Текст книги "Garlic от Левандовского"

================== Роман ===================

Garlic

от

Левандовского

Автор: Степан С. Акбулатов

=====================2020=======================

Посвящается моему брату Михаилу и его девочкам:

В вашем доме нет места для драмы -

В вашем доме только любовь.

И Опыт, сын ошибок трудных,

И Гений, парадоксов друг…

А.С. Пушкин

Глава первая

Ну и что, что я говорю с хрипотцой?

Многим это не нравится.

Говорят, от меня пахнет улицей, и это чувствуется даже через тысячи книг, которые я прочитал. Всё равно, говорят, пахнет.

Но ведь это и не удивительно, учитывая те места, где я рос. В конечном счёте, привычная среда обитания сказывается в любой жизненной ситуации.

Ну, вот даже сейчас: сижу я в гостях у моего знакомца, Лёни. Он врач. У него гости. Он считает меня самобытным человеком вот и пригласил, чтобы познакомить с друзьями.

Квартира у Лёни большая, уютная, но не опрятная: вечный ремонт, со всей этой штукатуркой и краской в коридоре; обшкрябаные двери без ручек; полиэтилен на полу, инструменты… Словом, есть риски замараться по неосторожности. А вот в комнатах ничего, приятно. Старая мебель, какие-то картины, лампы, книги, много книг, даже проектор с экраном есть. Только паркет в пятнах, разуваться здесь не принято.

Разношёрстный собрался тут народец. Питер, как ни как. Художник в котелке вон сидит, на русском, видать, ни слова не понимает, да это и так ясно, раз котелок в помещении не снимает. Балерина рядом с ним, уставшая какая-то. Одно название – балерина. Вроде, и дети у неё есть. Я много-то за балет не знаю но, по-моему, они после родов больше не танцуют профессионально. Хотя….

Ещё тут один есть, сейчас вышел куда-то, Дима зовут. Какой-то Лёнин приятель из Швеции, на педераста похож. Мне, на самом деле, без разницы. Если не пристаёт и не кричит о том почём зря, так для меня он вроде как и нормальный.

Кстати, за Лёней тоже «что-то такое» чувствуется…

Но главный здесь Антон – скрипач. Вот он мне сразу не понравился: глазки узенькие, ушки торчком и рожа розовая лосниться, как у троглодита подъездного. Он нам за Париж рассказывает; мол, от министерства культуры, да с оркестром выступали. И руками так плавно машет, будто по холсту водит.

Смотрю я на него и думаю: видно же, что трус и подлец, можете мне поверить, я такое в людях сразу замечаю. Дома мы таких скрипачей пачками воспитывали, я не шучу. Многие людьми стали, а кто-то вот как этот…. Не нравиться он мне, и всё.

Приехали девочки.

Приятные девочки.

Он, Антон этот, малышками их называл. Я как услышал это слово, не знаю почему, но вот сразу зло взяло. Наверно, это из-за того что он его произнёс.

И вот этот Антон, скрипач, меня спрашивает. С такой интонацией спрашивает, как моя бабка жеманница, батина мать, чуть вытягивая слова:

-А чем, -говорит, -вы занимаетесь, Лев?

Вообще-то меня Виталий зовут, а фамилия у меня Левандовский, вот близкие люди меня Львом и называют.

Я спустил скрипачу этот промах. Вижу ведь, что перед девчонками кобенится. Ладно, думаю, пусть кобенится.

-Я, -говорю, -Антон,– громко хлебнув чаю, -лодки на верфи клею. Резиновые такие, знаете? –И гляжу, Лёня то мой забеспокоился.

-А вообще, Лев артист. –говорит.

Это, то есть я – артист. Вот, думаю, заливает, но разоблачать не стал.

-М-м-м –многозначительно вытянув губы промычал скрипач. –А так по вам и не скажешь.

-Так ты, -говорю, -тоже, на скрипача не очень-то похож. Хотя, я не многих видал.

-Хм. -это он носом отвечает, и вид делает, что меня будто и нет вовсе.

Да я ведь не из обидчивых, чего уж там. Сделал вид, что не заметил.

Лёня принёс графинчик с белой жидкостью и разлил по рюмкам. Все эту жидкость скушали и запили шампанским. Я отказался, не люблю экспериментов, а воды в этом доме, я по опыту знаю, не подают. Пришлось губы смочить шампанским.

