Текст книги "Крошка-месть (сборник)"

– В белом плаще, – мрачно сказала Лиза. – Или в джинсовой куртке.

– Ага! Значит, ты его видела!

– Конечно, – вздохнула Лиза. – Я даже колесила за ним по Покровску…

– А туда-то зачем? Он ведь тут живет, на Провиантской!

– Как?

Она вытаращилась на меня.

– Что, твой живет в Покровске?

– Мне, по крайней мере, так показалось. Он очень целенаправленно туда двигался… Слушай, может быть, они разные? И их двое?

– Ага, или вообще целая банда…

«Лучше бы он все-таки был один!» – чуть не вырвалось у меня.

Или вообще лучше бы были виноваты девицы.

Хотя в эту ванцовскую версию мне верилось с о-огромным трудом!

Глава 9

Время летело незаметно.

Мы сидели на кухне, вычерчивая странные линии, похожие на пентаграммы и рисунки шизофреников, и оживленно обсуждали нашего убийцу.

Несколько раз на пороге возникала долговязая фигура Ларикова, и он безуспешно вздыхал, пытаясь разбудить в нас остатки разума, но мы не были склонны обращать на него внимание.

– Вы собираетесь домой? – Ближе к одиннадцати он все-таки решился на неслыханную дерзость.

Мы подняли глаза и удивленно вытаращились на него.

«Да как ты смеешь отрывать нас от важных стратегических совещаний!» – говорили наши глаза, и бедному Ларчику пришлось ретироваться, осознав собственное поражение.

– Почему ты отметаешь девиц?

Я пожала плечами:

– Потому что они незнакомы друг с другом.

– А если они знакомы и просто скрывают это?

Ответить мне не дал мой телефон. Он затрещал, вызывая меня.

– Алло.

– Саша?

Это был Лешенька. Наконец-то!

– Ну, и что это за тип?

– Записывай, солнышко. Сей тип зовется Арбузовым Виктором Владимировичем. Квартира принадлежит ему, и вместе с ним проживает дочь-инвалидка. Они только что вернулись из-за границы, где жили в течение семи лет, поскольку он пытался вылечить девушку.

– То есть?

– То есть инвалидкой она стала семь лет назад. В возрасте тринадцати лет, между прочим.

– А откуда у него такая куча денег?

– Видишь ли, Арбузов – весьма хороший скрипач и все семь лет играл в Лондонском симфоническом оркестре. Прикидываешь?

– Да, похоже, он отпадает, – обрадовалась я. – Не может же такой человек быть убийцей…

– Ну, это уже не мое дело. Ты просила – я узнал. Девочке сейчас стало намного лучше. Кстати, догадайся, кем она была до несчастья?

– Откуда я знаю? Я даже не в курсе, что за беда с ней приключилась…

– Ох, там непонятная история. Кажется, на нее напали, избили и изнасиловали, а потом просто бросили на снегу, и она в результате почти полностью потеряла ноги… Гангрена. Прикол в том, что родители в милицию по каким-то причинам решили не обращаться! Так вот… Она была студенткой хореографического училища! Представляешь?

– Ну и что? Каллистратов-то намного ее старше! Ему под тридцать!

– Да, но… Чем черт не шутит? Если предположить, что все-таки их знакомство имело место?

– Предположу, – пообещала я. – Кстати, откуда у тебя такие сведения? Если они не обращались в милицию?

– Нужных людей надо знать, – важно ответил он.

– А мне дашь адрес нужных людей? – начала клянчить я.

– Дам. Сразу, как только ты выполнишь мою просьбу.

– Ты меркантильная личность, – посетовала я. – Но я тебя прощаю. Поскольку вполне возможно, теперь наша ситуация начнет проясняться!

* * *

– Вот такие скелетины спрятались в изящной мебели времен Людовика Четырнадцатого, – задумчиво проговорила я.

– Почему Четырнадцатого? – спросила озадаченная Лиза.

– Да просто на ум пришло, – ответила я. – Получается, что завтра мне надо допросить мою Дынду с пристрастием.

– Ну, а дядька, значит, достанется мне? – усмехнулась Лиза.

