Текст книги "Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор"

Глава 6

Когда всё успокоилось, Эйла с малышкой уснули, а любопытные разбежались, я вышла на улицу. Теми зеваками, что не спешили кидаться на мою защиту, оказались дружки Веля. Они частенько выпивали вместе, вот и сейчас прибежали поддержать товарища и посмотреть, как он будет наказывать «чёрную ведьму». Может, именно они его и надоумили устроить расправу? А что потом отвечать придётся, пьяные мозги не подумали.

К счастью, шум привлёк адекватных соседей, которые знали, что я помогла Милли разродиться живой девочкой, и ничего против меня не имели. Мужики и бабы, знающие, что ссориться с целительницей себе дороже, утихомирили Веля, а его дружков прогнали со двора. Эту компанию никто в деревне не любил. Они и дебоширили, и шумели, и работали спустя рукава.

Здесь успела побывать и Тори – бабушка малышки Эллен, и Берти, которую я успела прозвать «русской красавицей». Они принялись квохтать надо мной, ругая Веля на чём свет стоит. Дали мокрый платок, чтобы к саднящей скуле приложить. Надо будет по приезде домой покопаться в колдовских снадобьях и найти средство от синяков, иначе завтра буду красоткой с синим лицом.

– Да вся деревня знает, какой этот Вель дурачок. Как выпьет, так сразу в драку лезет! Я бы ему задала, ух! – и Тори покачала кулаком.

В качестве извинения деревенские снабдили меня продуктами натурального хозяйства – корзинкой свежих яиц, головкой сыра, овощами и ароматной изумрудной зеленью. Подарили мне куриную тушку, завёрнутую в промасленную ткань и присыпанную сушёными травами, хрустящий хлеб и несколько жареных окуней.

Ну, хоть с голоду не пропаду. Как и в родном мире, готовить мне некогда. Только там я чаще всего покупала или заказывала готовую еду, в крайнем случае жарила яичницу на скорую руку или варила пельмени.

– Вот, молочком запейте, нейра. Что ж вы такая тощенькая, и покушать, наверное, некогда, – сочувственно качала головой соседка, прикладывая руки к полной груди. – Вы только не серчайте, нейра. У нас в Лихой не все такие, как Вель.

А молочко оказалось вкусное, особенно если запивать им лепёшки с луком и сыром. Когда трапеза была окончена, я поблагодарила деревенских женщин за хлеб-соль и пошла искать местного бузотёра.

Мокрый нарушитель спокойствия нашёлся в сарае. Он тихо сидел на полу, обняв руками голову. Злость и нервное возбуждение отпустили, я успела остыть. Но на душе было пасмурно – новый мир вовсе не гостеприимен, опасность может подстерегать даже там, где этого не ждёшь. Я опустилась на деревянную чурку напротив Веля и упёрлась локтями в колени.

– Ну что, довольна, ведьма? – спросил он, подняв бледное лицо. Купание в холодной воде не прошло даром, и взгляд его стал более осмысленным.

– Во-первых, я не ведьма, а магичка и целительница, – исправила его строго. – И менять пол младенца не под силу даже магам.

На самом деле в формирование пола мужчина вносит определённый вклад. Яйцеклетка несёт в себе только Х-хромосому, тогда как сперматозоиды – либо Х, либо Y. Если встречаются два икса, то получается девочка, а если первым успевает добежать игрек, то будет мальчик. Но в этом мире само слово «генетика» будет звучать как ругательство, поэтому я сказала:

– Всё решают боги, грешно с ними спорить.

– Да они смеются надо мной! Думал, что хоть магия поможет, а… эх-х! – махнул рукой устало и понурил голову.

Я прекрасно понимала, что не являюсь авторитетом для этого пьянчуги, поэтому задушевные беседы не помогут. А если пригрозить? Зря он, что ли, меня ведьмой обзывал?

– Ты смотри мне, Эйлу не обижай, она хорошая женщина. Узнаю – в жабу превращу. Или нашлю проклятье, отнимающее мужскую силу.

На этих словах глаза Веля боязливо округлились.

– Я ж говорил, ведьма!

А я продолжила:

– И девочки у тебя умницы. Девочки отцов очень любят, будут ухаживать, в старости не бросят. Если, конечно, ты будешь вести себя по-человечески, а не по-скотски. Или если доживёшь… – сощурившись, я окинула его пристальным взглядом.

– А что? Проклятье нашлёшь?

– Бутылка твоё проклятье. Если бросишь пить и возьмёшься за ум, дом в порядок приведёшь, глядишь, жена снова согласится на ребёнка. И, быть может, в следующий раз получится мальчик.

