Текст книги "За гранью земной жизни. Доказательство Рая, подтвержденное очевидцами"

Поразительная последовательность

Сны у всех людей сильно отличаются. Если ОСП – просто сны или видения, почему они настолько повторяемы и последовательны?

Подумайте о произвольности снов. Если 20 человек заснут взволнованными, у некоторых во сне в самом деле отразится их волнение, но у каждого сны будут, скорее всего, совершенно разными. Одному приснится, что он общается с каким-то неприятным, отталкивающим типом. Другому – что он ставит палатку в зарослях ядовитого плюща.

Если мы опросим несколько сот человек, заснувших во взволнованном состоянии, и окажется, что 95 процентов из них приснился один и тот же сон – например, что они очутились в огромном городе, населенном зомби, – мы будем потрясены и озадачены. Мы будем еще больше озадачены, если все наши информанты одинаково опишут этих зомби, причем совершенно не так, какими их показывают в фильмах ужасов, например: «Все зомби у меня во сне общались между собой с помощью азбуки Морзе, которую они выстукивали друг у друга на плечах». Так как никто не ожидал таких неожиданных последствий, скорее всего, одинаковые сны невозможно будет объяснить¹⁰¹.

Вот почему есть что-то очень необычное в том, что Моуди называет «поразительным сходством» в сообщениях об ОСП¹⁰². То, что ощущают люди «по ту сторону», складывается в довольно последовательную картину жизни в другом измерении. Откуда такая последовательность, если речь идет всего лишь о состоянии сна? С одной стороны, каждое сообщение об ОСП индивидуально (это касается, например, содержания разговоров и знакомых, которых встречают в другом измерении). С другой стороны, отзывы на удивление последовательны в том, что касается специфической, часто неожиданной природы этой потусторонней жизни.

Как пишет доктор Ролингс, «примечательная повторяемость событий и сходные ощущения в совершенно непохожих случаях… исключает вероятность совпадения или связанных обстоятельств во время этого внетелесного существования»¹⁰³.

Неожиданные подробности

Если бы ОСП были просто яркими снами, которые стали бы порождением неких ожиданий, связанных со смертью, можно было бы предположить, что они будут более-менее соответствовать этим ожиданиям.

Однако многое из того, что сообщают испытавшие ОСП, оказывается совершенно неожиданным. Кто бы мог подумать, что в ОСП чаще всего общаются мысленно, то есть напрямую, без помощи речи? Кто бы мог подумать, что в другом измерении время и пространство перестают существовать и все предметы можно видеть одновременно вблизи и издали с одинаковой четкостью, а за один миг перед глазами проходит вся жизнь? Возможно, кто-то и ожидает увидеть яркий свет, но неожиданными становятся признания в том, что на этот ослепительно-яркий свет можно смотреть не щурясь.

Если бы такие последовательные элементы были связаны с человеческими ожиданиями, люди, испытавшие ОСП, наверняка признавались бы, что пережили именно то, что они и ожидали. Но дело обстоит совершенно по-другому. Да и кто заранее мог бы ожидать такого, кроме тех, кто изучал специальную литературу об ОСП?

43 процента пациентов ван Ломмеля ранее даже не слышали об ОСП, тем более не верили в них¹⁰⁴. Те, кто осведомлен об ОСП, верит в их реальность и ожидает, что нечто подобное случится, похоже, составляют крайне малый процент населения, особенно в Нидерландах, где более половины населения «более-менее уверены в том, что смерть – конец всего»¹⁰⁵. Таким образом, средний пациент-голландец, скорее всего, ожидает, что после смерти он не увидит совершенно ничего.

Кроме того, не забывайте, что до выхода книги Моуди об ОСП почти не говорили. Маловероятно, что кто-то из его пациентов слышал об ОСП. Более того, именно Моуди первым ввел термин «околосмертные переживания».

