Текст книги "Минус восемнадцать"

27

Матильда до запятой следовала указаниям, полученным от Эсмаральды. Быстро вернувшись из школы домой, она спустилась в подвал и сдвинула все ящики и всю мебель с того места, где духовное проявлялось с особой силой. С диваном не было никаких проблем, а вот зеленая тумбочка цвета авокадо была настолько тяжелой, что девочка вся взмокла. Стоявший на тумбочке старый компьютер, за которым она никогда не видела своего отца, чуть было не перевернулся.

Кроме того, Матильда положила на пол одеяла, натянула бельевые веревки и повесила скатерти, чтобы создать «пространство духа», говоря словами Эсмаральды. В конце Матильда собрала все тепловые свечи, которые только могла найти, и поставила их в круг для защиты от злых сил.

Больше никого дома не было, и им никто не помешает провести сеанс, что, по мнению Эсмаральды, важнее всего. Если сеанс не закончить, как надо, дух может еще долго витать в помещении.

От приятелей в классе Матильда много слышала о говорящей доске. Чей-то знакомый узнал счастливый номер в лотерее, сначала не поверил, а потом тот номер и правда выиграл. Другой описался прямо во время сеанса. Матильда видела в Интернете видео о том, как в парня вселился бес и он стал дрожать всем телом.

Но, по словам Эсмаральды, если четко понимать, чем занимаешься, и относиться к миру духов с уважением, бояться нечего. Например, надо говорить не «говорящая доска», а «уиджа». Получается, это вовсе не какая-то игра, а способ вступить в контакт с потусторонним миром.

Ровно в пять часов в дверь позвонили, и Матильда бросилась открывать.

– Привет, я сделала точно так, как ты сказала. – Матильда закрыла дверь за Эсмаральдой, которая кивнула и огляделась, не сказав ни слова.

Хотя ей, как и Матильде, было не больше тринадцати лет, она вела себя спокойно, как взрослый человек.

– Хорошо, что кроме нас здесь никого нет, – сказала она и стала спускаться по лестнице в подвал.

Матильда вошла вслед за подругой в комнату духа за скатертями, пытаясь понять, откуда Эсмаральда знает, что они дома одни.

– Как хорошо ты все подготовила. – Эсмаральда с улыбкой повернулась к Матильде. – Ты зажигай свечи, а я выну доску уиджа.

Матильда достала зажигалку, которую нашла в мастерской в самой глубине ящика вместе с сигаретами, и зажгла свечи. Тем временем Эсмаральда сняла с плеча потертый кожаный ранец, села на пол и вынула прямоугольный деревянный ящик со сколотыми краями и резными узорами, которые когда-то были контрастными и четкими. Теперь резьба стерлась и в некоторых местах исчезла совсем.

– Мой отец нашел это на чердаке в доме умершего почти сорок лет тому назад, – начала рассказывать Эсмаральда, осторожно откинув на ящике крючок, подняв крышку и достав планшет – указку в форме сердца с отверстием на конце – также вырезанный из дерева. После этого полностью раскрыла ящик и поставила его на пол внешней стороной вверх.

Только теперь Матильда увидела, что стертая резьба на самом деле – буквы алфавита, которые двумя дугами идут через всю доску. Под дугами с буквами стоял ряд цифр, начиная с единицы и кончая нулем в самом конце справа. В самом верхнем углу слева рядом с солнцем было написано да, и в соответствующем углу рядом с полумесяцем – нет.

В самом низу стояли слова, которые заставили Матильду понять, что все серьезно.

ДО СВИДАНИЯ

– Положи палец вот сюда. – Эсмаральда коснулась указательным пальцем планшета. Матильда села напротив и сделала то же самое.

– Есть здесь добрые духи? – спросила Эсмаральда. Несколько минут они молча ждали, но ничего не произошло. – Я спрашиваю: есть ли в комнате добрые духи? – повторила она, держась пальцами за планшет.

По-прежнему ничего не происходило, и через какое-то время Эсмаральда опять задала свой вопрос. Сколько же так будет продолжаться? Честно говоря, Матильда не знала, что и думать. Она так долго ждала этого момента! С этим было связано столько мыслей и ожиданий. С самого утра, когда она проснулась, у нее урчало в животе. Сейчас ей показалось, что все просто исчезло, и она могла думать только о том, что пол жесткий, и у нее скоро устанет вытянутая рука, которая уже начала болеть.

