Текст книги "Обещанная ему"

Глава 12

С каждым днем я училась большему, делала успехи и слушала похвалу от Марины Владимировны. Старалась не столько из-за того, чтобы соответствовать Ахмеду, сколько из-за нежелания возвращаться к отцу и Стасу.

За месяц, проведенный рядом с Ахмедом, моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Я перестала прислушиваться к тому, что происходит в доме, перестала ждать, что ко мне в комнату ворвется разъяренный мужчина и наорет, а, может, и применит физическую силу. За последние полгода я, наконец, выдохнула и спокойно спала.

Да, мне предстояло забеременеть, пройти множество процедур и подарить этому мужчине ребенка, но я успокаивала себя тем, что потом у меня будет своя жизнь, отдельная от отца и сводного брата. Я больше никогда и никого не буду бояться, у меня будет образование, и я смогу устроиться на работу. Жить спокойно, в конце концов.

– Виктория, – от занятий меня отрывает один из помощников Ахмеда. – Вам передали, что сегодня в доме будут небольшие деловые переговоры.

Я киваю в ответ, прикидывая, что могу надеть из того, что у меня есть.

– Господи Ахмед попросил вас приготовиться, формат одежды деловой, вечерний. Если у вас нечего надеть, водитель в вашем распоряжении, вот карта, – мужчина ставит карточку на небольшой журнальный столик и отходит.

– Спасибо, Константин, – я киваю и беру карту со столика. – Передай водителю, чтобы был готов через полчаса.

Надеть на деловые переговоры мне нечего. То маленькое черное платье совершенно не подходит из-за чрезмерной откровенности: длина едва доходит до середины бедра, а декольте слишком откровенно. Я знаю, что Ахмед будет недоволен, поэтому быстро переодеваюсь и еду в торговый центр. Иду в те магазины, где была в первый раз со стилистом, и прошу девочек помочь мне с нарядом.

К хорошей жизни привыкаешь быстро. Я у Ахмеда всего ничего, а мне уже не хочется обратно. Как представлю, что меня ждет дома недовольный отец и пьяный Стас, вздрагиваю. Ни за что не вернусь! Ни за что!

Мы быстро подбираем мне платье: темно-синее, с кружевной отделкой лифа и длинным рукавом. Оно идеально сидит по фигуре: обтягивает бедра и талию, подчеркивает грудь второго размера и доходит почти до колена. Я смотрю на себя в зеркало и вижу сексуальную бизнес-леди. Единственное, что не вяжется – лицо. Я выгляжу слишком добродушно, отзывчиво и мягко, а еще на мне нет и грамма макияжа. Это не вяжется с платьем, но я знаю, как это исправить.

Киваю своему отражению в зеркале и иду переодеваться. На кассе рассчитываюсь за платье, заплатив баснословную сумму, и прощаюсь с вежливыми менеджерами-консультантами. Это еще один плюс богатой жизни: мне нет необходимости терпеть хамский и неприветливый персонал. В этом магазине продавцы-консультанты зарабатывают столько, что если клиент попросит их станцевать ламбаду, они тут же включат музыку и активно запляшут бедрами.

На пути к выходу я посещаю обувной магазин, беру черные лодочки на шпильке и выхожу абсолютно вооруженной к вечеру. Единственное – макияж. Я набираю тот номер телефона, что мне дали в мой первый поход в салон красоты.

– Слушаю, – слышу приветливый голос по ту сторону трубки.

– Здравствуйте, это Виктория Байрамова. Скажите, могу ли через полчаса сделать у вас укладку и макияж?

– Одну минуту, – просит девушка и переключает меня на приятную классическую мелодию.

Я не особо надеюсь, что меня примут. Все же салон красоты относится к заведениям элит-класса и здесь наверняка принимают клиентов по записи на месяцы вперед. То, что они взяли меня в первый раз не значит, что возьмут и во второй.

– Алло, Виктория?

– Да, я здесь.

– Приезжайте, мастера уже ожидают вас.

– Спасибо, – удивленно произношу я и сбрасываю звонок.

