Текст книги "Мама напрокат"

35

Андрей

Новость из центра репродукции, что Ангелина может стать суррогатной матерью для моего ребенка, пришла почти одновременно с сообщением, что я могу забрать результаты теста на отцовство. И если в случае с Ангелиной дело оставалось за малым: дождаться благоприятного периода в ее менструальном цикле, оплодотворить яйцеклетки Алины и провести ЭКО, – то с Эльвирой все было значительно сложнее.

Я сбросил бывшей любовнице смс, что во второй половине дня подъеду в центр. Она перезвонила почти в ту же минуту, сказав, что тоже приедет к этому времени. Мне не хотелось пересекаться с ней снова, предыдущего выноса мозга хватило, но может быть, сегодня мы увидимся с ней в последний раз? Надежда умирает последней. В половине четвертого я припарковал автомобиль на стоянке у центра и вышел на улицу. Эльвира, к моему удивлению, уже была на месте и ждала меня.

– Мы стали видеться с тобой достаточно часто, ты не находишь? – заигрывающе произнесла она и улыбнулась. – Мы оба знаем, зачем здесь, – холодно произнес я и направился к зданию. – Как себя чувствуешь?

Этот вопрос с моей стороны был всего лишь вежливостью и ничем больше. Она ведь обвиняла меня в том, что я совсем не интересуюсь ее состоянием и беременностью.

– Все хорошо. Спасибо, – тихо отозвалась она.

Эльвира выглядела встревоженной. Мне показалось, что она нервничала. Неужели были на то причины? Или я просто хотел так думать? Да, я все еще надеялся, что бывшая любовница была беременна от другого. Меня и без того ждало много переживаний: лечение Ника, беременность Ангелины, операция у обоих моих детей, если новорожденный малыш подойдет в качестве донора костного мозга для старшего брата. Пока я был настроен оптимистично. Но все могло измениться в один день. И от меня мало, что зависело. Забрав документ у врача, я вышел в коридор, едва сдерживаясь от гнева. Вскрыл конверт трясущимися руками, пробежался глазами по ровным строчкам. Мне стоило неимоверных усилий, чтобы не отшвырнуть бумаги в сторону и не вцепиться руками в плечи девушки, и с силой ее встряхнуть.

– Отрицательно! – чуть ли не прорычал я, смерив ее тяжелым взглядом. Внутри царили хаос и смятение.

– Не может этого быть… – она выхватила бумаги из моих рук. – Мы обязаны пересдать… Это скорее всего ошибка… – она сильно побледнела, а подбородок ее задрожал.

– Эльвира. Беременности нет, – твердо произнес я. – Что ты собралась пересдавать? Врач только что сказал мне, что ты подходила к нему на днях и пыталась его подкупить, чтобы он вписал положительные результаты! Надеялась, что он возьмет твои деньги? На что ты вообще рассчитывала? К чему устроила весь этот спектакль? Зачем? – я нахмурился и сжал кулаки.

Внутри все клокотало от гнева. Я и в самом деле недоумевал, зачем ей все это было необходимо. Не было никакой беременности! Не было никакого ребенка!

– Андрей… – ее глаза с беспокойством забегали по моему лицу.

– Ты тянула время, просила о помощи и поддержке, когда у меня в жизни наступили не самые лучшие времена… Зачем? – тверже повторил я свой вопрос.

– Андрей… – просипела она.

– Ты хоть понимаешь, что я ребенка могу потерять? Настоящего ребенка, а не вымышленного? – испепелял ее взглядом.

Ведь Ангелина могла вполне ответить мне отказом на мое предложение родить ребенка, а я бы искал другую суррогатную мать. Я и не думал, что способен на такую сильную злость, но в это мгновение я мечтал Эльвиру придушить.

– Я не хотела так… Правда. Я думала, что…

– Думала? Правда? – резко обрубил я ее. – О ком? О себе? А о Нике и обо мне ты подумала?

Эльвира нервно сжимала и разжимала пальцы, переступала с ноги на ногу и кусала нижнюю губу.

– Ну? – потребовал я ответа.