Моуди первым выделил 15 характерных общих элементов, о которых люди сообщают на удивление последовательно (позднее его выводы подтвердили другие ученые). Одиннадцать элементов, о которых я упоминаю ниже, на самом деле имеют место во время ОСП. Изучая эти общие элементы, я пришел к выводу: во всех них имеются черты, которые значительно отличаются от того, чего я ожидал бы от смерти. Смею предположить, что я – типичный представитель так называемых средних религиозных американцев; я во многом похож на тех, с кем беседовал Моуди.

Еще раз повторюсь: не забывайте, что мои ожидания, как и ожидания почти всех, кто находится при смерти, относятся к смерти окончательной, а не к околосмертным переживаниям. Вряд ли кто-то, находясь на пороге смерти, думает: «Я скоро умру и вернусь к жизни!»

Итак, вот некоторые из общих элементов ОСП, выделенных Моуди, которые расходятся с тем, чего бы ожидал я:

• Невыразимость, невозможность передать свои ощущения словами. До того, как я начал изучать ОСП, я предполагал, что, случись со мной нечто подобное, я бы без труда описал все, что со мной произошло.

• Врач или кто-то другой говорит, что я умер, – такого я не ожидал.

• Ощущение мира и покоя. После смерти и перед Страшным судом я, наверное, ожидал бы невероятного волнения и даже страха, но ни

как не полного умиротворения, о котором рассказывают испытавшие ОСП.

• Неприятный шум – жужжание или звон. Этого я не ожидал.

• Темный туннель – слышал об этом, но не ожидал.

• Ощущение выхода из тела. Да, я ожидаю, что окажусь за пределами земного тела, но не в больничной палате, не рядом с теми, кто еще жив, и не буду смотреть на собственное тело с потолка.

• Встреча с умершими родственниками и близкими. Да, я ожидаю, что увижу тех, кто умер до меня, но после какой-то встречи с Богом. Я не жду, что буду общаться с другими существами непосредственно, мысленно. Я представляю, как говорю по-английски и слышу, как мне отвечают, так как английский – мой родной язык.

• Существо света. Я жду встречи с Богом, но представляю Его в телесном облике (с лицом, руками), а не просто светом.

• Обзор жизни. Я ожидаю некоей награды за поступки, совершенные в земной жизни, но не такого обзора жизни, о котором сообщают люди, – без чувства времени, когда прошедшие события почти проживаешь заново, а не просто наблюдаешь за ними со стороны, когда заново испытываешь все чувства, которые я переживал, когда совершал те или иные поступки. Кроме того, я ожидаю, что это наступит после слов Бога об искуплении

Иисуса. (На самом ли деле мне прощаются грехи?)

• Черта или граница – я не ожидаю, что достигну такого места, где, перейди я некую границу, мне уже не удастся вернуться назад.

• Возвращение – я не надеюсь после смерти вернуться в свое тело. Иными словами, я жду последнего экзамена, а не экзамена в середине семестра.

Так что я никак не могу согласиться с теми, кто утверждает: «ОСП – всего лишь яркий сон, порожденный определенными установками, связанными с тем, что люди слышали о потустороннем мире». Все оказывается совсем не соответствующим моим ожиданиям и не согласуется с тем, чего ждет подавляющее большинство. Моуди приходит к выводу: «…в целом сообщения содержат совсем не то, что, по нашим традиционным представлениям, происходит с мертвыми»¹⁰⁶.

И поскольку многие даже не понимают, что умирают, как можно считать, что их ощущения внушены некими психологическими ожиданиями?¹⁰⁷

Представления о том, что происходит после смерти, довольно широко различаются. В нескольких научных трудах показано, что представления о загробной жизни до ОСП не влияли на возникновение ОСП. На их возникновение не влияли ни предварительные знания о них, ни религиозные убеждения, ни уровень образования¹⁰⁸. Многие из тех, кто испытал ОСП, ранее вообще не верили в жизнь после смерти. По словам ван Ломмеля, «религиозные убеждения или их отсутствие у неверующих и атеистов оказалось несущественным…»¹⁰⁹.

