Электронная библиотека » Софья Бенуа » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 24 мая 2016, 16:00


Автор книги: Софья Бенуа


Жанр: Исторические любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Между тем здоровье Мехмеда III разрушалось на глазах: он слабел, несколько раз терял сознание и впадал в забытье. Иногда казалось, что он на краю смерти. Об одном из таких случаев упоминает венецианский посол Капелло в своем сообщении от 29 июля 1600 года:


«Великий Властитель удалился в Скутари, и ходят слухи, что там он впал в слабоумие, что с ним до этого уже неоднократно происходило, и этот припадок продолжался три дня, в течение которых бывали краткие периоды прояснения разума».


Угроза янычар сместить султана и возвести на трон его сына Махмуда не на шутку встревожила Мехмеда. Махмуд, которому тогда был двадцать один год, пользовался большой популярностью у янычар. В отличие от своего поджарого энергичного старшего сына Мехмед превратился в жирную тушу, и его общее физическое состояние было настолько удручающим, что личный врач категорически возражал против участия султана в очередном походе. Еще большую тревогу у Мехмеда вызвало письмо одного прорицателя, в котором тот предсказывал, что в течение ближайших шести месяцев последует смерть султана и на трон взойдет Махмуд. Сафие перехватила это письмо, адресованное матери Махмуда, и передала Мехмеду, который решил уничтожить как Махмуда, так и его мать: их казнили 7 июня 1603 года. Об этом происшествии упоминает Генри Лелло в своем донесении королеве, где он пишет, что наследного принца Махмуда «бесчестно удавили и тайно похоронили».


Первая часть предсказания пророка сбылась с опозданием на две недели: Мехмед скончался 12 декабря 1603 года, по-видимому от сердечного приступа, на тридцать восьмом году жизни. Его царствование продолжалось почти девять лет. Ноулз был очень невысокого мнения о характере покойного султана, о смерти которого он написал:


«Великий султан Магомет [Мехмед III], погруженный в свои удовольствия и наслаждения, умер в своем имперском дворце в Константинополе. Он был человек невеликого ума и чрезмерной гордости, что было причиной как нелюбви, так и страха перед ним, которые испытывали к нему его подданные вообще, но в особенности янычары и другие его воины, которые презирали его нерадивое управление и с болью смотрели, как женщины не только посвящаются в важнейшие государственные дела, но и управляют им (такие как его мать, его жена-султанша и другие), не только восставали против него, но и в ярости несколько раз собирались сбросить его с трона. Он же не думал ни о чем, кроме чувственных и сладострастных наслаждений, следы которых он носил на себе, в грязном, распухшем, неповоротливом и безобразном теле, непригодном ни для какого достойного монарха занятия или дела. Его ум этому соответствовал, полностью преданный праздности, удовольствиям и излишествам, не в малой степени укоротившим его дни, которые он закончил в позоре, потеряв уважение своих подданных, и мало кто из них или даже никто не пролил слезу».

Ахмед I и Хандан

На Османский трон взошел Ахмед I, 13-летний шехзаде был серьезным и самостоятельным мальчиком, однако до возраста абсолютного правителя бескрайней империи еще не дорос. Но юноша настроен был решительно: во время церемонии восшествия на престол он сам себя опоясал османским имперским раритетом – мечом своего предка Османа Гази (обычно султанов на церемонии опоясывает шейх-уль-ислам). Не стал он ждать и пока визири усадят его на трон, а сел на него сам без малейших колебаний.


Османский Султан Мехмед III в полном облачении


Матерью султана и новой Валиде стала Хандан Султан: красивая и глупая гречанка (очень похожая внешностью и характером на своего царственного сына), бывшая невольница по имени Елена. Два года она правила Османской империей вместе с сыном (и нередко принимая решения за него, пользуясь тем, что Ахмед был еще ребенком). Однако достичь величия своей свекрови Хандан Султан так и не сумела: Ахмед быстро взрослел и с каждым днем все успешнее отражал попытки матери влиять на свои решения. Когда Ахмеду исполнилось 15 лет, его мать Хандан Султан скоропостижно умерла.


