Текст книги "По доброй воле"

Глава 7

Долго стою под душем, думая о бокале вина, который остался на столе, и о том, что между мной и Шаховым только что произошло. Я была явно не готова к такому повороту. Могла ведь попросить Григория остановиться. Или таким образом отрезала себе путь к отступлению?

Стискиваю зубы, задерживаю дыхание и подставляю лицо горячим струям воды, стараясь не мочить волосы. Дышать начинаю, лишь почувствовав головокружение. Легче не становится. Хотя несколько мгновений назад было очень приятно. И похоже, сейчас будет снова.

Поздно говорить, что я не такая и просить Шахова отпустить меня домой. Вообще, после всего, что я позволила этому человеку, складывается ощущение, что и сама не знаю, какая я на самом деле.

Осматриваю полупустые полки в душевой. Кроме геля и шампуня на них ничего нет. Плитка темная, мрачного оттенка, но смотрится симпатично.

Позволяю себе еще пару минут передышки, смываю макияж и опускаю руку вниз. Трогаю половые губы. Они припухшие, с непривычки дискомфортно. Словно секс длился не несколько минут, а пару часов подряд.

Вытершись свежим полотенцем, я вешаю его на сушилку и, взяв свои вещи, одеваюсь. Все еще надеясь, что смогу уйти.

Комнат в квартире немного. Спальню Шахова я нахожу сразу, она такая же темная, как и ванная. Цвет благородный, но унылый, вгоняет в тоску. Мне нравится, когда в квартире много света и цветов, а эта чем-то напоминает огромный склеп.

Григорий стоит буквально в метре от окна. На кухне так же стоял. Солнце давно село за горизонт, и, наверное, ничего, кроме огней вечернего города, сейчас не видно.

Услышав шаги, Шахов оборачивается. Пробегается по мне глазами. Задерживается на лице. Бабушка часто говорит, что без косметики я на подростка похожа.

– Ты зря оделась, – раздается в тишине его низкий голос, ровный и спокойный.

Нервозно сжимаю руки в кулаки, стараясь не выпалить, что мне пора домой. Это ведь явно не то, что Шахов хочет услышать.

– Подойди ко мне.

Делаю, как он велит. Нетвердой походкой иду через всю комнату и останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. От внимания не ускользает, что душ после меня Шахов не принял, хотя ванная в его комнате, похоже, есть. Или куда ведет эта дверь справа?

Подняв руку, Григорий трогает мое лицо. Гладит скулу и смотрит так же, как и на кухне – с нечитаемым блеском в глазах.

– Всё в порядке? – спрашивает он.

Я мешкаю, не сразу найдясь с ответом. Моргаю.

Если отбросить моральную составляющую, то было хорошо. Очень. Вспоминаю силу Шахова, его руки на своей пояснице, и щеки заливает румянец.

Григорий переводит взгляд на мои губы и произносит:

– Завтра у нас ранний вылет. Через два часа Дмитрий отвезет тебя домой, собрать вещи.

С губ рвутся вопросы. Куда мы летим? Что за встреча? Как долго будет длиться эта поездка и с кем я оставлю бабушку? А главное, как сяду в самолет, если с недавних пор панически их боюсь?

– Но сейчас я хочу, чтобы ты разделась и легла на кровать.

Видя мою растерянность, Шахов не торопит со стриптизом.

Сглатываю ком в горле, заставляя себя не паниковать раньше времени и не показывать своих истинных эмоций. Не скажу, что вызывает волнение больше: предстоящая поездка или то, что сейчас между нами повторится близость. Я еще недостаточно знаю Григория, чтобы быть уверенной, что меня не обидят. Надеюсь, он не обладает извращенным вкусом. Где гарантии, что не начнет лупить меня хлыстом или не попросит лизать ему ноги?

