Текст книги "Карась"

Андрей Сазонов, Софья Рамман
Карась

© Андрей Сазонов, Софья Рамман, 2021

© Интернациональный Союз писателей, 2021

* * *

Андрей Сазонов родился в 1977 г. в Обнинске. Окончил лицей № 19. После службы в армии работал в Москве по строительной специальности.

2000–2015 гг. – предприниматель, в настоящее время – руководитель музыкальной группы «Южные ветры».

Дайна выходит на прогулку

Вот и поселилась Дайна с хозяевами в Черногории, в городке Херцег-Нови. Вначале ей нравилось: море лазурное, плитки на тротуарах и камни на парапетах тёплые белые, чуть розоватые. Всё морем отмытое, чистое-чистое. Каждая плитка немного солёная – хоть облизывай, – потому что ветер тоже солёный. Запахи новые, незнакомые. Только вот наскучило быстро, ведь дома у Дайны был большой огород на краю деревни: гуляй весь день – всё не обойдёшь. А здесь на прогулку вышел вдоль набережной и идёшь сначала в одну сторону несколько километров, потом назад столько же. Хозяева говорят, что море всегда разное. И действительно: спрячется солнце, облака набегут – и сразу всё изменится вокруг, а выглянет – и снова заискрится вода, солнечными зайчиками заиграет. Другие собаки рядом с хозяевами вышагивают по набережной, им-то невдомёк, какой у Дайны дома огород остался.

Все вежливые: подойдут, понюхают и дальше пошли. Один шпиц-померанец только Дайну облаял, и то потом оказалось – земляк, тоже из России приехал. Речь отовсюду слышна непонятная, море огромное, а Дайна совсем маленькая. Загрустила она. Кажется, вот-вот эти солнечные зайчики из моря выпрыгнут и понесутся за Дайной, как кошки, которые бегают здесь за ней. И она уже не раз спасалась от них на руках у хозяина. А на днях убегали вместе с хозяевами от компании совсем маленьких котят, которые на Дайну напасть хотели: фыркали, шипели. Еле спаслись.

Наблюдает Дайна с балкона за улицей, смотрит на море, а оно то станет глубоким, совсем серым, то потемнеет, отражая налетевшие тучи, то как будто с молоком смешается. Днём вспыхнет вдруг зеленью изумрудов, когда вода с полудня иридирует в солнечных лучах. Сверкает это море, отражаясь в глазах Дайны, и становится вдруг маленьким, помещаясь там целиком.

Теперь её узнают на улицах. Автомобилисты останавливаются, чтобы попросить телефон у хозяев и записаться на щенка. Теперь море уже не кажется Дайне таким большим и холодным. Она думает, что все эти люди пришли на набережную, чтобы увидеть её, Дайну. И подходит то к одному, то к другому, чтобы все могли погладить её.

Вот как-то вечером вышла она с хозяевами на прогулку. Было уже совсем поздно, и небо стало тёмно-синим, а море почти растворилось в густых вечерних красках. Берег совершенно опустел, и слышно только, как у парапета неподалёку от того места, где проходил их маршрут, о чём-то громко ссорились на незнакомом языке юноша и девушка да тихонько плескалась вода. Дайна, которая до того момента трусила рядом с хозяевами, вдруг немного замедлила свой бег, приостановилась, потом сорвалась с места и подбежала к спорящим, облаяв девушку своим густым строгим голосом. Та, испугавшись, вмиг умолкла и запрыгнула в страхе на руки к парню. Когда хозяева подошли, чтобы забрать Дайну, парень с девушкой уже смеялись, совсем забыв о ссоре, а Дайна побежала дальше. Может быть, ещё где-нибудь её помощь нужна?

Петар

– Двадцать пять, двадцать шесть… – считал Петар розовые плитки на набережной, возвращаясь из школы домой.

Солнце так припекало, что он намочил рубашку и повязал её на голову. Кепку мальчик забыл дома, когда утром спешил на занятия.

