной гуманности, которые смотрят на него с тревогой и недоверием… Мы не раз уже говорили о том, что бойкот – это не проповедь ненависти. Это просто утверждение нашей независимости, нашего национального самоопределения. Но мы также и не надеемся что правители преисполнятся чувством благожелательности. Бойкот принят нами не для того, чтобы принести мир, но меч. И это неизбежно. До сего дня все недовольство, враждебность и страдания накапливались на одной стороне. Но когда один подавлен, несчастен и обездолен, а другой преуспевает, воспользовавшись этими несчастьями и страданиями, когда один не может проявить себя, а другой процветает, тогда неизбежно возникает недовольство, антагонизм, борьба, гнев и злоба. Никакие благочестивые или этические увещевания от этого не спасут. Когда жестоко отказывают в элементарном равенстве, когда исключается сама возможность равенства возможностей и достоинств, то о каких добрых чувствах или любви может идти речь, кроме, разве что, тех, которые возможны между людьми и некоторыми животными, стоящими на несколько ступенек ниже. Если по одну сторону находится безразличие а по другую – чрезмерная властность, тогда появляется оскорбительное покровительство и унижающая верноподданность; это, скорее, чисто животные чувства, а вовсе не высокие нравственные чувства. Только там, где процветают свобода и справедливое равенство, возможны истинно добрые отношения. Те же, кто отрицает свободу, не имеют права и взывать к высоким чувствам или нравственности, поскольку стремятся увековечить, из эгоистических соображений, по существу, аморальный порядок вещей. Пока отрицается свобода, будет процветать ненависть, которую раб всегда вынашивает против своего господина; когда же будет предпринята попытка сбросить это ярмо, тогда вспыхнет с еще большей силой ненависть господина к восставшему рабу. Таким образом, отрицание свободы вдвойне безнравственно, в то время, как установление истинной свободы – непременный залог мира и доброй воли… Англичане долгое время бойкотировали нас в нашей собственной стране. Они бойкотировали нашу промышленность до полного ее исчезновения, бойкотировали наши благородные устремления, сведя их к нулю, не давая нам никакой возможности участвовать в более высоких сферах жизни страны, они бойкотировали нас, не давая управлять собственными делами, защищать страну, создавать свои законы. И Индия, обнищавшая, деградировавшая, деморализованная, с ненавистью поглядывала на поработителя. Но сегодня бойкот объявлен другой стороной, и это не просто акт мести; это во много м распутывание английской паутины… Должны ли мы соглашаться вечно жить полузадушенными роковой паутиной, поскольку освобождение от нее должно вывести из себя господина-паука? Нет, проклятие иностранного правления должно быть изжито. Когда будут установлены естественные отношения, Англия и Индия могут существовать как равные, товарищи и союзники в мировой деятельности, но пока этого нет, то глупо и лицемерно предполагать, что мы можем избежать Божественного закона, который делает борьбу и вражду кратчайшим путем к миру и единству. Любой спаситель или спасительная сила всегда на первых стадиях своей миссии вынуждены заявить: «Я пришел к вам не с миром, а с мечом»[136]136
  «Не мир пришел я принести, но меч» (Евангелие от Матфея 10, 34) (прим. ред.).


[Закрыть].

Обращаясь к причине потери Индией своей независимости, «Банде Матарам» писала 29 апреля 1907 года: «Великой слабостью Индии в прошлом была политическая депрессия и отсутствие национального самосознания в народных массах. Индия была завоевана моголом или британцем не по вине народа, а по вине небольшой группы привилегированного класса. С другой стороны, силой и успехом маратхи и сикхи в восемнадцатом веке обязаны политике Шиваджи и гуру Говинде, призвавшими в ряды борцов весь народ. Они проиграли лишь потому, что маратхи не могли сохранить согласие, которое Шиваджи придал их национальной силе, а сикхи – дисциплину, которой гуру Говинда научил Хальсу[137]137
  Военно-религиозное объединение сикхов (прим. ред.).


[Закрыть]… В тот момент, когда нация обрела политическое самосознание, обреченность чужеземного государства была предрешена. Правящая нами бюрократия не просто чужеземна по происхождению, но и чужда нам – она тянет из нас всю жизненную силу своими щупальцами, которые простираются на тысячи миль. В естествознании ее можно назвать не паразитом, а спрутом. Самоуправление будет означать устранение щупалец и пресечение как захвата, так и питания… Думать, что иностранное правление будет намеренно готовить нас к независимости либо позволит нам самим к ней готовиться, равносильно ожиданию чуда».

