Текст книги "Песня реки"

– Можешь идти, Джейк, – сказал Уилкс.

– Я подожду возле лестницы. Босс, вы помните, что обещали? Вы сказали, что я смогу…

– Иди, иди, – нетерпеливо повторил Уилкс. – Я знаю, что я сказал. Получишь все, что тебе причитается.

Дверь закрылась. Послышался щелчок замка и звуки шагов. Кто-то опять приблизился к постели. Зашуршала материя, лязгнула ременная пряжка, и на минуту все затихло. Тишину нарушил голос Уилкса.

– Итак, старина Мик, что было твоей самой большой ценностью? Три тысячи долларов? Теперь они надежно спрятаны у меня. Или главное твое богатство – вот эта редкая красота? Я не стану долго с ней церемониться! Впрочем, для тебя это уже не имеет значения. Сейчас то и другое принадлежит мне. Стюарт Уилкс всегда получает, что хочет.

Он наклонился к Анне и пробежал рукой по ее неподвижной фигуре, оглаживая через платье все выпуклости и ложбинки. Анна сдержалась, чтобы не скинуть его руку, хотя понимала, что рано или поздно она сделает это. И очень скоро. Она чувствовала, как желчь подступает к горлу, однако продолжала крепиться.

Уилкс расстегнул три пуговицы на ее корсете и скользнул рукой к груди. Отыскал выступающий мягкий кончик и застонал.

Анну замутило. Она прилагала все усилия, чтобы дело не дошло до большего, и чуть ли не радовалась своей головной боли. По крайней мере, было на чем сосредоточиться, чтобы не думать о том, что в это время делают руки Уилкса.

Когда он облапил се и прижался к губам, Анна уже не могла терпеть. Решительно запротестовав, она издала, какой-то сдавленный звук.

– Не хнычь, детка, – сказал Уилкс, понявший ее на свой лад. – Мик уже не сможет тебе помочь. Зато я знаю, чего ты хочешь. – Он наклонил голову, и его пересохшие губы процарапали ей кожу над вырезом платья.

Боль в голове пульсировала в такт бешено бьющемуся сердцу. Сейчас Уилкс должен ожидать если не отпора, то по меньшей мере сопротивления с ее стороны. Анна почувствовала, как страх пробежал по жилам. Достанет ли ей сил, чтобы одолеть своего противника? Перед внутренним взором предстало его непреклонное, до омерзения неприятное лицо. И вдруг в этом кошмаре воображения раздался голос Мика Конолли. Он пробился сквозь ее боль и тревогу, подобно сигнальному огню маяка в море, побуждая се к борьбе. «Бейся, родная! Брыкайся, царапайся! Делай все, что можсшь: но не дай ненавистному врагу победить».

Анна зарычала, как затравленный зверь.

– Малышка, это так тебе нравится?! – хихикнул Уилкс и еще шире раздвинул губы вокруг ее рта. Его руки продолжали мять ее грудь, осваивая новую территорию. – О, я подозреваю, что старина Мик никакой тебе не дядя, а твой любовник! Убогий человечишка! Но кем бы он ни был, сейчас ты поймешь разницу.

У Анны вырвался тихий, протяжный стон. Она запустила руку в волосы Уилкса и быстро перекрутив их между пальцами, дернула его голову вверх. Его удивленный взгляд встретился с ее глазами. Она отрешилась от боли своих ран и от страха, в очистившемся сознании остались только ненависть и холодный, здравый расчет. Это был се шанс! Она набросилась на Уилкса и вонзилась ногтями ему в лицо, оставив ярко-красные следы на щеках. Упершись вытянутыми ногами ему в грудь, она резким толчком отпихнула его от себя.

– Шлюха! – зарычал Уилкс, бросаясь на нее и пытаясь схватить за горло.

Анна вовремя отстранилась и скатилась с кровати.

– Не прикасайтесь ко мне, – шипела она, барахтаясь на полу. – Я всем расскажу, что вы за дьявол. Вы сатана! Убийца – вот вы кто!

Когда она встала, все закружилось перед ней от кинжальной боли в голове, и она невольно попятилась к окну. Ее руки лихорадочно искали позади себя что-нибудь, за что можно было ухватиться.

