Текст книги "Извините, что мне не жаль"

Глава 7

– Дорогая, напечатай это, пожалуйста, когда будет свободная минутка, – сказал Пирс, кинув флешку мне на стол, – это не срочно и понадобится только завтра, часам к десяти утра.

Я оторвалась от экрана с таблицей переезда нашего офиса, которая как-то отупляюще действовала на мозг. В то же время посматривая на свадебную страничку Мэдди в Pinterest, где в последнее время превалировали фотографии Одри Хепберн из «Моей прекрасной леди». Видимо, она выбрала тему; только мне ничего не сказала.

– А что там? – спросила я.

– Я недавно завтракал с одним парнем из Никарагуа в «Чилтерне», – ответил Пирс, – ужасно интересно. Он много всего рассказал о недвижимости, аграрном бизнесе и даже о финтехе. Думаю, из этого получилась бы интересная статья для сайта. Но, конечно, потребуется его согласие, и мы не укладываемся в контент-план, так что, если ты не против…

Он взмахнул пальцем, словно говоря «это займет не больше минутки», отвернулся и пошел.

Я закатила глаза. Эта «минутка» с легкостью превратится в четыре часа, которые уйдут на попытки расшифровать слова Пирса и этого парня из Никарагуа на фоне шумных разговоров и звона посуды. А потом нужно будет еще и попытаться все это осмыслить и сократить так, чтобы не превысить ограничение в тысячу слов для публикации в блоге. А потом Пирс и его приятель, конечно же, захотят внести еще тысячу изменений, чтобы их слова звучали более важными и в то же время чтобы в тексте не осталось ни одного хоть сколько-нибудь спорного места – хотя за завтраком им так не казалось.

А я планировала хотя бы однажды ускользнуть вовремя, чтобы успеть на встречу с Тэнси.

– Поехали в «Ритц» – предложила она, – ну давай, Шарлотта. Я всегда хотела попробовать их коктейли, к тому же уверена, что парни там будут сногсшибательные.

«Ага, значит, ты свободна», – подумала я. Наверное, отшила бедного Трэвиса, с розами или без.

Я отправила ей сообщение:

«Прости, пожалуйста, но я, наверное, задержусь сегодня на работе. Не знаю, во сколько освобожусь. Я только «за» коктейли и шейки, но, скорее всего, опоздаю. Скажи, если тебе удобнее перенести это на другой день».

Я добавила эмодзи с человечком, закатывающим глаза, и еще один с бокалом мартини. Потом вставила флешку, надела наушники и начала печатать.

Как я и боялась, все оказалось непросто. В таком шуме сложно было расслышать Эрнесто Гонзалеса из-за его сильного акцента и того, что Пирс постоянно перебивал его, навязывая своему гостю еще кофе «или, может, “Кровавую Мэри”», – солнце уже покатилось к закату, капитан. Наверное, лучше оставить эту конфетку в расшифровке.

Я дошла до пяти тысяч слов, как вдруг на кухне послышалась какая-то суета. Я сразу же почувствовала напряжение в шее и плечах.

– Куда на хрен Брайони делась? – спрашивал Ренцо. – Домой смоталась, что ли?

– Еще только шесть, – сказал Павел, – Колин платит ей за то, чтобы она по полдня работала?

– Что ж, кто-то должен в этом разобраться, – по тону Ренцо было понятно, что это будет не он.

– У Шарлотты спроси, – предложил Павел.

Я сохранила документ и отодвинулась на кресле. Лучше самой проявить активность, пойти и спросить, в чем проблема, и предложить решение до того, как придет Павел и начнет на меня кричать. А еще лучше сразу во всем разобраться и решить ситуацию, чтобы, когда Павел начал орать, я смогла холодно ответить, что проблема уже решена.

В мою сторону шел Ксандер со стаканом воды, и я подозвала его к себе.

– Что там происходит? – спросила я.

– Кофе закончился, судя по всему, – ответил он.

– Боже мой, и это все? Казалось бы, один из этих взрослых мужчин мог пройти двадцать метров до «Сейнсбери’с» и купить кофе, но, видимо, нет.

Ксандер продолжил:

– Честно говоря, о кофе здесь все разговоры. Знаю, я у вас еще недолго, но у меня такое ощущение, что кофе играет здесь главную роль.

