Текст книги "Обыграть тёмного эльфа"

Вскоре мы уже сидели на подстилках подле потрескивающего костра с бутербродами в руках. Мне невольно вспомнилось лето, когда мы так же останавливались на привалах. Как же я скучала по этому. Меня сейчас даже не смущали букашки и пролетающие насекомые.

Я медленно ела свой кусок колбасы, глядя из-под отросшей за эти месяцы челки на задумчивое лицо Трэшена. Все-таки я врала Рэну, мне очень нравился Трэшен. Жаль, что я не в его вкусе. Тем не менее, если бы не наша ссора, все могло быть по-другому. Ведь не будет же человек тебя целовать, если ты ему совсем не нравишься? Да и подарки бывшим девушкам не дарят.

– Что такое? – Полуэльф заметил мой взгляд.

– Да так. – Я гаденько улыбнулась. – У тебя шпинат между зубов застрял.

Надо же, поверил. Я с насмешкой наблюдала за действиями Трэшена, когда он наконец понял, что это всего лишь шутка. Однако он промолчал и лишь через некоторое время вновь заговорил:

– Мы поедем через Зарестье, так быстрее.

От услышанного я даже замерла, забыв о бутерброде. Зарестье? Это же деревня, в которой я родилась. И Трэшен прекрасно об этом знал, ведь я сама ему рассказывала. Но полуэльф прав – в Лапрам действительно самая короткая дорога через этот лес и деревню. Однако мне совершенно не хотелось ее проезжать. Да я вообще, как поступила в школу, ни разу не была дома. Только на каникулах ездила к матери на могилу, но это почти на окраине деревни.

– Если ты не хочешь, я понимаю, поедем другой дорогой. – Трэшен неожиданно ласково улыбнулся, что я даже удивилась. А может, не все потеряно и когда-нибудь он простит меня?

– Нет, ты прав. Так быстрее, – уверенно ответила я, доев тот несчастный кусочек колбасы с хлебом, шпинат я весь отдала Трэшену, такую гадость не ем.

Вскоре я устроилась спать, положив голову на карда и укутавшись в плащ. Трэшен еще некоторое время сидел у костра, а потом пересел под дерево, облокотившись на ствол. Я, конечно, предложила дежурить по очереди, но ведь полуэльф воспитанный. Для безопасности я еще и магический охранный щит наколдовала вокруг нас.

Последнее время я плохо высыпалась в школе, так, может, сейчас смогу наверстать. Рэн говорил, что я много внимания уделяю толкованию снов. Я бы посмотрела на него, если бы ему снилось то, что мне. Чего только стоит та бабуся, которая во сне называла меня воровкой каких-то прогнивших яблок. Бессмыслица! Как тут выспаться? Я каждый раз просыпаюсь посреди ночи из-за этих снов. Вчера в гостинице я даже была удивлена, что ничего не видела. Надеюсь, сегодня будет так же. Рэну, конечно, смешно было. Не он же мучается. Друг еще называется! Так. Хватит. Я хочу спать.

Закрыв глаза, я удобно примостилась у костра и сама не заметила того момента, как уснула. И что самое приятное, на следующее утро встала выспавшейся и не видела никаких снов.

С наслаждением потянулась, не спеша поднялась и размяла затекшие от неудобного положения косточки.

Было ранее утро, солнца не видно, а небо все так же затянуто серыми тучами. А ведь я надеялась, что хоть сегодня солнышко ненадолго выйдет. Ненавижу осень! И что бы ни говорили, прелесть ее красок не спасает положение.

– Доброе утро! – улыбнулся Трэшен, поднимая сумки. – Выспалась?

– Да-а. – Я широко зевнула, потирая глаза. – А ты? Успел поспать или всю ночь просидел?

– Успел, – равнодушно ответил Трэшен, вот только я почему-то не сомневалась, что он врет. Я когда ночью в кустики ходила, он все так же сидел под деревом, за всем наблюдая. И зачем? Мало того, что щит был, так ведь еще кард – Малыш сразу бы нас разбудил, почуяв неладное.

