Текст книги "Дети прилива"

Из дневника Клода Хестермейера

До меня дошли новости, очень меня расстроившие.

Питер – настоящий Питер – был игроком. Более чем заядлым. Я полагал, что он научился сдерживать свои прорывы; мы вдвоём работали над этим. Но, похоже, он продолжал играть втайне и сделал много долгов. И теперь ростовщики пришли за деньгами.

К отцу Питера.

Вчера я зашёл проведать его, узнать, как он держится после похорон. А дела его плачевны. У него всё лицо в синяках, и ему понадобилась моя помощь, чтобы дойти от парадной двери до своего кресла. При каждом шаге он морщился от боли, держась за бок.

– Кто вас так отделал? – спросил я. Мне невыносимо было видеть его в таком состоянии – сначала он потерял сына, а теперь ещё и это. Меня не отпускало чувство, что это каким-то образом и моя вина, ведь я не сумел помочь Питеру справиться с его бедой.

Тем вечером я вернулся в свой кабинет, пытаясь сообразить, как мне собрать денег, чтобы покрыть долг.

– Я мог бы помочь, – сказал Враг, когда шли по улице к университету.

– Хм? – рассеянно промычал я.

Враг улыбнулся.

– Ты помнишь, кто я, или забыл?

– Но ты не можешь ничего сделать, – сказал я. – Ты не можешь даже поднять стакан с виски.

– А я думал, изучение Врага – это твой хлеб да соль. Я могу делать то, о чём ты меня попросишь. Попробуй, – сказал он. – Попроси меня поднять эту морскую звезду.

Я посмотрел вниз. И действительно, на камнях мостовой лежала морская звезда, посеревшая и давным-давно высохшая.

– Ну хорошо, – сказал я. – Подними эту морскую звезду.

К моему изумлению, он нагнулся и, подняв мёртвую морскую звезду, положил её прямо в мою ладонь. И это не была иллюзия – я ощущал её вес. У меня вдруг закружилась голова.

– А теперь попробуй мыслить масштабнее, – сказал Враг. – Намного масштабнее.

Я несколько мгновений размышлял над его словами; хотя часть меня кричала в ужасе, я не мог забыть разукрашенное синяками лицо отца Питера. Я не сумел помочь Питеру, но, возможно, смогу помочь его отцу.

– Достань деньги, сколько ему нужно, – сказал я. – Как угодно.

8
Собор Св. Селестины

Следующим утром Элли сонно выползла из своей спальни. Она протёрла глаза, и мастерская выплыла из пелены; из окон лился солнечный свет, в его лучах вились пылинки. Из подвала не доносилось ни звука; там она вчера расчистила Сифу спальное место, выдав ему старый матрас и соорудив для него подушку из кипы свёрнутых свитеров, засунутых в мешок из-под картошки.

Элли огляделась по сторонам, надеясь, что Финн не пробрался ночью в мастерскую, но его нигде не было видно. Она собиралась подняться на крышу, чтобы полить свои растения, когда раздался стук в дверь.

Она сдвинула засовы и на пару сантиметров приоткрыла дверь, опасаясь того, что снаружи по-прежнему стоят стражники. Но это была всего лишь Анна, одетая в свой обычный синий свитер, чёрную юбку и непарные носки. Она, посвистывая, махала во все стороны руками, словно мечом. Она оглядела Элли с ног до головы.

– Ты всё ещё в ночной рубашке.

Элли прокашлялась.

– А, это я… э… прилегла отдохнуть.

– Ты никогда не ложишься отдохнуть.

– Мне дурно спалось. Сама понимаешь, из-за того, как они едва не сожгли Сифа заживо.

Анна продолжала издавать свистящие звуки.

– Ты всё ещё переживаешь из-за этого? – сказала она. – Так, и что мы сегодня будем делать?

– Ну, если ты ничего не имеешь против, я тут подумала, что ты могла бы сбегать по кой-каким моим делам, – рассеянно ответила Элли.

Анна приподняла одну бровь и выудила из кармана яблоко.

– Это за чем ещё?