– Нет, ты ничего не расскажешь, – спокойно, но угрожающе сказал Уилкс. – Ты даже не пикнешь. – Он вынул из брюк носовой платок и, скомкав его в руке, двинулся к Анне. – Прежде всего я заткну твой очаровательный ротик, а потом закончу то, что начал.

– Босс, босс! – послышался за дверью голос Джейка.

– Отстань, Джейк! – рявкнул Уилкс. – Я сказал, что позову тебя, если будет нужно. – Он тотчас перевел глаза на свою жертву и подошел ближе, поднося платок к ее лицу.

Анна нащупала кончиками пальцев шероховатую доску подоконника и вытянула шею, чтобы лучше оценить высоту проема. Пробежав руками вдоль подоконника, она стала двигаться все ближе и ближе, пока не уселась на нем.

Уилкс расхохотался.

– Ну что же ты, Анна! Валяй дальше! Что тебе стоит сигануть? Здесь всего три этажа. Там внизу у жены посажены отборные розы. Как раз в них и приземлишься. То-то разукрасишь свою прелестную мордашку, если тебе мало оврага.

Анна посмотрела вниз и как сквозь дымку увидела густые кусты. Уилкс был прав. Даже если она уцелеет после падения, шипы располосуют все тело, но на другое у нее не было времени. Уилкс уже тянул к ней руку.

Она инстинктивно отклонилась назад, приготовясь нанести последний удар. Ей удалось лягнуть Уилкса и заставить его отступить. Повернувшись к окну, она приглядела большую крепкую ветвь в нескольких футах от карниза. Не раздумывая Анна оттолкнулась от подоконника и в рывке перенеслась на дерево. Ощутив под руками шершавую кору, обдирая пальцы, она стала цепляться за ветку, пока ее ладони наконец не сомкнулись вокруг нее. Оглянувшись через плечо, она увидела Уилкса – он отчаянно размахивал руками и делал рискованные рывки, пытаясь дотянуться до нее.

Анна, карабкаясь как кошка, продвинулась ближе к стволу как раз в тот момент, когда его руки поймали ее за край платья. Она почувствовала, как материя выскальзывает у него из пальцев, и одновременно услышала истошный крик. Уилкс повернулся в медленном пируэте и, побарахтавшись в воздухе, врезался головой в кроваво-алые розы жены. Анна услышала, как его тело ударилось о землю, и плотнее прильнула к дереву, когда тошнотворно глухой звук отозвался у нее в ушах. Не успела она толком осмыслить, что произошло, как раздался голос Джейка, начавшего дубасить кулаками в дверь:

– Босс! Босс! Что у вас там произошло? Ответьте мне!

Дверь спальни заходила ходуном, прогибаясь под напором грузного тела. Видя, что Джейк вот-вот вломится в комнату, Анна съехала по стволу на землю. Рядом с ее ногами всего в нескольких дюймах лежал Стюарт Уилкс. Она уставилась на скрюченное тело – его голова была повернута к плечам под каким-то неестественным углом. Ощущение победы вызвало на губах Анны мимолетную презрительную улыбку, но тут же в жилы проник леденящий страх. Она повернулась спиной к усадьбе и бросилась бежать. Она неслась по склону холма вниз на яркий манящий свет у реки – туда, где, сияя огнями, стояла «Герцогиня Орлеанская».

Глава 4

Когда Анна пересекла дамбу, отделяющую Кейп-де-Райв от Миссисипи, в усадьбе Уилкса громко звонили колокола. Известие о трагедии, видимо, скоро должно было перекинуться за пределы округи. Сигнал бедствия подталкивал Анну к быстрым действиям.

По другую сторону насыпи в небе занималось мягкое свечение. Это всполошившиеся горожане поднимались со своих постелей и зажигали в домах фонари. Анна пригнулась к земле и тихо прокралась к сходням самого большого парохода в порту, надеясь, что на борту такого гиганта легче найти убежище. Не зная точного времени, она могла лишь предполагать, что до рассвета остается несколько часов. В доке было безлюдно. Только вокруг факельных столбов крутились мальчишки, в чьи обязанности входило поддерживать свет на пирсе. Благодаря густому черному дыму, стелившемуся от смоляных чаш, Анна незаметно совершила перебежку.