Не будем разбираться с тараканами в голове Трэшена. Не доверяет моему Малышу и мне, и ладно. Больше меня поражало то, что по полуэльфу и не скажешь, что не выспался. Я бы так просидела – стала бы похуже пугала с огорода. После сна, впрочем, так же выгляжу, разве что нет синяков под глазами и бледности, что не может не радовать.

– Ну да, конечно, – скептически пробурчала я, забирая свою сумку у полуэльфа. – Спасибо, сама справлюсь. Она нетяжелая. Нечего мою лошадь баловать, пусть тащит. И не смотри на меня так, все ведьмы после сна немного злые.

Трэшен только усмехнулся, глядя на меня. Я же, немного раздраженная, запрыгнула на лошадь и, потянув поводья, первой поехала по тропе. А что-то я действительно какая-то с утра злая. Осень раздражала, Трэшен начинал меня нервировать. И даже Малыш, который плелся сзади, заставил меня пару раз на него крикнуть. Так еще и полуэльф своими вопросами меня довел: «Сэл, у тебя женское недомогание?» Не спорю, смотреть, как он мнется, задавая вопрос, очень даже смешно. Но почему, чуть что, так сразу женские дела? Может, сегодня просто день недели не мой или не с той ноги встала. С каждым бывает.

Когда мы наконец подъехали к деревне, я все же пришла в радужное настроение. Знакомая покосившаяся табличка с потертыми буквами «Зарестье» вызвала улыбку. Как же я давно здесь не была. Проехав сломанную калитку, мы оказались на небольшой дороге, ведущей к низеньким домикам. Деревня была большой, но бедной. Домики старые, огороды не радовали глаз овощами и прочей растительностью. Пара яблонь – и все. Недалеко старый навес общей конюшни, для тех, у кого нет сарая. Один небольшой кабак на всю деревню, где, кроме кружки пива, ничего и не выпьешь. Все печально. А ведь раньше Зарестье было процветающей деревней, пока староста не решил продать деревню мэру близлежащего городка. Ну а тот, став хозяином Зарестья, лишь обокрал и забросил свое приобретение. Но это уже совсем другая история.

Трэшен не собирался останавливаться в деревне, да и я не желала. Но, подумав, мы пришли к выводу, что пару часов отдохнуть не мешает. Все-таки погода не жаркая, надо согреться, привести себя в порядок, поесть. Лес вам не высший свет.

Пока полуэльф отводил лошадей в конюшню, я вместе с кардом собиралась сходить на кладбище к маме. И, как обычно, уже успела вляпаться в историю. Вот говорил Рэн, моя привычка тащить все, что не так лежит, к добру не приведет. Но как тут можно устоять? Идя по главной дороге Зарестья, я заметила пожилую женщину с корзиной яблок и пару покупателей. Но самое странное произошло, когда я, незаметно стащив одно из яблок, которое ко всему же оказалось гнилым, услышала сзади гневный оклик торговки:

– А ну стой!

Не знаю почему, но вместо того, чтобы выбросить яблоко и побежать, я обернулась и так и замерла. Бабка, что стояла на дороге, показалась мне знакомой. Ее юбка до пола, потертая куртка с заплатами, собранные в пучок волосы, недовольный взгляд темно-серых прищуренных глаз, противная бородавка на подбородке.

– Воровка!

Не может быть?! Я сейчас была похожа на статую а-ля «застывшая ведьма под заклятием забвения». Даже слово вымолвить не могла, слушая, как эта бабка на меня кричит. Может, я схожу с ума? Это совсем не смешно – увидеть свой сон наяву. Бессмыслица, абсурд, просто невозможно. Цигх! Я ведь всегда имела низкие оценки по прорицанию.

Кошмар! У продавщицы даже платок был с такими же уродливыми цветочками, как в моем недавнем сне.

– Воровка! Это ты украла мои яблоки! Лучшие во всей деревне, самые спелые! Люди, вы только посмотрите. Грабят средь белого дня!

– Лучшие? – Я наконец-то стала потихоньку отмирать. – Они гнилые!

Я выбросила яблоко на пыльную дорогу, по которой оно покатилось и исчезло за чьим-то забором. Перед глазами невольно всплыла картина из моего сна, как так же катится гнилое яблочко.

Что-то мне нехорошо. Я быстро побежала, не глядя под ноги. Это просто совпадение, глупое совпадение. Мое сердце учащенно билось в груди, но я все равно бежала дальше, пока в кого-то не врезалась.