Когда наконец стало что-то происходить, она сначала решила, что сама случайно нажала на планшет и тот зашевелился. Но это была не она. Планшет двигался сам по себе. Сначала медленно, а потом все быстрее туда-сюда по дугам с буквами и по ряду с цифрами.

– Это ты делаешь или кто-то другой? – спросила Матильда. Судя по собственному голосу, ей все это не нравилось. Во что она ввязалась?

Эсмаральда не ответила. Она сидела с закрытыми глазами с таким видом, будто без проблем следит за метаниями планшета. И только когда тот успокоился и, в конце концов, остановился, она открыла глаза и посмотрела на Матильду.

– Он просто хотел проверить доску. Они всегда так делают вначале.

Матильда собралась что-то сказать, но замолчала, когда Эсмаральда приложила палец к губам.

– Есть ли в комнате добрый дух?

Через несколько секунд указка стала двигаться к солнцу и остановилась на да.

Наверное, ее передвинула Эсмаральда, ведь больше некому. Во всяком случае, не сама Матильда.

– Как тебя зовут? – спросила Эсмаральда, которая, похоже, нисколько не боялась.

Планшет почти сразу задвигался. Словно точно знал, куда направляется. Он остановился на верхней дуге, и Матильда четко увидела в отверстии букву Г. Потом указка переместилась наискось влево и остановилась на Р. Следующая остановка – вверху у буквы Е, а затем указка стала двигаться вправо к букве Т и в конечном итоге остановилась слева в самом начале верхней дуги.

– Грета. Ее зовут Грета.

Эсмаральда кивнула.

– Теперь можешь ее спрашивать.

– О чем?

– О чем хочешь.

Матильда покачала головой. В голову ничего не приходило, хотя она мечтала об этом как минимум в тысячу раз сильнее, чем о Сочельнике, с тех пор, как Эсмаральда по секрету рассказала, что общается с потусторонним миром. Но теперь она чувствовала только пустоту и не могла придумать ни одного вопроса. «Какая строчка лотереи выиграет» – внезапно показалось ей банальным. Не спрашивать же, влюбится ли она в какого-нибудь мальчишку из класса.

На самом деле, ей хотелось поставить указку на ДО СВИДАНИЯ, прекратить сеанс и убежать в свою комнату. Но так делать нельзя. Они же договорились, и Эсмаральда нашла время прийти сюда с доской уиджа, хотя ее папа страшно разозлится, если узнает. А еще, может быть, эта Грета, если она вообще существует, ждет, что ей зададут вопрос. Возможно, так и надо сделать, пусть даже для того, чтобы закончить сеанс. Матильда ведь довольно давно размышляет над одной вещью. С тех пор, как они жили в Стокгольме, если задуматься.

– О’кей, у меня вопрос.

– Только сформулируй его как можно более четко.

– Мой папа. Он был типа неверен?

Указка не двигалась, словно внезапно приросла к доске. У Матильды возникла надежда, что там она и останется. Что, как сказал папа, никаких духов нет. Но тут планшет зашевелился, правда, не очень быстро, и прямо указал на левый угол.

Нет.

Она выдохнула. Но указка не задержалась на месте, а заскользила к дугам с буквами. Дух явно не закончил.

– Это ты? – спросила Матильда, но в ответ подруга только коротко и едва заметно покачала головой.

Сначала Н, а потом почти сразу на О. Теперь дело шло быстро. Даже слишком быстро, чтобы она успевала следить. Может быть, дух показал на Т, а потом на В, а затем на О и Я. Она была не совсем уверена. Во всяком случае, ей бы так хотелось. Но вопреки своему желанию, она увидела и, хотя потом закрыла глаза, прекрасно поняла, на каких еще четырех буквах остановилась указка.

– Я больше не хочу. Тебе надо уходить. – Матильда отняла руку от планшета.

НО…

– Так нельзя. – Эсмаральда попыталась снова положить руку подруги на указку. – Если мы не поблагодарим и не попросим его вернуться на другую сторону, есть риск, что…

– Я же сказала, что не хочу!

