Текст книги "Сыграем в прятки?"

Глава 2

На все про все в районном отделении милиции ушло почти два часа. Одно ожидание заняло примерно минут тридцать. Если судить только по этому, то я оказалась действительно очень нужной свидетельницей.

Меня посадили в коридоре перед кабинетом на стул, рядышком с двумя девицами, тоже ожидающими своей очереди. Они сначала стрельнули у меня по сигарете, потом спросили, под кем я работаю. Когда узнали, что я тружусь самостоятельно и независимо, просветили меня, что это небезопасно, потому что клиент нынче пошел бешеный и может запросто голову оторвать.

Этой интересной беседе, к моему сожалению, не суждено было затянуться. Наверное, работники РОВД бдительно следили за нравственностью своих посетителей, потому что меня наконец пригласили зайти.

Утомленного вида капитан, пожилой, лысый и постоянно вздыхающий, задавал мне вопросы, выслушивал ответы, потом повторял те же вопросы в другой форме. К концу разговора, заразившись от него, я тоже начала вздыхать. Так мы и расстались с ним, напоследок повздыхав особенно тяжко. Я вынесла из его кабинета два важных соображения: Юлия Афанасьевна осталась жива, находится в больнице, и дело тут явно нечисто.

Вернувшись в редакцию, я обратила внимание, что уже второй раз за сегодняшний день захожу сюда в плохом настроении.

Не хотелось бы, чтобы это вошло в привычку.

Проходя опять мимо цветастой афиши с портретом Монсеррат Кабалье, я показала язык этой крупной тетеньке: слишком уж радостно она улыбалась, и это начало раздражать.

В редакции был обеденный перерыв: пахло кофе и никого не было на месте.

Маринка обнаружилась в моем кабинете усердно потчующей приехавшего Виктора бесконечными пирожками и пирожными, поданными к кофе.

Они сидели за маленьким столиком около окна, и, когда я вошла, Маринка взглянула на меня со странным выражением на лице.

«А вот меня она угощает только печеньем, и то через день», – злопамятно подумала я.

Виктор кивнул мне и спросил:

– Нормально?

– Да, конечно, – ответила я, присаживаясь к ним.

Маринка поставила передо мной чашку и, наливая кофе, радушно спросила:

– Пирожное будешь?

– Ага, – согласилась я, опять подумав, что, не будь Виктора, не было бы и пирожных.

– Рассказывай скорее, – нетерпеливо потребовала Маринка. – Ее насмерть задавили, да? Пьяный какой-нибудь?

– А вот это и неизвестно, – сказала я. – И вообще история вырисовывается туманная…

Маринка смотрела на меня во все глаза и так увлеклась, что немного пролила кофе мимо чашки. Ойкнув, она вытерла стол тряпкой.

– Туманная и интересная, – продолжила я. – Древняя «копейка» желтого цвета сбила нашу Мальвину сразу за поворотом от редакции. Скорее всего это произошло случайно. Парень, проходивший мимо, хотел вырвать у нее портфель. Она его не выпустила из рук, и он толкнул ее на дорогу. Парень схватил портфель и удрал в проходной двор, а машина уехала, не останавливаясь.

– Мерзавцы! – резко высказалась Маринка. – Что у нее было в портфеле-то? Какие-нибудь бумажки из ее ПТУ да еще расческа, наверное. Она же бюджетница, хоть и начальник…

Виктор взял пирожок и молча кивнул, соглашаясь с Маринкиной оценкой, да и я была бы согласна, если бы не один момент.

– Единственный свидетель, который видел все и сразу вызвал «Скорую» и милицию, – продолжила я, – оказался заместителем начальника службы безопасности фирмы «Спецстройкомплектация». А хозяин этой фирмы – тот самый крутой бизнесмен, на жену которого Юлия Афанасьевна сегодня предложила мне компру.

– Ни хрена! – сказала Маринка. – Я думаю, что-то здесь нечисто.

– Да, – кивнув, подтвердила я. – Случайны ли такие случайности?