Проникнув на борт «Герцогини Орлеанской», она привалилась к стенке большого салона и сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Изнутри доносились смех и голоса засидевшихся игроков. Опасаясь попасться кому-нибудь на глаза, она крадучись стала пробираться дальше. Нагибаясь под окнами, уклоняясь от света бронзовых бра, встречавшихся через каждые несколько футов, она прошла по стенке до лестничной клетки и пробралась наверх.

На третьей палубе в неназойливом свете фонарей Анна почувствовала себя увереннее. Здесь имелась отведенная специально для прогулок зона, откуда поверх причала хорошо просматривались улицы Кейп-де-Райва. Было видно, как жители, вышедшие из домов, кучками стояли на перекрестках и под уличными рожками. Можно вообразить, что о ней порасскажет Джейк Финн. Несомненно, распишет ее страшной злодейкой, убийцей Стюарта Уилкса. Анна понимала, что скоро ее объявят в розыск и остается очень мало времени, чтобы найти убежище. В отчаянии она стала нажимать ручки каждой каюты, моля Бога, чтобы хоть одна из них оказалась незапертой и, что было бы совсем чудом, свободной. Наконец одна ручка легко довернулась. Анна толкнула дверь и вошла внутрь.

Освещения с палубы оказалось достаточно, чтобы увидеть – в каюте никого нет. Анна облегченно вздохнула и переступила порог. Однако ее ожидало разочарование: она очень быстро поняла, что на самом деле каюта заселена. На полированном бюро красного дерева был расставлен полный набор туалетных принадлежностей, на двуспальной кровати лежал мужской костюм. Она пересекла каюту и заглянула в платяной шкаф, где с мужской одеждой соседствовали и женские платья.

Хотя в тот момент ей ничто не угрожало, Анна понимала, что лучше немедленно уйти. Кто бы ни занимал эту каюту, он мог в любую минуту вернуться. Она уже собралась убраться, но шаги в прогулочной зоне заставили ее остаться. Она нагнулась и притаилась у кровати, дожидаясь, пока за дверью станет тихо.

Филип Бришар в сопровождении четырех мужчин покинул центральный салон. Проходя через широкие двустворчатые двери, он сунул в пиджак кожаный бумажник и повернулся к одному из своих спутников.

– Как всегда, приятно было провести с вами время, Уильям, – улыбнулся он.

– Я вас понимаю, молодой человек, – добродушно сказал мужчина, – но боюсь, мне радоваться нечему. Сей дивный вечер изрядно истощил мою казну.

– Это просто компенсация за последнюю поездку. Насколько я помню, в тот раз вы разделали меня под орех. – Филип, довольный, захохотал.

– Я полагаю, это меткое выражение соответствует тогдашнему положению дел. К сожалению, сейчас я уезжаю в Ганнибал и потому не имею возможности отыграться. Не забудьте передать привет вашей матушке. Очень жаль, что в этом круизе ее нет с вами.

Филип остановился у лестницы, где он должен был расстаться со своим знакомым.

– Мама подумала, что ее будет раздражать моя занятость. А я не могу отказаться от дел. Но она, хотя и не поехала, дала, как обычно, массу поручений. Заказала здесь одежду для себя и Клодетт, мне пришлось ее забирать. – Филип ухмыльнулся, подумав о ворохе платьев, которые он вез на борту «Герцогини Орлеанской». – Разумеется, это причинило некоторое неудобство, – продолжал он, – но уверен, что было бы куда больше свертков, если бы обе леди отправились вместе со мной!

– В этом вы, безусловно, правы. Ну что ж, спокойной ночи, Филип.

Мужчины пожали друг другу руки, после чего Филип поднялся на третью палубу, где находилась его каюта. Он прошел мимо цепочки пассажиров, стоявших возле перил и смотревших в направлении города.

– Там что-то случилось? – спросил он человека в ночной пижаме.

– Трудно сказать. Я знаю только, что вон там находится отделение полиции. – Мужчина указал на центр Кейп-де-Райва. – Здание освещено, как на Четвертое июля,[3]3
  День независимости.