Шри Ауробиндо полностью не устраивала попрошайническая политика «умеренных» и их лоялистские взгляды. Он не выбирал выражения, критикуя их основные позиции. Вот что писала «Банде Матарам» в номере от 27 апреля 1907 года под заголовком «лоялистская проповедь»: «Свобода – это первая необходимость для крепкого здоровья и силы нации. Иностранное государство есть само по себе есть не естественное условие, и, если будет позволено, должно повлечь за собой другие нездоровые и неестественные условия для подчиненного народа, которые приведут к его роковому упадку и дезорганизации. Иностранное правление не может создать нацию – только сопротивление иностранному правлению может сплотить разрозненные людские ресурсы в неделимое целое… Таким образом, иностранное правление создано для того, чтобы ему сопротивляться; а если молча соглашаться с ним – значит не выполнить задачу, предначертанную самой природой.

…Однако в этой стране есть класс мудрецов, которые рассматривают господство британской бюрократии как волеизъявление Провидения не только для того, чтобы создавать сплоченность, но и сохранить ее. Они, таким образом, проповедуют веру в иностранца, недоверие к своим согражданам и молчаливое подчинение иностранному господству как посланной богом формы высокого и необходимого условия для мира и процветания. Даже те, чьи сердца восстают против столь рабской доктрины, настолько морально находятся под ее влиянием, что не могут всем сердцем принять националистов, Пытаясь найти компромисс между подчинением и независимостью – промежуточный этап между жизнью и смертью. Их искренность обнаруживает промежуточное состояние, в котором блаженство свободы будет гармонично сочетаться с добровольным повиновением; и вот этому-то дворцу в стране чудес они дали имя колониального самоуправления. Если бы не ради этого мнения «умеренных» и не их странное половинчатое заблуждение, мы бы не стали тратить время на то, чтобы вернуться к первоначальным принципам и показать фальшь лоялистской проповеди молчаливого соглашательства. Однако заблуждение «умеренных» – это побочный продукт лоялистского заблуждения; а потому изначальная ошибка должна быть устранена прежде, чем придется исправлять ее последствия.

Каковы же изначальные идеи, из которых исходит проповедь лоялистов? В их основе тройная ошибка. Первая исходит из постулата, что разобщение и слабость – это неотъемлемые черты индийского народа и для того, чтобы судить, сохранять мир и охранять страну от опасности окружающих нас более могущественных народов, необходима посторонняя сила. Из этой же точки зрения, подкрепляя ее, исходит второй постулат: необходимое всецелое стирание и устранение всех различий, как то: аристократ и крестьянин, брамин и шудра, бенгали, пенджаби и махаратта, – все должны забыть о том, что их разделяет, прежде чем предпринимать какое-то сопротивление иностранному господству, даже если это сопротивление желательно для всех. И третий постулат гласит, что здоровое развитие возможно и при иностранном господстве и что, подобное развитие должно быть осуществлено, прежде чем мы сможем мечтать о свободе или даже стать нацией. Если принять все эти три постулата как должное, то кредо лоялистов неопровержимо; если же они окажутся несостоятельными, то не только кредо лоялистов, но и точка зрения «умеренных» потеряет под собой всякую основу и станет просто пустой болтовней. Точка зрения лоялистов сводится к тому, что все эти три постулата – столпы политического безрассудства и не имеют под собой прочного основания ни в историческом опыте, ни в окружающих нас реальных фактах, ни в природе вещей. Они противоречат самой основе природы иностранного господства; они игнорируют опыт всех других подчиненных народов; они не принимают во внимание человеческую природу и условия развития человеческого общества. Проповедь лоялистов лжива и постыдна».

Приведем здесь еще одну редакционную статью, написанную Шри Ауробиндо и опубликованную в «Банде Матарам» 26 апреля 1907 года, чтобы проиллюстрировать непоколебимую прямоту, с которой он представил перед страной идеал полной независимости.