– Так и есть. Ладно, тогда я постараюсь предотвратить Третью мировую и обвал рынка.

Я встала и перекинула сумку через плечо.

– Хочешь, я схожу? – предложил Ксандер. – По-моему, у тебя и так много дел.

Я рассказала ему о срочной просьбе Пирса и добавила:

– Честно говоря, я не против немного передохнуть.

– Никарагуа? – спросил Ксандер. – Я знаю немного об экономике Никарагуа. Пару лет назад статью об этом писал. Пошли мне то, что у тебя есть, и аудиофайл, и я напишу эту статью для Пирса за тебя. Зачем тебе расшифровывать столько ненужной болтовни?

– Боже, правда? Это было бы так здорово. Я сегодня вечером должна была встречаться с подругой и уже подумала, что придется ей отказать, но теперь успею туда вовремя. Спасибо огромное!

– Да не за что. Но не забудь, ты у меня в долгу. Не отчитывай меня в следующий раз, когда потеряю пропуск.

– Договорились, – сказала я, кликнула на «отправить письмо» и пошла в магазин. Может, Ксандер и самый неряшливый из всех, кто когда-либо переступал порог «Колтон Кэпитал», но он добрый, чего не скажешь о многих остальных. Он не обязан помогать мне с этой скучной и неблагодарной задачей. Я задумалась, почему бы это. Наверняка у него есть еще какой-то повод, важнее того, чтобы заранее гарантировать себе новый пропуск. Может, он собирается написать какой-то удивительный экономический анализ и забрать у Пирса «авторские права». Что ж, если так, то удачи ему.

Когда через десять минут я вышла из лифта с выполненной миссией, стало ясно, что в офисе возник кризис другого рода.

В приемной стояла Тэнси. На ней было простое маленькое белое платье, свободное и ничего не подчеркивающее, но достаточно короткое для того, чтобы продемонстрировать ее загорелые стройные ноги во всей красе. Ее распущенные волосы спускались по спине, а на ногах были серебряные ботильоны на высоком каблуке с открытыми пальцами, которые идеально сочетались с серебряным лаком. На каблуках она была почти такой же высокой, как Ренцо, но не совсем. Я заметила, потому что они стояли рядом, оба с телефонами в руках.

Павел сердито шел к своему месту, похожий на кота, которого только что отпугнул другой кот и который теперь идет в отступление, даже не попробовав тунца.

Воздух просто вибрировал от тестостерона.

– Шарлотта! – сказала Тэнси. – Я получила твое сообщение и подумала, что, может, я заранее приду и подожду здесь, а потом мы пойдем, как только ты освободишься. Надеюсь, ничего страшного.

Я отдала Ренцо пачку кофе. Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой и поблагодарил меня, к моему удивлению, а потом сказал Тэнси:

– Я позвоню, – обернулся и пошел к себе.

Тэнси подмигнула мне и почти незаметно взмахнула кулачком, как бы говоря: «Ура!»

Я оставила ее в приемной, ответила на пару экстренных писем, выключила компьютер и несколько минут поправляла макияж в женской уборной, жалея, что на мне такое унылое, серое и официальное платье-рубашка от «Рейсс». Я и так незаметная, а на фоне Тэнси совсем потеряюсь.

Но когда рядом Тэнси, на меня и так не взглянут, что бы на мне ни было, – утешила себя я, нанося бронзер в попытке создать иллюзию скул. Взять Павла и Ренцо, к примеру – я работаю с ними уже не первый месяц, и они на меня даже не взглянули, а с Тэнси провели пару секунд и уже чуть не подрались из-за того, кто пригласит ее первым.

Я завершила образ ярко-красной помадой и убрала волосы. Сойдет.

– Прекрасно выглядишь, – сказала Тэнси, – классные туфли. Ну что, пойдем?

Мы пошли вниз по улице, прямиком до ароматной темноты «Ритца», и сели за столик в баре.

– Вот это да, – вздохнула Тэнси, – как круто. У них даже пианист есть. И икра в меню. Ты, наверное, постоянно сюда ходишь?

– Хотелось бы! Двадцать фунтов за коктейль – это не для меня.