– Конечно, тебе! Я уже засветилась, на доверие мне рассчитывать нельзя!

– Так я тоже, если на то пошло, ему уже надоела!

– Все равно, у тебя серьезное лицо, – не сдавалась я.

– Тогда пойдем вместе.

– Посмотрим. У меня на завтра целая куча визитов запланирована… Прямо светская жизнь!

На пороге кухни снова возник навязчивый Ларчик.

– Девицы! Рабочий день давным-давно закончился! Вам не кажется, что пора по домам? Тем более за некоторыми девушками примчались рыцари на железном коне!

Из-за его плеча выглядывал мой Пенс собственной персоной.

– Всю жизнь твердила, что мужчины мешают заниматься делом, – недовольно пробурчала я.

– Не говори! – немедленно согласилась Лиза. – Сами воплощение лени и разгильдяйства, так еще и женщинам мешают!

– А вот я сколько раз замечал, что даже самые враждебно настроенные друг к другу дамы объединяются в общем негативном отношении к несчастным мужикам, – заметил тут же Ларчик.

– Так при виде общего-то врага! – закричали мы.

И рассмеялись.

* * *

Если вы думаете, что я совершенно не устаю на своей работе, то заблуждаетесь.

Я еле волочила ноги, пока поднималась на свой этаж.

– Пенс! – взмолилась я. – Ты же видишь, что барышня норовит упасть прямо на этот ужасный холодный пол!

– Он не просто холодный, – нахально ухмыльнулся этот тип, с которым мне, похоже, придется провести всю жизнь. – Он, если ты присмотришься, еще и отвратительно грязный!

– Так почему же ты допускаешь, что женщина твоей жизни рухнет сейчас на этот гадкий пол, лицом в кучу окурков и пивных банок? – горестно вопросила я.

Он остановился и недоуменно посмотрел на меня.

Не надо было быть особенно догадливой, чтобы понять – придется тащиться самой.

– Ладно, – проворчала я и сделала еще несколько шагов. Он легко подхватил меня и дотащил до моей двери. Там даже умудрился нажать на звонок.

– Пенс, ты меня уронишь! – испугалась я.

– Вот теперь терпи, – лаконично ответил мой рыцарь.

Мама открыла дверь и застыла в ужасе.

– Господи, Саша, что с тобой?

– Я ранена, – простонала я. – Истекаю кровью, как птичка…

– Ага, – кивнул Пенс с совершенно невозмутимой физиономией. – Только она, Галина Михайловна, похоже, получила ранение в голову!

– Неправда! – горячо возразила я. – В ноги!

– Детки, – покачала мама головой. – Никакой серьезности! Сережа, поставь эту коровушку на землю, и нечего ее баловать! А то придется тебе таскать ее на своих руках до старости! Учитывая ее аппетит, она годам к сорока наберет килограммов девяносто, и тогда пиши пропало!

– Ну вот, сразу про мои недостатки, – проворчала я, спускаясь с небес на землю. – И почему нельзя немного повоображать себя маленькой воздушной принцессой?

* * *

– Господи, до чего хорошо! – счастливо выдохнула я.

Я валялась на диване, вытянув ноги и укутавшись в плед. За окном продолжал молотить сошедший с ума от ощущения весенней свободы дождь, а мне было так тепло, так спокойно и уютно!

По телевизору шел фильм про симпатичную психиаторшу, которая никак не могла найти убийцу – прямо как я, и в конце концов убийца оказался женщиной, что я уже к середине фильма начала предполагать. Мама вязала, Пенс читал программу на будущую неделю, а я отключила мысли о делах и пыталась насладиться отдыхом, памятуя о том, что завтрашний день обещает быть чересчур насыщенным, а значит, мой многострадальный организм нуждается в полноценном отдыхе.

– Ты сейчас похожа на маленького ребенка, – улыбнулся Пенс.

– Ну, конечно, – фыркнула мама. – Сейчас маленький ребеночек начнет требовать от тебя сигарету, и все сходство на этом закончится!