Царственный мальчик активно действовал с первых дней своего правления, набирая очки в качестве нового Османского правителя. Так, например, вскоре после вступления на престол султан Ахмед, посоветовавшись с визирями, выплатил крупную сумму денег янычарам и солдатам других корпусов, расквартированных в Стамбуле. Затем он проехал верхом на нарядном коне по оживленным улицам столицы под восторженные возгласы своих подданных.


Впервые за три поколения османской династии воцарение султана не сопровождалось братоубийством. У покойного Мехмеда III к моменту его смерти, помимо Ахмеда, был еще один сын, девятилетний Мустафа. Хилый и болезненный, Мустафа страдал слабоумием, и, возможно, именно в силу этого обстоятельства Ахмед пощадил брата. Однако возможно, что Мустафу пощадили по другой причине: он остался единственным представителем династии по мужской линии помимо его брата Ахмеда, который был еще слишком юн, чтобы проявить свою способность зачать сына и преемника.


Путеводной звездой Ахмеда Первого была самая настоящая «звездная болезнь»: красивый мужественный мальчик, которого захваливали с детства все окружающие, взошел на Османский престол и почувствовал себя всемогущим. Первые годы правления только укрепляли в молодом султане эту мысль. В 1612 году 22-летний Ахмед I в грамоте польскому королю именовал себя следующим титулом:


«Султан Ахмед-Хан, Всепресветлейший, сын Великого Бога, Царь всех турок, греков, вавилонян, македонян, сарматов, Повелитель Большого и Малого Египта, Александрии, Индии, а также всех народов на земле Государь и Монарх, Господин и Светлейший сын Магомета, Защитник и Охранитель святого Грота Небесного Бога, Царь всех Царей и Государь всех Государей, Государь и Наследник всех наследников».


Вопреки всем своим громким и многочисленным титулам султан Ахмед I был капризным и не очень дальновидным правителем. Он часто менял советников и Великих визирей (и делал это по требованию гарема). В правление Ахмеда турки потеряли Закавказье и Багдад, подверглись первым набегам запорожских казаков.


В начале правления Ахмеда I Османская империя вела войну одновременно с Австрией и Ираном. Кроме того, продолжалось восстание в Анатолии, начавшееся еще при Мехмеде III (повстанцы контролировали значительную территорию). После продолжавшихся несколько лет боев восстание было жестоко подавлено. Воспользовавшись отвлечением османских войск на подавление восстания, иранский шах Аббас I изгнал турецкие гарнизоны из Азербайджана, Грузии и других территорий, доставшихся Османской империи по Константинопольскому миру в 1595 году. Впоследствии Аббас I нанес ряд поражений турецким войскам, пытавшимся вернуть утраченные территории.

В ходе войны с Австрией Ахмед I лично командовал армией в кампании 1605 года, которая завершилась взятием крепости Эстергом 3 октября 1605 года. 11 ноября 1606 года с Австрией был подписан Житваторокский мир, согласно которому османы отказывались от требования ежегодной дани с Австрии и признавали императорский титул Габсбургов.


Вы спросите, а где же все это время на заре правления Ахмеда была всемогущая некогда Сафие? Взойдя на престол, Ахмед отослал свою бабушку Сафие в Старый дворец, где она и жила безвыездно до самой смерти (которая последовала пятнадцать лет спустя). Таким образом, Сафие была вынуждена прекратить строительство мечети, которую она начала возводить на берегу Золотого Рога, и недостроенное здание вскоре стало ветшать и разрушаться, отданное во власть дождям и ветрам…

Почему же это случилось? Что стало причиной такой опалы царственной бабушки? Потому что у Ахмеда появилась своя собственная советчица – любимая жена Кёсем.