Все расселись по креслам. Завязался разговор.

Мистика, эзотерика. Любимые Лёнины темы.

-А я вам рассказывал, как призрака встретил? –это Лёня спрашивает.

Ну, думаю, сейчас начнётся. Завёл шарманку. К гадалке не ходи опять за Ухтомского чесать начнёт. Я эту историю уже тысячу раз слышал. Как он дипломную писал, по тому самому Ухтомскому, и как с кислотой баловался, доминанту свою настраивал, и как в туалете китайской забегаловки в обморок плюхнулся, а потом к нему и призрак явился на разговор.

Лёня:

-Всё началось с того, что я у пал в обморок.

-Ты упал в обморок?

-Ты упал в обморок?

-Упал в обморок?

-Да, я упал в обморок. Причём в клозете.

Ну вот, я же говорю. Всё как по нотам. Сейчас и китайская забегаловка будет с бумажными фонарями.

-Так вот, спускаемся мы в подвал на Апрашке и оказываемся в китайском кафе: большая прямоугольная кухня с внешними стульями и всё увешано красными фонарями…

Пробежал глазами по комнате, кота Лёниного высматривал, роскошный кот, жирный, в зелёных пятнах. Спрятался видать, гостей он не больно жалует. Интересно кормить-то будут. Обычно Лёня радушный в этом вопросе, не жадный, но сегодня он как-то особенно навеселе, видать пикантность предпочёл деликатности, девчонок кадрит, вон как его всего распирает:

– Отхожу от зеркала. Голова моя плавно покачивается. В зеркале я начинаю различать ещё один силуэт, на этот раз это точно не я, нас двое. Но кто же это? Длинные волосы без цвета, они как будто из дыма, как и всё проступающее лицо из густого сигаретного дыма. Я вижу строгий взгляд, что-то до боли знакомое, я никак не могу ухватить этот силуэт в памяти… нет, нет – этого не может быть…. Я пытаюсь удержать свою трясущуюся голову руками и открываю, на сколько могу, рот и глаза, и кричу, что есть сил не издавая при этом ни звука, только писк, исходящий из самой глубины и вдруг….

И тут Лёня падает в обморок.

-…я падаю в обморок.

-О-о-о.

-Господи!

-Ты поранился? –это балерина его спрашивает, с какой-то наигранной заботой.

-Нет, нет. Только брюки замочил. Пол у раковины был мокрый.

-А что потом?

-Потом я вернулся в зал и тут началось самое интересное.

Да, да. И Ухтомский потом снова из сигареты появился, и поучать Лёну стал, и пальцем ему дымным грозил, и рожицы разные корчил, кривлялся. Знаю, знаю, всё это я уже знаю. Скукота. Тут вдруг вижу одна из девочек, которая поближе ко мне сидит, приятная очень, понравилась она мне, взглянула на меня, улыбнулась.

-Привет. – говорит.

-Привет.

И всё таким интимным полушёпотом.

-А вы, -спрашивает, -Лёнин друг?

-Можно сказать и так.

-Вы мне одного артиста напомнили.

-Только не говорите, что Макса Кекса, я вас умоляю.

-Да. А вам, наверное, уже много раз об этом говорили.

-Случалось. – говорю.

Тут Лёня повысил голос:

-…чуть надменный взгляд доктора Ухтомского смотрит в меня. Я недоверчиво приближаюсь к нему….Он мне -Бу. Я соскакиваю со стула. -Не бойтесь, Леонид Алексеевич, -обращается ко мне сгусток, -сядьте на место и не привлекайте к себе внимания. А то ещё подумают что вы, того. Кроме вас меня здесь никто не видит…

-А вы всегда такой брутальный? – тем же полушёпотом спрашивает меня Катя.

Я улыбнулся уголком губ. Она Катей представилась. Приятная такая Катя. Волосы русые до плеч, как проволока толстые. И лицо такое милое-милое, сразу видно, что много не читает, мне вот такие глупенькие очень нравятся.

-Нет, -говорю, и голос, как могу, ласковее делаю, -не всегда.

-А похоже, что всегда. –говорит, -Но вам идёт.