– Ну… за… – Элли пошарила взглядом по половицам в поисках вдохновения, – отвёрт… битами для отвёртки… ябло… шестерёнками.

– Ладно, – согласилась Анна.

– Правда?

– Ага. – Анна откусила от своего яблока. – А затем ты мне скажешь, где ты держишь Сифа.

– Что? – воскликнула Элли.

– Ну, ты стоишь в проходе, чтобы я не могла войти, и ведёшь себя ещё чуднее, чем обычно.

– Я устала, вот и всё, – сказала Элли.

Анна бросила взгляд через плечо Элли. Она была выше Элли, и ей пришлось лишь слегка привстать на цыпочки.

– Почему там кровь на полу? – спросила она.

Элли от неожиданности обернулась. Воспользовавшись моментом, Анна проскользнула у неё под рукой.

– Да она повсюду! – воскликнула она и, пройдя по кровавым следам до стопки книг, нашла металлическую стружку, которой Сиф порезал ногу.

– Анна, не надо, – сказала Элли, когда Анна опустилась на пол, пытаясь осмотреть подошвы Эллиных ног. – Отстань!

– Это не ты порезалась! – сказала Анна.

– Это… краска.

Анна глянула на неё волком.

– Ты думаешь, я не отличу кровь от краски? – Она бросилась в другой конец мастерской, перескочив через стопку книг. Она посмотрела на дверь Эллиной спальни, затем на саму Элли.

– Не ходи туда, – строго велела Элли. Анна отскочила от двери; она знала, как Элли трепетно относится к своей спальне, и опасалась испытывать её терпение.

– Он там? – спросила Анна.

– Кто?

Анна закатила глаза.

– Сиф.

– Нет!

– Но он здесь?

– Нет!

Элли невольно скользнула взглядом по двери в подвал, и Анне этого хватило.

– Нет, Анна, не ходи туда!

Но Анна подбежала к двери, замедлившись только, чтобы недоумённо посмотреть на пол.

– Почему здесь лужа? – сказала она, сморщив нос. Осторожно перешагнув через неё, она сунула голову в дверь.

– Анна, послушай, – затараторила Элли. – Ты не можешь…

– Ну и где же он тогда? – спросила Анна, снова появляясь на пороге. Элли огорошенно уставилась на неё, а затем заглянула в тесный подвал внизу лестницы.

Матрас был пуст.

– Но… куда он делся? – прошелестела Элли.

– Значит, он там был? – выпалила Анна, но Элли уже неслась обратно в мастерскую, заглядывая под столы и за книжные шкафы. – Но ты же сказала, что это не ты его спасла! Ты соврала мне!

– Я не спасала его, он просто появился здесь вчера ночью, и я пустила его переночевать в подвале. Он обхитрил меня! – воскликнула она. – Поверить не могу, этот маленький монстр.

– Хм, он наверняка загипнотизировал тебя или вроде того, – задумчиво проговорила Анна. – Спорим, Сосуд способен на это.

– Он не Сосуд, – огрызнулась Элли. – Фуй, я такая идиотка! Прошлой ночью он сказал, что попытается отыскать настоящий Сосуд. Зуб даю, вот куда он ушёл.

Анна вытерла ладони о юбку, чтобы избавиться от яблочного сока.

– Ну что ж, дело сделано. Больше никакого Сифа. Ты уже позавтракала?

– Нет, нам нужно его найти! Особенно, раз я уже вмешалась. Что, если он расскажет Харграту, что мы ему помогли?

– Мы? – ужаснулась Анна. – Я ничего не сделала.

– Именно так. Ты не сдала меня вот прямо сейчас в руки Инквизиции. Это делает тебя соучастницей.

– С самого же начала я говорила тебе, не вмешивайся, – буркнула Анна, скрестив руки на груди. Элли схватила жестянку с ворванью и залила немного в лампу.

Анна сморщила лоб.

– День на дворе, нам не нужен свет.

– Тсс, – сказала Элли. – Прежде чем лечь спать, я приняла кое-какие меры предосторожности, на случай, если Сиф решит сделать ноги.

