Книга: Лисы графства Рэндалл - Софья Ролдугина

Самыми запоминающимися оказались две последние, про цирк и город. Правда в цирке, немного сбивала с толку временная шкала повествования, но стоило понять что к нему так сразу перестанешь путаться. Хотя у всех историй есть более менее счастливый конец, они все более грустные чем радостные.

Автор мастерски описал местами мрачную, а местами мистическую атмосферу: туманные леса, полузаброшенные дома и деревни, шепотки и легенды, передающиеся от старожилов- все описанное создает впечатление сказки для взрослых. А уникальность выдуманного мира просто поражает. За это и нравиться книги Софьи, все ее герои хорошо продуманы, они уникальны, и даже маленький рассказ раскрывает максимум информации. Герои не выглядят шаблонными.

С большим удовольствием продолжу погружаться в мир книг Софьи.

#СофьяРолдугина #ЛисыГрафстваРэндалл #Лисы #книжки_фоткаются

Именно о событиях, которые предшествовали Войне, о том, как фейри вернулись в мир, а также о том, какое отношение ко всему произошедшему имеют лисы графства Рэндалл, и повествует эта книга.

Я бы сказала, что обещание про довоенные события выполнено по букве, а не по духу (это как сказать “рассказ о призвании Рюрика предшествует отмене крепостного права” — это правда, но цепочку между первым и вторым без чтения целого учебника истории сделать будет невозможно, так что о именно о предшествовании речи нет), а остальные не выполнены вовсе.

По аннотации можно предположить, что прочтение книжки даст понимание сеттинга, взаимосвязей в нем, выстроит некое цельное пространство, где лисы, война и возвращение в мир в итоге сложатся для читателя в единое полотно. Этого, увы, не происходит.

Истории хаотично скачут по времени и пространству; мир вроде бы калька с нашего, а вроде и не совсем. Существование фэйри открыто всем или же остается плюс-минус легендой для маглов? Этот статус был неизменен на протяжении всего таймлайна или же менялся? Война называется войной Железа потому что для фейри она стала исходом или же это магловское название, а если да, то почему? Война вроде бы происходит в начале-первой четверти 20 века и как будто похожа на Первую мировую, но длится больше десяти лет, в чем суть конфликта и между кем он происходит? У меня осталась куча вопросов. Не то чтобы требовалась полная историческая справка (хотя мне было бы интересно) для понимания происходящего, но мир этой книги совершенно нецелен и неинтуитивен.

Разброс стилей рассказов подливает масла в огонь. Есть те, что определенно воспринимаются сказкой — соответственно, я, как читатель, не могу знать наверняка, можно ли информацию из этих рассказов использовать для выстраивания картины “обыденности” мира или же это поле сугубо мифологии.

Если же на самом деле “Лисы” — это приквел, который стоит читать после каких-то других книг автора, когда тебе уже все понятно, то было бы здорово читателя об этом проинформировать.

Авторский стиль мне понравился, но не без огрехов.

Я говорю об утомительной медовости очей, всяких пронзительно, невозможно зелёных, точно у феи болот глазах, или даже о серо-голубых глазах, цветом напоминавших зимнее море, а выражением – каменные статуи на кладбище, об обонятельных приколах типа запаха пороха, чабреца и опасности и конкретной наркомании вроде томления, будто в кости накачали подогретого воздуха.

Находятся и всякие реликты сентиментальной прозы нулевых: ошеломляющая смесь пьяной нежности и раздражения и недобитая нежность трепыхалась.

Иногда попадаются слегка неловкие обороты типа незнакомец выглядел позабавленным или бесчувственных от холодной воды рук.

Или несвойственные описанной эпохе начала XX века (если, конечно, я все-таки верно определила время) выражения, которыми думает акробат из бродячего цирка — царапающее чувство дискомфорта, виднелась обширная гематома, график жизни у меня окончательно сбился.

Но, на самом деле, это частности. Когда текст красив и хорошо написан, эти помарки сильно выбивают из потока образов и поэтому запоминаются.

