Текст книги "Прикосновение тьмы"

Судя по его напряженной позе, довольно долго.

В отличие от своего вчерашнего облика, когда богиня потребовала впустить ее в «Неночь», сегодня Аид выглядел безупречно. Он был элегантным воплощением самой темной пучины, и она могла бы испугаться, если бы так не злилась на него.

Минфа остановилась и кивнула:

– Персефона, милорд.

В ее голосе снова появились томные нотки. Персефона представила, как нимфа пользовалась им, когда хотела подчинить мужчин своей воле. Может, она забыла, что Аид был богом. Минфа отодвинулась, снова повернувшись лицом к Персефоне и встав прямо за богом.

– И… ее друг, Адонис.

При упоминании Адониса Аид наконец оторвал взгляд от Персефоны, словно выпустив ее из-под действия чар. Глаза Аида всмотрелись в ее напарника и потемнели. Он кивнул Минфе:

– Ты свободна, Минфа. Спасибо.

Когда она ушла, Аид наполнил стакан янтарной жидкостью из хрустального графина. Он не попросил их сесть, как не предложил и налить того же, что и себе.

Это был плохой знак. Он намеревался сделать эту встречу очень короткой.

– Чем я обязан этому… вторжению? – поинтересовался бог.

На этом слове Персефона прищурила глаза. Ей хотелось задать ему тот же вопрос, потому что именно это он и сделал – вторгся в ее жизнь.

– Лорд Аид, – сказала она и достала из сумочки блокнот – в нем она записала имена каждой жертвы, упомянутой в жалобах, – мы с Адонисом из «Новостей Новых Афин». Мы проводим расследование по нескольким жалобам на вас и пришли узнать, не хотите ли вы их прокомментировать.

Он поднял бокал к губам и сделал глоток, но ничего не ответил. Адонис издал нервный смешок.

– Это Персефона ведет расследование. А я здесь просто… чтобы морально ее поддержать.

Богиня испепелила его взглядом. Трус.

– Это список обвинений против меня? – Глаза Аида были темными, без проблеска эмоций. Персефона задумалась, не с этим ли выражением лица он принимал души в своем мире.

Она проигнорировала его вопрос и зачитала несколько имен из списка. Спустя несколько мгновений девушка подняла глаза.

– Вы помните этих людей?

Аид лениво отпил из бокала.

– Я помню каждую душу.

– И каждую сделку?

Он сузил глаза и несколько секунд просто изучал ее.

– Суть, Персефона. Переходи к сути. Прежде у тебя не было с этим проблем, почему сейчас появились?

Она почувствовала, что Адонис смотрит на нее, и бросила рассерженный взгляд на Аида, лицо ее вспыхнуло от ярости. Он произнес это так, словно они знакомы намного дольше, чем два дня.

– Вы подтверждаете, что предлагаете смертным то, чего они желают, если они сыграют с вами и выиграют?

– Не всем смертным и не все, что они желают, – сказал он.

– О, простите меня, вы разборчивы в отношении жизней, которые рушите.

Его лицо ожесточилось.

– Я не разрушаю жизни.

– Вы всего лишь озвучиваете условия своих контрактов только после того, как выигрываете! Это жульничество.

– Условия прозрачны. Детали определяю я. Это не жульничество, как вы это назвали. Это игра.

– Вы бросаете вызов их грехам. Раскрываете их самые темные тайны…

– Я бросаю вызов тому, что разрушает их жизнь. Они выбирают – побороть это или сдаться.

Богиня уставилась на него. Он говорил таким безапелляционным тоном, словно этот разговор звучал уже тысячи раз.

– А откуда вам известны их грехи?

Она так ждала его ответа, но, когда задала вопрос, на лице Аида возникла плутовская улыбка. И одна эта улыбка изменила его, приподняв над богом завесу чар.

– Я смотрю в душу, – ответил он. – Вижу то, что тяготит ее, растлевает, разрушает, – и бросаю этому вызов.

Но что ты видишь, когда смотришь на меня?