«Новое движение – это не только протест против плохого правительства, это протест против продолжающегося английского контроля; а насколько это хорошо или плохо, справедливо или несправедливо, – это уже второстепенный вопрос. Контроль появился не из разочарованных ожиданий разрешения на английское гражданство, – он рожден убеждением, что пришло время, когда Индия может, должна и станет великой, свободной и сплоченной страной. Это вовсе не негативное течение разрушения – это положительный созидательный порыв к созданию современной Индии. Это вовсе не вопль отчаяния и протеста – это убеждение в национальной вере и надежде. И куда вернее назвать его не экстремизмом, а демократическим национализмом… Националисты придерживаются точки зрения, что индийцы, как и любой подчиненный народ, имеют право на свободу, а их недостатки – это всего лишь результат рабства, которые можно устранить лишь борьбой за свободу; что у них достаточно сил, и, если на то будет их воля, смогут найти средства, чтобы завоевать независимость. Они считают, что выбор предстоит сделать не между автономией и «домашним правлением» провинций, или между свободой и независимостью, но между свободой и национальным упадком и смертью. И наконец, они убеждены, что прошлая история нашей страны и сегодняшние обстоятельства таковы, что тенденции к объединению, которым до сего времени препятствовали непреодолимые преграды, наконец-то обрели реальные возможности на успех. Они верят, что пробил священный час для объединения и свободы Индии. Короче говоря, они убеждены, что Индия должна приложить усилия, чтобы стать свободной, и что она, под влиянием прошлого и настоящего, неизбежно придет к попытке достижения национальной самореализации. Кредо националистов – это священное писание веры и надежды».

Среди облеченных властью английских чиновников должны были найти по меньшей мере, хоть несколько дальновидных людей, для которых приведенный выше стиль напористого письма «Индия должна быть свободной» явился бы потрясением, если бы они смогли предвидеть, что готовит им будущее. Но среди правящих кругов не было недостатка в людях, у которых подобные публикации вызывали лишь усмешку как образцы бессмысленной болтовни, родившиеся потому только, что автору хотелось так думать. (как результат принятия желаемого за действительное). Джон Морли, государственный секретарь Индии, например, придерживался точки зрения, что Индия по-прежнему останется под английской опекой.

Таким образом, «Банде Матарам» стала выразителем философских взглядов воинственного материализма. Ее целью было не просто увеличить ряды бенгальских националистов, а в равной мере убедить людей и лидеров других провинций взглянуть на ход событий глазами националистов и отказаться от поддержки вялой политики «умеренных». С твердой убежденностью она разъясняла политику и программы новой партии и необходимую для их осуществления тактику. Чувствовалось, что это единственный путь изгнания «умеренных» и захвата инициативы в Конгрессе в свои руки. Газета использовала в качестве поддержки своих аргументов культурно-историческое наследие Индии. Поистине ее редакционные статьи, большинство из которых было написано Шри Ауробиндо, явились гласом пробудившегося духа Индии.

Приведем еще одно воспоминание: «Шри Ауробиндо сидит у себя дома на Скотт с Лейн. К нему пришел Шиям Сундар Чакраварти и попросил написать передовицу. Тогда Шри Ауробиндо извлек из груды бумаг, скопившихся на столе какую-то старую упаковочную бумагу и начал писать на одном ее конце. Через пятнадцать минут статья была готова – ни одной помарки, ни одной правки, ни момента раздумий! На следующий день эта статья разожгла патриотическое пламя в сердцах националистов по всей Индии».[138]138
  Пурани «Жизнеописание», с. 104.


[Закрыть]

К несчастью, за свое недолгое яркое существование «Банде Матарам» испытала немало сложностей.[139]139
  Издание «Банде Матарам» продолжалось с августа 1906 года по октябрь 1908 года.


[Закрыть] Бепин Чандра Пал, исполняющий обязанности главного редактора, разошелся во мнениях по вопросу политики с другими членами Совета директоров. Возможно, этого можно было бы избежать, если бы в то время Шри Ауробиндо серьезно не заболел, и с ним нельзя было посоветоваться. Он едва ли даже знал о том, что произошло. В его отсутствие барьер между спорщиками стал непреодолимым. Пал подал прошение об отставке. Когда он покинул свой редакционный пост, другие на это место выдвинули кандидатуру Ауробиндо и даже выпустили один номер журнала, не посоветовавшись с ним. Когда Ауробиндо узнал об этом, он категорически возразил против этого и убрал свою фамилию со следующего выпуска. Формально он все еще находился на государственной службе в Бароде и не хотел, чтобы его имя официально связывали с «Банде Матарам».

Шри Ауробиндо заболел в октябре 1906 года, спустя два месяца после того, как принял на себя совместное руководство редакцией «Банде Матарам», и на несколько недель оказался прикованным к постели. Однажды его состояние ухудшилось настолько, что появились опасения, что он не выживет. Из-за занятости в политических делах он прекратил занятия пранаямой, что отчасти послужило причиной болезни. Потом состояние его улучшилось, но в декабре произошел рецидив. И все же вскоре он выздоровел окончательно и отправился в Деогхар. После того, как здоровье его полностью восстановилось, он посетил Кхулну и другие места. Напомним, что Кхулна – это место, где отец Шри Ауробиндо, доктор Кришна Дхан Гхош, проработал много лет, и великий город разглядел в Шри Ауробиндо благородство и величие его отца. Жители оказали ему восторженный прием с превосходным угощением из, как позднее вспоминал Шри Ауробиндо, семи рядов разнообразных блюд, до которых я даже не мог дотянуться, а если и дотягивался до тех, что стояли рядом, то мог съесть совсем немного».[140]140
  Пурани. Вечерние беседы. 3-е изд, с. 110.


