Текст книги "Корпорация Китай. Как адаптировать конкурентную стратегию вашей фирмы к современным реалиям китайского бизнеса"

Как построена эта книга

Хотя история и контекст – вещи важные, в фокусе нашего внимания будет в конечном итоге влияние такого феномена, как Корпорация Китай, на зарубежных бизнес-лидеров и их компании. Соображения и причины, по которым мы полагаем, что каждый руководитель компании среднего или крупного масштаба должен прочесть эту книгу, просты. Конкуренты-китайцы в самом Китае и за его пределами теперь обрели такие масштабы и возможности, что недооценивать их нельзя. Более того, неважно, насколько очевидны их конкурентные способности (или отсутствие таковых), но отдельные предприятия не являют сами по себе целостной картины конкуренции. Для обретения полной картины следует раздвинуть занавес и изучить то, что скрывается за кулисами: государство Китай. Отдельные компании в Китае составляют в лучшем случае половину того, что представляет собой Корпорация Китай. На самом деле в большинстве случаев будет ошибкой думать, что компании и государство суть отдельные явления. Они – одно.

Чтобы сформулировать толковые и действенные долговременные стратегии конкурирования со своими китайскими соперниками в самом Китае и за его пределами, западным бизнесменам необходимо окинуть всеобъемлющим взглядом Корпорацию Китай. Не поняв, что они увидели в корпоративных стратегиях своих конкурентов и что скрывается за ними в действительности, под спудом, на вершине айсберга или рядом с ним (а речь идет о конкурентной стратегии китайского государства), западные деловые люди сильно рискуют в лучшем случае неполно, а в худшем – совершенно неверно оценить вызовы, с которыми им придется неминуемо столкнуться и в Китае, и вне его территории. Как следствие, они также рискуют неверно просчитать свои конкурентные опции и действия.

В следующих трех главах мы подробно рассмотрим три стратегических столпа Китая. В главе 2 наше внимание будет уделяться первой стратегической опоре – решимости Китая избавиться от зависимости от Запада. В главе 3 мы исследуем второй стратегический столп, который должен обеспечить доминирование местных фирм на внутреннем рынке Китая. Глава 4 посвящена третьему стратегическому направлению – победе в глобальном масштабе. В главе 5 мы разберем стратегические опции, имеющиеся у иностранных фирм, желающих проводить операции внутри Китая, а в главе 6 – опции для фирм, такие операции не планирующих. Глава 7 посвящена исследованию и анализу факторов, которые могли бы помешать реализации стратегии Корпорации Китай и достижению ее целей. А в заключительной главе мы сведем воедино и обобщим факторы влияния и заглянем немного вперед.

Глава 2
Стратегическое направление I: ослабление зависимости

В главе 1 мы говорили о концепции и конкурентной стратегии Китая. Как уже упоминалось, чтобы стать одной из сильнейших на внутренней территории и самых влиятельных держав в глобальном масштабе, Китай в первую очередь стремится ослабить и в идеале устранить зависимость от иностранных компаний (и стран) в области ключевых технологий и продуктов. Это направление стратегии Корпорации Китай далеко не ново. Оно было сформулировано почти два десятилетия назад в Государственной программе среднесрочного и долгосрочного развития науки и техники (MLP). В этом стратегическом документе Корпорация Китай открыто называет ключевые сектора, в которых требуется ослабить зависимость, и декларирует задачи и критерии измерения прогресса.

В частности, MLP определяет ряд отраслей, включая энергетику, водные и минеральные ресурсы, экологию, сельское хозяйство, промышленность, транспорт, информацию и услуги, демографию и здравоохранение, урбанизацию, общественную безопасность и национальную оборону, в качестве ключевых секторов, в которых Китай должен ослабить внешнюю зависимость. Изначально ставилась задача к 2020 году увеличить внутренний компонент в ключевых областях на 30 %[20]20
  Office of the US Trade Representative. (2018). “Findings of the Investigation into China’s Acts, Policies, and Practices Related to Technology Transfer, Intellectual Property, and Innovation under Section 301 of the Trade Act of 1974.” March 22.


[Закрыть].

В мае 2015 года Китай обнародовал вторую часть конкурентной стратегии – «Сделано в Китае – 2025» (MIC 2025). MIC 2025 – это продолжение MLP, однако здесь конкурентная стратегия Корпорации Китай значительно обновлена. MIC 2025 изменяет ключевые сектора и ставит задачу по увеличению внутреннего, местного компонента с 30 до 40 % к 2020 году. Кроме того, в этом документе расширяются временные рамки политики импортозамещения и добавляется задача по достижению 70 % местного компонента в десяти ключевых секторах к 2025 году.

