Текст книги "Соблазненный граф"

– Тогда ты была невинной девочкой, а я – опытным мужчиной. Само собой разумеется, что существовали определенные темы, которые мы не могли обсуждать.

Кэтрин вспыхнула от смущения. Она чувствовала, что ее щеки горят.

– Мы и теперь не должны обсуждать подобные вещи, – пробормотала она.

Кэтрин знала, что не смогла бы найти слов для разговора на интимные темы.

– Поверь, Кейт, – весело сказал Люсьен, кружа ее в вихре вальса, – я желаю тебе только добра. Поэтому если ты и впрямь противишься мысли снова выйти замуж, то я сделаю все возможное, чтобы ты изменила свое мнение на этот счет. Я хочу видеть тебя счастливой, в кругу собственной семьи. Поэтому я решил помочь тебе выйти замуж.

– Что-о?! – не веря своим ушам, воскликнула Кэтрин.

«Он, конечно, шутит!» – решила она.

– Ты сейчас считаешь, что тебе не нужен муж, но я знаю, Кейт, что в душе ты – романтик, с детства отличалась мечтательностью и верила в любовь. Помнишь, как очаровала тебя история Одиссея и Пенелопы? Нет, одиночество не для тебя, ты не сможешь прожить без верного человека рядом, без нежности и ласк в постели. – И Люсьен подмигнул ей.

Кэтрин задохнулась от негодования. Что он такое несет?! Как смеет говорить с ней на подобные темы?

– Я знаю, что разрушил наши дружеские отношения тем, что уехал, не сказав ни слова, – не давая ей прийти в себя, продолжал Люсьен. – Тем, что долго отсутствовал и не писал тебе. Но я по-прежнему считаю, что между нами еще можно восстановить доверие. И в память о нашей дружбе хочу говорить с тобой прямо, без обиняков. Так вот, поверь мне, ты для меня, как и прежде, дорога, и я хочу заботиться о тебе.

– Я рада, что ты вернулся, – сухо промолвила Кэтрин. – Хотя твои советы иначе, как глупыми, не назовешь.

В выражении лица Люсьена появилось что-то хищное, он крепче прижал ее к себе.

– Я просто слишком хорошо знаю, какое наслаждение дарят друг другу мужчина и женщина в постели, и не хотел бы, чтобы ты лишала себя этого, – промолвил он.

Услышав эту фразу, Кэтрин онемела. Некоторое время она не могла вымолвить ни слова. Кэтрин боялась, что если начнет сейчас что-то говорить, то будет сильно заикаться от смущения. Ее снова бросило в жар, голова кружилась.

– Итак, – деловито продолжал Люсьен, как будто не замечая замешательства Кэтрин, – я подыщу тебе подходящего джентльмена, умного и достаточно красивого, такого, чтобы он смог вызвать у тебе интерес.

– Прости, но еще раз повторяю, мне не нужен муж, – вновь обретя дар речи, заговорила Кэтрин. – Давай забудем все эти разговоры об ухажерах и замужестве. Мне хочется наверстать упущенное время и пообщаться с тобой. Это мое единственное желание. Сейчас мне нужен друг, а не муж и не любовник, если уж на то пошло.

– Хорошо, – согласился Люсьен, – но если ты вдруг передумаешь, то надеюсь, в первую очередь обратишься ко мне. Дай мне знать, что решила все же выйти замуж, и я в два счета найду тебе мужа – такого, кто был бы достоин тебя.

Кэтрин почувствовала, как все тело сковывает напряжение. «Такого, кто был бы достоин тебя…» Эти слова Люсьена навели ее на мысль о том, что он не считал Чарльза Кросби достойным ее. Неужели Люсьену было что-то известно о тайнах ее несчастливого брака? Впрочем, нет, об этом, казалось, ничто не свидетельствовало в поведении Люсьена. У Кэтрин отлегло от сердца.

– Ладно, – промолвила она, – если я вдруг надумаю выйти замуж или… – она на мгновение замялась, и это позабавило Люсьена, – завести любовника, ты узнаешь об этом первым.

– Очень надеюсь на это.

Волна бурных эмоций захлестнула Кэтрин. У нее перехватило дыхание, потому что она не могла отогнать от себя грешные мысли и образы, но связаны они были не с каким-то безымянным незнакомцем, а с Люсьеном. «Боже, что со мной происходит? – спрашивала Кэтрин себя. – И что мне теперь делать?»