У Ролдугиной здорово получается создать атмосферу. Эти описания мне особенно понравились:

Ветер доносил издалека речную сырость, запах тины и почему-то ночных лилий. Оранжевый фонарь рвано покачивался на цепочке; толстые мохнатые мотыльки с бесцветными крыльями колотились в стекло. Йорсток был доверху залит лунным светом, как широкая пиала – желе. Кажется, даже воздух дрожал так же от каждого движения. Неподвижные листья раскидистых каштанов в белесоватой водяной взвеси, блестящие тротуары и жемчужная испарина на стёклах – всё помнило вязкие холодные туманы. Но сейчас я толком не чувствовал ни влажности, ни температуры, а острая кромка месяца была куда ближе и реальней, чем кривоватый ратушный шпиль. Свеча в плошке на столе медленно оплывала. Пламя дёргалось, как на сквозняке, фитиль иногда потрескивал, и тогда начинало тянуть палёным. Бесчисленные часы на стенах тикали вразнобой, и щёлкали размеренно и быстро шестерни, и маятники с шелестом задевали отошедшую от стены тканевую обивку. Время растворилось в том пугающем, резиново-тягучем ничто, которое иногда выползает из полуснов за час до рассвета – когда вновь и вновь открываешь глаза, так и не просыпаясь до конца, и каждый раз на циферблате ровно без четверти четыре.

В рассказе “Охота за приливами” главная героиня росла на море, и мне понравились моменты, где это отражается на ее восприятии мира:

Земля покачнулась, словно превратилась на мгновение в палубу корабля, и это придало уверенность мисс Люггер: море она любила и знала всё о его трюках. В ушах у мисс Люггер шумело; казалось, что прилив нахлынул со всех сторон.

Содержание

Всем рассказам в этой книжке категорически не хватает объема, не считая разве что “Колдуна” — в этой сказке все отлично. Сказочная же “Нелюбовь” стала бы гораздо лучше, будь в ней больше контекста; в представленном виде она воспринимается скорее как набросанная в паре строк заметка на избитый сюжет без собственного изюму. То же самое касается и ”Лисов графства Рэндалл”, хоть и в меньшей степени. И особенно мне жаль “Дрессировку”, вот эту историю я бы хотела прочесть если не в формате романа, то хотя бы повести! “Погорельцы”, самый крупный рассказ, мне не понравился совсем. В нем не чувствуется нарастания напряжения сообразно увеличенному размеру, из-за чего он воспринимается вялым и его наоборот хочется подсократить.

Повесть “Ржавый-ржавый поезд” страдает от того же. Чем дальше я читала, тем острее стоял вопрос: а в чем, собственно, сюжет? Где его пиковые точки и почему все происходящее такое монотонное?

В центре истории — крепчайший броманс учителя и ученика со всеми свойственными млм-фанфикшену нулевых оборотами:

Он подошёл ближе и присел рядом со мной на корточки. Протянул руку, точно хотел дотронуться до лба и откинуть волосы в сторону, но почти сразу отвёл её, так же плавно и неторопливо, как делал всё остальное. Если взять его за руку и прижаться губами к запястью – там, где есть маленькая щелочка светлой кожи между краешком рукава и перчатки… Перчатки он снял и повесил на перила, и обнажённые почти до локтей руки выглядели… непристойно, что ли. Ресницы его слегка подрагивали – угольно-чёрные, густые и подкрученные, точно у коллекционной куклы. – Вы уж извините Клермонта за резкость. Он просто очень волнуется за мальчика – тот ему, считай, как младший братишка… – Брат? На братьев так не смотрят. Волшебник вёл себя как деликатнейший из воспитателей. У него была… кхм, более чем бурная личная жизнь, в которой переучаствовала половина труппы и ещё множество девушек и юношей из гастрольных городов. – Келли, где ты сегодня ночуешь? – с запозданием окликнул меня волшебник. Я поразмыслил секунду с содроганием вспомнил тёмно-красное пятно на сцене и буркнул: – С тобой, конечно. Ирма как-то странно дёрнулась, и уже когда мы оказались на улице – расхохоталась в голос: – Ну ты даёшь! И потом ещё не понимаешь, почему про вас всякое говорят. – А что? – искренне удивился я. Потом прокрутил в голове последнюю часть диалога и испытал сильное желание утопиться в ближайшей реке. Волшебник же спросил совершенно нормально – «где», а я ответил – «с кем». – Ну, я идиот…

Ну и качестве контрольного в голову, если вдруг читатель так и не выкупил, о чем речь, можно ознакомиться с таким описанием:

После случая в шатре я последовательно застукал своего - личного! личного! - волшебника с четырьмя разными незнакомками кряду. А потом не знаю даже, почему это так меня поразило, - увидел его рядом с Ренуа, светловолосым гимнастом из новеньких. Может, потому что Ренуа чем-то напоминал меня. Я наткнулся на них случайно, на складе. Волшебник был без грима, хотя и в обычном своём костюме, а Ренуа - в трико, словно только что сбежал с выступления. Лицо волшебника я не видел, а Ренуа... он выглядел потерянным. А потом волшебник взял его за руку и похлопал по плечу.