Люди склонны неоднократно сообщать, как изумило их то, что они ощущали, и подчеркивать, насколько неожиданными оказались многие их ощущения¹¹⁰.

• Ван Ломмель говорит о «крайнем изумлении», с которым пациенты сообщали о таких элементах, как нахождение в больничной палате вне своего тела, когда окружающие не видели и не слышали их¹¹¹.

• Один испытуемый сообщил: «Все случившееся меня просто ошеломило, застало меня совершенно врасплох»¹¹². Сочетание ошеломляющей логичности и связности происходящего с неожиданными подробностями гораздо больше убеждает в том, что некоторые люди на самом деле побывали в потустороннем мире (сверхъестественная гипотеза), чем в том, что они видели яркие сны, порожденные их ожиданиями (естественная гипотеза).

Вещественное доказательство № 4. ОСП завершаются логично, а не прерываются резко, вдруг, что отличает их от снов и галлюцинаций.

Данное доказательство неразрывно связано с предыдущим, но, наверное, заслуживает особого рассмотрения. В течение примерно недели старайтесь сразу после пробуждения вспоминать свои сны. Как они обычно заканчиваются – как фильмы, с концом сюжета, или прерываются на середине?

Проанализировав собственные сны, которые я видел в течение нескольких месяцев, я обнаружил, что все они прерывались как-то вдруг, часто на середине фразы. Никакого «конца фильма» не было. Развивался какой-то сюжет, происходил какой-то разговор, но вдруг, когда я просыпался, все резко обрывалось. И если вдуматься, именно этого мы ждем от снов и галлюцинаций. Они обрываются, когда мы просыпаемся или приходим в сознание, независимо от того, на каком месте они прерываются, потому что сны не рассчитаны на продолжение после того, как мы просыпаемся.

Если ОСП – сны или галлюцинации, разве не логично предположить, что они тоже будут резко обрываться после окончания действия лекарства или восстановления сердечной деятельности?

Однако ОСП заканчиваются последовательно и логично – как фильмы, а не как сны. Мег Райан находит идеального парня. Они влюбляются друг в друга и переезжают в дом своей мечты. Конец. Мы были бы шокированы, если бы фильм вдруг резко оборвался на середине сюжета, на середине фразы. Почему? Потому что сюжетные линии в кино выбраны не наугад – они спланированы, записаны в сценарии, где предусмотрен именно такой конец.

Моуди называет «возвращение» одним из общих элементов ОСП¹¹³. Большинство пациентов Лонга, испытавших ОСП, сообщают о том, что сами приняли решение вернуться в тело¹¹⁴. Сейбом пишет, что «решение о «возвращении» было принято либо под влиянием, либо по указанию сверхъестественного существа»¹¹⁵.

Эти замечания показались мне важными. И все же, думал я, как быть с ОСП, в которых не было вопроса, возвращаться или нет? Может быть, они оборвались на середине фразы и их обладатели вдруг, неожиданно для себя, снова очутились в своих телах? Хотя я никогда не читал ни о чем подобном, может быть, такие случаи нередки, просто ученые о них не пишут? Я решил сам исследовать этот вопрос. Я внимательно перечел 50 ОСП, начав с самых недавних и последовательно двигаясь назад, и еще более 50 ОСП жителей незападных стран, представленных на сайте доктора Лонга¹¹⁶. Я ожидал, что хотя бы в некоторых будет упоминаться о внезапном окончании ОСП, поскольку в большинстве исследований есть ссылки на аномалии и отдельные случаи. Однако ни в одном из ОСП не сообщалось о внезапном окончании. Наоборот, большинство респондентов упоминали о беседе, окончившейся их решением вернуться, или просто осознанием того, что настало время вернуться. Но даже в тех случаях, когда сознательного решения вернуться не было, я не нашел упоминания о том, что ОСП обрывались резко, на полуфразе.