– Нет, а дочка ее как?

– Да никак, – ответила я, – после того как сбили «мамулю», она стояла и орала, пока врачи с милицией не приехали и не отвлекли ее от этого занятия. Дочка и рассказала следователю, что они были здесь и Юлия Афанасьевна имела со мною долгий разговор. Поэтому меня и пригласили. Не будь парня, отнявшего портфель, все было бы ясно: обыкновенное ДТП. Но вырванный портфель у человека, вышедшего из редакции «Свидетеля», – это подозрительно. Скоро выборы, и все ожидают провокаций.

– Ты рассказала, о чем была беседа? – напряглась Маринка.

– Я очень подробно рассказала все, – усмехнулась я. – Только не о фотографиях. Это дело мне самой стало интересно. Думаю, что и Юлия Афанасьевна не расскажет до встречи со мной. Она сама назвала их совершенно секретными документами.

Мы помолчали немного. Виктор сделал неуловимое движение, Маринка взглянула на него и хлопнула себя по лбу ладонью.

– Кстати! – воскликнула она. – Совсем забыла! Пока выбрось из головы эту историю. У тебя есть шанс закончить этот день приятно. Я бы даже сказала, что тебе сказочно повезло.

– Да ну? – удивилась я, отпивая кофе. – Неужели мне достанется последнее пирожное?

– Оно достанется Виктору, – значительно ответила Маринка, – потому что у нас с Виктором для тебя есть сюрприз! – торжественно объявила Маринка, и я с любопытством посмотрела на них. Виктор сидел с непроницаемым выражением лица, а Маринка смутилась и опустила глаза.

– Виктор тебе из Москвы привез подарок. То, что ты хотела…

С этими словами она подала мне…

– Билет на Монсеррат Кабалье!

Тут уж пришла моя очередь смутиться. Я, не веря своим глазам, взяла билет, рассмотрела. Боже мой, он еще был и в ложу первого яруса!

– Спасибо тебе, Виктор, – растроганно сказала я. – Это ты в Москве достал? Откуда, интересно, там билеты в наш оперный театр? – вслух подумала я.

Виктор отрицательно качнул головой и покосился на Маринку.

– Он его в поезде у попутчика выиграл в карты, – тут же перевела она его ответ.

Я улыбнулась, но осуждающе поцокала языком:

– Виктор, ты играешь в карты с незнакомыми людьми, да, наверное, еще на деньги?

– Я ему уже все высказала, – продолжила Маринка. – Но тот сам предложил и проигрался в пух и прах.

Она помолчала, подумала и занудно добавила:

– Хотя это, конечно, не оправдание.

Сам Виктор в это время спокойно грыз печенье, и, как обычно, было непонятно, участвует он в разговоре или нет.

– А когда начало концерта? – вдруг очнулась я от обсуждения мужского поведения.

– В семь тридцать вечера. В чем пойдешь? У тебя есть что надеть? Ведь сама понимаешь…

Еще полчаса заняли всякие мелкие женские проблемы, и сейчас уже отсутствующий взгляд Виктора был вполне уместен.

– Прилично ли одной идти? – опять налетела на меня дурь неуверенности, когда мой гардероб уже был обсужден во всех подробностях.

– Прекрати сейчас же! – Маринка резко рубанула воздух ладонью. – Сколько раз тебе говорить: это даже плюс. Познакомишься там с приличным человеком. Это уж я тебе гарантирую, если только отвлекаться не будешь на всякую ерунду.

– На Монсеррат Кабалье, например, – уточнила я, – да?

Маринка опять махнула рукой и, оседлав свою любимую тему, начала мне объяснять методику охмурения, прямо как дурочке какой-то:

– Это же очень просто! Нужно выбрать объект воздействия и целенаправленно спровоцировать его на помощь. Попросить, например…

– Мужчина, помогите, пожалуйста, подтянуть чулок, – закончила я.