Как говорится, если вам кажется, что сцена очень странненькая и прям-таки сочится многозначительностью, то вам не кажется.

В общем, броманс на поверку оказывается скорее вот таким:

– Иллюзии. Самообман. Похоть. Разрушительная страсть. Отравленное чувство. Ничего хорошего, маленький милый Келли. – Запретная любовь?

Но для истории про любовь в повести как-то маловато… любви? Да и всего остального тоже. Вроде бы наклевываются какие-то опасности, но ни главный герой, ни его наставник на это особо не реагируют, ощущения от их железобетонного спокойствия — как от мема с мужиком, который задергивает шторы, когда за окном огонь.

Наконец сам главный герой прямым текстом обозначает:

Оставалось докопаться до последней истины. Кто я?

Поисками себя, тем более в позиции “последней истины”, на мой взгляд, в “Поезде” и не пахнет. Но допустим. Герой тут же добавляет:

Впрочем, это можно было и отложить на потом.

Позже эта мысль повторяется:

Мне нужно было разобраться в себе до того, как Кормье меня сломает – или хотя бы дождаться спасения от Ирмы и волшебника.

Тут и кроется основная проблема “Поезда” — главный герой пассивен, все вокруг пассивно, нет динамики — ни внешней, ни внутренней. Нет ощущения движения от стартовой точки к катарсису, а если так, то в чем соль этой повести, о чем она хотела рассказать и чем удержать?

Самая зацепившая меня сцена — это разговор с незнакомкой под фонарями. В ней есть баланс этакой задушевности и крипотцы, холодок от столкновения со сверхъестественным и одновременно интерес к нему.

Повесть "Сердце Города" мне понравилась, прочитала ее на одном дыхании. Идея довольно расхожа, однако написана бодро и архитектура ее хороша. Концовку и главную героиню, ее мотивацию хочется пообсуждать, может, даже оспорить, но это именно тот сорт дискуссионности, который оставляет классная книжка, давшая пищу для размышлений.

Я давно и много слышу о Софье Ролдугиной в принципе и об этой книге в частности, но до настоящего времени мне не доводилось знакомиться с её творчеством. Да и знакомство в этом непростом декабре едва ли состоялось бы, стоило мне последовать собственным же планам. Но, как у меня случается часто, стоило мне заявить о том, что я читаю какие-то определённые книги на бумаге и в электронном виде, как руки мои и уши потянулись к аудиоформату. Взгляд сам собой наткнулся на эту книгу в отложенных, с некоторой неуверенностью я решила начать её слушать... и прекращала только тогда, когда слушать не было совершенно никакой возможности.

Несмотря на то, что книга эта представляет собой не роман, а сборник рассказов и повестей, т.е. не самые любимые мною жанры, да ещё и в английско-ирландском романтично-фэнтезийном антураже, я погрузилась в неё с первых слов. И то ли завлекающий слог автора, то ли манера чтицы, то ли сюжет - сказочный и жизненный одновременно, - то ли всё перечисленное вместе, но что-то не позволило мне оторваться от этой истории, не узнав финала поскорее.

Там много легенд - о лисах-оборотнях, о короле под холмом, о бессмертных и жестоких фейри, о волшебном поезде, бродячем цирке, о живом городе, оивластителе пожаров и людях-волшебниках, о чудесах и волшебстве, о летающих самолётах и о войне, способной порушить даже самый чудесный мир, содрогнуть его до основ. В этом мире, так похожем на наш, было много магии. Но случилась Война Железа. По городам полетели бомбы. На север потянулись беженцы, а с севера на юг - солдаты, которые шли сражаться за будущее своих семей. И магия стала уходить под землю, всё же сопровождая заблудший мир.

Каждый рассказ этого сборника впечатляет и завораживает. Несмотря на тяжесть поднимаемых в нём тем, Софья Ролдугина так искусно облекает их в уютные слова и тёплую атмосферу, что воспринимается это легко и жизнеутверждающе и чем-то даже пожалуй напоминает Наринэ Абгарян и её "С неба упали три яблока" и "Люди, которые всегда со мной".