Глава 6

– Пора бы уже запускать фейерверк, – сказал Люсьен, когда вальс закончился. – Пойдем на улицу и поищем хорошее место, с которого можно полюбоваться им, пока толпа не хлынула из зала.

Поколебавшись, Кэтрин взяла его под руку. На ее щеках играл восхитительный румянец, а в глазах читалось выражение настороженности. «Уж не перегнул ли я палку? – с тревогой подумал Люсьен. Теперь он укорял себя за излишнюю дерзость в разговорах с Кэтрин о любовниках, тайных желаниях и страсти. – Надо попридержать коней», – решил он.

– Давай после фейерверка пойдем к карете из тыквы и попросим художника нарисовать нас, – предложил Роксбери.

– Прекрасная идея, – сразу же согласилась Кэтрин.

Они прошли сквозь нарядную толпу гостей, собравшихся на террасе, и стали спускаться по лестнице на лужайку. Там уже стояла небольшая группа гостей. Среди них Кэтрин заметила герцога Кингсборо, его мать и супругу.

– О, смотри, – промолвил Люсьен, – внизу, кроме семьи герцога, я вижу мистера Гударда, Уинстонов и Хантли!

– А кто эта леди с белокурыми волосами, которая стоит рядом с герцогом? – спросила Кэтрин. – Мне кажется, я ее раньше никогда не видела.

Вглядевшись в блондинку, Люсьен вынужден был признать, что тоже не знает ее.

– Сейчас выясним, – сказал он.

Они спустились по лестнице и зашагали по усыпанной гравием дорожке.

– Даже маска не может скрыть красоту этой дамы, – пробормотала Кэтрин, когда они вступили на лужайку.

В ее голосе было так много грусти, граничащей с тоской, что Люсьену вдруг припомнилась реакция Кэтрин на его комплимент по поводу ее собственной красоты. Он в очередной раз подумал, что Кэтрин не уверена в себе и не понимает, насколько она привлекательна. Остановившись, он повернулся к своей спутнице.

– Ты права, – сказал он, внимательно посмотрев на нее, и понял, что обычная уверенность Кэтрин в себе была кем-то подорвана за время его отсутствия. – И все же красота незнакомки меркнет перед твоей красотой и прелестью.

– Люсьен, я…

– Ты прекрасна, Кейт, – сказал он твердо. – Я всегда так считал, ты это знаешь.

Губы Кэтрин разомкнулись так, словно она хотела что-то сказать, но вместо слов из ее груди вырвался вздох. Ее глаза блестели, как будто наполнились слезами, она выглядела несчастной и беззащитной. Люсьен невольно вспомнил, как в шесть лет Кэтрин вывихнула лодыжку, упав со своей лошадки. Тогда она тоже чуть не плакала, ее нижняя губка предательски дрожала. Но Кэтрин не давала воли слезам, даже будучи маленькой девочкой. Люсьен знал, что и сейчас она не заплачет, что бы ни происходило у нее на душе. Люсьен решил разрядить обстановку.

– Кроме того, джентльмены в основном предпочитают брюнеток, – заявил он.

Кэтрин не сразу, но все же улыбнулась:

– Я слышала другое мнение.

– Ну, значит, оно ошибочное. Блондинок в Англии сотни, а вот брюнеток и рыжеволосых еще надо поискать.

К его радости, Кэтрин, наконец, рассмеялась и игриво хлопнула его по руке.

– Ты совершенно неисправим.

– Не буду спорить.

Подмигнув Кэтрин, он повел ее дальше, хотя ему в этот момент хотелось совсем другого. С каким восторгом он прижал бы сейчас ее к своей груди и поцеловал в губы так пылко, чтобы выражение боли перестало туманить взгляд ее прекрасных зеленых глаз. «Если эта боль дело рук Кросби, я отправлюсь за ним в ад, вытащу его оттуда за волосы и вызову на дуэль», – поклялся Люсьен. Чувствуя, что в нем закипает гнев, он попытался унять его и небрежно бросил Кэтрин:

– Кстати, я считаю, что мистер Гудард был бы идеальным мужем для тебя.