ТВОЯ…

Матильда отодвинула доску и встала.

– Уходи! Слышишь? Я хочу, чтобы ты сейчас же ушла отсюда!

МАТЬ.

28

Крис Даун лежал взаперти не больше нескольких часов, а уже так замерз, что все тело била неконтролируемая дрожь. Он понятия не имел, сколько в морозильнике градусов, но догадывался, что температура уже опустилась на несколько отметок ниже нуля и, судя по звуку компрессора и тиканью охлаждающего элемента, продолжает снижаться.

Примерно час назад он оставил бессмысленные попытки выбраться силой и стал думать о том, что можно сделать, чтобы сохранить как можно больше тепла. Первой замерзает голова, это он знал. Поэтому снял один носок, надел его на голову как шапку, а в другой засунул обе ноги. Больше ему ничего не пришло на ум, кроме как заправить футболку в брюки и сжаться в комок, пытаясь занять как можно меньше места.

Правда, в одном углу лежала закрытая бутылка водки, которая притягивала его к себе. Но пока что ему удавалось преодолеть соблазн открыть ее, поскольку он хорошо знал, что тепло, которое дает алкоголь, обманчиво. Организм решит, что согрелся, кровеносные сосуды расширятся, и это приведет только к тому, что охлаждение пойдет еще быстрее.

Нет, он еще не готов умереть. Во всяком случае, пока не выяснит, в чем дело. Кто такой этот мужчина в рабочей одежде и что ему надо. Если речь идет о деньгах, есть гораздо более простые способы. Дома у них почти нет наличных. Все хранится в банке или вложено в различные фонды. Помимо украшений Жанетты и коллекционных вин в подвале, только машины и оборудование в студии представляют какую-то ценность. Правда, на стенах висят картины, но стоит заявить об их краже, как продать их на открытом рынке станет практически невозможно.

Во всяком случае, ему удалось прояснить один вопрос. Вчерашние события. Тень, мелькнувшая в камере наблюдения в гараже, приоткрытая дверь постирочной и пульт, брошенный на пассажирское сиденье «Камаро». Ясно, что мужчина в комбинезоне был там, чтобы каким-то образом скопировать сигнал активации ворот. Крис слышал, что есть такое оборудование. Иначе человек в комбинезоне не заехал бы на участок на грузовике.

Но это по-прежнему давало ответ на вопрос – зачем? В чем подлинный смысл происходящего – помимо того, чтобы причинить ему страдания? Поскольку Крис страдал. Те, кто утверждает, что смерть от замерзания проходит без боли, не знают, о чем говорят. Холод кусал в прямом смысле этого слова. Как миллионы маленьких невидимых зубов, чьи острые кончики впивались во все, до чего могли дотянуться.

Крис прервал размышления и прислушался. Мужчина опять шел через холл. Было слышно, как грубые ботинки ступают по полу. По его полу в его доме. Мысль о том, что чужой человек разгуливает у него в доме, просто сводила его с ума. Первые разы он как можно сильнее кричал и стучал в стенки морозильника, чтобы привлечь внимание непрошеного гостя. Кричал, чтобы тот его выпустил и объяснил, что, черт возьми, происходит. Он даже обещал ему денег, много миллионов. Обещал в понедельник поехать в банк к самому открытию. Но мужчина просто проходил мимо.

На этот раз Крис решил не кричать, а, наоборот, лежать тихо и ждать. Лежать и притворяться мертвым. Это самое лучшее, что он мог придумать. Последняя соломинка. Притвориться мертвым в надежде, что мужчина отреагирует и подойдет проверить. И тогда держись. Он выскочит, как черт из табакерки, и набросится на него.

Внезапно компрессор перестал гудеть. Это произошло впервые и могло означать следующее: или мужчина вытащил шнур из розетки, или температура упала до запрограммированной. Вероятнее, последнее. Зато теперь гораздо лучше было слышно, что происходило снаружи.

Мужчина определенно остановился, и откуда-то раздалась мелодия. Крис узнал ее. Конечно, Ordinary World группы Дюран Дюран. Любимая мелодия Жанетты. Но минутку, это же его собственный мобильный, на который звонит Жанетта. Это не может быть никто другой, поскольку именно этот сигнал посвящен ей.