[Закрыть] поэтому полагаю, что случилось нечто серьезное.

– Пожалуй, – согласился Филип, размышляя, не приведет ли происшествие к задержке их отправления. По расписанию они должны отплыть на рассвете. – Я думаю, скоро мы услышим.

Он зевнул и, передернув плечами, чтобы снять напряжение от слишком долгого сидения за столом, прошел в свою каюту.

Анна услышала только слабый звук от пары ног, шагнувших через порог. Прижавшись к полу, она высунулась из-под кружевного края покрывала одним глазком глянуть, кто же это пришел. Определенно, не женщина, так как она ясно различила отполированные до блеска черные кожаные ботинки и тонкое черное сукно вокруг щиколоток.

Потом она увидела, как на небольшой стул с высокой спинкой возле конторки был повешен угольно-черный бархатный жилет, и услышала мягкий металлический звон, словно на бюро положили что-то из украшений. Затем скрипнули планки кровати, когда кто-то уселся на край, прогнув матрац.

Мужчина устало вздохнул и наклонился, чтобы снять ботинки. Анна поняла опасную близость его руки к полоске светлой материи, выступающей из-под кровати. Это был подол ее платья! И человек действительно провел по нему пальцем. Анна с возрастающим ужасом ждала, что будет дальше.

Мужчина поколебался, но только секунду и продолжал разуваться. Затем встал и зажег керосиновую лампу на бюро.

Анна в панике не удержалась от тихого вздоха. «Что угодно, только не свет!»

Мужчина снова подошел к кровати со стороны единственного окна и быстро закрыл ставни, после чего резко нагнулся и схватил Анну за руку. Одним движением выдернул ее из-под кровати и поставил на ноги.

Рывок был столь неожиданным и сильным, что у нее закружилась голова. От боли в запястье подогнулись колени.

При слабом свете керосиновой лампы мужчина окинул взглядом спутанные белокурые волосы и понимающе кивнул.

– Вы! – сердито прошипел он, и в глазах у него заметались холодные искры, похожие на стальные иглы. Он отбросил руку Анны с такой свирепостью, что она пошатнулась и сделала шаг назад.

Она уже было вскрикнула, узнав Филипа Бришара, но лишь поперхнулась и теперь ошалело таращила глаза, наполовину прикрытые растрепавшимися прядями. У нее от боли раскалывалась голова, не было сил даже сдвинуться с места, и потому она продолжала стоять перед ним, ежась под его разгневанным взглядом.

– Да-а, – протянул Филип, – хорошо, что я взял с собой все деньги. Как чуял, что нужно сделать. Впрочем, я всегда держу в голове, что воров везде хватает! – Анна открыла рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, но ни единый звук не вышел из ее горла. – Что такое? – продолжал Филип. – Теперь вы еще и онемели, моя слепенькая пичужка? Вам уже недостаточно прежнего жульничества?

Филип сложил руки на груди, смерив Анну оценивающим взглядом – ее всклокоченные волосы, изодранное платье и все еще расстегнутый лиф.

– Кажется, я догадываюсь, – сказал он, возвращаясь к ее лицу. – Ваш отец придумал для вас другую игру… ту, что намного древнее и больше проверена. – Филип отвел от нее свои холодные глаза с очевидным отвращением. – Это он заставляет вас таким образом зарабатывать деньги? Скажите, есть что-нибудь, чего вы еще не испробовали?

– Нет-нет, это совсем не то, что вы думаете, – наконец выдавила из себя Анна. Она прижала руки к вискам, чтобы остановить дикую боль в голове.

– Именно то, что я думаю, мисс Роуз или… Я не знаю, какова ваша настоящая фамилия, но это не суть важно. – Филип наклонил голову набок, настороженно блеснув глазами. – Где ваш партнер по новой пьесе? Может, спрятался в том гардеробе? – Филип быстро подошел к шкафу и распахнул дверцы. Удостоверившись, что Мика там нет, он захлопнул их. – Тогда, наверное, ждет вас на берегу?

Анна покачала головой, не способная ясно мыслить сквозь туман безумной боли. На глаза ее навернулись слезы. Она задрожала.

