Текст книги "Моя опасная леди (сборник)"

«Началось, – тоскливо подумала я. – И дернул же меня черт откровенничать с Леной при Володьке! Он же теперь меня запилит до смерти, пока не пообещаю держаться подальше даже от тени криминала. Лучше уж сделаю это прямо сейчас, пока он не успел еще окончательно разойтись».

– Володенька, – сладко пропела я. – Ну что ты себе вообразил всякие ужасы? Никого не убили, не ограбили, просто жених Лены случайно упал с лошади – с кем не бывает! – и сломал ногу, а девочке кажется, что это подстроили. Я же ее просто хотела поддержать и утешить…

– Ничего себе утешение! – возмутился муж. – Ты уже с головой ушла в расследование этого «случайного» падения! Думаешь, я не вижу? Немедленно пообещай мне, что прекратишь свою самодеятельность! Искать преступников должна милиция, а не телеведущая!

Я собралась уже сказать Володе, что в милицию пострадавший заявлять не станет, потому что боится, но вовремя прикусила язык. Подобное откровение действительно могло довести его до инфаркта. Пострадавший, видите ли, боится, а родная жена готова сунуться в это пекло! Я скромно потупила глазки и покорно произнесла:

– Ты прав, Володенька, как всегда, прав.

– Вот и умница, – сразу успокоился муж, обнял меня и поцеловал в висок.

А я подумала, что моему уму просто цены нет: и мужа успокоила, и врать не пришлось. Он, конечно, прав, но прекращать свое расследование я ему не обещала, вот так-то!

Несмотря на мои надежды, следующее утро выдалось просто изумительным. Если бы не необходимость тащиться с ноющим Павликом и переснимать сцену прихода Вероники на работу, я была бы совершенно счастлива, так как за ночь придумала, как обыскать кузницу, красиво обведя вокруг пальца кузнеца. Правда, для осуществления этого плана мне была необходима Костина помощь. Не хотелось, конечно, к нему обращаться, но ничего не поделаешь.

Пока мы с Павликом возвращались на телестудию, я рассказала нашему водителю все, что знала о закулисной части Колиного падения, свидетелем которого он был, и посвятила в детали своего плана. Самое интересное, что Костя нашел мой план весьма разумным. Это меня до крайности изумило. Конечно, я была уверена, что он согласится мне помочь в любом случае, но вот то, что обойдется в кои-то веки без критики, это уже можно было расценивать как самый крутой комплимент в моей жизни!

Само собой, Павлик тоже азартно включился в авантюру, так что я, премного собой довольная, отправилась в наш кабинет общаться с дамами, а мальчики потопали в операторскую просматривать запись.

– Доброе утро, Ирина, – Лера присовокупила к своему приветствию чашку горячего чая, за что я ей была очень благодарна. – Как прошла съемка?

– Павлик остался доволен, говорит, что теперь все в полном порядке. Сегодня Вероника подойдет к нам на студию, ты ее встреть, пожалуйста, и уточни все нюансы, чтобы сдать Евгению Ивановичу сценарный план до обеда.

– А вас разве не будет? – поинтересовалась Лера.

– Не будет. Через полчаса я еду на ипподром.

– А как же мы с Галиной Сергеевной? – немного обиделась Лера, привыкшая быть незаменимой.

– Сегодня я справлюсь там без вас, уж не взыщите. И вообще, ты мне необходима здесь, а Галина Сергеевна… Кстати, где она?

– Еще не появилась, она обещала Веронике привезти из своих запасов какую-то блузку.

– Ну вот видишь. Вы обе остаетесь. – Увидев, что губы Леры поджимаются уж совсем обиженно, я поспешила слегка загладить свою вину: – Честное слово, Лерочка, я очень быстро вернусь и все вам расскажу. Тем более что ничего, связанного с передачей, я там делать не буду.

– Это-то и обидно, – вздохнула Лера, но обижаться перестала.

Я подсела к телефону и набрала номер директора ипподрома.

– Виктор Дмитриевич? Доброе утро, вас беспокоит Лебедева из «Женского счастья».