– Простите! – Я уже собиралась дальше свернуть за дом, когда чья-то рука меня остановила.

– Сэл, куда так торопишься, словно за тобой сам цигх гонится? – Передо мной стоял Трэшен, не скрывая своего удивления.

– А может, и гонится. – Я тяжело дышала, согнувшись пополам. – Знаешь, какие они приставучие.

Я задыхалась, не в силах справиться с одышкой. Нет, ну это никуда не годится. Все, с завтрашнего утра начну физкультурой заниматься. Пробежки по утрам обязательно! Я не курю, а дышу, как старый дед, притом пробежала совсем ничего.

– Серьезно, Сэл, что случилось?

– Ничего. – Я улыбнулась, взяв контроль над дыханием. – Слушай, а не хочешь со мной по утрам бегать?

Про нелепую ситуацию с бабкой решила не говорить. Успокаивая себя, что всякое бывает и никак оно не связано с моим сном.

– У тебя на лице написано, что ты врешь. Но раз тебе так хочется, пожалуйста, – неожиданно холодно произнес Трэшен. – Можешь не говорить, что тебя так напугало. Идем, я не хочу здесь надолго задерживаться.

Не дожидаясь ответа, полуэльф пошел вперед, так и оставив меня с открытым ртом. Ну вот, такими темпами мы никогда не помиримся. Надо что-то делать, если я хочу, чтобы он стал ко мне относиться, как тогда. Элька бы точно подсказала, как вернуть мужчину своей мечты. А ведь на каникулах я думала только о том, как прибить этих несносных эльфов. Кто бы мог подумать, что стоит мне увидеть Трэшена, как все изменится. Ладно, что-то меня не туда понесло. Потом буду думать над этим, сейчас есть вещи важнее.

С такими мыслями я остановилась, решив не догонять Трэшена, который уже успел зайти в единственный здесь кабак. У меня были совершенно другие планы. Я ведь так и не сходила к маме. А поэтому недолго думая направилась по дороге в конец деревни, где находилось местное кладбище.

Идя по знакомым улочкам, я невольно размышляла. А ведь я могла здесь вырасти, если бы не уехала в школу магии. И кем бы я сейчас была? Возможно, меня бы даже уже отдали за деревенского парня, ведь тут принято рано выскакивать замуж. Но я была рада, что все вышло по-другому, и не жалела о своем решении. Потому что постепенно продвигаюсь к своей мечте: стать известным на весь мир магом, к которому будет обращаться за помощью вся знать.

Королевским магом может быть только тот, кто закончил аспирантуру, потому что это высокая и престижная должность. Если честно себе признаться, я не слишком горю желанием сидеть в замке, мне бы приключений. Например, как сейчас.

Скрипнув калиткой, я зашла на территорию кладбища. Темно-серые тучи и завывавший ветер придавали еще больше мрачности этому месту.

Свернув на узкую тропу вправо, я прошла через ряд могил, где в самом конце под высоким дубом находилась мамина.

Уже издали увидела знакомую мраморную плиту, на которой лежали желтые листья, упавшие с дерева. Подойдя поближе, я остановилась возле могилы и изумленно посмотрела на букет свежих цветов. Последний раз я здесь была летом, оставив мамины любимые орисы. Очень редкие цветы, которые растут только у нас на территории школы. Но сейчас у мамы лежали белые розы. Я непонимающе продолжала смотреть на цветы. Кто мог их принести? Неужели сестра приезжала? Тогда почему не встретилась со мной, не написала?

Я не спеша опустилась на корточки и легонько прикоснулась к мягким лепесткам роз. Если это все же была Саррина, то, может, она заходила домой? Надо будет проверить.

Сбросив пожелтевшие листья старого дуба, я положила рядом свои цветы. Сколько так просидела на корточках, бездумно глядя на надпись, не знаю. Меня обуревали разные чувства: грусть, тоска, боль, одиночество. Так всегда было, когда я приходила сюда. Мне не хватало мамы, которая бы поддержала в трудную минуту, обняла, прижала к себе, как тогда, в детстве. Может, из-за этого я сейчас такая – чересчур самостоятельная, не люблю принимать чужую помощь, безответственная и невоспитанная. И правильно, воспитывать-то меня некому было. Я улыбнулась сквозь выступившие слезы, глядя на потертые буквы и дату внизу надгробия.