Она отнесла лампу на верстак, сдвинула в сторону пилу, заляпанную краской рубаху, череп овцы и наконец нашла то, что искала: изогнутый обрезок окрашенного в фиолетовый цвет стекла. Она положила стекло на лампу сверху, затем зажгла её, и лампа затеплилась слабым сиреневым светом. Анна недоумённо поглядела на неё.

– Хитроумно, правда? – заметила Элли.

– Я понятия не имею, что ты делаешь.

– Я тебе покажу. Есть у меня один особый раствор – я думаю, его моя мама изобрела или, может, нашла на одном из охотничьих островов. Я полагаю, он называется…

– Просто скажи, что он делает, – простонала Анна.

– Он светится, но только в определённом спектре света. Прошлой ночью я разлила лужу раствора под дверью в погреб на случай, если Сиф решит сбежать. Я знала, что он не станет соваться в парадную дверь, так как там стражники, но…

Элли подбежала к двери в подвал. Она посветила вниз лампой, и на полу проявилась лужа фиолетовой жидкости.

Анна нахмурилась.

– Ну и что?

Элли предвкушающе закусила губу и подняла лампу повыше.

На половицах виднелись светло-фиолетовые разводы, которые пересекали мастерскую, а затем поднимались по лестнице чередой то правых, то левых отпечатков на каждой из перекладин.

– Следы! – воодушевлённо пояснила Элли, покачиваясь на мысках. – И они приведут нас прямиком к Сифу.

Элли сунула лампу в руки Анны, затем прямо поверх ночной сорочки натянула свитер и штаны, схватила свой бушлат и сунула ноги в башмаки. Девочки взобрались на крышу.

– Здесь слишком светло, – сказала Анна, опуская лампу поближе к черепицам, чтобы найти новые фиолетовые пятна.

– Подожди, – сказала Элли и, сняв свитер, затенила им скат крыши. Сиреневые отпечатки ног пересекали крышу, спускаясь к самому краю. Элли и Анна поглядели вниз на улицу.

– Он спрыгнул вниз? – ахнула Анна. – Или, может, он свалился, – прибавила она с надеждой.

– Он вообще-то весьма атлетический для мальчика, жившего в чреве кита, – сказала Элли. – Пошли.

Они отыскали вереницу фиолетовых отпечатков на улице позади мастерской. Следы увели их вниз с горы несколькими проулками.

– Он направляется к морю, – сказала Элли, нахмурив лоб. – Зачем?

– Может, он ищет кита, чтобы снова залезть к нему в брюхо, – отозвалась Анна.

Чем дальше они шли по следу, тем сильнее становился солёный запах моря и вонь от гниющих водорослей. Свернув за угол, они наткнулись на истово молящегося старика.

– О, святые, даруйте нам мудрость распознать Врага. О, святые, дайте нам сил одолеть Врага.

Заметив Элли и Анну, ковыляющих, согнувшись в три погибели, под бушлатом Элли, он остановился и проводил их подозрительным взглядом.

В следующем переулке ревела девочка.

– Не переживай, – успокаивал её отец, крепко прижав к себе. – Инквизиторы найдут оного. Они найдут оного и убьют.

– Честно? – слёзно взмолилась девочка.

Внизу, на соседней улице инквизитор стучал в чью-то дверь. Перепуганный молодой мужчина открыл дверь, сглотнул и пропустил инквизитора в свой дом. Его соседи глазели из окон второго этажа, мрачно судача между собой.

Изредка следы Сифа стремительно отклонялись в какую-нибудь нишу или закуток за грудой воняющих рыбой ящиков. Элли могла вообразить, как он укрывается от глаз проходящих мимо людей. «По крайней мере, это значит, что он ведёт себя осторожно», – подумала она.

Следы вывели их на открытый рынок, где суетились утренние покупатели. Высоко над крышами торчала разрушенная колокольня Ангелуса. Колокольню расщепил изнутри Враг двадцать три года тому назад, когда оный в последний раз претворился. Элли обратила внимание, что, проходя мимо, люди опускают глаза, избегая глядеть на расколотый циферблат.

