Текст книги "Хроники Престижного района"

Часть 1
Хроники Престижного района

Глава 1
Москва-Остров, 1994 г.

Олегу оставалось четыре года тюрьмы, когда Сом уехал в Москву. Понадеялся на старого друга, с которым вырос в одном дворе и учился в одном классе.

Развели институты, у Сома был строительный, у Бака, тоже школьное прозвище, от фамилии Бакарев, авиационный. Время, конец восьмидесятых, начало девяностых, всех уравняло, инженеры стали заниматься чем угодно, кроме своей профессии.

Сом ушёл в наркомафию, Бак – ещё круче, крышевал проституцию, которая внезапно расцвела после краха Союза.

Раньше красивые девочки мечтали стать актрисами. Теперь – проститутками, содержанками, девочками по вызову. Почему-то считали, что успешней всего этим заниматься в столице.

И потянулись в Москву из нищей провинции, с Украины, Белоруссии, даже из Польши. У Бака дела шли отлично!

К нему и ехал Сом.

Человек за жизнь сталкивается с десятками людей. Одни становятся знакомыми, хорошими знакомыми, приятелями. Но редко кого-то из них считают друзьями.

Самые-самые друзья – из детства, из ранних мальчишеских клятв на всю жизнь. Бывают предательства, конечно, но исключения только подтверждают правила. И Бак оставался единственным из друзей, с кем общался Сом, когда стал человеком-невидимкой.

Он, широкая душа, радовался, что Сом будет рядом. Да ещё завзятый холостяк, как он сам. И не бедный.

За эти годы они несколько раз пересекались и в Москве, и в Питере, пару раз у них совпадали отпуска. Последнее время это зависело от них самих, от их собственных дел и возможностей.

Бак встретил Сома с «Красной стрелы» и повёз к себе. Целый вечер вспоминали старое, разговор о делах отложили на утро.

Спросил, пока жарил яичницу:

– Чем думаешь заняться? Твой бизнес рухнул, я слышал.

– Рухнул, да не совсем. В Питере мне делать нечего, а в Москве хочу начать заново. Разузнай, мне нужна какая-нибудь слабенькая сеть. Есть, что предложить её руководству, если согласятся на вторые роли. Поможешь?

– Не вопрос, только не сразу. Если тебе нужны деньги…

– Деньги у меня есть.

– Здорово, тогда вообще нет проблем. Но давай отдохнём сначала. Живи у меня, сколько хочешь. И девочки любые, любые! Я тебя отвезу в одно эскорт-агентство, офис у них в Москве, скромненький, а за городом небольшой элитный пансионат. И номера, что надо, и девочки – ни за что не подумаешь, заплати, и она твоя.

– Пансионат, говоришь. И номер снять можно, и вопросов задавать не станут?

– Если я тебя привезу, облизывать будут и ковровую дорожку под ноги. Процент мне идёт, небольшой, правда, но раз в месяц я еду туда на выходные. Кухня прекрасная, заранее выбираю девочку, и альбом имеется, и порт-фолио. Приезжаю, она ждёт на романтический ужин. Вышколены – ну, гейши! Мадам у них Луиза Александровна, эстонка, тоже гейша из гейш. Каждому мужику кажется, что она на него запала. У неё там клуб холостяков, богатых, разумеется. Вход по рекомендации. Поедем?

– Ты знаешь, пока я осмотрюсь, квартиру сниму, пансионат – самое то.

– И ещё предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Прежде, чем займёшься делами, поедем, отдохнём на пару недель. У меня присмотрен отель на Острове. Один раз побываешь, больше никуда тебя не потянет, гарантирую.

Территория огромная. Такое впечатление, что ты один в лесу. Бунгало, с виду шалаш, а внутри пятизвёздочный номер. Расстояние метров сто один от другого, а есть и больше.

Раз в год, два раза в год – не обеднеешь. Дорожки, пальмы, цветы невиданные. Есть и ресторанчик, и бильярд, и доктор, и массаж. Пляж в дорогих бунгало отдельный. И еду тебе привезут на скутере, закажи накануне, а можно в столовую, позвонишь, отвезут на скутере с кабинкой, и на массаж отвезут. А не позвонишь, никто к тебе не сунется! Всё привезут, что закажешь, и отдыхай, как тебе нравится. Городок – час езды, там ресторан прекрасный, магазины европейские.

Но, честно говоря, я две недели валялся на своём личном пляжике, ну, иногда бильярд, хозяин любит это дело, несколько столов у него. Уж если выбрался туда, оторвался, на полгода точно хватит. И девочек Луизиных прихватим, сможем меняться дамами.

И расхохотались оба от такой прекрасной перспективы.

– А что! Но сначала посмотрим пансионат. И мадам, и альбом, и порт-фолио. И можно романтический ужин, чтобы знать, кого везёшь, не чемодан без ручки.