Вот, например, как завершается ОСП одного человека, который утонул: «Я услышал голос, который говорил: «Твое время еще не пришло. С тобой все будет хорошо». Не могу сказать, мужской то был голос или женский. В следующий миг брат схватил меня за ворот и вытащил из воды»¹¹⁷.

Поскольку я не слышал, чтобы данный вопрос обсуждался учеными, мне хочется оставить его открытым. Может быть, он очень важен. С другой стороны, дальнейшее изучение ОСП, возможно, приведет к другим объяснениям. Когда я задал этот вопрос в личной переписке с исследователем ОСП Брюсом Грейсоном, он предположил: «Мы не знаем, на самом ли деле ОСП закончились тем, что респондент принял решение вернуться в тело, или же возвращение стало своего рода искажением того, как ОСП закончились на самом деле». Мне бы хотелось собрать больше материалов по этому вопросу. Связано ли возвращение с тем, как, например, мозг выстраивает «сюжетную линию», соответствующую определенному ощущению? А может быть, все связано с болью или интуицией? Если так, вполне возможно, что законченный, связный, логичный сюжет генерируется мозгом с таким расчетом, чтобы потом конец ОСП совпал с моментом прихода в сознание?

Но, если даже некоторые решения о возвращении и можно истолковать подобным образом, это по-прежнему не объясняет, почему так мало ОСП, если они вообще есть, прерываются на полуфразе, как обычно бывает в снах и галлюцинациях. ОСП кажутся больше похожими на киносценарии – хорошо продуманные, срежиссированные и развивающиеся до самого конца. Эти данные как будто лучше совпадают с тем, что ОСП – реальные ощущения потусторонней жизни, а не естественно случившийся сон или галлюцинация.

Вещественное доказательство № 5. Детские ОСП – уникальные свидетельства¹¹⁸.

Семилетнюю Кейти нашли в плавательном бассейне; она утонула. Врач-педиатр и исследователь Мелвин Морзе реанимировал ее в отделении неотложной помощи, но девочка оставалась в глубокой коме – у нее отмечались отек мозга, отсутствие рвотного рефлекса, – и дышала она при помощи аппарата искусственной вентиляции легких. Врачи оценивали шансы девочки на выживание в 10 процентов.

Как ни странно, за три дня она совершенно поправилась.

Когда Кейти приехала в больницу для повторного осмотра, она сразу узнала Морзе и сказала матери: «Это он, бородач. Сначала там был высокий доктор без бороды, а потом пришел он. Сначала я была в большой комнате, а потом меня перевели в комнату поменьше, где мне делали рентген».

Кейти упомянула и другие подробности, например, как ей в нос вставляли трубку – все точно, но она «видела» происходящее в то время, когда ее глаза были закрыты, а мозг находился в глубокой коме.

Морзе спросил, что она запомнила о том, как чуть не утонула. В конце концов, если она захлебнулась из-за припадка, все ведь могло повториться.

Девочка уточнила: «Вас интересует, как я побывала в гостях у Отца Небесного?» Ее ответ показался доктору довольно любопытным, и Морзе ответил: «С этого неплохо начать. Расскажи, как ты встречалась с Отцом Небесным».

«Я видела Иисуса и Отца Небесного», – сказала девочка. Возможно, она заметила потрясенное выражение его лица, а может быть, все дело было в ее природной застенчивости. Как бы там ни было, в тот раз она продолжать не стала.

Через неделю Кейти проявила бо́льшую словоохотливость. Она ничего не помнила о том, как тонула, зато помнила, что вначале было темно, потом появился туннель, по которому пришла Элизабет. Она описала ее как «высокую и красивую», с яркими золотистыми волосами.

Элизабет проводила Кейти по туннелю, где она встретила нескольких человек, в том числе покойного дедушку, двух маленьких мальчиков по имени Марк и Энди и других. Кроме того, Кейти сообщила, что побывала в своем земном доме, где видела, как ее братья катают игрушечного солдатика в джипе, а мама готовит курицу с рисом. Она даже помнила, во что все были одеты. Родители девочки были потрясены тем, как точно она все описала.