[Закрыть] Вскоре он вернулся в Калькутту, чтобы присутствовать на 22-й сессии Конгресса, состоявшейся 26 декабря 1906 года.

Эта сессия Конгресса имела историческое значение, поскольку именно на ней произошел первый положительный, обнадеживающий перевес голосов в пользу националистов в их затянувшейся борьбе с «умеренными». Ранее Шри Ауробиндо созвал митинг националистов, на котором предложил избрать их лидером Тилака. Сам от принял активное участие как в Рабочем Комитете, так и в Организационном и во многом благодаря его усилиям была принята резолюция, в которой было сказано, что ничто, кроме Пурна Сварадж[141]141
  Слово «Сварадж» впервые было употреблено Сакхарамом Ганеш Деускаром, в его изданной на бенгальском языке книге «Дешер Катха», на которую мы уже ссылались ранее. Дадабхой Наороджи использовал его и на калькуттской сессии, упростив его значение до понятия «колониальное самоуправление». Шри Ауробиндо первым использовал его в значении «независимость» и неоднократно употреблял его в «Банде Матарам» именно в этом значении.


[Закрыть] – полной независимости – не сможет полностью оправдать чаяний всей страны. На открытых заседаниях сессии эта резолюция, которая включала в себя Свадеши, бойкот и отказ от сотрудничества на всеиндийской основе, получила одобрение Шри Ауробиндо, Тилака, Ладжпата Рай и других националистов, и, в свою очередь, яростную оппозицию в лице таких «умеренных», как Пхерозешах Мехта, Гокхэйл, Сурендранат Банерджи и других членов этого лагеря. По этому вопросу в конгрессе произошел неизбежный раскол, но эксцессов удалось благополучно, хотя бы на время, избежать благодаря прозорливой политике президента Дадабхоя Наороджи. Он почувствовал всеобщую поддержку этой резолюции и провел ее с незначительными изменениями. Принятие резолюции было выдающейся победой Шри Ауробиндо и страны в целом, поскольку только после калькуттской сессии Конгресс признал независимость своей непосредственной целью. Тем не менее, единство, достигнутое на сессии, было еще очень непрочным; «умеренные» оставили за собой массу оговорок и недомолвок, которые вскоре и проявились, и, как мы увидим позже, на следующей сессии Конгресса в Сурате, произошел новый раскол – наподобие тому, свидетелями которого мы были в 1969 году.[142]142
  В конце 1969 г. в партии ИНК произошел раскол. Из нее выделилась правая группировка, образовавшая отдельную партию (прим. ред.).


[Закрыть]

Но проследим за дальнейшей судьбой «Банде Матарам». Эта газета стала головной болью для правительства. Шри Ауробиндо в редакционных статьях старался не давать властям повода обрушиться на газету с суровыми преследованиями и подавлением.[143]143
  Как позднее скажет сам Шри Ауробиндо, «этого не могло быть: для этого не было закона, и пресса в то время обладала большей свободой, чем когда-либо после». (Ниродбаран. «Беседы», с. 62.).


[Закрыть] В искусстве, так сказать, «безобидного поношения», позволявшего держать правительство сторожевой собакой на безопасном расстоянии, Шри Ауробиндо добился совершенства. И правда, редакционные статьи были настолько откровенны и в то же время настолько осмотрительны, что англо-индийский «Стейтсмен» сетовал, что газета попахивает подстрекательством к мятежу, явно просматривающимся между строк, однако призыв этот изложен так мастерски, что юридически невозможно предъявить к ней никаких претензий. Длинные отрывки из этой газеты появлялись в лондонском издании «Таймс». Эта лондонская газета, гневно обличавшая зародившийся индийский национализм, была все же вынуждена признать, что «Банде Матарам» редактируется «с литературными способностями, редкими даже в английской прессе». Правительство оказалось в затруднительном положении. Куда легче было справиться с другими революционными изданиями, например с «Югантаром» или «Сандхья», редакционные статьи в которых можно было обвинить – что и было сделано – в подстрекательстве к мятежу, а потом уничтожить. Другое дело – «Банде Матарам»: ее не удавалось ни на чем подловить. Необходимо было что-то предпринять. 8 июня 1907 года «Банде Матарам» получила предупреждение. 30 июля на редакцию газеты был совершен налет и часть тиража конфискована. А 16 августа появился ордер на арест Шри Ауробиндо. В обвинениях газете говорилось, что в выпуске от 28 июля в статье одного из читателей прозвучал призыв к мятежу, а также и то, что в ней публиковались изобличающие переводные статьи из «Югантара». Шри Ауробиндо пошел сдаваться в полицию сам, но вскоре был освобожден под залог.