– Не буду я ее требовать, – сонно пробормотала я. – Ты же в комнате курить все равно не разрешаешь, а передвигать свое тело по квартире я не в состоянии…

– Что у тебя на сей раз за дело такое? – поинтересовался Пенс. – Ты раскрыла банду вампиров, и они откачали твою энергию?

– Интересная мысль, – заметила я. – Нет, просто… Очень уж оно непонятное.

– А бывают простенькие и понятные?

– Бывают, – сказала я. – Но они скучные…

– А сейчас?

– Сейчас?… Не знаю. Завтра, может быть, что-нибудь прояснится.

Они напомнили мне про работу, и обаяние вечера медленно угасало.

Человек в белом плаще, или, как стало известно, Арбузов. Его дочь. Он вполне может мстить за сломанную жизнь своего ребенка. Но тогда при чем тут Дында? Еще Каллистратова и Прохорова я могу себе представить в роли насильников, но Дынду – никак! Все-таки она женщина. Если только ее муж? Но если верить Ванцову, в прошлом году, когда Дынду-мужа убили, мой Арбузов находился далеко отсюда. В туманном Альбионе.

Впрочем, Лиза настаивает, что их двое. Что, сразу двое решили отомстить каждый за свое одним и тем же людям?

В одно и то же время им в голову пришла одна и та же мысль?

– Нет, это бред, – сказала я вслух.

Мама и Пенс не замедлили повернуть в мою сторону головы.

– Что, у нас бред? – поинтересовалась мама.

– Это я о своем, – объяснила я. – Остается уповать на завтрашний день, чтобы разобраться в этом катаклизме…

* * *

Я не слышала, как ушел Пенс и как мама, тихо выключив свет, отправилась спать.

Моя усталость была настолько сильной, что я просто провалилась в сон. Обычно я подолгу не могу заснуть, но, как назло, именно тогда, когда ночь – единственное время для размышлений, а эти размышления необходимы, я трачу это время на бездарные сны!

Сны мне снятся самые непонятные, но иногда удается уловить там крупицу истины.

Как там у старика Фрейда? Если твой мозг трудился одержимо над какой-то задачей, он может неожиданно подкинуть тебе некоторые ходы и способы ее разгадки именно во сне.

Правда, та смурь, что снилась мне сегодня, была призвана не решить дело, а еще больше запутать его, если бы мне вздумалось отнестись ко сну с серьезностью.

Судите сами – в этом сне я торчала в каком-то забубенном кафешантане, заполненном гоблинами и квадратными личностями в дорогущих галстуках, совершенно в это общество не вписываясь.

Дамы там переливались бриллиантами, а у меня не было даже самого крошечного стразика. Одета была, как всегда – джинсы мои любимые и свитер. Вся эта публика умудрилась так надышать в моем сне перегаром и сигаретным дымом, что я даже закашлялась.

Я сидела, правда, довольно удачно, в самом темном углу, но они как-то ухитрились обнаружить меня и то и дело сверлили злыми взглядами. Я им не нравилась, прямо как в жизни, ну, да я на них была не в обиде.

Вызываемые чувства были взаимными. Я от них тоже никогда не была в восторге.

Впрочем, маразм ситуации заключался в другом. На сцене, как водится в таких заведениях, исполнялся стриптиз, а вот исполняла-то его моя дорогая Дында собственной персоной!

Вышла она на сцену в строгом деловом костюме, застегнутая под самое горлышко, и встала, слегка расставив ноги и мрачно взирая в зал.

Тут вся полууголовная шушера радостно забила в ладоши, а Дында зарычала!

Представляете?

Как бешеная тигрица!

И стянула пиджак. Не просто стянула, а с каким-то энергичным выкриком, и потом зашвырнула этот пиджак в публику.

Публика тоже повела себя странно: вцепившись в этот пиджак зубами, начала рвать его на куски, напоминая стаю оголодавших койотов. Особенно усердствовали дамочки в брюликах. «Господи, какой кошмар!» – подумала я.

Дында тем временем продолжала срывать с себя одежды, делая это со странным остервенением, как языческая жрица.

И тут ее взор уперся в меня.

Она замерла и свирепо щелкнула зубами.

Публика тоже остановилась, глядя на нее со страхом и обожанием, как на фюрера.