– Ага… – хмыкнул Вель. – Тебе, магичка, не понять нас, простой народ. Вы вообще от жизни оторваны. Ни забот, ни хлопот. Знай маши руками, заклинания бубни да денежки собирай.

– Знаешь, драгоценный мой, – произнесла я как можно более едко. – Я не стану жаловаться на тебя только потому, что меня Эйла попросила этого не делать. Не хочу оставлять семью без паршивенького, но кормильца. Но если будешь буянить… – и сделала многозначительный взгляд. – Смотри, ты у меня под колпаком.

И гордо вышла.

Конечно, я сомневалась, что Вель последует советам, но, может, хоть угроз испугается. В этой ситуации я чувствовала себя беспомощной. Я не Бог, чтобы меня все слушали. И решить проблемы всех мне не под силу. Тут люди сами себе должны помочь.

Завечерело, когда я покинула Лихую. Естественно, никаких извинений от Веля я не дождалась, зато Эйла просила прощения аж несколько раз. Как её угораздило выйти замуж за пьянчугу? Возможно, по молодости он таким не был, а потом вылезла истинная натура.

Родственник Эйлы вызвался отвезти меня до дома, и я сейчас тряслась в телеге, негромко болтая с Пискуном.

– Ты не знаешь, как назывался тот транспорт, на котором Эллен ехала в Левилль?

Я вспомнила обугленные обломки на дороге и поёжилась. Подумать только, прошло меньше трёх дней, а кажется, будто целая вечность.

– А, так это был магоход. Зачарованная повозка, которая едет без лошадей.

– Ничего себе прогресс! И как это всё работало?

Пискун проскакал по ноге и уселся мне на коленку. Моргнул чёрными глазками и стал рассказывать:

– Как-как? Всё просто. Бытовые маги накладывают чары, которые со временем выветриваются. Но пока действуют, магоход будет ездить сам по себе, надо лишь задать ему направление. У богатеев есть свои магоходы и маги, которые регулярно подпитывают их заклинаниями, а вообще можно арендовать его в конторе магического транспорта, такие есть во всех более или менее приличных городах.

– Получается, Эллен арендовала эту штуку, чтобы добраться сюда?

– Ага, – хлопнул глазками синий няшка.

– Хм-м… – я задумчиво потёрла подбородок. И гроза разыгралась почему-то именно тогда, когда она ехала в Левилль. И молния угодила прямо в её магоход… как и в мою машину.

Я потрогала распухшую скулу и болезненно ойкнула.

– Что ты там бормочешь, Эл?

– Рассуждаю сама с собой. Ты хорошо подумал насчёт врагов твоей бывшей хозяйки?

Пискун помолчал, после выдал неуверенно:

– Ну, вообще Эллен была тихой, скромной, ни во что не ввязывалась. Она не была такой общительной, как ты, поэтому мы очень редко говорили откровенно, она не делилась со мной своими секретами.

Да уж, досталось мне тело вдобавок с прошлым тихони, которая оказалась не такой уж и тихой, если решила пойти против воли своей семьи и сбежать на другой конец королевства.

Так, стойте… А если таким образом ей отомстил несостоявшийся жених? Убил её магией на расстоянии, но не учёл, что в тело попадёт «подселенка». И если он узнает, что «Эллен» жива… Не верится в простую случайность или несчастный случай.

Кажется, мои рассуждения попахивают паранойей. Нельзя быть такой мнительной! – отрезвил внутренний голос. Почесав пальцем синюю грудку своего товарища, я спросила:

– Кстати, Пискун, что это за газовая атака была? Даже у меня в глазах защипало.

– Это природная защита тиинов, – гордо ответил малыш. – Особые железы под хвостом реагируют на опасность.

– У тебя что, есть хвост?

– Конечно! – оскорблённо пискнул тиин. – Маленький симпатичный хвостик. Просто его из-за меха не видно.

Остаток дороги прошёл в легкомысленной болтовне. Надо было отвлечься от навязчивых мыслей.

* * *

Стоило переступить порог дома, как ливанул дождь. Небо затянула мгла, проглотив остаток вечера. Вмиг стало холодно и противно, неуютно. По рукам побежали мурашки, нос заледенел, и я набросила толстую вязаную кофту.

Мы с Пискуном развели огонь в камине, похлопотали по хозяйству, раскладывая продукты и вещи по местам. Курицу я сунула в печь, чтобы у меня была еда на завтра, а то с таким режимом недолго заработать гастродуоденит или язву.

Пришлось помучиться, разжигая огонь в каменной громадине. Вот заработаю и куплю себе магическую печку! И хоть какое-нибудь подобие холодильника.

