Текст книги "Вкус крови"

7

Когда Купер вернулся в штаб-квартиру Управления Е на Уэст-стрит, Диана Фрай уже кипела от нетерпения. Она осуждающе взглянула на него, когда он вошел в отдел.

– Ты не отвечаешь на звонки, – заметила она.

– Но я же был занят! – запротестовал Бен. – Как раз собирался тебе перезвонить. Что там слышно об этом двойном нападении?

– О нем можно пока забыть.

– Забыть? О двойном нападении с умышленным нанесением побоев и с применением наступательного оружия?.. Не говоря уже о том, что оно могло быть совершено из расистских побуждений!

– Да-да, а еще один прохожий бросил мусор прямо на тротуар, когда ты этого не видел. Забудь о нападении.

– Но, Диана…

– Добавь его в свой список незаконченных дел, Бен. У нас появились более важные задачи.

– Да что может быть важнее этого?! Труп у нас еще один появился, что ли?

– Самое важное на настоящий момент то, – ответила Фрай, – что сейчас начнется совещание по Снеговику. Дело переквалифицировано на убийство.

***

Никогда не задумываясь об этом конкретно, Купер подсознательно ожидал, что новым начальником Уголовного отдела Управления Е окажется женщина. Или представитель этнического меньшинства. Или, на худой конец, голубой. Было невозможно представить себе, что назначение на руководящий пост может произойти без попыток учесть вопросы, связанные с гендерным или этническим составом Управления или с сексуальными меньшинствами.

Но, как бы внимательно Бен Купер ни изучал старшего инспектора Оливера Кессена, новый начальник все равно выглядел как белый мужчина средних лет с выпадающими волосами и плохими зубами, одетый в плохо сидящий костюм и с приличным животиком. Он сидел рядом с их бывшим старшим инспектором Стюартом Тэйлби и был в центре внимания всех находившихся в комнате. Все присутствовавшие видели его в первый раз, хотя он и перевелся к ним из Управления D, а не прилетел из Австралии.

– Добрый всем денечек, – поздоровался Кессен. – Рад видеть вас всех. У нас всё под контролем?

Несколько человек открыли рты, чтобы ответить, но не успели произнести ни слова, как увидели выражение лица своего предшественника. Он был похож на школьного учителя, который запрещает своим ученикам говорить с незнакомцами.

– Уверен, что да, – ответил сам Стюарт.

– Я только что прибыл, и мне понадобится какое-то время на устройство, так что я надеюсь, что вы, друзья, будете держать меня в курсе, – продолжил Оливер. – Пока, как мне кажется, все идет как положено. Вижу, что старший инспектор Тэйлби создал хорошую команду.

Новичок осмотрел комнату, стараясь встретиться взглядом с как можно большим количеством присутствующих. Бен заметил, что некоторые из его коллег оцепенели, как кролики в лучах автомобильных фар, и их способность к общению сильно подвела их, когда они столкнулись с прямо противоположными требованиями, высказанными равными по званию командирами. Кессен вполне мог решить, что находится в помещении Музея восковых фигур, если б судил по количеству услышанных ответов. А при правильном освещении зал вполне мог бы сойти за камеру ужасов того же музея.

Появление нового начальника всегда вносило некоторые неудобства, но в данном случае Стюарт Тэйлби сам решил перейти на административную работу в штаб-квартиру полицейского департамента графства. Поэтому он не мог возражать против появления этого нового человека и с трудом мог запретить сидящему рядом с ним новичку общаться с личным составом. Однако у Оливера было слишком мало опыта, чтобы выступать в качестве руководителя расследования особо тяжкого преступления[56]56
  Расследованием таких преступлений занимается Следственное управление.


[Закрыть]. Поэтому до тех пор, пока в Управлении Е не появится новый детектив-суперинтендант, который может возглавить такое расследование, Тэйлби был в ловушке. Конечно, в Управлении было достаточно желающих занять его место после его ухода, но это было совсем другое. И объяснять им, чтобы они не возмущались задержкой, было совершенно бесполезно.