– Эта вертихвостка… Она появилась в нашей жизни и за каких-то несколько дней перевернула все вверх дном. Настроила тебя против меня. Да, я не идеальная мать для Никиты и никогда ей не стану, потому что его мамой была Алина, и той теперь нет. Но ведь я люблю тебя…

– Все, стоп, Эльвира, – выдохнул я и взмахнул рукой. У меня сдавило виски от напряжения и захотелось выйти на улицу, чтобы вдохнуть немного кислорода и привести мысли в порядок, не то я наделаю глупостей, о которых буду потом сожалеть. – Паузу в отношениях я ставил до встречи с Ангелиной, так? А ты в тот вечер, когда порвала связки, и я отвез тебя в больницу, специально огорошила меня новостью о беременности, чтобы я ни о чем больше думать не мог? Что молчишь?

По лицу девушки побежали две мокрые дорожки, а я закатил глаза.

– Да, я пошла на этот обман! Да! Потому что люблю тебя, а она не достойна такого мужчины, как ты! Пусть уходит туда, откуда пришла! Это ведь все из-за Ника. Он настраивал тебя против меня…

– Ты уже определись, кто настраивал меня против тебя: Ангелина или мой сын? – я холодно взглянул на нее.

– Я не хотела так! Это вышло все само! Я представила в тот вечер, как ты и она… Вы одни в доме…

– Так ты решила удержать меня беременностью, которой на самом деле не было? А прошлый твой визит был обусловлен не тем, что ты хотела забеременеть по-настоящему? – ухмыльнулся я, не веря, что ей хватило мозгов на такие глупости. – Эльвира, если хочешь сохранить хотя бы подобие дружеских отношений, то будет лучше просто исчезнуть из моей жизни. И на будущее дам тебе совет: ребенком мужчину не удержать. Если он захочет уйти, он уйдет и его ничто не остановит. Как ты могла опуститься до такого? Ты разочаровала меня, – Эльвира поморщилась от этих слов.

– Андрей! – всхлипнула она и схватила меня за руку. – Ты все не так понял. Ведь я готова быть рядом и помогать тебе…

– Я заметил… – усилием воли я все же взял себя в руки, вспомнив о том, что в клинике меня ждал мой сын. – В общем, я и так потерял кучу времени на это все. А мог бы заняться другими делами. И я в курсе, что Виталина Сергеевна была твоим информатором. За это она поплатилась своим рабочим местом. Приказ об увольнении я подписал буквально на днях. Сколько тебе еще нужно совершить глупостей и скольких подставить людей, чтобы понять, что дальше нам не по пути? У нас нет будущего, Эльвира. У меня нет к тебе чувств, и я не приемлю обмана в отношениях, – мой голос звучал жестко и непримиримо.

– Она тебе не пара! И ты еще обязательно это поймешь и придешь ко мне! – с отчаянным возгласом проговорила она.

Я не стал ничего отвечать, подошел к своей машине и забрался внутрь. Да, иногда нам свойственно совершать ошибки, а моя заключалась в том, что я связался с Эльвирой. Но кто знал, что у девушки так отвратительно все было с моралью и совестью? Нужно будет и Людмилу Ивановну сегодня предупредить, что она рискует собственным местом, без спроса впуская посторонних людей в мой дом. А Эльвира после такого поступка – чужой для меня человек.

К Нику в итоге я попал спустя два часа – Краснова позвонила и попросила подъехать в офис, подписать несколько важных документов. Пока я мотался по делам и добирался до клиники, размышлял над поступком Эльвиры. В голове не укладывалось, что от любви можно пороть такую горячку и совершать такие опрометчивые поступки. Может быть, я толком никогда и никого не любил? Почему у меня ни разу не возникало желания совершить такую дичь? Тащить силой Ангелину в центр и принуждать рожать мне этого ребенка? Разве через принуждение возможно добиться ответных чувств?

– Все нормально? – спросила Ангелина, когда я переступил порог палаты с мрачным видом.

Ник спал, и меня беспокоило, что он так похудел за эти дни, часто говорил, что у него нет сил.

– Да, как он? – тихо спросил я.

– Неважно себя чувствует.

Я с силой сжал челюсти, чувствуя, как сердце больно сжалось в груди.

– Что с тестом? – в ее голосе послышалась надежда.

Я перевел взгляд на ее лицо и грустно усмехнулся.

– Сама как думаешь?

– Поразительно! – она закатила глаза. – Почему я не задала тебе тот же вопрос, когда пришли мои анализы?