Мощная энергетика Шахова почти физически ощутима, и я ловлю себя на мысли, что и он чувствует меня. Особенно мой страх. И ведь странное дело, ситуация из ряда вон, а я молча повинуюсь этому мужчине и пытаюсь ему доверять. Для моего положения и характера – нонсенс! Обычно сто раз все проверю, миллион раз подумаю и только потом на что-либо решаюсь, а тут… С самой первой встречи все идет не так. Какой-то деструктив.

Расстегиваю юбку, снимаю блузку и, оставшись в белье, поворачиваюсь к Шахову. Волосы слегка распушились после душа, и на укладку не осталось даже намека. Без косметики я будто беззащитна, особенно когда опять краснею. Не вечер, а эмоциональные качели! Умом понимаю, чего добивается Шахов, но его методы слишком радикальные. Я так не привыкла.

Он как будто видит, что я тону в смущении, и, вместо того чтобы протянуть руку помощи, топит лишь сильнее, наблюдая за моими действиями. Хочет, чтобы добралась до самого дна и попыталась от него оттолкнуться? А что если не получится? Я не против попробовать, но закончится все жуткой истерикой, прежде чем я смогу полноценно дышать и осознаю, что справилась.

– Белье тоже.

Взгляд Григория сползает на мою грудь, затем ниже, и опять возвращается к лицу.

– Я словно лот на аукционе. – В голосе нет даже тени возмущения.

Впрочем, как и внутри. Это что-то другое. Интерес, помноженный на желание, чтобы сейчас было так же хорошо, как несколько минут назад на кухне. В тот момент я практически ни о чем не думала, отпустила себя. Это затягивает. Хочется испытать подобное снова. Как затяжной прыжок с высоты.

– Тогда я тебя выкупил.

– И теперь примеряешь, в какой комнате я буду смотреться лучше? Или на какой поверхности?

Шахов усмехается.

– Ты везде будешь смотреться хорошо, Агния, – сообщает убийственно флегматично. Подходит вплотную и прожигает карим взглядом, будто хочет просочиться в мои мысли.

В комнате горит приглушенный свет, он падает на лицо Григория, и сейчас я отчетливо вижу, что радужка у него в зеленую крапинку. И в глазах тлеет огонь. На это хочется смотреть. Но такой возможности меня лишают.

Повернув меня спиной и прижав к своей груди, Шахов уверенно опускает руку на низ моего живота и трогает между ног. Почти как я себя трогала пять минут назад в душевой. Легкий укус-поцелуй в шею – и по телу опять несутся приятные мурашки. Трусы второй раз за вечер оказываются у коленей, а сама я – на кровати. Вжатая щекой в темную простыню.

Снова слышится звяканье пряжки ремня, и через мгновение я ощущаю руки на своих бедрах и глубокое проникновение члена. Из легких вырывается сиплый, пошлый всхлип. Сжимаю простыню в кулаках, отдаваясь этому мгновению и точно зная, что еще один оргазм не за горами. Не знаю, как у Шахова получается добиться его. В жизни бы не подумала, что можно получать удовольствие с почти незнакомым человеком.

Григорий двигается быстро и резко, таранит очередью толчков до тех пор, пока я не теряю контроль над собой и своим телом. Оргазм налетает внезапно. Дикая энергия мчится по позвоночнику и взрывается в животе. Я истекаю влагой на член и бешено пульсирую, не в состоянии сделать и вдоха. Могу лишь протяжно стонать.

Разве это нормально? Впору задуматься, что со мной не так и почему я хочу еще? Григорий кончает мне на ягодицы, издав при этом хриплый чувственный стон, от которого по телу моментально расползаются новые мурашки.

– Замри. Сейчас вытру тебя, – доносится его приглушенный голос.

Шахов ненадолго уходит.

Все-таки я оказалась права и за дверью в его спальне еще одна ванная комната.

Вернувшись, Григорий стирает с меня сперму, выкидывает салфетки и опускается рядом.

Мы лежим какое-то время вместе. Я на животе, по-прежнему вжимаясь щекой в простыню, абсолютно голая. А Шахов на спине, в распахнутой рубашке и брюках.