А Лёня всё никак не угомониться, несёт его, как волка по перелеску:

– …на нём рабочий халат старого образца, я вижу его лицо и даже как чуть заметно колышутся волосы на его бороде. -Садитесь же! –строго повторяет он. -У меня решительно мало времени. Садитесь! –он указывает мне рукой на стул. Наверное, я выгляжу напуганным, потому что те двое из триады с любопытством посматривают на меня. Отвечаю им взглядом, каким бы им ответил в такой ситуации Брюс Ли, и сажусь на свой стул…

Точно-точно, там ещё азиатская мафия у Лёни была, ну или что-то вроде того, он с ними весь вечер на глазах боролся.

-Ну конечно, – говорю я Кате, – если среди бела дня на грудь принимать и не такое замерещится.

-Ой, -улыбнулась Катя. Потом тихонько цыкнула, покачала головой и по руке меня слегка хлопнула. –Ну не каждый же день.

-Ну, – говорю, -у вас, надеюсь, что не каждый. Вам ведь свою красоту беречь надо. Такой редкий дар. Вам бы, -говорю, – моделью работать.

И смотрю, скрипач-то на нас то и дело косится. А Катя моя как будто смутилась.

-У нас, -говорит, – в ресторане и красивее девочки работают.

-Да что вы, -говорю, – Катя, глаз у меня что ли нет? Красивая вы, да ещё и скромная, а в скромности, -говорю, -тоже своя прелесть есть, только её разглядеть нужно.

Лёня:

-…хорошо, я вам объясню. –строго произносит профессор и, закинув руку за спину, извлекает из пустоты такую же дымную как и он сам книгу. –Вот, пожалуйста, -облизнув дымные пальцы он переворачивает несколько страниц, -извольте. –начинает зачитывать: «Основываясь на работу доктора А.А. Ухтомского мы приходим к заключению, что нами управляет мозг, а тело наше представляет собой некий скафандр для его переноски.» -он поднимает на меня глаза и спрашивает, -узнаёте? -Это моя дипломная. –отвечаю я.

-Вы очень интересно говорите, -шепчет мне Катя. –как-то одновременно и грубо и мило. Мне нравится.

-Спасибо, -говорю, -мне приятно.

-И опасность какая-то в вас чувствуется, вот эта ваша брутальность…

И тут опять, как бабка моя, жеманница, скрипач этот в разговор наш встревает:

-Ну если человек лодки резиновые клеит. Он и должен быть брутальный.

Ну чего ты лезешь, думаю, чёртов сноб. Чего ты лезешь…

Вообще-то, я нигде не работаю в последнее время. А за лодки я от товарища своего, грека, услыхал, когда жил у него. Не знаю, зачем так сказал. Бывает со мной такое – вру, и сам не знаю, зачем вру. Но самое-то главное ведь вру-то я без умысла, как розыгрыш или вроде того. Смеха ради.

А тут так обидно стало. И так все как на зверька иноземного смотрят, я ещё, как назло, в трико спортивном приехал, с резинками такие на щиколотках. Знаете?

Вот я и ляпнул с горяча. Не дал Лёне закончить историю:

-А вы, -говорю, -господин музыкант, видать давно лицо на скрипку не роняли, могу, -говорю, -помочь.

Это я по-доброму ему, как умел. А он хамить стал, мол, жлоб, гопник…. Я ему леща. Потом крики, оры. Девчонки в истерику. Попросили уйти. Я ушёл.

Вот и эти теперь говорят, улицей от меня пахнет.

Глава вторая

Вышел от Лёни.

Время час.

Суббота.

Он на Петроградке живёт, у Александровского парка. Это там где зоопарк и всё такое.

По поводу работы я сегодня на четыре условился, на Невском. Так что есть пара часов, чтобы прогуляться. Чай не каждый день в центрике бываю. Погода отличная, солнечная. Но ветерок мерзкий. Это от того что река рядом. Нужно просто держаться от неё подальше. Может ещё куда и покушать зайду. Я-то думал, у Лёни покормят.

В последнее время я нигде не работаю. Это не из-за того, что я ленивое чудовище, или по убеждениям каким в двадцать пять лет без работы сижу, нет. Хотя, я знаю и такие случаи. А всё это из-за того, что я с Дениской татарчонком связался.

Вообще он, Дениска этот, парень не плохой, только вот не слышит, что люди ему говорят.