– Потому что о них мне сразу доложил твой врач? – я не смог сдержать улыбки и привлек ее к себе. Обнял, зарываясь носом в мягкие волосы. От нее даже пахло иначе. Хотелось вдыхать этот аромат бесконечно. – Отрицательно, – тихо проговорил я, почувствовав, как она замерла в моих руках.

– То есть это не твой ребенок?

– Оказалось, что его даже нет.

Повисло долгое молчание, а с лица Ангелины не сходило озадаченное выражение.

– Беременности не было, понимаешь? Она это придумала.

– Я не возьмусь осуждать этот поступок с ее стороны, – наконец заговорила Ангелина. – Я много думала, прежде чем принять решение стать мамой для твоего ребенка, но… В первую очередь думала о Нике. Возможно, у нее к тебе правда чувства, но ведь Ник… Сейчас его здоровье важнее всего. Зачем она так с тобой?

– На твой счет я уже давно все понял, – сжал ее крепко в своих объятиях и коснулся губами уголка рта. – А об Эльвире давай больше не будем, хорошо?

Ангелина ничего не ответила, прильнула ко мне всем телом и обняла.

– Предлагаю, как Нику станет немного лучше, отметить это дома за ужином при свечах? Я узнавал у врача можно ли забрать его на пару дней, и он разрешил, когда ему поднимут гемоглобин.

– Это замечательно! Он будет так рад! Мы можем никуда не выходить эти дни из дома! Нужно столько всего подготовить к его приезду! Он мечтал поиграть в приставку и свои игрушки. Нужно зарядить его дрон… – она начала перечислять список дел, которые были на повестке дня у моего сына, а я ощутил укол разочарования, что ничем подобным он со мной не делился.

Хотя я и без того знал обо всех его желаниях. Столько у меня накопилось их невыполненных… Ангелина без умолку что-то говорила и перечисляла, я с грустной улыбкой слушал ее, а сам мысленно уже ждал подтверждения, что ее беременность наступила. И мечтал, чтобы у Ника появился шанс через год или полтора стать снова здоровым мальчиком. Так тяжело было осознавать, что мы только в самом начале пути. А эта неизвестность пугала меня до чертиков и высасывала из меня все жизненные силы.

36

Ангелина

– Только никаких волнений, Ангелина, договорились? Вы полностью здоровая девушка, в случае наступления беременности Вас будут вести наши лучшие специалисты, – проговорила Ирина Сергеевна, внимательно глядя на меня.

– Я не переживаю, – ответила я, а сама на секунду зажмурила глаза, испытывая мгновенный приступ панического страха.

А что если я совершала ошибку? А что если ничего не получится? А если ребенок родится с какими-нибудь патологиями? А если… А если… Почему эти сомнения стали такими навязчивыми? Может, попросить вколоть мне успокоительное?

Как бы я хотела, чтобы Андрей был сейчас рядом и держал меня за руку. Поглядел своим умиротворяющим взглядом и сказал: «Все будет хорошо, Ангелина». Но правилами клиники это было запрещено.

Я прошла на негнущихся ногах в операционную, расположилась на гинекологическом кресле и устремила глаза в потолок. Меня начало потряхивать от страха и волнения. Для меня эта ситуация и подсадка маленьких эмбрионов не была рядовой ситуацией. И пришла я сюда, чтобы стать мамой. Да, иногда задумывалась о том, что уже пора завести малыша, но, что беременность наступит таким образом, подумать даже не смела…

– Расслабьтесь, процедура займет всего несколько минут. Больно не будет. В пробирке два эмбриончика. Мы введем сейчас обоих, но не факт, что хотя бы один из них закрепится в матке…

Я кивнула и закусила губу. Врач и ассистент начали подготовку к процедуре, а я наблюдала за их действиями. Буду надеяться на лучшее. Пусть закрепятся оба, если хотят. К тому же сейчас был самый благоприятный период в моем цикле, мне провели гормональную поддержку. Не могло не получиться! А еще Эльвира оказалась вовсе не беременна. Я не осуждала ее за эту ложь. Она так сделала, потому что в ее понятиях – это была честная борьба, но тем самым она окончательно отвернула от себя Андрея. А я едва не совершила глупость. И ведь размышляла о том, чтобы отказать ему в помощи, переживая за ребенка Эльвиры, которого даже и в помине не было…

– Все готово, – услышала голос врача и в это мгновение почему-то подумала о маме.