Наконец, Элизабет отвела Кейти на встречу с Отцом Небесным и Иисусом. Отец спросил, хочет ли она вернуться домой. Кейти хотелось. Иисус спросил, хочет ли она увидеть маму. Кейти ответила «да» и проснулась.

Кейти рассказывала почти час, но этот час изменил жизнь доктора Морзе. Он стал расспрашивать медсестер в отделении интенсивной терапии. Те вспомнили, что, проснувшись, Кейти первым делом спросила: «Где Марк и Энди?» Она несколько раз спрашивала о них. Морзе долго думал о Кейти и о том, как она рассказывала о своем опыте. Хотя девочка была крайне застенчивой, о том, что с ней было, она говорила «уверенно и убедительно».

Морзе несколько часов расспрашивал родителей Кейти о детстве девочки; обо всем, что могло бы объяснить подобные ощущения. Родители Кейти – мормоны и не рассказывали ей ни о туннелях, ни об ангелах-хранителях, ни о чем-то подобном. Когда умер дедушка Кейти, ее мама объяснила, что смерть – это как будто провожаешь кого-то, кто уплывает в лодке, а друзья и родные остаются на берегу¹¹⁹.

Морзе написал об этом случае в «Американском журнале по детским болезням»¹²⁰ и задумался о дальнейших исследованиях. Он получил грант на исследование рака, но Дженет Лансфорд, ответственная за распределение грантов, поддержала его желание вместо рака заняться изучением ОСП у детей в детской больнице Сиэтла. Морзе собрал группу из восьми ученых, каждый из которых обладал соответствующим опытом. Например, доктор Дон Тайлер, анестезиолог, изучал воздействие анестезии на мозг. Доктор Джерролд Милстейн, заведующий отделением детской неврологии в Университете Вашингтона, изучал стволовой отдел мозга и деятельность гиппокампа¹²¹. Вот к каким выводам пришел Морзе после трехлетнего исследования: «На медицинских факультетах нас учат искать простейшее объяснение медицинским проблемам. Перебрав все остальные объяснения, я считаю: проще всего объяснить ОСП тем, что они – на самом деле краткие визиты в потусторонний мир. Почему бы и нет? Я прочел все сложные психологические и физиологические толкования ОСП, и ни одно из них не показалось мне вполне удовлетворительным»¹²².

Результаты своего исследования он опубликовал в медицинском журнале, а позднее выпустил книгу, в которой изложил материал более подробно¹²³.

Когда ОСП испытывают дети, они упоминают те же элементы, что и взрослые¹²⁴. Однако крайне сомнительно, что они слышали ранее об ОСП или обладали теми же психологическими ожиданиями, что и взрослые. Детская непосредственность при описании событий, которые находятся всецело за пределами их предыдущего обучения и опыта, обеспечивает уникальный и веский набор доказательств. Отчасти книга «Рай есть на самом деле» обязана своим успехом обаянию ОСП маленького Колтона. Его рассказ кажется по-детски непосредственным; он по-своему свежо и наивно рассказал о вещах, понять которые до конца способны только взрослые¹²⁵.

Если бы детские переживания основывались на том, что дети хотели увидеть во время тяжелой болезни, они бы наверняка видели во сне своих родителей. Однако их рассказы свидетельствуют о том, что во время ОСП они часто видят умерших бабушек, дедушек или домашних любимцев. После ОСП их жизнь, как и жизнь взрослых, круто меняется. Они становятся более чуткими, чем их сверстники; они угадывают эмоции за произнесенными словами. Они стремятся помогать другим и склонны выбирать профессии, направленные на помощь людям, – сестринское дело, медицина, социальная работа¹²⁶.

Вот еще одни детские ОСП. Пятилетний мальчик заболел менингитом, впал в кому и, проснувшись, сообщил, что встретил по ту сторону маленькую девочку, которая заявила, что она – его сестра. Она сказала ему: «Я твоя сестра. Я умерла через месяц после того, как родилась. Меня назвали в честь твоей бабушки. Наши родители сокращенно называли меня Ритье».

