Текст книги "Ужасы Фазбера. 1:35 ночи"

Она была так уверена, что в свете фонарика увидит Эллу, сидящую на краю кровати, что закричала, едва в комнате появился свет.

Но там ничего не было.

Всё тело Делайлы охватили ледяные щупальца страха. Она судорожно направляла фонарик туда-сюда; её руки дрожали, и свет выписывал на стенах причудливые фигуры. С каждой новой сменой направления она ждала, что вот сейчас точно увидит в полумраке лицо Эллы.

Куда делась кукла?

Элла здесь. Делайла была в этом совершенно уверена.

Кому ещё могли принадлежать эти лёгкие шаги, вырвавшие Делайлу из сна? Делайле снилось, что она спит одна в гамаке. А потом услышала шаги, тихие и мягкие, приближавшиеся всё ближе и ближе. Она проснулась, когда шаги добрались до неё.

Делайла всё поворачивала и поворачивала фонарик. И слушала. Вот. Лёгкие шаги. Она направила луч на дверь спальни. Дверь была открыта.

Она точно оставила её открытой?

Делайла не помнила.

Ей казалось, что она закрывала дверь, но точно уверена она быть не могла.

Она наклонилась к двери и склонила голову набок, надеясь, что уши скажут ей правду. Кто-то правда ходит в гостиной?

Она услышала щелчок. Входная дверь?

Делайла одновременно хотела и не хотела посмотреть, что же там происходит, и в конце концов осталась сидеть, где сидела, крепко схватив фонарик одной рукой, а другой прижимая к себе одеяло.

Она вся обратилась в слух, и ей показалось, что какой-то звук послышался в коридоре. Мэри открыла и закрыла дверь?

Делайла, посомневавшись ещё несколько секунд, вскочила с кровати, бросилась к стене и включила свет. Она оглядела спальню. Всё было нормально.

Она повернулась, открыла дверь спальни широко и выбежала в гостиную, чтобы включить свет и там. Всё опять-таки выглядело так, как и должно было. Дверь квартиры закрыта на замок. Она здесь одна.

В этом-то и проблема, да?

Делайла подошла к диванчику и закуталась в вязаный плед Харпер, а потом села боком, убрав под себя ноги.

Когда Делайла познакомилась с Харпер, она уже смирилась с тем, что всегда будет одна. Да, её окружали дети из приюта, но они не были для неё ни семьёй, ни друзьями… пока не появилась Харпер. Никто из них не любил её, а она не любила их. Приёмные родители и сводные братья и сёстры её тоже не любили.

Никто не любил Делайлу, пока не появилась Харпер. Но даже Харпер любила её недостаточно.

После того как умерли её родители, Делайла не думала, что её хоть кто-то полюбит так же, как они… пока не познакомилась с Ричардом на вечеринке в честь Хэллоуина. Она училась в старшем классе школы, он – на втором курсе колледжа. Их взгляды встретились над графином из пунша с мармеладными глазками, и после этого они весь вечер танцевали. Когда Ричард решил взять «отдых» от колледжа, он упрашивал Делайлу, «любовь всей его жизни», поехать вместе с ним. Ей оставалось всего две недели до восемнадцатилетия, так что они немного потерпели, а в свой день рождения Делайла попрощалась с Харпер и любителем расписаний Джеральдом. Она уехала в Европу вместе с Ричардом. Стоял январь, так что он повёз её в Альпы и научил кататься на лыжах.

Полтора года они веселились по всей Европе. Наконец отец потребовал от Ричарда, чтобы тот вернулся домой и начал работать в семейном бизнесе, раз уж не собирается доучиваться. Ричард предложил Делайле руку и сердце. Его родители и сестра с немалой неохотой приняли Делайлу в семью. Свадьба была совершенно сказочной; Делайла чувствовала себя принцессой. Потом они переехали в гостевой домик его родителей. После этого им нужно было просто придерживаться плана. Ричард будет постепенно получать повышения в отцовской компании. У них будут дети. Потом они купят собственный дом. И будут жить долго и счастливо.

Вместо этого Делайла оказалась здесь. Одна.

Или не одна.

И она не знала, что хуже.