– Двадцать семь, двадцать восемь…

Он давно знал число плиток на каждом изгибе набережной и считал их машинально, чтоб веселей было идти домой. Солнце как в тысяче зеркал отражалось в водах бухты, и эти обжигающие блики ни секунды не оставались спокойными. Они растекались по волнам, точно плазменные протуберанцы. Но кто это сидит у камней и смотрит на него, Петара?

Открылась и снова закрылась со звоном металлическая дверь, пропустив на ступени из белого камня черноволосого мальчика. За ним следом шёл небольшой пёс с белой спутанной длинной шерстью. Местами она была грязная и сильно свалялась. Видно было, что последнее время он вёл бродячий образ жизни. Пёс неуверенно семенил за мальчиком. Пройдя по каменной дорожке через заросший гранатом и кактусами дворик, они предстали перед глазами матери мальчика, обрезавшей горшочные цветы. Их ветви разрослись и мешали проходу. Оставив работу, она пошла в дом за обедом для щенка. Закрытые неплотно двери тотчас снова распахнулись, выпустив двух собак. Это были терьеры: один постарше – Ричи, другой помоложе – Барни. Ричи зарычал, готовый наброситься на незнакомую собаку, но мальчик загородил её собой. Барни наблюдал в стороне. Наконец показалась в дверях мама с миской в руках. Она отогнала Ричи, и щенок мгновенно опустошил тарелку.

– Возьмём его? – спросил Петар. Мама обняла сына.

– Конечно, возьмём, – сказала она.

Их разговор слушали два кота, сидевшие около аквариума с задумчивыми рыбками. По двору гуляли черепахи, количество которых никто не знал. Они грелись на солнышке, прятались в зарослях глицинии, забирались в колючие кактусы – опунции. В доме всем заправлял Ричи. Барни слушался его неукоснительно. Ричи же признавал только хозяйку. Мог зарычать и на мальчика, и на его отца. На просторной террасе из большой клетки выглядывал старый жако. Его молодость прошла на автомойке, где всегда звучала музыка и работало радио. Там он собрал свой репертуар и теперь напевал песню за песней. С террасы был виден дворик, и попугай наблюдал за происходящим.

– Присматривай же, чтоб они не подрались!.. – сказала мама мальчику и вернулась к своим занятиям.

Первое время Ричи терпел новобранца, потому что мама успокаивала его, гладила и разговаривала с ним. Но когда же в конце недели она уехала по делам и Петар остался в доме с отцом, всё мгновенно изменилось. Ричи дал понять, что не желает терпеть чужих на своей территории. Петар с отцом старались держать собак подальше друг от друга. Но Ричи умел добиваться своего. Когда рабочий, делавший во дворе небольшой ремонт, оставил приоткрытой входную дверь, новенький сбежал, и больше его никто не видел… Мама, вернувшись из поездки, только развела руками, глядя на Ричи.

Петар сидел по вечерам дома, смотрел в окно и думал о том, где сейчас белый пёс. Иногда ему казалось, что тот встретил новых хозяев и всё хорошо. В такие дни мальчик засыпал спокойно. Петар любил свой дом из розово-белого кирпича, свой дворик – такой маленький и гостеприимный. Любил свою улицу и не понимал, как в этом согретом солнцем городке, где столько всего замечательного и так щедра земля, кто-то может быть одинок и голоден.

Он смотрел на Ричи, разлёгшегося на садовых качелях.

– Мама, почему так получается, – недоуменно спрашивал он, – что Ричи хорошо, когда кому-то плохо?

– Ну Ричи же животное… – отвечала мама.

– А откуда берутся бездомные животные?..

– Может быть, их мать была бездомной? – предположила мама.

– А как она стала бездомной? Ведь у всех должен быть дом.

– В этом мире всякое случается, Петар, – сказала мама. – Но ты же взял его, значит, не всё так плохо, – улыбнулась она.

Петар недоверчиво хмурился.

– Ну посмотри, сколько красивых камней и прекрасного жемчуга в море… И хотя принесут горные реки после дождей щепки и мусор, набежит прибой, и с пеной море выбросит всё лишнее, оберегая свои сокровища…

– Да. А потом снова дождь и мусор?.. – спросил Петар.

– Ты не волнуйся, – улыбнулась мама. – Хочешь, завтра вместе пойдём на поиски?