В спальне снова протекла крыша, пришлось сдвинуть в сторону кровать и подставить под течь ночной горшок – хоть на что-то сгодился. Завтра хоть к соседям зайду, узнаю, где найти кровельщика. А тиин насмешливо твердил:

– Эллен неплохо управлялась с бытовой магией, крышу бы починить смогла. Но ты всего лишь бедная маленькая попаданка, которая в магии ничего не смыслит!

– Помолчи, язва, – отмахнулась я. После сегодняшнего не осталось сил на споры, да и погода не располагала к веселью. – Вообще-то я стараюсь. Я не виновата, что целыми днями приходится бегать по делам и времени на учёбу почти не остаётся.

– Лучше бы мужика нашла… Да шучу я, шучу! – примирительно пискнул шерстяной комок. – Но осваивать магию надо бы побыстрей. Кто-то покрупней и посильней пьяницы Веля сможет без труда нанизать тебя на вилы.

– С этого момента назначаю тебя своим охранником. Усмирять дебоширов ты умеешь виртуозно.

Пискун рассмеялся моей шутке, а я, порывшись в лекарском чемоданчике, обнаружила мазь от синяков. Глядя в зеркало, нанесла желтоватую субстанцию на скулу. Внезапно та ожила, зашевелилась, и, как огромный слизняк, затянула половину лица.

– Ой-ой! Что это ещё за фигня? – я попыталась отодрать желеобразную штуку, но она вцепилась в меня намертво.

Так, спокойно, без паники. Это всё магия, мазь волшебная, бояться нечего – успокаивала я себя. Но вид был страшный – по мне будто лизуна размазали.

– О, Эл! Ты делаешь успехи! – тонко рассмеялся тиин и шлёпнулся на справочник магических зелий. Попрыгал на маленьких ножках и сделал кувырок. – Знаешь, что самое замечательное?

Я вопросительно уставилась на тиина одним глазом. Тот ещё раз ехидненько хихикнул и ответил:

– В этом теле совершенно точно осталась магия. Если бы её не было, состав Дёмиуса бы не активировался. У обычных людей мазь – это просто мазь. Говорю тебе, завтра будешь как новенькая!

– Слушай, а магия… – я пожевала нижнюю губу, думая, как лучше сформулировать вопрос. Всё казалось таким небывалым, странным, как бредовый сон. И всё же я спросила: – Магия прибавляет силу? В том смысле, что, когда я сегодня лавкой от Веля отбивалась, почти не чувствовала её веса. Хотя можно списать это на состояние аффекта… – и развела руками.

Пискун задумчиво нахмурился:

– А что ты чувствовала в эти моменты? Токи силы, покалывание в кончиках пальцев?

– Ничего такого… или просто не обратила внимания. Не до этого было.

Тиин решил, что это хороший знак и непокорная магия потихоньку просыпается.

– Да, всё верно, в этом деле важно не только тело, но и дух… И что, что в твоём мире нет магии? Почему ты так в этом уверена? Ты рассказывала про тёмные века и охоту на ведьм… Может, с тех пор магия в вашем мире забыта, пробудить её некому, а души молчат? Поэтому…

Поэтому до поздней ночи мы листали учебник по теории магии, Пискун объяснял непонятные моменты, а я зубрила новые понятия. Вчитывалась, боясь пропустить хоть строчку, и пыталась поймать в теле те ощущения, про которые говорил тиин.

В один миг воцарилась тишина – я обнаружила, что Пискун вырубился прямо у меня на коленях. Уложив малыша в шкатулочку с мхом, я и сама почувствовала, как начинаю уплывать. Едва голова коснулась подушки, я провалилась в сон – как в омут нырнула. И сон этот был странным…

Я снова была Эллен. Может быть такое, что в мозге сохранились очаги с воспоминаниями магички? Как бы то ни было, но я, как и прошлой ночью, ощутила себя в ловушке. Ни проснуться, ни вырваться, оставалось только участвовать.

Передо мной разворачивалось здание Магической Академии – каменные арки, переходы, зависшие на головокружительной высоте, мраморные лестницы. Я взбегала по ступенькам, прижимая к груди книги. Воспоминания мелькали, как кадры из кинофильма, и вот я уже сижу в аудитории, слушая лекцию седобородого старца. Он чертит в воздухе странные знаки, и предметы с его стола взмывают в воздух.