Дында медленно подняла руку и, показав на меня пальцем, на котором невесть откуда вырос огромный коготь серебристого цвета, вопросила зычным басом:

– Не хотите позабавиться, господа?

Вся эта братия тут же развернулась в мою сторону и, плотоядно облизнувшись, двинулась ко мне.

Я перепугалась. В это время на мое плечо легла чья-то рука, и мужской голос произнес:

– Быстрее же, девочка! Нам нельзя тут оставаться!

Меня потянули назад так быстро, что фигуры Дындиных приятелей завертелись в бешеном темпе, сливаясь в одно разноцветное пятно, а потом и вовсе исчезли.

Я проснулась.

Оглушительно звенел будильник. Я протерла глаза и потянулась.

– И вот после такого сна мне придется тащиться к этой самой Дынде и общаться с ней! – горестно посетовала я, глядя в потолок. – Что за идиотская работа, ей-богу!

* * *

– Боже мой…

Тамара с трудом разлепила глаза.

Сегодняшние сны были полным собранием ее обычных ночных кошмаров.

Она встала и прошла на кухню. Утренняя свежесть заставила ее поежиться.

Дверь в комнату сына была плотно закрыта.

Тихо приоткрыв ее, она услышала храп и поняла – он спит.

Он пришел поздно и спит.

Поставив на огонь чайник, Тамара достала банку с кофе и засыпала в кофеварку несколько чайных ложек.

Она почти не спала сегодня ночью – сначала спать мешали воспоминания, потом предчувствия и страхи, а когда она наконец заснула, не замедлили явиться дурные сны.

– Господи, что же происходит? – тихо спросила она у серого неба. – Почему их убили? Кто это сделал? Неужели смерть теперь ходит за мной?

За спиной что-то глухо стукнуло.

Она вздрогнула и резко обернулась.

– Ты… – с облегчением выдохнула она. – Я думала, ты еще спишь!

Он ничего не ответил.

Подошел к кофеварке и все так же молча налил себе кофе. Весь кофе.

Ее сын не привык думать о ней. Впрочем, в этом была только ее вина. И ее мужа.

Она вздохнула.

– Что? – недовольно оглянулся он.

– Ничего, – поспешно ответила она, пытаясь устоять под шквалом презрения, которым сочился его взгляд. – Я хотела узнать…

Она уже собиралась спросить его, где он был так долго, почему пришел поздно, но…

– На твоем месте я бы не приставал с такими вопросами, – холодно ответил он.

– Я же еще не успела ни о чем спросить! – запротестовала она.

Господи, ну отчего ее голосу не хватает твердости? Она будто о чем-то упрашивает его, да нет – умоляет!

– А тебе незачем приставать ко мне с любыми вопросами, – усмехнулся он и спокойно продолжил завтракать.

– Леша! Как ты со мной разговариваешь? – тихо сказала она.

– Как ты того заслуживаешь, – бросил он, поднимаясь.

Она проводила его взглядом и вздохнула. Это была ее судьба – терпеть перепады его настроения и благодарить за то, что не всегда он отвечал ей так дерзко.

Ей было нечего ему возразить. Он был абсолютно прав – она заслуживала именно этого тона.

Дверь в его комнату хлопнула. По крайней мере, сегодня она может быть спокойна – он никуда не собирается. Хотя бы один день она может прожить, не ожидая от судьбы в лице ее ребенка новых подлостей!

Глава 10

Бр-р-р!

Ну и холодище ожидал меня на улице!

Помянув недобрым словом особу, которая по радио посулила теплую и солнечную погоду, я накинула на голову капюшон, потому что уши у меня начали замерзать, как при сорокаградусном морозе. Солнца не было и в помине, наоборот – небо плотно затянулось темно-серыми облаками и даже, похоже, намеревалось всплакнуть.

Поэтому по улице я неслась, как метеор, несмотря на то, что вышла из дома раньше обычного.

Через двадцать минут я уже влетела в офис, изрядно удивив бедную Дашку. Она застыла с раскрытым ртом, оторвавшись от покраски ногтей в какой-то траурно-черный цвет.

– И чего вы все сегодня в такую рань? – поинтересовалась она.