Проснувшись, мальчик все рассказал родителям. Они были потрясены и ненадолго вышли из палаты, а затем вернулись и сообщили мальчику, что у него в самом деле была старшая сестра по имени Ритье, которая умерла от отравления за год до его рождения. Они решили, пока он еще мал, не рассказывать ему об этом¹²⁷.

Сверхъестественное объяснение, похоже, больше соответствует детским ОСП, чем естественное, основанное на психологических установках или принятии желаемого за действительное. Особенно в пользу первого объяснения говорят многочисленные подкрепляющие доказательства.

Вещественное доказательство № 6. Видения на смертном одре часто сопровождаются подтверждением¹²⁸.

Первая известная попытка свести воедино отчеты о видениях на смертном одре принадлежала сэру Уильяму Баррету, профессору экспериментальной физики в Ирландском королевском колледже естественных наук. На исследование его натолкнула жена, врач. Как-то, придя с работы, она поделилась с сэром Уильямом примечательным видением, о котором рассказывала Дорис, пациентка, находившаяся при смерти после тяжелых родов. Дорис с большой радостью говорила о том, что видела своего покойного отца. Затем, с довольно озадаченным выражением, она произнесла: «С ним была Вида». Дорис повернулась к ней и повторила: «Вида с ним». Вскоре она умерла.

Сестра Дорис, Вида, умерла за три недели до того, но ввиду состояния здоровья Дорис родные ей об этом не рассказывали¹²⁹.

Во второй половине ХХ века были проведены три полномасштабных исследования предсмертных видений. В первом труде собраны и проанализированы сообщения медсестер и врачей, которые охватывают свыше 35 тысяч случаев. Во втором собрано примерно 50 тысяч сообщений пациентов. Оба этих исследования проводились в Америке. Позже появился третий труд, в котором собраны 255 сообщений о предсмертных видениях в Индии. Как ни странно, «результаты индийского исследования совпадали с результатами более ранних исследований почти по всем пунктам»¹³⁰.

Вот некоторые интересные свидетельства из данных исследований:

1. Те, кто говорил, что покойные родственники или ангельские существа пришли за ними, чтобы забрать их, умирали скорее, чем те, кто просто говорил о том, что видел в ином мире ангелов и ангелоподобных существ¹³¹.

2. Иногда о видениях сообщали люди, которые не собирались умирать, что исключает возможность ожидания события. Один молодой (около 30 лет) индиец, получивший образование в колледже, быстро шел на поправку после болезни. В тот день его собирались выписать; и врач, и пациент надеялись на полное выздоровление. Вдруг пациент воскликнул: «Здесь стоит кто-то в белых одеждах! Я не пойду с тобой!» Через десять минут он умер¹³².

Если такие видения порождены ожиданиями, связанными с культурными традициями, можно предположить, что ожидания будут сильно различаться от человека к человеку и от культуры к культуре. Однако большой процент совпадений лучше согласуется со сверхъестественным объяснением (жизнь после смерти есть), чем с чисто материалистическим (жизни после смерти нет)¹³³.

Вещественное доказательство № 7. Общие ОСП подтверждают многочисленные очевидцы¹³⁴.

Часто те, кто находится рядом с умирающим (его родные и близкие), разделяют с ним ОСП. Сообщения об общих, или разделенных, ОСП ценны с доказательной точки зрения: несколько человек видят и ощущают одно и то же. Кроме того, подобные происшествия не поддаются естественно-научным объяснениям, например гипотезе об умирании мозга, ведь у многих «соучастников» мозг не находился в процессе умирания! У них не отмечается ни гипоксии, ни гиперкапнии (состояние, вызванное избыточным количеством углекислого газа в крови), ни страха смерти; нет и других симптомов, способных повлиять на мозг во время смерти.