К выходу добираюсь быстро, дохожу к автомобилю и называю водителю адрес салона. Меня встречают едва ли не с королевским почетом: девушка на ресепшн, едва узнав, кто я такая, тут же проводит меня на второй этаж. Меня ждут те же люди, что работали со мной в прошлый раз и это еще больше удивляет меня. У них нет работы? Нет других клиентов или Ахмед настолько влиятелен, что ради его девушки, они бросили все и примчались?

Уточнять я, конечно же, не собираюсь. Сажусь в кресло, прошу сделать мне вечерний макияж к темно-синему платью и укладку. Информирую специалистов о том, что мне предстоит побывать на деловом ужине, а не в баре, и с удовольствием отдаюсь их рукам. У меня остается всего несколько часов до встречи, и мы успеваем, несмотря на мои сомнения. Через два часа я смотрю на себя в зеркало и понимаю, что не прогадала, вспомнив об этой визитке, иначе сама ни за что не выглядела бы так.

Легкий вечерний макияж с темно-коричневыми тенями выгодно подчеркивает мои голубые глаза, а легкий блеск на губах делает их чуть пухлее, чем есть на самом деле. Я однозначно привлекательная сейчас и должна понравиться Ахмеду и его деловым партнерам. Домой я приезжаю как раз вовремя: никого из гостей еще нет. Это дает мне возможность переодеться в платье и надеть туфли. Из украшений у меня только серьги-гвоздики и небольшой кулон, который достался мне от матери. Я сжимаю его и прячу под ткань платья, а после разворачиваюсь и направляюсь к двери, чтобы спуститься вниз.

– Вика, – голос Ахмеда останавливает меня в коридоре на полпути.

Я будто цепенею от его уверенного тона, но все же медленно поворачиваюсь и, вспомнив тренировки у зеркала, мило улыбаюсь. Главное, чтобы не фальшиво.

– Прекрасно выглядишь, – он удовлетворенно кивает, но все же позволяет себе остановить взгляд на мне немного дольше, чем того требует этикет. – Сама выбирала наряд?

– Да, – киваю. – Не подумала, что можно обратиться к той женщине, что одевала меня вначале.

– Ты всегда можешь позвонить ей, – кивает Ахмед. – Но судя по тому, что ты справилась сама, в этом больше нет необходимости.

Он двигается ко мне, и я расправляю плечи, делая так, как меня учила Марина Владимировна. Ахмед подходит ближе и выставляет свою руку, за которую я тут же хватаюсь.

– Это всего лишь деловые партнеры, – сообщает он. – Тебе достаточно только улыбаться и отвечать на комплименты.

Я послушно киваю и иду за Ахмедом, уверенно ведущим меня вниз. Мы встречаем первых гостей на улице. Ахмед кивает представительному пожилому мужчине, жмет ему руку и представляет меня как свою женщину. Гость, мужчина с небольшой лысиной на голове, с часто бегающими глазками и плотно сжатыми губами, тут же тянет мою руку к лицу и целует ее. Я же держу маску безразличия и лишь сверкаю улыбкой, стараясь быть приветливой, хотя на самом деле хочется вырвать ладонь из его захвата и сбежать отсюда.

Мы встречаем всех гостей на улице, а помощники Ахмеда помогают им пройти в дом и устроиться за столом. Когда за последним прибывшим закрывается дверь, я едва заметно веду плечами, пытаясь сбросить напряжение. Ахмед же ведет меня к двери и едва ощутимо тянет назад, останавливая. Я непонимающе смотрю на мужчину, который слегка улыбается мне и говорит:

– Молодец. Держись так весь вечер.

Глава 13

– Орлов отказывается от уплаты, представляешь?

Разговор за столом приобретает смысл. Все давно отужинали, обсудили рабочие моменты и перешли, как мне кажется, к самому главному. Ахмед лишь кивает на слова одного из присутствующих.

– Я знаю, Громов, позже решим, что с ним делать. Как на счет Львовича?

Я украдкой посматриваю на этого самого Громова. Он моложе всех присутствующих здесь. На вид ему не больше двадцати пяти, но густая щетина может быть обманчивой. Он держится уверенно и даже немного дерзко. Осматривая остальных, понимаю, что многие пасуют перед Ахмедом и внимательно ловят каждое его слово. Этот же парниша другой. У меня ощущение, что он работает на Ахмеда всего ничего и просто не знает его возможностей, но ведь это не так. Доверие между мужчинами витает в воздухе. Ахмед безоговорочно слушает Громова и лишь кивает, не переспрашивая и не уточняя, что неоднократно делал с другими.