Ей была ненавистна сама мысль, что ему были известны ее тайны, а она не знала о нем абсолютно ничего.

И она сорвалась:

– Вы худший из всех богов!

Аид вздрогнул, но быстро справился с собой. В глазах его сверкнул гнев.

– Персефона… – начал Адонис, но его тут же заглушил теплый баритон Аида.

– Я помогаю этим смертным. – Он неспешно шагнул к ней.

– Как? Предлагая невыполнимую сделку? Откажись от своей зависимости или лишись жизни? Это просто смешно, Аид.

– У меня были успехи, – возразил он.

– Да? И что же это были за успехи? Полагаю, для вас это не имеет значения, ведь вы в любом случае выигрываете, верно? Все души рано или поздно попадают к вам.

Его взгляд стал каменным, и он шагнул еще ближе к Персефоне, но путь ему вдруг преградил Адонис. В глазах Аида полыхнул огонь, он едва заметно двинул запястьем, и Адонис, обмякнув, рухнул на пол.

– Что вы сделали? – Персефона хотела наклониться к напарнику, но Аид схватил ее за запястья, удержав на ногах и притянув к себе. Она задержала дыхание, не желая находиться так близко к нему, чувствовать его тепло и вдыхать его запах.

Она ощутила его дыхание на своих губах, когда он заговорил:

– Я полагаю, вы не хотите, чтобы он услышал то, что я скажу вам, – не беспокойтесь, я не потребую от вас платы за то, что сотру его память.

– О, как великодушно с вашей стороны, – усмехнулась она, выгибая шею, чтобы встретиться с ним взглядом. Он склонился над ней, и лишь его руки, обхватившие ее запястья, не давали ей упасть.

– Вы слишком вольно пользуетесь благом, которым я вас одарил, леди Персефона. – Его голос был низким – слишком низким для этого разговора. Это был голос любовника – теплый и страстный.

– Вы не уточняли, как мне пользоваться вашим благом.

Его глаза сузились до щелочек.

– Нет, но я ожидал, что вы будете более осмотрительны, а вы притащили в мои владения этого смертного.

Пришла ее очередь прищуриться.

– Вы с ним знакомы?

Аид проигнорировал ее вопрос.

– Вы планируете написать обо мне статью? Скажите, леди Персефона, а вы включите в нее подробности нашего с вами общения? Как вы неосмотрительно пригласили меня к своему столу, умоляли научить вас играть в карты…

– Я не умоляла!

– Расскажете ли вы о том, как ваше тело вспыхивает, начиная с вашей прелестной головки и заканчивая пальцами ног, в моем присутствии и как из-за меня у вас сбивается дыхание…

– Замолчите!

Он наклонился еще ближе.

– Расскажете вы о том благе, которым я вас одарил, или слишком стыдитесь его?

– Прекратите!

Она отпрянула, и Аид отпустил ее, но он еще не договорил.

– Вы можете винить меня за то, что выбрали сами, но это ничего не меняет. Вы моя на шесть месяцев, и это значит, что, если вы напишете обо мне, я гарантирую вам последствия.

Она изо всех сил постаралась не задрожать. Он произнес это спокойно, и это ее обескуражило – у нее сложилось впечатление, что внутри он далек от спокойствия.

– То, что говорят о вас, правда. – Ее грудь высоко поднималась и опускалась. – Вы глухи к мольбам. Вам чуждо милосердие.

Выражение лица Аида осталось непроницаемым.

– Никто не молится богу мертвых, миледи, а когда кто-то это все-таки делает, уже слишком поздно.

Аид взмахнул рукой, и Адонис очнулся, сделав резкий вдох. Он тут же сел и огляделся вокруг. Увидев Аида, он вскочил на ноги.

– П-простите, – сказал он. Глаза его были опущены в пол, чтобы не встретиться взглядом с богом.

– Я больше не буду отвечать ни на какие ваши вопросы, – сказал Аид. – Минфа покажет вам, где выход.