– Ирина Анатольевна, – раздался в трубке более чем любезный голос директора, – чем обязан?

– Видите ли, мне пришла в голову мысль расширить тему нашей передачи и сделать ее не только о Лене Серединой, а об ипподроме в целом. И уж конечно, о его директоре. На меня большое впечатление произвели те изменения, которые произошли с ипподромом под вашим руководством. – Я разливалась соловьем, будучи уверена, что директор нашу передачу не смотрит, поэтому понятия не имеет, что нам такая тема в принципе не подходит, так как к женскому счастью отношение имеет сугубо косвенное.

Виктор Дмитриевич слушал меня и млел от комплиментов. Я умею быть ужасно обаятельной, если это нужно для дела, в особенности мне лично. Так что через пару минут директор был согласен водить меня по ипподрому хоть целый день. Ну, столько времени мне было не нужно, мы с Костей и Павликом вполне управимся за час.

Едва я успела положить трубку, как в дверь заглянул Павлик. С тоской покосившись на любимое кресло, он махнул мне рукой, мол, можно ехать, и попросил захватить новый пластиковый пакет. Лера с готовностью мне его предоставила из своих запасов, желая хотя бы таким минимальным образом поучаствовать в расследовании.

Всю дорогу Павлик болтал без умолку, а Костя, напротив, был молчалив и собран. Вообще-то, он и так не отличается никогда разговорчивостью, зато был надежен, как Алькатрас.

Виктор Дмитриевич встретил нас у входа, повелительно глянул на Павлика, который сразу же включился в игру и полез за камерой. И началось!.. У меня сложилось такое впечатление, что директор уже давно репетировал роль державного мужа и теперь решил оттянуться на всю катушку. За двадцать минут мы практически не продвинулись к интересующему меня месту, зато вдоль и поперек прочесали административное здание, знакомясь с управленцами и слушая дифирамбы спонсорам. Пора мне было брать бразды правления в свои руки, иначе нам не только часа, суток не хватит!

– Виктор Дмитриевич, – мягко положила я ладонь на сгиб его руки, как только дождалась первой паузы в потоке красноречия директора, – все это, безусловно, интересно, но наша аудитория в основном женская, так что давайте посмотрим, как у вас обстоят дела с хозяйственной частью. Как обустроены лошади, как за ними ухаживают, лечат, где приводят в порядок лошадиную, так сказать, одежку, то есть я имею в виду все эти седла, уздечки…

– Вы хотите взглянуть на наши мастерские и кузню? – клюнул директор на мою наживку. – Идемте, конечно, идемте!

Я внутренне ликовала, надеясь, что после того, как мы провернем свое дельце, уж как-нибудь сумеем избавиться от дальнейшего глобального изучения устройства ипподрома.

Когда мы наконец-то добрались до кузницы, начался самый ответственный момент выполнения моего плана. Мы с Павликом должны были обеспечить Косте хотя бы десять минут, в течение которых кузня будет полностью в его распоряжении. Я слегка напряглась, так как пока еще не представляла себе, как общаться с тем самым кузнецом Олегом Борисовичем. В голове только вертелась дурацкая фраза из фильма: «А зачем нам кузнец? Кузнец нам не нужен».

Выручил меня Павлик. Он быстренько прошелся с камерой по кузне, потом обратился ко мне, прервав монолог директора, который вещал о благородной, освященной веками деятельности кузнеца, не давая тому вставить ни одного слова:

– Ирина Анатольевна, света маловато. Давайте продолжим запись на улице. У Олега Борисовича лицо фактурное, они вместе с Виктором Дмитриевичем выигрышно смотрятся, женщинам понравится.

Вовремя ввернутая фраза про женщин сработала. Директор как миленький потопал вон, таща с собой на буксире кузнеца. Павлик постарался увести нас всех как можно дальше от кузни, аргументируя свои действия все тем же освещением. Олег Дмитриевич хмурился, но терпеливо сносил все придирки нашего оператора. Я мило улыбалась и поддакивала.