Праправнук Сулеймана Великолепного Ахмед I не был столь великолепным правителем, как его предок

Часть I. Махпейкер

«…Ты покинула гнездо, где выросла, и оказалась на ложе, которого ты не знаешь, с супругом, к которому ты не привыкла, так стань же для него землей, а он станет для тебя небом, стань для него ложем, а он станет для тебя опорой, стань для него рабыней, а он станет для тебя невольником.

Не приставай к нему, ибо тогда он возненавидит тебя, и не удаляйся от него, ибо тогда он забудет тебя, но если он приблизится к тебе, приближайся и ты, если же станет удаляться, удаляйся и ты и береги его обоняние, слух и зрение, и пусть ощущает он от тебя только приятный запах, и слышит от тебя только хорошие слова, и видит тебя только красавицей», – наставления мусульманской матери, фрагмент из книги «Умная жена» Ибн ‘Абд Раббиха аль-Андалуси.

Девочка с острова Тинос

…Эмине попала в гарем дворца Топкапы совершенно случайно. Да и в Константинополь, в семью матушки Озлём, набожной мусульманки, зарабатывающей на жизнь чтением молитв, она, дочка православного греческого священника с острова Тинос, попала по воле случая. Тогда, в 12-летнем возрасте, правда, она не носила доброе арабское имя Эмине (что значит «достойная доверия»), данное ей приемной мамой Озлём.

До Константинополя ее звали Анастасией, и жила она с отцом, матерью и тремя братьями в оживленном городке Хора на острове Тинос. Торговый городок был процветающим, Анастасия любила его мощеные улочки, шумный и многолюдный порт, переходящий в базар (на острове круглый год шла бойкая торговля сырами и мясом, винами и копченостями, шелками, специями и знаменитым тиносскими гранитом, зеленым и белым мрамором). Так случилось, что именно порт, в котором маленькая Настя проводила так много времени, знала каждый камень и каждую торговку фаршированными мидиями, стал ловушкой для 12-летней девочки. Зашедшие в порт османские корабли вероломно похитили средь бела дня несколько девушек, в их числе оказалась и Настя.

Дальше все было как в тяжком бесконечном сне: корабельная качка в сыром, остро и неприятно пахнущем трюме, шумный и хаотичный константинопольский порт, тысячи любопытных и равнодушных глаз на гигантском невольничьем рынке Эсирпазары… Анастасия случайно попалась на глаза пожилому Аллятин-бею, мелкому, отошедшему от дел чиновнику, который остановился как громом пораженный: перепуганная девочка на подмостках как две капли воды походила на его дочь Эмине, умершую от оспы много лет назад. Так Анастасия попала в дом Аллятина и его жены Озлём (кроткой, очень набожной с момента смерти единственной дочери женщины), приняла ислам и превратилась в Эмине. И продолжала жить там на радость старушке, даже когда Аллах прибрал старого Аллятина. Озлём часто повторяла своей воспитаннице:


– Ах, доченька! С тех пор как покойный муж привел тебя, я нарадоваться не могу! Малышка, ты – единственное, что держит меня в этом мире!

Младшая сестра матушки Озлём, Джефрие-хатун, была главной калфой в гареме падишаха. Однажды осенью она вдруг захворала, слегла и уже больше не встала, однако попросила у Его Величества привести к своей постели сестру – попрощаться с единственной оставшейся в живых кровной родственницей и положиться на ее праведные молитвы. Так беззвездным ноябрьским вечером в деревянную дверь жилища, где жили две женщины, молодая и старая, постучали стражники из дворца Топкапы с горящими факелами наперевес. «Что там такое?» – заволновалась и удивилась Озлём. – «Кто это там среди ночи?». А в ответ услышала, чуть приоткрыв дверь:


– Мы из дворца, матушка, мы пришли, чтобы доставить тебя в гарем.


В ответ старая Озлём взяла свою книгу с молитвами и сказала девушке:


– Эмине, набрось на себя что-нибудь, мы идем во дворец!