Филип устремился к ней и схватил ее за руки:

– Я хочу услышать от вас ответ. Не молчите, не то я прямо сейчас отведу вас в город и сдам полиции!

Он с силой встряхнул ее. Волосы упали с ее лица, и гнев тут же потух в его глазах, сменившись иным чувством. То ли жалости, то ли омерзения…

Анна попыталась высвободиться, но Филип притянул ее ближе к свету. Он схватил жгут ее волос, удерживая их на затылке, другой рукой взял ее за подбородок и повернул лицом к лампе.

– У вас ссадины… – сказал он смягчившимся голосом. – Что случилось? Кто это сделал?

Анна не смогла ответить. И вообще не могла думать. Только ощущала боль, безжалостно давившую на уши. Затем все заволоклось черной пеленой.

Анна проснулась от необычайно яркого света и вскоре поняла, что это солнце проникает сквозь веки. Она утопала в пуховой перине, между простынями, источавшими смутный лесной аромат, похожий на запах сосны. С одной стороны, охватывало ощущение тепла, исходящего из глубины тела, но одновременно что-то прохладное и влажное нежно касалось лица и шеи. Голова болела по-прежнему, и поэтому она противилась соблазну открыть глаза, пока не почувствовала, что мягкое облако, на котором она лежала, слегка переместилось, словно от легкой волны. Тогда она с испугом осознала, что на кровати находится кто-то еще, и услышала звуки падающих капель – как будто над миской выжимали смоченную в воде салфетку.

Анна медленно открыла глаза. Перед ней заколыхалось мужское лицо. Губы ее невольно тронула улыбка. Было так приятно созерцать прямой точеный нос и четкие высокие скулы на открытом, мужественном лице. Правда, лицо это было омрачено какой-то заботой – морщинки собрались вокруг уголков полных, чувственных губ и складки залегли между насупленными бровями.

Одной рукой Филип держал у ее губ стакан, другой обхватывал ее затылок, побуждая проглотить воду.

– Вам лучше? – спросил он.

Первой реакцией на его голос был испуг, замешательство. Когда в голове немного прояснилось и вернулись воспоминания, Анна с усилием проговорила:

– Что я здесь делаю? Я в вашей постели? – Трясущимися руками она подняла покрывало и увидела на себе мужскую рубашку вместо ее платья. Она перевела взгляд на Филипа. – Как это получилось?

– Но вы же в своем нижнем белье, – сказал Филип, пожав плечами, – его с вас никто не снимал, поэтому можете не смотреть на меня такими глазами. Ваше платье было испачкано, мисс Роуз, – добавил он, поднимая бровь. – Вы с кем-то барахтались в грязи?

– Отойдите от меня! – ощетинилась Анна. В эти минуты в ней боролись два разных чувства: скорбь, связанная с событиями последних нескольких часов, и гаев, вызванный ее настоящим положением. Она понимала, что Филип Бришар продолжает насмехаться над ней и, что поважнее, обладает реальной силой. С воспоминаниями о Мике и воскресшей картиной жестокой расправы над ним пришло горькое осознание, что теперь она совершенно одна. Она была раздавлена горем, с головы до ног покрыта ушибами и ссадинами, а теперь еще и зависела от мужчины, которого почти не знала, равно как и не знала, как ему заблагорассудится поступить с ней.

Филип встал и поставил стакан с водой на столик у кровати.

– Коль скоро у вас достаточно сил отдавать приказы, вы могли бы и поговорить со мной, мисс Роуз. Расскажите, что с вами произошло этой ночью.

– Я не обязана вам ничего рассказывать! – заявила Анна, откидывая покрывало. – И не собираюсь этого делать. Я намерена уйти отсюда. Прямо сейчас. Верните мне мое платье или дайте свою одежду, чтобы я могла выйти!

Она села на кровати, не доставая ногами до пола. Но внезапная пульсирующая боль в голове заставила ее вновь лечь на подушки. Она застонала от боли и подступившего отчаяния и закрыла лицо руками.

– В таком состоянии вы не можете никуда идти, – сказал Филип, снова набрасывая на нее покрывало. – У вас жар, вы вся в синяках, и, судя по затуманенному взгляду, у вас, вероятно, сотрясение мозга. Я сейчас пошлю стюарда в город за доктором.