А говорю я ему вот что:

-Ты, -говорю, -Денис, нищих тут обманываешь, и меня в эту свою кабалу тянешь.

-Нет, -говорит. Он даже и не говорил, а семенил как-то, оправдывался как будто. –здесь всё по честному.

По честному… Ни чего себе по честному.

А дело это такое: сидят, значит, в комнате пять-шесть человек в наушниках с микрофонами и людям звонят, курсы разные оправдывают. А чьи курсы, о чём курсы? Это мне до сих пор не до конца ясно. Нам по должности это было знать не обязательно.

Вообще-то я сразу чухнул неладное. Но в тот момент деньги, зараза, до зарезу нужны были. А я на оклад повёлся и из квестов тогда ушёл. -Я до этого на квестах работал, администратором.– Вот и пришлось две недели этой, простите за выражение, хиромантией заниматься, пока аванс не выдали. Вот тогда уж я и слинял. Тогда же и Дениске этому татарчонку объявил, что обманывают они, причём обманывают по-чёрному, по злодейски.

-Вот сколько, -я его спрашиваю, -за месяц человек курсы купило?

-Человек пятьсот, -говорит.

Это по всей России и СНГ, со средней ценой в тридцать тысяч.

-А сколького, -спрашиваю, -реально человек пользу получили? Ну, ту, что им обещали.

Там эти курсы… Чего только нет: и «торговля на бирже», и «свой интернет-магазин с нуля», и «собственный бизнес с Китаем», и по рекламному делу – всему обучат. Даже, как рожи правильно корчить учат, «Фейс билдинг» называется. И всё это на расстоянии, через интернет. Такие вот, технологии…

Дениска:

-Все получили! –говорит.

Потом посмотрел на меня и опять оправдываться стал:

-Но это же обучение. Не у всех получается. Сам понимать должен, -говорит, и такой, с хитринкой добавляет, -не все же после универа по образованию работают.

Может и не все, думаю, мне-то до универов дела нет, тут-то Я с людьми разговариваю, а не универы. И выходит, что людей обманываю тоже Я. Какое мне к чёрту дело до универов?..

-Но, -говорит, Дениска, чуть подумав, -у человек пяти-то, точно получится.

-И что же это за бизнес? -говорю, -если у одного из ста получается.

-Вот такой, -говорит, -бизнес. –И руками разводит. – Инфобизнес.

-Вот смотри, -говорю, -если сто человек, к примеру, сто машин купили. Так? Так. И все сто сели в свои машины и уехали –вот это, -говорю, -бизнес. А если из ста машин только одна поехала, то это, -говорю, – не бизнес, а обман да и только.

Так и сказал ему.

А он опять мне свою песню:

-Но они же сами, -говорит, берут. Мы же не можем запретить людям покупать у нас….

-А не надо, -говорю, -обещать с три короба. Дураков из людей делаете, а потом ещё на них же и наезжаете, что, мол, сами виноваты, что не справились.

Я это лично слышал: люди звонят, жалуются, а эти в наушниках как начнут на них лаять. – Вы это сами виноваты, мы вам всё показали, всё рассказали, а вы свою возможность упустили. – Один там особенно мне запомнился, за бассейн всем рассказывал: -У нас, говорит, здесь как в бассейне. Вот представьте, приходите вы в бассейн и спрашиваете: – плавать научат? Вам говорят, -да, научат. -А чемпионом сделают? -А это уже от вас,– говорит, -зависит. Всё что мы можем, мы даём, а уж как вы будете этим пользоваться дело ваше.

Но в том то ведь и дело, что в бассейн то люди идут не только за медалями, бывает даже, что и по праздности, без выгоды, а так, для себя. А здесь ведь людям навязчиво помощь предлагают, каждому веру в победу внушают, и деньги за это берут, вот в чём штука. А помощь-то кому их нужна?.. да тем у кого из без них дела шатки. Даже мошенниками таких учителей назвать или аферистами, как честь им сделать. Так, паскудство одно, да и только. Себе бы на пузо заработать, а что у людей трудности из-за этого, так пусть о них Святый Дух заботиться.

Плюнул я тогда прямо на Денискины туфли с перфорацией и ушёл. Но деньги свои все же забрал. Хотя, подумывал не брать. Но деньги, зараза, дело такое….