Много-много раз лето сменило весну, с тех пор как Петар перестал быть ребёнком. По окончании школы он уехал в другой город, где долго учился на врача. Потом вернулся. У него появилась семья, и живёт он теперь в новом доме, где тоже много животных.

И так же порой приходится ему идти по набережной вдоль розовых плиток. Теперь он взрослый, но только нет-нет да и принесёт опять домой щенка или котёнка. Во дворе его дома живёт Гидеон, старый пёс красивого шоколадного окраса. Он так же строг к Петару, как когда-то Ричи. Только, к счастью, Гидеон живёт на улице, и теперь Петару легче проносить домой новых питомцев.

А прошлой осенью знакомые оставили Петару на время своего отъезда йоркширского терьера по имени Дайна. Общительная и весёлая, она быстро подружилась со всеми, особенно с котом и попугаем. Жако угощал её орешками, а кот научил спать на столе хозяйки, среди бумаг и гаджетов.

Дуняшей звали они её. Легко было на душе Петара в те короткие осенние дни…

Лёгкие сумерки ложатся на древние плиты города. Вечер зажигает огни. Идёт по улице Петар, а навстречу ему спешат Дайна с хозяином. Издалека узнала она Петара, радостно запрыгала. Завертелся быстро-быстро её хвост, загорелись глаза. Хозяин отпустил Дайну, и вот она уже на руках у Петара, нет предела их радости.

Но… пошёл Петар дальше один, вглядываясь в ночную темноту. И ветер, спавший в этот час, вдруг очнулся от сна, подлетел к нему и спросил:

– Петар, Петар…. Что ты ищешь, Петар? У тебя же всё есть…

Рыжик

В тот год я часто приезжал на дачу. На самом краю огорода в новом деревянном сарае обитали козы. Раньше с ними справлялась моя тётя, но так вышло, что в конце лета она разболелась и уехала жить в город, поближе к детям и докторам. Тогда же было дано объявление о продаже коз, а пока, как и другие родственники, я навещал затворниц. Большой летний дом с мансардой и почти спрятанным за кустами жасмина крыльцом весело встречал меня, блестя большими оконными стёклами.

На первом этаже – печка-плита. Каминная, под тёмное дерево. Молодой сад с зарослями ежевики. Две теплицы.

У тётки хватало дел, и козы были предоставлены сами себе. Старшую звали Красотка, а совсем маленькую – Чуня. Красотка была чёрная со звёздочкой на лбу. Очень грациозная – настоящая горная серна, спрыгнувшая с картинки. Я всё время удивлялся, где тётка её нашла. Серовато-белая и совсем дикая Чуня больше напоминала молодого барашка. Когда осенью хозяйка перестала приезжать и мы сами выпускали коз на прогулку, не было никакой возможности загнать Чуню в сарай. Она устраивала настоящее шоу: пряталась за угол дома и выглядывала то с одной, то с другой стороны, а если мы пытались её поймать, перебегала к другому углу, и всё повторялось сначала. Так играла она с нами, пока ей не надоедало.

За это время я успел проникнуться к козам сочувствием. Их мучили мухи и комары. Когда тётка узнала, что я включаю им «Фумитокс», то поинтересовалась, не провёл ли я для них в сарай и телевидение.

Зима же наступила неожиданно быстро. Один снегопад сменял другой. До деревни дорогу чистил трактор, а дома и дворы прятались в сугробах. Несколько раз приходилось прокладывать путь к сараю среди снежной целины. Дачники давно разъехались. Лишь в одной избе зимовали дедушка с бабушкой. Несколько раз я привозил для них из города свежий хлеб и конфеты.

Познакомились мы при достаточно курьёзных обстоятельствах. Когда перед Новым годом прошёл очередной снегопад, я сильно забуксовал, выезжая на очищенную трактором дорогу. И откапывался, и доски подкладывал, и домкратил – ничего не помогало.

Вдруг смотрю: идут две бабули. Это к соседке сестра приехала.

– Ну-ка, – говорят, – садись за руль!