– Как некоторые из вас уже знают, мы получили предварительные результаты вскрытия неопознанного трупа, обнаруженного на Змеином перевале трассы А-57, – начал Стюарт. – По результатам этого вскрытия мы открыли дело об убийстве. Я понимаю, что все присутствующие здесь ведут свои дела, и, думаю, не стоит повторять, что у нас не хватает людей. Мы надеемся получить какую-то помощь от других управлений, и шеф в настоящее время сидит на телефоне. Хотя должен предупредить вас, что ситуация с людьми везде одинакова.

Действительно, комната выглядела полупустой по сравнению со всеми остальными совещаниями по вопросу расследования тяжких преступлений, на которых Купер присутствовал раньше. Это была настоящая ирония судьбы, когда недостаток в людских ресурсах совпал с обнаружением неопознанной жертвы убийства и серьезным нападением с нанесением тяжелых телесных повреждений и несколькими подозреваемыми. Расследование этих случаев подразумевало массу рутинной работы, а людей, чтобы ее успешно выполнить, не хватало.

– Инспектор Хитченс и сержант Фрай поделятся с вами той информацией, которой мы располагаем на сегодняшний день, – закончил Тэйлби.

На столе перед сидящими лежала синяя дорожная сумка Снеговика, упакованная для сохранности в пластиковый пакет. Люди поглядывали на нее с таким видом, будто она могла дать ответы на все волнующие их вопросы. Пол Хитченс встал и ткнул в нее пальцем.

– Сумку и труп обнаружила команда снегоуборочной машины, – заговорил он. – Сумка обычная, хотя и не из дешевых. Одной из первых задач у нас будет обнаружить в окрестностях магазин, который мог ее продать. К сожалению, на ней нет этикеток, а ее содержимое не поможет нам в установлении личности ее владельца.

– А сумка что, была абсолютно пуста? – задал вопрос Купер.

– В ней было так много пустого пространства, что ее можно было принять за помещение Отдела уголовных расследований в Управлении Е, – ответил инспектор. – Правда, пахла она несравненно лучше.

Бен заметил, как расширились глаза старшего инспектора Кессена. Он уставился сначала на Пола, а потом повернулся к своему предшественнику, который не обратил на него никакого внимания. Впервые за все утро на лице Тэйлби появилась слабая улыбка.

– Значит, кто-то потратил немало времени, чтобы скрыть личность убитого, – заметил Купер.

– И да и нет, – ответил Хитченс. – Преступники вытащили из сумки вещи, но оставили одежду на самом трупе. Они забрали бумажник и мобильный телефон, если таковой был у убитого, но оставили нетронутым содержимое его карманов. Да и вообще, зачем они оставили саму сумку? Если б их с ней арестовали, то у них были бы проблемы. Тогда почему было не избавиться от нее так же, как от ее содержимого? Смысла во всем этом нет никакого.

– А как насчет пропавших без вести? – напомнил Кессен.

– Уверен, что и здесь всё под контролем, – заявил Стюарт.

– Не сомневаюсь. Интересно, кто этим занимается.

Гэвин Марфин скромно поднял руку вверх. У него был полный рот шоколада, и он принялся жевать быстрее, когда увидел, что оба старших инспектора повернулись в его сторону.

– Это детектив-констебль Марфин, – представил его Тэйлби.

– Добрый день, Марфин. ДК, отвечающий за ПБВ, – пошутил Оливер.

Рот Гэвина открылся, но из него послышались лишь звуки жевания и легкого першения в горле.

– Нашли что-то интересное, Марфин? – задал вопрос Стюарт.

– Нет, сэр. У нас есть список, но ничего, что сразу бросалось бы в глаза.

– Федеральные ведомства?

– Все они оповещены. Некоторые из них еще не ответили.

– Продолжайте в том же духе, Марфин.

– Так точно, сэр, – только сейчас констебль заметил, что так и стоит с поднятой рукой. Он опустил ее и в смущении посмотрел на коллег.

– А кто эта дама? – неожиданно спросил старший инспектор Кессен.

Все осмотрелись вокруг, надеясь увидеть, что это за дама вошла в комнату. Но в комнату никто не входил. Купер, который смотрел прямо перед собой, заметил, как напряглись челюсти старшего инспектора Тэйлби. В комнате сегодня была только одна женщина, и она была не дама – она была Диана Фрай. По-видимому, несколько офицеров проследили за взглядом Оливера и поняли, наконец, о ком идет речь. Сам же новый начальник, манерно приподняв бровь, безмятежно улыбался. Этот жест он наверняка долго тренировал, наблюдая за Шоном Коннери.