Что я ей скажу? Мне не хватит решимости признаться ей, что это на самом деле не мой ребенок, а я просто помогла появиться ему на свет. Ведь я сама на это согласилась! Меня никто не подталкивал к этому шагу. Новая волна паники накрыла меня с головой от осознания, что маленькие клетки уже внутри меня и начали свою борьбу за жизнь. Не в состоянии справиться с эмоциями самостоятельно, я попросила, чтобы мне вкололи легкое успокоительное.

Спустя полчаса меня перевели в отдельную палату, и я осталась одна, но не надолго. Уже через минуту ко мне зашел Андрей. Прошел уверенным шагом через всю комнату и присел на стул возле кровати. Улыбнулся, и заговорил с каким-то пугающим спокойствием:

– У меня странные ощущения.

Я вопросительно на него поглядела, рассматривая красивое лицо.

– Мне казалось, что я больше никогда не стану отцом, – он положил свою большую ладонь мне на живот. – Да, фактически этот ребенок мой и моей погибшей жены, но я уверен, что ты будешь любить его ничуть не меньше, чем она.

– Так и будет, – кивнула я. – Было бы здорово, если бы хоть один из них захотел прийти в этот мир…

Андрей изначально был против того, чтобы мне подсаживали двух эмбрионов, но я настояла. Врач предупредила, что шансы беременности в таком случае возрастут.

– Я договорился, сегодня ты останешься в центре, а я проведу с Ником ночь. На следующей неделе мне нужно будет улететь в Питер. Буквально на пару-тройку дней, а ты мне пообещаешь, что будешь по вечерам возвращаться домой и полноценно отдыхать. Хорошо? – он поглаживал мой плоский живот, и столько нежности было в его голосе, что у меня дыхание перехватило, а на глазах выступила влага.

Пока все складывалось именно так, как я и представляла. Да, в наших неокрепших отношениях с мужчиной было много бумажек и один важный договор, который вызывал у меня сомнения, но Андрей и словом не обмолвился, что отберет у меня потом этого ребенка. И я надеялась, что там, где есть доверие обязательно все будет хорошо…

– Когда вернусь, заберем Никиту домой на пару дней, – он поглаживал мой живот и смотрел на меня своими зелеными глазами. – Закажем еды, проведем это время все вместе без привязки к процедурам и больничной суете.

– Да… – я не смогла сдержать счастливой улыбки и замерла, когда Андрей потянулся ко мне и оставил на губах чувственный, нежный поцелуй, от которого мое сердце в груди забилось быстрее, а все тело охватил огонь.

– Ты такая красивая, – пробормотал он глухо. – Как мне повезло, что я тебя встретил…

– Расскажи, как погибла Алина? – спросила я, потому что весь день думала об этой женщине. Как бы она отнеслась к тому, что после ее смерти кто-то расходует часть ее генетического материала?

Андрей переменился в лице, между его бровями пролегла жесткая складка, а взгляд сделался стеклянным.

Моей вины в этом фактически нет, – помедлив, начал он говорить. – Но я до сих пор ощущаю себя виноватым в той аварии. В тот день мы возвращались с дачи домой… Счастливые, отдохнувшие… Ник спал в детском кресле на заднем сиденье. Нас подрезала машина, и я не справился с управлением. На мне и сыне почти ни царапины, а Алина больше не пришла в себя. Почти два месяца провела между жизнью и смертью, а в итоге, последняя победила и забрала ее…

– Господи, – прошептала я, приходя в ужас от его слов. – Но ведь…

– Я виноват, бесспорно, – перебил он меня и покачал головой. В его голосе было столько горечи, и мне показалось, что я чувствую в этот момент всю боль наравне с ним. – Мы могли бы остаться на даче, я бы мог вызвать водителя. Столько раз я все воспроизводил в своей голове… Я видел ее без сознания, у нее была сильно разбита голова. Ник плакал, и я просто не понимал в тот момент, что мне делать… Сейчас бы я поступил иначе, но что толку об этом думать…

– Это ужасно… – пробормотала я, вновь испытав приступ страха. За Ника. За Андрея. За то, что теперь они переживали очередную трагедию в своей жизни. – Но иногда мы бессильны перед…

– Нет! – горячо воскликнул Андрей. – От нас самих и наших решений очень многое зависит, Ангелина. Ради сына мне пришлось взять себя в руки и продолжать жить. Но только груз вины никуда не уходит, а сейчас будто все по новой… В тот самый момент, когда мне показалось, что могу быть счастлив с тобой, пришло это известие о его болезни… Поэтому я не хочу давать ни тебе, ни себе ложных надежд. Будет лучше, если о будущем мы пока говорить не будем.

