Текст книги "Сто добрых дел"

Станислав Брейер
Сто добрых дел

Допущено к распространению Издательским Советом

Русской Православной Церкви

(ИС Р16-521-1002)

Иллюстрации Юрий Кравец

© Брейер C.B., 2016

© ООО «Зёрна-Слово», макет, 2016

© Юрий Кравец, иллюстрации, 2016

Руки

В старину жила-была графиня с широкими ладонями и толстыми пальцами. Она очень переживала: «Неприлично мне, знатной, благородной особе, иметь такие крестьянские руки! Надо мной все аристократы посмеиваются!»

Вот однажды ехала она в карете мимо своего поля, а там у одной крестьянки ладошки маленькие, пальцы тоненькие. Работала крестьянка усердно, но не успевала за другими; а те над ней смеялись, что у неё руки такие маленькие, нелепые, ими много не наработаешь.

Графиня её спрашивает:

– Почему у тебя руки маленькие, как у графини?

– Такой уродилась, – заплакала та от горя.

– Давай меняться: вот тебе мои большие крестьянские, а ты мне давай свои маленькие графские.

Крестьянка обрадовалась, и они поменялись.

Вот графиня, приехав домой, скорей стала новые руки мыть да парить, кремами мазать, чтоб грубости не осталось. И поехала на бал: пусть все увидят, какие у неё маленькие красивые руки.

Вот сели за стол, подкрепиться перед танцами.

«Откуда у неё такие аристократические руки?» – удивляются все.

Начала она есть, а новые руки ни вилки, ни столового ножа никогда не держали. Полетела еда во все стороны и в соседей.

Графиня от стыда покраснела, но тут позвали на бал. Она хочет танцевать, да руки ни одного бального движения сделать не могут.

Заплакала она и уехала к себе домой, недовольная новыми руками.

Вдруг правая рука легко да светло перекрестила графиню. Она удивилась, а руки принялись дом убирать, потом еду готовить.

Успокоилась графиня, повеселела. Не знала раньше, что заниматься физическим трудом бывает радостно.

В это время прибегает та крестьянка:

– Ой, верните мне мои руки! Ваши хоть и большие, с виду прекрасные, а работать не умеют!

Не хотелось графине опять меняться: хорошо работать, хорошо креститься! Но пожалела крестьянку, и поменялись руками.

Тогда стала графиня вспоминать, как креститься да по хозяйству трудиться. Вспоминает и тренирует свои родные руки.

А потом о ней пошла молва, что вот есть такая интересная и самая счастливая из всех графинь, которая может не только есть за аристократическим столом ножом и вилкой, но и светло перекреститься умеет, и по хозяйству работать умеет.

Другие аристократы тоже захотели, и начали у неё учиться непривычным делам. Многие научились и радёшеньки, новую хорошую жизнь начали.

А ещё к графине в гости приходит та крестьянка с маленькими руками. Они подружились, сначала вместе пили чай, а потом крестьянка графиню в храм повела…

Сказка о церковной крысе

Свечки светили, лампадки сияли, и солнце смотрело в оконца…

И она вышла, и села в уголке тихонечко, скромненько.

– Ты кто? – спросил её священник.

– Церковная крыса, – скромно призналась та.

– Но я же никого не укушу, и ничего не испорчу. Можно мне посидеть тут тихонечко?..

Священник погладил её рукой, улыбаясь:

– Такой хорошей церковной крысе – можно, конечно. Я тебе и печеньица дам – вот…

– А мне, батюшка, не печеньица, мне на красоту эту поглядеть охота – свечки светят, лампмадки сияют, и солнце смотрит в окошечки. И хорошее такое пение раздаётся. И на душе так сладко, что никакого печеньица мне вовсе не надо. Хотя, конечно, и от него не откажусь…

Священник ушёл и всё улыбается, поглядывая в тот угол. А крыска печеньице немного поест-поест, а потом и замрёт: на красоту смотрит, красоту слушает – и хорошо ей там, в уголке великого праздничного Храма.

У Распятия

А Саня сегодня мамину вазу разбил совершенно нечаянно. Но его не стали шлёпать, как сделали в прошлый раз за папину любимую настольную лампу. А когда пришли в храм, то Санин дедушка указал внуку на святое Распятие и сказал:

– Подойди, перекрестись хорошенько да поклонись низко – и проси, чтобы тебя Господь наш вразумил, чтоб ты больше не бедокурил…

Подошёл Саня, перекрестился хорошенько, поклонился низко, хотел попросить, а слова вымолвить не может… Постоял он, глядя в самый Лик Спасителя, постоял, замерев, будто солдат на часах. Да вдруг повернулся и к деду пошёл, а сам весь в слезах.