Ему ответила сама Диана. Перед тем как заговорить, она встала. До нее этого так не делал никто.

– Детектив-сержант Диана Фрай, сэр, – сказала она.

– Добрый день, Диана. И над чем вы сейчас работаете? – поинтересовался Кессен.

– Сержант Фрай – один из лучших моих офицеров, – произнес Тэйлби, и его лицо приняло зловещее выражение.

– Не сомневаюсь в этом. Правда, Стюарт, мне кажется, что теперь она – один из моих офицеров.

– Описание человека передано в средства массовой информации, вместе с просьбой ко всем обладающим хоть какими-нибудь сведениями, сообщить об этом, – холодно произнесла Диана. – Вдоль трассы А-57 расположились посты, на которых офицеры останавливают проезжающих водителей и расспрашивают о том, не видели ли они кого-то подозрительного приблизительно в то время, когда было выброшено тело. Кроме того, мы стараемся использовать те возможности, которые дают нам внешний вид мужчины, его одежда и личные вещи. В настоящее время кажется, что его одежда – это наш лучший шанс.

Старший инспектор Кессен кивнул и одобряюще улыбнулся.

– На левом предплечье у убитого небольшая татуировка, – заметила сержант. – Кинжал со змеей. Сюжет достаточно избитый, но он тоже может помочь в опознании.

– Уверен, что вы блестяще справитесь со своим заданием, детектив Фрай, – сказал Оливер. – Отличная работа.

– Может быть, продолжим? – предложил Тэйлби. – У всех нас сегодня много дел.

Девушка вернулась на свое место и села так, чтобы видеть и Купера, и Марфина. Им хватило ума сидеть с серьезными лицами.

– Объясните нам еще раз, как вы определились со временем, – попросил Стюарт.

Диана нарисовала ленту времени и то узкое окно возможности, во время которого убийца или убийцы могли незамеченными выбросить мертвое тело на Змеином перевале.

– Таким образом, сейчас мы разыскиваем внедорожник – в этом мы почти уверены, – закончила она.

– Их здесь много в округе.

– Например, Эдди Кемп ездит на таком, – подсказал Гэвин.

– Кто? – переспросил Тэйлби.

– Парень, которого мы задержали по подозрению в двойном нападении.

– Это правда?

– А у нас что, в камере предварительного заключения есть подозреваемый? – подал голос Кессен. – Я об этом ничего не знаю. А кто его арестовал?

– Я, – ответил Купер. – Но совсем по другому делу.

– А мы в этом уверены? – не отставал Оливер.

– Произошло оно той же ночью, – опять влез Марфин.

– Нет никаких очевидных связей, – поколебавшись, сказал Бен. – Кроме времени.

– У него «Исудзу Трупер». Я видел его на стоянке, когда он занимался окнами, – добавил Гэвин.

– Занимался чем? – переспросил новый начальник.

– Он мойщик окон, – с готовностью пояснил Марфин. – Но в любом случае сейчас его в камере нет – отпустили домой. Он отсидел свои двадцать четыре часа[57]57
  Без предъявления обвинения английская полиция может задерживать подозреваемого лишь на 24 часа.


[Закрыть].

Тэйлби состроил гримасу. Слишком часто полиции приходилось отпускать задержанных только потому, что для предъявления обвинения не появлялось никаких серьезных причин.

– Нам надо точно убедиться, что здесь нет никакой связи, – распорядился Стюарт. – Пусть кто-нибудь этим займется.

Купер вдруг понял, что бывший начальник смотрит прямо на него.

– Есть, сэр, – произнес он.

– В настоящее время мы отсматриваем информацию с уличных камер видеонаблюдения, – вмешался в разговор Хитченс. – Принимая во внимание место нападения, мы надеемся, что они засняли или нападавших, или жертвы.

– Все это хорошо, – согласился Тэйлби. – Но давайте все-таки сосредоточимся на опознании Снеговика. Работа эта может занять много времени. А не зная, кто это такой, мы с трудом можем продолжать расследование. Естественно, в этом нам необходима поддержка населения. Но так как он, возможно, не из нашего района, на это тоже уйдет какое-то время. Все это значит, что у нас впереди масса работы. Мистер Кессен считает, что у нас все под контролем, – так давайте постараемся не разочаровать его.