– Лиза тут? – ответила я вопросом.

– Господи, Саш! То вы грызетесь, как два смертельных врага, то жить друг без друга не можете! Здесь она! Тоже первым делом про тебя спрашивала! Вы сменили вражду на неразлучную дружбу?

– Ага, временное перемирие, – удовлетворила я ее праздное любопытство.

– Кстати, тебе звонила какая-то гюрза с вредным голосом, – продолжив покраску ногтей, лениво протянула Дашка. – Нет, положительно, сегодня какой-то ненормальный день! Все как с цепи сорвались! Не хватает для полного комплекта только босса и «призрака».

– И очень хорошо. А что хотела женщина, которая звонила?

– Да ничего. Сказала, что перезвонит.

Ладно. Скорее всего это Дында, а я через полчаса должна быть у нее. Немного подождет.

Я открыла дверь в наш с Лизой кабинет. Она сидела, уткнувшись в компьютер, но, заметив меня, приветливо улыбнулась.

– Привет, – бросила я. – Ну, как будем действовать?

– Подожди ты с действиями, – отмахнулась она. – Действия подождут. Куда важнее все осмыслить до конца. Поэтому я решила, что, пока ты наносишь визит Дынде, я тут пораскину мозгами.

– Мило! – возмутилась я. – Значит, я опять буду все делать одна, а лавры победителя будут предметом гордости нас двоих?

– Сашка! Да успокойся! Ты вечно начинаешь разбухать не по делу, – заявила эта нахальная особа.

Я сначала даже не смогла найти слов, чтобы выразить всю глубину охватившего меня негодования. Правда, оно было написано на моем лице, поскольку Лиза как-то испуганно уставилась на меня и пролепетала:

– Саш, ты чего?

– Я? – холодно рассмеялась я. – Я просто умираю от восторга перед твоей способностью сваливать работу на других!

– Ничего я не сваливаю! – не замедлила оскорбиться Лиза. – Если хочешь, давай отправим Ларикова, только не беснуйся!

– Нет уж! Это не Лариков, это именно ты отправишься к Арбузову и попробуешь с ним поговорить! А потом мы встретимся тут, ориентировочно через два часа, и «сверим наши песенки». И только после этого попробуем раскрутить ванцовский гарем.

– Ну, ладно, – печально согласилась Лиза, с тоской посмотрев за окно. Там, конечно, начал моросить дождь.

Так что Лизино желание заняться обдумыванием ситуации на рабочем месте, в тепле, я вполне понимала.

У меня было аналогичное желание, но – увы!

Реальность всегда жестока. И ничего с этим не поделаешь.

– Все, – решительно поднялась я. – Времени у нас не так уж много. Пора!

– Может быть, все-таки дождемся Ларчика? – робко предложила Лиза.

– Дожидайся, – передернула я плечами. – Мне лично надо торопиться. А то не ровен час – прихлопнут мою клиентку, и тогда я всю жизнь буду терзаться угрызениями совести!

Она тяжело вздохнула, вспомнив про своего убиенного клиента, и поднялась.

– Ладно, шеф. Как скажешь…

* * *

– Вы?!

Ну и выражение было у нее на лице! Словно я заявилась к ней, предварительно окрасив кожу лица в зеленый цвет!

Она отступила на шаг и, проведя ладонью по лбу, откидывая прядь волос, проговорила, глядя мимо меня:

– Но я же вам звонила!

– Да, я знаю. Даша мне передала, – сказала я. – Что-то случилось?

– Да… Нет, – как-то странно пробормотала она.

– Так да или нет?

– Господи, Саша! Я просто сама поняла, что мои опасения беспочвенны! Понимаете? Ну, зачем я буду вас мучить? Конечно, это очень хорошо, что вы пришли! Сейчас я отдам вам деньги, и мы… расстанемся.

У нее был такой расстроенный вид. И щеки горели красными пятнами, а пальцы нервно подрагивали, будто у нее начиналась лихорадка…

– Вы решили это окончательно? – поинтересовалась я.

Вот тебе, Саша, и Дындин день!

Только я увлеклась этой историей, как вот тебе – полный апсайдаун!