Парень поправляет манжеты рубашки и даже расстегивает верхнюю пуговицу на воротнике, вздыхая полной грудью. Я почему-то уверена, что никому другому из присутствующих такой привилегии больше не дадут.

– Мы решим с ним проблемы позже, Илья, – Ахмед называет паренька по имени. – Все же у Орлова есть время. А вот у Львовича оно истекает послезавтра.

– Этот не отказывается, но говорит, что ему нужно больше времени. Часть денег у него есть и он готов ее отдать в срок.

– Я давал ему это время, – спокойно говорит Ахмед и берет со стола стакан, отпивая из него терпкий напиток. – Сколько он просит?

– Три недели.

Парень чуть вскидывает голову, и я понимаю, что он держится не просто уверенно, а даже немного дерзко. Я все жду, что Ахмед осадит его, скажет, что он забылся, но ничего из этого не происходит. Мужчины переговариваются, пока остальные нервно сидят и ждут своей очереди. Тот самый лысеющий мужчина, что целовал мои руки на улице, стирает пот со лба белым платочком, да и дышит слишком прерывисто и нервно.

Я обвожу взглядом остальных присутствующих и вижу в их глазах страх. Единственное, чего я не понимаю – этого самого Илью Громова и Ахмеда. Почему одному он позволяет все, а других держит в напряжении?

– Что ты скажешь, Леонид?

Ахмед переводит взгляд на мужчину, что сидит слева. На нем надет темно-синий костюм, голубая рубашка и галстук. Он пришел позже всех и сейчас, кажется, нервничает больше остальных. Хотя… судя по частоте протирания пота со лба у того самого полулысого старичка, не больше всех.

– На заводе с Багиром проблемы, – он говорит так тихо, что я едва различаю слова. – Произошла утечка товара и мы не знаем, куда он делся.

– Испарился, значит, – обманчиво спокойно говорит Ахмед.

Под его тоном оппонент расслабляется и чувствует себя более уверенно. Даже выдавливает из себя расслабленную улыбку и откидывается на спинку кресла. Я же отворачиваюсь, смотря в другую сторону. Знаю, что он рано расслабился, потому что Ахмед вдруг резко подается вперед, и я вынужденно смотрю в их сторону. Вижу, как он хватает мужчину за галстук и тянет на себя.

– Три дня, – хмуро говорит он, не разрывая зрительного контакта с провинившимся. – Я даю тебе три дня, чтобы найти товар, Соболь.

Ахмед убирает от него руки и мужчина тут же усаживается обратно на стул, опуская на него тяжелый вес своего тела.

– Остальных даже слушать не хочу, – бросает Ахмед. – Предлагаю перейти к более веселой части вечера. Отчеты пришлете мне в офис.

На мгновения мне кажется, что все присутствующие вмиг выдохнули, испустив облегченные возгласы. Я же сижу тихо и лишь отрешенно смотрю на все происходящее. Зачем Ахмед показывает все это мне, я не знаю, но чем больше узнаю мужчину, тем больше страха рождается внутри, и тем сильнее мне не хочется рожать и отдавать ему ребенка. Что будет видеть его сын в этом мире: жесткие черты лица мужчины, его рык и недовольство? А кто подарит малышу ласку, ведь в первые годы жизни так важно воспитывать ребенка, пусть и мальчика, в любви.

Весь вечер я не могу найти себе места от обрушившихся мыслей. Они, одна за другой, заставляют меня думать о предстоящей беременности. Постепенно, раз за разом, я учусь быть другой, стараюсь измениться, но не знаю зачем. Чтобы соответствовать Ахмеду? Чтобы ходить вот так по дому, пить шампанское со стакана и общаться с людьми, которые мне не знакомы? Зачем все это? Почему я должна?

– Потерпи еще немного, – просит Ахмед под конец вечера. – Совсем скоро они уйдут.