Эту комедию мы ломали минут пять, затем я пристала к кузнецу с просьбой рассказать, как он выбрал для себя столь экзотическую для нашего времени профессию. Тот забубнил что-то о преемственности поколений, но я плохо слушала, что он там несет, лишь кивала время от времени с приклеенной улыбкой на лице. Что-то Костя задерживается… Уф, вот наконец и он выходит и делает мне знак, что все в порядке. Удалось, пора заканчивать.

Я милостиво отпустила Олега Борисовича восвояси, снова сосредоточилась на директоре и позволила ему увести себя к конюшням. Вот тут мне и самой стало интересно, к тому же лошади такие обаятельные создания! Получать удовольствие, глядя на этих грациозных животных, мне не мешал даже продолжавший распрягаться директор. Однако долго любоваться мне не пришлось.

– Ирина Анатольевна, – Павлик скорчил проникновенную рожу, – придется прервать съемку. Что-то с камерой…

– Павел, – укорила я его, – ну как же так? Виктор Дмитриевич такой занятой человек, а нам теперь придется еще раз его беспокоить.

Павлик покаянно вздохнул, а директор принялся меня успокаивать, напирая на то, что ради нас отложит любые дела и готов принять столько раз, сколько потребуется. В ответ я рассыпалась в любезностях, и с этими китайскими церемониями мы дошли до нашей машины, еще раз тепло попрощались и наконец-то отбыли.

– Ну что там? – накинулась я на Костю, как только ипподром скрылся за поворотом. – Не томи, Костя!

– Все в порядке, Ирина Анатольевна, по-моему, я нашел то, что требовалось. – С этими словами он вытащил из кармана завернутое в пластиковый пакет стремя. – Здесь прекрасно видны следы того, как над ним поработали, видите?

Я взяла пакет в руки и принялась разглядывать стремя сквозь пленку. Действительно, даже на мой женский неискушенный взгляд было видно, что упор не мог сам собой прийти в такое состояние, ясно были видны ярко отблескивающие следы свежего металла, которые могли возникнуть только под действием какого-нибудь инструмента. Павлик тоже глянул, с уверенностью опознал стремя и подтвердил мои выводы. Я ликовала. Теперь у нас есть не только видеозапись Колиного падения, но и неопровержимая улика того, что оно было подстроено.

Мои восторги охладил Костя:

– Зря вы так радуетесь, пострадавший-то не хочет писать заявление.

– Значит, нужно его уговорить! – отрезала я, не собираясь сдаваться. Откуда Косте было знать, что в этом деле у меня свой интерес, помимо расследовательского зуда. – Сегодня вечером договорюсь с Леной и съезжу к нему в больницу.

– Может быть, вас отвезти? – поинтересовался Костя и туманно добавил: – А то мало ли…

– Костя! – отмахнулась я. – Ну что может случиться со мной в больнице? Коля в пылу полемики костылем огреет? Так он еще, скорее всего, не встает. И вообще, в случае чего меня Лена, его невеста, защитит.

– Вам виднее, – пожал плечами Костя.

Глава 4

Войдя в кабинет, я позволила себе небольшой момент триумфа. С видом победителя взирала на своих дам и молчала, устроив паузу Станиславского секунд на двадцать.

– Павлик, – не выдержала Галина Сергеевна и обратилась к оператору, успевшему оккупировать свое любимое кресло, с которым был разлучен все утро: – Она теперь всегда будет молчать и ходить с таким лицом?

– Не буду, – прекратила я издеваться.

– Слава богу, – съехидничала Галина Сергеевна. – А то я подумала, что ты на время забыла о том, что у нас давным-давно началась эпоха звукового кино.

– А может быть, Ирина решила закончить карьеру ведущей? – Это уже Лера, язва этакая!

– Все-все, считайте, что отомстили, – попыталась я утихомирить расходившихся коллег. – Начинаю рассказывать, а то над всеми нами нависла угроза лопнуть: вам – от любопытства, а мне – от желания поделиться.