Так Анастасия-Эмине впервые оказалась в гареме дворца Топкапы, где ей было суждено прожить всю свою жизнь, встретить любовь, родить детей, получить власть… Вся дальнейшая история Османской империи могла бы сложиться совершенно иначе, не будь столь строптив и непреклонен в тот вечер дежурный евнух гарема. Он не позволил девушке вместе с приемной матерью войти в покои главной калфы, робкая Эмине осталась ждать в коридоре. В это время (о, провиденье!) мимо проходил молодой султан Ахмед, который увидел хорошенькую большеглазую девушку и весьма удивился этой встрече! Обычно при посещении гарема падишах был слышен его обитательницам издалека: обувь повелителя была подбита серебром и громко, звучно стучала о каменный пол гарема при каждом шаге.


Женщины гарема на отдыхе


Женщины, услышав приближение султана, должны были спрятаться, так как было непочтительно встретиться с повелителем случайно. Случайная встреча с падишахом называлась хюкяра чатмак (hürâra çatmak), или столкновение, за него девушек серьезно наказывали, но откуда Эмине могла знать эти странные правила? Султан с любопытством оглядел нарушительницу с ног до головы и влюбился в нее с первого взгляда. Не сводя глаз с нежного личика Эмине, Ахмет подозвал строгого евнуха:


– Кто это?

– Это дочка старухи, которая пришла помолиться за Джефрие-хатун…


В эту ночь испуганную Эмине больше не выпустили из гарема, напрасно встревоженная Озлём умоляла стражников сказать, где ее дочь. До утра девушка просидела без сна в маленьких покоях с зелеными шелковыми стенами, а на следующий день Эмине стала наложницей в султанском гареме и сменила имя. Султан Ахмет назвал ее Махпейкер, что означало «луноликая». Официальные хроники свидетельствуют:


«На втором году царствования Ахмеда в его гареме появилась новая наложница, молодая гречанка по имени Анастасия, дочь православного священника с острова Тинос в Эгейском море. В числе прочей живой добычи турецкие захватчики привезли ее на стамбульский невольничий рынок. Она стала первой в группе новых наложниц, приобретенных для гарема в тот период, и поэтому Ахмед назвал ее “Кёсем” – “Вождь стаи”. Позднее ее начали также называть Махпейкер…».

«Дом счастья»

Что за место было гарем? В переводе с арабского это слово означает «запретное место» – территорию, на которую нет доступа посторонним. Свободная энциклопедия «Википедия» так трактует это понятие:


«Гарем, точнее харе’м (от араб., харам – запретное, священное место) или сера’ль (итал. seraglio – «огороженное место, зверинец») – закрытая и охраняемая жилая часть дворца или дома, в которой жили жены мусульман. Посещение гарема дозволено только хозяину и его близким родственникам. Женщины при гареме назывались хура’м…

…Гарем как явление сложился и окончательно оформился в период правления халифов Аббасидов и стал моделью для последующих гаремов исламских владык. При первых халифах Аббасидах женщины правящей семьи имели свое домашнее хозяйство и даже дворцы, подобные тем, в каких жили их родственники мужского пола. К началу X века женщины стали более замкнуты в огромном царском дворцовом комплексе, и гарем стал отдельной изолированной структурой…

…Девушки, составлявшие гарем, происходили из самых разных земель и были представительницами различных культур, но, так как исламские законы запрещали заключать в рабство свободных мусульман и свободных немусульман, проживающих в исламском государстве, они обычно доставлялись извне империи. Некоторые девушки приобретались в качестве военной добычи, а другие покупались на рынках рабов».


Безусловно, главными гостями гарема (или «Дома счастья», как его называли сами обитатели дворца) были сами султаны. После них – мать султана (валиде), которая, как правило, руководила всей обширной и многолюдной структурой гарема.

Когда очередной султан восходил на трон, валиде в сопровождении пышной процессии переезжала из старого дворца в новый и поселялась в особых палатах. Вслед за валиде, наконец, шли жены султана – кадын-эфенди. Валиде и биринджи кадын (любимая жена султана) обычно имели целую сеть шпионов как среди евнухов, так и среди рабынь обслуживающего персонала, особенно служащих при хамаме.