Но как добиться того, чтобы местный компонент составлял 70 %, а зависимость от внешних поставщиков в ключевых секторах – только 30 %? Постановка целей, разумеется, очень важный первый шаг, но любой, кому приходилось ставить перед собой задачу похудеть на энное количество килограммов, знает: одна постановка цели не обеспечит потерю веса. Нужен план, набор тактических мероприятий. Корпорация Китай, понимая это, сформулировала три ключевые тактики снижения внешней зависимости.

Зачем снижать зависимость?

Прежде чем углубиться в исследование того, как Корпорация Китай планирует ослабить и даже целиком устранить внешнюю зависимость, стоит проанализировать, почему Китай заложил именно такой стратегический столп в основание своей конкурентной стратегии. Чтобы полностью оценить такой вот вопрос «почему», необходимо кратко напомнить читателям его предысторию.

Восстановление Поднебесной империи

Хотя мы не видим нужды детально описывать долгую историю Китая, некоторые ключевые моменты помогут понять амбиции и решительный настрой Китая на устранение зависимости от иностранных продуктов и технологий. Ученые полагают, что Китай – старейшая из существующих цивилизаций на планете, истоки которой восходят к временам семитысячелетней давности. На протяжении всех этих тысячелетий Китай был известен под разными именами. Традиционно и чаще всего самоназвание Китая звучит как «Чжунго», что в буквальном переводе означает «Срединное царство». Срединные земли – это намек на положение Китая между Небом и остальным миром. Отсюда и Поднебесная. Древние китайцы также верили, что их цивилизация находится в центре всей Земли, а окружают ее варвары. Подобный взгляд на Китай как государство, отличное от всего остального мира, был продиктован географическим положением страны[21]21
  Ancient Civilizations: The Middle Kingdom. (2019). https://www.ushistory.org/civ/9a.asp.


[Закрыть]. Гималайский хребет и пустыня Гоби с юга и запада, необъятные равнины Монголии и Сибири на севере и Тихий океан на востоке представляли собой естественные границы и обеспечивали защиту.

В былые времена Китай был сильнейшим государством мира в плане экономики. Кроме того, почти 900 лет он был непререкаемым лидером в области технологий[22]22
  Zhu, X. (2012). “Understanding China’s Growth: Past, Present, and Future.” Journal of Economic Perspectives, 26(4), 103–124.


[Закрыть]. Перечень китайских изобретений длинен и поразителен – назовем лишь порох, бумагу, производство железа и стали, механические часы, шелк, фарфор, компас, зонтик и воздушный змей. Хотя существуют разные теории по поводу того, почему Китай впоследствии уступил Европе первенство в области науки, техники и производства, большинство ученых указывают в качестве определяющих факторов географическую изоляцию страны и ее политическую систему, замкнутую на внутренних проблемах[23]23
  Полный исторический обзор падения Китая см. Brandt, L., Ma, D., and Rawski, T. (2012). “From Divergence to Convergence: Re-evaluating the History behind China’s Economic Boom.” Economic History Working Papers 41660, London School of Economics and Political Science, Department of Economic History.


[Закрыть].

Так или иначе, начиная с XV столетия и на протяжении следующих 500 лет изоляция Китая привела к тому, что эпоха Возрождения прошла мимо Поднебесной, как и ранний период индустриальной революции[24]24
  Madison, A. (2007). Contours of the World Economy, 1–2030 AD. Oxford University Press.


[Закрыть]. Мы называем этот период «Великой Изоляцией». В какой-то мере этот пробел обусловил уязвимость Китая перед экономической и военной мощью других государств в начале XX века. Как следствие, Китай пережил великое унижение, попав в экономическом и военном плане в подчинение к иностранным державам, таким как Япония.

Китайское возрождение, начавшееся в конце 1970-х годов, вернуло ощущение национальной гордости в сердце народа. Сегодня многие китайцы возвращаются к древнему названию «Чжунго», или Поднебесная империя, говоря о своей стране. Для них это имя отражает память о том, как Китай когда-то был единой, могущественной державой, и вселяет уверенность в том, что ныне он должен вернуть себе исторически полагающееся ему место в центре мира. Эти чувства подогревает Президент Си Цзиньпин, который постоянно напоминает китайцам, что задача Китая заключается в том, чтобы вернуть стране «законное» положение самого могущественного в мире государства. В качестве примера возьмем его речь на XIX Всекитайском съезде Коммунистической партии в 2017 году, где Си сказал: «Пришло время нашему народу занять центральное место в мире»[25]25
  Цит. по: Ljunggren, B. (2017). “Under Xi, China Aims to Be the World’s Middle Kingdom.” YaleGlobal Online, October 31, Yale University.