Спустившись, они прошли мимо серого, засиженного горгульями здания с заколоченными окнами и усаженным шипами коньком крыши. Элли всегда считала его заброшенным, но теперь на парадной двери красовался вычурный серебряный замок, который казался совершенно не к месту на замшелой развалине. Когда они подошли к зданию, двери с грохотом распахнулись, и Элли оттащила Анну в сторону, пропуская Харграта и четырёх поспешающих следом за ним инквизиторов.

Горожане поспешно отскакивали у него с дороги, но какая-то старушенция крикнула ему из проулка:

– Ты нас всех подвёл! – голосила она. – Ты должен был охранить нас от беды, а ты нас подвёл!

Харграт медленно повернул голову и поглядел на старуху холодными, мёртвыми глазами. Он размеренно зашагал к ней, и она повернулась и припустила в переулок.

Когда он ушёл, Элли и Анна перешли на другую сторону улицы и снова отыскали след Сифа. Сиреневые отпечатки становились блёклыми, но им всё же удалось пройти по ним вдоль мощёной улицы к тому месту, где Большая Верфь выплёскивалась в Город.

Доки были куда менее древними, чем Город, к которому они приросли. Когда Город был построен в незапамятные времена, море было на многие мили ниже. Теперь сотни кораблей швартовались к затонувшим колокольням и выпотрошенным волнами дворцам. Самый большой корабль Города – «Праведный Ангел» – стоял на якоре возле руин огромной церкви. Корабли поменьше теснились по периметру зданий или были пришвартованы вдоль плавучих причалов, раскинувшихся уходящими в море ветвями.

Вокруг Элли и Анны выросли мачты и такелаж, и вскоре их окружали возгласы моряков и скрип витиевато отделанных кораблей. Властители китов любили переплюнуть друг друга, и каждый корабль был как-нибудь украшен: покрыт позолотой или росписью, или вырезанными силуэтами свирепых морских тварей.

Элли и Анна неуверенно спустились на деревянный причал, покачивавшийся с каждым движением волн. Они замедлили шаг, стараясь держать равновесие и обходя дыры, зиявшие там, где доски прогнили насквозь.

– Осторожно, не поскользнись, – предупредила Элли.

Анна закатила глаза.

– Я и сама о себе могу позаботиться, Элли. Я то и дело хожу сюда без тебя.

Повсюду были матросы, их песни и хохот прокатывались над доками. Они запросто перескакивали с понтона на понтон, и их мокрые башмаки окатывали доски солёной водой, смывая последнюю возможность отыскать следы Сифа.

– Бесполезно, – сказала Элли. – И как нам теперь его отыскать?

Они остановились возле крутобокого корабля, пришвартованного к доку. Матросы поднимали на лебёдке с палубы длинный и тяжёлый на вид свёрток. Свёрток, обёрнутый в несколько слоёв парусинового полотна, истончавшихся с одного конца, длиной был в три человеческих роста, а толщиной в гребную лодку. Элли и Анна с любопытством разглядывали его.

Кастион соскочил с рангоутов, его длинное красное пальто развевалось позади него, как плащ. Он взялся за парусиновую обмотку и начал снимать её сильными порывистыми движениями, продвигаясь всё дальше вдоль свёртка. Показался плавник, затем полоса угольно-чёрной плоти и мёртвый чёрный глаз. Отбросив холстину наземь, он явил колоссальное тело огромной белой акулы.

Анна ахнула.

– Ого, какая громадина! – воскликнула она.

Акула лежала, повалившись на бок, её мясистые отведённые губы обнажали ряды острейших зубов. На боку зияла глубокая колотая рана.

Матросы радостно загоготали, но сам Кастион выглядел мрачным и задумчивым. Когда его матросы столпились вокруг него, чтобы выкрикнуть его имя, он осёк их коротким взмахом руки.

– Нечему тут радоваться, только не сегодня, – сказал он им, вытаскивая нож из-за пояса и встав на колено рядом с акулой. – Враг ходит среди нас.

Элли схватила Анну за руку и потащила прочь, пока Кастион не заметил их. Они слонялись по докам, повсюду ища взглядом юркую тень.