Мы рассмеялись и решили, что Виктор будет моим временным мужчиной. Он проводит меня на моей «Ладе» до дверей театра, а потом встретит после окончания концерта.

Я тут же собралась и умчалась домой приводить себя в соответствующий вид.

Не знаю, как для других, а для меня посещение театра – словно визит на светский раут. Редко в нашей хлопотной и в общем-то скучной жизни выпадают такие удовольствия. Я не про Кабалье, я про выход в люди.

Для этого выхода я выбрала длинное вечернее шелковое платье темно-синего цвета, без рукавов и с открытой шеей. По бокам – два разреза. На ногах – элегантные туфли. На мне все вообще-то смотрится хорошо, умею я выглядеть стильно, но туфли эти действительно были бесподобны. Мягкой черной кожи, с очень удобным каблуком средней высоты. На шее – тонкая цепочка, на запястье правой руки – еще одна. На левой руке часы. В руках сумочка черного цвета. Прическа самая простая: волосы по плечам. Слава богу, мне есть что показать людям.

Я так себе нравилась, смотрясь в зеркало, что даже никуда идти не хотелось, честное слово. Так бы стояла и смотрела, но подошло время, позвонил в дверь Виктор и нарушил мое самолюбование.

За полчаса до начала концерта мы подъехали к оперному театру и остановились почти напротив его парадного входа, рядом с другими машинами. Тут были в основном иномарки, и моя «Лада» выглядела в этом обществе, как грустный укор, напоминающий об отсутствии патриотизма у состоятельных граждан.

Я посмотрела на ярко освещенные окна театра и оглянулась на Виктора: догадается ли он открыть дверь даме и проводить ее до входа или придется подсказать?

Подсказывать не пришлось.

Виктор вышел из машины, обогнул ее и открыл мою дверцу. Придерживая край платья пальчиками правой руки, я протянула ему левую. Признаюсь: в этот момент я так прекрасно себя ощущала, что казалось, будто на мой выход заиграли фанфары. Ничего такого, конечно, не было, да и Виктор не тянул на светского льва. Но по крайней мере его можно же было принять за шофера? Можно.

Мы прошли вместе до театра и поднялись по ступенькам к высоким распахнутым дверям.

– Ладно, Виктор, – сказала я, – я пошла. Жду тебя после окончания у выхода, да?

Он кивнул, и я, повернувшись, прошла мимо старушки-контролера, показав ей билет.

– Вам налево и вверх по лестнице, – сказал она мне, и я повернулась и неторопливой походкой направилась к своей ложе.

В первом ярусе суетилась еще одна старушка с пачкой программок, прижимая их к груди. Ни о чем не спрашивая, она просто выхватила у меня билет, посмотрела в него и махнула рукой:

– Вам туда. Проход с номером пять.

Я шла и удивлялась тому, как оказалось все просто и ясно. Ни о чем не нужно спрашивать, все покажут и так.

Ложи ограждались от фойе тяжелыми плюшевыми шторами бордового цвета с ламбрекенами и большими золотыми кистями. Внутри лож виднелись мягкие стулья. Гобелен был не первой свежести, конечно, но смотрелся прилично.

Я проследовала к своей ложе номер пять, вошла в нее, и непроизвольно у меня вырвалось тихое восклицание:

– О-о!

В ложе уже находилось человек пять-шесть. В основном они мне не были знакомы, но у самого входа лицом ко мне стояли Фимочка Резовский с Ниной Кармановой. Нину я узнала, потому что очень внимательно рассматривала именно ее фотографии сегодня. Ну а как выглядит Фимочка, я помнила и без фотографий.

– Боже мой! – воздел персты к потолку Фимочка и радостно улыбнулся мне, повторив еще раз: – Боже мой!

Насколько я помнила, Фимочка всегда тяготел к пышной театральности.

– Не путайте меня с ним, – поправила я Фиму. – Меня зовут Ольга.

– Я прекрасно помню, – ответил он, не поняв моей шутки, и представил меня своей спутнице.

