Текст книги "Отель для страждущих"

Глава 6

Когда я вышла из ванной, уже накрашенная, причесанная, одетая, меня ждали кофе и горячие бутерброды. И Марсель. То есть, он не стал без меня есть и пить. Я улыбнулась.

Без слов, молча и быстро, мы расправились с кофе и бутербродами и закурили. Я откинулась на спинку кресла, пустила колечки дыма в потолок и спросила:

– Зачем тебе Крис? Почему ты женишься на ней?

– Ты же знаешь Кристу. Ты должна понимать, что такая, как Крис – это формула идеальной жены.

– Нет. Не понимаю. Объясни.

– Она хочет сидеть дома, наводить уют, печь пироги и слушать мужа. Замужество для нее – высшая социальная ступень. Все, что ей нужно для счастья. Она скромна, верна, не очень любит секс, хотя никогда не откажет. Очень удобная жена, согласись.

– Нет. Не соглашусь. Может быть, это идеальная формула для тебя. Так что это субъективная формула, то есть и не формула вовсе. Особенно интересно в плане секса. Чем интересна мужу… ммм… почти фригидная жена?

– Она будет разрешать мужу… ммм… гулять и делать вид, что не знает о том, что он…ммм… гуляет.

– Трахает чужих женщин, – сформулировала я. – И для чего тогда жениться? Чтобы трахать чужих женщин? А не проще ли их трахать, будучи свободным?

– Увы, нет. Мне 26 лет. Пора жениться. А то матушка сомневается по поводу моей ориентации, – Марсель невесело усмехнулся. – Того и гляди, отпишет от меня все наследство. Мне бы этого не хотелось. Еще матушке хочется нянчить внуков. А еще общество, которое тоже, того и гляди, начнет собирать обо мне нелепицы. Возможно, от моей же матушки. Это репутация. Так что я спасаю свою репутацию и создаю нужную репутацию своей жене. Взаимовыгода. Жена получает свой статус, сидит дома, кашеварит на кухне, дарит свекрови внуков, не занимается сексом, за редкими исключениями, типа исполнения супружеского долга для рождения внуков для свекрови, которых она и отдаст свекрови с радостью. Я получаю репутацию серьезного, женатого мужчины, обо мне не сплетничают, матушка не отписывает от меня наследство. Каждый живет так, как хочет, но под прикрытием. Но правила соблюдены.

– Хм… Что за наследство? Оно стоит того?

– Да. Стоит. Это художественная галерея. Я являюсь ее директором, управляющим, генератором идей, сам иногда выставляю свои работы. И как картины, так и скульптуры. Так что не думаю, что обо мне поползут слухи о неверности. Натурщицы мне всегда были нужны. Как и всем художникам. А я – женатый художник. И натурщицам я дам понять о том, что женат до конца дней своих.

– Так ты – художник?

– Вообще, я по профессии архитектор. Так что картины и скульптуры – просто мое хобби.

– Понятно. Очень Кристину жаль…

– Почему? Она не дура, она все понимает.

– Нет. Не думаю. Не уверена.

– Это твое мнение.

– Это моя родная младшая сестра! – рассердилась я. – Так что я знаю ее куда лучше, чем ты.

– Ты не права, Лиз. Мужчина лучше знает женщину, чем ее родная старшая сестра. Криста делает свою ставку. И покрывает мою ставку. Но об этом никто не должен знать. Тебе я это говорю только для того, чтобы ты не терзалась муками совести.

– Нет… Я не могу поверить…

– Не верь. Просто знай, что это так.

– Я не могу верить тебе.

– Что ж. Расскажи обо мне Крис. И послушай, что она ответит. Она порвет с тобой, но выйдет за меня замуж. Ей это нужно так же, как и мне.

– И вы все это обговаривали? – не могла поверить я.

– Зачем? – улыбнулся Марсель. – Все и так ясно.

– Тебе ясно. А Крис…

– Твоя маленькая сестра умеет создавать нужное впечатление. Младшие дети – такие эгоисты… Ты ведь сильно ее баловала?

– А что рассказала Крис?