***

У Дианы Фрай был растерянный вид. Когда совещание закончилось, Купер наклонился к ней.

– В любом случае, кто бы ни убил Снеговика, мне кажется, что это работа любителей, – сказал он. – Они совсем ничего не продумали заранее. И в их действиях нет никакой логики. Ни системы, ни плана. И это уже неплохо, а? Это значит, что сейчас они дергаются, пытаясь понять, где и как наследили.

– Это не совсем так, – пожала плечами Фрай. – Видно, что время было хорошо спланировано. Кто-то над этим подумал.

– Или им просто повезло.

– Ну, с везением бороться трудно, Бен.

– А вот и нет, – ответил Купер.

– Что?

– Надо просто, чтобы нам самим немного повезло.

– Это точно.

Но Бен Купер верил в везение. Он верил, что если настойчиво и долго работать над проблемой, то рано или поздно везение будет на твоей стороне.

Чего Купер еще не знал, так это того, что судьба уже сдала ему на руки все козыри.

***

После того как поспешно были созданы команды для проведения опроса населения, Бен вышел из комнаты для совещаний вместе с Дианой Фрай и Гэвином Марфином. Все молчали, и было слышно только, как Марфин что-то напевает себе под нос. Купер прислушался, пытаясь определить мелодию. Было похоже, что это старая песня «Иглз» «Новый парень в городе».

– Что ж, новая метла по-новому метет, – заявил Гэвин, усаживаясь за свой стол и начиная шарить в ящиках. – Так всегда говорила моя старушка мама.

Купер видел, что Фрай с трудом сдерживается. Она побледнела и была вся напряжена, как будто промерзла до костей. Правда, на совещании было действительно холодно – воздух там можно было резать ледяным топором.

– А ты, как всегда, оптимист, да, Бен? – спросила она. – Сам же говорил о везении. Оглянись вокруг – никаких ресурсов и неопознанное тело в дополнение ко всем нашим остальным делам. А еще новый старший инспектор. И шеф вот-вот развалится, и получается, что вот этот Гэвин Марфин – наша главная надежда. Даже погода и та против нас. И ты все еще надеешься, что нам повезет?

– Никогда не знаешь, где найдешь… – отозвался Бен.

– Как думаете, мы можем уговорить мистера Тэйлби остаться? – вмешался в разговор Марфин.

– Мне кажется, уговорить его будет не очень трудно, – ответил Купер. – Его не так уж интересует эта работа в Департаменте.

– А новый старший инспектор интересует его еще меньше.

– Думаю, что с новым старшим все будет в порядке, Гэвин. Но на это понадобится время.

– Наверное, да. Одного я никак не пойму, Бен, – они называют некоторых из нас старыми динозаврами, а сами устраивают настоящий «парк Юрского периода» там, у себя, наверху.

– Тогда какого черта ты заговорил об Эдди Кемпе? Хотел заработать очки у нового начальника? Ведь Кемп не имеет никакого отношения к Снеговику, правда? Что ты вообще имеешь против него?

– Какая разница? Может быть, он плохо помыл мне окна, – ответил Марфин. – Ну, я не знаю… Кемп и его дружки вполне могли кружить по городу в поисках жертвы. Распробовали с первыми двумя, а потом до кучи прихватили несчастного на обочине дороги за городом.

– Я говорил с женой Кемпа, – рассказал Купер. – Если верить ей, его не было дома всю ночь. Он уехал в паб в восемь вечера, и она ничего о нем не знала, пока утром ей не позвонили и не сказали, что он за решеткой. По ее словам, «Исудзу» тоже не было всю ночь. И, опять-таки по ее словам, машину кто-то пригнал рано утром и бросил ключи в почтовый ящик.

– Наверное, один из сообщников Кемпа, потому что сам он все время был в камере, – предположила Фрай.

– Вероятно, но это надо проверить, – сказал Бен.

– А миссис Кемп знает друзей своего супруга?

– Я бы сказал так: знает, но только по необходимости.

– И никаких имен?