Уже после прочтения, когда я стала вникать, что ещё написала автор, обнаружилось, что о лисах графства Рэндалл написан цикл, в который входит ещё один сборник рассказов и повестей, а также роман. Однако, эту книгу можно читать и не зная о других историях. Ты просто погружаешься в мир этого сюжета с первых стррк - и всё, неясность некоторых деталей лишь добавляет происходящему очарования.

Книги Ролдугиной обязательно продолжу читать. Пока есть высокая вероятность, что со временем у меня появится новый любимый автор.

Тает дымкой между холмов, обманывает призрачным стуком колес, манит бездонной синевой неба.

Так легко поверить в волшебство, и так больно видеть его гибель.

Для меня фэйри всегда - осень... и горький запах сгоревшей листвы.

А ещё печаль и чудо одновременно, потому что они иные.

И любое соприкосновение с этой гранью не может пройти бесследно.

Фэйри это горькая тоска по незримому волшебству, стыд за то, что мир и люди допустили такую чудовищную несправедливость и прогнали чудо. Яркое, чистое, дикое, страшное - но такое далёкое теперь.

Я упала в небо вместе с чудными мальчиками и сгорела в огне пожарищ с хорошей, доброй душой. Я вместе с ними прошла путь и увидела все ДО войны, во время и много после...

Они забрали и мою душу...

Именно о событиях, которые предшествовали Войне, о том, как фейри вернулись в мир, а также о том, какое отношение ко всему произошедшему имеют лисы графства Рэндалл, и повествует эта книга.

Я бы сказала, что обещание про довоенные события выполнено по букве, а не по духу (это как сказать “рассказ о призвании Рюрика предшествует отмене крепостного права” — это правда, но цепочку между первым и вторым без чтения целого учебника истории сделать будет невозможно, так что о именно о предшествовании речи нет), а остальные не выполнены вовсе.

По аннотации можно предположить, что прочтение книжки даст понимание сеттинга, взаимосвязей в нем, выстроит некое цельное пространство, где лисы, война и возвращение в мир в итоге сложатся для читателя в единое полотно. Этого, увы, не происходит.

Истории хаотично скачут по времени и пространству; мир вроде бы калька с нашего, а вроде и не совсем. Существование фэйри открыто всем или же остается плюс-минус легендой для маглов? Этот статус был неизменен на протяжении всего таймлайна или же менялся? Война называется войной Железа потому что для фейри она стала исходом или же это магловское название, а если да, то почему? Война вроде бы происходит в начале-первой четверти 20 века и как будто похожа на Первую мировую, но длится больше десяти лет, в чем суть конфликта и между кем он происходит? У меня осталась куча вопросов. Не то чтобы требовалась полная историческая справка (хотя мне было бы интересно) для понимания происходящего, но мир этой книги совершенно нецелен и неинтуитивен.

Разброс стилей рассказов подливает масла в огонь. Есть те, что определенно воспринимаются сказкой — соответственно, я, как читатель, не могу знать наверняка, можно ли информацию из этих рассказов использовать для выстраивания картины “обыденности” мира или же это поле сугубо мифологии.

Если же на самом деле “Лисы” — это приквел, который стоит читать после каких-то других книг автора, когда тебе уже все понятно, то было бы здорово читателя об этом проинформировать.

Авторский стиль мне понравился, но не без огрехов.

Я говорю об утомительной медовости очей, всяких пронзительно, невозможно зелёных, точно у феи болот глазах, или даже о серо-голубых глазах, цветом напоминавших зимнее море, а выражением – каменные статуи на кладбище, об обонятельных приколах типа запаха пороха, чабреца и опасности и конкретной наркомании вроде томления, будто в кости накачали подогретого воздуха.

Находятся и всякие реликты сентиментальной прозы нулевых: ошеломляющая смесь пьяной нежности и раздражения и недобитая нежность трепыхалась.

Иногда попадаются слегка неловкие обороты типа незнакомец выглядел позабавленным или бесчувственных от холодной воды рук.

Или несвойственные описанной эпохе начала XX века (если, конечно, я все-таки верно определила время) выражения, которыми думает акробат из бродячего цирка — царапающее чувство дискомфорта, виднелась обширная гематома, график жизни у меня окончательно сбился.

Но, на самом деле, это частности. Когда текст красив и хорошо написан, эти помарки сильно выбивают из потока образов и поэтому запоминаются.