Какое-то время она смотрела на цены в меню и вздрагивала, а потом сказала:

– Так, я плачу. Раз ты уже так мне помогла! Мне «Идеального Джентльмена», пожалуйста.

– А мне «Железную Леди», – сказала я назойливому официанту.

Несколько минут Тэнси восхищалась красотой нашего офиса и расспрашивала меня о том, как работают хедж-фонды. Я старалась не пускаться в кучу скучных и ненужных подробностей об альтернативных инвестициях, портфелях институционных инвесторов и разнице между активными и пассивными стратегиями. Главное, ей было очень интересно – она жадно слушала и задавала умные вопросы. Мне было бы очень лестно, если бы я не знала, что все это – экстренный курс подготовки к очень важному тесту.

Ее сила воли меня поражала. Только после того, как мы заказали по второму коктейлю и нам принесли еще по миске с оливками, она сказала:

– Ну. Расскажи мне о нем.

– О Ренцо?

«Ну конечно о Ренцо, Шарлотта. Боже мой».

– Ага, – подтвердила Тэнси.

– Ну, ему тридцать два. Родился в Риме. Учился в Кембридже и Массачусетском технологическом институте. Несколько лет работал в Немецком банке, а потом…

Но зачем ей было слушать его резюме. Она же не проводила с ним собеседование о приеме на работу – скорее, сама к нему готовилась. Я ломала голову, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, чего не будет в его профиле на LinkedIn (она и так его откроет, как только я выйду в туалет).

Я сделала глоток коктейля.

– Он – Козерог, родился пятнадцатого января. Следит за «Формулой‐1» и болеет за футбольный клуб «Лацио» – не «Рома», это важно. Похоже, у него огромная семья – он постоянно просит помощников пойти и купить его племянникам и племянницам подарки на дни рождения и крестины.

– О, как мило, – сказала Тэнси, а я еле удержалась от того, чтобы сказать, что было бы еще милее, если бы он поднапрягся и сходил за ними сам.

– Его любимые рестораны – «Квадрат» и «Скетч». Живет в квартире в Марилебоне, совсем недалеко от Харли-стрит. Могу дать адрес, если хочешь начать жесткую слежку.

Тэнси захихикала.

– Да нет, не надо. Ну или, может, в другой раз. Девушки у него нет?

– Нет, девушки нет. Насколько я знаю, он ни с кем не встречался с того времени, как пришел к нам работать в начале года.

– Был женат? – спросила она.

– Нет. Но знаешь, честно говоря, когда я впервые его встретила, я тоже какое-то время ходила за ним по пятам. Знаешь, как бывает. Он встречался с Табитой Уайтли, знаешь, моделью, еще с какой-то девушкой из «Сделано в Челси» [15]15
  Британское реалити-шоу, идущее по ТВ с 9 мая 2011 года.


[Закрыть], не помню ее имени, и с Минти Хастингс-Херберт – я прочитала в «Хэллоу!», что она когда-то встречалась с Хью Гровенором [16]16
  7-й герцог Вестминстерский.


[Закрыть]. Так что он очень избирательный – ты в хорошей компании. Только похоже, что меняет девушек как перчатки.

– Я люблю трудности. Ну что, давай закажем еще коктейли.

Мы заказали и какое-то время говорили о другом. Но я знала, что Тэнси раздирает вернуться к разговору о Ренцо.

И вдруг она выпалила:

– Да он все равно не позвонит, нечего волноваться.

– Я удивлюсь, если не позвонит.

– Правда? – спросила она вдруг с надеждой и волнением в голосе.

– Ну, во‐первых, посмотри на себя. По сравнению с тобой эта девушка из «Сделано в Челси» и Минти, как ее там, просто дурнушки. Я знаю, загуглила. А еще, Ренцо просто так ничего не делает. Они все у нас такие: быстро принимают решения и приводят их в исполнение. Позвонит он.

– В таком случае надо поскорее подкрасить корни и сходить в солярий недели через две.

– Только через две?

– Не хочу, чтобы он думал, что я на все готовая. Ты что, я же серьезно.

Я с восхищением подумала, что они с Ренцо нашли друг друга, но сказала:

– Что бы ты ни делала, не влюбляйся в него. Я не вынесу, если он разобьет тебе сердце.