Каждый день в половине пятого вечера Мэри уходила из квартиры для «ежедневных улучшений конституции». Даже если бы Мэри не объясняла этого Делайле, она всё равно бы об этом узнала, потому что Мэри об этом пела.

Делайле пришлось пережить ещё два рабочих дня и два ужасных пробуждения в 1:35 ночи, прежде чем ей дали выходной, и в половине пятого она была дома. Обе эти ночи Делайла слышала топот маленьких ножек, окончательно убедивший её, что Элла, помучив её, затем прячется в квартире Мэри. Она была совершенно уверена, что Эллу прячет Мэри – что бы Мэри ни говорила о пятнах прошлого. Так что Делайла решила пробраться в квартиру Мэри и поискать куклу там.

Этот план оказался возможен только потому, что работа в кафешке имеет свои преимущества: ты встречаешься с самыми разными людьми, которые много чего умеют. Одним из завсегдатаев, часто общавшимся с Делайлой, был частный детектив по имени Хэнк, и вчера вечером Делайла спросила его, сложно ли взламывать замки.

– Зависит от замка, – ответил Хэнк, поправляя жилетку костюма-тройки (ни в чём другом он в кафе не приходил).

– Простой квартирный замок, – сказала она.

– Засов?

Делайла покачала головой. Мэри не запиралась на засов. Она много пела о вере и доверии.

Делайла думала, что детектив спросит её, зачем ей вообще это знать, но он лишь спросил, есть ли у кого-нибудь шпилька для волос, и позаимствовал одну у миссис Джеффри, старушки, которая каждый день приходила за рисовым пудингом. Он отвёл Делайлу к кладовой ресторана и буквально за пять минут научил её взламывать замки. Хорошо, что Нейта рядом не было. Он вряд ли обрадовался бы, узнав, как легко добраться до припасов.

В общем, благодаря Хэнку Делайле понадобилась всего минута, чтобы взломать дверь Мэри. Оказавшись внутри, она ещё минуту потратила, чтобы восстановить дыхание. Её сердце прыгало, словно капелька горячего масла по сковородке. В ногах было странное ощущение, как будто они пытались убежать прямо из-под неё.

«Адреналин», – подумала она.

Да, шпионки из неё явно не выйдет. Она только вошла в дверь, а уже готова развалиться на куски.

– Так, давай уже поскорее разберись с этим и сваливай, – сказала она себе.

Делайла не думала, что это займёт много времени. В гостиной Эллы нет – если она, конечно, не невидимка. Соответственно, остаются только кухонные шкафы, спальня и ванная.

Делайла заставила себя двигаться.

Как она и подозревала, кухонные шкафы Мэри были полупустыми и отлично организованными. Элла не пряталась ни в посуде, ни в большом воке. В холодильнике и морозилке её тоже не было.

Ванная тоже была почти пуста. На всякий случай Делайла проверила бачок унитаза. Но в нём ничего необычного не обнаружилось – более того, он был на удивление чист.

Делайла прошла в спальню. И вот там её ожидала первая трудность.

Спальня Мэри была заполнена контейнерами – множеством чёрных пластиковых контейнеров, стоящих друг на друге. Они стопками стояли вдоль стен, а ещё две пары служили Мэри прикроватными тумбочками. Не считая контейнеров, в спальне Мэри были только матрас-футон и подушка, лежащие на полу.

Делайла посмотрела на часы. До возвращения Мэри оставалось минут сорок. Уйти она хотела через полчаса, а желательно – и ещё раньше, чтобы точно не столкнуться с Мэри. Так что она начала открывать контейнеры.

В следующие тридцать пять минут Делайла многое узнала о Мэри. Она узнала, что когда-то Мэри была учительницей, что она вдова, что делает или когда-то делала украшения из бусин, что любит мюзиклы, что в её семье было трое детей, что когда-то у неё самой тоже был ребёнок, но погиб на пожаре. Это, решила Делайла, вполне оправдывает странноватое поведение Мэри. У Мэри был ноутбук, на котором она, судя по всему, смотрела кино, а также старомодная пишущая машинка. Мэри печатала на ней свои песни. Распечатки полностью заполняли семь из пятидесяти трёх контейнеров в комнате.

Делайла двигалась так быстро, что уже после одиннадцатого контейнера обливалась по́том. Она заглянула во все контейнеры, но Эллу не нашла ни в одном.