[Закрыть].

Амбиции страны в части экономической и политической гегемонии дополнительно подогреваются и социальными силами, о которых часто забывают на Западе. Одна такая важная сила – это доминирующая роль коренного народа – ханьских китайцев в стране. Ханьцы в настоящее время составляют 90 % населения Китая, являясь самой преобладающей и при этом сплоченной этнической группой в мире[26]26
  Kotkin, J. (2011). “Rise of the Hans.” Foreign Policy, January 17.


[Закрыть]. Это, в свою очередь, привело к отсутствию этнического разнообразия в руководстве политических и экономических институтов Китая. Этническая сплоченность представляет собой унифицирующую силу внутри страны, а также укрепляет мировоззрение «Мы против них (то есть иностранных государств и корпораций)». Преобладающий образ мышления в Китае таков: если страна должна вернуть себе законное место в центре мира, нельзя зависеть от чужаков в области продуктов и технологий, которые критически важны для процветания и суверенитета.

Последний исторический элемент для пояснения первого стратегического направления Китая – это национальное ощущение, будто Запад сам спровоцировал свое падение, которое ныне и наблюдается. Китайские лидеры убеждены, что ослабление Запада коренится в его высокомерии, распаде общественных институтов, лицемерии и невежестве. В заявлениях Коммунистической партии Китая (КПК) по случаю празднования столетнего юбилея летом 2021 года раз за разом звучало ключевое послание: «Восток поднимается, а Запад идет к закату»[27]27
  Zheng, W. (2021). “China’s Officials Play Pp ‘Rise of the East, Decline of the West.’” South China Morning Post, March 9.


[Закрыть]. Для многих китайцев поразительный подъем государства по сравнению со всеми другими крупными странами в 2020 году (несмотря на пандемию COVID-19) стал доказательством его превосходства и стойкости китайской системы и китайского народа.

Согласны ли вы с подобным китайским видением или нет, не столь важно. Важно оценить эти настроения и осознать, как они подкрепляют первое стратегическое направление Корпорации Китай. А Корпорация Китай желает не только конкурировать с Западом, но и в конечном счете взять над ним верх. Но это невозможно при зависимости извне. Как следствие, Китай должен ослабить и в итоге устранить внешнюю зависимость.

Перестроить уровни взаимозависимости

Важный аспект во всем этом – оценить, насколько глубоки и фундаментальны желание и решимость Корпорации Китай устранить избыточную внешнюю зависимость в ключевых секторах. Хотя страны и отдельные персоны могут иметь разные мнения по поводу того, что значит «избыточная зависимость», но в сегодняшнем глобальном мире определенный уровень взаимозависимости между национальной безопасностью, промышленной и потребительской продукцией и технологиями неизбежен. Иными словами, полная независимость абсолютно нереальна. Торговля между странами в той или иной мере всегда будет существовать. Как бы то ни было, даже «государство-отшельник» Северная Корея по-прежнему ввозит какое-то количество западных товаров.

Поэтому неудивительно, что практически все страны зависят от иностранных источников в отношении некоторых продуктов и технологий. Однако в случае Китая это количество очень велико. На 2021 год в совокупности Китай импортировал товаров и услуг почти на 2,7 трлн долл. (рис. 2.1), то есть с 2002 года на 1184 % больше. В абсолютном исчислении может показаться, что Китай долгое время сохранял сильную зависимость от импорта. Но, если посчитать в процентах от ВВП, с 2002 года импорт сократился, а если считать с 1985 года, то увеличился всего на 29 %. Кроме того, если сравнивать с ВВП, то китайский импорт аналогичен показателям США и Японии, и Китай гораздо менее зависим от импорта в целом, если сравнивать с Германией (рис. 2.2).

Импорт в Китай (млрд долл. США)

Источник: Всемирный банк.

Рис. 2.1. Импорт в Китай

Если Китай по части импорта не сильно отличается от других стран, почему он так настроен сокращать внешнюю зависимость и ставить цели по увеличению местного компонента, которые, будучи достигнуты, приведут к существенному импортозамещению? Хотя мы уже обращались к исторической подоплеке данного вопроса, повторить стоит. Однажды Китай пал на колени перед остальным миром; он абсолютно не хочет делать это впредь. Что, возможно, еще важнее, период относительного спада Китая открыл пути для его экономического и военного подчинения. С тех пор Китай, можно сказать, абсолютно не толерантен к подобной возможности. Значит, он обладает высокой мотивацией, чтобы обеспечить ослабление внешней зависимости и, следовательно, сильные позиции для того, чтобы управлять собственной судьбой.