Потом меня забрасывает на мрачный подземный этаж, даже во сне холод пробирает до костей, а волоски на руках встают дыбом. Волшебные светильники тускло мерцают, под высокими потолками клубятся серые тени. Студиозусы толпятся вокруг гладкого каменного стола, где лежит тело мужчины, жёлтое, как воск. Преподаватель произносит какие-то слова, размахивая ланцетом, и я почему-то знаю, что зовут его нейт Рейдиль. Наш анатом. Закончив вступительную речь, он с горящими глазами делает первый надрез.

«Где ваши перчатки? А как же трупный яд!» – хочется закричать, но рот будто скотчем заклеен.

Потом в моих сновидениях цветёт весна. Воспоминания появляются вразнобой, и эпизоды из детства смешиваются с эпизодами из юношества. Я вижу Пискуна и родителей Эллен, учусь магии под надзором строгой волшебницы с худым угловатым лицом, читаю ночами книги… Вижу, как родители опечалены тем, что мой дар совсем слабенький. Меня называют посредственностью.

Некоторые воспоминания вызывают настоящую боль. Хочется обнять себя и пожалеть. Или не себя, а эту девочку Эллен. Я запуталась. И я не могу вырваться до тех пор, пока сон не разжимает свои цепкие клешни.

* * *

– Что? Уже утро? – подскочив на кровати, я перевела дух. Ночью Пискун выбрался из своей коробочки и пригрелся у меня на кровати. И как только не раздавила?

– Чего орёшь? – синий комок зевнул и похлопал осоловелыми глазками.

Я рассказала ему о странных сновидениях, которые являются вторую ночь подряд. Пискун внимательно выслушал, после чего вынес вердикт:

– Похоже, что воспоминания Эллен никуда не пропали и являются тебе во снах. Это ведь замечательно, ты можешь узнать о ней и её жизни из самого достоверного источника. Увидеть то, что никто, кроме неё, не видел.

Я не знала, радоваться этому или нет, потому что чувствовала себя абсолютно разбитой, будто не спала вовсе, а жила второй жизнью. Наскоро перекусив, я посадила Пискуна в карман и помчалась к литейщику, чтобы взглянуть на заготовки для своих заказов. Хотелось как можно скорее взять в руки привычные и удобные инструменты – вот печёнкой чуяла, что скоро они ох как пригодятся!..

Никогда прежде я такого не видела. Нейт Луйс разложил передо мной восковые заготовки инструментов – бледно-розовые и полупрозрачные. Я осторожно, боясь повредить, покрутила их в руках и внимательно осмотрела.

– Не бойтесь, они прочнее, чем кажутся на первый взгляд, – загадочно улыбнулся мастер.

Когда я находила несоответствие (виноваты были мои кривые рисунки), просила нейта исправить, и он тут же брался за резец по воску. Выглядело это впечатляюще – инструмент окутывало лёгкое сиреневое свечение, отточенными движениями литейщик срезал лишнее, делал изгибы плавнее и корректировал форму. Так, например, у акушерских щипцов изгиб он сделал более физиологичным.

Я смотрела на это, как на великое таинство, а в голове стучала мысль – ведь я тоже могу… могу… могу… Человек всегда оказывается там, где должен быть, где ему предназначено. Иначе зачем это всё? Во мне спит дар, который даёт огромные возможности, нужно только его обуздать.

– Потом, нейра, я изготовлю по этим заготовкам формы и помещу в печь вместе с металлом, – заговорил нейт Луйс, глядя на меня поверх очков. – Специальный механизм раскручивает её так, что под давлением расплавленный металл перетекает в форму и застывает.

Я слушала внимательно. Для меня, незнакомой с этим ремеслом, всё было интересно, хоть и непонятно.

– Мне и самому не терпится увидеть, что получится.

– Мастер, а вы не могли бы сохранить эти формы на будущее?

Если я начну набирать учеников и открою свою школу, больницу, родильный дом, то понадобится оборудование и инструментарий. А ещё стерилизатор. Была у меня пара идей, как обрабатывать инструменты.

– О, конечно, нейра Эллен, – мастер улыбнулся с предвкушением. – На большие заказы я буду делать скидки. Чувствую, мы с вами поладим!

Я натужно улыбнулась. Мы-то поладим, а мой кошелёк – нет. Хочешь жить – умей вертеться, поэтому долго задерживаться в одном месте было слишком большой роскошью, и я распрощалась с литейщиком, обещая вернуться за заказом через пару дней.

Я была твёрдо настроена посетить приёмную градоправителя, но успела только забежать за новыми башмаками… а потом разразился ливень, сломав все мои планы. Нет, я, конечно, люблю шум дождя и ту умиротворительную сонную атмосферу, если никуда не надо идти. Можно лежать на диване, закутавшись в плед, пить кофе с молоком и читать книгу, слушая, как капли барабанят по подоконнику.