И вытолкали ведь меня…

Кроме них в деревне зимовал рыжий кот. Одна из дачниц приезжала изредка покормить кур и Рыжика, как все его звали. Если она оставалась ночевать, то брала Рыжика к себе, и он мог наконец отогреться у топящейся печи и выспаться в тепле. Остальное время кот ловил птиц и мышей, ночуя на чердаке одного из дачных домов.

Мы познакомились ещё осенью, когда я заезжал в деревню по сплошь заросшей густым травяным ковром дороге и заметил кота, сидевшего ко мне спиной. Тот и не думал убегать. Это особенность моей машины: на малых оборотах она издаёт негромкий обволакивающий звук, и животные его не слышат. Я остановился и вышел из автомобиля. Рыжий увидел меня. Он не испугался, а, наоборот, приветливо пошёл навстречу. Рыжик старался встретить всех, кто приезжал в деревню. Потом он запросто приходил ко мне, и я угощал его как мог.

На солнечном месте в своём огороде соседи всегда рассыпали зерно и крошки. Туда слетались разные мелкие птички, и Рыжик, пользуясь этим, забирался на забор, где его совсем не было видно среди золотой осенней листвы. Так и охотился. Когда же листья опали и выпал снег, коту пришлось тяжело. Он мёрз, охота не клеилась, потому что яркая шубка была видна издалека. Он выбегал навстречу изредка приезжавшим машинам в надежде получить хоть немного еды и тепла. Я уже был готов забрать Рыжика к себе, как неожиданно нашлись покупатели на наших коз, и в дело вмешался случай.

В тот день я приехал в деревню достаточно поздно. Вскоре подъехали и покупатели. Это были молодые улыбчивые мужчина и женщина. Им очень понравились наши козы, и между нами всё было решено. Когда оставалось только погрузить животных в машину, прибежал Рыжик. Смеркалось, и я был немного удивлён, ведь обычно он не приходил так поздно. Словно что-то почувствовал. Я рассказал своим покупателям историю Рыжика, и те спросили, могут ли они взять его с собой. Говорят, мол, у нас одни кошки, а кота нет, отопление на ферме работает, животные не мёрзнут. И Рыжик тогда уехал с ними.

С продажей коз закончилась моя дачная эпопея, и со своими покупателями я больше не встречался. Потому мне пока неизвестен конец этой истории. Но я хочу верить, что он счастливый.

Дед на даче

Прошлым летом у моего деда на даче появилась чудная резная беседка, увидев которую мама сразу захотела такую же. Зимой, когда дедушка приходил к нам в гости, она стала просить его сделать беседку и нам. Но дело в том, что дача деда находится в пяти минутах ходьбы от города, а наша – далеко за его пределами, и мы добираемся туда больше часа на машине. Дед, который за это время успевает дойти до дачи, напиться там чаю, приготовить на костре румяные сосиски с зеленью, посадить или выкопать картошку и вернуться назад в город, не понимает, зачем ехать в такую даль. Поэтому он долго оттягивал визит к нам в деревню. Но на прошлой неделе всё-таки согласился.

В пятницу мы заехали за ним и помчались закупать продукты. Вот наконец всё готово. Я слежу, чтоб мы не забыли взять сладости и, конечно, что-то для моего кота Васи, который едет с нами. Пока мы в магазине, он ждёт нас в автомобиле, ему жарко, и бедняжка дышит как собачка, высунув язык. По дороге машина страшно накаляется, несмотря на открытые окна, и мы спешим заехать на озеро, чтоб искупаться и немного освежиться. Наш путь проходит через охотничье хозяйство, где гуляют стройные молодые олени со светло-розовыми пятнышками на спинке, ещё не отягощённые наличием рожек. Не раз нам встречались и целые степенные семейства кабанов. Они важно вышагивали в окружении крохотных детёнышей, но в случае малейшего подозрения на опасность в виде хрустнувшего сучка или просто резкого звука срывались с места, как брызги. И куда только девается степенность! Я наблюдаю за кудрявыми барашками и важными гусями – много чего интересного можно увидеть, глядя в окошко автомобиля.