Он кладет руку мне на талию и чуть прижимает к своему почти каменному телу, гладит меня ладонью, вызывая дрожь и чуть склоняется, запечатляя поцелуй на моей щеке. Эти чувства новы для меня и я с трудом скрываю смущение, ведь прежде он никогда не позволял себе чего-то подобного. Я понимаю, что это сделано для других, что на самом деле ни мне, ни тем более ему, это не нужно, но все равно нервно вздрагиваю и дышу в несколько раз чаще, чем обычно. Со мной происходит что-то необъяснимое, чему я никак не могу найти определения.

– Я на минуточку, – улыбаюсь Ахмеду и скрываюсь за дверью кухни, стараясь отдышаться.

– Что? Не нравятся гости? – вздрагиваю, когда слышу голос Марко совсем рядом.

Он держит в руках поднос с желе и ставит его на стол рядом, а я лишь киваю и устало упираюсь спиной о стену.

– Нормально, но я так устала.

Позволяю себе снять с ног туфли и с диким восторгом опускаю ступки на прохладный пол. Наверное, в этот момент на моем лице написано нереальное блаженство, потому что Марко смеется и сочувствующе смотрит на меня.

– Еще немного, – он подмигивает мне, но вмиг его лицо меняется и он смотрит куда-то в сторону.

– Вика, идем, – Ахмед мимолетом смотрит на мои туфли, поджимает губы, но ждет, пока я обуюсь и пойду за ним.

– Общаться с персоналом на кухне, пока в доме гости – не лучшая идея, – с укором произносит Ахмед.

Я лишь вздыхаю и киваю, не зная, что сказать в свое оправдание, да и нужно ли мне что-то говорить. Сбежав на кухню, мне хотелось отвлечься от необходимости держать лицо перед мужчинами, от потребности делать вид идеальной хозяйки дома, девушки, что представляет Ахмеда. Я не должна ударить в грязь лицом, но в какой-то момент это отходит на второй план. Единственное, что приходит в голову: я не могу оставить ребенка этому мужчине. Не могу родить маленькую крошку и отказаться от нее, лишь бы у Ахмеда был наследник. А что если он решит, что малыш ему больше не нужен? Что потом?

Мне безумно страшно об этом думать и в какой-то момент я понимаю, что больше не источаю радушие, не являюсь внимательной хозяйкой, я просто погружаюсь в себя и прекращаю обращать внимание на все происходящее вокруг. Видимо, Ахмед это понимает, поэтому провожает гостей. Прощается с ними, крепко держа меня за руку и едва за ними закрывается дверь, ведет меня в гостиную, усаживает на диван и садится по другую его сторону.

– Расскажешь, что случилось?

Сейчас он говорит по-другому: без требовательного тона и без приказа в голосе. Я не могу поверить, что он может быть другим, немного внимательным и спокойным, что его голос может быть бархатным, с легкой хрипотцой, а не злой и раздраженный.

– Не против? – киваю на туфли и дождавшись, его разрешения, стаскиваю их с себя.

Запрокидываю ноги на диван и чуть сжимаю ладонями. Знаю, что со стороны выгляжу не очень, но я совершенно не привыкла к туфлям на каблуках. Мне ужасно больно и неприятно, поэтому я хочу облегчить это чувство как можно быстрее. Провожу руками по ступням и поднимаю взгляд на мужчину. Он смотрит на меня как-то странно. Его взгляд проходится по моему лицу, по телу, и останавливается на ногах.

Я не сразу понимаю, что происходит, но чувствую его сильные руки на своих ступнях. Уверенные пальцы проходятся по коже, даря блаженство. На некоторые мгновения наши руки пересекаются, и мы встречаемся взглядами. Ахмед тянется ко мне, касается рукой моей щеки и нежно проводит по ней ладонью, спускаясь к шее. Я цепенею под его руками, закрываю глаза и чувствую, как тело покрывается мурашками. Мое дыхание прерывистое, сердце стучит, как бешенное, а мужчина рядом ведет себя совершенно по-другому. Нежно, ласково, так, что я невольно тянусь рукой к его лицу и провожу пальцами по щеке. Он дергается и придвигается ближе, нависает сверху и целует.

Нежно касается губами моих губ, заставляя поджимать пальчики на ногах и впиваться руками в его рубашку. Эти ощущения новы для меня, и я окунаюсь в них с головой. Сильнее сжимаю шелковую ткань в руках, издаю протяжный стон и слышу:

– Доверься мне, девочка.