– Все. Когда ей было 15, ваша семья эмигрировала из России во Францию. Купила здесь хороший дом. А когда ей исполнилось 17, ваши родители погибли в автомобильной катастрофе. И ты заменила ей мать и отца. Хотя, в таком возрасте она не очень-то нуждалась в опеке. Поэтому в 18 она вышла замуж, наплевав на твои возражения, вынудила тебя продать дом и разделить наследство. Потом Криста быстро развелась и у вас у каждой по маленькой квартирке в предместье Парижа. Думаю, именно поэтому Криста и выскочила замуж так рано. Ей нужно было отделиться от тебя. Теперь ей нужен муж, как солидный куш. И все, что причитается мужу – тоже нужно.

– Хм… Не очень-то лестный портрет моей сестренки, – протянула я.

– Все еще не веришь мне? – усмехнулся Марсель.

– Да. В это чрезвычайно трудно поверить… Но если ты и прав по отношению к Крис, я не лучше. Мы – два яблока одной яблони. Жаль…

– Я – третье яблоко на этой яблоне. Не переживай.

– Я хочу, чтобы ты мне попозировала. В моей мастерской.

– А где мастерская?

– В подвале галереи.

– Значит, галерею я тоже увижу… Хорошо… Да… Хочу.

– Спасибо…

И тут раздался звонок. Это пришла Кристина. Я вздохнула с облегчением.

– Привет! – радостно прокричала моя младшая сестра. – Встречайте посыльного с пакетами из супермаркета. Мы устроим настоящий пир!

Я внимательно посмотрела на свою сестру. Выглядела она, как ангел. Маленькая, кругленькая, румяная, чистый взгляд, как у ребенка. Хоть сейчас с нее рисуй открытку на Рождество. И никаких сомнений, что все то время, пока мы были с ее женихом наедине, у нас что-то могло случиться…

Неужели притворяется?.. Не верю…

– Ох, Лиз, как я хочу научиться готовить так, чтобы все вокруг с ума сходили! Хочу сама испечь на нашу свадьбу с Марселем свадебный торт! Хочу-хочу-хочу!

– Могу помочь.

– Что?

– Сейчас познакомлю тебя с Лионом.

– Это твой парень?

– Да. Он шеф-повар. Он бог кулинарии. Он научит тебя всему, что ты хочешь. И ты испечешь на вашу с Марселем свадьбу шикарный торт.

– Да-да! Хочу! Звони скорее своему Лиону! Что ж ты раньше мне ничего не рассказывала?

– Ты не спрашивала, – пожала я плечами.

Зачем я звоню Лиону? Ох, не для того, чтобы Кристина испекла торт на свою свадьбу…

ГЛАВА 7 (настоящее)

Когда я лакомилась яблочной запеканкой, пролистывая на ноутбуке объявления риелторских фирм, в бар вошел Марсель.

Сначала я приняла его за первого посетителя. Потому что он был без своей рясы или ризы, или как там ее, а был одет в обычные свитер и джинсы.

И только потом я вспомнила, что наш ресторан и бар открываются только к вечеру.

Нет, мне не померещилось. Да, это был Марсель. И выглядел он умопомрачительно.

На долю секунды я, вместе с яблочной запеканкой, сглотнула в желудок и свое сердце тоже. И тут же его выплюнула. То есть, элементарно подавилась.

Марсель тут же поспешил мне на помощь: постучал мне по спине.

– Спасибо, – сдавленно прошептала я, отпивая глоток кофе с миндальным ликером.

– Не за что, – улыбнулся Марсель и сел рядом.

– Хочешь завтракать? Или уже обед? Не важно… Есть яблочная запеканка. Очень вкусная.

– Да, пожалуй. Хотя, я бы не отказался от мяса. После яблочной запеканки.

– Без проблем, – кивнула я, позвонила поварам и сделала заказ. – Что ты будешь пить? Чай?

– Пополудни я люблю выпить кофе.

– Хорошо. Сделаю кофе. Тебе как обычно?

– Да.

– Пусть будет как обычно.

Я встала и принялась варить кофе. Марсель с интересом, внимательно меня разглядывал. Я начала раздражаться.

– Ну, что? – не выдержала я.

– Ты пьешь кофе с ликером?

– И что?

– Не сопьешься?

– И что?

– Мне было бы обидно.

– Иди к черту.

– А это что? – Марсель заглянул в мой ноутбук. – Планируются какие-то перемены?

– Да. И очень серьезные.

– Расскажешь? Может быть, от меня будет какой-нибудь толк? Ну, если это связано как-то с моей профессией. А мне кажется, что это связано с моей профессией. Вы собрались покупать дом?

– Да.

– А этот? Появилась еще какая-то идея? Нужны помещения?