Аид отвернулся, и в дверях в ту же секунду возникла Минфа, прожигая взглядом Персефону. У богини проскользнула мысль, что нимфа с Аидом могут составить довольно устрашающую пару, и ей это не понравилось.

– Персефона. – Голос Аида потребовал ее внимания, когда они с Адонисом уже повернулись, чтобы уйти. Она остановилась возле двери и обернулась. – Я добавлю ваше имя в список моих гостей на сегодняшний вечер.

Он все еще ждал, что она придет сегодня вечером? У нее все внутри упало. Какое наказание он добавит к ее заключению за неучтивость? У нее был контракт, и она уже должна была ему услугу.

Она секунду смотрела на него, и вся его тьма слилась воедино, за исключением глаз, что горели, будто костер в ночи.

Она вышла из офиса, не обращая внимания на ошарашенное выражение лица Адониса.

Когда они покинули «Неночь», Адонис пробормотал:

– Что ж, это было интересно.

Персефона едва его слушала. Она была слишком погружена в размышления о том, что выяснилось в офисе Аида, и пребывала в ужасе от того, как он злоупотреблял своей властью, порочно веря, что помогает.

– Ты говорила, что лишь однажды встречалась с Аидом? – уточнил парень, когда они сели к нему в машину.

– А?

– Аид, ты с ним встречалась только один раз?

Персефона уставилась на него. Аид сказал, что сотрет Адонису память, но из-за этого вопроса она засомневалась, сработала ли его магия.

– Да, – неохотно признала она. – А что?

Он пожал плечами:

– Просто чувствовалось напряжение, будто… между вами что-то было.

Как так получилось, что всего пара часов общения казалась теперь целой вечностью? Почему она пригласила Аида к столу? Она знала, что будет жалеть об этом решении до конца своей жизни. Эта сделка имела когти, и у нее не было шансов вырваться из них, не заработав шрамы. Слишком много стояло на кону, слишком много того, что запрещено. От этого зависела свобода Персефоны – и опасности окружали ее со всех сторон.

– Персефона? – обратился к ней Адонис.

Она сделала глубокий вдох.

– Нет. Между нами ничего не было.

Глава VI. Стикс

Что ты наденешь для путешествия по подземному миру?

Персефона спрашивала себя об этом с того момента, как вышла из офиса Аида. Ей нужно было задать богу больше вопросов. Предстоит ли им пешая прогулка? Какая там, внизу, погода? Ей показалась соблазнительной идея надеть штаны для йоги, просто чтобы увидеть его реакцию, но потом она вспомнила, что сначала ей нужно войти в «Неночь», а там был дресс-код.

В итоге она выбрала короткое серебристое платье с низким вырезом и сверкающие лодочки. Она вышла из автобуса перед клубом Аида и направилась прямо ко входу, игнорируя завистливые взгляды из невероятно длинной очереди. Вышибалой на входе был не Дункан, но тоже огр. Персефоне стало интересно, как Аид наказал монстра за то, как он с ней обошелся. Надо признать, в тот момент бог мертвых ее удивил. Он вступился за нее не потому, что она была богиней, а потому, что она была женщиной.

И, несмотря на его многочисленные недостатки, этот поступок Аида вызвал у нее уважение.

– Меня зовут… – начала она.

– Вам не нужно представляться, миледи, – перебил ее огр.

Персефона покраснела, надеясь, что никто в ближайшей к ним части очереди его не услышал. Огр протянул руку и открыл дверь, кивнув ей. Откуда это создание ее знало? Неужели дело было во благе Аида? Оно каким-то образом стало видимым?

Она встретилась глазами с огром:

– Как тебя зовут?

Существо ответило ей с удивленным взглядом:

– Меконнен, миледи.

– Меконнен, – она улыбнулась. – Пожалуйста, зови меня Персефоной.

У него округлились глаза:

– Миледи… я не могу. Лорд Аид, он…

– Я поговорю с лордом Аидом. – Она положила ладонь на плечо огра. – Зови меня Персефоной.

Меконнен ответил ей кривой улыбкой и сделал витиеватый жест, поклонившись.

– Персефона.