– Что ж ты? Попросил?

Саня всхлипывает:

– Не-ет. Потому что как же я просить буду, когда Ему и так больно? Вон и кровь…

И зарыдал в голос, так что люди обернулись на него сердито.

А дедушка так удивился его необыкновенным словам, что теперь и сам слова вымолвить не смог, только наклонился к внучеку и его тёплую голову поцеловал.

С той поры Саня ни одной полезной вещи не разбил. Как расшалится, вот-вот что-нибудь натворит безобразное, – тут и вспомнится ему Святой Лик страдающий. И тогда успокоится Санечка в светлой, внимательной задумчивости…

Слёзная история

Она лежала на тротуаре – огромная, сияющая от солнца.

– Чья это такая удивительная и большая слезинка? – удивлялся народ. – Не правда ли, она так прелестно блестит и сияет?

Тут слеза сказала:

– Меня уронила бедная старушка, когда шла по тротуару, и никто из прохожих её не пожалел. Она уронила меня маленькую, но мне стало так жаль старушку, что и я горько заплакала и так наполнилась, что стала самой большой в мире. Уважаемые люди! Пожалуйста, помогите бедной старушке! А иначе это чревато неприятными последствиями, так как я продолжаю плакать и наполняться.

Но никто не захотел помогать старушке, к тому ж незнакомой, и все стали проходить мимо.

Вот и произошло то, что не могло не произойти. Слезинка выросла с большой дом, и её тоненькая сияющая кожица уже не могла выдержать. И слезинка лопнула…

Казалось, что целое солёное озеро хлынуло на улицы города! И все прохожие поплыли, потому что не могли ногами дна достать, и все закричали:

– Ой-ой! Как бы нам не утонуть на улицах родного города!..

Тогда на катере приплыл сам градоначальник. Он узнал о бедствии и решил, что очень нужен людям.

Народ ему рассказал всё по совести.

– Где бедная старушка? – спросил градоначальник повелительным голосом.

Из окна третьего этажа выглянула старушка с печальным лицом.

– Многоуважаемая наша старушка! – сказал градоначальник. – Простите, пожалуйста, моих нехороших горожан за то, что они такие чёрствые, грубые и бессердечные! А заодно и меня, что не воспитывал их в духе любви и взаимоуважения!

– Простите нас, бабушка! – воскликнул народ.

– Да что вы, что вы! Я же ведь не обижаюсь…

– Зато ваша слезинка, которую вы давеча изволили уронить из ваших печальных очей на тротуар, залила наш прекрасный город, – сказал народ. – Скажите ей, чтоб перестала. Пожалуйста, а то утонем!..

И она сказала скромным голосом:

– Дорогая слезинка! Не топи народ и город! Очень тебя прошу! С уважением, твоя старушка.

Слезинка послушалась и утекла за город, в синее море.

– Ура! – воскликнул градоначальник на катере, и мокрые горожане дружно вторили ему: – Бабушка, скажите, отчего вы были так грустны и печальны и даже слёзку уронили. Мы сейчас чем можем вам поможем от всей души и от всего нашего сердца!..

Вообще-то, они слегка кривили душой. Боялись, как бы она ещё не уронила слезу на тротуар. Но после этой истории многие впервые задумались: а хорошие ли мы? И как это возможно пройти мимо любого несчастного человека и даже не постараться ему помочь? И вообще, в чём он, смысл жизни, и зачем мы родились, как если не для добрых и удивительно прекрасных дел?!.

Сто добрых дел

Шёл ребёнок по дороге и улыбался.

Встретилась ему старушка, его увидела и тоже улыбнулась.

Встретился другой взрослый, и ещё, и ещё много людей встретились улыбающемуся ребёнку по пути – и все заулыбались, и пошли дальше с улыбками. И так сто человек улыбнулись, увидев того ребёнка.

Вот его ещё мама завтраком не накормила, а он уже сделал сто прекрасных добрых дел!..

Есть ли там жизнь?.

Вот у курочки какие хорошие птенцы вылупились! Только один не хотел из своего яйца вылупляться.

– Выходи, дитя, на свет Божий! – сказала курочка.

– Выходи! – позвали новорождённые.

А тот из яйца говорит:

– Боюсь.

– Чего? – удивились курица и цыплята.

– Вот выйду из яйца, а там никакой жизни нет, и я умру. Я жить хочу, и мне в моём яйце уютно…

– Глупенький цыплёнок! – сказала курица. – Здесь-то и есть жизнь, когда ты вылупишься. Я сама когда-то вылупилась, теперь твои братишки и сестрёнки вылупились, и все мы очень рады.