– И это тоже. И вообще, надоело жить на работе. Я хочу обычный дом.

– Ясно. Можешь не продолжать. Ты хочешь пить кофе по утрам на своей собственной кухне, а не в пустом баре.

– Ты всегда меня понимал, – улыбнулась я и перестала злиться.

– Наверное, как архитектор я вам пригожусь.

– Да… Знаешь, что… А ведь… Ну, в самом деле!.. Сейчас расскажу…

За кофе я поделилась с Марселем своими планами. Он внимательно выслушал меня и сказал:

– Думаю, вы с Виктором обойдетесь меньшей кровью, чем ты запланировала, – легко улыбнулся он. – Зачем нужна пристройка вокруг здания сейчас, если вы купите дом и будете там жить? Ваша часть освободится и этого места вполне хватит для твоего мини-отеля по всем стилям. Уйдет меньше денег, времени и, главное, не нужно будет закрываться на ремонт. Отделка будет идти лишь внутри здания и заканчиваться вечером. Как раз, когда открывается ресторан.

– О, да… Я как-то упустила это из виду… Столько идей…

И мы до вечера планировали. И даже реконструировали план нового мини-отеля. Так что, когда Виктор приехал за полночь, у нас с Марселем были готовы макеты.

Мы сидели в той части здания, что готовилась принять страждущих католиков, в будущем зале здорового и постного питания.

Виктор зашел к нам прямо с дороги и выглядел растерянным.

– Мне передали, что меня ждут… А тут вы…

Я рассмеялась.

– Раздевайся и возвращайся. Я закажу ужин и вина. Есть, что отпраздновать. Готов макет мини-отеля.

– Вот так сразу? – еще более растерялся мой муж.

Я снова рассмеялась.

– Нас было двое, у нас был весь день и вообще… иди мой руки.

Не могла же я сказать, что мы с Марселем прекрасно знаем друг друга. Нам очень легко вдвоем. А уж с такими вещами, как интерьер – нам совсем просто. Стоит одному начать мысль, другой тут же ее продолжит.

Виктор вышел, а Марсель взглянул на меня и усмехнулся.

– Что, твой муж совершенно не разбирается в этих вещах? – и он кивнул на ноутбук.

– Абсолютно, – пожала я плечами. – Это ему повезло, что меня встретил. А то бы нарвался на таких, которые бы ему сотворили жуткий бардак за бешеные деньги. Ну, что? Не смотри на меня так. Меня это жутко раздражает.

– Извини, – насмешливо произнес Марсель и поднял вверх руки. – Я сдаюсь.

– Да ну тебя, – хихикнула я. – На тебя просто невозможно сердиться.

И в этот момент зашел Виктор. Я сразу засуетилась, не знаю, что на меня нашло. Нужно было продолжать, как ни в чем ни бывало. Но я смутилась, черт возьми. Спасло то, что принесли ужин и мы быстро сели за стол. Я вызвалась разливать вино.

– Идея моя, потому я и разливаю.

Марсель наскоро поужинал, от вина пригубил пару глотков и удалился, сообщив, что в это время ему пора читать молитву и ложиться спать. У него режим, все такое, и он уже достаточно припозднился.

Мы с Виктором молча доели свой ужин, выпили еще по бокалу вина и отправились спать.

Залезая в постель, я пробормотала:

– Я отчаянно устала сегодня. Просто вырубаюсь.

Виктор же был несколько взвинчен и ходил в спальне из угла в угол, не желая ложиться спать и ужасно меня раздражая.

– Я устала, – громко повторила я.

Муж меня не услышал.

– Виктор, немедленно прекрати это хождение. Я хочу спать. Выключи свет. Ляг. В конце концов! Черт возьми! Виктор!

Муж остановился и уставился на меня, не мигая.

– Ловко вы с проектом.

– Это плохо?

– Нет, что ты, вовсе нет… А когда ты собираешься искать дом?

– Завтра. Правда, с утра мы едем с Ма… с отцом Мартином искать краски… Ой, все успеем. Куда мы торопимся? Еще нужно нанять бригаду рабочих… Да, с домом я завтра не успею, наверное. Или успею. Посмотрим по обстоятельствам. Спешка хороша лишь при ловле блох. К тому же, ты все равно не собираешься переезжать в обозримом будущем. Пока идет ремонт. Что случилось?