– И чем будем заниматься оставшиеся два часа? – спрашиваю, глядя на его профиль. – Ты будешь трахать меня на каждой твердой поверхности своего дома?

Григорий лениво приподнимает уголок губ.

– Я похож на мальчика, который не вылезает из кровати и трахает женщину всю ночь напролет?

– Откуда мне знать?

Хотя мы занимались сексом, есть ощущение, что переходить черту нельзя. Надо быть аккуратнее со словами и вопросами. Рядом хищник. Который в любой момент может накинуться.

– У меня большой бизнес, Агния. Он требует усилий и полной отдачи. Совмещать личную жизнь и проекты – дело энергозатратное, но я умею расставлять приоритеты. Сегодня трогать тебя больше не буду. Сейчас я уйду в кабинет работать, а ты выпьешь вина и отдохнешь. Освоишься. Теперь будешь бывать здесь несколько раз в неделю. Я сообщу, по каким дням.

Ничуть не удивлена услышанному. Хищник со встроенным в черепную коробку чипом трудоголика. Вот и вся загадка.

– Можно задать вопрос? Для меня это важно.

– Задай.

– Сколько у тебя любовниц?

– Я ведь могу соврать, чтобы усыпить твою бдительность, – хмыкает Григорий.

– Лучше сразу скажи правду. И вообще всегда ее говори.

Шахов поднимается с кровати, оправляется, смотрит на меня сверху вниз:

– Одна. И с сегодняшнего дня постоянная.

Он разворачивается и выходит из спальни.

Глава 8

Непривычно весь вечер находиться вне стен рабочего кабинета. Тем более – в чужой квартире. Я сижу на кухне Шахова и пытаюсь вспомнить, когда проводила время с общими знакомыми, да хотя бы просто выходила куда-нибудь. Обычно перекинусь несколькими фразами с бабулей утром, потом с Ниной, и полностью погружаюсь в бумаги. Ну или в терапию с психологом. Я никогда не испытывала и сотой доли тех эмоций, что получила сегодня.

Загибающийся бизнес, расшатанная психика, заплаканные глаза и реальная возможность стать содержанкой богатого мужчины – вот и все, что досталось мне в наследство от мужа. Хорошие перспективы, ничего не скажешь.

Допиваю вино и иду мыть бокал. Уверена, у Шахова есть домработница, и завтра утром она начистит все до блеска. Но я не знаю, чем заняться, чтобы не думать о своем положении, поэтому убираюсь сама.

Господи, если задуматься о том, что делаю, – впору и впрямь выброситься из окна. Была женой любимого мужчины, успешного бизнесмена, а стала временной любовницей совершенно неизвестного человека. Это вообще справедливо, что обо мне Шахов выяснил много, а я о нем – толком ничего?

Беру телефон и захожу в интернет. Информации о Шахове мало. О его личной жизни – тем более. В основном он дает интервью о работе и планах на будущее. Ничего интересного или того, что было бы полезно знать.

Не понимаю, почему Григорий не отпустил меня домой? Зачем я должна осваиваться в его квартире? Мне здесь не нравится!

Набираю бабулю и спрашиваю, как у нее дела. Она отвечает, что все хорошо, досмотрела свой сериал и готовится идти спать. Уточняет, когда вернусь, и отчитывает, что столько работать вредно. Обещает обязательно сказать об этом Нине, чтобы та на меня повлияла.

Да, бабуль, прямо сейчас позвони и скажи ей об этом. Пусть Артёмовой будет стыдно за то, что в такой поздний час я нахожусь невесть где. Уж уверена, Нина догадается где, ведь имеет прямое к этому отношение.

Успокаиваю свою старушку, что у меня всё под контролем. Желаю спокойной ночи и завершаю разговор. О предстоящей «командировке» скажу утром. Пусть отдыхает и ни о чем плохом не думает.

К концу второго часа я уже откровенно не знаю, чем заняться. На кухне быть не могу, там все напоминает о сексе с Шаховым. В спальню тоже не отважусь больше зайти. Остается диван в гостиной.