Вскоре дорога пошла под уклон, и заблестело, отражаясь в озёрной глади, солнце. Озеро тянулось почти до горизонта, огибая островки, на которых прятались в зарослях домики для рыбаков. Справа – платная рыбалка, а нам налево – в деревянные, потемневшие от дождей ворота. И вот мы у цели. Уже виден широкий мост для прыжков в воду и жёлтый песок, завезённый на пляж. Подъезд к берегу загорожен. Оставив машину и напоив кота, устремляемся к реке. Пока мы с мамой и папой раздеваемся, дед уже искупался и гуляет по мосту. На небе ни облачка. Разгорячённые, мы с трудом входим в воду, которая кажется обжигающе ледяной. После купания бежим к машине, там ждёт нас кот – мы не решились выпустить его в незнакомом месте и скорее едем на дачу, чтобы дать ему свободу.

Наконец показалась вдали наша деревня! После тряской дороги не сразу удаётся выбраться из машины. На даче всё по-старому, только трава выросла как на дрожжах, и уже слышен привычный рёв электрической косы – это папа борется с зарослями. Кот, почувствовав свободу, важно разгуливает по огороду, ведь в его распоряжении и сад, и грядки, и лужок, и хозяйственные постройки, и большая ракита в центре участка. Сколько нужно времени, чтобы всё должным образом обследовать! Я смотрю, как в парнике завязываются небольшие огурчики, и тут раздаются победные возгласы – это дед нашёл грибы и прыгает от радости. Ещё бы – целая семейка подберёзовиков, и все в одном месте! Я спешу ему на помощь, и вместе мы находим ещё несколько ароматных грибов. Пока я сортирую их, дед уже несётся с ведром, чтоб мыть и жарить! Не проходит и получаса, как он зовёт всех на грибы со сметаной.

Поскольку все заняты, первым прибегает кот Вася, которого дедушка в шутку угощает грибами. Вася быстрее пули убегает обратно в огород, а мы весело хохочем.

После обеда дед взялся за беседку. Он для экономии времени все детали ещё дома подготовил, и нам осталось только собрать её как конструктор. Мне это очень понравилось. Вроде как игра, а получилась настоящая вещь! Под конец дед хотел её ещё и лаком покрыть, но мама с папой попросили сделать это перед самым отъездом, чтоб воздух не портить. Ведь у нас на даче воздух чистый и ароматный, даже чуть сладкий, наверное, потому что трав много всяких растёт и всё время что-то цветёт.

Мы немного устали, и дед позвал меня прогуляться. Солнце стояло ещё высоко, когда мы отправились в путь. Шли не торопясь. Лес начинался почти сразу за деревней, мама говорила, что он тянется несколько километров, пока не упрётся в соседнюю деревушку. Удивительно, как много следов оставили кабаны! Они были всюду. Их острые копытца, как каблучки, протыкают землю, и такой след невозможно спутать ни с каким другим. Дед по дороге нашёл ещё несколько грибов и теперь заглядывал под каждый куст в надежде пополнить коллекцию. Вдруг он как-то странно замер, склонившись над очередным кустом, и я заметил, что он делает мне знаки рукой: мол, отходи, отходи скорее! Я ничего не понял, но на всякий случай попятился немного назад и остановился. Но дед продолжал так отчаянно махать, что я отошёл ещё и нечаянно наступил на сухую ветку, которая треснула под моими ногами. Этот звук разорвал тишину леса. И вдруг из-под куста, где стоял дед, метнулось что-то тёмное и мохнатое и так быстро скрылось в зарослях, что я даже и разглядеть ничего не успел. Дед сверкнул на меня очками. Он задумчиво посмотрел в ту сторону, куда метнулось животное, и я понял, что это был кабан.

– Видел? – выдохнул он. – Здоровый какой!

– А бивни у него были? – расспрашивал я деда по дороге.

Но тот отвечал, что под кустами было темно и он не смог разглядеть зверя как следует. Мы повернули в сторону дома, солнце теперь светило нам в спины.