– Ничего. Пойду еще немного выпью вина. Устал так, что спать не хочу.

– Да. Так бывает. Выпей бокал коньяка, и хватит. И выключи свет.

– Да. Хорошо… Просто…

– Что? Ну, что ты молчишь?

– Просто вот думаю, с чего бы этому парню становиться священником?

– Ты о ком? О Ма… Об отце Мартине? – удивилась я и села в постели.

Называть его этим именем было трудно. Я не привыкла.

– Да. О нем. Скажи ведь, фактурный парень, да? Так вы это, женщины, говорите?

– В чем дело, Виктор?

– Я вот думаю, может, он устроился священником, чтобы втираться женщинам в доверие, а? Легкий путь. Этакий психолог от бога.

– Успокойся. Он просто импотент, – брякнула я.

– Да? Правда? Откуда ты знаешь?

– Он сам мне сказал, – нехотя протянула я.

Раз уж начала врать, надо продолжать, и убедительно. Перемешать правду с ложью. Это самый лучший способ обвести человека вокруг пальца.

– Вот просто взял и сказал?

– Мы немного поговорили о жизни. Ну, словом, я задала ему тот же вопрос. Мол, он молодой, почему в священники, а не в мужья, а он… Только прошу тебя, это секрет…

– А с чего это вдруг тебя заинтересовало, что этот парень забыл на католической службе? – спросил Виктор.

– Не меня. А персонал ресторана. Только попробуй выдать меня. Я с тобой разведусь.

Виктор остановился, покачался с пятки на носок, и протянул:

– Надо же… импотент… бедняга…

Виктор выключил свет и, пробормотав, что выпьет лишь один бокальчик и тут же вернется, удалился.

Ну, вот и славно. Виктор ни в коем случае не должен меня ревновать к Марселю. Иначе… Иначе… Дальше продолжать не хотелось. Я сама не знала, что будет, если будет иначе. В любом случае, Виктор бы сделал все, чтобы расторгнуть с Марселем договор, а меня – ограничить в деятельности. Нет-нет-нет. Пусть Виктор считает Марселя импотентом. Просто отлично. Как бы мужчина, а как бы и нет. Священник. Вот и все.

Но почему? Марсель ничего не говорил о своей матери… Может быть, она умерла? И он ушел в священники? Нет. Не мог он из-за этого уйти в католичество. Как бы ни любил мать. Нет. Что тогда? Хм… А если он и вправду стал импотентом? Я не выдержала и рассмеялась. Что ни говори, а я была немного пьяна. Слишком много алкоголя за целый день. Я пила кофе с ликером, два раза варила себе глинтвейн, да еще вино… Завтра мне будет плохо.

…Хм… Марсель – и импотент? Да, это было бы ужасно… Как бы это проверить ненароком? Не-на-роком… Я опять засмеялась. Что уж говорить, но такую вещь трудно проверить ненароком. И еще труднее проверить это специально, если объект проверки – священник. Ну, или человек, который выдает себя за священника. Молитвы ему нужно читать перед сном. Ха!

И кстати, Марсель так и не подарил мне подарка к прошедшему дню рождения…

Хорошо Виктору… Сидит сейчас довольный, вино пьет… Я тоже хотела бы выпить еще один бокальчик. Но мне нужно выспаться. И не хотелось бы именно сегодня отказывать мужу. Так что лучше всего быстро уснуть. Что я и сделала. И в самом деле, я очень устала.

Глава 8

Утром меня разбудил Виктор. Он стоял и протягивал мне чашку кофе.

– Что? Что случилось? – пробормотала я.

– Случилось утро, – улыбнулся муж. – Садись, пей, оживай.

Кое-как я уселась, взбив под спиной подушку, и взяла чашку кофе из рук своего мужа. Кофе был в самый раз.

– Что-то, все-таки, случилось? – насторожено поинтересовалась я у Виктора.

– А почему что-то должно случиться? – удивился он и сел на край постели.

– Потому что ты принес мне кофе. Впервые. Нужно срочно вставать и куда-то мчаться?

– Не суетись. Все нормально. Можешь хоть весь день в постели проваляться. Просто… Ты же сказала, что тебе надоело по утрам пить кофе в пустом баре… Ну и вот…

– С ума сойти, – улыбнулась я. – Спасибо. Это здорово. Очень приятно вот так просыпаться.

– А я рад, что тебе приятно… Извини, что не додумался до всего этого…

– До чего это – до всего? – прищурилась я.