– Я люблю тебя. – Сама удивилась своему тихому шепоту.

Медленно поднялась, собираясь уже уходить, и лишь напоследок еще раз взглянула на мамину могилу. Как же это тяжело…

Стараясь не думать о неприятных воспоминаниях и справиться с растущим внутри чувством пустоты, пошла по узкой тропе обратно к деревне.

Заморосил дождь, но я словно его не замечала. Рядом бежал Малыш, радуясь всему, что видел. Ноги сами вели к знакомому дому, в котором я не была больше десяти лет. Ведь все, что там осталось, напоминает мне об ужасном дне. А переживать вновь давно прошедшее мне совершенно не хотелось. Хватит того, что летом в пещерах, когда на нас напали духи прошлого, я вернулась именно в самый страшный для меня момент жизни за все мои восемнадцать лет – смерть матери.

Я остановилась у знакомой калитки. С мокрой челки стекала вода, и я нервно убрала ее со лба.

Одинокий домик с покосившейся дверью и грязными заколоченными окнами. Он принадлежал нам с сестрой, но что с ним делать, мы никогда не думали, просто его забросив. Несмотря на то что жить я тут не собиралась, приятно было знать, что у тебя все же есть место, где ты можешь остановиться. Может ведь случиться так, что жить будет негде, а снять номер или дом дорого. Поэтому мы его и не продавали.

Стоило зайти за калитку, как мой взгляд невольно зацепил заржавевшие качели, на которых я так любила качаться. Помню, сколько было радости, когда отец мне их поставил. Однако я даже не остановилась там, проходя по двору и поднимаясь на крыльцо. Малыша решила оставить во дворе, а сама с тягостным чувством тревоги и грусти отворила громко скрипнувшую входную дверь.

В доме было темно и мрачно. На мебели слой пыли толщиной в палец. Под ногами скрипели прогнившие доски. Не обращая внимания, прошла дальше, осматриваясь по сторонам. Все как прежде. Даже моя мягкая игрушка до сих пор валялась под столом в большой комнате.

Однако чем дольше тут находилась, тем сильнее уверялась в том, что вряд ли Саррина сюда приходила.

В большой комнате ничего, кроме грязи, не было, я даже кашлять начала от этой пыли. Но все-таки продолжала надеяться, что найду хоть что-нибудь полезное.

Сначала я заглянула в спальню родителей. Старая большая кровать, на которую я так часто залезала. Особенно любила ночью во время грозы прийти к маме. Папа чаще всего был в разъездах, и видела я его только по большим праздникам.

На тумбочке стояла старая фотокарточка, сделанная моей сестрой. Она всегда, когда приезжала, магией останавливала самые счастливые моменты. Я ей очень завидовала, желая такому же научиться. Но как оказалось, это проще простого.

На этой фотокарточке мне было четыре года, я сидела у мамы на руках с довольной улыбкой на лице. У меня, кстати, есть такая же в моей комнате в школьном общежитии.

Так, я зря теряю время, меня же Трэшен искать будет. Раздраженно мотнув головой, я прошлась по комнате родителей, но ничего особенного не заметила.

А вот зайдя в свою комнату, невольно застыла у входа. Память решила сделать мне неприятный сюрприз и так не вовремя напомнила дни после смерти матери, которые я просиживала в этой комнате. Помимо воли ощутила, как сжалось сердце, стоило мне вспомнить, что именно тогда чувствовала. Но я не позволила себе раскиснуть. Вот только руки все равно предательски задрожали, когда посмотрела на свои старые вещи.

Неожиданно из коридора раздался скрип половицы, отчего я замерла. А когда это повторилось, я тихо подошла к стене и прислушалась. В доме точно кто-то находился. Но почему я не услышала, как зашли? В любом случае, кто бы это ни был, он не на ту напал. Пусть только войдет сюда. Я тут же заранее приготовила в руке небольшой огонек, который лишь слегка обожжет, но сильного вреда не причинит. Мало ли кто это?