Уже сдавшись и шагнув к двери, Делайла развернулась и осторожно потыкала пальцами футон и подушку. Это единственные места, где ещё могла прятаться Элла. Но её не оказалось и там.

Делайла огляделась, чтобы убедиться, что аккуратно сложила всё обратно. Она надеялась, что расставила контейнеры в правильном порядке.

Впрочем, даже если нет, всё равно надо уходить. Немедленно. Она уже превысила лимит безопасного времени.

Она едва успела вернуться в квартиру вовремя. Буквально сразу после того, как она заперла дверь, послышались рулады Мэри:

– Кровь течёт, сердце стучит, здоровое и счастливое. Хорошо!

Делайла опёрлась о дверь и сползла по ней на пол. Она выбилась из сил и уже ничего не понимала. Если Эллы нет у Мэри, у кого же она тогда? И почему Элла никак не оставит её в покое?

* * *

На тринадцатую ночь вторжений в сон Делайла услышала в 1:35 ночи настоящий звонок будильника. Он был таким громким, что во сне ей показалось, что на неё накинулась огромная пчела. Она бежала от пчелы, потом открыла глаза и тут же потянулась к лампе, купленной на гаражной распродаже. Она была металлической, со светодиодными лампочками. Она уж точно не разобьётся и не сломается.

А вот Делайла вполне может и сломаться.

Вчера вечером Делайла задумалась, правда, без особого оптимизма: может быть, ей удалось наконец пережить «Двенадцать ночей Эллы» и теперь всё просто прекратится? Делайла же не знает, с чего это всё вообще началось, так что оно может так же внезапно и прекратиться, правильно?

Нет.

Ничего не прекратилось. У Делайлы в ушах до сих пор что-то шумело. Она действительно это слышит или у неё что-то с ушами? На что похож звук тиннитуса? Она слышала о тиннитусе от одного из стариков, которые каждый день приходили в забегаловку, чтобы поворчать, что тела у них уже не те, да и мир совсем не тот, что раньше. Он говорил, что у него в ушах постоянно звенит. Вот Делайла не слышит шум. На самом деле это…

Ничего. Всё прекратилось.

Делайла перевернулась и уткнулась лицом в подушку. Почему Элла никак не оставит её в покое? Где она?

Если бы Делайла могла уничтожить Эллу, всё бы прекратилось. Но если она не сможет её найти, то не сможет и уничтожить. После обыска в квартире Мэри Делайла задумалась – может быть, куклу из контейнера вытащил кто-нибудь ещё из соседей? Она потратила три часа, чтобы обойти всё здание и спросить, не находил ли кто-нибудь Эллу. Как ни удивительно, не ответили на её стук только в восьми квартирах. Все, с кем она говорила, искренне удивлялись вопросу о том, не находили ли они куклу. В следующие два дня она встретилась и с оставшимися обитателями дома. Восьмая квартира, как оказалось, просто пустовала.

В ту ночь в 1:45 она взломала замок пустой квартиры и проверила, нет ли Эллы там. Нет, куклы там не было.

Проблемы Делайлы всё усугублялись – её уже не просто будили каждую ночь ровно в 1:35. Её терроризировали каждую ночь в 1:35. Каждую ночь какой-то звук, или запах, или ощущение вторгались в её сон и заставляли проснуться. И сейчас, впервые в жизни, у неё начались проблемы со сном. И эти проблемы проявляли себя двояко.

Во-первых, ей стало трудно засыпать. Стресс уже не утекал прочь из её тела, как раньше, как только она падала на кровать: теперь он, наоборот, увеличивался экспоненциально. Как только её голова касалась подушки, она чувствовала неотвратимое приближение ужаса. Её сердце металось в груди туда-сюда. Она потела, её била дрожь. Горло сжало. Её бросало то в холод, то в обжигающий жар. Несмотря на то что её сердце колотилось очень быстро, она никак не могла отдышаться.

На вторую ночь этих мучений – пятнадцатую в общей сложности, – Делайла позвонила Харпер.

– По-моему, я сейчас умру, – сказала она подруге.

– Говори, – ответила Харпер. – У тебя две минуты. Я сейчас выхожу на сцену.