Я посмотрела на ее милое, нетерпеливое лицо, вспомнила, какой доброй она была ко мне, когда я волновалась из-за Мэдди, как провела со мной целый день, потому что мне было одиноко, как положила в контейнер еды на тридцать фунтов – с такой легкостью, будто делает это каждый раз, когда ходит в магазин, – и поняла, что действительно за нее волнуюсь.

* * *

Следующая неделя далась Тэнси непросто. Представляю, какая ей нужна была сила воли, чтобы не спрашивать каждый день, был ли Ренцо сегодня на работе, ходил ли куда-то прошлым вечером, ходил ли на ланч и с кем, спрашивал ли о ней. Но каким-то образом она удержалась.

Знаю, что вы подумаете: «Что? Она его видела всего пять минут! Она что, какая-то сексуально озабоченная?» Но если в отношениях и бывает такой период, когда даже в самых нормальных, рациональных людях пробуждается какая-то озабоченность, то опыт мне подсказывает, что это происходит не под конец и не тогда, когда начинаешь подозревать его в неверности, а в самом начале, во время наивысших надежд, ранимости и незащищенности.

Я завидую тем женщинам, которые встречают привлекательного мужчину, дают ему свой номер и думают: позвонит – хорошо, нет – значит, не судьба. И посылают своим друзьям сообщения с «маникюрным» эмодзи, а потом идут дальше, не оглядываясь назад. Но я не такая, и, судя по всему, Тэнси тоже.

Хоть она и старалась не спрашивать о Ренцо каждый день, я замечала другие знаки того, что она готовится к его долгожданному звонку. Вместо обычных чипсов и чашек чая на кухне появилось филе лосося и пакеты капусты кейл. Из Top Shop и ASOS приходили огромные пакеты одежды, которые Тэнси оставляла в коридоре, компактно упаковывала и относила на почту, а возвращалась оттуда с таинственными посылками с индексом Труро. Тонеров с кислотами и масла шиповника в ванной было столько, что впору открывать магазин.

Но она ничего не говорила. В основном я возвращалась домой очень поздно, работа отбирала уйму времени, и, наверное, Тэнси это утешало. Ведь если я просиживала на работе до одиннадцати часов, то Ренцо, наверное, и того больше – и она была права.

После нашего вечера в «Ритце» прошло уже больше недели. Я вышла из офиса чуть позже девяти и заметила, что за окном уже темно и, к сожалению, лето заканчивается, так по сути и не начавшись. Я нажала на кнопку, чтобы вызвать лифт, и когда двери открылись, Ренцо быстро запрыгнул прямо за мной.

Он был великолепен, как и всегда, только немного усталый. Пора было подстричься, к тому же щетина уже была не дизайнерская, а скорее «не было времени побриться». Пальто немного помялось, а под карими глазами с огромными ресницами, как у Бэмби, были темные круги.

– Куда-то собираешься?

– Боже, нет. Домой, спать. А ты?

– Встречаюсь с друзьями в пабе «5 Хартфорд-стрит».

Я удивилась его стойкости – ведь завтра в семь утра он уже будет здесь, а до этого еще проведет час в фитнес-клубе. Неудивительно, что он кажется таким измотанным. А потом я подумала: если у него нашлись силы на вылазку с друзьями, то почему этот гаденыш все еще не позвонил Тэнси?

– Что ж, надеюсь, вы прекрасно… – начала я, но он меня перебил.

– Шарлотта, твоя подруга, которая приходила недавно…

– Да, Тэнси.

– Ты с ней давно знакома?

– Пару месяцев. Она переехала к нам в июле.

– Она же не вегетарианка, нет?

– Нет, стопроцентный хищник, – сказала я и добавила: – До завтра.

Потом я побежала домой, чтобы сказать Тэнси, что Ренцо спросил о ней и точно скоро позвонит.

Она валялась в гостиной на диване перед телевизором с бокалом розового вина, лениво копаясь в телефоне. На ней все еще была одежда для фитнеса (хотя в таких классных леопардовых легинсах и свободном сером топе с вырезом, из которого выглядывал неоново-желтый спортивный бра с перекрестными лямками, она бы прекрасно выглядела и без мучений на кроссфите, или куда она там ходила). А еще она казалась усталой.