Глава 14

– Доверься мне, девочка.

Его голос звучит хрипло, совсем рядом с моим ухом. Не получив от меня запрета, он смелеет и обхватывает руками мою талию. Сжимает ее ладонями, сминает ткань платья и тянет его вверх. Его ладонь опускается ниже, пробирается к внутренней стороне бедер, а оттуда – к кружевным трусикам, которые я купила специально для сегодняшнего вечера.

Только вот я понятия не имела…

Даже предположить не могла такого исхода событий.

И мне, наверное, стоило его оттолкнуть, сказать, что ничего между нами быть не может, но я не могла. Была не в силах и слова произнести, терялась в ощущениях и прислушивалась к реакции своего тела, которая, надо заметить, удивляла меня саму.

Я сама не понимаю, как обнимаю Ахмеда за широкие плечи, как издаю протяжный стон, когда его пальцы проникают под кружевные трусики. Он размазывает влагу по моей промежности подушечками пальцем, едва ощутимо касается клитора, и я тут же выгибаюсь ему навстречу.

Нам надо… надо прекратить! Мы обязаны. То, что происходит – не входит в договоренности, но я не могу ничего сделать. Продолжаю не просто лежать, но еще и содействую! Бесстыже расстегиваю рубашку на его груди, распахиваю полы в стороны и провожу ладонями по покрытой волосами груди.

Ахмед довольно большой мужчина. Мощный, сильный, с прорисованными мышцами груди, спины и пресса. Я ощупываю пальцами едва ли не каждый сантиметр его мышц, ласкаю их и возбуждаюсь сильнее. Это неподконтрольное чувство возникает внезапно и не проходит. Лишь усиливается с каждым движением его пальцев между ног.

Ахмед шепчет мне что-то на ухо, но я едва ли понимаю, что именно. В ушах шумит, дыхание совсем сбилось и никак не восстанавливается, а руки дрожат, когда я прикасаюсь к его мощному телу.

– Ахмед… – я упираюсь ему в грудь, слегка отталкиваю.

Нехотя, но он все же отстраняется, правда, руку между моих ног не убирает. Продолжает меня ласкать, из-за чего все мои мысли путаются.

– Я… просто… может…

У меня не получается связать слова в предложения. Они рассыпаются в моей голове, словно конфетти.

– Просто не думай ни о чем, ладно? – говорит хрипло и гладит меня рукой по щеке.

В его взгляде столько нежности. Я тону в ней, захлебываюсь, хотя каким-то шестым чувством понимаю, что нельзя. Не стоит доверять Ахмеду и тому, какой он сейчас.

– Иди сюда.

Она подхватывает меня за талию и поднимается, усаживает к себе на руки. Я оказываюсь сверху. Ахмед сидит на диване, а я, постыдно раздвинув ноги, сижу прямо на нем. Прикусив губу пытаюсь подняться, но он не позволяет. Притягивает меня к себе за ягодицы. Вбивает промежностью в каменный член. Я глаза распахиваю от неожиданности и ярких ощущений. Охаю, не в силах сдерживаться.

– Горячая девочка… – рычит он. – Моя.

Я запрокидываю голову назад, когда Ахмед впивается губами в кожу на шее. Его руки исследуют мое тело, проникают в каждый уголочек. Ладони скользят по талии, по изгибу бедер, по ягодицам. Мое платье задрано до пояса, я в сижу на Ахмеде в одних трусиках, но абсолютно не чувствую неловкости. Она словно улетучилась.

Его руки добираются до внутренней стороны бедра, он пальцами гладит меня через ткань трусиков. Я выгибаюсь сильнее. Издаю протяжный стон, который рвется откуда-то из недр моей души. Я понятия не имела, что могу так… Даже не думала, что со мной может случиться нечто подобное. Я и… такой мужчина. Вдвоем. Наедине. С приглушенным светом.

– Расслабься, – искушает меня Ахмед. – Тебе понравится, если перестанешь напрягаться.

Я ерзаю у него на руках. Не могу терпеть его ласки, которыми он меня одаривает. И при этом не позволяет расслабиться. Я чувствую это дикое напряжение внизу живота, но как только… стоит мне подойти к краю, как Ахмед прекращает ласку и переключается мои ягодицы или просто обнимает меня.