– Нина, – улыбнулась она, и я как-то сразу прониклась симпатией к этой приятной женщине.

Нина была одета в светло-серый костюм – пиджак, юбка – и черные туфли. Минимум косметики, минимум аксессуаров.

– Вы знакомая Ефима Григорьевича? Тоже адвокат? – спросила меня Нина, но Фимочка не дал мне ответить.

– Что вы, Нина Петровна, – замахал он руками, активно возвращая внимание окружающих к своей персоне, – Ольга у нас звезда первой величины в журналистском мире. Газету «Свидетель» знаете? Так это все она!

Сзади послышалось негромкое деликатное покашливание. Я оглянулась.

– А это мой муж, Владимир Иванович, – представила меня Нина высокому седому джентльмену в темном костюме.

Ну а потом пошло-поехало. Оказалось, что весь клан Кармановых присутствует сегодня на концерте.

Я познакомилась с бойкой пухлой рыжеволосой девицей по имени Ирина – дочерью Нины и Владимира Ивановича, с ее женихом Ильей – тощим сутулым очкариком с двумя толстыми золотыми цепочками на тощей шейке. Тут же присутствовала и строгого вида женщина лет тридцати пяти по имени Маргарита Львовна. Она была секретарем Карманова. Последним мне был представлен сухой мрачного вида мужчина в костюме без галстука.

– А это Александр Петрович, наш ангел-хранитель, – представила мне его Нина Петровна, – но мы его зовем просто Боксер…

Ангел ничего мне не сказал, только кивнул и посмотрел куда-то в сторону.

Тут прозвучал третий звонок, и освещение в зале начало меркнуть. Мы наконец-то стали рассаживаться. Честно говоря, недолго длился весь ритуал знакомства, но я уже успела здорово устать. Все это от неожиданности, конечно. Слишком много оказалось сегодня связано с присутствующими здесь людьми.

Мое место было почти с самого края, и я порадовалась этому. Фимочка сел рядом с Ниной, через одного человека от меня, и я была надежно ограждена от его словесной невоздержанности. Слева от меня сел Илья, сзади Маргарита Львовна, сзади справа – Боксер.

Свет в зале погас – и действо началось.

* * *

Концерт продлился неполные два часа при одном антракте и оставил великолепное впечатление. Здорово, что я сюда все-таки попала!

Ирина Карманова в антракте подошла ко мне, и через пять минут мы уже с интересом болтали на разные темы. А еще через десять минут, уже к началу второго действия, она, очевидно, посчитала меня своей новой подружкой и даже попросила упорно молчавшего Илью пересесть поближе к своей будущей теще. Ирина решила стать моей соседкой. Фима, видя такое дело, все свое внимание сосредоточил на старшем поколении Кармановых – Нине Петровне и Владимире Ивановиче.

Как только окончился концерт, как и положено у нас, после бурных аплодисментов, все встали, сгрудились и заторопились к выходу.

Идя по фойе, мы с Ириной продолжали болтать о какой-то ерунде. Меня события сегодняшнего дня, усиленные ударной дозой знакомства со всеми действующими лицами, привели в несколько дезориентирующее состояние. Смешно сказать: я забыла свою сумочку на стуле и сообразила это, только когда услышала сзади голос Нины:

– Никто ничего не забыл, девушки?

Я сделала движение левой рукой, собираясь поправить сумочку, обычно висевшую на плече, и только тут заметила, что сумки нет.

Обернувшись, я заметила Боксера, подходившего с моей пропажей. Он улыбнулся и пошутил:

– Разрешите, я ее и дальше проконвоирую? До выхода, так сказать. – Его голос, услышанный мной впервые, оказался тонким и тихим, под стать его легкой фигуре.

– Давайте уж я ее возьму на поруки, – предложила я, и он не стал спорить.

Выйдя на улицу, мы попрощались, причем Владимир Иванович, задержав мою ладонь в своей, неожиданно произнес:

– Ирочка вам не сказала, что завтра вечером у нас дома намечается небольшой прием по поводу годовщины нашей с Ниной свадьбы…

– Бли-ин! – Ирина рассмеялась. – Совсем забыла, представляешь, па? Обязательно приходи, Оль! Ладно? Будет классно!