– Посмотри! – возбуждённо вскрикнула Анна.

Сердце Элли стукнуло где-то в горле.

– Что?

– Вот те матросы такие красавчики.

– Ох, ради всего святого, Анна, – простонала Элли. – У нас есть заботы поважнее!

Анна вздохнула, тоскливо поглядывая на моряков.

– Надо было мне принести им цветов.

Элли потащила Анну обратно к твёрдой земле. Она почти потеряла надежду снова отыскать след Сифа, когда вдруг заметила крохотное сиреневое пятнышко у себя под ногами.

– Я нашла их! – воскликнула Элли. Следы увели девочек прочь от Большой Верфи, вдоль узкого проулка и пропали в тени неимоверно покосившегося собора, наполовину осыпавшегося в море. Элли почувствовала, как холодок сжал сердце.

– Чего ради он пошёл туда? – вопросила она.

– Неважно… мы не можем пойти за ним, – сказала Анна. – Это небезопасно.

– Это совершенно безопасно. Нечего бояться, Врага там давно нет.

Вероятно, некогда это было впечатляющее и даже повергающее в трепет здание, но века дурно с ним обошлись. Огромные плиты были вывернуты из его боков, крышу, словно оспины, испещряли покрытые сажей дыры, из которых, верно, били гейзеры пламени. Возле ужасающего арочного зияния, служившего входом, стояла деревянная табличка:

НА СЁМ БЛАГОСЛОВЕННОМ МЕСТЕ

СВ. СЕЛЕСТИНА И СВЯТАЯ ИНКВИЗИЦИЯ

ПОБОРОЛИ ПЕРВОЕ ПРЕТВОРЕНИЕ ВЕЛИКОГО ВРАГА, БОГА,

ПОТОПИВШЕГО БОГОВ

ВХОД ВОСПРЕЩЁН, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ПОРУЧЕНИЙ ИНКВИЗИЦИИ

Элли знала, что табличка была неточна – об этом ей сказала мать. В те времена Инквизиции ещё не было, была только горстка отчаявшихся беглецов, уцелевших во Вражеском разрушении, а Селестина ещё не была святой, а просто бесстрашной женщиной с гарпуном и твёрдой рукой. Когда Элли сообщила всё это Анне, та протяжно зевнула.

– Хватит выпендриваться.

Элли прокралась внутрь, с опаской посматривая по сторонам. Собор Св. Селестины выглядел точно так же, как и во время первой битвы семь сотен лет тому назад. Массивные колонны поднимались к своду, две только рухнули и лежали, расколотые, на полу. Здание накренилось вдоль склона, и море захлёстывало через пробоины в стенах и затопило добрую половину полов. Высокое витражное окно вырастало прямо из воды.

– Элли, сколько можно повторять, нечего нам тут делать, – запротестовала Анна.

– Можно подумать, ты не была здесь раньше, – отозвалась Элли, указывая на серую каменную стену, где красным мелом было написано: АННА БЫЛА ЗДЕСЬ.

– Это могла быть любая другая Анна. Это очень распространённое имя.

– Если ты боишься, можешь встать у входа и следить, что сюда никто не идёт.

Но Анна только скривила губы. Они прокрались в глубь здания, следуя вдоль цепочки истаивающих сиреневых следов, направляющихся к воде. Сифа нигде не было видно. Они прошли мимо скопления высоких статуй мужчин и женщин в рясах, три из них были отброшены в сторону, к стене собора, где лежали грудой расколотых кусков, оставив после себя только обломленные ноги. Четыре раза Элли и Анна прошли мимо странного теневого силуэта на стенах, широко распластавшегося и раскинувшего руки, как будто кто-то нанёс на камни огромный рисунок углём. Куда ни посмотри, в камне были глубокие царапины, будто человеческие ногти корябали камень, словно масло.

Элли сложно было даже помыслить, что Враг воистину стоял на этом месте – не внутри своего Сосуда, но в подлинной своей плоти, – уничтожая и собор, и сражавшихся против него людей, пока наконец Селестина не метнула гарпун прямо оному в голову. Она поёжилась. Анна стояла к ней почти вплотную, рука её замерла над рукавом Эллиного бушлата.