Она рассмеялась и покачала головой. Позже она поговорит с ним о поклонах, а пока, если он хотя бы перестанет называть ее «миледи», она уже будет считать это победой.

Персефона вошла в клуб и направилась в главный зал, но стоило ей спуститься по лестнице, как перед ней возник сатир. Он был прекрасен в своей черной рубашке, с взъерошенными темными волосами, козлиной бородкой и темными рогами, изгибавшимися по бокам от его головы.

– Леди Персефона? – уточнил он.

– Просто Персефона, – сказала она. – Пожалуйста.

– Прошу прощения, леди Персефона, я говорю так, как приказал лорд Аид.

Неужели ей придется попросить каждого из них?

– Лорд Аид не может указывать мне, как мне себя называть. – Богиня улыбнулась. – Просто Персефона.

Уголки его губ приподнялись.

– Вы мне уже нравитесь. Я Илиас. Лорд Аид просил за него извиниться. Он пока занят кое-чем другим и хотел, чтобы я проводил вас к нему в офис. Он обещал, что не заставит вас долго ждать.

Ей стало любопытно, что могло его задержать. Возможно, он заключал еще один ужасный контракт со смертным… или был с Минфой.

– Я подожду у бара.

– Боюсь, не получится.

– Еще один приказ? – спросила она.

Илиас ответил извиняющейся улыбкой:

– Боюсь, этому приказу придется подчиниться, Персефона.

Это вызвало в ней раздражение, но Илиас был не виноват. Она улыбнулась сатиру:

– Только ради вас. Ведите меня.

Она последовала за сатиром, пока он прокладывал путь сквозь толпу, а потом по уже знакомой ей дороге к офису Аида. Ее удивило, что он вошел в офис вместе с ней. Сатир подошел к бару, у которого Аид наливал себе напиток днем.

– Налить вам чего-нибудь? Может, вина?

– Да, пожалуйста. Каберне, если есть. – Если ей предстояло провести весь вечер с Аидом, да еще и в подземном царстве, ей нужно было выпить.

– Сейчас вернусь!

Сатир был таким веселым, что Персефоне было сложно поверить, что он работает на Аида. С другой стороны, Антоний почитал своего бога. Ей стало интересно, чувствует ли Илиас то же самое.

Она наблюдала, как он выбирал бутылку с вином и открывал ее. Спустя мгновение она спросила:

– Почему вы служите Аиду?

– Я не служу лорду Аиду. Я на него работаю. Есть разница.

Справедливо.

– Тогда почему вы на него работаете?

– Лорд Аид очень великодушен, – объяснил сатир. – Не верьте всему тому, что о нем слышали. Большинство из этого неправда.

Эти слова вызвали у нее интерес.

– Расскажите мне что-нибудь, что не является правдой.

Сатир усмехнулся, наливая ей вино, и подал ей бокал.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. – Он слегка кивнул, положив ладонь на грудь. Когда он снова взглянул на нее, ее удивила его серьезность. – Говорят, что Аид защищает свои владения, и хоть это и правда, дело тут не во власти. Он заботится о своих людях, защищает их и сильно переживает, когда кому-то из них причиняют вред. Если вы входите в его окружение, он весь мир разорвет на части, чтобы спасти вас.

Богиня поежилась.

– Но я не из его окружения.

Илиас улыбнулся.

– Нет, из его. Иначе я бы сейчас не наливал вам вино у него в офисе. – Он кивнул. – Если вам что-нибудь понадобится, просто назовите мое имя.

После этого Илиас ушел, и Персефона осталась одна. В офисе Аида было тихо, даже в камине не потрескивало. Она спросила себя, не было ли это одним из видов наказаний в Тартаре. Ее это бы точно свело с ума.

Спустя мгновение она подошла к стене с окнами и посмотрела на главный зал клуба. У нее появилось странное ощущение, что именно так чувствовали себя олимпийцы, когда жили в облаках и смотрели на землю.