– Никаких. Видно, что она расстроена, но не хочет свидетельствовать против собственного мужа. Может быть, нам больше повезет с жертвами, когда мы сможем получить от них официальное заявление. Хотя в этом я тоже сомневаюсь. Они члены банды, действующей в муниципальном жилом районе Девоншир. По их понятиям, заговоривший с полицейскими совершает самоубийство. Так что все, что у нас есть против Эдди, – это показания пожилой пары, которая выглянула на шум из окна и узнала его среди дерущихся. А все мы знаем, насколько надежны в таких случаях показания свидетелей. Сам Эдди утверждает, что если и ударил кого-то, то исключительно в целях самообороны.

– И остальную троицу он не знает?

– Шутишь, что ли? Кому-то придется отрабатывать его связи.

– Неизвестно кому и непонятно когда, – вздохнула Фрай.

– Готов поспорить, что этим придется заняться мне, – сказал Бен. – Машину Эдди я уже себе записал.

– Послушайте, – сказал вдруг Марфин, – а вы заметили, что нового старшего зовут Оливер? – Он поднял резинового лобстера, носившего то же имя.

– Ты намекаешь, что это не простое совпадение, а, Гэвин? – фыркнула Диана.

Некоторое время она барабанила пальцами по столу, а потом наконец, по-видимому, приняла решение, встряхнула головой и стала похожа на себя всегдашнюю.

– Думаю, что тебе пора заняться этой машиной, Бен, – сказала она. – А Гэвин тебе в этом поможет.

– Но я же занимаюсь пропавшими без вести, – заметил Марфин.

– Пусть так думает начальство, а ты сам прервись на пару-тройку часов. Бен не может встречаться с Кемпом в одиночку. Он и так последнее время почти всегда работает один.

Не прекращая ворчать под нос, Гэвин вышел. Купер с сожалением посмотрел на Диану, которая какое-то время стояла, сжав губы, и смотрела в окно. Неуверенным жестом, который был для нее совсем не характерен, она играла с прядью своих волос. У нее была узкая, бледная рука, покрытая венами, которые Бен легко мог нащупать пальцами.

– Новая метла? – переспросила женщина. – Я бы засунула ее ему в задницу.

Купер кивнул. Он считал, что сейчас она говорит не о Гэвине Марфине.

8

Район Баттеркросс в старом Идендейле имел свое лицо, свой неповторимый лоск, который тщательно поддерживался в течение многих лет для привлечения туристов. Именно здесь было сосредоточено большинство антикварных магазинов в городе: витрины некоторых из них были заставлены мебелью из красного дерева и полированной бронзой, а другие были темными и пыльными, и в них едва можно было рассмотреть пару бутылок из цветного стекла и коробки из-под бисквитов, выпущенные к бриллиантовому юбилею королевы Виктории[58]58
  Королева Виктория правила Великобританией с 24 мая 1837-го по 22 января 1901 г. Здесь имеется в виду бриллиантовый юбилей правления, который праздновался в 1887 г.


[Закрыть].

Но были здесь и магазины, которые Бен никогда не видел открытыми, хотя и провел основную часть своей жизни в самом Идендейле и его окрестностях. Сегодня, как и всегда, на их дверях висели таблички «ЗАКРЫТО», и никакой информации о том, когда же их владельцы будут доступны. Может быть, они появляются в них по специальным случаям, таким как праздничные дни, когда Баттеркросс заполняется туристами, готовыми тратить деньги? Может быть, владельцы продают в это время достаточно цветных бутылок и жестяных коробок из-под бисквитов, чтобы хватило на весь оставшийся год? А с другой стороны, может быть, у всех у них есть другая, нормальная работа?

Впрочем, сегодня Баттеркросс полностью отвечал тому образу, который рисовали в туристских брошюрах. Снежное одеяло, тронутые временем камни и окна со средниками[59]59
  Окно со средним, вертикальным брусом.


[Закрыть] придавали району именно ту диккенсовскую атмосферу, которая так подходила к антикварной мебели. К сожалению, в январе не было туристов, чтобы насладиться всем этим великолепием.

Узкая улочка неожиданно взбиралась на холм между двумя магазинами. В высокие стены домов из песчаника, которые стояли по ее обеим сторонам, были вделаны металлические перила для пешеходов, а вот тротуаров, которые могли бы защитить их от внезапно появившейся из-за угла машины, не было. Изначально, при строительстве, была применена традиционная сухая кладка[60]60
  Без применения раствора.