– Ренцо спрашивал о тебе, – сказала я как бы невзначай.

– Да ты что? – спросила она, резко взглянув на меня, а потом снова уставившись в телефон.

– Спросил, не вегетарианка ли ты, как если бы хотел не просто позвонить, а пригласить тебя куда-нибудь, прямо серьезно. На ужин. Или на ланч. В любом случае, на настоящее свидание.

– Что ж, – сказала Тэнси, – тогда я, наверное, выключу звук.

Она нажала на что-то в телефоне, встала, потянулась, пожелала мне спокойной ночи и пошла наверх. Но меня так не проведешь – и до меня донесся победный танец кроссовок на лестнице у ее спальни.

Я пошла на кухню и без особого энтузиазма заглянула в холодильник. Кусок чеддера, который не до конца завернули и в итоге он уже совсем высох и потрескался по краям; коробка молока с истекшим сроком годности; помятая пачка масла, почти пустая; полбутылки вина; тюбик томатного соуса для пасты, который я купила вчера вечером, но так устала, что так до него и не добралась.

Значит, спагетти быть, решила я и плеснула в бокал немного розового вина Тэнси – главное, не забыть купить ей бутылку.

Я отметила, что по содержимому холодильника так же трудно догадаться о том, что с нами живет Адам, как и по всему дому в принципе. В шкафу рядом с моими макаронами лежало несколько упаковок лапши быстрого приготовления, большая коробка с чайными пакетиками и несколько банок тунца, аккуратно поставленные одна на другую. Что ж, Адам – большой мальчик, и если у него начнется авитаминоз, я здесь ни при чем.

За одиноким ужином я подумала, что моя жизнь становится все более и более ограниченной. Работа, дом, сон. У меня нет никакой реальной перспективы встретить кого-нибудь, если только не задаться целью и не просмотреть тысячи профилей в Тиндере. Я даже согласна пережить еще один ужин с Магнусом, особенно если там будет Мэдди. Но с прошлого раза мы обменялись лишь парой сообщений.

Я представила Тэнси, когда она наконец-то сдастся и ответит на звонок Ренцо – а он позвонит, в этом можно было не сомневаться; как она будет собираться перед встречей с ним в клубе «5 Хартфорд-стрит» или каком-нибудь другом, не менее роскошном месте, по сравнению с которым «Ритц» покажется ей не лучше местного паба «Уэзерспунс». Я знаю это чувство, как будто у тебя бабочки порхают в животе как сумасшедшие, и ты словно паришь в воздухе от нервного возбуждения. Я помню это почти до боли восхитительное ощущение общности с кем-то, когда ты смотришь ему в глаза и просто знаешь: я ему нравлюсь. И он мне нравится. Это случится.

Я понимала, что теоретически когда-нибудь это должно случиться и со мной. Но в то же время просто не могла в это поверить.

Глава 8

Привет, подружка! Как дела? С возвращением в подкаст «Извините, что мне не жаль». Надеюсь, ты прекрасно проводишь время, но даже если нет… улыбнись и готовся к сегодняшнему челленджу!

Врать не буду, это будет непросто. Когда я болтаю с моими одинокими друзьями, они всегда говорят то же самое: «Просто я никогда никого не встречаю!» Но если задуматься, окажется, что это не так. Очень даже встречаете! На сайклинге, на соседнем велотренажере сидит горячий парень. Еще есть один, который чинит мою машину, а еще незнакомец, который сидел вчера напротив меня в конференц-зале на работе. Видишь? Нужно признать, они везде! Итак, сегодня я должна буду взять номер телефона одного из них. А потом – ну вы понимаете, да? – взять телефон и позвонить.

– Шарлотта?

Я оторвалась от салата с курицей и авокадо. Сегодня понедельник, причем сумасшедший. Уйти куда-то на ланч было немыслимо, поэтому, вместо того чтобы пойти за сэндвичем с сыром и маринованными огурцами, о котором я уже давно мечтаю, я взяла на кухне этот низкоуглеводный ланч. Я решила пару минут послушать новый подкаст перед тем, как погрузиться в редактирование сообщений разным клиентам – Пирс сказал, что это надо делать вручную, потому что каждое должно начинаться со слов: «Надеюсь, <имя>, у Вас все хорошо», а у меня никак не получалось запрограммировать Outlook так, чтобы это происходило автоматически.