Я не успела ей ничего ответить, как Владимир Иванович закончил:

– Молодежи у нас будет маловато, так что милости просим. Вы знаете, где мы живем?

Неизвестно откуда вынырнул Фима.

– Я созвонюсь с Ольгой Юрьевной, и, если она не против, – он покосился на меня, – мы можем приехать вместе, я ее подвезу.

– Спасибо за приглашение, – поблагодарила я Владимира Ивановича.

– Спасибо – да или спасибо – нет? – уточнил он.

– Да брось ты, приезжай, – подхватила меня под руку Ирина. – Па побудет только пару часов и уедет. У него встреча в Ганновере. А мы с тобой отдохнем нормально. У моего Илюшки приличных знакомых нет, все какие-то братки приблатненные…

– Скорее да, но давайте доживем до завтра? – предложила я, потому что совершенно не представляла, как нужно одеваться на вечера к нашим миллионерам.

Внезапно Боксер, стоявший до этого спокойно за спиной Владимира Ивановича, вышел вперед. Его взгляд застыл где-то у меня за плечом. Я оглянулась и увидела подходящего к нам Виктора.

– За мной уже пришли, – объяснила я, честно говоря, радуясь поводу побыстрее смотаться.

Боксер немного расслабился, но я видела, как он обшарил Виктора профессиональным взглядом и после этого внимательно посмотрел на меня.

Увидев, что я смотрю на него, Боксер кивнул:

– Качественный бодигард.

– У тебя есть телохранитель! – с восторгом прошептала Ирина. – Я его тоже приглашаю! – внезапно выдала она и шагнула к Виктору.

– Нет, это… – я замялась, но быстро нашлась: – Виктор, сотрудник нашей газеты. Правда, несколько раз он спас мне жизнь, – с легкой небрежностью произнесла я, сама радуясь тому, как лихо у меня это получилось.

– Да-а? – уважительно протянула Ирина, оглядывая сухую, подтянутую фигуру Виктора. – Ирина, – сказала она, протягивая ему руку.

Виктор бросил на меня быстрый взгляд, Иринину руку пожал, но внешне не проявил никакого интереса к этой рыжей нахалке.

– А на тебя были покушения? – опять повернулась ко мне Ирина, но я уже окончательно решилась на побег.

– Извини, мне уже пора, – сказала я ей и попрощалась с остальными. – Потом еще поболтаем…

Мы с Виктором направились к моей «Ладе». Я чувствовала себя очень и очень уставшей. Хотелось домой, и, пока мы шли к машине, я уговаривала себя по приезде не сразу брякнуться спать, а обязательно сначала принять холодный душ. Для поддержания спортивной формы.

Мы сели в «Ладу», и Виктор уверенно начал выводить ее из ряда со стоянки. Наша машина была одной из первых, выезжающих на дорогу, никто не мешал, и выезд получился у него быстро и аккуратно.

Развернувшись, Виктор поехал в сторону моего района.

Я, удобно устроившись на сиденье рядом с Виктором, открыла сумочку, чтобы достать пачку сигарет. Внезапно меня что-то ослепило. Я подняла глаза.

Темная громада «КамАЗа», до этого стоявшая сонным монстром впереди, вдруг вспыхнула своими фарами и быстро двинулась на нас.

Виктор резко кинул «Ладу» влево, «КамАЗ» повторил этот маневр. Желтые огни стали огромными, и я от ужаса закрыла глаза.

Виктор попытался уйти на тротуар, но не успел. Раздался сильный удар, «Лада» вздрогнула, меня швырнуло влево на Виктора, и я схватилась руками за его плечо.

И внезапно стало тихо. Я открыла глаза и подняла голову. Виктор вопросительно посмотрел на меня.

– Ты как? – шепотом спросила я его.