Хотя кое-кто считает, что национальная гордость – единственная мотивация первого стратегического направления страны, мы готовы поспорить, что есть и другие мотивы. В следующих разделах мы поговорим о трех самых главных из них.

Импорт в процентах от ВВП

Источник: Всемирный банк.

Рис. 2.2. Импорт в процентах от ВВП

Воспользоваться мультипликативным эффектом технологий

Много лет тому назад Майкл Боскин, экономический советник президента Буша-старшего, произнес незабываемую фразу: «Доллар остается долларом независимо от того, на чем он заработан – на картофельных чипсах или компьютерных чипах». Представители китайского правительства понимают, в чем недостаток подобного мышления. В сегодняшнем мире микрочипы важнее чипсов из картошки. А значит, конкурентная стратегия Китая делает упор на ослабление зависимости не просто от заграницы, а в высокотехнологичных отраслях. Китайское руководство в меньшей степени озабочено иностранным участием в таких секторах внутри страны, как прохладительные напитки, люксовые часы или одежда. MIC 2025 не указывает их в числе ключевых. Точно так же его не сильно раздражает рост импорта пищевых продуктов. В самом деле, растущая потребность Китая в высококачественных продуктах питания привела к четырехкратному росту импорта продовольствия за одно только десятилетие (2007–2017) на 105 млрд долл.[28]28
  “How Is China Feeding Its Population of 1.4 Billion?” China Power. https://chinapower.csis.org/china-food-security.


[Закрыть]. Обеспокоенность внешней зависимостью Корпорации Китай касается в первую очередь высокотехнологичных отраслей с высокой добавленной стоимостью.

Первостепенное внимание Китая к технологиям коренится в убеждении, что одна технология может ускорить развитие других, а это, в свою очередь, улучшит положение дел с отраслевой конкуренцией, принося стране могущество и процветание. Доказательств в пользу подобной точки зрения немало. Согласно исследованиям, инновации дают мультипликативный эффект, способный ускорить развитие взаимосвязанных технологий[29]29
  China Strategy Group. (2020) “Asymmetric Competition: A Strategy for China & Technology: Actionable Insights for American Leadership,” Fall.


[Закрыть]. Например, расширение производства полупроводников может позитивно повлиять на прогресс технологии 5G. И наоборот, отставание по ключевым технологиям усложняет достижение прогресса в других отраслях. К примеру, отставание в выработке и распределении электроэнергии помешает вводу в эксплуатацию высокоскоростных электропоездов. Поскольку в наши дни технологии – залог процветания ключевых отраслей, Китаю имеет смысл обращать особое внимание на собственный уровень технологической зависимости.

Почти две трети высокотехнологичного импорта в Китай приходятся всего на три страны: США (31 %), Японию (21 %) и Германию (10 %)[30]30
  Office of the US Trade Representative. (2018). “Findings of the Investigation into China’s Acts, Policies, and Practices Related to Technology Transfer, Intellectual Property, and Innovation under Section 301 of the Trade Act of 1974,” March 22.


[Закрыть]. Тогда неудивительно, что США возглавляют список источников поставок хай-тека. Американское лидерство в технологиях явно себя показывает в нескольких ключевых отраслях. В биотехнологиях и фармацевтике на долю США приходится 12 из топ-20 компаний, крупнейших по критерию рыночной капитализации. Швейцария с ее двумя фирмами занимает второе место. По полупроводниковым пластинам США являются родиной четырех из восьми крупнейших компаний мира. Среди других отраслей, в которых американские компании контролируют более 50 % по критерию мировой рыночной капитализации: программное обеспечение, ИТ-услуги, аппаратные технологии, медицинское оборудование и энергетика[31]31
  Ross, J. (2020). “The Dominance of US Companies in Global Markets.” Visual Capitalist, February 20. https://www.visualcapitalist.com/us-companies-global-markets/.


[Закрыть]. Что касается нанотехнологий, то ученые из исследовательских институтов США в 2019 году получили 4688 патентов в этой области, для сравнения: Южная Корея – 1105, Япония – 918 и Китай – всего 825 патентов[32]32
  “2019’s Most-Innovative Countries in Nanotechnology.” Statnano, November 21, p. 201.