Но последний мой дождичек закончился плачевно…

В одно мгновение я вымокла, как мокрая курица. Юбка нескромно облепила ноги, кофточка – грудь, а аккуратно уложенные волосы повисли сосульками. Ещё и Пискун, обернувшийся браслетом, надоедливо зудел:

– С помощью бытовой магии можно высушить одежду в считаные минуты.

– Да-да, это я знаю. Раз сегодня все дела отменяются, то снова сядем заниматься. Часть дня потратим на уроки магии, а вечер и половину ночи – на изучение местных медицинских справочников и лекарств.

Хорошо, добрый человек подкинул меня на своей повозке до дома, иначе я рисковала утонуть в стремительно разливающихся по улицам лужах.

Пока грелась вода для купания, я переоделась в уютное домашнее платье из голубой шерсти, расчесала волосы и собиралась рухнуть в кресло с «Основами магии», как в дверь настойчиво постучали.

– Эхе-хе, ты пользуешься популярностью, – усмехнулся мой пушистый товарищ и прыгнул на руку, снова превратившись в браслет.

Наверное, пациенты пожаловали. И кому в такую погоду дома не сидится? Разве что случилось что-то экстренное.

Без задней мысли я отодвинула щеколду, высунула в щёлку нос и… застыла в замешательстве.

На крыльце стоял незнакомец и смотрел на меня в упор. Хватило секунды, чтобы просканировать его внешний вид – твёрдый подбородок, тщательно выбритое лицо с высокими скулами. Русые волосы, забранные сзади, спадающая на лоб чёлка. На вид ему можно было дать тридцати три – тридцать пять лет.

Несмотря на дождь, одежда его была сухой. Синий мундир с золотым позументом подчёркивал широкие плечи, руки в белых перчатках были вытянуты вдоль тела и сжаты в кулаки.

Что здесь забыл известный актёр в свои лучшие годы?

Непроизвольно я попятилась назад, потому что незнакомец распахнул дверь и шагнул через порог. Шагнул слишком уверенно, будто имел на это полное право.

Моё вопросительно-изумлённое «эээ?» опередило:

– Здравствуйте, нейра. Не хотите объясниться? – прозвучал спокойный голос с тягучей хрипотцой.

Так-так-так… я успела где-то накосячить и меня пришли арестовать? У него и форма такая, вроде как у военного или гвардейца.

– Вы кто? Я вас не пускала, – произнесла я твёрдо и скрестила руки на груди.

Мне совсем не страшно! И вообще, пусть сперва документы покажет. А то знаю я этих Наполеонов из шестой палаты.

– Разве нужно разрешение, чтобы войти в свой дом?

Его дом?

– Вы владелец? – спросила я подозрительно и увидела, как недовольно поджались губы мужчины.

– Вы говорите так, будто видите меня впервые в жизни. К чему этот спектакль, Эллен? Впрочем, иного я от вас и не ждал, – он вздохнул и покачал головой.

Так-так, стойте. Они с Эллен явно были знакомы! Бли-ин…

– Алло, Пискун, чего молчишь? Можно выслать пояснительную бригаду? Кто это ещё такой? – вопросила я мысленно притихшего товарища.

– Да не знаю я! – отозвался тот. – Я что, должен знать всех, с кем Эллен когда-то виделась? Я всего лишь маленький беззащитный фамильяр. Когда моя хозяйка повзрослела, то уже не таскала меня повсюду за собой.

Ничего не понимаю. Странный тип. В общем, спишу всё на потерю памяти после удара молнией, а потом как-нибудь выкручусь.

– Я выкупил этот дом сегодня, – огорошил меня мужчина.

– Видите ли, нейр… – начала я, осторожно подбирая слова. – Не так давно я попала в беду, и с тех пор… некоторые лица и события стёрлись из памяти. Будьте добры, покажите свои документы, в том числе и документы на дом.

С каждым моим словом брови этого невозмутимого с виду человека поднимались всё выше. Кажется, его шокировала не только моя история, но и моя наглость.

– А что делать? – я пожала плечами. – Не могу же я поверить вам на слово. Потому что если вы собираетесь меня отсюда выселить…

– Конечно, я покажу вам все документы, нейра Эллен, – как-то странно улыбнулся незнакомец. – И не волнуйтесь, я проделал такой длинный путь не для того, чтобы выгнать из дома собственную жену.

Кого-кого? Жену?!

От изумления перехватило дух, и рот непроизвольно приоткрылся.

Или он бредит, или я… крупно попала.