[Закрыть], но сейчас уже были видны добавки раствора, а между отдельными плитами виднелись ростки барвинка, растущего из щелей, – одинокие зеленые побеги, вкрапленные в замерзший снег.

Гэвин Марфин терся о дверь «Тойоты» Купера, пока та тряслась по булыжникам, а потом резко повернул направо и взобрался на еще один крутой склон, чтобы оказаться прямо под территорией Андербэнка. Улицы здесь были еще у́же, чем в Баттеркроссе, а на дверях домов висели дверные молоточки в форме филинов или лисиц. Номера домов были выложены из цветной плитки, вмурованной в каменные стены. Выше по холму располагался ряд трехэтажных домов в стиле эпохи Регентства[61]61
  Архитектурный стиль в Англии, сформировавшийся в период правления принца-регента Георга в 1811–1820 гг.


[Закрыть], рядом с которыми располагалось молодежное общежитие. Некоторые из домов были переделаны в многоквартирные комплексы, но тот, который стоял самым последним, был пуст и заброшен. Разбитые стекла на первом этаже никто так и не заменил.

Били-стрит больше походила на переулок, и ее незаасфальтированная проезжая часть была такой узкой, что по ней с трудом могла проехать одна машина. Купер и Марфин пешком прошли по ней и пересекли полосу покрытой снегом травы.

– А вот и машина Эдди, – сказал Гэвин. – Я много раз видел ее на Уэст-стрит.

Это был «Исудзу Трупер» серебристого цвета, на крыше которого был закреплен целый набор лестниц. Он был припаркован на приподнятой бетонной платформе с фарами, направленными вниз по улице в сторону Баттеркросса. Городской мусорщик оставил под водосточной трубой рядом с входной дверью новый пластиковый мешок для мусора. Теперь он не появится здесь до тех пор, пока не растает снег.

Когда полицейские постучали, дверь открыл сам Эдди Кемп.

– Это опять вы, – произнес он. – Я же уже ответил на все вопросы!

– Это ваша машина, сэр? – спросил Купер.

– Вы что, все оглохли? Я только что сказал, что ответил на все ваши вопросы.

– Если вы зарегистрированы как ее хозяин, то мы узнаем об этом меньше чем за минуту.

– А с машиной этой что не так? – спросил Кемп.

– Не знаю, сэр. А что, с ней что-то не так? Если хотите, мы можем взглянуть, коль уж мы здесь.

– Не надо.

– У нее хороший движок, – жизнерадостно заметил Марфин. – Да и вообще, штука, видимо, полезная.

– Черт, вы же прекрасно знаете, что машина моя! – сказал Эдди. – Все полицейские это знают. Я регулярно оставляю ее перед вашим управлением, когда мою у вас стекла.

– Четыре ведущих, не так ли? – уточнил Купер.

– Конечно, четыре.

– Хорошо ходит по снегу?

– Как и должна.

– А в понедельник вечером вы на ней ездили, сэр?

– Она была припаркована здесь.

– И с какого времени?

– А что, кто-то говорит, что видел меня в ней?

– Это не ответ на мой вопрос.

Марфин облокотился на бетонное возвышение.

– Надо отвечать на вопросы констебля, – сказал он. – А то если он рассердится, то перестанет называть тебя «сэр». А это очень плохо.

Бен поднялся на возвышение и осмотрел колеса машины. Он ничего не мог там увидеть, но ведь Эдди об этом не знал.

– Когда вы заканчиваете работу, сэр? – спросил Купер.

– Когда начинает темнеть.

– То есть в настоящий момент где-то в четыре пятнадцать вечера. В понедельник после работы вы направились прямиком домой?

– У меня жена и ребенок, – ответил Кемп. – И они хотят хоть изредка меня видеть.

– Я могу принять этот ответ как утвердительный?

– Принимай его как угодно. Что вы ищете?

– У меня когда-то была девчонка, которая здесь жила, – вмешался Марфин. – Помню, здесь стояла индийская забегаловка, которая торговала навынос. Прямо рядом с парикмахерской. Она все еще работает?

– Работает, – буркнул Кемп.

– А когда открывается?

– Откуда я, черт побери, знаю?!