[Закрыть]. В других отраслях первое место держит Япония, опережая США. К примеру, в области фотоники из десяти крупнейших компаний мира по критерию рыночного роста пять японских и только три американских[33]33
  “Global Photonics Market Size 2021–2025 with Top-Countries Data and Covid-19 Analysis, by Industry Trends, Size, Share, Company Overview, Growth, Development and Forecast.” MarketWatch, April 26, 2021.


[Закрыть]. По станкам и оборудованию лидером является Германия. В 2019 году немецкие компании контролировали 16 % мировой торговли оборудованием, обеспечив Германии первое место в ряду поставщиков, – страна экспортирует 80 % произведенной продукции. Из 31 различного вида машин и оборудования немецкие компании занимали первое или второе место по 21 виду[34]34
  “Machinery & Equipment Industry.” Germany Trade and Investment, 2021; “Germany Machinery and Equipment Industry Is the Top of the World.” Market Prospects, August 12, 2020.


[Закрыть].

В целом главная причина, по которой Китай стремится ослабить внешнюю зависимость в ключевых секторах, заключается в том, что эти сектора критически важны для будущей национальной мощи. Как может Китай занять место в ряду сильнейших мировых держав, если не за счет первенства в важнейших технологических отраслях? Как он может стать в один ряд с лучшими, покупая 70 % ключевых технологий и продуктов у США, Германии и Японии? Корпорация Китай отвечает: никак.

Подняться вверх в стековой диаграмме создания стоимости

С этим первым обоснованием тесно связано второе. Если Китай продолжит импортировать технологии высшего сегмента стековой диаграммы из США, Японии, Германии и прочих стран, то очень легко может остаться с операциями низшего сегмента – например, вставлять полупроводниковые чипы в продукты, вместо того чтобы производить полупроводники. Помимо мультипликативных эффектов лидирования в высоких технологиях, если Китаю будут уготованы только трудоемкие работы с низкой стоимостью, относящиеся к нижним сегментам стековой диаграммы, это станет барьером на пути к будущему внутреннему благосостоянию и глобальному лидерству Китая. Не нужно иметь докторскую степень в экономике, чтобы понять, почему именно. Нельзя генерировать большие прибыли, ограничиваясь работами низкой стоимости. Малоценная деятельность, если она превалирует, приведет к снижению прибыли и возможностей лидерства для нации, что, в свою очередь, пойдет вразрез с концепцией Китая. Последовательные почти в течение 20 лет декларации китайского руководства совершенно ясно дают понять: такое концептуальное нарушение просто неприемлемо.

Минимизировать риски нарушения поставок

Третье обоснование стремления ослабить внешнюю зависимость – это риск перебоев с поставками. Например, если вы на 90 % зависите от внешних поставщиков полупроводниковых чипов, и тут происходит существенный сбой, китайские фабрики, выпускающие стиральные машины и сушилки, холодильники, кондиционеры, автомобили и многое другое, где нужны подобные чипы и для внутреннего потребления, и для поставок на экспорт, могут просто встать.

Любой опытный руководитель понимает негативное влияние срыва поставок. Никто этого не желает. Но большинство опытных руководителей также скажут вам, что общераспространенное средство снижения рисков нарушения поставок – это диверсификация поставщиков. При диверсификации внешних источников поставок, если у одного поставщика, к примеру, из Японии, случился массированный сбой из-за цунами и последующего останова АЭС, вы сможете положиться на альтернативных поставщиков из своего диверсифицированного портфеля, то есть на поставщиков из таких стран, как Индия или Сингапур, которых цунами не затронуло. Минимизация рисков нарушения поставок не требует от вас самому производить нужные товары. Тогда стоит задаться вопросом: почему Китай не может снизить риски нарушения поставок за счет диверсификации портфеля внешних поставщиков? Почему он считает, что минимизация данного риска требует массированного наращивания местного компонента и соответствующего импортозамещения?

Пока Корпорация Китай готовится дать нам ответ, опытный руководитель успеет указать, что подобный подход к минимизации риска (диверсификация поставщиков) не только помогает хеджировать риски непредвиденного сбоя поставок, но и не дает какому-то одному поставщику получить слишком много власти, взвинтив цены. Действительно, в совокупности эти два преимущества диверсификации поставщиков как раз и объясняют, почему многие компании и их руководители прибегают к данной стратегии минимизации рисков, довольные тем, что им не нужно производить 70 % требуемых товаров самостоятельно, а можно купить все это у внешних поставщиков. Почему же Корпорация Китай просто не берет на вооружение такую проверенную стратегию?