Выражение ужаса отразилось на лице Кэтрин, и Люсьен едва не расхохотался. Он знал, что его слова не понравятся ей.

– Я не верю, что ты говоришь всерьез, – заявила Кэтрин.

– Если бы ты узнала его ближе, то поняла, что это очень любезный джентльмен.

– Ну, в таком случае, сосватай за него леди Джулию, она тоже очень любезная леди.

В улыбке Кэтрин сквозила не только ирония, но и едва прикрытое раздражение. И это обнадежило Люсьена, он понял, что находится на правильном пути к ее сердцу.

– Я, конечно, мог бы это сделать, но с чем бы я сам тогда остался?

Кэтрин пронзила его сердитым взглядом.

– Поскольку ты настаиваешь на том, чтобы мы говорили друг с другом откровенно, заявляю: тебе с ней ничего не светит. Леди Джулия не для тебя.

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно.

– В таком случае кого бы ты посоветовала? Кто, по-твоему, мог бы сделать меня счастливым?

– Ну, я… – Кэтрин осеклась.

– Да? Продолжай, я внимательно слушаю тебя.

– Как друг, я посоветовала бы тебе сначала хорошенько осмотреться, подумать, взвесить все варианты. В конце концов, брак – дело серьезное, на всю жизнь. Ты же не хочешь совершить ошибку, из-за которой потом будешь страдать до конца своих дней. – Ее слова казались разумными, но тон свидетельствовал о том, что Кэтрин находится на взводе и сильно нервничает. – Кроме того, ты обещал повременить с ухаживаниями, чтобы больше времени проводить со мной.

Люсьен кивнул:

– Ты права, хотя, учитывая мою ситуацию, я не смогу слишком долго тянуть с женитьбой. Если со мной что-нибудь случится, титул перейдет к моему троюродному брату, Джорджу.

Кэтрин поморщилась.

– К тому рыжему парню, который постоянно задирал нос и однажды сбросил кошку с лестницы?

– Совершенно верно.

– Нет, мы не можем допустить, чтобы это произошло.

– Значит, ты понимаешь, перед какой дилеммой я стою? Женившись и произведя на свет наследника, я тем самым спасу маму и бабушку от верной гибели. Ведь они кинутся в Темзу, если титул унаследует Джордж.

– Ты прав. Ну что ж, в таком случае, я признаю, что тебе действительно необходимо срочно жениться. – Кэтрин посмотрела на него с видом заговорщика. – Давай обсудим возможные варианты на этой неделе, согласен?

– Может быть, сделаем это на рыбалке?

Кэтрин звонко рассмеялась. О, как соскучился Люсьен по этим мелодичным звукам!

– Или лучше после скачки, в которой я надеюсь одержать победу? – спросила она.

Яркая вспышка озарила ночную тьму. Взглянув в сторону хозяев дома, Кэтрин вежливо кивнула, и герцог Кингсборо учтиво улыбнулся ей. В это время в небо взметнулся очередной фейерверк и рассыпался разноцветными огоньками. Неожиданно справа от Кэтрин раздался какой-то грохот, она инстинктивно повернула голову на странный звук и увидела, что белокурая незнакомка упала в объятия мистера Невилла, наследника маркиза Волвингтона. Ее тело обмякло и казалось безжизненным.

«Боже, неужели ее застрелили?!» – ужаснулась Кэтрин.

Глава 7

Это было похоже на кошмарный сон. Фейерверки продолжали взрываться на фоне ночного неба, и толпа гостей любовалась ими с террасы, люди хлопали в ладоши, кричали «браво», не обращая внимания на то, что произошло на лужайке.

– Оставайся здесь, – бросил Люсьен Кэтрин и поспешил на помощь незнакомке.

– Я не могу стоять, как истукан, и бездействовать в такой ситуации, – пробормотала Кэтрин.

– Положите ее на землю, – распорядился герцог и, сняв сюртук, расстелил его на траве.

Мистер Невилл положил даму и склонился над ней, опустившись на колени. Люсьен, лорд Уинстон и мистер Гудард стояли рядом.

– Прижмите это к ране, чтобы остановить кровотечение, – добавил герцог, протягивая Невиллу большой носовой платок. – Уинстон, я назначаю вас главным, оставайтесь здесь, а я попытаюсь выяснить, что, черт возьми, произошло. – И герцог побежал к террасе.