– Ты рассказывай, – потребовала Галина Сергеевна, – хватит тут изощряться в остроумии. А то я тоже обижусь и не скажу тебе, как воспринял шеф наш сценарный план.

– Убедили. Так вот, я задумала, мы осуществили, причем с блеском, план по добыванию вещественного доказательства того, что Коля упал не случайно. Вот, смотрите!

С этими словами я вынула из сумочки упакованную в пакет улику и представила ее на всеобщее обозрение. Когда дамы насладились видом раскуроченного стремени, то потребовали полноценного пересказа событий, так как слишком лаконичный стиль моего изложения их отнюдь не удовлетворил. И я с радостью подчинилась, не упустила ни одной занимательной мелочи и до небес превознесла находчивость Павлика, чье эго изрядно пострадало после гадания Анны.

Лера и Галина Сергеевна остались мною довольны и милостиво передали мне благостную рецензию шефа на наш план. Он только велел добавить в начало передачи такой малюсенький кусочек, где я на фоне центрального магазина генерального спонсора нашей программы и снующих туда-сюда людей распинаюсь о новогодних подарках. Возражений у меня не нашлось, потому что спонсоры – это такие специальные люди, которые дают деньги, когда их всячески хвалят, так что капелька дополнительной лести не повредит. И трудов нам особых не составит, так как магазин спонсора находится по соседству с магазином, где работает Вероника. Можно будет сначала немножко потрепаться на фоне нужного объекта, а потом плавно перейти к уже отснятому нами сегодня материалу. Только Павлик недовольно хмыкнул – снова работать придется бедняжечке, а я настолько горела энтузиазмом, что готова была ехать хоть сейчас.

Тут Павлик окончательно уперся рогом и заявил, что никакая сила не сможет извлечь его из кресла до окончания обеда. Я смирилась с этой неизбежной проволочкой. Времени у нас еще в запасе было много, сегодня только среда, а передача в пятницу вечером, можно и посидеть спокойно, съесть что-нибудь вкусненькое. В последнее время вся моя работа в основном проходит на свежем воздухе, что невероятно способствует аппетиту.

Уже дожевывая пирожок, я вспомнила, что нужно связаться с Леной и сообщить ей о результатах моей деятельности, а заодно узнать, как там дела у Коли. Лера вызвалась сделать это вместо меня, на что я возражать не стала. Пусть девочка хоть немного порадуется своей причастности к благородному делу выведения преступников на чистую воду.

Через несколько минут она уже информировала меня, что Лену наша новость порадовала и перед визитом к Коле она зайдет за мной к концу рабочего дня.

– Что у нас дальше? – обратилась я к Галине Сергеевне. – Как там Вероника?

– Все даже лучше, чем я ожидала. Она прекрасно смотрится на экране, сегодня забегала, сделав прическу и макияж так, как я ей посоветовала. Нервничать перед публикой вроде не должна, так что все в ажуре. Кстати, вам завтра с Павликом надо будет заехать к ней вечером домой, заснять вас вдвоем на ее кухне, в бытовой, так сказать, обстановке.

– Опять сверхурочная работа! – взвыл оператор. – Не бережете вы меня совсем!

– Ничего с тобой не сделается, – оборвала его жалобы Лера. – Давай поднимайся, вам еще сейчас с Ириной ехать!

Павлик с нарочитым оханьем и кряхтеньем встал и уныло поплелся одеваться. Галина Сергеевна решила прекратить весь этот цирк, заявив, что если Павлик будет продолжать в том же духе, то ни одна женщина не захочет связываться с таким паралитиком.

– Это он со мной паралитик, – ехидно прокомментировала я. – А с другими – орел! Откуда что берется!

Впрочем, Павлик зря причитал, справились мы довольно быстро, даже на сей раз не нашлось ни одного идиота, чтобы влезть из-за моей спины в камеру и своими ужимками испортить съемку. Хотя, в принципе, если рядом с Павликом маячит угрюмая Костина физиономия, мало находится людей, желающих развлечься таким образом.