Ответственными за безопасность гарема были: главы исламской иерархии (шейх-уль-ислама), великий визирь (садразам), начальник безопасности гарема (дар-ус-саадет агасы) и, конечно же, особенно заслуживающий внимания особый класс служителей гарема – евнухи (гарем-агалары). Турецкий историк Акшит Ильхан в своей книге «Гарем» рассказывает:


«Одну из категорий женщин гарема представляли шагирд (şagird), или ученицы. Это были молодые девушки, которых готовили для услужения имперскому семейству. На ступеньку ниже шагирд находились карийе (cariye). Это были обычные женщины-рабыни аджемилер (acemiler), или новобранцы, которые только что попали во дворец. Как только карийе попадали во дворец, они проходили своего рода физическую экспертизу. Управительница гарема, кахья кадын, осматривала девушек, чтобы у них не было никаких изъянов, и определяла “профессиональную пригодность” и умственные способности. В зависимости от решения кахья кадын девушка становилась карийе. Попадая в гарем, молодые рабыни, в зависимости от поведения, внешности и красоты, получали разные имена, например Гюльчичек (Цветочек), Накшидиль (Украшение сердца) и т. п. Всех рабынь, вне зависимости от того, будет ли она простой прачкой или прислуживать султану, учили читать и писать.


Дворик рабынь дворца Топкапы в Стамбуле


Существовал целый штат дворцовых наставниц – сарай тербийеси (saray terbiyesi), которые занимались обучением вновь прибывших. Всех девушек сразу обращали в ислам, после чего их подвергали умственной проверке. Затем девушек размещали по разным комнатам согласно их возрасту и достоинствам, группируя вместе тех, кто находился на одном уровне развития. Каждая спальня была рассчитана на сто человек и устроена таким образом, что вдоль стен размещались диваны, а центральное пространство оставалось свободным, чтобы по нему могли ходить наставницы, каковых приходилось по одной на каждые десять шагирд. Баня, туалеты, гардеробные и кухни располагались рядом с комнатами. Днем девушек обучали турецкому языку, основам ислама, чтению Корана совершению молитвы как вместе, так и по отдельности, рисованию, музыке и танцам, пошиву одежды и рукоделию, кулинарии, а также хорошим манерам. Те девушки, которые могли понравиться султану, получали весьма утонченное воспитание, единственная цель которого – “развить в юных красавицах шарм и привлекательность, способные тронуть сердца даже равнодушных. Сладострастная гармония позы, походки и жеста, мелодичное пение и томный танец, поэтичная и цветистая речь, тонкая интонация и красноречивая нежность взгляда, мягкость манер, обжигающие ласки – вот те науки, которым обучались наиболее красивые девушки гарема”.

Им предоставлялись великолепные возможности для отдыха и развлечений как в самом гареме, так и за его пределами, в окружающих его садах, где они играли в различные игры, в том числе очень подвижные и шумные. В такие моменты они давали выход нерастраченной физической энергии. В этой дворцовой школе их готовили не к тому, чтобы стать женами и матерями тех, кто принадлежал к господствующему классу, а к тому, чтобы время от времени отдавались своему правителю, ублажали его как можно более изощренными ласками. Обычно курс длился два года и заканчивался торжественным экзаменом. Каждая из “милых учениц” к этому времени постигала все тонкости службы: уметь наклонять перед султаном кувшин с ароматной водой, подносить ему туфли и белье, подавать любимые напитки. Она должна знать антипатии и пристрастия господина, его прихоти и желания.

Девушке, которой посчастливилось попасть во внимание султана, предоставлялось множество привилегий впоследствии. Те же рабыни, которые по прошествии девяти лет не были избраны султаном, имели право покинуть гарем».