Сначала пытаюсь разобраться с телевизором и включить его, а потом забиваю на это дело и сворачиваюсь в клубок, чувствуя, как слипаются глаза. Сумасшедшая неделя. Которая перевернула вверх тормашками мои планы и жизнь.

Просыпаюсь я от неясного чувства то ли тревоги, то ли возбуждения. Что-то на грани. Меня трогают. Гладят бедра, живот. Сердце колотится с такой силой, что едва не вырывается из груди. Между ног ощутимо и требовательно тянет. Распахиваю глаза. Это вовсе не сон, и на диване я не одна.

– Тш-ш, пугливая, – раздается голос Шахова. – Это всего лишь я.

Григорий сидит рядом, его руки на моем теле. В глазах напротив словно тлеет огонь.

Кажется, я и в гостиной больше не смогу находиться, не визуализируя то, что последует за смелыми и настойчивыми поглаживаниями.

– Только не сзади, – прошу, понимая, что сейчас опять будет секс, и обещание Шахова не трогать меня аннулируется.

– Неприятно?

Закусываю губу, не зная, сказать правду или промолчать. Я просто хочу увидеть лицо Шахова, когда он кончает. Для меня это важно.

– Агния?

Он начинает расстегивать блузку. Тянется к бюстгальтеру.

– Хочу видеть твое лицо в этот момент, – отвечаю все-таки правду.

– Зачем?

– Чтобы… не представлять мужа, – а вот теперь нагло вру.

Челюсти Шахова сжимаются. На скулах ходят желваки. Взгляд полон сверкающих молний.

Вообще-то я не представляла Мишу. Не знаю, зачем это сказала. Защитная реакция? Но меня никто не обижает. Чтобы умышленно унизить? Тогда я сделала опрометчивый шаг – бросила Шахову вызов.

Иррационально возбуждаться от ласк малознакомого мужчины, но я возбуждаюсь.

У Миши не всегда получалось меня удовлетворять. Муж кончал раньше, а потом ласкал меня пальцами. Не хватало нескольких минут, чтобы приходить к финишу одновременно с ним. Думала, такова особенность моего организма. До сегодняшнего дня. С Шаховым мы кончали практически вместе, два раза подряд, хотя половой акт и не длился супердолго.

– Бывшего мужа? – уточняет Григорий. – Которого нет в живых?

Он сжимает мои скулы рукой и не дает отвернуться.

Мы смотрим друг на друга. По телу бежит рой мурашек, когда свободной рукой Шахов освобождает мою грудь от бюстгальтера и задирает юбку.

Он может не говорить ничего, и так понятно, что секс будет лицом к лицу. Но я об этом точно пожалею.

Пытаюсь противиться, отвести глаза, но Шахов не позволяет это сделать.

– Взгляд на меня, – повелительно требует, подавляя своей энергетикой.

Сдвинув мое белье в сторону, Григорий нависает сверху. Ненадолго отпускает, чтобы справиться с ремнем на брюках, но потом возвращает руку обратно к лицу и делает движение в мою сторону. Бросает в приятный жар, когда Шахов врезается в меня на всю длину.

Удивительно, что его так задело сравнение с умершим мужем. Хочет, чтобы в моем мозгу отпечаталось, кто меня трахает?

Сверкающий взгляд темных глаз завораживает. Вид суровый, между бровями глубокий залом, крылья носа раздуваются.

Беру свои слова обратно. Шахов, может, и не красавец, как Сомерхолдер, но очень мужественный и притягательный.

Пытаюсь удержаться и не кончать назло Григорию, который так бесцеремонно вторгается в мое личное пространство, но после очереди глубоких ритмичных толчков горячая волна захлестывает тело. Прерывисто дышу, понимая, что еще мгновение, и меня накроет наслаждением. Глаза сами закатываются от кайфа, но сильный нажим на щеки заставляет распахнуть веки и встретиться с темным взглядом Шахова.

