Текст книги "Покаянная поэма"

Станислав Трофимов
Покаянная поэма

© Трофимов С. В., текст, 2024

© Ковалев Б. В., предисловие, 2024

© «Геликон Плюс», макет, 2024

Голос традиции

Не существует поэтической палаты мер и весов – каждому своя мера и свои Весы.

Хорхе Луис Борхес полагал, что именно по этой причине поэт порой стремится примкнуть к какому-нибудь направлению, школе, обзавестись эстетической программой, а это ошибочно: «Произведение само диктует автору нужную форму: стих или прозу, манеру барочную или простую. Теория может оказаться замечательным подспорьем (вспомним Уитмена), а может породить чудовищ или попросту музейные экспонаты».

Томас Стернз Элиот считал, что истинную индивидуальность поэт обретает, только когда осознает себя частью традиции.

Станислав Трофимов не относится ни к одной школе, ни к одному направлению, но всецело принадлежит русской традиции.

В его поэтических текстах органично сочетается духовное и музыкальное. Станислав Трофимов имеет богатый опыт церковного служения; ныне же он солист Мариинского и Большого театров, один из ведущих басов современной русской оперы. Это сочетание оказывается чрезвычайно интересным и плодотворным в поэтической перспективе: образность и тематика одной сферы сплетается с музыкальностью, ритмичностью другой.

Станислав Трофимов известен как исполнитель, который чрезвычайно тщательно и вдумчиво подходит к работе над партиями. Этот творческий метод он применяет и к поэтическим текстам.

Однако будет ошибочно предположить, что его стихи однообразны по тематике. Представленные в этой книги тексты вызывающе контрастны.

«Гудошная сказка» – фольклор несуществующего народа, эпос придуманного мира. «Сказание о гноме», смешное и грустное, уютное и масштабное, написано в своеобразной сказительской манере: точные рифмы соседствуют с ассонансными, но неизменна и строга интонация, управляющая стихом и открывающая читателю фантастический мир сказки. «Месть гнома», одна из наиболее эмоциональных частей «Сказания», написана с использованием лейтмотивной техники – пример осмысленного применения в поэтическом тексте оперных методов. С одной стороны, здесь можно узнать черты вымышленных миров Толкиена и Льюиса, с другой – явственны приметы русских сказок. Именно фольклор и деревенский быт наряду с позаимствованными из оперы техническими решениями становятся почвой для фантастического универсума «Гудошной сказки», что мотивирует как формально-технические, так и интонационно-тематические особенности этого текста.

Совсем иная – «Покаянная поэма». Это образец аскетичной духовной поэзии. Написанная в пору Великого поста, своим ритмом и скорбной интонацией она погружает читателя в особое состояние. Это поэзия не светская и не светлая – ее стоит читать и прочитывать именно как «покаянный», фактически молитвенный текст – в тот же период, когда он и был создан. Поэма написана по Великому покаянному канону преподобного Андрея Критского и находится в русле этого труда: каждой песне предпослан эпиграф, текст изобилует цитатами, вступая в живой поэтический диалог с претекстом.

Поэзия Станислава Трофимова всегда обращена к Богу и к человеку – скорбному, ничтожному, кающемуся, и все равно прекрасному. Человек ничтожен и грешен, он мал и незначителен – в этом его трагедия. Но даже сознавая свою ничтожность, человек стремится к любви, состраданию и жизни – и в этом его красота. Запечатлеть в стихах этот парадокс – редкая удача, однако, как представляется, перед нами именно такой случай.

У Станислава Трофимова множество слушателей – не сомневаюсь, что теперь он обретет и своих читателей.

Борис Ковалев,

член Союза писателей Санкт-Петербурга

Покаянная поэма

по Великому покаянному канону преподобного Андрея Критского.

Писано в дни Великого поста.

Глава I

Горе мне, моя несчастная душа, для чего ты уподобилась первосозданной Еве? Не с добром ты посмотрела и уязвилась жестоко, прикоснулась к дереву и дерзостно вкусила бессмысленного плода.

Прп. Андрей Критский

 
С чего я начну рыданья
В молитвах великих дней
О муках греха, терзаньях,
Царящих в душе моей?
Каким обращуся взором
В красу высоты небес?
Устами ль и их позором,
Что в гнусности их словес?
Преступному сын Адаму —
Его продолжаю грех,
Вкушаю змеи отраву
И в том поучаю всех.
Душа, подражая Еве,
Пленилась красой плода,
Что рос на смертельном древе,
И волю страстям дала.
И сладость в уме восстала,
И плод приманил уста.
И ядом змея питала
Предавшего свет Христа.
Преступно нарушив клятву,
Достойно лишён Адам
Блаженства и райской жатвы.
Но что в наказанье нам?..
Что должен стерпеть я, Боже,
Отвергший тебя не раз?
Излейся роса из глаз! —
Владычица мне поможет.
 