Вообще я в Питер из-за работы приехал. Дома у меня с этим делом совсем беда. А семье помогать надо. У меня сестрёнка, Галка, ещё в школу ходит, а у родителей зарплата по пятнадцать тысяч на брата. С такой зарплатой, сами понимаете, далеко не уедешь. Вот и пришлось уехать мне.

А ещё, до Питера, я в Москве полгода топал. Но мне там не очень понравилось: озлобленные все какие-то. Хотя, это, может, только мне такие попадались. Я слыхал, что для нищих и не нищих Москва инаковая. Понятно, что везде так, но в Москве контраст шибче. Так что, может действительно так и есть, я-то только с одной стороны видал.

А в Питере хорошо. Люди здесь, теплее что ли как-то. Но это уже лирика. Главное, что работа здесь есть. Семье помогать надо.

На Невском у меня по работе с костюмами назначено. Это когда плюшевый костюм на себя напяливаешь, зебры там, или ещё кого-нибудь, и ходишь к прохожим пристаёшь, особенно с детьми которые. Чтобы сфоткались и денежку за это оставили.

Я слыхал, они по десять тысяч в день зарабатывают, так-то.

Ну а вообще я к ним отношусь не очень. Просто опять же, деньги до зарезу нужны, а эти с костюмами быстрее всех назначили. Ну чего хорошего в том чтобы ходить и к прохожим приставать? Ко мне, когда такие подходят, меня это жутко раздражает. Наглые, дерзкие и всё это так навязчиво…. Ладно я – привык. Но вот туристов жалко. Весь кайф им обламывают своей наглостью. Иногда, вот хочется собрать всех этих клоунов в кучу, и, как говорится, несчастный случай. Чтобы дышалось в центрике легче.

Ну вот, не успел я на собеседование сходить, а уже ненавижу эту работу. Всегда со мной так. Не надо о работе думать, работу работать надо, а не думать, и тогда нормально всё будет.

Но всё равно, на душе паршиво от таких работ, а деньги нужны. Иногда ведь и хорошие места попадаются. Вот на квестах например, мне очень нравилось. Люди приходят на позитиве и без претензий, не то что в ресторанах обычно бывает, тут они заранее готовятся, настраиваются, с такими и говорить приятно. А если чего не так, то и подурачится с ними можно, если аккуратно. И, главное, девчонки на квестах всегда приятные работают. Но денег там мало. Копейки, как есть – копейки. Приходится искать другие варианты.

Так, до собеседования ещё долго, ехать здесь одну станцию, в зоопарк, что ли, пока зайти. Сколько в Питере живу, ни разу в зоопарке не был.

Подхожу к кассе.

Взрослый – 450 рублей.

Идите-ка вы нахуй! Четыреста пятьдесят рублей. За четыреста пятьдесят рублей я и сам могу на денёк в клетку прыгнуть. Шучу, конечно, но уж больно дорого. Только кушать ещё сильнее захотелось. Лучше просто по парку прогуляюсь. Может, где шавермой по пути отравлюсь.

Четыреста пятьдесят рублей.

Кстати, я здесь, в Питере, как-то и шаверму крутил, было дело. Работал на Озерках. Правда, один день всего, зато покушал бесплатно. В те дни совсем тяжко было. В метро через турникет перепрыгивал – вот как тяжко было. А один день всего отработал, это потому что, говорят, скрутить нормально не могу. Лаваш, говорят, придушить как будто боюсь, и поэтому всё разваливается. А я потом сам себе сделал, и мне понравилось. Курицы, помню, от души себе положил.

Помню, я тут ещё в одном место попал. В бизнес центре «Москва» на Александра Невского. Там какие-то финансовые услуги оказывали. Что-то вроде доверительного управления. Доверительное – это здесь главное слово.

Делают, значит так: звонят незнакомым людям, -я, кстати, заметил, что в больших городах на работе всегда кому-то звонят, и ладно бы по делу….нет, так, продать что-нибудь.– ну так вот, звонят незнакомым людям и про доверие рассказывают. Мол, у нас опыт, мы для вас заработаем, вы нам доверяйте, и деньги свои давайте. Незнакомым людям так говорят.