– Нет! Никакого доктора. Я прекрасно себя чувствую. Мне нужно отдохнуть минуту, и больше ничего. Дайте мне просто побыть одной.

Филип нахмурился и недовольно вздохнул.

– А где ваш отец? Я мог бы по крайней мере послать за ним, чтобы он пока ухаживал за вами.

– Он мне не отец.

– Еще один сюрприз, – пробормотал Филип. – Хорошо. Кто бы он ни был, как его разыскать? Конечно, в том случае, если это не он вас так разукрасил.

Анна отвернулась:

– Он… он… мой… был моим дядей. Его убили этой ночью. – Не услышав ни слова в ответ, Анна посмотрела на Филипа – в серых глазах отражались холод и безразличие. Его не тронуло ее признание. – Вы не верите мне?..

– У меня нет оснований верить вам, мисс Роуз. Ранее я имел возможность убедиться в ваших плутнях и мошенничестве. Однако ж вы обвинили меня, что я чересчур дотошен и пытаюсь разоблачить ваши малопочетные комбинации. Далее, я застаю вас среди ночи в своей каюте, когда вы страдаете от травм, которые могут быть последствиями жестокого нападения. А тут еще этот звон колоколов и вой сирен с трех часов утра. С чего бы это? Я узнаю, что один из доблестных граждан Кейп-де-Райва найден убитым, с расцарапанным лицом. И это было сделано до того, как покойника выбросили из окна с третьего этажа. Но вот что странно, оказывается, сей джентльмен и есть тот самый мужчина, который вчера днем едва не раздавил вас своим экипажем. Называйте это как хотите, предвзятостью или домыслом, дорогая мисс Роуз, но логически напрашивается только один вывод: прежде чем вы появились здесь, у вас был очень хлопотный вечер.

– Надеюсь, вы никому не сообщили о своих абсурдных догадках? – Голос Филипа сеял в ней панику, и Анна не могла избавиться от страха.

– Пока еще нет. Но может быть, вы поделитесь со мной своими соображениями, почему я не должен делать этого?

Анне не пришлось ничего объяснять ему, потому что их разговор был прерван громким стуком в дверь.

– Кто там? – спросил Филип, не поворачиваясь.

– Прошу прощения, мистер Бришар, – сказали из-за двери. – Это капитан Кразерс, сэр. Я должен произвести досмотр вашей каюты. Так распорядился сам констебль.

– Нет! – испуганным шепотом воскликнула Анна. – Вы не можете этого позволить! Он не должен видеть меня!

Филип с иронией взглянул на нее:

– Что вы так разнервничались? А если учесть, что вы находите мои умозаключения абсурдными, это тем более непонятно.

– Пожалуйста, не делайте этого! Вы должны помочь мне! Позже я все объясню. Обещаю вам.

– Мистер Бришар? – позвал через дверь капитан. – К сожалению, я вынужден повторить: мне нужно осмотреть каюту.

– Одну минуту, сэр. Сейчас я открою вам. Дайте мне только одеться.

Филип еще раз взглянул на Анну. Он пытался понять, насколько искренни ее мольбы. Анна, затаив дыхание, ждала его приговора.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Накройтесь с головой и не высовывайтесь.

Анна натянула простыню на голову, но оставила небольшую щелочку, чтобы одним глазом следить за Филипом. Он подошел к гардеробу и выдернул одно из элегантных платьев, висевших в нем. Затем небрежно бросил его поперек стула от конторки, так что широкая юбка вздулась колоколом и опустилась на пол. После этого провел рукой по волосам, уронив несколько прядей на лоб, и только после этого приоткрыл дверь каюты.

– Доброе утро, капитан, – сказал он человеку, ждавшему за дверью. – Я к вашим услугам. Что случилось?

– Я должен персонально проверить каждую каюту, сэр. Этой ночью в городе появился убийца, и нам приказано обыскать судно от носа до кормы.

– Могу заверить вас, капитан, я никого не убивал. Я совершенно безгрешен, если, конечно, не считать, что обыграл в карты одного субъекта. Может, это он, проклиная меня, выпрыгнул за борт?