– А если бы он напал на тебя? – спрашивал я. Но дед объяснил, что кабаны редко нападают на людей, если только подранок попадётся. А поскольку они видят и слышат хуже человека, заприметив кабана, самое благоразумное – это потихоньку уйти. Неприятности же бывают, когда, как в нашем случае, свинья спрячется в кусты, а человек сам на неё неожиданно наткнётся.

Дед стал называть мне лекарственные травы, которые попадались по дороге. Я тоже знал многие, и мы решили набрать по букету на чай. Дед рассказывал, какой вкусный чай заваривала его мама, моя прабабушка, когда он был маленький и жил в Спас-Деменске.

В деревню мы вошли с букетами благоухающих трав. Нам встретились полевая мята, донник, зверобой и ромашка. Солнце клонилось к западу, лёгкая прохлада несла облегчение после жаркого дня. Дед решил заварить травяной чай, а Вася, сидя на крылечке, гипнотизирует всех взглядом. Он уже забыл о дневных испытаниях и вполне доволен жизнью.

И вот наконец мы пьём чай на террасе в лучах вечернего солнца. Они сочно-жёлтые, будто густая краска разлита по сияющему в отблесках заката иван-чаю, заросли которого занимают половину участка. Туда не ходит даже Вася. А когда в прошлом году я решил сделать там лабиринт, то нашёл много-много крапивы, которая прячется под иван-чаем, и одно небольшое гнёздышко с крохотными яичками. Мама сказала, что это гнездо соловья. Мы оставили его на месте, и я не стал продолжать лабиринт дальше, чтоб не тревожить живущих там птичек.

Стало темнеть. После напряжённого дня чувствовалась усталость, и мы пошли отдыхать, тем более что утром предстояло вернуться в город. Дед ещё днём решил, что будет спать на втором этаже нашей мансарды – там очень просторно и уютно. И вот в доме погасли огни. Я и мама спали на первом этаже в гостиной, двери которой выходили в прохладный просторный коридор. По лестнице из него можно было подняться на второй этаж, отсюда же можно выйти на крыльцо, попасть в кладовую и в северную комнату первого этажа, где спал папа. Причём свет на всём первом этаже из-за каких-то проблем с электропроводкой включался сразу во всех комнатах включателем из коридора.

Вася спал в гостиной на большой подушке от старой софы, которую мы положили специально для него. После длинного и наполненного событиями дня сон не заставил себя ждать, я и заметить не успел, как уснул.

Вдруг через какое-то время просыпаюсь от страшного грохота: наша лестница сотрясается и шумит, я не успел ещё и понять, в чём дело, как вдруг свет – бах! – как включится! Я под одеяло скорее прятаться. Не знаю, проснулась ли мама, но через несколько секунд входная дверь хлопнула, и я внезапно сообразил, что это дед куда-то побежал. Через минуту обратно – бах! Дверь – бац! Свет по глазам резанул. Хотел деду сказать, что, мол, свет во всём доме включается одновременно, да подумал, а вдруг мама спит, а я её разбужу, и промолчал. Тем более что дед свет аккуратненько выключил и по лестнице снова на второй этаж загрохотал. Ну, думаю, слава богу. Сплю себе дальше. Не знаю, сколько прошло времени, опять – бац! Свет по глазам – бах! Двери – бам! А по лестнице грохот, и дальше как по нотам: бах! – бац! – бам! Дед упрямо карабкался на свой второй этаж.

Утром он встал раньше всех и, когда я вышел на крыльцо, уже пил чай. За мной следом пришёл папа и спросил, что же случилось ночью. Оказалось, все слышали дедовы походы, но молчали, потому что опасались разбудить других. Дед махнул рукой и объяснил, что за водой спускался, – после грибов-то жареных всегда пить хочется. К чаю вышел и Вася, но, посмотрев на него, я с трудом узнал своего кота; на лбу у него залегли глубокие морщины, и он недоуменно смотрел на всех, словно спрашивая: «Что же у вас тут происходит по ночам?». Мама сбегала в огород и набрала зелени, а через несколько минут мы уже мчались на машине в город. Я оглянулся, когда мы были на повороте, и помахал рукой нашей даче:

– Пока! До следующих выходных!

А Вася уже спал под моим сиденьем, несмотря на шум и тряску.