Больше всех мне запомнился их начальник. Особенный, так сказать, случай. Он про деньги мне говорил, суммы называл – закачаешься. А у самого туфли волнами от многолетней ходьбы, и манжеты сальные. Я сразу в нём бедолагу приметил, да я может и посочувствовал бы ему, но он так разговаривал…. как будто реально миллионами воротит. Они умеют, в больших городах так разговаривать. А у самого изо рта пахнет.

Смотрел я него и думал – не доверяю я тебе, не доверяю!

Офис-то вроде приличный, хоть и не большой, и говорит, вроде, складно. Всё равно – не доверяю.

У Дениски-то, у татарчонка, хотя бы туфли красивые, дорогие были. А у этого и с туфлями напутано.

Вот они – финансисты. Вы, главное, им доверяйте.

А недавно ещё в одном месте был. Секта чистой воды. Братья, сёстры, хинди не хинди. Такие все улыбчивые, как будто добрые, вот только не светятся их улыбки – бледные и худые они все какие-то. И зубы у них, вот это я хорошо запомнил, зубы у них с синевой – больные зубы. Меня такие вещи сразу отпугивают. Да чего рассказывать…. Я после этой встречи зубы ещё чаще стал чистить, по три, а то и по четыре раза на дню. Всё синева эта их в зеркале мерещится. Жуть, реальная жуть.

Ну так вот, они, эти кришнаиты или как их там, книжки у метро продавали. Мол, подходишь, и просто предлагаешь взять, а деньги, кто сколько оставит. Не решительные они какие-то.

А на обложке у них дядька индус с длинной бородой. Сидит лотосом, коленки в стороны расставил и одними губами только лыбется. У них, видать, с зубами у всех проблемы, даже на высших эшелонах.

Ещё, они, эти кришнаиты, перед работой за руки брались и по кругу ходили, песни какие-то пели и улыбались, как будто добрые. Только вот опять доброта их, какая-то не искренняя была, как от усталости – слабая доброта. Я вот таких добрячков слабых терпеть не могу, даже когда просто на улице вижу, злюсь. К ним, мне кажется, только с душевными травмами попадают. Здоровому человеку здесь делать нечего. Вот и на меня они всё косились, улыбались как призраки какие-то, пока хороводили. Но, как говорится – блаженны кротки. Я терпел.

Тяжёлые это минуты были для меня. Как насилие, ей Богу. Даже книгу их брать не стал когда уходил. Да они и не настаивали. Видели, что убегаю.

Вот и такая работёнка здесь попадается, так что костюмы ещё не самое худое. Тут главное, с этими работодателями, порешительнее быть, понаглее. Чтобы не попасть в какую-нибудь передрягу с кришнаитами или того хуже. Понаглее с ними надо, понаглее. Чтобы на ушко не прыгали.

А вообще здесь в Питере всегда работа есть. На любой вкус. Только ленивый здесь работу не отыщет. Не то, что у меня в городе. Это просто я такой…. С претензией что ли. Не люблю непонятно где работать, вот и прыгаю с места на место. Охота чем-то конкретным заниматься, а чем конкретно не знаю. Много выбора, это тоже не очень хорошо, но уж лучше так, чем как у меня дома.

Ладно, пока до четырёх жду, можно Андрюхе звякнуть. Он где-то здесь не далеко живёт, может, встретимся ненадолго. Мы с ним в квестах вместе работали. Он забавный парень. Постарше меня. Книги, говорит, пишет. В центрике разных чудиков хватает. А вообще Андрюха человек порядочный. Здесь это редко встречается – порядочность.

И если уж за людское говорить, то это прям отдельная тема.

Глава третья

Андрюха сказал к «Балтийскому дому» подойдёт.

Я присел пока рядом на скамейке.

И так, про людей.

Люди, как я уже говорил, в Питере разные.

Кого здесь только нет: бизнесмены и творческие, красивые и не очень. Всяких полно. А вот порядочных людей мало. Ну, оно и понятно – тут у всех амбиция. А там где амбиция порядочность соседка неудобная. Цели у людей, и к ним идти надо, несмотря ни на что. Видать, поэтому у меня здесь пока без взлётов – думаю много; как бы не опозориться, как бы не обидеть кого. Словом, мешающие быстрой карьере факторы. Ну, ничего, я не тороплюсь. На крепком фундаменте, говорят, дома повыше стоят, да и подольше стоят.