Она всмотрелась в толпу смертных внизу. Поначалу она видела только компании друзей и пары, отгоняющие свои тревоги напитками в руках. Для них это была ночь веселья и эйфории – мало чем отличающаяся от той, когда она оказалась здесь впервые. Но для остальных визит в «Неночь» означал надежду.

Она всматривалась в лица гостей, в одно за другим. Их выдавали алчущие взгляды, обращенные к спиральной лестнице, ведущей на второй этаж, где Аид заключал свои сделки. Она подмечала ссутулившиеся плечи тех, кто был напряжен, поблескивающий пот на лбах тех, кто волновался, застывшие позы тех, кто отчаялся.

От этого зрелища ей стало грустно, но уже очень скоро они будут предупреждены об опасности оказаться жертвой Аида. Она об этом позаботится.

Персефона отвернулась от окна и подошла к столу Аида. Огромный кусок обсидиана выглядел так, словно его высекли из скалы и отполировали. Персефона задалась вопросом, не принесли ли его сюда из самого подземного царства.

Она провела пальцами по гладкой поверхности. В отличие от ее стола, который уже весь был покрыт стикерами и фотографиями, на рабочем месте Аида не было никакого мусора. Она нахмурилась. Ее это расстроило, ведь Персефона надеялась найти здесь что-нибудь, но у стола Аида не было даже ящиков.

Она вздохнула и обернулась, вспомнив, как Минфа появилась в проходе позади стола Аида. Сейчас на стене не было ни единого намека на дверь. Она подошла ближе и наклонилась, чтобы изучить стену. Бесполезно.

Дверь, видимо, отзывалась на магию Аида, а это значило, что она должна отозваться и на ее благо. Она провела рукой по гладкой поверхности – и ее рука вдруг погрузилась в стену. Персефона охнула и отшатнулась, сердце бешено забилось у нее в груди. Она осмотрела свою ладонь со всех сторон, но не обнаружила ран.

Любопытство взяло верх, и девушка оглянулась через плечо, прежде чем попробовала снова войти в стену. Та расступилась перед ней, словно жидкость, и Персефона оказалась по другую сторону – в коридоре с хрустальными люстрами. Несмотря на исходящий от них свет, ее ноги остались в тени, и, сделав шаг вперед, она упала, приземлившись на что-то острое.

От удара у нее сбилось дыхание. Запаниковав, она продолжала делать резкие вдохи, пока дыхание не восстановилось. И только после этого она поняла, что упала на ступеньку. Свет наверху едва очерчивал края лестницы.

Персефона поднялась на ноги, несмотря на острую боль в боку. Она сняла туфли и оставила их на ступеньке, а потом осторожно пошла вниз по крутой лестнице. Прижав одну руку к боку, другой она держалась за стену, опасаясь, что если снова упадет, то переломает себе ребра.

К тому времени, как Персефона добралась до земли, ее ноги и бок сильно болели. Впереди сквозь расщелину проникал ослепляющий, но мутный свет. Она направилась к нему и вышла прямо в поле высокой зеленой травы, усеянной белыми цветами. Вдалеке устремлялся в небо дворец из обсидиана, великолепный, но зловещий, словно тучи с молниями и громом. Оглянувшись, она обнаружила, что вышла из огромной черной горы.

«Так это и есть подземное царство», – догадалась она. Оно казалось таким привычным, таким прекрасным. Совершенно иной мир под их миром. Над головой простиралось светлое небо, но она не видела солнца, воздух был не теплым и не холодным, хотя легкий бриз, шевеливший траву и ее волосы, заставил Персефону поежиться. Он приносил с собой и смесь ароматов – сладких цветов, пряностей и пепла. Так пахло и от Аида. Ей хотелось надышаться этими запахами, но даже от легких вдохов после падения ее тело пронзала боль.

Персефона пошла вперед, скрестив руки на груди, потому что боялась дотронуться до нежных белых цветов – ведь они могли тут же завянуть. Чем дальше она шла, тем больше в ней рос гнев на Аида.

Ее окружала пышная растительность. Где-то глубоко внутри ей хотелось, чтобы в подземном царстве были только пепел, дым и огонь, но она обнаружила… жизнь.