Потом я увидела, что надо мной кто-то стоит. Кто-то очень раздраженный, потому что я так погрузилась в свой ланч, подкаст и бессмысленную задачу копировать и вставлять в сообщения имена, что попросту его не заметила. А это был Колин.

Колин еще ни разу со мной не разговаривал, и слава богу. Не разговаривает – значит, не кричит. Моя должность была слишком низкой, чтобы он обратил на меня внимание, и я надеялась, что когда это все-таки произойдет, повод будет хорошим. Но вместо этого он поймал меня с подкастом в ушах и ртом, полным салата.

– Извините, – сглотнула я и выдернула из ушей наушники, – чем могу помочь?

– У нас сегодня встреча, – сказал он, – с архитектором, который делает план нового офиса. Я не смогу. Марго тоже. Он будет здесь в три. Просто взгляните на рисунки и спросите его о чем угодно, хорошо? Пусть обязательно предоставит цифровые файлы. Потом отправьте их нам, вместе с заметками. Хорошо?

– Да, конечно, обязательно, Колин, – ответила я. И к моему огромному облегчению, он отвернулся и пошел к себе в кабинет.

Как только он ушел, я запаниковала. Что я знала об архитектуре или проекте нового офиса? До сих пор я занималась только логистикой нашего переезда. А что, если в дизайне все будет не так? Если туалеты будут выходить на конференц-зал, а кухня на офис Колина, или что-то в этом духе?

А что, если дизайнер вдруг сойдет с ума и предложит покрасить все в ярко-желтый или поросячий розовый, а я даже не найду в себе сил ему возразить? Да и как я вообще узнаю, что это плохая идея?

Я огляделась в поисках Марго, но на ее месте никого не было. Скорее всего, она не смогла присутствовать на этой встрече, потому что ее потащили на другую, более важную.

Меня утешало то, что раз они с Колином вот так в последнюю минуту забили на этого архитектора, значит, ничего особенно важного с ним не обсуждали. Может, весь разговор будет лишь о том, как идет работа. Было бы здорово.

Я посмотрела на часы. Остался еще час и пятнадцать минут – достаточно для того, чтобы быстренько пройтись по сообщениям Пирса до того, как появится этот, как его там. Я вернулась к салату и таблице, но наушники уже не надевала.

Однако через десять минут я отвлеклась, потому что на почту пришло сообщение. Приглашение на встречу от Марго.

«Шарлотта, спасибо за помощь. Извини, что пришлось тебя так подставить, просто наша няня заболела и совсем некому было забрать близнецов из школы. В прошлый раз мы уже все подробно ему расписали, так что сейчас это просто рутина – послушай рассказ Майлза о последних изменениях в чертежах и отправь нам с Колином цифровые файлы. Вот ссылка на их сайт, на всякий случай. P. S. Он неотразим, еще спасибо скажешь».

Она вставила ссылку на «Тэйлор + Партнеры». Плюсик посередине выглядел как-то безвкусно, хотя может, архитекторам такое нравится. Я кликнула и оказалась на блестящей главной странице, где передо мной сменялись картинки новомодных офисных зданий и огромных квартир, но я сразу же кликнула на раздел «О нас».

«Когда Майлз Тэйлор основал “Тэйлор + Партнеры”, его уже называли одной из восходящих звезд британской архитектуры. С того времени компания…»

За этим следовал список его многочисленных и, наверное, очень престижных проектов и наград, но я все это пропустила и устремилась в раздел «Наша команда». Увидев фотографию Майлза Тэйлора, я отметила про себя, что затаила дыхание. А может, эта встреча – не такая уж и плохая идея?

К своему стыду, я потратила следующий час на поиски интервью с человеком, с которым вот-вот встречусь: просмотрела его профиль на старом добром LinkedIn, повздыхала над фотографиями, где он в каске смотрит на здания, и поизучала то, что, насколько я понимаю, было чертежами САПР в офисе со стеклянными стенами, выходящими на Челси Харбор. Ну и, пожалуй, самое заманчивое – полюбовалась тем, как аппетитно он выглядел в смокинге на фотографиях с церемоний награждений.