Так, чего это я о себе опять… О людях.

В общем, необязательных в Питере много. Лучше лишний раз никого не беспокоить, чтобы не разочаровываться.

Вот Лёня, например, у которого я сегодня в гостях был. Взрослый человек. Врач. Дома библиотека во всю стену. Много где был, много чего видел. Собеседник он наиинтереснейший, а вот как человек, даже не человек, а как мужчина – пустой. Я не говорю, что я красавчик во всех отношениях, но он-то вообще об этом, как о чём-то важном, не думает. Безответственность моё кредо, говорит. Так и говорит, не смотря на то, что врач. Слава Богу не хирург какой-нибудь, а так, психиатр. Для меня вся эта психиатрия, если честно, вообще из области шарлатанства, ну да я не сужу. Все же их врачами называют, пусть будет так. Не возражаю. В общем, подводил он меня, своей необязательностью подводил, долго извинялся, конечно, потом, но всё равно, осадок остался.

А вообще, здесь в Питере все вежливые. Вот все. И это радует. Выйдешь вот так с утра в магазин, а на улице пасмурно, мерзко и настроения никакого, а как перекинешься парой слов с кассиром там или прохожим каким-нибудь, и уже не таким паршивым день кажется. Или вот, к примеру, дворник у нас во дворе; видно, что человек он пьющий, болезненный и лицо у него постоянно красное такое, а вот как скажет чего, весь день потом вспоминаешь, умиляешься: «Извольте», «Весьма», «Отнюдь», «Увы». А раз мы с ним про Толстого заговорили, Лев Николаевич который, так дворник мой большой знаток оказался, целые куски из ежедневника Толстого мне зачитывал по памяти. А потом, так, невзначай, говорит: -Я вообще, -говорит, -сценарии пишу. И главное так скромно, что даже гордость за него взяла. За постороннего человека и гордость, вот такие люди здесь тоже попадаются.

Ещё тут знакомый у меня один есть – Витька. Хороший он парень, но на борьбе с бедность до странности помешан. Он после того как женился ипотечку взял и вообще жизнь по иному увидел. Сейчас он и финансовой компанией не побрезгает, про доверие вам рассказывать будет, только в путь. А раньше он песни записывал, о концертах мечтал, даже студию свою дома собрал. Сейчас не поёт и студию всю по коробкам запрятал. Вырос я, говорит. Не до мечты теперь. Ипотеку отдавать надо.

Что тут скажешь…. Загрузился – вези, что?..

Мы, бывает, с ним футбол вместе играем, зовёт меня иногда. Кстати, просьбы разные Витя тоже очень не любит. Я у него как-то пятьсот рублей спросил, так он такое лицо состряпал, что мне аж стыдно стало. За него стыдно. Ну а вообще он парень не плохой, весёлый. Лёгких людей не только в Питере, их и в принципе мало, а Витька из лёгких. Главное ни о чём не просить. Я и не прошу. Недавно он электронным куревом увлёкся, с жидкостью которое амортизированной и трубку с собой постоянно носит большущую, как колода карт. Неудобно, наверно, жутко, а он ничего, носит. И дымит, дымит постоянно. Нервы у него, от них псориаз, шкура с него шматками сыпется, а он ещё эту химию курит. Но ничего, вроде держится. Жалко его. Ещё и ипотечку отдаёт. Тут и не такое закуришь, конечно, в двадцать пять-то лет.