Я приглушенно стону и опять дрожу под ним. Теку на его член, бешено сжимая его и содрогаясь от экстаза. Вся в мурашках. Вообще вся. Чувствую, что Шахов тоже вот-вот кончит, и мелькает мысль, что он давно мог бы это сделать, но сначала довел до оргазма меня.

Григорий убирает руку от моего лица. Выходит из меня и, дернув за талию, подминает под себя и утыкается членом прямо в губы. Только и нужно открыть рот и впустить тугую, горячую головку. Всего секунда отделяет меня от этого. В воздухе витает запах нашего бурного и спонтанного секса, момент очень интимный, пульс долбит в ушах. Я обхватываю член Шахова губами, провожу по нему языком. Делаю буквально пару движений, и густое семя заполняет рот.

Если бы раньше я и впрямь представляла мужа, то теперь совершенно точно распрощалась бы со всеми иллюзиями. Впрочем, не сама ли желала видеть лицо Шахова, когда он кончает?

Красивое зрелище. Вкупе с его вкусом у меня во рту.

Григорий поднимается с огромного кожаного дивана. Наверное, в сравнении со спальней и кухней, гостиную я буду посещать еще реже. За один вечер мы опробовали практически все твердые поверхности в квартире. Не считая подоконников и комодов.

Шахов берет с журнального столика свой телефон и отдает распоряжение Дмитрию, чтобы тот поднялся.

Денег мне с собой вдогонку не дают по одной простой причине: получу их по договору, который недавно подписала.

Странные ощущения. Вроде и оргазмы я получила феерические, а на душе тяжело. Ловлю себя на мысли, что хочу вцепиться Шахову ногтями в лицо и исполосовать его.

Григорий, похоже, улавливает мою взвинченность. Или видит по мне. Задерживает взгляд, когда я привожу себя в порядок. Почему-то кажется, Шахова забавляет, что я сейчас злюсь.

– Агния, – окликает Григорий, когда, взяв эмоции под контроль, я направляюсь к входной двери, даже не взглянув на него. – Тебе понравилось у меня дома?

В голосе Шахова нет насмешки. Лицо такое же непроницаемое, как и в тот момент, когда я переступала порог его квартиры несколько часов назад. Что-то подсказывает, что мы сейчас вовсе не о жилплощади говорим, а об «экскурсии», которую мне провели сначала на кухне, а потом в спальне. И завершили в гостиной на кожаном диване. Интересуется, где мне больше понравилось трахаться? Или в какой из комнат мое наслаждение было острее?

– Ты очень гостеприимный хозяин. – Выделив последнее слово интонацией, как раз для подошедшего Дмитрия, натягиваю холодную улыбку.

– Какая-то из комнат запомнилась больше остальных? – продолжает настаивать Шахов, не обращая внимания на водителя, который стоит в дверях.

Все-таки не показалось. Именно о сексе Григорий и ведет речь. Нахал. Хоть бы человека своего постыдился.

Хочу сказать, что больше всего впечатлила ванная, так как это единственное место, где меня сегодня не трогали. И кабинет. Потому что Шахов провел там почти полтора часа. Но осознаю, что если озвучу это вслух, то запросто могу задержаться еще на пару часов, а ванная с кабинетом станут следующими местами, где меня поимеют. И вообще, я понятливая. Прекрасно усвоила урок: нужно чаще держать язык за зубами и думать, что говоришь. Так я и собираюсь сделать.

Переступаю порог квартиры, оставив Шахова без ответа. Сама не знаю, в какой из комнат мне понравилось заниматься с ним сексом. Наверное, во всех было одинаково ярко.

Глава 9

Усталость дает о себе знать сразу же, стоит мне переступить порог своей спальни. Принимаю душ и ложусь в кровать. Завтра нужно подняться пораньше и позвонить психологу. Ненормально то, что я сейчас испытываю. А впереди еще одна встреча с Шаховым и поездка не пойми куда. Где, уверена, у нас опять будет секс.