Поэтому Брайони застала меня врасплох, когда позвонила и сказала, что он уже ждет меня в приемной. Я заскочила в уборную, причесалась, накрасила губы и даже вылила на себя литр парфюма. А потом подумала, вдруг он ненавидит женские духи, или он астматик, или еще чего – и безуспешно попыталась все смыть. Правда, потом сказала себе: хватит быть такой непрофессиональной тупицей, соберись и иди на встречу, как взрослый человек.

В жизни Майлз Тэйлор был еще красивее, чем на фотографиях. Я бы не поверила, что такое возможно. Оказалось, очень даже возможно. Он был высоким и стройным, а красоту его длинных рук и широких плеч подчеркивал угольно-серый пиджак, под которым была расстегнутая черная рубашка без галстука.

На удивление, у него были седые волосы, не как на фотографиях, которые я видела. Конечно, возглавлять престижную архитектурную мастерскую было нелегко, но не настолько же, чтобы кто-то поседел буквально за ночь, как женщины в мелодрамах? Потом я присмотрелась и поняла, что он просто покрасился – такого идеального, блестящего платинового цвета в жизни просто не бывает.

«Он – гей», – подумала я. Конечно, гей, стопроцентно. Поэтому ни в одном интервью не было ни слова о его жене, ни на одной из фотографий с церемоний награждений за его руку не цеплялась какая-нибудь гламурная спутница.

Потом он улыбнулся, посмотрел на меня холодным, оценивающим взглядом и сказал:

– Шарлотта.

«Боже мой. Ладно, он не гей. Точно нет». Не спрашивайте, почему я так решила – мой гей-радар не такой уж чувствительный, но я просто знала. Когда он пожал мне руку (я знаю, как слащаво это прозвучит), по всему телу словно пробежал электроток, который прожигал меня все время, пока он ее держал – дольше обычного. Его ладонь была теплой и сухой, пальцы сильными, ногти с маникюром – и я не могла думать ни о чем, кроме того, как они будут выглядеть, сжимая мою грудь. Это так странно – тело словно пробудилось от долгого сна, и мне в голову пришла фраза: «Привет! Давай повеселимся!» Я отбросила все эти неуместные мысли и сказала:

– Конференц-зал номер один да, Брайони? Не организуешь кофе и воду, пожалуйста?

На удивление, мой голос прозвучал вполне нормально, несмотря на то, что я шла по коридору так, будто у меня не ноги, а вареные макаронины.

– Пришли, – сказала я, и Майлз Тэйлор выдвинул стул и подождал, пока я сяду. Честно, не помню, чтобы кто-либо из мужчин так делал – я знала, что от меня требуется в такой ситуации, только благодаря фильмам, а еще потому, что еле держалась на ногах.

Он тоже присел, не напротив меня, а под правильным углом во главе стола, и вынул из сумки гладкий серебристый «Макбук». Сумка, должно быть, новая – чувствовался пьянящий запах дорогой кожи. А может, это парфюм.

– Колин передал свои извинения, – промямлила я, – его позвали на экстренное совещание с регулирующей организацией.

Что, может, правда, а может, и нет – доступа к секретному дневнику Колина у меня не было, но звучало убедительно. И это звучало гораздо серьезнее, чем если бы я остановилась на другом варианте и сказала: «Этот стол такой огромный – идеальный для того, чтобы заняться на нем сексом, да?»

«Что с тобой, Шарлотта?» – подумала я, в шоке от своего буйного воображения. – Он! – мысленно ответила я на свой вопрос. – Я хочу, чтобы он вошел в меня!»

– Без проблем, – сказал Майлз, и снова мне улыбнулся, – ничего страшного, это самый обыкновенный доклад о том, как все продвигается, чтобы вы успокоились и убедились, что все идет по плану.

Он включил ноутбук и чуть наклонил его в мою сторону. Я придвинулась так, что мы почти соприкасались плечами. «Только не проси включить проектор», – умоляла я про себя. И он не попросил.