– Не верю, – буркнул упрямый из яйца. – Это мне ваши голоса, наверно, снятся, а на самом деле жизнь бывает только в яйце. Я так думаю.

– Где ты набрался такой чепухи?! – возмутилась курица. – Немедленно выходи!

– А докажи, что за яйцом тоже есть жизнь, – нахально потребовал невылупившийся.

Тогда курица как даст своим крепким клювом по яйцу – и пробилась дырочка. Цыплёнок в яйце сначала испугался, но затем осторожненько выглянул одним глазком и сказал:

– Что-то там действительно есть: что-то яркое, разноцветное и тёплое. Что там, за яйцом?

– Жизнь! – сказали курица и цыплята.

Последний новорождённый цыплёнок высунул смешную мокрую голову.

– Похоже, что вы были правы, – сказал он, ворочаясь в скорлупе.

Ему помогли выбраться из яйца и сняли с него кусочки скорлупы. Он внимательно огляделся – какое яркое синее небо с солнышком, а трава такая зелёная, а цветы такие разноцветные и пахнут, а другие цыплята – солнечные. А мама, мама – она очень хорошая. Ну а про тесное яйцо, в котором было темно, мокро и всякие глупые мысли приходили в голову, он уже и позабыл.

И все ему сказали с прекрасными улыбками:

– Поздравляем с Днём рождения! Во-от…

Дрозд и муха

Дрозд принёс птенцам прекрасную толстую муху. Только хотел её сунуть птенцу в жёлтый клюв, а муха говорит:

– Слышь, дрозд? А я недавно простудой переболела. И ангиной. И чем только я недавно не переболела. А теперь вот у меня чегой-то живот заболел, ой-ой-ой!..

– Я не хочу эту муху, вдруг она заразная, – сказал птенец, и другие птенцы тоже.

Дрозд и сам не захотел и отпустил муху.

А та сначала очень обрадовалась, полетела на волю, а потом села на пенёк и говорит, вздыхая:

– Оно вроде я себе жизнь спасала, а с другой стороны – обманывать-то как нехорошо…

Вздыхала она день, вздыхала другой (и ночью тоже переживала муха).

Вот наконец прилетела она к тому гнезду и говорит:

– Слышь, дрозд? Я неправду сказала. Ничем я не болела. Только, если можно, есть меня не надо, я тебя прошу.

Удивился дрозд и не съел её. А, наоборот, подарил ей кусочек яблока.

Леденцы

Однажды была война. И враги ворвались в город. Стали они бегать по домам – грабить. И уже всех, кого могли, ограбили, а что не могли унести, то порушили, пожгли.

Вот последний дом остался неограбленным. С криками и саблями вбежали они в этот дом, а там мать к себе детишек прижимает, и они замерли, потому что нет человека, который бы их силой защитил.

Тут старшенький сынок её, четырёх лет от роду, вдруг вышел вперёд, глазки зажмурил от страха и запел тоненько: «Богородице Дево, радуйся…», а потом «Достойно есть…».

А враги ничего такого ещё в своей вражьей жизни не слыхали, и удивительно им, что как этот ребёнок не спрятался за маму, а смело вышел к ним и поёт ангельским голосочком песни удивительной чистоты.

Послушали они, небритые и хмурые, послушали в тихом удивлении и некоторые стали уходить из дому. А другие из-за пазухи достали свои собственные карамельки – и дали поющему мальчику. Это им перед походом дети в кулёчках поднесли на дорогу. Не награбленные карамельки, честные.

Так ничего и не взяли, ничего не порушили и не сожгли, а ушли с миром из этого дома.

Тогда мальчик открыл глаза, кулёчки с леденцами к груди прижимая. А мать и другие дети будто ожили, подбежали к этому ребёнку, стали его обнимать, целовать. А женщина то на иконы смотрит, то на сыночка и рыдает.

А этот мальчик сказал:

– Ну что же ты теперь рыдаешь, мамочка?

И он стал всем леденцы раздавать, а самые красивые и вкусные – маме.

Сирень для мамы

Весной цвела сирень в саду за забором, а красоты и сладкого запаха от неё – на всю улицу.

Тут один мальчик перелез через забор, сломал веточку получше и полез обратно. Но подоспел хозяин сада и схватил его за ногу.

– Сейчас отведу тебя к матери, пусть тебе всыплет как следует! – сказал хозяин.