Кэтрин невольно ахнула, когда Невилл закатал длинный рукав на платье дамы, и все увидели рану, из которой сочилась кровь. Носовой платок герцога сразу же пропитался ею. Дрожащими руками Кэтрин взялась за подол своего наряда, намереваясь оторвать от него кусок ткани, который можно было бы наложить на рану. Однако герцогиня Кингсборо остановила ее.

– Не портите свое платье, – сказала она. – У джентльменов в запасе есть еще галстуки и носовые платки, которые можно будет использовать, если это потребуется.

– Я думаю, нам надо внести ее в дом, – глухим голосом промолвил лорд Уинстон. – Там ей будет удобнее. Кроме того, рану нужно обработать.

– Не могу не согласиться с вами, – поддержала его герцогиня, на ее лице застыло выражение суровой решимости. – И поскольку неизвестно, насколько серьезно ранение, я предлагаю поторопиться.

Невилл взял даму на руки и быстро зашагал к лестнице, которая вела на террасу. Все, кроме Люсьена и Кэтрин, последовали за ним.

У Кэтрин от волнения перехватило горло.

– С тобой все в порядке? – спросил Люсьен.

Она проигнорировала его вопрос.

– Почему ты не пошел вместе со всеми? Возможно, ты мог бы оказать несчастной помощь.

– Я побоялся, что буду только мешать, – ответил он. – Чтобы обработать рану, нужно не больше двух-трех человек. Кроме того, я уверен, что герцог уже послал за врачом.

– Несчастная ужасно выглядела, ее мертвенная бледность поразила меня. – Кэтрин взглянула в глаза Люсьену: – Я узнала ее. Это леди Ребекка, не так ли?

Люсьен кивнул.

– Да, мне тоже так показалось.

Мысли Кэтрин путались, она чувствовала слабость. Никогда прежде она не была свидетелем столь страшного происшествия.

– Пойдем, – сказал Люсьен, обняв ее за плечи. – У тебя шок. Думаю, будет лучше, если я отвезу тебя домой. Тебе нужно отдохнуть.

Кэтрин кивнула, понимая, что Роксбери абсолютно прав. Сейчас она испытывала отчаянное желание оказаться рядом с дочерью. У нее на глазах чуть не убили женщину, и это напомнило Кэтрин о том, как хрупка жизнь.

– Да, я буду благодарна тебе, если ты отвезешь меня домой, – сказала она.

– Есть ли какие-нибудь новости от владельца фабрики в Энкоутсе, мистер Симонз? – спросила Кэтрин своего секретаря, сидя на следующее утро в кабинете и разбирая бумаги.

Ей по-прежнему было трудно вникать в юридические тонкости документов, и мистер Симонз оказывал ей в этом неоценимую помощь.

– Я как раз собирался сообщить вам, миледи, что сегодня рано утром получил от него письмо. Владелец фабрики заверил меня, что выполнил все ваши условия.

– И вы ему верите?

– С его стороны было бы глупо лгать, ведь мы можем легко проверить, соответствует ли его утверждение действительности. Хотя, возможно, он недооценивает ваше упорное желание изменить положение дел и считает, что вы не станете утруждать себя проверками.

Кэтрин на мгновение задумалась.

– Вы правы. Не могли бы вы съездить на фабрику, чтобы проверить, как там обстоят дела сейчас?

Она хорошо помнила свой визит в Энкоутс сразу после смерти мужа. Фабрика показалась ей ужасно грязной. Было ясно, что Чарльз не заботился об условиях труда на этом предприятии, но Кэтрин хотела изменить их. Она, как инвестор, несла ответственность перед рабочими, которые умножали ее состояние и поддерживали финансовое благополучие.

– Я поехала бы с вами, но не могу надолго оставлять Софию, – сказала Кэтрин секретарю.

– Вам не нужно ничего объяснять, – промолвил мистер Симонз любезным тоном. – Вы замечательная мать, миледи. Так думает весь персонал, который работает у вас в поместье.

Его слова многое значили для Катрин. В последние годы она превратилась в комок нервов. У нее было такое ощущение, что она ходит по лезвию бритвы. Малейшая похвала или успех в деле помогали Кэтрин восстанавливать ее пошатнувшуюся уверенность в себе.