Оставшаяся часть рабочего дня прошла в мелких, но неизбежных хлопотах, которые меня слегка утомили, но наполнили чувством законной гордости за свой коллектив, где каждый занимал свое место и всегда был готов прийти на помощь другому. Что бы я без них всех делала?

Лена появилась, как и обещала, к шести часам. Когда мы с ней выходили из телестудии, то обнаружили, что перед дверью нас ждал приятный сюрприз в виде Кости, опиравшегося на дверцу машины. Этого мне еще не хватало! Он ведь меня еще и домой везти соберется, чего доброго! Я уж вознамерилась решительно отчитать непрошеного помощника, но, услышав, куда нам надо добираться, смирилась, из двух зол выбрав меньшее. Нет, Костя, конечно, очень обаятельный человек и польза от него несомненная, но вот давать ему лишний повод для проявления опеки надо мной очень не хочется. Да и Володя Костю интуитивно не любит, зачем же мне расстраивать любимого мужа?

Колю наше появление обрадовало, чувствовал парень себя относительно неплохо, настолько, насколько может себя чувствовать человек со свежим переломом бедра. Он лежал на кровати с загипсованной ногой, но, увидев нас с Леной, разулыбался и подтянулся на руках, чтобы изобразить сидячую позу. Я невольно залюбовалась этими милыми ребятами, настолько красивой парой они были. Однако умиляться будем после, сейчас нам предстоит серьезный разговор, а Лена все еще мнется, заговаривая парню зубы предстоящим участием в передаче.

– Коля, – решительно встряла я в их разговор, – Лена ведь вам уже сказала, что наш оператор заснял ваше падение?

Парень кивнул, сразу посерьезнев.

– А сегодня мы нашли то самое злополучное стремя. Это ведь, как вы понимаете, неопровержимое доказательство преступного умысла против вас. По отпечаткам пальцев милиция легко найдет того, кто это сделал. Вот, посмотрите сами.

– Я не буду обращаться в милицию, – упрямо повторил Коля, повертев в руках пакет и возвращая его мне.

– Но почему?! – моему изумлению не было предела.

– Да потому что милиция, конечно, легко найдет того, кто испортил мне стремя, а толку от этого будет ноль. Никто ведь не признается, что его заставили или подкупили, а я не хочу, чтобы посадили кого-то из наших ребят из-за того, в чем они не так уж и виноваты. И потом, сомневаюсь, что остались отпечатки пальцев. Зимой с металлом голыми руками никто работать не станет, так что, сами понимаете…

– А если это сделал ваш кузнец? – не сдавалась я. – У него-то в кузнеце тепло, он без перчаток работает!

– А вы думаете, что это он? – засомневался парень.

– Лена, скажи ему, – попросила я.

Девушка пересказала жениху свой разговор с Олегом Борисовичем.

– Не думаю, что это он, – покачал головой Коля. – Олег Борисович врать не станет. Но и тренер наш слишком мягкий человек, чтобы подстроить мне такую пакость. Лена, а ты с Терентьичем сама говорить на эту тему не пробовала?

– Нет еще, не успела, он все время занят был, никак его одного застать не удавалось, завтра попробую.

– Так, значит, вы согласны написать заявление? – обрадовалась я.

– Нет, – снова сказал Коля. – Я боюсь за Леночку. Вы просто плохо себе представляете, какие деньги крутятся вокруг бегов. За такие суммы не то что покалечить, запросто убить могут.

– Хорошо, – не сдавалась я. – Тогда я сама буду расследовать это дело по своим каналам. И вы меня не остановите.

– Да вам-то это зачем? – удивился Коля. – Вы ведь не пострадали!

– Зато муж мой пострадал на этих ваших бегах, а я осталась без микроволновой печки! – уперлась я, наконец-то найдя виноватого, которого буду теперь ненавидеть всеми фибрами души.

– Хорошо, – сдался Коля. – Только я вас очень прошу, будьте осторожны. Ведь, пока я здесь валяюсь, вам помочь ничем не смогу.

– Не беспокойтесь, помощники у нас есть. В особо страшные места соваться не придется.

– Надеюсь.