Но утром позвонить я никому не успеваю. Потому что впервые за долгое время сплю как убитая, без сновидений и кошмаров, и просыпаюсь не от звука будильника, а от входящего звонка.

– Агния Львовна, доброе утро, – раздается незнакомый голос. – Примерно через час буду у вашего подъезда. С Григорием Игоревичем.

Смотрю на дисплей. Номер неизвестный, но голос вроде бы Дмитрия. Интересно, куда делся Захар? Хотя, впрочем, какая разница. Мне нет до этого дела.

– Хорошо, – обреченно выдыхаю в трубку и сажусь на постели.

Между ног до сих пор приятно потягивает, а на теле будто ощущаются чужие уверенные прикосновения. И не только внизу, на лице тоже. Притрагиваюсь к скулам и провожу по ним ладонью, вспоминая, как вчера Шахов трахал меня на диване в гостиной и смотрел при этом в глаза, слово выжигал клеймо. По коже бегут мурашки. Я все еще в эмоциональном раздрае.

С одной стороны, это приятно и хорошо – испытывать влечение к мужчине и получать удовольствие от секса с ним, с другой – все крайне неправильно. Я же фактически продалась Шахову в рабство. Сознание не принимает такой формат отношений! Они противоречат моим принципам.

Встаю с кровати и подхожу к зеркалу. Внешне никаких изменений, но чувствую себя странно. Будто я и в то же время не я стою перед зеркалом.

Ведь могла попросить, чтобы Шахов отпустил меня, могла закричать, но вместо этого позволила себя трогать и стонала под ним от наслаждения. И что самое пугающее: я хочу снова испытать с Григорием оргазм. И желательно не один. Потому что в момент близости не то что о Мише не думала – я вообще ни о ком не думала. И в этом есть особый кайф. Своего рода терапия, глоток свежего воздуха. Лучше бы, конечно, меня так вышивка бисером или спорт затянули, а не эти эмоциональные и порочные качели.

Осматриваю свой гардероб. Я без понятия, какие вещи брать. Какого характера поездка? Надолго? Решаю взять несколько комплектов белья и одно платье на выход, брючный костюм, на случай если это все-таки рабочая командировка. Сама надеваю джинсы и футболку, собираю волосы в высокий хвост. Макияж не наношу, просто умываюсь и беру с собой любимый крем. Этого вполне должно хватить.

Бабушка уже вовсю суетится на кухне и ждет меня на завтрак. Заметив сумку в моих руках, растерянно застывает на месте и едва не роняет полотенце на пол. Я подхватываю его и вешаю на спинку стула.

– Ася… А ты куда?

– По работе надо, бабуль, – отзываюсь как можно беспечнее, не показывая, как на самом деле волнуюсь. – Вчера вечером все решилось, я не захотела тебя в ночь тревожить. Скоро уже выходить, за мной приедет машина, чтобы отвезти в аэропорт. Через несколько дней вернусь.

Эта «командировка» для меня тоже стала полной неожиданностью, но пожилому человеку нельзя о таком говорить, как и показывать свои истинные эмоции. Сама впряглась в эту авантюру, самой теперь и расхлебывать последствия.

– Нину попрошу, она заглянет к тебе вечером. – Обнимаю бабушку за плечи и чмокаю в щеку.

– Господи, как все внезапно… Постой, в аэропорт, ты сказала? Так ты на самолете полетишь?..

Внутри все переворачивается, когда об этом думаю. В принципе… неплохое завершение отношений с Шаховым. Спонтанно и ярко начали, так же и закончим. Потому что, насколько я поняла, этот робот-трудоголик не любит истеричек. Но именно в нее я превращусь, оказавшись в салоне самолета. А может, прямо в здании аэропорта. Как пойдет.

Начинает трясти. От бабушкиного внимания тоже не ускользает моя реакция.

– Ася…

– Всё под контролем, – обрываю я бабулю и снова обнимаю. – Психолог считает, что нужно выходить из зоны комфорта, – говорю первые пришедшие на ум слова, чтобы подбодрить свою старушку, хотя мне самой сейчас необходима поддержка.