Вот пример ОСП, разделенного несколькими членами семьи, которые находились рядом.

Пять братьев и сестер Андерсон в Атланте дежурили у постели умирающей матери. Поскольку она долго и тяжело болела, дети психологически смирились с неизбежным. По словам одной из дочерей, «вдруг в комнате появился яркий свет». Он не был похож «ни на какой земной свет. Я толкнула сестру в бок, чтобы проверить, видит ли она то же самое, что и я, и, повернувшись к ней, заметила, что ее глаза стали огромными, как блюдца… Брат сидел с разинутым ртом. Мы все видели одно и то же, и нам ненадолго стало страшно».

Затем они увидели огни, которые приняли форму портала, прохода. Их мать вышла из тела и удалилась через этот проход в состоянии экстатической радости. Все сошлись на том, что проход напоминал знаменитый Природный мост в национальном парке «Долина Шенандоа»¹³⁵.

Другие разделенные переживания иногда включают в себя обзор некоторых событий из жизни покойного; «соучастники» могут видеть друзей и близких покойного, которых они раньше не знали. Один из переживших подобное впоследствии заглянул в альбом и узнал людей, которых впервые увидел во время такого разделенного ОСП.

Поскольку такие переживания всегда являются чем-то неожиданным, трудно списать их на принятие желаемого за действительное. И даже если кому-то очень хочется увидеть, как отбывает чья-то душа, маловероятно, что они совместно смогут наблюдать такие неожиданные вещи, как искажение пространства в комнате, о которых сообщалось во многих не связанных между собой случаях¹³⁶.

Читая недавнюю книгу Моуди о разделенных ОСП, я пришел к выводу, что подобные переживания довольно редки. Только Моуди, думал я, способен написать о большом количестве общих переживаний, поскольку за свою жизнь он опросил не одну тысячу людей, испытавших ОСП.

Представьте, как я удивился, когда, беседуя со своими близкими знакомыми, узнал, что один мой родственник, профессор-историк на пенсии, рассказал мне о собственном разделенном предсмертном переживании. Бакки проснулся в три часа ночи, чувствуя ужасную тяжесть в груди. Все симптомы, которые он описал, напомнили мне сердечный приступ. Он увидел вдали свет, потом вышел из своего тела и посмотрел на свое тело как будто с потолка. Затем к нему приблизились небесные создания (по отношению к его наблюдательному пункту свет теперь находился позади него). Он испытал крайнее умиротворение, о чем сообщают многие, пережившие ОСП. Бакки пришел в себя в своей постели, обильно пропотевший, и тут же зазвонил телефон. Его отец, который жил в 90 милях от него и ничем серьезным до того не болел, скоропостижно умер от сердечного приступа¹³⁷.

Сообщения об общих или разделенных околосмертных переживаниях как будто переводят доказательства на новый уровень. Часто более одного человека утверждают, что столкнулись с тем же непонятным явлением. Повторяю, поскольку друзья и родственники не переживали психологические и физиологические симптомы умирания, едва ли их ощущения можно приписать кислородному голоданию или другим признакам умирания мозга. Моуди приводит множество подобных отчетов; многие из них взаимно подтверждают друг друга в книге, вышедшей в 2010 году, «Взгляды в Вечность: наблюдение за тем, как близкие переходят из этой жизни в следующую».

Вещественное доказательство № 8. Беседы с глазу на глаз оказывают сильное влияние на исследователей.

Доктор Моуди пишет, что до начала исследований он сразу отмахнулся бы от подобных рассказов. Беседы с людьми, испытавшими ОСП, изменили его сознание¹³⁸. Доктор ван Ломмель был убежденным материалистом, но никогда не забывал о том, что один крайне эмоциональный пациент, который пришел в себя после остановки сердца, говорил о «туннеле, ярких цветах, свете, красивом пейзаже и музыке»¹³⁹. Доктор Ролингс вначале считал большинство рассказов об ОСП, которые он слышал, «выдумками, догадками или плодом воображения», до тех пор, пока один из его пациентов, несколько раз умиравший и реанимированный, всякий раз воодушевленно не рассказывал о том, что он переживал «по ту сторону». Неподдельность рассказов пациента побудила Ролингса отнестись к рассказам пациента всерьез¹⁴⁰.