На этой оптимистической ноте я попрощалась с ребятами, так как Лена собиралась еще побыть с Колей. Костя отвез меня домой, хорошо еще, что не стал подъезжать прямо к подъезду, а высадил немного поодаль. И так я опасалась глазастых старушек, которые любят по своей доброте душевной выдавать всем желающим и не очень свои бредовые измышления за истину в последней инстанции. Слава богу, что в последнее время развелось так много сериалов, которые разгоняют всю эту не по возрасту шуструю братию по домам и заставляют приникнуть к голубым экранам. Иначе моя популярность сыграла бы со мной злую шутку. Соседки меня знают в лицо, всегда норовят не только поздороваться, но и завязать беседу, чтобы обсудить, что, по их мнению, я сделала не так в очередной передаче, и нейтрализовать их активность бывает страшно тяжело.

Володя встретил меня с немым укором в глазах, так как, памятуя о разговоре, свидетелем коего стал вчера, успел напридумывать себе всяческих ужасов, которые непременно должны были случиться с его неугомонной женой. Я посетовала на замотанность, которой объяснила свою забывчивость, и извинилась, что не позвонила и не предупредила мужа о том, что задержусь. Супруг успокоился и повел меня кормить, попутно рассказывая, что произошло у них на кафедре.

Университетские сплетни вещь занимательная, не спорю, но сегодня вечером моя голова была занята несколько другой темой. Я думала, что предпринять дальше, и настолько глубоко задумалась, что чуть не пропустила Володино сообщение о премиальных, каковыми его решили поощрить за беспорочную службу.

– Так что, Ириша, не так все плохо, как ты думала, – гордо сказал муж. – Вполне возможно, что мы успеем до Нового года купить твою микроволновку.

Ну, честное слово, такая заботливость нуждалась в поощрении с моей стороны, чем я сразу и занялась, перебравшись на колени к Володе и нежно его целуя. Мужа надо любить, лелеять и холить, чтобы он долгие годы надежно функционировал и не хандрил. Это мой основной рецепт счастливой семейной жизни, который я могу смело рекомендовать другим женщинам.

* * *

На следующее утро первой проснулась я, так как Володе надо было идти только ко второй паре. Быстренько убавила звук стереосистемы до минимума, чтобы не разбудить мужа и лишний раз не провоцировать его ворчание по поводу надоевшей классики. Это, конечно, уже превратилось в милый семейный ритуал, не несущий в себе никакого негатива, но все-таки…

Я привела себя в порядок и, как образцово-показательная жена, успела приготовить вместо успевшей поднадоесть яичницы аппетитные горячие бутерброды. Во время возни с глубокой сковородой и решетчатой подставкой я в очередной раз посетовала, что у меня нет чудесной микроволновки, которая так убыстрила бы мне этот процесс.

Муж проснулся, когда я уже оделась и готовилась выйти из дома. Но ради того, чтобы поцеловать Володю, тем самым доказав ему, что жизнь рядом со мной прекрасна и удивительна, я задержалась еще на пару минут. В конце концов, Галина Сергеевна опаздывает каждый день, а мне что, запрещено? Да и опоздание будет совсем незначительным, если повезет с транспортом.

С транспортом не повезло, случилась обесточка троллейбусной линии, но меня это не расстроило, так как мое опоздание укладывалось в пятнадцать минут, которые можно расценивать всего-навсего как задержку. Однако Лера не преминула съязвить:

– Что-то мне кажется, Ирина, что Галина Сергеевна на вас плохо влияет, вы не находите?

– Не нахожу, – с преувеличенной серьезностью ответила я ей. – Вот когда сама выйдешь замуж, тогда поймешь, почему опаздывают на работу семейные женщины.

– Никогда! Для меня работа всегда останется на первом месте, – парировала Лера.

– Будущее нас рассудит, – с пафосом произнесла я и уселась в кресло, которое пока еще оставалось свободным.

– Кто тут говорит о будущем? – спросила Галина Сергеевна, которая как раз этот момент выбрала для того, чтобы появиться на рабочем месте.