– Ты хотя бы позавтракать успеешь? Я блинчики твои любимые приготовила.

– Успею. И даже попью с тобой чаю.

Сажусь за стол и перевожу тему со своей командировки в более спокойное русло. Спрашиваю бабулю про ее сериал. Она сначала пытается опять свести беседу к поездке, но потом словно понимает, что это нервирует, и отвлекает меня пересказом последней серии.

Из дома я выхожу после звонка Дмитрия, что они на месте. Пока спускаюсь в лифте, набираю подругу. Нина отвечает сразу. Решаю придержать «благодарности» за то, что свела меня с Шаховым, до своего возвращения, а пока прошу приглядеть за бабушкой.

– В смысле приглядеть? – переспрашивает Нина. – А ты куда? Что произошло?

– Ничего, кроме того, что вчера я занималась сексом с Шаховым и он в конце вечера, после того как потрахался со мной почти во всех комнатах своей квартиры, заявил, что нашел себе постоянную любовницу. Сегодня мы куда-то летим. Куда не знаю, но очень надеюсь, что по рабочим вопросам, а не за тем, чтобы закреплять вчерашний результат наших «переговоров».

– Офигеть… Секс во всех комнатах его квартиры?.. Звучит очень впечатляюще…

– Нина! – взвиваюсь я. – Ты меня вообще слышишь? В планы не входило спать с этим человеком! Я на такое не подписывалась!

– И как? Тебе понравилось? – игнорирует Нина возмущение в моем голосе.

Шумно вздыхаю, не желая признаваться подруге, что да, понравилось. Пусть испытывает вину за то, что втянула меня в эту мутную историю.

– Нет. Нисколько! Он взял меня силой!

Повисает долгая пауза.

– Извини меня, Ась. Я правда не думала… Я…

– Всё! – перебиваю Нину. – За бабушкой пригляди. Мне больше некогда разговаривать. Вернусь, и все обсудим.

Хотя ничего обсуждать я не стану. Тем более свои отношения с этим мужчиной. Ни с бабушкой, ни с Ниной. Ни даже с психологом.

Даю себе пару минут, чтобы совладать с эмоциями перед встречей с Григорием, и иду на парковку. Прихожу в изумление, увидев два автомобиля Шахова. Ничего не понимаю. Мы поедем в аэропорт на разных машинах? Или это охрана?

Я бегло осматриваюсь по сторонам. Машин больше нет. Опасности вроде тоже никакой не обнаруживаю.

Из черного седана выходит Дмитрий. Забирает мою сумку и открывает заднюю дверь. Я сажусь в салон. Внутри пахнет парфюмом Шахова. Умопомрачительный аромат. Который напоминает о вчерашнем сексе.

Григорий задерживает на мне взгляд. Рассматривает, слегка прищурившись, чем сильно смущает. Блин, все-таки нужно было хотя бы пудры немного нанести. Жаль, что я этого не сделала.

Ладони становятся влажными, и почему-то вспоминается, как Шахов сжимал мои скулы во время нашего секса в гостиной, заставляя смотреть ему в глаза. Такие образы и картинки навевает взгляд Григория? Кажется, он опять собирается оставить на мне метку.

– Как самочувствие? – интересуется Шахов без сарказма.

Кажется, я даже улавливаю нотки мягкости в его голосе.

– Всё нормально.

– Без косметики ты похожа на подростка, – констатирует Григорий.

– Это намек, чтобы я красилась и выглядела старше? Или наоборот?

Неужели он и впрямь извращенец?

Уголок губ Шахова дергается вверх.

– Если бы вчера ты заявилась ко мне домой в таком виде, я бы выставил тебя за дверь и отправил к родителям, сказав, что не занимаюсь совращением несовершеннолетних.

Боже… Да он пытается шутить, мне не показалось? Поражает, что Григорий вообще на это способен. Неожиданно.

– В таком случае ты можешь отпустить меня сегодня. Забудем, что было вчера.