– Это нам не понадобится, – говорит Ахмед, разрывая на мне трусики.

Когда я слышу треск кружевной ткани, я даже не сразу понимаю, что происходит. Только потом ко мне доходит, что он уничтожил то дорогущее кружевное белье, что я купила. У меня во рту пересыхает от этого осознания.

Стоит отбросить отрезок ткани в сторону, как руки Ахмеда полноценно ласкают мои ягодицы. Его указательный палец проходится между моими полушариями и обводит тугое колечко. Я сжимаюсь и напрягаюсь, но он тут же меня успокаивает:

– Я не буду сюда… не сегодня.

Я настолько потрясена происходящим, что едва понимаю смысл слов, которые он говорит.

– Сладкая такая, – шепчет и опрокидывает меня спиной на диван.

Ахмед возвышается надо мной. Стоит скалой и медленно раздевается. Не торопится, будто растягивает процесс. Впрочем, может именно это он и делает. Хочет сбить меня с толку. Или заставить передумать. Только вот я не собираюсь. Между ног пульсирует так сильно, что я непроизвольно сжимаю бедра и издаю протяжный стон. Мои глаза распахиваются в ужасе. Ахмед ухмыляется, но мой взгляд довольно быстро соскальзывает вниз.

Туда, где Ахмед расстегивает ширинку брюк и неотрывно смотрит на меня. Пожирает каждую мою эмоцию. А их, оказывается, так много! От смущения до возмущения. Я не могу поверить, что еще немного и его член окажется напротив моего лица.

Это происходит неожиданно. Ахмед спускает боксеры и его член буквально вываливается на свободу.

Он у него огромный. Со вздутыми крупными венами и большой розовой головкой. Я почему-то облизываю губы. Без какого-то умысла, просто… И Ахмед, конечно же, замечает.

– Хочешь взять в рот?

Его слова жутко порочны, но не вызывают во мне ужаса или отторжения. Я просто… не знаю, что ответить.

– Потом, – говорит он, избавляя меня от необходимости отвечать.

Ахмед отбрасывает вещи в сторону и идет ко мне. Ложится сверху и все начинается по новой. Он снова изводит меня своими ласками, трогает меня между ног, почти доводит до пика и прекращает. Я ерзаю под ним, требуя, почти умоляя всем телом взять меня. В какой-то момент Ахмед прислушивается. Его головка пристраивается у входа и он снова замедляется. Трогает меня, ласкает клитор. Я почти готова, когда Ахмед резко врывается в меня. Вбивается одним толчком и замирает.

От неожиданности я вскрикиваю. Слезы непроизвольно скатываются по глазам от невыносимой боли, что простреливает все мое тело. Я на несколько мгновений даже дышать перестаю, но довольно быстро привыкаю к той наполненности, что ощущаю. Ахмед полностью во мне. До упора. Ждет, не двигается. Позволяет мне привыкнуть и расслабиться.

Как только это происходит, он начинает движение. Я снова напрягаюсь, ожидая боли, но ее не следует. Между ног снова становится влажно и горячо. И безумно напряженно.

Ахмед перебирает мой клитор пальцами, касается едва ощутимо и продолжает двигаться внутри меня, с каждым движением усиливая напор и ускоряя амплитуду движений. У меня дух захватывает. Все мысли куда-то улетучиваются.

Пока Ахмед вбивается в меня четкими движениями, я смотрю на него. На его красивые темные глаза, прямой, словно вылепленный умелым скульптором нос, на пухлые губы, которые прямо сейчас немного приоткрыты и на вздутые на шее венки. Я подмечаю каждую мелочь, пока он находится так близко.

Его дыхание согревает мои губы, его язык проникает мне в рот. Я ничего не могу поделать, только отвечаю на поцелуи и прерывисто выдыхаю. Внизу живота скручивается тугая спираль. Ахмед, видимо, улавливает приближение оргазма и усиливает движения пальцами. Я охаю и выгибаюсь в его руках.

Мой оргазм длится долго. Ахмед следует за мной, когда я изнеможенная, наконец, перестаю вздрагивать от нахлынувшего наслаждения.