– Андрей…

Он приложил ладонь к моим губам и покачал головой.

– Ничего не говори, – попросил он сдавленным голосом. – Ты спросила, я ответил, но развивать эту тему сейчас мы не станем. Я не цепляюсь за прошлое, если ты думаешь, что я все еще люблю Алину и не могу отпустить свои чувства к ней. Отпустил. Но чувство вины никуда не ушло. И я надеюсь, что с Ником все будет иначе, и его удастся спасти, потому что я не уверен, что в состоянии буду оправиться от такого удара.

Эти откровения ранили меня глубоко в сердце. Я и без этих слов понимала, что Андрей сильно переживал за сына, только и подумать не могла, что внутри он носил такой груз и считал себя виноватым еще и в смерти жены.

37

Ангелина

Андрей приехал за мной в центр во второй половине дня. Я успела покушать и привести себя в порядок. Позвонила маме, и мы долго с ней разговаривали по телефону. Мои страхи немного отступили, но теперь я постоянно представляла лицо будущего малыша и думала о том, как буду выглядеть с огромным животом. Где-то прочитала, что для того чтобы сбылось желание, нужно не мечтать о нем, а олицетворять, будто бы оно уже осуществилось.

Всю дорогу до дома Андрей был сосредоточенным и серьезным, без конца с кем-то разговаривал по телефону, а я, отвернувшись к окну, думала о том, как скажу Никите, что скоро рожу ему братика или сестричку. В идеале было бы девочку. Всегда мечтала о старшем брате, который бы ото всех меня защищал. Да, фактически, это будет ребенок чужой женщины. Но Алины больше не было, следовательно, я могла считаться полноценной мамой для будущего малыша. И любить я его буду ничуть не меньше, чем Андрей. Да и разве возможно отделить детей любимого мужчины от него самого? Может быть, поэтому Ник и не ревновал отца ко мне, потому что я изначально видела в них двоих единое целое?

Машина остановилась на парковке, и Андрей повернул голову в мою сторону.

– О чем задумалась? – он коснулся рукой моего колена и сжал его. – Идем, я поднимусь с тобой наверх? Хочу переодеться и освежиться перед поездкой к Нику. В моих планах уделять вам двоим внимание в равной степени. Кстати, Людмилу Ивановну я попросил на те дни, пока меня не будет, взять выходные. Увольнять я ее не собираюсь, да и не хочу этого. Ник к ней очень привязан. И я уверен, что со временем ваше общение с ней станет теплее. Да, она серьезная, в чем-то даже суровая женщина, но ты можешь ей полностью доверять, – он мягко улыбнулся и задержал взгляд на моих губах.

– Да, наверное… – кивнула я.

Трепетные чувства Андрея к Людмиле Ивановне я разделить не могла, но поблагодарила его за такой подарок, как возможность побыть одной несколько дней. Пересекаться с женщиной мне было иной раз неприятно.

Андрей улетел в Питер через неделю. А я начала прислушиваться к своим ощущениям каждую минуту, гладила живот и просила мальков остаться с нами. Хотя бы одного из них. Включила режим хрустальной вазы и ждала, боясь сделать лишнее движение. Неужели так теперь будет всегда?

– Ты снова задумчивая, – заметил Ник. – Но счастливая. Говори, что за причина? Что-то важное? Может, папа сделал тебе предложение?

– Нет никакой причины, – я пожала плечами и подсела к нему.

Мы решили, что преждевременно не станем говорить Никите ничего о том, что мы уже провели ЭКО.

– Папа сказал, что на следующей неделе сможет забрать меня на пару дней домой. Как думаешь, врач разрешит полетать на вертолете? – спросил он.