– Я прямо сейчас начну готовиться к поездке и отдам необходимые распоряжения, – сказал мистер Симонз. – Может быть, у вас есть еще какие-нибудь поручения или пожелания, миледи? Например, связанные с увеличением доходности предприятия?

– О… право, не знаю, – замялась Кэтрин. – Мне, пожалуй, нужно это обдумать. Благодарю вас за помощь. Услуги, которые вы оказываете мне после смерти мужа, просто бесценны.

– Не нужно благодарить меня. Это моя работа, миледи.

У мистера Симонза был такой вид, словно он хочет сказать что-то еще, но не решается.

Кэтрин вопросительно посмотрела на него.

– Надеюсь, вы не сочтете за дерзость мои слова, но должен признаться, я был крайне удивлен, когда вы изъявили желание продолжать бизнес своего мужа после его смерти. Это необычный поступок для леди. Как правило, дамы не проявляют интереса к… мужским делам. Прошу простить меня, но я думал, что вы возложите все дела на меня. И, надо сказать, я не верил поначалу, что вы способны самостоятельно вести их. Однако теперь я, не скрою, впечатлен мудростью ваших решений. Для своих инвестиций вы неизменно выбираете компании с наивысшим доходом и пока не совершили ни одной ошибки. Ваш доход за последний год почти удвоился, и все это благодаря вашему деловому чутью и смекалке.

Эти слова заставили Кэтрин покраснеть от смущения. Но ей нравилось, что мистер Симонз по достоинству оценил ее успехи в бизнесе. После смерти Чарльза она, отгородившись от всего мира, дни и ночи проводила в кабинете мужа, корпя над документами и пытаясь понять записи в книгах доходов и расходов.

Ею была проделана огромная работа, но зато теперь Кэтрин знала специфику инвестиционного бизнеса, разбиралась в компаниях, в которые ее покойный муж вкладывал деньги, и могла профессионально обсуждать деловые вопросы с мистером Симонзом.

Вложив собственные средства в пару предприятий, Кэтрин приобрела опыт и поняла, что сможет самостоятельно вести дела.

– Вы очень добры ко мне, – сказала она секретарю, – но я прекрасно понимаю, что мне нужно еще многому научиться.

Стук в дверь прервал их разговор. На пороге появился дворецкий Картер.

– Прибыл лорд Роксбери, миледи, – доложил он. – Просит принять его. Я проводил милорда в гостиную.

У Кэтрин затрепетало сердце. Вернувшись вчера поздно вечером домой, она еще долго не могла заснуть, размышляя о тех странных чувствах, которые она испытывала к Люсьену на балу. Его присутствие оказывало на нее сильнейшее воздействие, будоражило сознание, волновало, вызывало замешательство и сердцебиение. Немного успокоившись, Кэтрин нашла своему состоянию разумное объяснение. Она списала его на волшебную атмосферу бала, на провокационный разговор с подругой и выпитое шампанское.

Но сегодня начался новый день, и у Кэтрин было дел по горло. Она не могла тратить время на пустые эмоции. Если Люсьен будет и дальше настаивать на необходимости скорой женитьбы, то Кэтрин покорится неизбежному и постарается найти другу хорошую жену. Вполне возможно, что из леди Джулии выйдет неплохая графиня, хотя Кэтрин до сих пор сильно сомневалась в этом. Но она решила перебороть свою антипатию к ней, поскольку, судя по всему, Люсьен не на шутку увлекся этой светской красавицей. Впрочем, поскольку на кону стояло счастье ее лучшего друга, Кэтрин дала себе слово быть осмотрительной и не рубить с плеча. Нужно было сделать правильный выбор и не ошибиться в выборе спутницы жизни для Люсьена.

Подойдя к делу основательно, Кэтрин составила список потенциальных невест для друга. При этом учитывались различные качества молодых незамужних леди, и не в последнюю очередь наличие у них хороших отношений с самой Кэтрин. Она хотела, чтобы ей было приятно пить чай и ездить по магазинам с будущей женой Люсьена.

– Спасибо, Картер, – поблагодарила Кэтрин дворецкого и сложила разбросанные по письменному столу бумаги в аккуратную стопку. – Предложите гостю чашку чая и скажите, что я скоро выйду к нему.

– Слушаюсь, миледи.