Придется пахать без содержания, а дело это не самое приятное на свете! Кушать-то хочется!

– Д-да… Я не вижу теперь опасности.

– Он перестал вас преследовать?

Она молчала. Ломала пальцы, как макароны. И разглядывала пол с таким вниманием, что я завидовала полу. На меня она предпочитала не смотреть.

– Или, может быть, он вам позвонил и сказал, что больше не появится пред вами, поскольку понял, что его чувство безответно?

Никакой реакции!

– Ну, хорошо.

Я сделала вид, что собираюсь уйти.

– Подождите, Саша!

Господи, неужели? Неужели эту даму еще не оставил рассудок?

– Деньги. – Она протягивала мне пачку долларов, перетянутую аптекарской резинкой.

Больше всего на свете мне хотелось гордо тряхнуть головой и, воскликнув: «Нет! Саша не продается!» – уйти.

Но, увы! Жизненные обстоятельства бывают сильнее нас. Я взяла эти баксы и сделала последнюю попытку:

– Вы знаете, что вчера убит Каллистратов?

Она вздрогнула.

На миг мне показалось, что в ее глазах мелькнул панический ужас, она обернулась на закрытую дверь комнаты, будто пыталась обнаружить там живого Каллистратова или просто искала поддержку, но это было одно мгновение!

Она сразу взяла себя в руки и, подняв на меня совершенно невинные глаза, проговорила:

– Нет… А кто это?

Ну, это уже ни в какие рамки не лезет!

Я округлила глаза.

– Как? Вы же мне сами о нем говорили!

Сказать по чести, я уже не помнила, говорила она мне о нем или нет. Но ведь в любом случае они должны были быть знакомы!

Так что…

– Ах, да… Этот мальчик из балета, – вспомнила она. Вернее, сделала вид, что вспомнила. На самом деле она прекрасно знала, кто такой этот Владик, и сейчас ей было страшно. Еще более страшно, чем когда она заявилась ко мне в первый раз.

– Да, именно так. Знакомый убитого Прохорова. И, надо думать, знакомый вашего мужа, а значит, и ваш тоже!

– Какое несчастье, – пробормотала она. – Вы расследуйте его убийство?

– Ну что вы, – покачала я головой. – Я не уполномочена расследовать убийства. На это есть милиция… Просто я боюсь за вас. Зря вы отказываетесь от моих услуг сейчас, когда мне удалось узнать, кто вас преследует.

– Мамочка, что я слышу? Тебя кто-то преследует?

Она вздрогнула, обернувшись.

Я с интересом посмотрела на того, чьи уста только что произнесли эту фразу.

Он появился из закрытой комнаты и теперь стоял на пороге, скрестив на груди руки и изучая меня отвратительным взглядом, исполненным похоти и высокомерия.

«Ни фига себе! – подумала я, разглядывая этот чересчур высокий лоб, нависший над тупыми глазами. – Ну и уродец! Я таких еще не видывала, ей-богу!»

* * *

– Добрый день. – Лиза изобразила на лице самую очаровательную из своих улыбок.

– Здравствуйте.

Арбузов смотрел на нее настороженно, исподлобья.

«Возможно, он меня узнал, – подумала Лиза. – Хотя по его виду об этом не догадаешься…»

– Чем могу быть полезен?

– Я из социальной службы, – проговорила Лиза, все еще не снимая с лица выражение идиотской радости. И какой придурок решил, что это выражение способно успокоить твоего собеседника? Или Арбузов был просто нетипичным?

Однако на роль киллера этот интеллигентный человек тоже как-то не подходил… С этакой растерянной добротой во взгляде не то что не убьешь никого, даже поругаться с продавщицей не сможешь!

До сей поры Лиза считала себя неплохой физиономисткой, но сейчас почувствовала себя полным профаном в этом вопросе.

– Я ведь уже сказал вашему начальству, – терпеливо начал объяснять Арбузов. – Мы ни в чем не нуждаемся.

– Но ваша дочь…

– У моей дочери есть я. И подруги. Честное слово, девушка, мы вам благодарны, но… Я не хочу, чтобы кто-то напоминал моей Асе, что она инвалид. Поэтому простите, но…

Да, он ее не узнал!