– Замётано. Завтра позвоню и поедем.

Луиза была стройной блондинкой. Ей можно было дать и двадцать пять, и тридцать пять.

Но о возрасте не думалось, глядя на неё. Приветливость, интерес к собеседнику, мягкость и женственность.

Сому было не важно, что из этого было отточенным профессионализмом. Он был сражён и молчал, пока Бак представлял его. Выбрал в альбоме самую скромную девушку. Луиза, конечно, всё поняла – ещё один мужик, поддавшийся её чарам.

Бак долго выбирал девочку, смотрел альбом, порт-фолио. Потом сказал:

– Макс только из Питера, жильём обзавестись не успел. Да пока и не имеет смысла, мы же едем на море через несколько дней. Приюти его, Луизочка.

– Конечно, с радостью. Что вам предложить? У нас прекрасные номера-люкс.

– Нет, обычный номер, это же ненадолго. И питаться я буду у вас, если позволите, Луиза Александровна.

– Да, разумеется! Если пожелаете какое-нибудь особенное блюдо, только скажите. У нас прекрасные повара. Любая кухня – русская, кавказская, итальянская, Мексика, Япония…

– Больше всего я люблю борщ и жареную картошку. И яичницу с кофе по утрам. Но если вы согласитесь поужинать со мной, приму любую кухню, хоть африканскую.

– К сожалению, вынуждена вам отказать. Во-первых, мы почти незнакомы.

Она говорила с очаровательной улыбкой и едва заметным акцентом, который только украшал её речь.

– Так это удобный способ познакомиться поближе!

– Во-вторых, если я стану отдавать предпочтение одному из клиентов, потеряю остальных.

Он рассмеялся и поцеловал ей руку. Сначала пальцы, потом выше, ещё выше. Потом посмотрел в глаза и поцеловал ладонь.

Луиза молчала. Какие у него горячие глаза. Мне будет нелегко долго сдерживать его.

Они попрощались с Баком до вечера, ужин был заказан на четверых.

Девочка постучала к нему в пять часов.

– Максим Петрович, я Лина. Как вы хотите, чтобы я к вам обращалась?

– Зови меня Сом и «ты».

– Какая форма одежды вечером?

– Надеюсь, мы потанцуем? Давно не танцевал.

– Разумеется, как вам будет угодно.

– На «ты», я сказал. Вечернее платье у тебя есть?

– Разумеется. Вы… ты любишь яркие тона?

– К твоим волосам пойдёт синее. У тебя их несколько?

– В агентстве выбор на все случаи жизни.

– Прекрасно. Жду тебя в ресторане в восемь вечера.

Взял за подбородок. Взлетели ресницы. Глаза были грустные и беспомощные.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Давно в Москве?

– Год.

– Откуда приехала?

– С Дона.

– Я не спрашиваю, что тебя сюда занесло. Ты милая. До вечера.

Ужин удался. Бак был весел и остроумен, его девочка… ну, это была его девочка! У Сома же скромна, прекрасно танцевала.

И в постели была хороша – как в танце, он вёл, она подчинялась. В жестах, манере говорить чувствовалась Луизина школа.

Но зачем копия, даже хорошая, думал он. Луизу в этот раз я не могу взять с собой, будет Бак. Повезу в следующий.

Почему-то не сомневался, что повезёт, и она будет его женщиной. Долго. Всегда. Пока смерть не разлучит. Жениться, тем не менее, не думал, от своих правил отступать не собирался.

– Ты прелесть, девочка. Я возьму тебя на море.

Не спросил, рада ли она. Взлетели ресницы, влажные благодарные глаза. Хороша, очень хороша. Но не Луиза.

Летели вчетвером, бизнес классом. С Баком была уже другая девочка, полная, с большой грудью, яркой помадой и сильно накрашенными глазами. Её звали Лори. У неё, как и у Бака, была жажда общения.

Хорошо, что между креслами большое расстояние. Вот уж чего не захочу, так это меняться дамами! – думал Сом.

Остров казался необитаемым, во всяком случае, на территории отеля. Можно было не выходить из бунгало, и пляж был огорожен и защищён от посторонних глаз. Можно было гулять по дорожкам, и не встретить ни одной живой души.

Сом оттаял, все неприятности отступили, дышал покоем и тишиной.

Если бы не Бак. Звонил, и они встречались за ужином вчетвером. Общались, танцевали. Он приглашал на танец его девочку и поглядывал на Лори. А та в танце всё норовила коснуться Сома своей роскошной грудью.

Бак больше не предлагал меняться дамами, а Сом – тем более. Его совершенно не прельщала перспектива оказаться в постели с Лори. И свою девочку он щадил. Хотя прекрасно понимал, сколько у неё было мужчин за этот год, и сколько их ждёт впереди.