– Да, и еще, Картер… – остановила она слугу, который уже направился было к двери. Дворецкий тут же снова повернулся к своей госпоже. – Сообщите повару, что его светлость уже прибыл. Пусть он готовит корзинку с провизией для пикника.

Картер, поклонившись, вышел из кабинета. Кэтрин встала, и мистер Симонз последовал ее примеру.

– Поговорим позже, – сказала она и направилась к двери. – Нам еще надо обсудить, будем ли мы продавать акции угольной шахты в Дареме.

По пути в гостиную Кэтрин ненадолго остановилась перед зеркалом, висевшим в холле, и окинула себя внимательным взглядом с головы до ног. Заметив, что лицо сегодня излишне бледное и усталое, Кэтрин пощипала щеки, но тут же упрекнула себя за глупость. Ее ждал Люсьен, старый друг, с которым она провела бессчетное количество часов. Вряд ли он обратит внимание на цвет ее лица.

Казалось бы, эта мысль должна была успокоить Кэтрин. Но вместо этого она вдруг огорчилась. Ей почему-то стало жаль, что Люсьен не придает ее внешности никакого значения.

Кэтрин вздохнула. «Снова эти нелепые мысли и чувства!» – укорила она себя. Но внутренний голос тихо нашептывал ей, что их отношения кардинальным образом изменились и что этот мужчина ей не безразличен, как бы она ни пыталась это отрицать. Поправив прическу, Кэтрин постаралась сохранить самообладание. Сейчас было не время размышлять над причудами судьбы. Человек, постоянно вводивший ее в замешательство, сидел в гостиной и ждал ее.

Кэтрин твердым шагом, с приветливой улыбкой переступила порог гостиной. Но как только она увидела Люсьена, во рту у нее сразу пересохло, а сердце бешено заколотилось в груди. Столь сильное впечатление произвела на нее внешность гостя.

Он был одет в темно-синий сюртук, бежевые, плотно облегающие бриджи и черные сапоги для верховой езды. Волосы зачесаны назад, но несколько прядей небрежно падали на лоб. Люсьен был так хорош собой, что у Кэтрин перехватило дыхание. Он стоял у одного из окон, и его ярко освещало солнце.

Кэтрин вдруг подумала, что ей, пожалуй, следовало сегодня более тщательно подойти к выбору платья. Убежденность в том, что Люсьен ей безразличен, испарилась, как утренний туман. Она больше не обманывала себя.

– Доброе утро, – первым поздоровался гость, учтиво поклонившись.

Кэтрин охватило разочарование. Неужели он не поцелует ей руку? Стараясь скрыть свои чувства, она ответила на его приветствие. Утро отрезвило их, от волшебной атмосферы бала не осталась и следа. Леди Ребекка, в которую вчера стреляли, была доброй знакомой Люсьена, и Кэтрин понимала, что он сейчас переживает за нее. Было бы странно, если бы он целовал Кэтрин руки при каждом удобном случае. И все же его сдержанность огорчала ее, особенно после вчерашнего вечера, когда Кэтрин показалось, что Люсьен проник ей в душу и затронул ее самые сокровенные струны.

Кэтрин была уверена, что Люсьен в отличие от нее самой не испытывал к ней никаких чувств, кроме дружеских. В противном случае он предложил бы ей вступить с ним в брак, ведь ему была нужна жена. Впрочем, Кэтрин уверяла себя, что подобный поворот событий не устроил бы ее, ведь она не собиралась снова выходить замуж.

– Ты получал какие-нибудь известия от герцога о вчерашнем инциденте? – спросила Кэтрин.

С одной стороны, она действительно была обеспокоена судьбой леди Ребекки, а с другой – ей было трудно сосредоточиться на чем-нибудь, кроме Люсьена, тем более сейчас, когда он в упор смотрел на нее.

– Пока, к сожалению, нет, – ответил Люсьен. – Впрочем, мне кажется, для беспокойства нет причин. Я уверен, что если леди Ребекка получит своевременную медицинскую помощь, то наверняка скоро поправится.

– Рада это слышать.

В гостиной установилась тишина, которую нарушало лишь тиканье часов, стоявших на каминной полке. Кэтрин смущенно теребила складки юбки у пояса.

– Ты, наверное, повидал много подобных ран? – первой заговорила она. – Я имею в виду, во время войны.

– Да, и признаюсь, мне не хочется вспоминать о том, что я пережил.