Одним из тех, с кем я беседовал лично, был человек, добившийся успеха в жизни; умный, уважаемый, уверенный в себе человек в возрасте около 60 лет. Я начал беседу с дружеской светской болтовни, а затем спросил о его ОСП. От волнения у него перехватило дыхание. Нет, я не имею в виду, что, пока он рассказывал, у него в глазах стояли слезы. Первое время, пока он не справился со своими эмоциями, вообще не мог говорить. Он извинился и попросил меня подождать несколько секунд, пока он не придет в себя.

У меня как у интервьюера не возникло сомнений в том, что мой собеседник совершенно искренен, – он был абсолютно уверен в том, что покидал свое тело, перемещался в другое измерение и разговаривал с тремя существами о том, возвращаться ему на землю или нет. Он сказал, что пережитое им «очень резко отличалось от сна». То, с чем он столкнулся, было реальным, мощным, незабываемым и изменило его жизнь.

Хотя вначале подобное мнение может показаться довольно субъективным, помните, что в суде считаются законным доказательством явно искренние свидетельские показания. Если, например, жена неподдельно боится избившего ее мужа, суд может запретить мужу приближаться к жене. Конечно, жена может оказаться лгуньей и хорошей актрисой. Когда же речь заходит об ОСП, каждый случай следует проверять на предмет того, не ищут ли его авторы дешевой популярности.

С одной стороны, похоже, что маленький Колтон («Рай есть на самом деле») в своих сообщениях по-детски невинен. С другой стороны, сидящий во мне скептик подсказывает, что дети любят находиться в центре внимания. А рассказ Колтона о рае безусловно обеспечил ему массу внимания! Последнее соображение не обязательно сводит его правдивость на нет, но было бы неразумно упускать из виду и такую возможную мотивацию. Я видел на Ютубе интервью священников, которые в красках живописали свои ОСП. Здесь можно заподозрить намерение возродить интерес к написанным ими книгам.

Но когда речь заходит о подавляющем большинстве сообщений об ОСП, у их авторов вряд ли имеются скрытые причины для того, чтобы лгать. Я уже писал, что обычные люди крайне неохотно делятся своими переживаниями, что показано в многочисленных исследованиях. Они вовсе не стремятся к дешевой популярности; они не хотят заработать деньги на своих рассказах о потустороннем мире. Наоборот, довольно часто у них есть довольно веские доводы, чтобы не рассказывать о пережитом или даже притворяться, будто их ОСП было «всего лишь очень подробным и ярким сном».

Если вас интересуют такого рода свидетельства, постарайтесь найти умных, уравновешенных знакомых, испытавших ОСП. Я нашел больше десяти, просто расспрашивая друзей и родственников, не знают ли они людей, которые испытали ОСП. Я лично побеседовал с некоторыми из них. После того как интервьюеры убеждаются в искренности людей, испытавших ОСП, – слышат их в высшей степени убедительные интонации и выражения, – многие из них приходят к выводу: «Мои собеседники совершенно убеждены в том, что побывали в другом измерении. Обладай я их опытом, я бы, скорее всего, так же поверил, что побывал в загробной жизни. Неужели для того, чтобы поверить им, мне придется самому испытать то же самое?»¹⁴¹

Моуди, вспоминая множество опрошенных им людей, замечает: «Мне показалось, что никто из них не стремился обращать других в свою веру или убеждать кого-либо в своей правоте. Более того, я обнаружил, что дело обстоит с точностью до наоборот: по природе люди очень неохотно рассказывают о том, что с ними случилось»¹⁴²… «Многие замечали, что они с самого начала понимали: другие сочтут их психически неуравновешенными, если они поделятся своими переживаниями»¹⁴³.