– Что тебе нужен дом, – смутился Виктор.

– Только прошу тебя, давай без драм. Я девушка не романтичная. Поэтому как мне захотелось дом, так я сразу тебе и сообщила, – ободряюще улыбнулась я. – Все в порядке. Но кофе в постель – ммм… потрясающе… У меня даже голова не болит. Я думала, сегодня болеть буду.

– А что такое? – забеспокоился Виктор. – Почему болеть?

– Немного перебрала вчера.

– Когда ты успела?

– В течение дня несколько чашек кофе с ликером, пара бокалов глинтвейна, ну, и вино за проект…

– С ума сошла? Кофе с ликером! Несколько чашек!

Виктор встал и начал ходить туда – сюда.

– Ну, все, успокойся. Знаю, знаю, я идиотка. Я так больше не буду. Не знаю, что на меня вчера нашло. Депрессия, наверное… Как-то навалилось на меня это большое, пустое пространство и одиночество: пустая утром спальня, пустой утром бар и вообще… У меня даже подруг нет. Все дела, дела, дела… Просто надоело, вот и сорвалась. Но сейчас уже все хорошо.

– Это точно? – недоверчиво спросил Виктор и навис надо мной.

– Уверяю тебя, – кивнула я. – Больше не буду так много пить алкоголя и кофе. Теперь у нас проект. А еще я буду искать дом. Есть, ради чего жить. Снова, я имею в виду.

– Не понял…

– Я имею в виду смысл жизни. Цель. Нет цели – появляется депрессия. Теперь у меня есть цель. И все снова хорошо. Привыкай. Я такая.

– Может, уже пора родить детей? – тихо спросил Виктор.

Я поперхнулась, быстро прокашлялась, и залпом допила кофе. Виктор забрал у меня чашку.

– Ну, и что ты на это скажешь? Ты все еще пьешь свои таблетки?

– Виктор…

– Лиза… Когда есть дети, смыл жизни есть всегда.

– Да, конечно…

– Тебе уже 26 лет. Пора бы… Иначе… Иначе для чего все это? Дома, рестораны, отели… Кому все оставлять?

– Ну, есть люди, которые этим не заморачиваются. Живут, как хотят, и их абсолютно не беспокоит, что станет после… Возможно, их даже вдохновляет мысль, какая потеха начнется при дележке имущества… Возможно даже, это их смыл жизни…

– Сделать гадость тем, кто останется живым? – хмыкнул Виктор.

– Ну… Да. Именно.

– Лиза, такие люди есть. И такие люди называются гадами. Или сволочами. Назови, как хочешь, лишь бы слово было отрицательным. А я не гад и не сволочь. Я хочу детей. И хочу все, что имею, передать своим детям. Чтобы они начали свою жизнь не с нуля. И чтобы у них было больше возможностей. Для всего на свете. Для самосовершенствования.

– Да. Конечно. Я полностью разделяю твою точку зрения.

– Тогда в чем проблема?

– В доме. Неужели не ясно? – начала я закипать. – Всему свое время. Вот видишь, раньше я просто жила, не задумываясь. Сейчас захотела свой дом и пить кофе на уютной кухне. Потом захочу детей. Я обычная женщина. Я тоже люблю детей. Только сначала мы реконструируем здесь два отеля, купим дом, обустроим его, обживем… А потом уж и дети… До тридцати лет у меня полно времени.

– До тридцати?

– А что?

– Хотелось бы пораньше…

– Зачем? Пока что полно всяких дел.

– Какие дела важнее детей? И подумай, к примеру, когда тебе будет сорок лет, нашему первому ребенку будет всего девять.

– Ну и что?

– Мы для него слишком рано умрем! – рявкнул Виктор.

– Что? – вздрогнула я.

– То! Ты не переживала, когда у тебя погибли родители?

– Но…

– Никаких «но»! Детям всегда нужны родители. А молодым детям – вдвойне. Мне всегда не хватало родителей. И я до сих пор иногда жалею, что они не увидели внуков. Это же как естественный план жизни. Ты рожаешь ребенка, ставишь его на ноги, он заводит свою семью, рожает своих детей… Тогда уж и умирать не жалко. Знаешь, что твоих детей пожалеют их половины и утешат их дети. А без этого… Слишком тоскливо и печально. Как будто план не выполнил, что ли… Не знаю… Но это моя точка зрения. К тому же, мы не нищие и не бедные, чтобы наша смерть принесла нашим детям блага в виде наследства. Был бы я бедным, возможно, думал бы иначе. Вырастить ребенка и побыстрей умереть, чтобы ему было, где жить и не суетиться.