– Нет, – отрезает он, чему я нисколько не удивлена.

Дмитрий возвращается в салон, и машина трогается с места. Вторая остается рядом с домом.

– Почему сегодня две машины?

– Захар со вчерашнего дня здесь. Ты, наверное, не обратила внимание, когда Дмитрий тебя привез.

– Зачем? – недоумеваю.

Шахов внимательно смотрит на меня.

– Ты попросила о помощи. Продала половину акций и стала не только моим партнером, но и любовницей, – перечисляет он. – Теперь я в некоторой степени несу ответственность перед своим партнером за его безопасность и психологическое состояние. Монастырский не оставит твой смелый шаг без ответа.

Поджимаю губы, не зная, как реагировать. Вроде бы и поблагодарить нужно, но не хочу. Однако перебарываю себя. Ко мне на самом деле относятся хорошо, не обижают. Секс был неожиданным, но по обоюдному согласию. Ну почти. Не считая того, что все произошло так, будто мне не оставили выбора.

– Спасибо, – тихо благодарю.

Шахов отворачивается к окну и трет лицо рукой. Сегодня и он выглядит как-то иначе. Не таким закрытым. Будто забыл надеть маску суровой невозмутимости.

– Это рабочая поездка? Как надолго?

– И то и другое. Проведу пару рабочих встреч, а потом дня два или три погуляем по городу.

Он поворачивается:

– Или вовсе не будем выходить из номера. Время покажет.

– Для человека, который говорил, что уже не мальчик, спорное заявление, – набравшись смелости, произношу я.

– Если я дам себе команду «Отдых», то ты его точно не получишь, – медленно, растягивая слова, говорит Григорий, не сводя с меня пристального взгляда.

Щеки опять заливает краской. Нет, я все-таки позвоню своему психологу. Спрошу, не получится ли так, что сейчас отпущу себя, погружусь в эти эмоции, забив на моральный аспект, а потом накроет еще большей апатией и депрессией? Я ведь тогда точно из нее не выберусь.

– Ты, наверное, в курсе, как погиб мой муж? Должна предупредить, что после его смерти и пережитого в связи с этим ужаса я боюсь летать. Иногда бывают панические атаки. Я пытаюсь быть сильной и делать вид, будто все хорошо, но мы оба взрослые люди и прекрасно понимаем, что происходит. Я не одобряю такой формат отношений. В общем, у меня может случиться истерика. Есть возможность добраться до твоего места наземным транспортом? – говорю все как есть.

– Нет. Придется лететь. На машине до Арабских Эмиратов мы не доберемся. Была там когда-нибудь? – уточняет Григорий.

Отрицательно качаю головой.

– Вот и замечательно. Меньше ассоциативных цепочек – равно комфортное времяпровождение в обществе друг друга.

Понимаю, что Шахов имеет в виду мои вчерашние слова, что представляю мужа, занимаясь сексом с другим.

Повисает пауза. Но ненадолго. Шахов распоряжается остановить машину у аптеки и называет Дмитрию лекарство, которое необходимо купить. Оно мне незнакомо.

Водитель возвращается с пакетом через несколько минут. Григорий открывает его, достает ампулу и шприц. Сосредотачивает на мне взгляд.

– Обработай салфеткой руку, – требует.

– Что это? – Я смотрю на шприц в его руках.

– Бензодиазепиновый транквилизатор. Дозировка небольшая, вреда не нанесет. Когда вернемся, покажешься хорошему психологу. Он поможет решить проблему. Мне однажды неплохо помог.

– Тоже были проблемы с перелетами?

– Почти.

– А разве такие лекарства отпускают без рецепта?

– Отпускают.

Я беру салфетку и растираю кожу. Закрываю глаза, чувствуя, как Шахов делает инъекцию. Пульс долбит в ушах.

Знаю этого человека от силы неделю, но позволяю грубый секс и введение себе неизвестных препаратов. Похоже, я и впрямь сошла с ума и мне требуется помощь вовсе не психолога, а психиатра.