– Ой. Прости.

– Минута пятьдесят пять секунд. Говори.

Делайла описала свои ощущения.

– У тебя паническая атака. Что с тобой происходит в последнее время?

– Если я расскажу, не поверишь.

– Попробуй. Но у тебя всего минута.

Делайла вкратце рассказала Харпер о своих муках, которые начинаются в 1:35 ночи.

– Почему ты придаёшь этому такое большое значение? Ну, просыпаешься ты каждую ночь в одно и то же время. Просто снова ложись спать.

– Ты не понимаешь.

– Похоже, что да. Поговорим завтра.

Харпер повесила трубку. Сцена звала, и ничто не могло ей помешать.

Снова оставшись совсем одна, Делайла начала искать в интернете «панические атаки». Она нашла немало рекомендаций по борьбе с ними: глубокое дыхание, расслабление мышц, сосредоточение, визуализация счастливого места. С помощью первых двух способов Делайле даже удалось уснуть, но в 1:35 ночи её разбудил звук открывающегося засова. Она вскочила с кровати и бросилась ко входной двери, чтобы остановить незваного гостя. Но никого в квартире не было. Засов был на месте. И паника вернулась снова.

Вот мы и дошли до «во-вторых». От еженощных вторжений Эллы у Делайлы оставалось чувство какой-то осквернённости. К тому времени, когда разбудившее её нечто исчезало, она уже дрожала крупной дрожью. Чтобы уснуть, ей снова пришлось выполнять упражнения по глубокому дыханию и расслаблению мышц. И помогали они уже не так хорошо.

Но Делайла всё равно попыталась. Улегшись на спину, она начала считать вдохи и выдохи. Дремота пришла, только когда она досчитала примерно до 254. Примерно на счёте 273 она наконец-то снова уснула.

– Значит, ты думаешь, что эта кукла… что? Преследует тебя, как привидение? – спросила Харпер. Она потягивала эспрессо и покачивала длинным, высоко завязанным хвостиком, который отлично сочетался с длинным, разукрашенным цветами платьем в стиле пятидесятых.

– Нет, не как привидение, – ответила Делайла. – Она не одержима или ещё что-то такое. Тут какие-то суперсовременные технологии. По-моему, у неё сбой программы.

– И что, эта программа помогла ей стать невидимой, ходить сквозь стены и найти ключи к твоему замку?

Харпер вскинула руки, и множество браслетов, надетых на её тонкие запястья, зазвенели.

– Знаешь, есть технология, а есть магия. То, о чём ты рассказываешь, невозможно сделать с помощью одной только технологии, тебе не кажется? Особенно если это старая кукла.

Делайла нахмурилась и покачала головой. Её бесило, что Харпер приводит те самые доводы, которые крутились в голове и у самой Делайлы. Эта теория казалась бессмысленной. Но какую ещё тут можно предложить теорию?

– Ты не искала смысл самого этого числа? – спросила Харпер. Она посмотрела на прилавок и подмигнула милому парню, покупавшему латте. Повернувшись обратно к Делайле, она сказала: – Может быть, твоё подсознание пытается тебе что-то сказать.

– Имеешь в виду, как та штука с 333?

Харпер пожала плечами.

– У каждого числа есть свой смысл, свой резонанс.

– Ага.

Сколько Делайла знала Харпер, у неё всегда были немного не все дома. «Я правополушарный вольный дух, – сказала Харпер, когда Делайла впервые рассмеялась над её эзотерическим полётом фантазии. – Смирись с этим».

– Я не шучу. Давай посмотрим.

Харпер достала из кармана телефон и застучала пальцем по экрану.

– Так. Вот оно. О, смотри, это интересно.

Она подняла голову.

– Мне всё равно, – ответила Делайла. – Не хочу знать. Я не верю в эти глупости.

Харпер пожала плечами.

– Ну, как хочешь. Тебя будут хоронить, не меня.

* * *

В ту ночь глубокое дыхание уже не помогло Делайле уснуть. Пролежав час в кровати, уставшая, но слишком перепуганная, чтобы спать, она села, взяла в охапку подушку и одеяло и ушла в гостиную. Там она свернулась на диванчике, накрылась одеялом с головой и уснула после нескольких глубоких вдохов.