Почему Аид выбрал для нее такое задание, хотя и сам уже в этом преуспел?

Персефона продолжала идти в направлении дворца. Он был единственным, что она видела в огромном поле. Ее удивляло, что за ней до сих пор никто так и не вышел. Она слышала, что у Аида была трехголовая собака, охраняющая вход в подземное царство. Ей стало интересно, что помогло ей выйти незамеченной – было ли это ее благо?

Вот только она уже почти мечтала, чтобы кто-то оказался рядом, потому что чем дольше она шла, тем тяжелее дышала и тем сильнее болел бок.

Вскоре дорогу ей преградила река. Вода в ней была неспокойной, темной и бурлящей, и река эта была так широка, что по другую сторону виднелась лишь размытая зелень.

«А это, должно быть, Стикс», – решила она. Он отмечал границы подземного мира и был известен Хароном, демоном, которого также называли проводником душ. Он перевозил души на своем пароме в подземное царство, но Персефона нигде не видела ни демона, ни его парома. Повсюду были лишь цветы – берег реки заполонили бесчисленные нарциссы.

Как ей пересечь реку? Девушка оглянулась на гору – она уже зашла слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Персефона отлично плавала, вот только боль в боку могла сильно ее замедлить. Если не считать ширины, река выглядела довольно непримечательно – просто темная вода в глубоком русле.

Персефона шагнула к краю берега. Это был сырой, скользкий обрыв. Цветы, растущие на склоне, образовывали белое море – странный контраст с водой, похожей на нефть. Она осторожно макнула ногу в воду, прежде чем погрузиться полностью. Вода была холодной, дышать стало тяжелее, из-за чего боль в боку усилилась.

Но стоило ей начать плыть, как что-то схватило ее за лодыжку и потянуло вниз. Она не успела даже вскрикнуть, как оказалась под водой.

Персефона пиналась и била руками, но чем больше она боролась, тем сильнее сжималось кольцо на лодыжке и тем быстрее двигалось существо. Она попыталась выкрутиться, чтобы взглянуть, кто ее схватил, но болевой спазм заставил ее вскрикнуть, и в рот ей хлынула вода.

Потом что-то схватило ее за запястье, грубо дернув, и существо, державшее ее за ногу, остановилось. Увидев, что держало ее за запястье, богиня попыталась закричать, но вместо этого лишь вдохнула воду.

Это был труп. На нее смотрели пустые глазницы, окруженные свисающими с черепа лоскутами кожи.

Богиня оказалась между двумя мертвецами, которые тащили ее в противоположные стороны. Вскоре к ним присоединились еще двое, схватившие Персефону за оставшиеся конечности. У нее горели легкие, болела грудь, и она чувствовала, как за глазами растет давление.

Я погибну в подземном царстве.

Внезапно один из мертвецов отпустил ее, чтобы наброситься на остальных, и трое других последовали его примеру. Персефона воспользовалась шансом и поплыла прочь так быстро, как только могла. Она ослабела и устала, но видела странное небо Аида, сияющее над поверхностью воды, – оно обещало свободу и воздух, и это придало ей сил.

Девушка вынырнула из воды как раз в тот момент, когда ее догнал один из мертвецов и снова потянул вниз. На этот раз ее спасли – кто-то на берегу реки успел схватить ее за запястье и вытащить из воды. Мертвец выпустил ее ногу, выкрутив ее в отместку. У нее вырвался крик, но сделать вдох ей не удалось.

Она чувствовала под собой твердую землю, и мелодичный голос приказал ей дышать.

Она не могла – из-за боли и изнурения. Персефона почувствовала, как чей-то рот прижался к ее губам, и ее легкие наполнились воздухом. Она перевернулась на живот и изрыгнула на траву воду. Потом она в изнеможении рухнула на спину.

Над ней нависло лицо мужчины. Своими золотыми кудрями и бронзовой кожей он напомнил ей сияние солнца, но больше всего ее поразили его глаза. Они были золотыми и светились любопытством.