Во времена Ахмеда I (вернее, его параноидального отца) была изменена система наследования: принцев перестали назначать губернаторами провинций. Шехзаде жили в гареме, что, конечно же, привело к резкому увеличению числа детских покоев на территории гарема. Перед приходом к власти Мехмеда III в султанском гареме обитало 300–500 человек, за время его правления это число возросло до 700. Английская писательница и путешественница Мэри Уонтли Монтегю так описывает жизнь женщин гарема:


«Женщины, не занятые в сфере услуг, проводили все свое свободное время в заботе о своей внешности. Одежду шили в стенах гарема ответственные за это рабыни, но многие принцессы и кадын сами занимались вышивкой своих одежд. Удивляет обилие используемой декоративной косметики, которая полностью изменяет внешний вид обитательниц гарема. Женщины украшают себя различными прическами, вплетая в волосы ленты и жемчуг. На голове обычно носится шапочка из вельвета, вышитая жемчужинами и алмазами и отделанная блестящей тканью.

Шапочка обычно сдвинута на бок и поверх неё – богато вышитая косынка. Волосы чаще всего распущены, иногда их заплетают в косы, которые фиксируют лентами с большим количеством жемчуга. Женщины используют в основном цветочные ароматы розы, жасмина, нарцисса. В косметике преобладает розовый (помада, румяна, лак для ногтей)…

…Повседневная жизнь обитательниц гарема была подчинена сложной иерархии и зависела от ранговой принадлежности. Каждый день проходил в строгом соответствии с церемониалом, который зависел от статуса женщин. Османская империя, будучи наследницей мусульманских традиций средневековья, переняла свойственную исламу повседневность. Социокультурное пространство гарема полностью подчинялось мусульманским обычаям. Женщины гарема всех рангов являлись рабынями султана. Личная зависимость женщины от её хозяина и беспрекословное подчинение мужчине-хозяину являлось характерным для ислама. Несмотря на это, обитательницы сераля обладали рядом прав и привилегий, которые соответствовали иерархии гарема».


Обитательницы гарема получали ежедневное денежное довольствие (сумма «султанской милости» варьировалась в зависимости от щедрости очередного османского владыки). Кроме того, все женщины гарема получали денежные вознаграждения и подарки по случаю свадеб, празднеств и дней рождения. О женщинах хорошо заботились, однако султан (вернее, его слуги – управляющие жизнью гарема и действовавшие от его имени) строго наказывал за малейшие отступления от правил жизни во дворце Топкапы. Американская исследовательница Фанни Дэвис в своей книге «The Ottoman Lady…» писала:


В старинном районе Султанахмет раскинулся роскошный Дворец Топкапы – одна из самых популярных достопримечательностей Стамбула. Бывший дворец в наше время представляет собой огромный музей


«…Каждая из обитательниц гарема получала жалование согласно её рангу. Эти деньги выплачивались из налоговых поступлений от Мекки и Медины. Так, например, биринджи кадын получала десять кошельков денег или 5000 курушей (пиастров) в месяц, остальные – в соответствии с ее порядковым номером. Кахья кадын – пять кошельков, а хазнедар уста – три. С 1689 года выплаты женщинам осуществлялись ежеквартально: 250 курушей получали каждая гедикли и икбал, 200 – каждая уста, 50 – каждой шагирд и 35 – каждой карийе. Чаще всего получаемое от султана жалование тратили на ткани, украшения, косметику. Не имея права выхода за приделы гарема, женщины покупали все необходимое у торговцев, которых приглашали во дворец в отведенные специально для этого комнаты, в которых устраивалось подобие базара. День покупок был своеобразным праздником для обитательниц гарема. Хотя многие дамы сохраняли большую часть своего жалования. Имея деньги в гареме, можно было купить себе влиятельное положение и заниматься интригами. С помощью денег можно было устранить соперницу. Подкупив служанку неугодной дамы, можно было способствовать тому, что соперница заболевала. А если фаворитка неважно себя чувствовала, то лишалась своего ранга и препровождалась в Старый дворец. За деньги евнухи превращались в шпионов знатных дам. При этом интриги процветали именно в верхушке гарема».