На хребте моем пахали все вожди страстей, проводя вдоль по мне беззаконие свое.

Прп. Андрей Критский

 
Господь, Ты народ Свой знаешь,
Ты каждого знаешь в нас…
С небес на меня взираешь,
Великий Владыко Спас.
Как прежде, мой помысл страстный
Таит от Тебя грехи.
И рифмою слов напрасных
Смягчает деянья злы.
Я более всех виновен
И грешен средь всех людей.
Мой ум прокажён и гноен
Стремленьем моих страстей.
Мой грех исказил одежды
И их превратил во прах.
Лишённый былой надежды,
Стыжусь и вкушаю страх.
По телу тянутся струпья,
Разящие всюду смрад.
И ризы святые рву я,
И мой искуситель рад.
Рождаюсь как будто снова
Из грязи и смрада ран.
Но новый отец не Слово,
А похоть и зла обман.
Прельщенье красой беспечной
Единого райских древ
Лишило красы предвечной,
Мой дух донага раздев.
И злые страстей владыки
С вассалами, сонмом всем,
Презревши мучений крики,
Пахали в хребте моем.
Потом, как блудница в зори,
В похмельной лежа грязи,
Нагой, осквернён, в позоре,
Оплакивал я грехи.
И рваные взяв одежды,
Что змий мне соткал блудом,
С великим к Тебе стыдом
Надел, отложив надежды.
 

Беги, душа, от пламени, беги от горящего Содома, беги от истребления божественным огнем.

Прп. Андрей Критский

 
Огнём опаливший земли,
Нисшедшие в грязь страстей,
Моим ли моленьям внемлешь
И слёзам моих очей?
Беги, о душа, с Содома,
Укрыться спеши в Сигор.
Погибель блудом ведома,
И сыпятся камни с гор.
Один согрешил пред Богом,
Один, как никто другой.
И жалким, бездушным слогом
Я плач не открою свой.
Средь козлищ и волчьей стаи
Как агнца меня узри,
И тяжкое мне остави,
И страшного мя спаси.
Мой Бог, Ты – моя защита.
И Пастырь Предобрый мой.
И Кровью, за нас излитой,
Греховную плоть омой.
 

Нет в жизни ни греха, ни деяния, ни зла, в которых я не был бы виновен, Спаситель, умом, и словом, и произволением, согрешив и намерением, и мыслью, и делом так, как никто другой никогда.

Прп. Андрей Критский

 
Не презри Твоих творений,
Созданье Своё прости.
Я полон греховных тлений.
Ты можешь меня спасти.
Конец, о душа, я вижу.
Я вижу: Судья грядёт.
Восстань из греховной жижи!
Как цвет, твоя жизнь пройдёт.
Как сон, пролетит поутру,
Рассеяв пьянящий дым.
Очнёшься – не жил как будто,
И встанешь пред Ним один.
Увидишь свои деянья,
Явятся они в очах.
И поздно прольёшь стенанья
В напрасных твоих слезах.
Сейчас, о душа, покайся.
Сейчас возрыдай к Творцу.
И грех искупить пытайся.
Господь пощадит овцу.
Нет в жизни грехов ужасных,
В которых невинен я.
И в мыслях повинен страстных,
И скверная плоть моя.
И лютая совесть мучит,
Страшнее которой нет.
И смерть мне, порою лучше,
Чем совести дать ответ…
Взгляни, о душа, под небо:
Вот лестница дел благих,
По коей идти тебе бы
К блаженству отцов святых.
Трудися, и обновляйся,
И славы небес ищи.
От адской беги пещи,
От гнева Его спасайся.
 

Сродниками предана была душа праведная; возлюбленный продан в рабство, прообразуя Господа; ты же, душа, сама всю продала себя своим порокам.

Прп. Андрей Критский

 
Живу я во тьме глубокой:
Вся жизнь моя – мрак и ночь.
Спасенье моё далёко,
Но жить во грехе невмочь.
Подобен в грехе Рувиму,
Стою пред Отцом в стыде.
На ложе порок изринул,
И тлею в своём блуде.
Как некогда братья брата,
Продал чистоту души,
И к светлому нет возврата…
Владыко, меня спаси.
Душа! О, душа, покайся!
Иосиф был чист умом,
И Дух пребывал на нём.
Ему подражать пытайся.
 

Уклонилась ты, душа, от Господа своего, как Дафан и Авирон, но воззови из ада преисподнего: пощади! чтобы пропасть земная не поглотила тебя.

Прп. Андрей Критский