Шаги становились все ближе, а потом замерли около двери в спальню. Недолго думая я встала в боевую стойку, готовая защищаться и отбиваться.

Отворилась дверь, отчего я еще сильнее прижалась к стене, и в комнату кто-то вошел. Высокий незнакомец (или незнакомка) в темном плаще с капюшоном стоял ко мне спиной, поэтому невозможно было понять, кто это. Под сапогами неизвестного гостя медленно растекалась лужа.

– Эй! Тут и так пол прогнивший! – гневно воскликнула я, бросая огненный сгусток в наглеца. У меня была цель всего лишь напугать, поэтому метила в подол плаща, чтобы не задеть неудавшегося грабителя.

– Сэл, ты с ума сошла? – изумленно спросил Трэшен, оборачиваясь ко мне и пытаясь потушить вспыхнувшую ткань. – Это же я!

– Ой! – Я криво улыбнулась и тихо шепнула заклятие воды, чтобы остановить распространение огня.

– Сэ-э-эл, – устало протянул Трэшен, полностью мокрый – немного не рассчитала силы. – Спасибо, но я и так весь вымок под дождем.

Полуэльф медленно снял свой плащ и выжал его на пол, образовав еще большую лужу. Мой праведный гнев даже не привлек его внимания. Спрашивается, для кого я тут распинаюсь? Но все же обидно, когда в твоем доме пачкают пол, пусть и так грязный. Это могу делать только я.

– Я уберу, успокойся, Сэл, – равнодушно произнес Трэшен, тем самым обидев меня до глубины души. Я только во вкус вошла. Но уже в следующую секунду полуэльф с беспокойством и укором накинулся на меня:

– Я тебя везде ищу, ты почему ушла, ничего не сказав?

– А как ты меня нашел-то? – вопросом на вопрос ответила я. А что? Почему это я отчитываться должна о каждом своем шаге? Но стоит себе признаться, мне нравилось, что Трэшену не все равно и он печется обо мне.

– У соседей поспрашивал, где ты раньше жила, – ответил полуэльф. – Мне казалось, что раз ты не на кладбище, то здесь.

Я промолчала, стараясь скрыть самодовольную улыбку. Думаю, вернуть доверие Трэшена будет легче, чем ожидала.

– Почему ты вдруг решила сюда прийти? Насколько я помню, ты говорила, что не любишь возвращаться домой и приезжала только на кладбище.

– Так и есть. – Я задумалась, стоит ли рассказывать все. Раз хочу вернуть прежнее отношение Трэшена к себе, придется делиться всем. – Когда я была на могиле у мамы, обнаружила, что кто-то уже успел побывать там. И у меня затеплилась надежда, что, может быть, это Саррина.

– Саррина?

– Да, моя старшая сестра, про которую я тебе рассказывала. Помнишь? Она исчезла. Мне ничего о ней не известно уже полгода. Вот я и решила, может быть, она заходила домой. Или что-нибудь мне оставила.

Трэшен замолчал, о чем-то задумавшись. Я лишь заметила, как нахмурились его брови, а между ними пролегла небольшая складочка. Не придавая этому слишком большого значения, стала дальше обследовать спальню. Может быть, что-нибудь найду. Однако везде только старые запыленные вещи. Цигх! А ведь я так надеялась, что Саррина все-таки была здесь.

– Идем, заглянем в комнату к сестре – и можно уходить, – не скрывая разочарования, протянула я.

Просторная спальня Саррины была убранной. Если в моей комнате валялись игрушки где попало, то у сестры все было разложено аккуратно по полочкам.

– Хм, – задумчиво хмыкнул Трэшен, проходя вдоль книжной полки. – Твоя сестра читала довольно интересную литературу.

– Да там, кроме учебных книг, ничего нет!

– Я и говорю, интересную. – Полуэльф достал один из старых фолиантов и, сдув пыль, углубился в чтение.

Я невольно покраснела. Видел бы Трэшен, что у меня на полках в общежитии школы стоит. Учебники, само собой разумеется, имелись, но когда я вернулась после лета, меня Элька все-таки подсадила на свои сопливо-розовые книженции. И теперь они красовались у меня на полке. Что самое удивительное, они действительно стали мне нравиться. Может, во всем виноваты как раз эльфы? Ведь именно злясь на них, стала читать романы. Сейчас как раз заканчиваю про принцессу, которая влюбилась в злого персонажа. Он должен ее убить, однако не может из-за вспыхнувшего чувства. Да, знаю, бред. Но цигх! Я не могу остановиться.