А мальчик и говорит тихим голосом:

– Простите меня, пожалуйста. Я, конечно, знаю, что так нельзя, – но моя мама очень болеет, и я ей захотел принести сирени…

Хозяин сиреневого сада не только отпустил мальчика, но ещё сам нарвал целый букет с куста и дал тому мальчику:

– Отнеси, пусть выздоравливает.

Тот отнёс и сказал, что это от садовника. А мама обрадовалась и стала поправляться…

Другой мальчик всё это видел, и когда в саду никого не осталось, он перелез забор, сломал хорошую веточку сирени и полез обратно. Тут хозяин сада и схватил его за ногу.

– Дяденька! – сказал этот мальчик. – У меня мама заболела, я это для неё сирень сорвал…

Хозяин опять нарвал целый букет и дал со словами:

– Отнеси, пусть выздоравливает.

А этот второй мальчик отошёл за угол улицы, где речка течёт, и расхохотался от того, как он взрослого дядю разыграл. Да со смехом и бросил весь роскошный букет в речку, и сирень уплыла по воде.

Потом он прибежал домой, а ему отец говорит:

– Маму только что увезли в больницу. Странно: была здорова, а тут совершенно внезапно ей стало очень плохо…

Ох, прибежал этот мальчишка к тому саду и зовёт, а сам плачет:

– Дяденька! Выйдите скорей!..

Хозяин сиреневого сада вышел из дому и скорей к мальчику.

– Я же вас обманул, и потому моя мама и вправду заболела, и её сейчас скорая увезла. Это из-за меня, что я так обманул, а сам букет в реку бросил!.. – и зарыдал бедняжка.

Тогда хозяин опять нарвал с других кустов большой букет сирени – протянул мальчику и сказал:

– Вот отнеси маме в больницу, и пусть она выздоравливает…

– Да, – всхлипнул мальчик, взял сирень и побежал что было силы в больницу, а большой букет обеми руками к груди прижимал, чтобы на ветру не растрепался.

Внёс он в палату этот прекрасный букет, а ему мама улыбается с кровати и говорит:

– А мне уже гораздо лучше, сыночек. И спасибо тебе за этот чудесный букет…

Весёлый парень

Один мальчик лежал в больнице и к нему как раз пришла мама проведать. Она сидела рядом и говорила, что всё будет хорошо.

А тут и медсестра с капельницей пришла (как будто не могла более подходящего времени найти). И стала медсестра вводить мальчику в вену на руке – большую иглу.

А игла в вену не попала. Медсестра стала заново тыкать иглой в худенькую руку, пытаясь попасть в вену, и разволновалась, что не может попасть.

Мама встревожилась за мальчика. А он и говорит медсестре:

– Вы, главное, не волнуйтесь, – и продолжает весёлым голосом:

– Ой, мне сейчас такой случай вспомнился! Как нам по природоведению задали провести дома научный опыт. Налил я в стакан воды, накрыл её листом бумаги – и весь стакан, как был вместе с листом, перевернул над Сенькиной головой (он у меня был ассистентом). И вода не выливается, и тонкий лист её держит!

«Мы теперь как настоящие учёные», – говорю я. Как вдруг – не то я бумагу неплотно приложил к краям стакана, не то она намокла, – вся вода из стакана разом на Сенькину голову и вылилась.

Другие дети в палате засмеялись, и даже мама заулыбалась.

А медсестра после пятой попытки наконец-то попала в вену и устроила капельницу.

А рука у мальчика и полотенце под рукой были в крови, и на полу целая лужица крови из худенького мальчика.

…Потом, когда в палате уже не было ни медсестры, ни мамы, другой мальчик, сосед по палате, сказал:

– Весёлый ты парень! Тебе что, совсем не было больно?

А этот мальчик ответил усталым голосом:

– Было, конечно. Но ведь маму расстраивать нельзя…

Алюминиевый крестик на золотой цепочке

Петеньке родители купили настоящую золотую цепочку. А золотой крестик, сказали, что потом купят, когда будут деньги, а пока чтоб свой простенький крестильный поносил.

И стал Петенька носить на золотой цепочке алюминиевый крестик. И даже гордился тем, как дорожит крестильным крестиком. Вдруг напали на Петеньку бандиты, сняли золотую цепочку с алюминиевым крестиком.

– Крестик-то вам зачем? – тогда сказал Петенька.

А главный бандит и спрашивает:

– Оставим тебе одно из двух: или простой крестик, или дорогую цепочку. Что выбираешь?

Тут растерялся Петенька. Цепочка-то настоящего золота. А крестик можно взять и в храме освятить.