– Ты бог, – удивленно произнесла она.

Он улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках.

– Ага.

– Но ты не Аид.

– Нет, – кажется, его это позабавило. – Я Гермес.

– А, – ответила она и опустила голову на землю.

– А?

– Да, а.

Он улыбнулся.

– Так ты слышала обо мне?

Она закатила глаза:

– Бог хитрости и воровства.

– Прошу прощения, ты забыла торговлю, купцов, дороги, спорт, путников, атлетов, геральдику…

– Как я могла забыть геральдику? – рассеянно спросила она и поежилась, глядя в мутное небо.

– Тебе холодно? – спросил он.

– Ну, меня только что вытащили из реки.

Гермес снял с себя плащ и накинул на нее. Ткань облепила ее кожу, и только тогда она вспомнила, что надела в «Неночь» короткое серебристое платье.

Она покраснела.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – ответил он, все еще наблюдая за ней. – Можно я угадаю, кто ты?

– О да, развлекайся, – кивнула она.

Несколько мгновений он серьезно рассматривал ее, постукивая пальцем по полным губам.

– Хмм. Думаю, ты богиня сексуального отчаяния.

Персефона закашлялась от смеха.

– Кажется, это Афродита.

– Я сказал, сексуального отчаяния? Я имел в виду, сексуального отчаяния Аида.

Стоило лишь этим словам слететь с его губ, как порыв бешеной силы отшвырнул его назад. Его тело с грохотом приземлилось на пыль и камни.

Персефона приподнялась и села, несмотря на боль. Она повернулась и увидела Аида, возвышающегося над ней в своем идеальном черном костюме. Его глаза мрачно мерцали, а ноздри раздувались от ярости.

– Зачем вы это сделали? – гневно спросила она.

– Вы испытываете мое терпение, богиня, и мою благосклонность, – ответил он.

– Так ты и правда богиня! – с триумфом произнес Гермес, поднимаясь невредимым с груды булыжников.

Персефона недовольно покосилась на Аида.

– Он сохранит вашу тайну или окажется в Тартаре.

Гермес отряхнул с рук и груди грязь и осколки камней.

– Знаешь, Аид, не всегда нужно угрожать. Иногда можно попробовать просто попросить – как вот сейчас ты мог бы попросить меня отойти от твоей богини, вместо того чтобы швырять через половину подземного царства.

– Я не его богиня! А вы… – Персефона взглянула на Аида. Гермес в изумлении поднял брови, когда она поднялась на ноги, потому что вплоть до этого момента девушка гневно взирала на них обоих с земли. – Вы могли бы быть с ним добрее. Он спас меня, вытащив из вашей реки!

Встав на ноги, она тут же пожалела о своем порыве. У нее кружилась голова, ее тошнило.

– Вас бы не пришлось спасать, вытаскивая из моей реки, если бы вы дождались меня!

– Верно, потому что вы были заняты кое-чем другим. – Она закатила глаза. – Интересно, что бы это значило.

– Вам принести словарь?

Гермес рассмеялся, и Аид повернулся к нему.

– Почему ты еще здесь?

Персефона покачнулась, и он бросился к ней, не дав упасть на землю. Подхватив девушку, Аид задел ее бок, и она застонала.

– Что случилось? – спросил он.

– Я упала на лестнице. Кажется, я… – Она сделала вдох и поморщилась. – Кажется, я ушибла ребра.

Встретившись с ним взглядом, она с удивлением заметила в его глазах обеспокоенность. Персефона вспомнила слова Илиаса: «Он сильно переживает, когда кому-то из его царства причиняют вред».

– Все нормально, – прошептала она. – Я в порядке.

Но Гермес добавил:

– У нее еще приличная рана на плече.

И обеспокоенность, которую богиня увидела в глазах Аида, сменилась гневом.

Он стиснул челюсти и осторожно поднял Персефону на руки, чтобы не сделать ей еще больнее.

– Куда мы идем?

– В мой дворец, – сказал он и перенесся, оставив Гермеса в одиночестве на берегу.