– У твоей сестры есть даже «Забытые печати»! – восхищенно воскликнул Трэшен.

– Что?

– «Забытые печати» – это очень редкая книга! Их всего в мире пара штук.

– Ну да, она всегда была заучкой, – отмахнулась я, не придавая этому значения.

– Твоя сестра тебе никогда не рассказывала, чем занимается? Куда именно и зачем ездит?

– Нет. – Я безразлично пожала плечами. К тому же давно привыкла, что сестра вся в отца.

Трэшен перестал задавать вопросы, продолжая рассматривать с интересом и некой задумчивостью книги сестры. Это дало мне возможность сосредоточиться. Я даже успела порыться во всех ящиках Саррины, пока не вспомнила, что за спинкой кровати у нее когда-то был тайник, такой же, как и у меня. С воодушевлением я просунула туда руку и невольно с криком отскочила, когда ощутила что-то маленькое, быстро поползшее по моей руке.

– А-а-а! Трэшен, сними это! – подскакивая на месте, пыталась скинуть со своей руки какое-то насекомое.

– Это же всего маленький паучок, – с улыбкой произнес полуэльф.

После чего аккуратно перехватил меня за талию и спокойно снял с руки это страшное насекомое.

– Посмотри, ты напугала его больше, чем он тебя.

С нежностью во взгляде Трэшен очень осторожно взял паука и отнес его в угол комнаты. И только обернувшись ко мне, заметил недовольное выражение лица. Отчего невольно замер, явно не ожидая такой злости. Могу поспорить, у меня сейчас глаза приобрели оттенок гречишного меда.

– Трэшен, вообще-то пострадавшая сторона тут я, а не паучок!

– Ты сражаешься с нечистью, а какого-то бедного жучка боишься? – В его голосе не было издевки, как и тогда летом, когда он узнал о моем страхе перед змеями.

– У женщин много фобий, – со смешком ответила я, как часто любила повторять Элька, собираясь на очередное свидание с некромантом – она до ужаса боялась скелетов. – Несмотря на то, что я сильный маг, внутри остаюсь обычной впечатлительной девушкой. И да, мне лучше десять зомби упокоить, чем одного паука подержать в руках.

– Все-таки ты забавная.

– Это комплимент? – не скрывая самодовольства, поинтересовалась я.

– Можешь считать, что да, – легко ответил полуэльф и вновь вернулся к книгам.

Я же, вспомнив, что хотела проверить тайник сестры, уже не так уверенно вновь просунула руку между стеной и спинкой кровати и нащупала небольшой конверт. Достав его, с любопытством распечатала и быстро пробежала глазами по письму:

«Я надеюсь, что ты все же найдешь эту записку, когда приедешь на каникулы. Почему я не отправила ее тебе? Ответ прост – не хотела, чтобы она попала не в те руки. А ты ведь знаешь, что у нас на почте все письма, что идут в школу, проверяются. Прошу, извини меня, что не писала. Но я просто не могла этого сделать. Подробнее расскажу при встрече. Но сейчас не об этом! Кулон, который оказался у тебя. Не пользуйся им больше. Я не знаю, как это произошло, что ты его нашла, ведь я так не хотела этого, но, наверное, такова судьба. Кулон всегда будет в нашей семье. Ведь мы его хранители. Не забывай мои слова. Ты не должна искать артефакт. Он погубит тебя.

И самое главное – будь осторожна, прошу.

P.S. Я вернусь сразу, как закончу то, что начала…

Люблю тебя. Саррина».

Я стояла, недоуменно хлопая ресницами. Сестра знает о кулоне? Он что, был у нее раньше? И почему это мне нельзя им пользоваться? Чтобы не найти артефакт?

– Сэл, что такое? – обеспокоенно спросил Трэшен. – Что в письме?

Я тут же его скомкала, вспомнив, что Саррина не хотела, чтобы кто-то прочитал. И быстро ответила:

– Первая любовная записка.