На колесах «Исудзу» была глина, а в протекторе застряло несколько мелких камешков. Бока машины были покрыты коричневой грязью. Купер обошел машину и заглянул в ее багажник.

– А вы куда-нибудь еще выходили в понедельник вечером, сэр?

– В паб. Ненадолго, – ответил Кемп. – Так что же вы ищете?

– В какой паб?

– «Вайн». Я все это уже рассказывал вчера.

– Это там вы встретились со своими дружками?

– У меня их довольно много.

– Неужели?

– И некоторые из них выпивают в «Вайне».

– А еду там тоже подают? – задал вопрос Марфин.

Мойщик окон поднялся на возвышение и встал рядом с Купером. Он сделал это скорее для того, чтобы избавиться от его напарника, а не потому, что жаждал оказаться к Бену поближе. Эдди был на пару дюймов ниже Купера, но фигура у него была крепкая. Оба они стали смотреть через заднее стекло на содержимое багажника «Исудзу». Там лежали бадьи, губки и пластиковые контейнеры, полные тряпок и замши для мытья окон. А еще – два рулона пластиковых подстилок, по четыре фута длины каждая, с пятнами грязи на внешней стороне.

– А зачем вам эти подстилки? – поинтересовался Купер.

– Я ставлю на них лестницы, чтобы, не дай бог, не оставить следов на выпендрежных плитках и все такое.

– Когда вы в понедельник вернулись из паба?

– Когда он закрылся. Я уже говорил.

– И больше вы на машине никуда не выезжали?

Кемп ничего не ответил. Когда он наклонился к машине, Бен увидел на костяшках его пальцев свежие ссадины. Сейчас Эдвард стоял очень близко к нему, а морозный воздух отлично прочищает нос и обостряет обоняние. Купер вспомнил о тех людях, которые утверждают, будто видят человеческую ауру. А можно ли почувствовать запах ауры? Если говорить об ауре Эдди, то она должна быть ядовито-зеленой с желтыми прожилками, как гороховый суп, сдобренный корицей.

– Вы с друзьями решили тогда прокатиться по А-57? – продолжил вопросы Купер.

Кемп продолжал молчать.

– А кто из друзей был с вами? Те же, кого вы встретили в «Вайне»? Вы что, наткнулись на другие жертвы, помимо тех двух? Или что-то не срослось?

Эдди молча направился в сторону дома.

– Ну, хоть закусочную хорошую ты можешь порекомендовать? – спросил его Марфин, когда он проходил мимо.

– Нам придется забрать вашу машину на экспертизу, сэр! – крикнул ему в спину Купер.

Кемп засунул руку в карман, вытащил связку ключей и бросил ее на бетон.

– Тогда уж заодно и помойте ее получше, – сказал он и захлопнул за собой дверь.

***

Бен Купер и Гэвин Марфин сидели в «Тойоте» Купера в ожидании эвакуатора. На улице было холодно и уже темнело. Бен не выключал двигатель, чтобы они могли пользоваться печкой. «Чем бы заняться?» – подумал он и взглянул на Марфина, но тот, как только машина согрелась, откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Его рот слегка приоткрылся. Надежды на увлекательную беседу не было никакой.

Тогда Купер включил радио: социологическое ток-шоу на «Канале-4», радиопрограмма вопросов и ответов на «Радио Шеффилда», популярные хиты 80-х на «Пик-107»… Бен просмотрел свои кассеты и не нашел ничего, что бы не прослушал за последние несколько дней. И тут наконец он вспомнил о книгах, которые купил у Лоренса Дейли и которые все еще были засунуты в его глубокий «браконьерский» карман. Он включил освещение и просмотрел оглавление книжек. Глава, посвященная крушению «Милого Дядюшки Виктора», нашлась очень быстро. Это был один из множества самолетов, которые стали жертвами примитивного навигационного оборудования и вероломных погодных условий, характерных для Скалистого Края. Многие из этих самолетов пережили зенитный огонь нацистских пушек, но вынуждены были заплатить дань Темному Пику[62]62
  Более высокая и дикая часть Скалистого Края. Представляет собой в основном незаселенное плато, покрытое болотистыми пустошами. Климат характеризуется частыми туманами и резкой сменой погодных условий.


[Закрыть].