– Вряд ли. И я передумала. Не хочу сейчас никаких полетов…

Если все получится с беременностью, я решила, что буду максимально беречься. Никаких стрессов, экстрима. Ничего, что могло бы навредить малышу или малышам. Я очень хотела стать мамой этому крохе и мечтала, чтобы Ник вернулся домой из больницы не на пару дней, а навсегда. И вот после этого хоть на воздушном шаре вокруг света.

– Почему? – удивился он. – Ты же в прошлый раз сказала, что тоже бы этого хотела?

– Ты отчаянный ребенок! – улыбнулась я. – Ну давай немного побережемся, а? Мало тебе экстрима в больнице? Ты на процедуры ходишь, как на каторгу!

– Ну не знаю… – протянул он. – Я мечтал, как папа заниматься экстремальными видами спорта, а ты, что? Решила, включить теперь наседку, да? Мне казалось, ты со мной заодно… – он недовольно свел брови, и его лицо сделалось серьезным.

– Как только ты выйдешь отсюда полностью здоровым мальчиком, я с тобой с тарзанки прыгну, на вертолете полетаю, да все, что угодно сделаю. Но пока будем беречь тебя и твое здоровье.

– Правда, прыгнешь? – он сощурил глаза. – И не испугаешься?

– Нет, не испугаюсь, – заверила я его.

Он довольно улыбнулся и кивнул.

– Смотри, я тоже научился включать диктофон на телефоне…

– Ах ты, хитрец, – я погладила его по короткому ежику волос и крепко обняла.

– Ты сегодня не останешься со мной?

– Нет, Никита. Сегодня не получится. Завтра мне нужно быть рано утром в центре, – я хотела выспаться, потому что на небольшом диванчике, который стоял в углу комнаты, этого мне не удастся.

Домой я вернулась с наступлением сумерек, и обещание, данное Андрею, что не буду ночевать у Ника, не сдержала. Лишь сегодня решила один раз его выполнить, потому что мне действительно необходимо было выспаться. На сердце было тревожно за завтрашние результаты анализов, но было что-то еще, и я не понимала, из-за чего именно так переживала и волновалась.

– Я больше не нужен? – спросил Павел, когда я открыла дверцу и вышла на улицу.

– Завтра к восьми приезжай. Съездим в центр, а потом к Нику. До завтра, Паш.

Я зашла в дом и направилась к лифту, когда заметила Эльвиру. Она стояла у окна и задумчивым взглядом смотрела перед собой. Выглядела она расстроенной, с черным кругами под глазами, как будто много и долго плакала. Неужели так убивалась из-за расставания с Андреем? Мне почему-то стало ее жаль. И, тем не менее я отвернулась от нее и попыталась пройти незамеченной. Мне не хотелось с ней разговаривать. Ведь очевидно, что она ждала кого-то из нас двоих…

– Постой! – она окликнула меня почти у самого лифта.

– Андрея дома сейчас нет, а я…

– Я знаю, что он в командировке, я пришла к тебе. И вчера приходила. Поговорим?

– Нет, нам не о чем говорить, – я покачала головой и нажала на кнопку вызова лифта.

– Прошу тебя! Я понимаю, что наделала много глупостей. Но… прошу тебя, – выдохнула она. – От меня разом все отвернулись. Андрей ведь помог мне вначале с салоном, а когда узнал, что я его обманула, все забрал… Может быть, ты попросишь его вернуть дело моей жизни?

Чем я могла ей помочь? Я не стану вмешиваться в их разборки с Андреем. Зачем? Чтобы портить с ним отношения? Один раз я уже имела неосторожность его поучать. И к тому же я всегда поддержу его, а не Эльвиру.

– В дом впустить тебя я не могу, но можем поговорить на этаже, там есть диванчик, стол и кулер с водой.

– Пожалуйста, – она смотрела на меня потухшим взглядом, и я не нашла в себе сил отказать ей в пяти минутах разговора.

Только камень на душе сделался еще неподъемнее от мысли, что Андрей мог так поступить с бывшей возлюбленной. Или она это все придумала? Сомневаюсь, что ему сейчас было дело до салонов Эльвиры…

Мы поднялись на двадцатый этаж, расположились на диванчике в коридоре. Эльвира не переставала дрожать, а я подумала о том, что моя доброта вечно вылезала мне боком. Ведь мне было неприятно ее общество. Зачем я вообще согласилась ее выслушать?