– И ты думаешь, я тебе поверю? Ты свое лицо видела, когда письмо читала?

Я ощутила стыд на тысячную доли секунды, но он тут же исчез. Трэшен прав, наверняка на моем лице отразились все мои эмоции. Однако сказать ему про кулон я не могла. Вот только если продолжу врать, то никогда не верну его доверие. Цигх!

– Так что, Сэл, опять тайны?

– Нет, Трэшен! – тут же уверенно ответила я. – Я хочу, чтобы ты мне верил, перестал считать обманщицей. Я пыталась тогда тебе все объяснить, но ты просто не захотел ничего слушать. Мне правда очень жаль, что все вышло именно так. Я не знаю, что сделать, чтобы ты простил меня. К тому же меня твои слова тоже сильно ранили!

Я все это говорила, сама не понимая зачем. Меня словно прорвало, и кто-то тянул за язык, не давая возможности остановиться.

– Это письмо, оставленное мне сестрой, – все же призналась я, желая хоть немного вернуть доверие дорогого мне человека. – И я бы сама тебе все рассказала, но сестра попросила в письме никому ничего не говорить. Прости, пожалуйста.

– Сэллира, – изумленно прошептал мое полное имя Трэшен. В его желтых глазах было удивление и непонимание. Он явно не ожидал от меня такой пламенной речи, да что там, я сама от себя такого не ожидала.

– Восемнадцать лет Сэллира, – привычно ответила я.

– Тебя правда ранили мои слова? – неожиданно спросил Трэшен.

– Нет, принесли массу удовольствия! – Ехидство так и сочилось.

– В этом я был не прав. Несмотря на все твои поступки, ты не заслуживаешь того, что я тебе наговорил, – медленно начал Трэшен, заставляя меня чувствовать неловкость. – Прошу, извини меня.

– Э… не очень милое место для задушевных бесед. – Я скептично посмотрела на паутину на потолке. – Слушай, а давай я не обижаюсь на твои слова, а ты прощаешь меня?

– Пойми, ты утратила то доверие, что у меня к тебе было. И его надо заслужить. Так просто словами его уже не вернуть.

– Я докажу тебе, что мне можно верить! – уверенно заявила я, совершенно не расстраиваясь. Почему-то от Трэшена я и не ожидала другого. Зато теперь была уверена, что рано или поздно он простит меня. – Идем уже отсюда, здесь все равно больше ничего нет. – Я взяла Трэшена за руку и потянула к выходу.

Все-таки на ночь мы решили остановиться в деревне, чтобы вновь не спать в лесу. Так что выехали только на следующее утро. И теперь снова были в дороге. Все бы ничего, если бы, как назло, не начался дождь. Капюшон меня, как всегда, не спасал, и я в который раз проклинала осень. Ненавижу! А вот Малыш радовался дождю, как дитя малое, невольно заставляя задуматься. Вот что тут может нравиться?

Трэшен тоже не расстраивался, как ни в чем не бывало ехал немного впереди, и, казалось, намокшие волосы его нисколько не смущают. Я же только и мечтала, чтобы скорее приехать в Лапрам, принять горячую ванну, закутаться в одеяло с чашкой горячего молока и наслаждаться жизнью. Чем небось сейчас Рэн и занимался. Вот зря я его не послушала, совершенно не подумав, что ехать придется по такой непогоде.

– Ты чего такая надутая? – заметил мое настроение Трэшен, подъезжая чуть ближе.

– Солнца хочу! Вот где обещанная золотая осень? В Партэне было столько разговоров, что она будет теплой и сухой. Опять обманули. Сколько раз себе говорила не верить прорицателям.

– У нас в Темной империи всегда дожди, – безразлично ответил Трэшен.

– Да помню я, помню! – немного раздраженно отозвалась я. – Нам долго еще до Лапрама?

– Пару часов. Знаешь, меня очень удивляет, что кулон указывает туда. Почему так близко к Партэну? Странно.

– А мне откуда знать? – И только через минуту до меня дошло. – Подожди, ты хочешь сказать, что думаешь, я вру?

Я ощутила злость. Это же насколько он мне не доверяет? А ведь я правду сейчас говорю! Кулон действительно указывал на этот город.