– О нет, сэр, – сказал капитан. – Речь не о вас. Мы ищем молодую женщину. Она убила Стюарта Уилкса, там на берегу, в большом доме. И возможно, у нее был сообщник.

– О?! И каким же образом она разделалась с несчастным мистером Уилксом?

– Его человек, некий Джейк Финн, сказал, что она с немолодым мужчиной попросилась к нему в дом. Они приехали в фургоне, исписанном всякой чепухой, ну знаете, как у бродячих артистов. Мистер Уилкс позволил ей войти, а она каким-то путем завлекла его на третий этаж, а потом вытолкнула из окна. Он сломал себе шею. Вот как бывает!

Филип сделал вид, что потрясен, и воскликнул с соответствующей интонацией:

– Какой ужас!

– Констебль предполагает, что тот немолодой человек убежал. Понял, какие их ждут неприятности. Но Финн говорит, что женщина, вероятно, скрывается где-то поблизости. Мы также выяснили, что эту парочку раньше видели на севере. Они двигались вдоль реки, останавливались в разных городах и морочили голову своими трюками. Короче, мошенническим путем вытряхивали из людей деньги.

– Похоже, в характере и воле им не откажешь! А женщина, должно быть, сильна как бык, если сумела побороть мистера Уилкса.

– Я слышал, она действительно крепкого телосложения.

Филип прочистил горло и напустил на себя серьезный вид:

– Понятно, капитан. Могу заверить вас, что лично я этой ночью не видел никакой мускулистой особы вблизи моей каюты. И вообще ни одной подозрительной женщины.

– Охотно верю, но повторяю, сэр, я должен сам проверить вашу каюту.

– Боюсь, тут могут возникнуть небольшие проблемы, – начал Филип тем доверительным тоном, каким мужчины обычно обсуждают деликатные вопросы, рассчитывая на понимание собеседника и делая его соучастником заговора. – Видите ли, капитан, в данный момент я не совсем один в каюте. Можете в этом убедиться. – Анна услышала, как скрипнула дверь, и предположила, что Филип открыл ее немного шире, позволяя капитану различить контуры женского тела под простыней и модное платье на стуле. – У меня в гостях леди, и она может оказаться в чрезвычайно неловком положении, если кто-то узнает, что она была здесь, – пояснил Филип. – Она… гм… она жена одного из самых преуспевающих бизнесменов и одного из постоянных ваших пассажиров. Если до ее мужа дойдут слухи, она, несомненно, станет объектом всеобщего презрения, а я… покойником.

Капитан хихикнул.

– Я вижу, вы здесь недурно развлекаетесь, сэр. Не возражаете, если я только мельком взгляну на леди и пойду своей дорогой?

– Леди не хочет, чтобы кто-то видел ее, капитан. Риск существует, а влияние ее мужа достаточно велико, чтобы это недоучитывать. Если вы дорожите своим местом на линиях, не нужно портить отношения с компанией. Мне кажется, вам лучше не быть причастным к такому интимному вопросу.

– О, тогда я знаю, кто она, – сказал капитан, несомненно, рассчитывая произвести впечатление своими способностями к дедукции.

– Возможно, и знаете.

– В любом случае это не та женщина, которую я ищу. У той не было такого шикарного бального платья.

– Надеюсь, теперь вы сами убедились, – сказал Филип, давая понять, что тема исчерпана. – Желаю скорейшего завершения поиска. Удачи вам, капитан!

Филип закрыл дверь, и Анна тотчас высунула голову из-под простыни.

– Я поражена. Как быстро вы все это придумали!

– Вы думаете, только вы и ваш дядя способны убедительно лгать? Вы не уникальны, мисс Роуз.

– Не называйте меня так. Это не моя фамилия. Я – Анна Конолли, а моего дядю звали Мик Конолли. Мы просто использовали фамилию Роуз…

– По профессиональным соображениям?

– Что-то вроде того. Спасибо вам, мистер Бришар. Я считаю себя весьма обязанной вам за то, что вы только что сделали.

Филип повесил платье обратно в гардероб, выдвинул стул из-под конторки и поставил его у кровати. Повернул его спинкой от себя и сел верхом, положив руки на верхнюю перекладину.