У Ролдугиной здорово получается создать атмосферу. Эти описания мне особенно понравились:

Ветер доносил издалека речную сырость, запах тины и почему-то ночных лилий. Оранжевый фонарь рвано покачивался на цепочке; толстые мохнатые мотыльки с бесцветными крыльями колотились в стекло. Йорсток был доверху залит лунным светом, как широкая пиала – желе. Кажется, даже воздух дрожал так же от каждого движения. Неподвижные листья раскидистых каштанов в белесоватой водяной взвеси, блестящие тротуары и жемчужная испарина на стёклах – всё помнило вязкие холодные туманы. Но сейчас я толком не чувствовал ни влажности, ни температуры, а острая кромка месяца была куда ближе и реальней, чем кривоватый ратушный шпиль. Свеча в плошке на столе медленно оплывала. Пламя дёргалось, как на сквозняке, фитиль иногда потрескивал, и тогда начинало тянуть палёным. Бесчисленные часы на стенах тикали вразнобой, и щёлкали размеренно и быстро шестерни, и маятники с шелестом задевали отошедшую от стены тканевую обивку. Время растворилось в том пугающем, резиново-тягучем ничто, которое иногда выползает из полуснов за час до рассвета – когда вновь и вновь открываешь глаза, так и не просыпаясь до конца, и каждый раз на циферблате ровно без четверти четыре.

В рассказе “Охота за приливами” главная героиня росла на море, и мне понравились моменты, где это отражается на ее восприятии мира:

Земля покачнулась, словно превратилась на мгновение в палубу корабля, и это придало уверенность мисс Люггер: море она любила и знала всё о его трюках. В ушах у мисс Люггер шумело; казалось, что прилив нахлынул со всех сторон.

Содержание

Всем рассказам в этой книжке категорически не хватает объема, не считая разве что “Колдуна” — в этой сказке все отлично. Сказочная же “Нелюбовь” стала бы гораздо лучше, будь в ней больше контекста; в представленном виде она воспринимается скорее как набросанная в паре строк заметка на избитый сюжет без собственного изюму. То же самое касается и ”Лисов графства Рэндалл”, хоть и в меньшей степени. И особенно мне жаль “Дрессировку”, вот эту историю я бы хотела прочесть если не в формате романа, то хотя бы повести! “Погорельцы”, самый крупный рассказ, мне не понравился совсем. В нем не чувствуется нарастания напряжения сообразно увеличенному размеру, из-за чего он воспринимается вялым и его наоборот хочется подсократить.

Повесть “Ржавый-ржавый поезд” страдает от того же. Чем дальше я читала, тем острее стоял вопрос: а в чем, собственно, сюжет? Где его пиковые точки и почему все происходящее такое монотонное?

В центре истории — крепчайший броманс учителя и ученика со всеми свойственными млм-фанфикшену нулевых оборотами:

Он подошёл ближе и присел рядом со мной на корточки. Протянул руку, точно хотел дотронуться до лба и откинуть волосы в сторону, но почти сразу отвёл её, так же плавно и неторопливо, как делал всё остальное. Если взять его за руку и прижаться губами к запястью – там, где есть маленькая щелочка светлой кожи между краешком рукава и перчатки… Перчатки он снял и повесил на перила, и обнажённые почти до локтей руки выглядели… непристойно, что ли. Ресницы его слегка подрагивали – угольно-чёрные, густые и подкрученные, точно у коллекционной куклы. – Вы уж извините Клермонта за резкость. Он просто очень волнуется за мальчика – тот ему, считай, как младший братишка… – Брат? На братьев так не смотрят. Волшебник вёл себя как деликатнейший из воспитателей. У него была… кхм, более чем бурная личная жизнь, в которой переучаствовала половина труппы и ещё множество девушек и юношей из гастрольных городов. – Келли, где ты сегодня ночуешь? – с запозданием окликнул меня волшебник. Я поразмыслил секунду с содроганием вспомнил тёмно-красное пятно на сцене и буркнул: – С тобой, конечно. Ирма как-то странно дёрнулась, и уже когда мы оказались на улице – расхохоталась в голос: – Ну ты даёшь! И потом ещё не понимаешь, почему про вас всякое говорят. – А что? – искренне удивился я. Потом прокрутил в голове последнюю часть диалога и испытал сильное желание утопиться в ближайшей реке. Волшебник же спросил совершенно нормально – «где», а я ответил – «с кем». – Ну, я идиот…

Ну и качестве контрольного в голову, если вдруг читатель так и не выкупил, о чем речь, можно ознакомиться с таким описанием:

После случая в шатре я последовательно застукал своего - личного! личного! - волшебника с четырьмя разными незнакомками кряду. А потом не знаю даже, почему это так меня поразило, - увидел его рядом с Ренуа, светловолосым гимнастом из новеньких. Может, потому что Ренуа чем-то напоминал меня. Я наткнулся на них случайно, на складе. Волшебник был без грима, хотя и в обычном своём костюме, а Ренуа - в трико, словно только что сбежал с выступления. Лицо волшебника я не видел, а Ренуа... он выглядел потерянным. А потом волшебник взял его за руку и похлопал по плечу.