– Нет, я действительно не могу понять мотивов Эшэра, – проговорил Трэшен, отрывая меня от мыслей. – Он же наверняка понимает, что за ним охотится вся Темная империя. Он предал владыку, выкрал артефакт. Возможно, ему тоже нужна ты? Поэтому он возле Партэна?

– Будешь сам разбираться с Эшэром. Вы оба меня достали! – раздраженно сказала я и, сжав бока Люси, обогнала полуэльфа.

И почему я злюсь? Ведь все как я хотела. Вновь еду с Трэшеном, не сижу в школе, так еще и Эшэра скоро встречу. На него у меня были особенные планы. Он оскорбил меня до глубины души. Сволочь!

Убрав со лба мокрую челку, я перешла на медленную рысцу. Кстати, я же забыла о главном! Директор, посылая меня сюда, сказал, что запишет это как специализацию, а значит, нечего прохлаждаться. Я должна вести учет мест, где проезжаю. Надо будет записать потом, что деревня Зарестье чистая. Даже удивительно. Обычно там, где нет ведьм и магов, любит порезвиться нечисть. Или она просто поняла, что в Зарестье им делать нечего? Мало того что деревушка бедная, так и людей не так уж много.

Я так задумалась, что даже не заметила Малыша, неожиданно выпрыгнувшего передо мной. Еще немного – и я бы просто из седла выпала! А кард с довольной мордой еще и хвостом вилял, продолжая стоять перед кобылой. И только присмотревшись, я поняла, что у него в лапах что-то зажато.

– Малыш, нельзя же так пугать! – выдохнула я, успокаиваясь.

– У него в зубах клэрк? – вопросительно посмотрел на меня Трэшен, поравнявшись со мной.

– Клэрк? – Я ахнула, понимая, что полуэльф прав. И где мой Малыш только достал его?

Я спешилась и медленно подошла к Малышу. Клэрк внешне чем-то похож на мелкого зайца, но это детеныши, а сами клэрки не уступают по размеру бурому медведю. У них большой шерстяной покров, вытянутые передние лапы с длинными когтями и чересчур короткие задние. Это для того, чтобы прыгать удобно было, ведь передвигаются они именно так. Вообще в лесах этот вид нечисти практически не встречается, так что я понятия не имела, откуда его притащил Малыш.

– Ну же, выплюнь бяку.

Малыш ни в какую не хотел отдавать свою испуганно пищащую добычу.

Цигх! Этот детеныш сейчас еще свою мамашу привлечет. Вот тогда будет не до веселья.

– Малыш, ты, конечно, молодец, но давай в следующий раз будешь приносить просто палочки. А? – ласковым голоском попросила я, пытаясь забрать клэрка. Однако Малыш упрямился, не желая отдавать зверька.

– Цигх! – выругалась я, когда сзади раздался шорох. И что же мне так везет все время на мамаш. Уже оборачиваясь, знала, что увижу, а точнее, кого. Так и оказалось. Сзади, скалясь, стоял крупных размеров клэрк. Но больше меня насторожила желтоватая слизь, сочившаяся из его пасти. Уж больно не хотелось, чтобы она оказалась на мне. И так хватило рассказов преподавателя о том, что эта слизь выжигает все, на что попадет. И сейчас, глядя на шипящий дымок в травке, куда капнула слюна клэрка, понимала, что преподаватели не преувеличивают, когда рассказывают боевым магам, что с ними может случиться при встрече с этим «чудным» созданием.

– Сэл, бери лошадей и уходи, – уверенно заявил Трэшен, оголяя меч. Я же только недовольно цокнула языком. Трэшен совершенно не изменился.

– Магу, проходящему специализацию, романтический герой не требуется, – надменно произнесла я, не собираясь никуда уходить. – Это моя работа, так что это ты уводи лошадей.

– Сэл.

– Трэшен! – Я уперла руки в бока.

– Сэл, но ведь кто-то должен быть умнее, – вздохнул полуэльф, на что я лишь пожала плечами. Это ко мне не относится. Ничего не знаю!

Я уже хотела было колко ответить, когда писк Малыша заставил испуганно обернуться. Пока мы были заняты спором, клэрк напал на карда. По размеру Малыш уступал клэрку, да и защиты у него еще пока не было: его шерсть не производила яд.