– Как вам известно, мы подходим ко второму этапу нашего проекта, – объяснил Майлз – внутренняя конструкция закончена, команда дизайнеров приступает к завершению оформления. Задание на проектирование было достаточно подробным, но у меня есть пара вопросов.

– Конечно, я постараюсь помочь, – сказала я, – правда, это не моя область и вполне возможно, что в какой-то момент мне придется сбегать наверх, уточнить у Колина или Марго, а потом вернуться к вам.

В течение получаса мы обсуждали взаимосвязанные шестиугольные блоки, перемещение напольных плит и объединение кристаллических форм [17]17
  Прием, который архитектор Заха Хадид использовала при проектировке Исследовательского центра нефти имени короля Абдуллы в Саудовской Аравии.


[Закрыть]. Хотя это скорее Майлз их обсуждал, а я думала лишь о том, как мне хочется к нему прикоснуться: погладить его руку, двигающуюся по клавиатуре; коснуться коленом его колена под столом; дотронуться рукой до его бедра, соблазнительно мускулистого, скрывающегося под темно-серыми брюками.

И скоро все закончилось. Я даже не пролила кофе и, вставая, не застряла каблуками в колесиках кресла, и – самое главное! – перед тем, как его проводить, не сказала: «Вы – самый сексуальный мужчина из всех, что я видела».

Вместо этого я сказала:

– Вот моя визитка, обращайтесь, если что.

– Возьмите мою, – ответил он, снова улыбнулся и долго, казалось, целую вечность, смотрел мне в глаза.

Я попрощалась с ним у лифта и сразу же направилась в комнату со шредером. Я взглянула на его карточку и подумала скормить ее измельчителю, который мы использовали для уничтожения конфиденциальных документов, а потом посмотреть, как она выйдет тоненькими ленточками уже из другого конца – такими же тонкими, как спагетти, в которые из-за него превратились мои ноги. А потом я вспомнила последний челлендж Плохой Девочки: «Возьми телефон и позвони ему». Так и сделаю, решила я, хотя мне даже не пришлось просить его номер, ведь он сам мне его дал. Точно позвоню. Приму этот челлендж. Возьму телефон и позвоню ему. Наверное.

– Он не позвонит, да?

Через три дня мы с Тэнси обе оказались дома в семь вечера, что редкость. Я валялась на диване, перекинув ноги через подлокотник, и смотрела старую серию «Острова любви». Тэнси стояла у гладильной доски и работала над целой стопкой одежды – причем не только своей, но и моей тоже, потому что, когда я вернулась с работы и спросила, что она делает, она сказала: «Есть что-нибудь на глажку? Я глажу свое, так что неси. Я люблю гладить. Странно, да?»

Долго меня уговаривать не пришлось. Но на самом деле мы обе были довольно безразличны к тому, что делали, и постоянно отвлекались на то, чтобы посмотреть на упорно молчаливые телефоны. Тэнси ждала звонка от Ренцо уже больше двух недель; а я лишь тоскливо думала о Майлзе, вдруг он избавит меня от неудобства звонить первой – я решила дать ему пару дней. И в один и тот же момент мы решили, что всему есть предел.

– Да ну его на фиг, давай сходим в паб? – предложила я.

– Или в «Дэйли Грайнд»? – с энтузиазмом согласилась Тэнси и сложила гладильную доску, несмотря на то, что успела погладить только мои вещи, а свои и не тронула. – Они теперь работают допоздна по четвергам и пятницам, а еще у них есть фургон на улице, в котором делают пиццу на дровах. Они положили нам под дверь флайер. Специальное предложение для местных – три по цене двух.

На меня нахлынул острый приступ вины, когда я вспомнила о листовках, которые Люк и Ханна раздавали соседям – о своем пропавшем коте. С тех пор я ни разу и не видела Снежка. Надеюсь, он в порядке, подумала я, и пожалела, что не сделала большего, чтобы помочь им его искать, хотя и не знала как.

– Договорились, – сказала я, – пойдем закажем пиццу и коктейли, а телефоны дома оставим.

– И давай спросим Адама, может, он хочет пойти с нами, – предложила Тэнси, – бедный парень все время сидит один в комнате. Думаю, это плохо для него.