– Виктор! Прекрати! Это ужасно!

– Это правда.

– Это твоя правда!

– Тогда скажи, где именно я не прав.

– Дело не в том, прав ты или ошибаешься… Просто… Тоска…

– Вот, чтобы не тосковать, нужно воспитывать детей и внуков. А не размышлять о смысле жизни, впадая в депрессии, – жестко сказал Виктор.

– Хорошо. Я с тобой согласна. Честно. Но, все же, сначала мы купим дом.

– Если это твое условие, я тоже с этим согласен. Год, два, не больше. Между прочим, смею тебе напомнить, мне уже тридцать. И, по законам жанра, я умру раньше.

– Но…

– Я сказал, по законам жанра, – резко оборвал меня муж. – Не считая несчастных случаев и катастроф, и учитывая статистику. А мне бы хотелось видеть своих детей подольше… Словом, я все сказал.

– Да. Я все поняла. Хорошо.

– Ну, мне пора. Не знаю, когда сегодня вернусь. Кстати, можешь сегодня напиться.

– Что? – икнула я.

– Ну, как же… Я же вижу, какое впечатление произвели на тебя мои речи. Так что можно изжить тоску, обдумать смысл жизни и даже поверить в бога, если хочешь. К тому же, священник под боком. Очень удобно.

– Это шутка такая? – осторожно спросила я.

– Я просто хочу, чтобы ты немного иначе посмотрела на свою жизнь. Иногда мне кажется, что ты живешь просто по инерции. Мне это не нравится. Потому что мне больно это видеть. Потому, что я люблю тебя.

Виктор быстро наклонился, чмокнул меня в щеку и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

С ума сойти… Что вообще происходит?.. Виктор никогда не говорил эту банальную фразу про «я люблю тебя». А вот, оказывается, он не так прост, каким мне казался. Или даже глубже, чем я могу себе представить. Я встала и направилась принимать душ…

Я долго стояла под струями воды… Это было жестко, черт возьми. Я никогда не хотела обзаводиться детьми. Я хотела оставаться свободной и путешествовать по миру. Но сейчас, сегодня… Я поняла, что Виктор прав. Прав во всем. Но… Но мне хотелось другой жизни. Другого мужа. Других детей. Не от Виктора…

Интересно, что по этому поводу думает сегодняшний Марсель? Раньше дети ему нужны были для статуса, а что изменилось сейчас?.. Я даже немного порыдала, сидя на краю ванны…

Что ж… У меня еще есть время. И его достаточно. Два года. И если за это время ничего не изменится, я рожу от Виктора. Сделаю хоть кого-то счастливым, если не могу быть счастливой сама.

… Когда Марсель появился в баре, я пила глинтвейн.

– Опять? Что на этот раз? Похмелье? – вздернул он брови и сел рядом.

– Опять тоска. Я сегодня напьюсь. Очень сильно напьюсь.

– А что потом?

– На следующий день проваляюсь в кровати, вечером оклемаюсь, приму душ, выпью бокал глинтвейна, чтобы прийти в себя, и усну. А когда проснусь на другое утро, начну новую жизнь. Трезвую. – Я вздохнула. – Ты считаешь, что я много пью? Я вот так не считаю. Все французы так пьют. Бокальчик за обедом, бокальчик за ужином, не возбраняется бокальчик на сон грядущий… Что не так?

– То, как ты вчера пила кофе с ликером и не слушалась меня, когда я просил прекратить это.

– На самом деле я не так уж много пью кофе. Бывают дни, конечно, когда я пью его много. Но обычно я кофе пью только по утрам и в обед. А иногда только утром. Потребности организма. Иногда мне нужно кофе, иногда нет. Что в этом такого?

– Только не пей больше так много кофе с ликером.

– Не буду.

– И я ни в коем случае не считаю, что ты много пьешь… Просто… Я вижу, у тебя всегда мрачное настроение… Раньше ты вообще не пила в течение дня, не смотря на то, что принято у французов… Сейчас у тебя появилась такая потребность. И это не потому, что так принято у французов. А потому, что у тебя мрачное настроение. Я просто боюсь, что твое настроение всегда будет мрачным, дозы больше и чаще и…

Марсель развел руками.