А в футбол Витька неплохо играет, не лучше меня конечно, но тоже не плохо. Я то занимался раньше, ещё когда в школе учился. Профессионально мечтал играть, тренировался. Но, как-то не сложилось. В детстве вообще всё как-то по-другому было, приятнее что ли… Честнее все как-то были. А может, это только у нас так, не знаю. Мне, помню тренер наш, дядя Олег, так и сказал: -Ты, -говорит, -Виталя, тренируйся сколько угодно, а всё равно ничего у тебя не выйдет. Маленький ты. Ты бы что-нибудь другое, -говорит, – для себя присмотрел, чтобы время зря не терять. Это он по-доброму мне, от сердца. Видел, что мучаюсь, что не в команде я. Как лучше хотел. Обидно, зато честно. А выбирать в нашем городе особо не из чего было. Футбол, борьба, шахматы… Пошёл на борьбу. Но футболом я тренировался, видит Бог, как сумасшедший. По два раза в день в секцию ходил на каникулах, мечтал, как Роналду играть, португальский который Роналду. Я и в классе нашем самый маленький был. Даже Юрка Зотов выше меня был, а он никогда и футбол-то не играл, и вообще на физкультуру не ходил, а всё равно, выше меня. Мама мне всё говорила, что подождать нужно. Владька, это мой брат двоюродный, говорит, тоже маленьким всегда был, а потом он вымахал вон какой большой… Но Владька старше меня, можно сказать взрослый уже был, а я не взрослый был и маленький. Меня ведь и в команду из-за этого не брали, хотя я каждый день на тренировку приходил и ещё потом вечером приходил, и все это знали. Никто так не приходил, один я приходил, и всё равно меня не брали. Я поэтому потом на борьбу записался. Всё доказать им всем хотел, что сильный. Даже региональные соревнования брал и на Россию потом ездил. А я ведь издалека лупил дай Бог… я каждый вечер много раз пинал издалека – тренировался. Но, не сложилось, бывает, чего-то не хватало, не только роста. Это я сейчас понимаю, что не всё тренировками достигается, для некоторых вещей талант нужен. Только где ж его взять-то, талант этот?.. А батя у меня говорит, что это даже хорошо, что с футболом не сложилось, потому что я бы тогда в семинарию не попал. Я ведь в православной семинарии при нашем кафедральном соборе учился. Жил там и учился. Один раз меня туда не взяли, богохульствовал говорят, а потом, как с футболом не сложилось, ничего, присмирел. Катехизис учил, отца радовал. Но я там недолго пробыл. Взаперти осточертело – хулиганить стал. Отец у меня перед мужиками хвалился. Батюшкой, кричал, стану. Гордился, даже когда прогнали меня. Всё равно, говорит, ума разуму набрался. Может и набрался, да только, видать, по-своему как-то, не совсем по науке, а так, по-людски что ли. Ну, там…любовь во главе, семья – родители. Доброту в людях старики-монахи видеть учили, самому стараться добро делать. Так как-то… по своему, словом. А батя у меня всё молитву перед ужином читать просил, до самого моего уезда просил, каждый вечер. Радость для родителя, мне не жалко – молился.

В армию можно сказать я не ходил, в спорт роте местной числился. Боролся иногда, за часть нашу выступал, вот и вся армия. Колледж и универы как-то мимо меня прошли. Девять классов и год семинарии, вот и всё моё образование. Если бы не книги, то, наверное, и радости бы в жизни не знал. Как батя бы на заводе до седой жопы пахал бы, света белого не видел.

А так хоть влюбиться угораздило.

По-настоящему.

По-человечески.

Как там у Маяковского было…: Ураган, огонь, вода поступали в ропоти… вот и у меня также было, в ропоти… Красивая Машка у меня была. Всё нутро от неё горело. Стихи ей писал, песни. Вот забирало-то меня. Это сейчас смешно, а тогда не до смеху было. Всё по серьезному было, только по бедному. Потому и не сложилось, что по бедному. Где ж это видано, чтоб счастье без денег строилось, а у нас там где эти деньги взять? Если только в рабство продаться…я не смог. Может и зря, что не смог.

Но любовь у нас была чистая, и её и моя. Гуляли, целовались, письма друг другу писали. Всё красиво было, как в романах. А потом она в Новгород учиться уехала, Нижний который. И всё как-то по– другому сделалось. Всё у нас чего-то не доставать стало. Но я не сдавался. Любил. Официантом работал, грузчиком. Сейчас она в Москве вроде, толи журналистом, то ли при министерстве каком-то работает. Давно не писала. Мы же всё по старинке – письмами. Уже столько лет прошло…нет-нет да пишем друг другу. Я когда в Питер ехал, думал, устроюсь здесь быстренько и её с собой заберу. Но опять не сложилось. Таланта никакого нет, чтоб его…одни мечты и претензии.

Ну да ладно, что я опять о себе, да о себе.

Вот сосед у меня здесь есть, дядя Толя, вот он талантливый. Забавный дядька. Художник он. Пьёт, правда, много, но ведь хорошему художнику сам Бог велел. Я слыхал и Ван Гог этим делом грешил, крепко грешил и…

-Вы не против?