Мелодия смолкла, и он почти услышал, как мужчина засунул телефон в карман. Но не ушел, а остался стоять на месте. Наверное, отреагировал на тишину. Крису хотелось задрожать всем телом, но делать этого было нельзя. Не сейчас. Сейчас он должен был лежать совершенно неподвижно, готовясь выпрыгнуть. У него будет только один шанс.

Мужчина подошел ближе. Крис услышал шаги. Мужчина провел рукой по крышке и похлопал по ней, словно это было домашнее животное. Звяканье ключей. Осталось недолго, скоро он услышит, как один из ключей вставят в замок и повернут. Не дрожать. Ради бога не дрожать. Только лежать, не шевелясь, и задерживать дыхание.

Совершенно неожиданно раздался звук – компрессор опять заработал, и, не сумев сдержаться, Крис вздрогнул и ударился локтем о стену. Раздался сильный удар. Проклятие. Проклятие, проклятие, проклятие… Он не ничего слышал, поскольку компрессор слишком сильно гудел, но ключи наверняка снова лежали в кармане. Ясно, что мужчина его услышал. Крис был на грани срыва. Но какой в этом смысл? Дело все равно швах. Он выдал сам себя, и больше шанса у него не будет.

По этой ли причине, он даже сам не знал.

Но одно он знал точно: он больше не может сопротивляться.

Трясущаяся рука так закоченела, что требовалась вся его сила воли, чтобы взяться за пробку. Он боялся выпустить бутылку и держал ее обеими руками, поднося ко рту. Жидкость обожгла ему рот. Сделав глоток, он почувствовал, как водка теплой струйкой стекает вниз по горлу.

Он выпил еще и по-настоящему насладился теплом, которое растеклось по животу и дальше по всему телу. Почему он не сделал этого раньше? Теперь, по крайней мере, можно снять с головы этот нелепый носок и расслабиться. После нескольких глотков дрожь в теле тоже прошла.

29

Рабочая смена Дуни давно закончилась, но она по-прежнему находилась в Хельсингёре, пытаясь убить время до тех пор, пока не убедится, что Сёрен Уссинг и Беттина Йенсен ушли домой. По-хорошему, ей не следовало влезать в это дело, но она не могла удержаться. Особенно после того, как услышала совершенно бессмысленные рассуждения следователей. Иб Свейструп может говорить что угодно. Она не станет разъезжать по округе и показываться в своей форме. Она будет расследовать, это следствие принадлежит ей.

В бассейне Хельсингёра, который находился в нескольких минутах ходьбы от участка, ей удалось провести два часа. Дуня больше двадцати раз проплыла туда-обратно и могла бы проплыть еще как минимум столько же, если бы не какой-то мужик, который упрямо теснил ее на дорожке своим брассом.

Первый раз она решила, что это случайная ошибка, но когда она во второй раз, обгоняя его, почувствовала, как его рука скользит по ее телу, Дуня решила, что с нее хватит. Она вылезла из бассейна и полчаса просидела в сауне. После чего убила еще час, бесцельно бродя по магазинам напротив участка. Чего там только не было – от универмага сети Квикли и зоомагазина до склада кроватей, где она опробовала надувной матрас, пока не пришел продавец и не разбудил ее.

Теперь она вернулась к входу в здание полиции и убедилась, что рецепционист ушел домой. Но рецепция была открыта для сотрудников еще час и двадцать минут. Правда, Дуня не хотела прикладывать свой пропуск и регистрироваться в журнале. Поэтому она подождала одну из машин с радиосвязью, чья смена закончилась, и вошла вслед за машиной через въезд в гараж.

После чего оставалось только пройти через открытое офисное пространство, где пустые и покинутые рабочие места ждали понедельника, кивнуть уборщику и, делая вид, что так и надо, дойти до комнаты Уссинга и Йенсен в самом конце между совещательной комнатой с одной стороны и кабинетом Свейструпа с другой.

Дуня закрыла за собой дверь и задернула шторы, прежде чем начать просматривать материалы следствия. На доске висело фото окровавленной женщины, которое она дала Свейструпу. «Санни Лемке», – было написано красным фломастером, и если верить записям, это была сестра жертвы Йенса Лемке. Значит, следователи установили личности обоих; Дуня даже не ожидала, что они успеют так продвинуться. К тому же они обнаружили следы крови в заброшенном доме на улице Стенгаде и послали кровь на анализ.