По его лицу пробежала тень, и Кэтрин отругала себя за неудачный вопрос. По всей вероятности, Люсьен вспомнил умершего брата.

– Прости, – промолвила она.

Люсьен глубоко вздохнул.

– Я приехал в двухместной коляске, – сказал он, – поскольку, как я понял, ты хочешь устроить пикник. Мы можем поехать на озеро, порыбачить, позавтракать на природе, а прогулку верхом отложим до следующего раза.

– Ты пытаешься отсрочить свое поражение в скачках? – насмешливо спросила Кэтрин.

Она надеялась, что игривый тон и легкое поддразнивание немного приведут ее в чувство и успокоят нервы.

– Ну, уж если речь зашла о моем предстоящем поражении, то признаюсь, я всегда намеренно позволял тебе выигрывать у меня, – с лукавой улыбкой промолвил Люсьен.

– Во-первых, я не верю ни единому твоему слову, а во-вторых, если бы ты был настоящим джентльменом, то не стал бы сейчас кичиться своим превосходством в верховой езде. Настоящий джентльмен, играя в поддавки, оставил бы леди в полном неведении относительно того, что она побеждает по причине его благородства.

Люсьен засмеялся, и от его громкого голоса по спине Кэтрин побежали мурашки.

– Признаюсь, мне никогда не понять женщин, их логика – загадка для меня. Я представляю, какая путаница царит в их хорошеньких головках.

Скрестив руки на груди, Кэтрин вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на гостя.

– И все же, уверяю тебя, мы умеем наводить в ней порядок.

Люсьен так пытливо посмотрел на нее, как будто хотел проникнуть в ее тайные мысли.

– Тогда скажи мне, почему вы так падки на сплетни? Это особенность женского мышления?

Кэтрин едва не прыснула со смеха. Сохранять серьезное выражение лица было трудно. Впрочем, разрядка могла бы отвлечь ее, по крайней мере, от обольстительной улыбки Люсьена, от исходящего от него пряного запаха, который кружил ей голову, и от многих других опасных вещей. Она почувствовала, как все ее нутро трепещет и с удвоенным усердием постаралась сосредоточиться на разговоре.

– Конечно, – ответила она. – Одна часть нашего мозга отвечает за сплетни, другая за скандалы, а оставшаяся за выбор нарядов, шляпок и туфель.

Люсьен начал кривить губы, а затем, не сдержавшись, захохотал. Кэтрин улыбнулась. Она ощутила установившийся между ними в эту минуту дух товарищества, по которому так сильно соскучилась.

Люсьен смеялся до слез, до колик в животе, а затем выпрямился и вытер влажные глаза. Кэтрин украдкой наблюдала за ним. Когда Люсьен уходил в армию, ей было девятнадцать лет, на прощание она крепко обняла его. И сейчас ей снова хотелось сделать это – обвить руками шею Люсьена, припасть к его груди. Но Кэтрин не решалась приблизиться к нему. Вспоминая вчерашний вечер, она опасалась, что в ней опять проснутся отнюдь не только дружеские чувства к Люсьену.

– Если хочешь увидеть Софию перед нашим отъездом, я могу провести тебя прямо сейчас в детскую, – с улыбкой предложила она.

Сидя рядом с Кэтрин в коляске, Люсьен правил лошадьми. Они бежали галопом по усыпанной гравием подъездной дорожке. Глядя прямо перед собой, Люсьен изо всех сил пытался унять бешеное сердцебиение.

«Не спеши, – твердил он себе, – строго следуй своему плану, и ты одержишь победу!»

На Кэтрин теперь не было роскошного бального наряда из шелка и кружев, в котором Люсьен видел ее вчера. Сегодня она надела скромное повседневное платье, которое, казалось бы, должно было умерить пыл Люсьена. Однако не тут-то было! Когда Кэтрин вошла в гостиную, Люсьен едва не ринулся к ней, почувствовав, что его неудержимо тянет к этой женщине. С каким наслаждением он сорвал бы с нее муслиновое платье и оголил ее прекрасное тело!