Элли осмотрела полы. Пятна были теперь едва различимы, виднелись лишь крохотные сиреневые бляшки, не больше дождевой капли. Она проследовала за ними вокруг одной из колонн, переживших ярость Врага. Сиреневые капли исчезали в воде.

– Он ушёл в море, – ошеломлённо проговорила Элли.

– Нет, – сказала Анна глухим голосом. – Он там, наверху.

Элли посмотрела наверх, а затем отступила на шаг.

В метрах пяти у них над головами Сиф примостился на поднимавшемся из моря покорёженном церковном орга́не, смятые и скрученные латунные трубы которого венчали золотые фигуры ангелов. Он сжался среди ангелов, как приготовившийся к прыжку кот, впиваясь взглядом в плещущее под ним море.

– Что он делает? – прошептала Элли. Она и Анна наблюдали за ним из-за упавшей колонны. Элли и сама не знала, почему шепчет, только у неё было такое чувство, будто они вторглись во что-то глубоко личное. В соборе царило безмолвие, если не считать тихого пришепётывания накатывающих на камень волн. Но вот волны тихо зарокотали.

А затем зарокотали намного громче.

Море начало пениться, будто вскипая. Анна вцепилась в руку Элли.

Сиф напряжённо всматривался в море, костяшки его пальцев, впившихся в органные трубы, побелели. Он робко воздел руку. Море забурлило и начало подниматься – вверх взметнулась колонна воды. Пальцы Сифа затрепетали, глаза расширились. Элли ахнула – Сиф призывал к себе воду, и вот она уже почти коснулась его руки.

– Как… – прошептала Элли. – Как он это делает?

– Что ты хочешь от меня? – вдруг закричал Сиф. – Убирайся из моей головы!

Его трясло от ярости, жилка билась у него на лбу. Море заметалось, затем накатило разом огромной волной и ударило в церковный орга́н. Элли бросилась вперёд, чтобы помочь, вот только, когда море отхлынуло, Сифа нигде не было видно.

– Сиф! – закричала Элли, бросаясь к краю воды.

– Ты это видела? – сказала Анна. – И всё же он Сосуд.

Но, как показалось Элли, это море, скорее, набросилось на Сифа, как если бы норовистая собака покусала своего хозяина.

– Помоги мне найти его! – крикнула она. Она зашарила по карманам бушлата, ища специальные очки, которые она смастерила для того, чтобы смотреть под водой, нацепила их одним махом, а затем скинула бушлат. Она прыгнула в воду.

Сиф лежал под поверхностью воды. Он лежал без сознания, разметавшись по щебню, в который превратился расколотый пол собора.

Что-то двигалось по его коже.

Элли мимолётно подумалось, что это рябь света и тени от пробивающегося сквозь бреши в своде солнца. Затем она поняла, что движение было внутри, под кожей – тёмно-голубые тени вились вверх и вниз по его обнажённым рукам и по груди, где рубашка была разорвана и распахнута. Элли подложила одну руку под шею Сифа, а другую завела ему под спину, выталкивая его к поверхности.

– Большое спасибо за помощь, – бросила Элли Анне, вытаскивая Сифа на сухие плиты.

– Он опасен, – сказала Анна, в ужасе вытаращив глаза на синие завитки на коже Сифа. – Не думаю, что тебе стоит дотрагиваться до него.

– Он не опасен, – сказала Элли.

Не успела она договорить, как Сиф ожил, глотая ртом воздух, и ударил Элли по лицу взмахом дёрнувшейся руки.

– Уф!

Она неловко отскочила назад, а Сиф перекатился лицом вниз и стал откашливать морскую воду.

– Ты в порядке? – спросила Элли, потирая щёку.

– Я пытался заставить его замолчать, – сказал он.

– У него окончательно ум за разум зашёл, – припечатала Анна.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила его Элли. – Ты что делал?

– ЗАТКНИСЬ! – снова проревел Сиф, злобно уставившись на море, словно оно только что бросило ему оскорбление. Вода в ответ забормотала.