Она спала, пока что-то не поползло по потолку прямо над её головой.

Делайла резко открыла глаза. Она нащупала фонарик, включила его и нацелила на потолок. Делайла не удивилась бы, увидев Эллу, цепляющуюся за потолок над головой; она до сих пор слышала скрип ногтей по сухой стене.

Но там ничего не было. Вообще ничего. Делайла пробежала лучом фонарика по потолку, потом прислушалась.

Цепенея от страха, она направила фонарик в угол потолка, где, как ей казалось, что-то скребётся. Делайла прищурилась, словно это как-то могло ей помочь посмотреть сквозь стену. Конечно же, это не помогло.

И сон на диванчике тоже не помог.

Диван не помешал Элле вырвать Делайлу из сна ровно в 1:35 и на следующую ночь, но, похоже, всё-таки помог ей лучше уснуть. Лишь после того, как странный щёлкающий звук удалился куда-то на кухню, Делайла сумела более-менее замедлить дыхание и уснуть.

Впрочем, в следующую ночь диван не помог вообще. Во-первых, Делайле потребовалось столько же времени, чтобы уснуть на диване, сколько и на кровати. Во-вторых, и диван не смог успокоить её после того, как ровно в 1:35 ночи что-то коснулось её плеча.

На этот раз Делайле даже свет не пришлось включать, когда она проснулась. Она вообще не выключала свет на ночь. Делайла, не увидев Эллу сразу после того, как открыла глаза, поняла, насколько же технологически продвинута мстительная кукла. Элла умела исчезать в мгновение ока – ну, или за время, за которое открывается глаз.

Делайла знала, что Элла именно исчезла, потому что точно знала, что она в комнате. Её не могло здесь не быть. Что-то прикоснулось к Делайле. Что-то мягкое, как младенец. Как Эмма. Маленькие пальчики. Едва заметное прикосновение к плечу, закрытому ночной рубашкой. Но и его оказалось достаточно, чтобы сковать ужасом все внутренности Делайлы и превратить её кровь в жидкий азот. Её не отпускало чувство, что её заморозили и разломали на куски изнутри.

Делайла встала, прижимая к груди одеяло и подушку. Она не могла оставаться в гостиной.

Она озиралась, словно газель, ищущая, где можно скрыться от льва. Взгляд остановился на двери ванной. Она бросилась в маленькую комнатку и прыгнула в ванну прямо с одеялом и подушкой. Свернувшись в самый плотный клубок, какой получился, она натянула одеяло на голову.

На следующую ночь Делайла легла спать прямо в ванне. Тем не менее Элла её нашла. В 1:35 Делайла услышала, как что-то ползёт по трубам под ванной. Уверенная, что рука Эллы сейчас пробьёт фаянс и схватит её, Делайла выскочила из ванны и забилась в угол рядом с дверью, где и провела следующие четыре часа, пытаясь дышать. Заснуть она даже не пыталась.

В 5:35 утра Делайла оделась и пошла в кафе. Нейт, как она и предполагала, пёк печенье и рулетики с корицей.

– Ты чего тут делаешь? – спросил он, когда она вошла в кухню. – Я-то думал, после того, как я начал тебя ставить на одну и ту же смену, у тебя не будет проблем со временем. А ты теперь приходишь на чужие смены, а не опаздываешь на свои.

Нейт нарезал тесто для печенья на аккуратные квадратики и начал ловко бросать их на огромный противень, выстраивая точно по прямым линиям.

В кафе пахло потрясающе нормально. Аромат кофе смешивался с запахами молочной сыворотки и корицы. Звуки тоже радовали своей нормальностью. Пара завсегдатаев уже сидела за столиком и обсуждала погоду. Один из официантов насвистывал. Большой холодильник гудел.

– Поставь меня на ночные смены, – сказала Делайла Нейту.

Нейт замер с квадратиком теста в руках, потом повернулся и поднял сразу обе брови.

– Ты что, прикалываешься?

Делайла покачала головой.

– Я не могу спать по ночам. Это… ну, из-за одной штуки. Если я буду работать по ночам, я смогу спать днём. Знаю, Грейс ненавидит работать в ночную смену. Она будет рада со мной обменяться, я уверена.