При мысли об этом Люсьена бросило в жар, но он боялся все испортить своей несдержанностью. Люсьен видел, что в Кэтрин зарождается ответное чувство, но оно было еще слабым и неокрепшим. Он не мог рисковать. Люсьен хотел действовать наверняка, дождаться того момента, когда Кэтрин не сможет оказать ему ни малейшего сопротивления. Совсем недавно Кэтрин заявила ему, что не собирается повторно выходить замуж и не планирует заводить любовника. И Люсьен принял ее слова во внимание, решив попридержать коней.

И все же Роксбери хорошо видел, что всякий раз, когда он прикасался к ней, в ее глазах загорался огонек желания. Да, женщина может утверждать, что проживет одна, без мужчин, до конца своих дней, что у нее нет потребности в интимной близости, но верить ей не стоит. Люсьен намеревался доказать ей однажды, что он искусный любовник и может творить чудеса в постели.

Эти мысли раззадорили его, и он вдруг почувствовал тяжесть и боль в паху. Стиснув зубы, Люсьен вцепился в поводья.

– У тебя очаровательная дочь, – сказал он, стараясь отвлечься от грешных мыслей. – Она очень похожа на тебя.

Кэтрин засмеялась.

– Думаю, о сходстве говорить еще рано, – ответила она. Хотя взгляд Люсьена был прикован к дороге, он почувствовал, что Кэтрин смотрит на него. – Знаешь, я всегда подозревала, что ты умеешь ладить с детьми, но, признаюсь, ты превзошел все мои ожидания. Меня растрогало то, как ты держал Софию на руках, то, как ты щекотал ее животик, стараясь рассмешить. Мне кажется, ты мог бы стать для нее отличным дядей.

От похвалы Кэтрин на душе Люсьена стало тепло, хотя он надеялся стать не дядей, а отцом для маленькой Софии, женившись на ее матери. Его губы скривились в ухмылке. Он подумал о том, что с сегодняшнего дня начинает всерьез ухаживать за Кэтрин, хотя, возможно, она этого сразу не заметит. Тайное ухаживание было частью его плана, цель которого состояла в том, чтобы Кэтрин осознала, что рядом с ней находится мужчина, достойный стать ее любовником, а быть может, и мужем. Каждое его прикосновение, каждое слово, произнесенное шепотом, будет направлено на то, чтобы растопить ее сердце, разжечь в ней страсть.

Люсьен надеялся, что его план сработает.

Въехав в рощу, Люсьен остановил коляску, спрыгнул на землю, поросшую яркой весенней травой, и привязал лошадей к дереву. Затем помог Кэтрин выйти из коляски, обхватив за талию. Люсьен заметил, что на ее лице играет румянец, и осторожно коснулся кончиками пальцев щеки Кэтрин.

– Я смахнул ресничку, – солгал он. – Вот… теперь щека чистая.

Люсьен подал ей удочки из коляски, сам взял корзинку с провизией и одеяло, и они двинулись через рощу вниз к озеру. От внимания Люсьена не ускользнуло легкое замешательство Кэтрин. Он понял, что его усилия не напрасны, и поздравил себя с тем, что находится на верном пути. Едва сдержав торжествующую улыбку, он прибавил шагу.

– Где мы сядем – на солнце или в тени? – спросил он, когда они спустились к кромке воды.

Стояла прекрасная погода, было теплее, чем бывает обычно в апреле в этих местах, на голубом безоблачном небе светило яркое солнце.

– Думаю, в тени будет слишком прохладно. Мне бы хотелось расположиться на солнце. Давай расстелем одеяло вон там. – И она указала на открытый, поросший нежной травой участок берега у самой воды. – Тут рядом лежат валуны, среди которых мы можем закрепить удочки.

Люсьен не стал с ней спорить. Расстелив одеяло, он поставил на него корзинку, и Кэтрин тут же удобно уселась, поджав под себя ноги и положив рядом на траву удочки.

– Ты была на рыбалке с тех пор, как мы с тобой в последний раз здесь удили рыбу? – спросил Люсьен.

Он пытался представить, как Кэтрин жила все это время в его отсутствие.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда я плюхнулась в воду? Знаешь, твоя сестра часто вспоминает об этом, не давая и мне забыть о моем унижении.

Вообще-то Люсьен не собирался снова напоминать Кэтрин о том давнем инциденте, чтобы не смущать ее. Впрочем, похоже, она не собиралась укорять его в этом. Кэтрин рассмеялась, и Люсьен улыбнулся в ответ.