Предъявить ему обвинения было легко, но вот как доказать его вину перед лицом закона, как заполучить обвинительный приговор на человека, которого они так старались «вывести из обращения»? Это с любой точки зрения было непросто. Годом позже, когда Шри Ауробиндо был арестован в связи с делом об Алипорской бомбе, президент бенгальского правительства м-р И.Ч.Гейт заметил следующее:[144]144
  Смотри секретное сообщение Гейта от 16 мая 1908 года, представленное министру внутренних дел правительства Индии.


[Закрыть] «У нас было мало прямых доказательств связи Шри Ауробиндо с тайным обществом, и главным объяснением тому, как и в случае с редактированием его газеты («Банде Матарам»[145]145
  «Банде Матарам» никогда не подвергалась судебным преследованиям за редакционные статьи… вышли ли они из-под пера Шри Ауробиндо или одного из трех его коллег. Существуют также факты, свидетельствующие о том, что Шри Ауробиндо никогда не основывал своих требований свободы на расовой ненависти, на обвинениях в тирании или плохом управлении страной, напротив, только на неотъемлемом праве страны на независимость. Его убеждения сводились к тому, что даже хорошее правительство не может заменить национального правительства. («О себе», с. 7, 45).


[Закрыть]), было то, что он вел себя чрезвычайно осторожно, избегая действий, которые позволили бы выдвинуть против него весомые обвинения. Однако никаких сомнений в его тесной связи с ними у нас не было…».

В суде дело о судебном преследовании разбиралось на основании показаний одного из главных свидетелей, а именно Бепина Чандры Пала. Правительство во время полицейского налета на редакцию «Банде Матарам» 30 июля 1907 года захватило циркулярное письмо.

Этот циркуляр был написан лично Бепином Чандрой Палом редактору «Банде Матарам» после того, как он написал прошение об отставке. Все, в том числе и правительство, знали, что истинным редактором являлся Шри Ауробиндо, однако это необходимо было подтвердить показаниями. Если Пал, который до этого был связан с «Банде Матарам», назовет Шри Ауробиндо редактором газеты, значит повод для судебного преследования будет установлен. Призванный в суд для дачи показаний Бепин Пал решительно отказался назвать редактора «Банде Матарам», заявив: «Я искренне убежден, что подобное судебное разбирательство по делу «Банде Матарам» рассчитано на то, чтобы удушить свободу мысли и слова в нашей стране и служить помехой процветанию нашего народа… Именно поэтому я отказываюсь от принесения присяги и от выступления свидетелем в деле о «Банде Матарам»[146]146
  Манодж Дас. Шри Ауробиндо в первом десятилетии нашего века, с. 5.


[Закрыть].

За этот отказ он был обвинен в неуважительном отношении к суду и приговорен к шести месяцам тюремного заключения, или, как писала об этом «Банде Матарам» в номере от 12 сентября 1907 года, «к максимальному наказанию, допустимому законом за преступление высказываться по совести». А вице-губернатор сэр Эндрью Фрейзер в тот же день написал Минту следующее: «Мы не можем поймать его (Пала), однако индийский судья приговорил его к шести месяцам за молчание!».[147]147
  Цитируется по документам Минто, приведенным в книге М. Н. Даса «Индия времен Морли и Минто», с. 135.


[Закрыть] Поскольку никаких свидетельств против Шри Ауробиндо не последовало, судебное заседание не состоялось и с него были сняты обвинения. Правительству нужна была жертва, на которую можно было бы излить бушевавшую в нем ярость, и оно нашло ее в печатнике – Апурбе Босе. Его обвинили во всех грехах и 23 сентября приговорили к трем месяцам тюрьмы. В дополнение к общей растерянности правительства главный президентский судья Мистер Кингфорд, к которому индийцы не испытывали особой симпатии, сказал: «В основном тон «Банде Матарам» вовсе не был подстрекательским!».