– Ты лучшая из моих управляющих. Мне нравится ставить тебя на время, когда работы много.

– Спасибо.

– Это не комплимент. Я всего лишь излагаю факты и жалуюсь.

– Да ладно, болтаешь ты много, а на самом деле ты понимающий и очень милый, – ответила Делайла.

Это было истинной правдой. Нейт жаловался на всех подчинённых, на всех клиентов и на кафешку в целом, но на самом деле всех очень любил.

– Если ты хоть кому-то расскажешь, мне придётся тебя убить.

Делайла притворилась, что застёгивает рот на молнию.

Нейт вздохнул.

– Хорошо. Поменяемся. Но по возможности постарайся всё-таки справиться со своей этой «одной штукой».

– Спасибо.

– Приходи в десять вечера. И не опаздывай.

– Я прямо сейчас куплю два новых будильника.

– Вот молодец.

* * *

Делайла не понимала, почему не догадалась об этом раньше. Как Элла сможет изводить Делайлу в 1:35 ночи, если Делайла и без того не будет спать? Элла никак не сможет подкрасться к Делайле в ресторане. Так что Делайле просто надо работать в ночную смену, пока у Эллы не кончится заряд или ещё что-нибудь такое. Всё, проблема решена.

Хотя Делайле никогда не нравилось работать в ночную смену, её так обрадовала возможность наконец освободиться от Эллы, что на работу она пришла в прекрасном, лучшем за долгое время настроении – настолько прекрасном, что, когда она пришла в 9:55 вечера, Глен, повар ночной смены, даже спросил, всё ли у неё в порядке.

– Свобода, Глен, – ответила она. – Вот как выглядит свобода.

– А вот ты выглядишь как-то странно, – сказал он, но потом улыбнулся, давая понять, что ничего против этого не имеет.

Глен был огромных размеров; фартук на его животе иногда даже загорался, когда нависал над плитой. Несмотря на габариты, он был весьма энергичен. Делайле казалось, что он ещё довольно молод, ему, может быть, лет под тридцать. У него было детское лицо, бакенбарды до самого подбородка и добрые карие глаза. Ей нравилось с ним работать.

Три часа и тридцать девять минут Делайла чувствовала себя превосходно. Она болтала со всеми вечерними завсегдатаями и даже позволила паре старичков пофлиртовать с ней. Она спокойно отнеслась даже к парочкам, приходившим после вечерних концертов и спектаклей, хотя раньше, видя их, чувствовала себя ужасно одинокой.

В 1:34 ночи Делайла вошла в кладовую-холодильник, чтобы взять сыр и листья салата. Салаты сегодня почему-то шли особенно хорошо.

Она наклонилась, чтобы достать с полки сыр чеддер, и тут услышала в кухне сигнал. Выпрямившись, она ударилась головой о верхнюю полку. Не обращая внимания на боль, она посмотрела на часы. 1:35.

Выскочив из холодильника, Делайла волчком завертелась по кухне.

– Откуда это слышится? – закричала она.

Глен, стоявший у гриля, повернулся к ней. Джеки, ночная официантка, уронила пустой поднос и уставилась на Делайлу, широко раскрыв синие глаза.

– Откуда слышится… что? – спросил Глен.

– Это!

Сигнал очень напоминал пыточное устройство, которым пользовался Джеральд. Такой же назойливый звон, жужжание и визг, слитые воедино в одном звуке.

Делайла бросилась к фритюрнице и посмотрела на её ручки управления. Нет, это не она. Потом повернулась к духовкам – но они не были даже включены. Тогда она бросилась в комнату отдыха. Нет, звук доносится и не оттуда. Он звучит на кухне. Делайла вернулась в лабиринт из нержавеющей стали и начала копаться в кастрюлях, сковородках и утвари. Ни аккуратностью, ни методичностью её поиски не отличались, и, когда она швырнула на пол уже третью кастрюлю, Глен схватил её за руку.

– Эй, леди Делайла, ты что, под кайфом?

– Что? – Делайла вырвала руку. – Нет. Ты не слышишь?..

Звук прекратился. Делайла склонила голову и прислушалась, но сейчас её окружали лишь нормальные звуки кафе.