– И почему, как ты полагаешь, у меня всегда мрачное настроение? – с вызовом спросила я.

– На этот вопрос ты должна ответить сама.

– Вот только, пожалуйста, не начинай, – подняла я руку. – У меня все в порядке. У меня прекрасный муж. Да. Между прочим. Так что… Не надо тут…

– И в чем же причина?

– Не твое дело, – мрачно ответила я.

– Ясно. Разговора у нас с тобой не получится, видимо.

– Видимо, да. Проваливай. До завтра. Прости мне эту маленькую слабость.

Я быстро допила глинтвейн и встала.

– Подожди…

– Что еще?

– Я знаю, ты ненавидишь дни рождения… Но…

– Короче, – оборвала я.

Марсель вздохнул, пожал плечами, достал из кармана нарядную коробочку и протянул мне.

– Поздравляю с днем рождения.

– Ага, спасибо, – ответила я, сунула подношение в сумочку, и удалилась.

На улице меня уже ждало такси. Я назвала адрес и машина тронулась. Несколько минут я сидела, глядя в окно, но ничего не видя, а потом достала подарок Марселя.

В маленькой коробочке лежала статуэтка из глины. И это была я.

ГЛАВА 9 (пять лет назад)

Знакомство с женихом моей сестры переросло в настоящий пир на весь мир. Сначала мы готовили втроем. И говорили о России. Оказалось, матушка Марселя тоже когда-то приехала во Францию из России и всегда говорила с Марселем на русском.

Поэтому всегда… И тогда… И теперь… Оказываясь с Марселем наедине, мы всегда говорили на русском…

С Виктором случалось по-разному. Мы говорили наедине и на французском, и на русском. Инициатором всегда был он. И говорил он на русском, когда у него было для этого определенное настроение. В принципе, я его понимала. Я тоже думала сразу на двух языках, по настроению. Но как-то так получилось, что именно с Марселем, и именно тогда, когда мы были наедине, мы переходили на русский.

А в тот самый день мы втроем так и не перешли на русский. Хотя и с Кристиной мы общались между собой только на русском, когда оставались одни. Вот такой вот парадокс.

Просто, видимо, тот день был этакой официальной датой и прошлое не имело значения. К тому же, чуть позднее приехал Лион. А уж он – коренной француз.

С Лионом мы были знакомы уже три месяца. Мы мило проводили время, гуляли, ходили в кино и ночевали друг у друга. То я у него, то он у меня.

Лион имел ко мне самые серьезные намерения, хотел на мне жениться и растить наших детей, чем больше, тем лучше. Он был мил, обаятелен, легок в общении, работал шеф-поваром в престижном ресторане и хотел открыть свой собственный. Так что планы у него были самые серьезные, да. Но его планы не входили в мои планы.

То есть, не то, чтобы я не хотела быть его женой… Он мне нравился. И я могла бы заниматься и своим делом тоже. Жизнь с Лионом вовсе не означала, что я осяду в его доме с кучей детишек. У Лиона были прекрасные родители. И они готовы были нянчить всех его детей, и любить любую его жену, так как не сомневались в выборе своего сына… Но вот я была к этому не готова. Лион мне нравился, да, безусловно, но это не было любовью. По крайней мере, с моей стороны.

Да и за его сторону я тоже поручиться не могла… Я всегда считала, что Лион просто настолько серьезен, что будет каждый раз жениться на своих любовницах. Как честный мужчина. Так что я просто не была уверена в его пламенной любви ко мне. Если бы не это, возможно, я бы и вышла за него замуж, посчитав, что его любви нам хватит на двоих. Но я этого не ощущала. И меня как будто что-то удерживало… Возможно, мне хотелось еще страстей… А выйдя замуж за Лиона, какие уж страсти? Измена? Ну, а для чего тогда выходить замуж? Чтобы изменять? Нет, я была обычной девушкой. Той, которая мечтает выйти замуж раз и навсегда.

И тут – Марсель… И я сразу же занимаюсь с ним сексом… Впервые в своей жизни… Какой уж тут Лион…

Нет, Лион теперь потерял для меня всякое важное, стратегическое значение… Секс с ним был вполне ничего. Но… ничего общего с тем, что было у нас с Марселем…

Да, Марсель тоже был настроен погулять, на страсти, однако, жена ему в этом не мешала, а просто создавала имидж и была на другой стороне баррикады.