– Я все понимаю, что очень виновата. Что ему сейчас тяжело, но зачем он так со мной? Ведь я все эти годы пыталась их поддержать с Ником… – она громко всхлипнула, но уже переигрывала, потому что я ей не верила.

Исповедь Эльвиры длилась добрых пятнадцать минут, за это время она уложила всю историю своей жизни, начиная с того момента, как стала дружить с Алиной. Потом она перешла на рассказ об их отношениях с Андреем, и это стало последней каплей моего терпения. Я поднялась и, прижав к себе сумку, поглядела на девушку сверху вниз.

– Тебе лучше оплатить услуги психотерапевта. Я никак не смогу тебе помочь. Ты могла бы быть с ним счастлива, но сама все испортила. Теперь же я никому не позволю вмешиваться в наши отношения. Андрей – взрослый и самодостаточный мужчина, он сделал свой выбор. И думаю, вы сами должны с ним поговорить. Без третьих лиц. В вашем расставании я не виновата и очень удивлена, что ты пришла ко мне с этими рассказами. Я тоже его люблю. И хочу быть рядом с ним.

– Да, ты права… – грустно произнесла она и вытерла тыльной стороной ладони мокрые дорожки с лица. – Каждый теперь сам за себя…

– Извини, мне пора. Мне еще к Нику скоро ехать, – я сделала шаг в сторону двери и обернулась.

На женском лице уже не было и тени разочарования и слез. Лишь в глазах полыхала ненависть.

Оказавшись в квартире, я ощутила себя несколько комфортнее. Ума не приложу, зачем она приходила и рассказывала мне это все. Неужели и в самом деле не могла порешать все с Андреем сама? Я сняла верхнюю одежду, поставила квартиру на сигнализацию, как учила Людмила Ивановна, и отправилась наверх. По-быстрому приняла душ и легла спать. Долго ворочалась, но в итоге заснула, когда выбросила из головы мысли об Эльвире и ее странном визите.

Утром я встала раньше обычного, чтобы иметь возможность собраться в центр без спешки. К тому же я надеялась, что у Андрея получится приехать поздним вечером, и поэтому мне хотелось выглядеть сегодня особенно красивой. Я спустилась вниз, запахивая халат на ходу, и думала о том, что хочу позвонить Андрею. Но все потом. Немного позже. О вчерашнем визите Эльвиры, я решила ему ничего не рассказывать, чтобы не расстраивать. Если ей так уж было важно вернуть свой салон обратно, она найдет способ, как встретиться с бывшим мужчиной и донести до него нужную информацию. Без меня разберутся, а я лезть в их отношения не собиралась.

– Паш, сейчас выйду, – я ответила на входящий звонок.

Водитель всегда предупреждал, что приехал и ждет на парковке. Я взяла сумку и легкий плащ, увидев в смартфоне уведомление, что с обеда зарядит дождь, и направилась вниз.

– Ангелина Ульяновна? – окликнул меня незнакомый мужской голос.

Я остановилась, услышав свое имя, и окинула взглядом мужчину в полицейской форме.

Что ему от меня понадобилось? И почему он обращался ко мне по имени и отчеству? Разве мы были с ним знакомы? А может быть, что-то случилось с Андреем? От этой мысли сердце пропустило удар.

– Можно вашу сумку? – он выхватил ее из моих рук, а спустя секунду достал из нее небольшой прозрачный пакетик с каким-то белым порошком внутри, похожим на муку.

Я с ужасом смотрела на эту вещь в его руке, не понимая, как это могло у меня оказаться. Мужчина вдруг ткнул мне своим удостоверением в лицо, и произнес невозмутимым голосом, словно перед ним стояла преступница:

– Вы задерживаетесь по подозрению в хранении или сбыте наркотических средств. Пройдемте за мной.

– Что? Это ошибка… Это не мое! – кровь прилила к щекам, а сердце бешено забилось в груди. – Я никогда не нарушала закона! Какие наркотики? Какой сбыт? Мне нужно позвонить… – я потянулась к сумке, но мужчина покачал головой и указал глазами на выход.

– Возможность сделать звонок у вас будет, а пока проедем в участок для дачи показаний.