Больше на доске ничего не было. Как она и предполагала, все подозрения были направлены на Санни. Дуня нигде не смогла найти никаких планов или версий, которые указывали бы на что-либо другое. Следователи уже определились.

На одном из письменных столов лежал отчет патологоанатома. Вскрытие проводил Оскар Педерсен из отдела судмедэкспертизы в Копенгагене, и, хотя этот человек совершенно не нравился Дуне ни с какой стороны, он по-прежнему оставался одним из лучших патологоанатомов страны.

Оказалось, что у Йенса Лемке сломаны все двадцать четыре ребра. Большинство в нескольких местах. В общей сложности пятьдесят девять переломов. Исходя из этого, Педерсен сделал точно такой же вывод, что и сама Дуня: преступник много раз обеими ногами прыгал со всей силой по грудной клетке жертвы. Преступник ломал ребро за ребром, пока сердце и легкие не остались без защиты; через несколько прыжков органы были раздавлены. Наступила ли смерть из-за прекращения работы легких или в результате остановки сердца, установить не удалось, поскольку органы были настолько повреждены, что осмотреть их не представлялось возможным.

Токсикологическая экспертиза показала наличие опиатов и алкоголя, а с помощью анализа содержимого желудка установили, что речь идет о виски. Последнее Педерсен пометил в скобках двумя вопросительными знаками и одним восклицательным.

Насколько Дуня могла судить, в самом отчете придраться было не к чему. Наоборот, он давал пищу для размышления. Например, содержимое желудка. Ничего удивительного, что там обнаружили и наркотики, и алкоголь. Среди бездомных часто встречаются наркоманы и алкоголики в одном лице, которые принимают то, что могут раздобыть. А вот на виски они никогда не будут тратить деньги. Это дорогой напиток, которого много не выпьешь. Иными словами, Йенс или украл виски, или его угостили.

Вот какой вывод можно сделать о методе преступника. Если вывод подтвердится, это многое о нем скажет. Или о них, если верить словам окровавленной женщины. Как бы жутко это ни звучало, тот, кто обеими ногами прыгал по своей жертве, не ставил перед собой цель убить бездомного. Для этого есть гораздо более простые способы. За всем этим наверняка стоял совсем иной мотив, а смерть оказалась просто неизбежным побочным эффектом.

По словам женщины, злоумышленники смеялись и вели себя так, словно играли в какую-то игру. Может быть, здесь и крылась разгадка. Им было весело, и все происходило в шутку. В их игре жертва являлась не главным действующим лицом, а только необходимым реквизитом.

Дуня вспомнила игру «кошка в бочке»[4]4
  Обычай «выбивать кошку из бочки» связан с распространенной в старину верой в то, что это животное было пособником ведьм и демонов, а значит, обвинялось в содействии нечистой силе. Масленица приходилась на то время года, когда начинались первые приготовления к жизненно важному делу – посевным работам. Поэтому люди, стремясь оградить себя от зла, изгоняли его таким образом. Вплоть до середины 19-го века в бочку сажали живого кота и били по ней, пока тот не выскочит из разбитой бочки.


[Закрыть], в которую все семьи с детьми упорно играли на Масленицу. Раньше мужчины соревновались, кто убьет кошку, запертую в бочке. В наши дни в бочку доверху кладут сладости, и задача детей, разодетых и поощряемых родителями, состоит в том, чтобы бить по бочке палками и щепками.

В детстве эта игра Дуне не нравилась. Она не могла понять, что кошка сделала такого ужасного, что ее надо забить до смерти. Теперь она считала это совершенно отвратительным и уже давно решила, что если у нее когда-нибудь появятся дети, они не будут в этом участвовать.

Она опустилась на рабочий стул Йенсен. Хотя у нее не было особых ожиданий, она надеялась, что найдет больше следов и зацепок. Больше версий, пусть даже ошибочных. Больше рассуждений о том, кто может стоять за преступлением и как им продвигать расследование дальше. Ничего этого следователи не сделали. Была ли у них хотя бы цель найти виновного? Или бездомный настолько не представлял интереса, что они собирались не делать ничего сверх совершенно необходимого и быстро отправить материалы следствия в кучу к остальным нераскрытым делам?