– Нормально, – тихо ответил он и пошевелил плечом. Я выпрямилась, отпустила его, а Виктор попытался открыть свою дверь.

Толкнув ее несколько раз, он повернулся ко мне.

– Туда смотри! – резко сказал он, показывая пальцем в сторону театра. Я быстро обернулась, стараясь понять, что он имеет в виду. В это время Виктор ударом локтя разбил стекло со своей стороны. Я вздрогнула и повернулась к нему. Вот хитрюга: заставил меня отвернуться, ничего не объясняя. Улыбнувшись мне, Виктор быстро выдернул и выкинул осколки, застрявшие в раме окна, и вылез через него из машины.

Обежав «Ладу» спереди, он осмотрел ее помятую справа физиономию и прыжком поднялся к нависшей над нами кабине «КамАЗа». Через полминуты я уже увидела его около задней левой двери «Лады».

Эта дверь, очевидно, помня, как поступили с передней левой, не стала сопротивляться и открылась без применения резких движений.

Я закрыла сумочку, из которой так и не успела достать сигареты, и подала ее Виктору. Сама же вылезла почти без его помощи. Только на последнем этапе пришлось опереться на его руку.

Я полной грудью вдохнула вечерний воздух и осмотрелась. Со стороны театра, от которого мы так и не сумели далеко отъехать, к нам бежали люди. Вдали на дороге, за кормой стоящего «КамАЗа», замелькали огни милицейской машины. Она быстро приближалась.

– В «КамАЗе» все живы? – спросила я Виктора, чтобы только не молчать.

– Нет никого, – ответил он, закуривая.

Я даже тихо присвистнула от его ответа: ну и веселенький же выдался сегодня понедельничек! И он ведь еще не кончился.

Глядя на Виктора, я вспомнила, что тоже давно хочу курить. Открыла сумочку, пошарила в ней рукой, вытащила пачку «Русского стиля». Доставая из нее сигарету, я заторможенно подумала, что в сумке у меня лежит что-то непонятное. Открыла ее шире и извлекла толстый почтовый конверт, явно мне не принадлежащий! Он был не запечатан. Кинув сигареты обратно в сумку, я раскрыла конверт и увидела в нем пачку долларов.

– У вас все нормально? – раздался тихий голос почти у меня над ухом. Я вздрогнула и быстро повернулась. Передо мной стоял Боксер.

Не спуская с него глаз, я уронила свою находку в сумочку и тут же закрыла ее.

– Более или менее, – ответила я Боксеру и добавила: – Спасибо.

Посмотрев на сигарету, которую все еще держала в руке, я подумала, что доставать зажигалку не буду. Она наверняка на самом дне сумочки, а мне не хотелось, чтобы Боксер разглядел мою находку.

– Дайте, пожалуйста, прикурить, – попросила я Боксера.

– Увы, – он пожал плечами, – не курю.

– Вы живы?! – послышался взволнованный голос Ирины. Она появилась почти сразу же после Боксера, запыхавшаяся и страшно заинтересованная таким неординарным событием. Не каждый день у нее на глазах знакомых журналисток пытаются погладить по головке колесом «КамАЗа».

Подъехавший милицейский «уазик» затормозил рядом с нами, и из него вышли два блюстителя порядка, на ходу доставая трубки для определения качества нашего с Виктором дыхания.

Со стороны «КамАЗа» послышался топот. Мы все оглянулись и с интересом посмотрели туда. В желтом свете фонарей появился толстый лысый мужик в обвислой белой майке и в вытянутых трико. Он тяжкой рысью, тряся телесами, подбежал к нам. Остановился, вытер рукой вспотевший лоб и, задыхаясь, произнес:

– Вот, твою мать, а?

Ирина захихикала.

– Вы кто, гражданин? – спросил один из милиционеров, делая шаг в его направлении.

– Я, значит, шофер, вот, – произнес мужик, показывая на «КамАЗ», и уже оба милиционера, держа трубки наготове, шагнули к нему.