– Тсс, – упреждающе зашипела Анна, испуганно оглядываясь на вход. – Если нас найдут здесь…

– Сиф, тебе нужно быть потише, – сказала Элли.

– Мне? – взъярился Сиф. – Это не я произвожу весь этот шум! – Волна снова взметнулась брызгами.

– Ты здесь один шумишь, – сказала Анна.

– Сиф, всё хорошо, – промолвила Элли, опускаясь подле него на корточки. – Мы здесь. Может, э… может, тебе стоит сделать несколько глубоких вдохов? – прибавила она, поглядывая на беспокойные волны и опасаясь, что они снова могут плеснуть.

Сиф сердито уставился на свои ладони, а затем трижды протяжно глотнул воздух. И вот волнение начало стихать, и море совершенно успокоилось. Крохотный краб просеменил по мелководью.

– Зачем ты пришёл сюда? – спросила Элли.

Сиф крепко зажмурился, словно пытаясь прогнать головную боль.

– Я должен был понять, что производит весь этот шум… и не мог же я сделать это там, где все хотят моей смерти. – Он туманно помахал рукой.

Элли помолчала, пытаясь подобрать правильные слова для следующего вопроса. Какие бы слова она ни подбирала – вопрос звучал ужасно чудно. Она посмотрела на Анну, а затем снова перевела взгляд на Сифа.

– Сиф, ты же только что сдвинул море?

– Я же говорю, я пытался заставить его замолчать! – закричал он, будто бы кричать на море – дело самое обыденное. И море снова зарокотало.

Анна отскочила назад и замахала Элли, чтобы та последовала за ней.

– Нам нужно сдать его, – сказала она. – Он Сосуд… он убьёт нас.

– Он не Сосуд, – сказала Элли.

– Тогда как он заставил воду вот так вспениться?

– А даже если бы он им был – а он не он, если мы сдадим его, они наверняка и нас бросят в тюрьму за то, что мы вообще пытались ему помочь.

– Я ему помочь не пыталась, – проворчала Анна.

– Значит, ты хочешь, чтобы меня засадили под замок?

Анна сердито пошаркала ногой по каменному полу.

– Нет, – негромко проговорила она.

Сиф не сводил глаз с моря. Он напористо шагнул к воде, но Элли схватила его за запястье.

– Перестань, – сказала она. – Как ты не видишь? Отчего-то, когда ты злишься, и море тоже злится. – Неожиданное чувство безысходности скрутило её сердце, когда она вспомнила, чего ей вообще стоило спасти его. – Поверить не могу! Ты ушёл из мастерской, и это после того, как я сказала тебе, что это опасно. Ты совершенный глупец!

– Не называй меня глупцом, – прорычал Сиф. Позади него море тоже зарычало.

– Мы его обратно не поведём, – отрезала Анна. – Я не хочу, чтобы он и близко подходил к приюту.

– Нам придётся, – сказала Элли. – Здесь он в опасности.

Анна с отвращением поглядела на Элли.

– Тебе охота его поизучать, верно? Он вроде… эксперимента, верно? Как одна из твоих дохлых крыс.

– Я не крыса! – воскликнул Сиф, накинувшись на Анну. – А кто ты вообще такая?

Анна сжала кулаки.

– Я та, кто сдаст тебя Инквизиторам, если ты не побережёшься.

Сиф шагнул вперёд, и Анна набычилась в ответ, встретив его практически нос к носу. Элли втиснулась между ними. И снова морские воды зарокотали.

– Иди и встань вон там, – велела Сифу Элли. К её удивлению, он послушался и, привалившись рядом с одной из статуй, закрыл глаза. Выглядел он так, словно вовсе не сомкнул ночью глаз.

– Это опасно, Элли, – зашептала Анна, стиснув Эллину руку. – Он…

– Он не Сосуд, – устало проговорила Элли. – Я могу тебе это доказать.

– Тогда что он такое?

Элли поглядела на Сифа, который, стоя с закрытыми глазами, морщился всякий раз, как волна накатывала, и расслаблялся, когда она отходила.

– Что-то иное.