Дуня встала и осмотрелась. Нераскрытые дела. Почему она об этом не подумала раньше? Кто сказал, что это произошло в первый раз? Правда, о подобных делах она не слышала. Но если Уссинг и Йенсен работали так много и добросовестно, как в этот раз, может быть, ничего удивительного тут нет.

Она подошла к шкафу с архивом и начала просматривать содержимое ящика с пометкой текущие расследования. Там хранились дела в отношении обычных автомобильных угонов и краж со взломом на виллах, когда заявление в полицию представляет собой не что иное, как обязательный документ для получения страховки. В том же ящике находились дела о причинении ущерба и наркопреступлениях, а также обо всех случаях скрытия с мест ДТП. Никто по-настоящему не ждал, что по поводу этих дел полиция хотя бы пальцем пошевельнет.

Внимание Дуни привлекла папка с пометкой нанесение телесных повреждений (?). Что такие случаи есть, в этом не было ничего особенного. Она принялась листать документы из-за вопросительного знака, стоящего в скобках, и как только начала читать, сразу же поняла, почему там стоит этот знак.

Ларс Брём, 25.08.2011 г., вторая половина дня.

Жертва сидит в автобусе 338 по дороге в Хумлебек и читает книгу. При подъезде к остановке Снеккерстен Сташунсвей сидящий рядом пассажир оборачивается и совершенно неожиданно три раза ударяет жертву по лицу сжатым кулаком, после чего с ухмылкой выходит из автобуса.

Повреждения: перелом носа с сильным кровотечением, а также легкое сотрясение мозга.

Согласно показаниям свидетелей, преступник был в компании еще одного пассажира. Оба лет двадцати, одеты в темные джинсы, кеды и футболки с натянутыми капюшонами.

Трине Сибак, 20.11.2011 г., первая половина дня.

Жертва идет по улице Бликерсвей мимо многоэтажных домов и слушает музыку в наушниках, когда сзади подходит мужчина, хватает ее за волосы, валит на землю и несколько раз бьет ногами по лицу. До того как жертва теряет сознание, она успевает понять, что кто-то стоит на траве с мобильным телефоном и смеется.

Повреждения: переломы носа, челюсти и скул. Сильное сотрясение мозга со скоплением крови между черепом и мозгом.

Нет известных свидетелей.

Микаэль Лангбю, 11.03.2012 г., вечер.

Жертва едет на велосипеде по улице Гамле Хеллебеквей к северу от гольф-клуба Хельсингёра, когда преступник I хватает его, валит на землю и вместе с преступником II начинает избивать, нанося сильные пинки и удары.

Повреждения: перелом правой челюстной кости, сильное кровоизлияние в правый глаз, а также повреждение селезенки.

Согласно показаниям свидетеля, который в этот момент гулял рядом с собакой, был третий преступник, который стоял и снимал на мобильный. Все трое старшего подросткового возраста, одеты в тренировочные брюки Адидас, кеды и темно-красные футболки с натянутыми капюшонами.

Это испугало ее больше всего остального. Неспровоцированное насилие. Такое, против которого невозможно защититься и которое возникает из ниоткуда, когда ты просто идешь с работы домой и думаешь, что купить на ужин. И только от случая зависит, будешь ли это ты или кто-то другой.

Happy slapping[5]5
  Веселое избиение (англ.).


[Закрыть].

Дуня слышала об этом явлении, читала о нем в газетах и смотрела ролики на Ютубе. Она точно знала, что это такое. Оно возникло в Англии среди пролетарской молодежи, потерявшей всякую надежду на будущее. По мере появления смартфонов молодые люди стали сбиваться в банды и охотиться за ничего не подозревающими гражданами.

Цель: хорошо посмеяться и получить лайки.

Игра заключается в том, что кто-то снимает, как человек набрасывается на выбранную жертву и избивает ее, чтобы потом разместить нападение в сети и таким образом еще больше усилить унижение. Дуня только не знала, что это развлечение докатилось до Дании. Благодаря материалам приостановленных дел, которые никогда не будут раскрыты, ей стало ясно: это явление не только встречается в ее стране, но и принесло первую смертельную жертву.