– Можете начать расплачиваться со мной прямо сейчас, Анна. И расскажите мне точно, что произошло в Кейп-де-Райве этой ночью. Если я укрываю убийцу, мне положено знать все факты.

Было совершенно очевидно, что Филип не позволит ей остаться, если она промолчит. Значит, нужно рассказывать, заключила Анна. Но с другой стороны, почему нужно? Почему не сделать это по иным соображениям?

Соображениям доверия. Разве он только что не доказал, что является в некотором роде союзником, хотя и надоедливым из-за слишком пристального внимания к ее персоне? Анна оперлась на подушки и приступила к повествованию. Филип сидел очень тихо, вникая в каждое сказанное ею слово. Когда она рассказала о том, что произошло на стоянке, его глаза потемнели, а на скулах заиграли желваки.

Анна уже почти закончила свою историю, как откуда-то сверху, прямо над каютой Филипа, забил колокол. Звонкие удары рынды на «Герцогине Орлеанской» повторились еще несколько раз. Во чреве судна что-то зашевелилось, и началась упорная вибрация, продолжавшаяся пару минут. Затем пароход затрясло, и мощные моторы под действием пара в котлах привели в движение поршни и шарниры, а те, в свою очередь, лопасти большого колеса. Детонация оказалась настолько сильной, что ощущалась даже здесь, на третьей палубе. Потом все прекратилось, как раз перед тем как прозвучал троекратный свисток машиниста, и вскоре огромный лайнер пошел в спокойные воды Миссисипи.

– Что, уже? – спросила Анна. – И куда мы поплывем?

– Само собой, до следующей остановки, – сказал Филип. – Кстати, злодеяние покойного Стюарта Уилкса помешало нам отчалить раньше. Сейчас мы отстаем от расписания.

Анна досказала последние подробности, касающиеся рокового падения Уилкса, и выглянула из окошка рядом с кроватью. Вид исчезающего берега рождал противоречивые чувства. С одной стороны, она отдавала себе отчет, что могла быть поймана в городе, где за ней охотилась полиция, и спасение радовало ее. И в то же время горькая мысль, что вместе с Кейп-де-Райвом за кормой остаются последние вехи их жизни с Миком Конолли, разрывала ей сердце.

Оставалось так много мучивших ее вопросов. Где сейчас тело Мика Конолли? Что сделали с фургоном и их пожитками? Что сталось с Ирландкой и… что будет с ней самой? На все это у нее не было ответа.

Но Анна не могла отдаться своим мыслям. Она чувствовала на себе пытливый взгляд Филипа и боялась, что он все же не верит ее рассказу. Хотя он вел себя как ее союзник, для нее по-прежнему оставалось неясно, может ли она по-настоящему доверять ему. Она избегала его взгляда и потому сосредоточилась на своих руках, сложенных на коленях.

– Вы мне верите? – решилась она спросить наконец.

– Да, Анна, верю, – сказал Филип. У нее камень с души свалился. – Я знал Стюарта Уилкса. Мне хорошо известно, что это за фрукт, и я не сомневаюсь, что он мог совершить преступление, в котором вы обвиняете его. Сейчас вопрос в другом. Что будем делать с вами?

– Я не хочу доставлять вам беспокойство, мистер Бришар. Я понимаю, вы и так поступились своими принципами, солгав капитану.

Филип тихонько прыснул, и в его глазах, всего минуту назад тревожных и темных, заплясали смешинки.

– Меня не слишком волнуют принципы, Анна, – сказал он. – Что касается морали, то я уже не единожды нагрешил во время прошлых круизов. Как раз на этой самой реке. Вы, должно быть, заметили, что мне не понадобилось долго убеждать капитана. Он с ходу поверил в мою сказку относительно дамы!

Анне пришлось признать его справедливость. Весь эпизод выглядел так, словно капитан и не ждал иного от Филипа Бришара, человека, чьи глаза определенно смущали ее покой. Она снова выглянула из окошка и стала разглядывать западный берег с ровным рядом деревьев, пока «Герцогиня» медленно дрейфовала вдоль него.

– И все-таки, куда мы направляемся? – спросила Анна, когда в голове у нее наметился некий план.