По иронии судьбы, «Mk III Авро Ланкастер W5013» был собран компанией «Виккерс» на заводе в Бамфорде, так что он начал свою жизнь всего в нескольких милях от того места, где ее закончил. Глядя на фото, сделанные после крушения, Бен мог заметить на них несколько крупных обломков самолета – часть хвоста, крыло и двигатели в кожухах, но, правда, без пропеллеров.

Как и Фрэнк Бэйн, автор этих книг проделал колоссальную исследовательскую работу, и часть, посвященная команде самолета, была всеобъемлюща. Как и говорил Бэйн, на борту находилось семь человек: четыре британца, представители Королевских ВВС, два поляка и канадский пилот Дэнни Мактиг.

Тела англичан, бомбардира и хвостового стрелка, сержантов Билла Ми и Дика Эббота, были найдены на некотором расстоянии от фюзеляжа. В тексте о них упоминалось как о «сильно искалеченных», но Купер знал, что должен значить этот эвфемизм, – его использовали и сейчас, в официальных заявлениях для прессы, когда речь шла о жертвах тяжелых автомобильных аварий или крушения поездов. Это значило, что тела были лишены голов или конечностей. Радист, сержант Гарри Грегори, и верхний стрелок, сержант Алек Гамильтон, оказались зажаты в обломках и умерли в огне, который охватил центральную секцию фюзеляжа. Оба обгорели до степени неузнаваемости, так что опознавали их по форме и содержанию карманов после того, как их тела были доставлены в военный морг Королевских ВВС в Бакстоне.

На мгновение Купер опустил книгу. Интересно, а Элисон Моррисси не рассматривала такую возможность, что одно из этих тел было неправильно опознано? Может быть, ее дед все-таки погиб при крушении? И все это время надо было искать совсем другого члена экипажа? А еще он подумал о лейтенанте Зигмунде Лукаше, который выжил в катастрофе и которому сейчас было уже семьдесят восемь лет.

Гэвин Марфин беспокойно зашевелился и застонал. Затем открыл глаза.

– Где мы? – спросил он.

– В Андербэнке, – ответил Купер. – Ждем эвакуатор.

– Где-то здесь есть неплохая индийская забегаловка, – сказал Марфин, после чего его голова вновь откинулась назад и он захрапел.

Погодные условия и примитивное оборудование – Бен решил, что это стандартное объяснение для большинства аварий. В противном случае катастрофа с «Милым Дядюшкой Виктором» была совершенно необъяснима – самолет почему-то летел слишком низко и не по курсу. Но в книге намекалось на то, что причина, по которой он сбился с курса, была в игнорировании пилотом распоряжений штурмана. Так что же, это был еще один пример того, как пилот может попасть в ловушку между высоким объектом на земле и низкой облачностью? Как он может неожиданно увидеть перед собой горы, когда думает, что вот-вот должен сесть на родной аэродром в Ноттингемшире? Или случилось что-то еще?

Одним из свидетелей, на показания которого ссылались при рассказе о катастрофе с Ланкастером, был бывший спасатель Королевских ВВС Уолтер Роланд, о котором упоминала Элисон Моррисси. Как и Зигмунд Лукаш, он отказался с ней общаться. Отказался или был не в состоянии? В момент аварии Роланду было восемнадцать. По прошествии такого времени память начинает сдавать, а иногда воспоминания, наоборот, остаются слишком яркими, и их не хочется ворошить.

– Пока не видно? – пробормотал Марфин.

– Пока нет.

– Плохо, Бен. Мне уже сны с запахом карри снятся. Пойду-ка я проверю, не открыта ли та забегаловка…

– Давай. А я подожду тебя здесь.

– Тебе что-нибудь взять?

– Лепешек наан[63]63
  Индийское блюдо, распространенное также в Афганистане, Иране, Непале и Пакистане. Основу составляет пресное пшеничное тесто, в которое добавляется различная начинка: бараний фарш, овощи, сыр или картофель.


[Закрыть].

– И всё? На этом долго не протянешь.

– А я, в общем-то, и не собираюсь, – ответил Купер.

Марфин вылез из машины, и Бен проследил, как он, спотыкаясь, спускается по улице, цепляясь за перила, чтобы не упасть. Если ему удастся вернуться с руками, занятыми емкостями, прикрытыми фольгой, и мешком с лепешками, то это будет настоящим чудом.