Я тут же изложила ей суть наших с Лерой препирательств, и Галина Сергеевна меня полностью поддержала. Под нашим двойным напором Лере пришлось сдаться и согласиться с небезызвестным постулатом о том, что каждому человеку свойственно со временем меняться. Хотя, как мне показалось, наша упрямица все равно осталась при своем мнении и согласилась только для того, чтобы мы от нее отстали.

Немножко успокоившись после обсуждения чисто женских проблем, мы вдруг обнаружили, что как-то само собой получилось, что делать в настоящий момент нам считай что и нечего. Завтрашняя передача была практически готова, а мелкие штрихи, как всегда, дорисуются в процессе. Мне такое положение вещей было только на руку, так как я собиралась пообщаться с Валеркой Гурьевым на предмет помощи в моем что-то забуксовавшем расследовании. Я отправилась в его рабочий кабинет и застала-таки этого типа на месте.

– Валера, мне нужно с тобой пообщаться, – вместо приветствия доложила я с порога.

– Так-так-так, – ехидно ухмыльнулся он. – Бабьи посиделки опять сунули свой длинный нос туда, где им его могут укоротить.

– Все-таки ты хам, Валерка, – демонстративно оскорбилась я. – Приходишь к тебе как к другу, а ты…

– А к другу так не приходят! К другу приходят со словами типа того, не желает ли оный друг стать, например, непосредственным участником семейного ужина. Понятно тебе?

– Не дождешься, – отрезала я. – Мне не так уж много от тебя нужно, чтобы приглашать на ужин.

– Ладно, – вздохнул он. – Окажу тебе безвозмездную помощь, но знай, в моих глазах ты сильно упала!

– Переживу, – отмахнулась я. – Некогда мне сейчас ужины устраивать, дел по горло. Вот разгребусь немного, тогда, может быть, мы и вернемся к этой милой твоему сердцу и желудку теме.

– Ну, хоть что-то я из тебя вытянул, – удовлетворенно улыбнулся Валерка. – До полноценного обещания, конечно, далеко, но… Короче, излагай, зачем пришла.

– Излагаю.

И вкратце я поведала ему историю ипподромного происшествия, попросив совета:

– Как думаешь, в каком направлении дальше копать?

– Ты пока подожди за лопату хвататься, – огорошил он меня нестандартным ответом. – Неровен час, саму закопают. Это на первый взгляд только кажется, что ты такая умная и ловкая, а случиться может всякое.

– Да что вы все меня пугаете? – не выдержала я. – Ладно муж, ему по статусу положено за меня бояться, а ты-то? Я у тебя совета прошу, а не предостережений!

– Считай, что главный совет я тебе уже дал, – совершенно серьезно сказал Валера. – Ты подожди, пока тебе твоя наездница принесет что-нибудь после разговора с тренером, а я кое-что разведаю по своим каналам. Потом обменяемся информацией. Договорились?

Я видела, что Валерка страшно заинтересовался этим делом, так как учуял крупную поживу для своей криминальной хроники, но делиться со мной сведениями пока не собирается. Что ж, подождем, Лена все равно мне первой все расскажет, а не ему, так что расколется как миленький. На этом мы и распрощались.

Я вернулась в свой кабинет, поздоровалась с появившимся Павликом и предложила народу поработать над окончательным вариантом сценарного плана для новогодней передачи. Все согласились, что это имеет смысл, так как добавит нам очков в глазах шефа и сделает его туманное обещание насчет премии более явным.

До обеда мы упорно трудились, пока к нам в кабинет не ворвалась Лена, по лицу которой было видно, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Лера тут же выгнала Павлика из кресла и усадила туда Лену, всучив ей стакан с минеральной водой. Немного отдышавшись, девушка заговорила:

– Я сегодня специально пришла раньше всех, чтобы застать нашего тренера одного и поговорить с ним. И случайно подслушала, как он разговаривает с Виктором Дмитриевичем. Честное слово, я ужасно испугалась, что они меня заметят, когда поняла, о чем они разговаривают! Они обнаружили пропажу стремени, директор страшно ругался с Терентьичем, требовал не спускать с меня глаз и все выспрашивал тренера, не догадался ли о чем-нибудь Олег Борисович. Я стояла ни жива ни мертва, пока они не закончили говорить и не ушли, потом тихонько проскользнула к Карине и, когда тренер вернулся, сделала вид, что только что пришла. Он на меня так подозрительно посмотрел, что пришлось тащить его к Триумфу и без умолку болтать о том, как я боюсь предстоящей поездки. Кажется, мне удалось его провести, и он в конце даже начал со мной разговаривать, как прежде, утешал и подбадривал, советовал подробнее расспросить у Коли о повадках его любимого жеребца. А потом Терентьич сообщил, что меня вызывает Виктор Дмитриевич… – Лена сделала паузу, чтобы глотнуть воды, и продолжила:

– Знаете, и он тоже был какой-то подозрительно ласковый, только глаза злые…

– Жаль, что у тебя не было с собой диктофона, – посетовала я, перебив девушку.

– Так без толку было бы записывать, – махнула она рукой. – Виктор Дмитриевич спросил меня с такой выразительной интонацией, как я сама оцениваю свои шансы на «Русской зиме». Пришлось ответить, как договаривались, что выше четвертого или пятого места мне не прыгнуть. А он так обрадованно ответил, что четвертое и даже пятое место – уже очень хорошо для наездницы моего уровня, и он рассчитывает, что я свое обещание сдержу.

– Хитер мужик, – вздохнул Павлик. – Такого просто так не прижмешь.

– Да, – протянула я. – Слов нет, обе беседы крайне любопытны, только нам с них никакого толку. Лена, а может быть, были еще какие-нибудь интересные зацепочки в разговоре тренера и директора?

Девушка наморщила лоб и зашевелила губами, пытаясь восстановить в памяти все услышанное, потом выпалила:

– Вспомнила! Виктор Дмитриевич спросил у тренера: «Ты понимаешь, что будет, если она узнает, как мы лопухнулись?» – а тот ответил: «Да все я понимаю». Потом директор помолчал и сказал: «Если что-то выплывет наружу, ей-то ничего не будет, а вот мы с тобой вряд ли уцелеем». А как раз после этого он и попросил тренера глаз с девчонки, то есть с меня, не спускать. Так что я думаю, что эта самая, которой ничего не будет, и есть главная организаторша.

Ничего себе зацепочка! Только и стало ясно, что во главе этой шайки-лейки стоит какая-то женщина. А где ее искать? Во всяком случае, Лена теперь должна держаться с удвоенной осторожностью и никуда больше не соваться.

Мы, как смогли, успокоили девочку, посоветовали Коле ничего этого не рассказывать, чтобы не волновать парня понапрасну, и проводили к жениху в больницу. Лера даже отсыпала Лене часть своих беличьих кормов, уверяя, что все это способствует укреплению костей и быстрому их срастанию.

– Вы знаете, – заговорила Галина Сергеевна, как только за Леной закрылась дверь, – я думаю, что эта женщина – жена какого-нибудь арабского шейха.

– С какого перепугу? – брякнула я, так как такая версия показалась мне верхом бреда, прямо-таки его апофеозом.

– Ну как же, – начала вещать Галина Сергевна, – у арабов всегда были самые лучшие кони, вы же все знаете, что Триумф этот самый – арабский жеребец.

– Ну и что? – продолжала удивляться я.

– А то, что если он придет на соревнованиях не первым, то эта самая жена шейха сможет купить его гораздо дешевле. И вообще, почти все террористы – арабы, а в мире сейчас очень нестабильная политическая обстановка, – победно заключила она.

– Господи, ну при чем тут арабские террористы, жены шейхов и политическая обстановка?

– Да все же ясно как белый день! Если жена шейха купит по дешевке нашего коня, а потом он у нее станет показывать отличные результаты, то пресса на весь мир раструбит, что русские ничего не смыслят в лошадях и вообще продают направо и налево все, что под руку подвернется. А это ослабит нашу позицию в борьбе с терроризмом!