Как говорится, если вам кажется, что сцена очень странненькая и прям-таки сочится многозначительностью, то вам не кажется.

В общем, броманс на поверку оказывается скорее вот таким:

– Иллюзии. Самообман. Похоть. Разрушительная страсть. Отравленное чувство. Ничего хорошего, маленький милый Келли. – Запретная любовь?

Но для истории про любовь в повести как-то маловато… любви? Да и всего остального тоже. Вроде бы наклевываются какие-то опасности, но ни главный герой, ни его наставник на это особо не реагируют, ощущения от их железобетонного спокойствия — как от мема с мужиком, который задергивает шторы, когда за окном огонь.

Наконец сам главный герой прямым текстом обозначает:

Оставалось докопаться до последней истины. Кто я?

Поисками себя, тем более в позиции “последней истины”, на мой взгляд, в “Поезде” и не пахнет. Но допустим. Герой тут же добавляет:

Впрочем, это можно было и отложить на потом.

Позже эта мысль повторяется:

Мне нужно было разобраться в себе до того, как Кормье меня сломает – или хотя бы дождаться спасения от Ирмы и волшебника.

Тут и кроется основная проблема “Поезда” — главный герой пассивен, все вокруг пассивно, нет динамики — ни внешней, ни внутренней. Нет ощущения движения от стартовой точки к катарсису, а если так, то в чем соль этой повести, о чем она хотела рассказать и чем удержать?

Самая зацепившая меня сцена — это разговор с незнакомкой под фонарями. В ней есть баланс этакой задушевности и крипотцы, холодок от столкновения со сверхъестественным и одновременно интерес к нему.

Повесть "Сердце Города" мне понравилась, прочитала ее на одном дыхании. Идея довольно расхожа, однако написана бодро и архитектура ее хороша. Концовку и главную героиню, ее мотивацию хочется пообсуждать, может, даже оспорить, но это именно тот сорт дискуссионности, который оставляет классная книжка, давшая пищу для размышлений.

https://t.me/tavern_reading_knight

"Лисы графства Рэндалл" это сборник повестей из мира людей, фейри до и после Войны Железа. Наш мир, но со скрытым от глаз волшебством, потому что магия прячется. Из одноименного цикла, куда входят другой сборник детективных рассказов "Тимьян и клевер" и роман "Трое для одного".

Со сборником "Лисы" можно знакомиться и не зная контекста: сначала просто смиряешься с непонятной атмосферой без правил, а потом эта магия уносит тебя вдаль и ты просто видишь закономерности. Нас проведут исторически с кочевой древности рассказ "Колдун", потом "Лисы графства Рэндалл" - легенда 13 века про дружбу благородного дворянина с принцем под холмом, и следом - "Нелюбовь" про превратности любви и мудрость вечных женщин. Проходной "Дрессировка" (ниче не понятно, но очень интересно), мощный "Погорельцы" (уже ближе к 20 веку) про девочку, которая подружилась с духом Огня и помогла ему найти себя. Снова загадочный "Охота за приливами" про девушку, которая долго боролась со своей судьбой.

Больше всего мне понравилась повесть "Ржавый-ржавый поезд" - это мистический реализм про цирк, волшебника и мальчика, который умел летать. Про людскую жестокость, судьбу и провидение. Также хороша последняя повесть "Сердце города", в котором дух города борется с людьми, которые могут поменять его судьбу, руками хрупкой девушки. для любителей тру-крайма.

Мне понравился этот тонки мир на грани от Софьи Ролдугиной, буду продолжать знакомство с ее фейри миром. Он уникальный. путеводитель по миру Софьи Ролдугиной">путеводитель по миру Софьи Ролдугиной

Хорошо читает Татьяна Мазурко.

итого: очень рекомендую этот сборник любителям мистического реализма, открытым новому. он одновременно уютный и ужасный.