Она посмотрела на Глена, потом на Джеки – та до сих пор таращилась на неё так, словно Делайла прямо у неё на глазах превратилась в слона.

– Вы двое этого не слышали? – спросила она.

– Мы слышали, как ты орала и швырялась кастрюлями, – ответил Глен.

Делайла посмотрела на Джеки. Та была на два года моложе Делайлы и ещё не решила, что ей делать со своей жизнью; Джеки носила ярко-синие очки, и в них её широко раскрытые от удивления глаза казались ещё более огромными.

Джеки покачала головой.

– Я ничего не слышала. Ну, м-м-м, кроме тебя, м-м-м, и обычных, м-м-м, звуков.

Этого не может быть.

Как Элла смогла последовать за Делайлой сюда?

Но, с другой стороны, а почему она не могла последовать за Делайлой сюда? Элла разве не показала, что может делать практически всё, что ей вздумается?

Это безумие. Это же просто неправильно работающая программа. Правильно?

– Ты в порядке? – спросил Глен.

Делайла потрясла головой.

– Ага.

И она решила, что это действительно так. В конце концов, ей хотя бы не нужно пытаться уснуть, когда её сердце колотится так громко, что Глен и Джеки – она была в этом совершенно уверена – слышат его стук и лишь из вежливости ничего не говорят.

Итак, план не сработал, но, по крайней мере, сейчас она сможет воспользоваться адреналиновым скачком энергии, чтобы работать, а не бороться с ним в попытках уснуть. И может быть, завтра ночью, раз уж она готова к сигналу тревоги, она сможет просто проигнорировать его и спокойно работать дальше. Может быть, новый план всё-таки сработает.

Во вторую ночную смену Делайла решила не оставаться одна в 1:35 ночи. Она держалась поближе к Глену; тот, похоже, не возражал. Но, несмотря на то что он был рядом, она всё равно сорвалась.

Она не смогла сдержаться. Сегодня она впервые не просто услышала или почувствовала что-то. Она что-то увидела. Что-то ярко-синее мелькнуло в кладовой-холодильнике, когда Джеки открыла дверь. Делайла была уверена, что это Элла выходит из холодильника, так что закричала и прижалась к Глену. Против этого он тоже не возражал, хотя и спросил, почему она кричит. Она не знала, что ему ответить.

На третий день ночных смен Делайла в 1:30 стояла за прилавком. Она решила, что, если держаться на людях, подальше от кладовой-холодильника, её точно никто не сможет напугать.

Когда в кафе вошла миссис Джеффри, та самая любительница рисового пудинга, Делайла очень обрадовалась. Она обслужит миссис Джеффри, и 1:35 ночи пройдёт в делах.

– Привет, Делайла.

Миссис Джеффри присела на шаткий высокий стульчик возле прилавка. Её глаза были припухшими.

Делайла облокотилась на прилавок.

– Здрасьте, миссис Джеффри. Не можете уснуть?

Миссис Джеффри потрепала свои взъерошенные волосы.

– А что, это не очевидно? Надеюсь, у вас ещё остался рисовый пудинг?

– Конечно. Я просто…

Делайла запнулась и оглянулась через плечо. Потом посмотрела на часы. 1:33.

Где Джеки?

Нет уж, Делайла больше в холодильник не пойдёт. Элла уже наверняка ждёт её там.

– Джеки? – позвала она.

Ответа не последовало.

– Джеки? – крикнула она во весь голос.

Из кухни высунулся Глен.

– Какая-то проблема?

Делайла попыталась успокоить враз участившееся дыхание. У неё начинался приступ паники, и ей очень не хотелось, чтобы об этом догадались клиенты и коллеги.

Делайла посмотрела на миссис Джеффри. Та таращилась на неё широко открытыми глазами.

– Простите, – проговорила Делайла. – Я просто…

Она осеклась, увидев, как стул рядом с миссис Джеффри начал крутиться туда-сюда. Моргнув, Делайла увидела, что на нём сидит Элла.

Элла играла на стуле!

– Прекрати!

Делайла перевалилась через прилавок и схватила стул.

Тут в обеденный зал вышла Джеки. Делайла оглянулась и только сейчас осознала, что лежит на прилавке, оттопырив зад. Неудивительно, что Джеки смотрит на неё с отвисшей челюстью.