– Так что оставить? – усмехается главный бандит, и другим бандитам очень интересно. – Решай скорей!

А Петенька аж взмок и не может решиться.

Очень хотелось взять обратно золотую цепочку, которая так ярко блестит на солнце!

Но он вдруг говорит тихим голосом:

– Лучше крестик. Он крестильный, святой…

Перестал смеяться бандит и сказал:

– Уважаю.

Вернул ему святой крестик вместе с той цепочкой, и больше Петеньку бандиты не трогали.

Почему мама улыбнулась?

Павлик принёс из магазина хлеб и новость:

– Оказывается, Бога нет? Мне сейчас соседский Жорик сообщил, что это всё выдумки.

Мама удивилась и сказала:

– Ну, раз соседский Жорик, значит, так оно и есть. Но тогда нет ни неба в окне, ни птиц, которые на дереве поют, ни дерева; и Жорика не существует, разумеется; и папы, меня и тебя тоже, значит, нет. Выходит, что мы всё сами выдумали…

Так сказала мама, улыбаясь, а Павлик обнял её и засмеялся.

Костылики

Когда Любочка родилась, то и костылики с ней вместе родились. Она их к груди своей младенческой прижимала. С ними в колыбельке спала.

Вот она растёт – и костылики растут. И стала она с ними ходить, а по радио весело пели: «Топ-топ, топает малыш». Она была очень рада. И ещё не знала, что другие малыши ходят без костыликов, просто так, и даже бегают. И когда она в первый раз вышла на улицу, где дети без костыликов, то была тоже очень рада. Всем улыбалась, всех любила.

А над ней вдруг стали смеяться и за косички дёргать. Потому что, оказывается, очень удобно и смешно – дёрнуть за косу и отбежать, чтоб костылём не достала. Она же бегать не умеет. И много большого удовольствия и очень задорного смеха получили от этого соседские дети.

А она, маленькая, приковыляет на своих костыликах домой и тихонечко слёзки льёт. И так много дней: приходила и лила горячие слёзки свои.

И пошла она однажды на улицу, а дети опять громко смеялись, а затем и толкнули в канавку с крапивой у дороги… Тогда и явилась вдруг перед Любочкой одна бабушка, и лицо у неё светилось как ясный день. И все те дети испугались. Это и была святая блаженная Матрона, у которой глаза закрыты. Но она всё видела и Любочке слёзки вытерла добрыми руками.

Тут из домов стали выбегать взрослые, потому что заметили бабушку со светящимся лицом. Упали все на колени и своим детям велят также, потому что у всех в домах был образ блаженной Матроны, и они на него даже молились. И они все теперь закричали:

– Святая блаженная Матронушка! Помоги нам!.. – и наперебой свои просьбы кричат.

А святая бабушка к ним даже не обернулась, а что-то сказала Любочке, поцеловала её и стала вдруг невидимой.

Тогда те взрослые и дети подбежали к Любочке и спросили, что же блаженная Матрона ей сказала.

А Любочка сначала только улыбалась и ответить не сразу смогла, а потом произнесла:

– Бабушка Матрона мне сказала, что когда она была незрячим ребёнком, то здоровые дети её тоже в канавку с крапивой столкнули и чтобы я потерпела, сколько Господь велит. Тогда мои костылики настоящими белыми крыльями станут, и они унесут меня в синее небо…

Ящерка и её хвост

Санечка на неё смотрел, а она лежала зелёная на камне и грелась от солнца. И Санечка к ней пошёл, а она побежала маленькими шажками. Тогда и он за ней побежал своими большими человеческими шагами и быстро поймал за хвостик. Хвостик остался на Саниной ладошке извиваться, как будто он совершенно отдельное существо. А она без хвостика успела в норку спрятаться. И Саня говорит ящерке:

– Ты, ящерка, не переживай, у тебя новый вырастет, мне бабушка рассказывала.

А тут ящерка высунула из норки мордочку и вдруг говорит человеческим голоском тихонечко:

– Хвостик-то отрастёт. Но если б ты знал, как мне сейчас больно…

И спряталась. А её бывший хвостик у Сани на ладошке замер. Заплакал Саня, побежал домой к бабушке в передник лицом уткнулся и всё рассказал сквозь слёзы.

А бабушка его стала ласкать и сказала:

– Главное ведь, что ты так больше не сделаешь? Никогда в жизни?

– Да, – сказал маленький Саня.

И своё слово сдержал. И всегда был милостив ко всем животным, насекомым, рыбам и растениям.

А особенно он всю свою жизнь внимателен к людям, чтобы никому никак не повредить своим необдуманным поступком.