Словом, я приняла решение погулять. Нагуляться. Насладиться. По-настоящему. И для этого нужно было устранить препятствия. Сгладить углы.

Я тогда еще точно не понимала, что делаю. Возможно, подсознательно я просто хотела разлучить одну пару и создать новые две. Но это подсознательно. На поверхности просто было мое желание к Марселю.

Кристина хотела научиться готовить сногсшибательно. Что ж. Для этого у меня есть Лион, шеф-повар престижного ресторана со всякими дальнейшими перспективами.

Кристина не хотела работать, просто быть замужем, расти детей, разводить цветы и готовить. Вот на это я и сделал ставку: на готовку.

Я подозревала, что у моей сестры настоящая страсть к этому делу. Просто ее портила лень.

Другое дело, когда у тебя парень – шеф-повар. И он откроет свой ресторан. И это станет твоим делом.

Вообще, увидев их вместе, Лиона и Кристину, я удивилась, что есть, на самом деле люди, которые идеально подходят друг к другу. Просто они этого не понимают. Не замечают. Не видят. Но только до поры – до времени.

Со стороны это была уже давно сложившаяся пара. И это было очевидно. Но, вероятно, только для меня.

Вечером мы, все-таки, решили отправиться в ресторан. Не просто куда-то. А в ресторан Лиона. Там, где он шеф-повар.

И там, в ресторане, сидя за столиком, общались только Кристина и Лион, обсуждая кулинарные рецепты. А мы с Марселем курили, выпуская изо рта колечки, и потягивали из высоких бокалов вино.

Когда в зале зазвучала медленная мелодия, Лион засуетился. Именно он предложил поменяться парами. Мол, это так, для приличия. Мол, это знакомство с будущей родней. Мол, ведь и мы с ним скоро поженимся. Мол, одна семья и все такое.

Кристина внимала ему с открытым ртом, а мы с Марселем посмеивались. Но танцевать пошли с удовольствием.

– Так этот Лион – твой жених? – спросил Марсель, крепко прижимая меня к себе.

– Он так считает, – ответила я, еще сильнее прижимаясь к нему.

– Он сегодня останется у тебя?

– Думаю, да. Так положено.

– Вчера он тоже был у тебя?

– Позавчера.

– Ясно…

– Ясно, почему ты женишься на Кристе, а не на такой женщине, как я. Я – неудобная жена. Наглая. Распущенная. Какая еще?

– Прекрати наговаривать на себя. Ты же не знала, что я приду к тебе сегодня с утра пораньше.

– Да. Но я позвала Лиона.

– Чтобы не быть одинокой на этом празднике жизни?

– Нет.

– Позлить меня?

– Опять мимо.

– Ты просто хочешь, чтобы Криста осуществила свою мечту и научилась готовить сногсшибательно?

– И это тоже. Но не это главное. – Я тихо рассмеялась.

– Ты хочешь отвлечь внимание Кристы от меня?

– Хочу. Но не это главное.

Я почувствовала, как напрягся Марсель. Он долго молчал. А я просто прижималась к нему и дышала им. Он пах упоительно. Мои кости превратились в жилы, а жилы – в кисель. Я просто растекалась по Марселю. Он безумно мне нравился. Я безумно его хотела. Вот прямо сейчас. Прямо здесь. Где-ниубдь…

– Может быть, нам куда-нибудь удалиться? – тихо спросил Марсель.

У меня сладко заныл низ живота.

– Нельзя. Если только ты не хочешь лишиться невесты.

– А ты – жениха?

– Вот я к этому не отношусь серьезно. Я не собираюсь замуж за Лиона. Не он, так другой.

– Тогда зачем он тебе?

– Какой глупый вопрос… Тебе нужна удобная жена, а мне – хороший любовник. Лион вообще хороший.

– Что ж ты не хочешь за него замуж?

– Это не критерий. Хороших людей много. Нельзя же сразу за всех хороших выйти замуж, правда? Уж лучше выйти за плохого, лишь бы любить его и лишь бы он любил тебя. Вот это – главное. Для меня.

Марсель еще сильнее вдавил меня в себя. Нам стало трудно дышать. Это было какое-то безумие…

Не знаю, чем бы это завершилось, но музыка закончилась, пары разошлись, и нам тоже пришлось идти к столику, за которым уже сидели веселые и довольные Кристина и Лион.