– Ты в порядке, дорогая? – спросила миссис Джеффри.

Делайла сползла с прилавка.

– Вы не видели куклу на стуле?

– Куклу? Это моя сумочка, милая.

Миссис Джеффри похлопала ладонью по ярко-голубой сумочке, лежавшей на стуле рядом с ней.

Делайла отошла от прилавка и посмотрела на часы. Конечно же, они показывали 1:35.

На следующую ночь произошло нечто похожее. Делайла не уходила из обеденного зала, но всё равно получила очередную травму в 1:35, когда увидела какое-то движение в мусорной корзине под прилавком. Ей очень хотелось думать, что это просто мышь (хотя для кафе это стало бы ужасной новостью); взяв вилку, она осторожно поворошила мусор. Мыши она не нашла, но, увидев розовое кружево, уронила вилку и отскочила назад. Она с трудом подавила желание закричать, но вот другое желание оказалось непреодолимым – она схватила мусорное ведро и вышвырнула его из чёрного входа кафе. Мусор разлетелся во все стороны, но Эллы в нём не было – как и всегда, она мгновенно исчезла.

Делайла не могла справиться со своими реакциями. Она знала, что Глен и Джеки присматривают за ней, но даже это не помогало успокоиться.

Окончательно Делайлу добила пятая ночная смена.

Хотя это не особенно помогало, Делайла всё равно считала, что самое безопасное место в кафе – обеденный зал. Она делала всё возможное, чтобы избегать маленьких замкнутых пространств – кладовой-холодильника, обычной кладовки, кабинета Нейта.

В 1:30 в кафе не было ни одного посетителя. Делайла и Джеки наполняли маленькие баночки для специй солью (ею занималась Делайла) и перцем (его насыпала Джеки). Они поставили поднос с солонками и перечницами на стол у окна и сели по разные стороны. Пока они работали, Джеки что-то увлечённо рассказывала о колледже. Делайла пыталась внимательно слушать, но в уме считала минуты и секунды до 1:35.

Что случится сегодня?

Все мышцы и суставы Делайлы напрягались от ужаса.

Но когда Делайла увидела что-то ярко-голубое, мелькающее на парковке перед кафе, мышцы и суставы пришли в движение. Она подпрыгнула, с грохотом сбив все солонки и перечницы на пол, и выбежала через главный вход. Остановившись посреди парковки, Делайла отчаянно завертела головой в поисках платья Эллы.

Она была уверена, что видела именно его. Подол пышного платья Эллы. Кукла здесь. Она наблюдает за Делайлой.

Не увидев Эллу, Делайла подбежала к двум машинам, стоявшим в дальнем углу парковки. Когда она наклонилась, чтобы заглянуть под одну из них, кто-то схватил её за плечо.

Она закричала.

– Хорошо. Хорошо. Всё хорошо.

Это был Глен. Его лицо в тусклом свете фонарей выглядело очень бледным.

– Ты видел её? – спросила Делайла.

– Видел кого?

Она посмотрела в глаза Глену. В них было искреннее сочувствие и беспокойство.

Делайла упала на руки Глену и расплакалась.

Делайле показалось даже удивительным, что она двадцать три ночи подряд терпела ужасы в 1:35, ни разу не заплакав. Собственно, она даже не замечала того, что не плакала.

Но, расплакавшись, она не могла остановиться. Она так плакала, что после того, как Глен отвёл её внутрь, он позвонил Нейту и попросил срочно приехать. Когда Нейт вошёл в кафе, Джеки как раз закончила подметать с пола разбитое стекло. Пока Делайла сидела в одной из дальних кабинок и пыталась заставить тело перестать вздрагивать, Нейт говорил с Гленом и Джеки. Она не слышала, что они говорили, но решила, что нужно сказать что-то и за себя. Она встала.

– Пойдём со мной, – сказал Нейт.

Отлично. Он позвал её в кабинет. Там она сможет всё объяснить.

Или нет. Как только они вошли в кабинет, Нейт закрыл дверь.

– Прости, Делайла, но мне придётся тебя уволить.

Делайла уставилась на Нейта диким взглядом. Глаза болели, словно кто-то их не то побил, не то исцарапал.

– Не смотри на меня так.