Так и хотелось спросить, кто сидит с Асей Арбузовой, пока ее отец таскается по Покровску! Или торчит в тех самых местах, где происходят в это время убийства…

Он стоял и ждал, когда она уберется восвояси.

А Лизе этого не хотелось. Ей хотелось узнать все о нем, о его дочери, о той истории, что имела место много лет назад…

Однако обстоятельства складывались, увы, не в ее пользу.

– Ну, что ж…

«По крайней мере, теперь можно подослать и Сашку. Может быть, эта рыжая «кудряшка Сью» сумеет растопить арбузовское каменное сердце…»

– Ради бога, простите нас.

– Ничего. У меня такая работа.

Она вздохнула, развела руками и сделала шаг в сторону двери.

– Папа!

– Простите, – остановил он ее. – Дочь…

Не успев открыть дверь, он быстро исчез в комнате. Лиза услышала, как тонкий голосок спросил:

– Кто там, папа? Почему ты не пригласил их?

Тот что-то ответил – Лиза не смогла разобрать его слов, как ни силилась.

– Нет! Нет, папа! – горячо протестовала девочка. – Мне же скучно! Пожалуйста, ну, папочка!

– Хорошо, – ответил Арбузов и снова показался на пороге комнаты.

– Моя дочь приглашает вас на чашку чая, – со вздохом явного сожаления проговорил он.

* * *

Он стоял и пялился на меня. Этот чудный парнишка мне настолько не нравился, что просто озноб по коже…

Зато я ему, судя по этому застывшему взору, очень понравилась. Он даже причмокнул губами, и в глазенках его зажегся похотливый блеск.

– Мама, – проговорил он неожиданно тонким голосом и облизнул губы. – Почему ты не приглашаешь девушку на чашку чая? Кто это вообще?

– Леша, девушка…

Тамара Николаевна посмотрела на меня с такой тоской, что я догадалась: она очень хочет, чтобы я испарилась. И как можно быстрее.

– Девушка спешит, – закончила она фразу.

Конечно, этот тип не относился к моему идеалу, но в то же время…

Ах, какой любопытный образчик! Во всяком случае, я не собиралась уходить с пустыми руками.

И прямое нежелание нашего близкого знакомства со стороны его матери будило во мне любопытство.

Да и сам «крошка Цахес» будоражил воображение, а в глубине души появилось странное чувство, что общение с ним по каким-то пока еще непонятным причинам может оказаться далеко не бесполезным!

Конечно, мой внутренний голос немедленно начал бухтеть, что я снова ввязываюсь в сомнительные приключения, но это только подогрело меня.

– Нет, я передумала, – обаятельно улыбнулась я. – У меня появилось время на чашку чая…

* * *

Лиза остановилась на пороге небольшой, но очень чистой и уютной комнаты и застыла как завороженная.

Девушка в кресле, укрытая старым шерстяным пледом, была так красива, что у Лизы перехватило дыхание. Эти огромные глаза, такие странные и прозрачные, голубовато-бирюзовые, приковали к себе Лизин взгляд.

– Здравствуйте, – девушка протянула ей узкую, изящную руку с длинными пальчиками. Жест получился царственный, как у инфанты во время приема званых гостей.

– Здравствуй, – мягко ответила Лиза. – Меня зовут Лиза…

– А меня Ася, – откликнулась девушка. – Папа вас не пускал, потому что вам не верит.

– Как это?

Лиза беспомощно оглянулась на Арбузова.

Но тот стоял, глядя мимо нее. Все его внимание забирала дочь, равно как и любовь.

– Ну, вот так… Папа, можно я ей все расскажу?

– Ася! – попробовал остановить ее Арбузов, но Ася отмахнулась:

– Нет, папа! И потом, чего ты так боишься, ведь мы с тобой ни в чем не виноваты! И следила за тобой какая-то рыженькая девушка, а вовсе не эта!

Она снова повернулась к Лизе и выпалила:

– Понимаете, Лиза, папа считает, что вы частная сыщица и вас наняли наши враги… Представляете, какой у меня глупенький папочка?