Помимо 10–20 женщин, которые непосредственно обслуживали султана, различные обязанности имели и другие невольницы. Например, 10–15 девушек были обязаны дежурить по ночам, охраняя спокойствие всего гарема. Наиболее важную роль играли помощницы султана, которые обслуживали его в течение всего дня. Те, кто выполнял личные и специальные поручения, назывались хазинедар (хранительницы) и имели ранги с 1 по 5. Когда султан находился во дворце, хранительницы оставались в его покоях, однако только главная из них могла сидеть рядом с султаном, в то время как другим позволялось входить лишь по вызову. Хранительницы 3, 4 и 5 ранга должны были круглосуточно дежурить вместе со своими помощницами у дверей султанских палат. Кроме того, у главной хранительницы находился ключ от казны.

Азинедар, которые носили печать султана на золотой подвеске на шее, также были особо доверенными лицами. Вот почему султаны всегда сами выбирали себе хранительниц, которые через какое-то время возвращались в старый дворец или отпускались на свободу с соответствующим документом. Одна из хранительниц, Кетхуда-кадын, была знатоком церемониалов. Она организовывала празднества и свадьбы. Серебряный жезл подчеркивал значимость ее должности, а особой печатью кетхуда-кадын опечатывала имущество султана в его покоях. Чашнигир-уста пробовала всю еду, которая готовилась в гареме, чтобы султан не мог быть отравлен. Чамашир-уста отвечала за стирку белья. Ибриктар-уста помогала султану совершать омовение. За кофе отвечала кахведжи-уста, а за винный погреб – килерджи-уста. Кюлханджи-уста поддерживала жар в хамаме. Катибе-уста отвечала за дисциплину, устав и протокол. Хасталар-уста обследовала заболевших рабынь. В перечне занятых в гареме во времена Махмуда I (1730–1754) значатся 17 рабынь, работающих в винном погребе, 72 – обслуживающих принцев, 15 фавориток султана и 230 – всех прочих. Из этого перечня следует, что султан вступал в интимные отношения далеко не со всеми женщинами. Каждая невольница мечтала и надеялась, что наступит день, когда султан ее заметит, однако для большинства эти мечты так и не осуществлялись. По прошествии девяти лет неизбранная султаном рабыня имела право покинуть «Дом счастья». Султан (чаще всего эту его милость исполняла от имени владыки валиде) давал ей приданое, дом и помогал найти мужа (одного из вельмож или чиновников, человека порядочного, знатного и состоятельного).

Вчерашняя джарийе получала «вольную» – подписанный султаном документ, подтверждающий ее статус свободного человека. Фанни Дэвис рассказывала:


«Работа женщин-рабынь была несложной. Они шили, вышивали, занимались различными видами рукоделия, иногда даже изготавливали предметы интерьера. Однако развлечения их были ограничены. Они могли купаться (баня-хамам была своеобразным местом развлечений, где женщины не только мылись, но и общались и отдыхали), есть сладости, одеваться в соответствии с дворцовой модой, слушать песни и истории. Иногда им позволялось гулять в саду, кататься на каике (вид лодки с гребцами) или в паланкине. В праздники байрама или в кандиль геджеси (один из четырех ежегодных ночных праздников, когда светились минареты) рабыни, могли написать своего рода записки следующего содержания: “Рабыня желает милости, мой господин” – и положить там, где султан мог её найти. Если султан обнаруживал записку, то желание исполнялось. Девушка также могла получить приданое, немного денег и могла быть выдана замуж. В случае смерти рабыни, которая находилась в услужении, все её имущество переходило её владельцу – султану. Даже если она была освобождена и замужем, её имущество являлось собственностью султана. Этот закон распространялся не только на карийе, но и кадын, которые, будучи рабынями, подчинялись тому же самому наследственному праву, как и остальная часть гарема».

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 3.7 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации