Текст книги "Тайны хазар и русичей. Сенсации, факты, открытия"

А что мы знаем о тюркютах из проверенных сведений, не приукрашенных сказкой? Об этом также сообщает Бичурин.

Первый Ашина был вождем немногочисленной дружины, численность которой китайские источники определяют в «пятьсот семейств». Возможно, они говорили на древнемонгольском, так как этот язык господствовал в Северном Китае и на территории самой Монголии. Ашина со своими вояками служил хуннскому князю Мугяню, который правил в Хэси. Название переводится с китайского как «западнее [желтой] реки», то есть западнее Хуанхэ. Столицей Хэси был Ганьчжоу, а территория располагалась между Наньшанем и излучиной Желтой реки. Мугянь носил титул цзюйкюй.

Может быть, вот в чем связь с хуннами? Не с Аттилой и его западными удальцами, а с хуннами в Хэси? Основатель местного правящего дома, к слову, был столь умен, что это качество считали «неестественным для человека». Династия получила официальное название Поздняя Лян.

Северный Китай был в то время ареной борьбы племен. Наступил короткий период усыхания Монгольской степи, и ее население искало спасения на берегах Хуанхэ. Одно за другим появлялись непрочные и недолговечные царства, которые люто враждовали между собой. Эпоха в китайской традиции так и называется: «шестнадцать варварских царств». В этот период масштабы казней и убийств по сравнению с европейскими мерками просто невероятные. При этом кочевники принимали китайский этикет, но китайцы не считали пришельцев за людей, ненавидели их, а при случае варварски убивали.

Одно из переселившихся племен носило название табгачи (по-китайски Тоба; так именовали правящий род). Это сяньбийцы, древние монголы, отличавшееся от других тем, что мужчины переняли у тунгусов обычай заплетать волосы в косу. Китайцам это казалось отвратительно. На территории Северного Китая племя настолько усилилось, что стало захватывать соседние варварские княжества и истреблять местные династии.

Степь снова зазеленела, но табгачи уже не хотели возвращаться на север: их манил богатый Китай, где пришельцы основали царскую династию. В науке она получила название Тоба-Вэй.

Тем временем на южной кромке степи образовалась из осколков племен, степных авантюристов и воинов новая орда: Жужань. Это было сообщество крайне жестоких грабителей. О зверствах жужаней слагались легенды. Все мы помним одну из них в переложении Чингиза Айтматова (роман «И дольше века длится день»). Жужани обривали головы пленных и обтягивали сырой кожей свежеубитого верблюда. Затем беднягу связывали, на шею надевали колодку и оставляли под палящим солнцем. Кожа ссыхалась, сдавливала голову, человек терял память и превращался в послушного раба – манкурта. Сам Айтматов позаимствовал легенду из киргизского эпоса «Манас», и вряд ли это правдивая история. Слово «манкурт» он выдумал совершенно точно, в чем признавался. Но вполне вероятно, что жестокость жужаней выходила за обычные рамки. Их боялись и ненавидели многие соседи.

Однако для цзюйкюя Мугяня табгачи были еще страшнее, тем более что они завоевали обширное княжество Ся в Ордосе и вплотную приблизились к границам Хэси. Тогда Мугянь заключил союз с жужанями. В 439 году началась война.

На сторону табгачей немедленно переметнулись князьки так называемого Западного края, попросив помощи против грабежа жужаней. Однако Мугянь и жужани отрезали их от табгачей и арестовывали послов.

Табгачский правитель Тоба Дао (424–452) напал на жужаней, но те ушли из-под удара, откочевав на север. В ходе преследования тобасцы потеряли половину людей и лошадей. Жужани атаковали одну колонну возвращавшихся табгачей, перебили людей, а предводителя взяли в плен. Им оказался брат самого императора Тоба Дао.

Зато вторая армия табгачей переправилась через Хуанхэ и вступила во владения Мугяня. Устаревшие известия говорили, что вокруг Ганьчжоу – пустыня, но к тому времени вековая засуха кончилась, и армия вторжения обнаружила плодородные края, обильно орошаемые дождями. Сяньбийские воины Мугяня перебежали на сторону табгачей, а хуннов оказалось недостаточно для сопротивления. Ганьчжоу пал после двухмесячной осады. Тогда-то «500 семейств» Ашина и бежали на север, пока не достигли Алтая.

Судьба Мугяня оказалась печальна. Сперва он получил в жены сестру императора. Однако двое его братьев продолжали сопротивление в Западном крае, а жужаньский хан совершил набег под стены столицы Тоба Вэй. Цзюйкюя казнили, выместив на нем злобу.

Бичурин пишет, что «Ашина с 500 семейств бежал к жужаньцам, и, поселившись по южную сторону Алтайских гор, добывал железо для жужаньцев». То есть стал вассалом хана. «500 семейств» смешались с местным тюркским и угорским населением. Так возник этнос тюркют во главе с династией «благородных волков». «Волки» добывали кричное железо высокого качества, вооружали жужаней, но вооружались и сами. Тюркюты воевали на конях как тяжелая кавалерия, блестяще владевшая копьями и облаченная в надежные пластинчатые панцири. Поверх панцирей всадники надевали эффектные халаты с высоким воротом.

Что касается империи Тоба Вэй, то она шла от победы к победе, да только табгачи совсем окитаились и утратили контакты со степью. Но поначалу это казалось мелким. Войска Вэй заняли весь Северный Китай; лишь на юге правили независимые национальные династии, чуждые кочевникам.

Владения жужаней тоже расширились: племена, жившие в зеленой степи, подчинились этим разбойникам. Владения жужаней включали земли от Хингана до Балхаша, от излучины Хуанхэ до Байкала. В Монгольской степи их подданными были многочисленные телеские племена – светловолосые потомки скифов. Бичурин транскрибирует их как «тйелэсцы».

Сами жужани общались между собой на древнемонгольском, хотя трудно понять их расовый облик, ведь кого только не было в орде! Всё же преобладал, как видно, монголоидный тип.

Телесцы – это предки древних уйгуров: светловолосые, голубо– или сероглазые, густобородые европеоиды вроде позднейших кипчаков. Говорили они по-тюркски. Тюрки не понимали «монголов»-жужаней и тяготились их господством, неоднократно поднимая восстания. Жужани свирепо их подавляли.

Последним каганом жужаней являлся Анахуань (520–552), который знал взлеты и падения. В державе было неспокойно, но первое время он усмирял мятежи. Империя Вэй после головокружительных побед стремительно разлагалась. Сказались противоречия между китайцами и потомками кочевников. Да и кочевники утратили идентичность, а плата за это высока: происходит ломка психики, когда этнос утратит себя, ищет «национальную идею», а верхушка живет по принципу «хоть день, да мой». В итоге химерная империя Вэй распалась на Западную и Восточную. В обеих частях власть захватили китайские полководцы, которые правили через подставных императоров. Табгачи оказались столь же слабы, как вандалы, которые подчинили римскую Африку, но разлагались настолько решительно, что утратили половину владений в борьбе с берберами, а затем потеряли всё после нескольких месяцев войны с византийцами.

Западный правитель Вэй отравил несколько Сынов Неба (императоров), казавшихся неудобными. Это вызвало скандал. Восточный временщик послал гонцов к жужаням и предложил союз. Тогда правитель Западной Вэй обратился за поддержкой к тюркютам (545). Гумилев считает эту дату началом Тюркютского каганата, но это еще не так.

Правителем тюркютов являлся Бумын (Лось). Китайцы звали его Тумын. Позднее он возьмет титул ильхана, то есть хана державы. Приняв посла Западной Вэй и выслушав предложение союза, Бумын очень обрадовался, прочие тюркюты принялись поздравлять друг друга. Но решительных действий пока не начинали, выжидая удобный миг. Таковой вскоре настал.

Западные телесцы, обитавшие в Джунгарии, не могли больше терпеть, как их обирают, обижают и наказывают жужани. Они двинулись в стихийном порыве походом на Халху, чтобы отомстить обидчикам. Неожиданно им преградила путь тюркютская армия. Тюркютские тяжелые кавалеристы с копьями наперевес произвели столь сильное нападение на телесцев, что те покорились Бумыну. Тот стал господином народа в 50 тысяч кибиток. Это была сила.

Бумын тотчас обратился к кагану Анахуаню с наглой просьбой. «Тукюеский Или-хан, – повествует Бичурин, – совершенно поразил тйелэсцев и покорил более 50 тысяч юрт; после сего он просил брака у жужаньского государя».

Анахуань разгневался и отправил посланца с ругательным ответом.

– Ты мой плавильщик, как ты осмелился сделать мне такое предложение?!

Бумын отрубил посланцу голову, после чего возобновил переговоры с царством Западная Вэй и получил в жены царевну (551). Это подняло престиж Бумына на невиданную высоту и сделало его в глазах степняков полновластным государем. Анахуань с его неуместной гордостью был посрамлен. Характерно, что он бездействовал целых семь лет, то есть не имел сил и средств для того, чтобы наказать тюркютов и западных телесцев, а на убийство собственного посла смотрел сквозь пальцы. Зимой 552 года Бумын, основательно собравшись с силами и, видимо, организовав и обучив ополчение телесцев, выступил против жужаней. Анахуань послал ему навстречу войска, но те не выдержали удара тяжелой конницы. Восточные теле явно не желали воевать ни против своих западных сородичей, ни против тюркютов.

Ильхан Ашин Бумын. Бюст в Сёгюте

Каган жужаней в отчаянии наложил на себя руки. АшинаБумын (552) принял титул ильхана, но насладиться победой ему не пришлось. В конце года он умер.

К тому времени сучились перемены в Восточной Вэй. Распрощался с жизнью временщик, а его сын заставил императора из дома Тоба отречься от престола и отравил, а государем провозгласил себя. 721 человек из семьи Тоба был убит по приказу нового Сына Неба. Тела мертвецов бросили в реку. Новая империя получила название Бэй (Северная) Ци.

Однако трагедия жужаней еще не закончилась.

Бичурин пишет, что сын и наследник Анахуаня Яньлочен, двоюродный брат покойного Дыншуцзы, «и сын его Куди, собрав свой народ, бежали во владения Дома Ци» (Собрание сведений о народах, живших в Средней Азии в древние времена. Часть первая. Отделение IV. Жуань-жуань). В степи остался другой сын Дыншуцзы, но отступил под натиском тюркютов в страну китаев/киданей (в описываемое время это область в степной Маньчжурии рядом с полуостровом Ляодун; кидани – монголоязычное племя, получившее известность как раз в эту эпоху) и там погиб.

Император Бэй Ци снабдил жужаней всем необходимым и препроводил в степь (553). К тому времени у тюркютов сменилась власть. Сын Бумына Кара-Иссык (552) стал ханом, но внезапно умер. Его отпрыску из-за малолетства не позволили занять престол, и ханом сделался младший брат Кара-Иссыка – Мугань (552–572). Последний нанес жужаням сильное поражение. Дыншуцзы бежал в Ци. Китайцы приняли его и отразили тюркютов. Но жужани стали разбойничать в приютившей их стране. Бандитов разгромили и выгнали в степь, где тюркюты и кидани нанесли своим врагам новое поражение. Обезумевший Дыншуцзы кинулся Западную Вэй с тремя тысячами сторонников. Но его выдали тюркютам. Все взрослые жужани были обезглавлены. Таков был страшный конец орды.

Обратим внимание на ошибочную гипотезу Шаванна, будто авары – это жужани. Гипотеза вошла как утверждение даже в советские учебники и монографии вследствие некритического подхода к вопросу. Но мы видим, что жужани истреблены, на запад бежать некому. Нет, авары – совсем другой народ.

…Восточная часть Великой Степи покорилась тюркютам. Следующие годы наполнены бесконечной борьбой с китайцами. Успеха она не имела. Наконец к власти в Китае пришла национальная династия Суй (581–618), которая объединила страну.

К этому времени тюркюты сильно расширили границы на западе.

В том же 553 году, когда тюркюты разбили жужаней, или годом позже произошло событие, о котором известно очень мало, несмотря на важность происходящего. Брат Бумына – Истеми – отправился в Западный поход. Истеми, по мнению Гумилева, опирался на угорские племена Северного Алтая. Имя самого полководца означало на угорском «дух-предок». Его титул был багатур-джабгу. Первое слово понятно – богатырь. Второе означает «заместитель кагана». В течение предыдущего года он муштровал войска, вооружал и готовил к войне. Алтайские угры могли пойти либо в Монгольскую степь на выручку тюркютам, если бы жужани и восточные китайцы создали угрозу, или на запад. В итоге жужаней уничтожили, помощь не понадобилась, и тогда Истеми выступил в казахскую степь. К 555 году он покорил Центральный Казахстан, Семиречье, Хорезм, после чего столкнулся на северном берегу Арала с племенами вар и хуни. Повторимся: первые – это угры, вторые – потомки сарматов, туранцы, западная ветвь которых называлась аланами. Похоже, что на их сторону перешли племена Западного Казахстана, коими были опять же угры. Тяжелая война продолжалась три года, и тюркюты в ней победили. Остатки побежденных угров и хуни кинулись на запад. Когда они через Предкавказье вышли к Днепру, у беглецов имелось 20 тысяч бойцов. Таковы данные Менандра. Тюркютский посол, прибывший к византийцам, говорит, что «есть авары, которые еще преданы нам; число же тех, которые от нас убежали, полагаем, до двадцати тысяч» (Менандра Протиктора продолжение Истории Агафиевой. Отрывок 18).

Значит, когда хуни и угры только начали бегство, их было еще больше, а уж тюркютам противостояли вовсе громадные ополчения. Победа и далась нелегко.

Беглецы слились в один народ и приняли имя абар/авар/обры. Иногда их путали с истинным народом абар, жившим в Джунгарии и одно время наводившим страх на соседей. Иногда – с гуннами, по созвучию слов «гунн» и «хуни». Но вся эта путаница пошла беглецам на пользу, и они создали огромный каганат, неуязвимый для тюркютов.

Что касается Истеми, то он подчинил угров, живущих в степи вдоль реки Урал; его отряды дошли до Волги. Возник вопрос: переправляться или нет, чтобы добить аваров? Истеми сказал:

– Авары не птицы, чтоб, летая по воздуху, избегнуть мечей тюркских, они не рыбы, чтоб нырнуть в воду и исчезнуть в глубине морской пучины, они блуждают по поверхности земли. Когда покончу с эфталитами, нападу на аваров, и они не избегнут моих сил.

Так его слова передаются в «Менандра Протиктора продолжении истории Агафиевой».

Действительно, соседом тюркютов в Средней Азии оказалась держава эфталитов, созданная голубоглазыми памирскими горцами. Они захватили междуречье Окса и Яксарта (Аму– и Сырдарьи), включая Самарканд, Пайкенд (древняя Бухара, расположенная несколько в стороне от современного города) и Ташкент. Заняли Хорасан с Нишапуром и Мервом, большую часть современной Туркмении, а в Восточном Туркестане – торговые города-государства Кашгар, Хотан и Кучу. Наконец, вторглись в богатые земли Индии, покорив Пенджаб и Кашмир. Возможно, им подчинялся и Хорезм до тех пор, пока его не покорили тюркюты, сделавшись, таким образом, врагами.

Видимо, Эфталь была феодальным государством. Это конфедерация со множеством наследственных владений, причем ряд владетелей чеканит даже собственную монету. По тем временам это важный признак суверенитета. Кроме того, на территориях имелись вольные купеческие города-государства (например, в Согдиане или Восточном Туркестане). Сходные порядки были в соседнем феодальном Иране. Эти насаждали еще предшественники иранцев – парфяне.

Эфталиты говорили и писали по-древнеирански, их мужчины носили вислые усы. Их цари деформировали собственные черепа, чтобы отличаться от простых смертных. В общем, перед нами предстает весьма своеобразный этнос.

Расположение державы эфталитов оказалось стратегически невыгодным. Они получили войну на два фронта. Западным соседом был Иран. Пока на востоке находились разрозненные степные племена, опасности не имелось. Но как только возник могучий Тюркютский каганат, положение эфталитов немедленно осложнилось. В такой обстановке даже индийские княжества на юге представляли угрозу.

Монета эфталитов с изображением одного из их царей

Возможно, эфталиты выразили неудовольствие тем, что захвачен Хорезм, и начали военные приготовления. Или же сам багатур-джагбу Истеми проявил инициативу, но преследовать аваров он не стал. И правильно сделал: и без того растянутый фронт давал бы идеальную возможность для флангового удара. Войска были бы отвлечены сражениями с аварами и приютившими их аланами в Предкавказье. Эфталиты захватили бы Семиречье, а на реке Урал восстали бы угры. Предкавказская армия тюркютов была бы отрезана и погибла. Истеми являлся слишком талантливым и искушенным стратегом, чтобы допустить подобное. В 560 году он заключил союз с иранским шаханшахом по имени Хосров Ануширван (531–579). Договор скрепили браком: дочь тюркютского правителя стала женой иранского наследного принца. Фирдоуси не жалеет добрых слов в адрес Истеми, которого неточно называет хаканом Чина (Китая):

 
Царя не сыскалось бы тою порой,
Что был бы величьем таким осиян,
Столь праведен, славен, как Чина хакан.
От Чина до брега Джейхуна хвала
Летела к нему за благие дела.
 

Джейхун – это Амударья.

Кое-что о дальнейших событиях сообщает Менандр Протиктор, но главные сведения мы черпаем, конечно, из поэмы Фирдоуси «Шахнаме», два последних тома которой иногда представляют добротную рифмованную хронику.

Из сообщения Фирдоуси следует, что тогдашний главный царь эфталитов Гатфар (? – 565) узнал о тайных переговорах тюркютов и иранцев. После этого вырезал тюркютское посольство, которое через Согд направлялось в Иран. Истеми счел это поводом для начала военных действий и вторгся в Восточный Туркестан (560). Города-государства этой страны были захвачены, причем хотанцы, например, добровольно перешли на сторону тюркютов (562).

Тогда же перешел в наступление Хосров Ануширван и нанес поражение эфталитам в Хорасане. Истеми в свою очередь взял Чач (Ташкент), где устроил резню. Тюркюты вторглись в Маймург в районе Самарканда.

Обратим внимание на дату наступления персов: 562 год. Как раз в этом году Хосров Ануширван заключил мир с Византией и отказался от претензий на Лазику. Вот зачем нужен был мир хитрому персу! Вступив в союз с тюркютами, он задумал разрушить Эфталь.

Три года продолжалась безнадежная для эфталитов война. Они теряли владение за владением. Тогда же их разбили индийцы.

Наконец настал решительный миг, когда пришлось всё бросить на карту (565). Эфталиты собрали армию возле Бухары, но Гатфар предостерег своих воинов от сражения на равнине, боясь тюркютской конницы. Это – один из аргументов Гумилева в пользу того, что эфталиты – горцы. Эфталиты могут быть, конечно, и равнинным народом, но это уж никак не степняки и не кочевники, вроде хуни, с которыми отождествляют их некоторые поверхностные историки. Кстати, в войске были не одни эфталиты, а представители разных восточноиранских этносов. Фирдоуси подробно перечисляет феодальных владетелей, приславших войска под Бухару, и говорит, что собралось громадное войско.

Так или иначе, оно отступило в горы и изготовилось к бою возле Несефа (Карши). Это уточнение делает Лебо в «Истории Византийской империи». По Фирдоуси, однако, сражение состоялось на той же равнине у Бухары. Тюркюты яростно атаковали противника. Бой продолжался семь дней, и подневольные люди эфталитов не выдержали. Они вовсе не желают сражаться за своих господ, но вынуждены это делать. Кто же победит?

 
Столпились кушаны и согды. Грустя,
Льют слезы и муж, и жена, и дитя:
Мол, жребий кому пораженье судил?
Кого осчастливит вращенье светил?
 

На восьмой день тюркюты одержали верх. Множество эфталитов и их подданных пали, а практически весь Согд перешел под власть тюркютов. Уцелевшие вельможи низложили несчастливого Гатфара. Фирдоуси говорит, что вместо него предводителем эфталитов сделался «Фаганиш молодой», князь Чаганиана. Его выбрали с условием, чтобы покорился Ирану. В другой транскрипции имя читается, к слову, Фагониш, но нас не должно это смущать: востоковеды и монголоведы держат в головах десятки транскрипций имен и титулов, так как единой шкалы нет.

У эфталитов оставался еще Восточный Хорасан с мощными крепостями. Хитроумные вельможи планировали сохранить его, превратив в вассальное шахство под иранским покровительством. «Фаганиш молодой» требовался для посредничества и для того, чтобы показать: Эфталь еще существует как субъект переговоров.

Но Хосров рассудил иначе, вторгся в Хорасан и захватил его. Владения иранцев и тюркютов сомкнулись. Вскоре обе державы стали врагами.

Первый этап западного похода, предпринятого Истеми, был завершен. Хазары еще не попали в орбиту тюркютского влияния. В это время они вместе с племенем савиров нападали на Кавказскую Албанию и вели затяжную войну с Ираном.