Он был благодарен ей за такт, деликатность, ненавязчивость. У него никогда не было проституток, представлял их себе совершенно другими, такими, как Лори.

Оставался с ней вдвоём по вечерам. Включал телевизор, сажал рядом, обнимал за плечи. Английского она не знала, и он переводил ей диалоги фильмов или новости.

Потом она говорила:

– Я приготовлю ванну, подождёшь?

Купала его, вытирала, спрашивала:

– Мне пойти к себе?

– Нет, моя девочка.

Вначале увлёкся бильярдом. Бак представил его хозяину отеля, молодому, из местных. За бильярдным столом Сом был сильнее их обоих. Первую же партию у Бака выиграл легко.

– Бак, мы не договаривались об условиях. Отдай мне Луизино эскорт-агентство, я буду крышевать. За тобой останется романтический ужин раз в месяц.

– Ну, разве, что так. Ты думаешь этим завоевать Луизу? Я же видел, как ты на неё смотрел.

– Закроем эту тему раз и навсегда, хорошо?

– Как скажешь, как скажешь, – засмеялся Бак.

У хозяина отеля, Чака, он тоже выиграл. Но с ним условия были оговорены заранее. Со стороны Сома – тысяча долларов.

– А ты что можешь предложить, Чак?

– Ну, не знаю…

– Давай бунгало, где я живу. У тебя их сколько?

– Не считал.

– Ну, вот. Для тебя выгодная сделка.

– Что ты будешь делать с этим бунгало? Увезёшь в Москву, краном на палубу?

– Нет, зачем. Буду приезжать два-три раза в год на пару недель. Ещё два-три раза – мой племянник. Остальное время ты будешь его сдавать, а нам за это «всё включено». Еда здесь ничего не стоит.

– Это так. Но ты же ещё не выиграл! Я буду сражаться.

– Как лев?

– Нет, как слон!

– Ты – как слон, я – как лев.

Сом повторял эту фразу всю партию. Выиграл лев, конечно. Но у Чака этих бунгало было немерено, а еда здесь действительно не стоила ничего, тем более, общества такого человека.

Так у Сома впервые в жизни появилась собственность. Он немедленно обзавёлся кофе-машиной. Холодильник в бунгало был, и микроволновка тоже.

Непрезентабельное с виду жилище внутри было роскошным. Одна спальня с широченной кроватью, вторая, скромная, с узенькой. Просторная гостиная с большим обеденным столом, небольшая кухонька, в которой свободно разместилась и новенькая кофе-машина.

Лина быстро освоила технику и приносила ему кофе в постель. На пляже спрашивала только – какой именно сок принести.

Каждое утро в бунгало привозили огромное блюдо фруктов, в корзине в прихожей оставляли кокосы и ананасы. Меню Сом заполнял накануне.

В последний вечер опять устроили ужин на четверых. Лина за столом была оживлена, старалась поддерживать общий разговор. А в танце не поднимала на него глаз – прекрасно понимала, продолжения не будет.

Но Луиза хорошо их вышколила, ни одного вопроса, ни одного намёка.

– Спасибо тебе, девочка. Мне было хорошо с тобой.

– И тебе спасибо, Сом. Большое спасибо…

Глава 2
Москва-Остров, 1994 г.

Сому устроили встречу с хозяином небольшой сети. Звали его Арсен, он был моложе Сома и очень амбициозен.

– Но главным буду я?

– Нет, конечно. А заработок будет втрое больше нынешнего. И товар в десять раз лучше. Но другие объёмы, придётся расширяться.

– Был бы товар!

Лину он больше не видел, хотя жил в пансионате, а девочки, в отсутствие клиентов, были там за всё про всё – и горничные, и официантки, и уборщицы.

Сом завтракал в ресторане, обедал, ужинал, часто с нужными людьми. У Луизы прибавлялось клиентов.

Она женским чутьём угадала, что Лина понравилась ему. Вернулась не забитой девочкой, а женщиной, знающей себе цену.

Луиза ещё ничего не решила про Сома, но соперничества терпеть не собиралась. И Лина не убирала номера, не мыла коридоры, не прислуживала в ресторане. Её отправили на кухню, куда ему, разумеется, вход был воспрещён.

Она оставляла в городском офисе одну из помощниц, и целые дни проводила в своём кабинете в пансионате. В городе были случайные клиенты, постоянные ехали прямо в пансионат.

Раза два за день, если у него не было дел в городе, Сом появлялся у неё в кабинете:

– Доброе утро, Луиза Александровна! Не помешаю? Как дела, как мои знакомые? Очень вас рекомендовал.

– Спасибо, воспитанные и вежливые мужчины. Уважаю, когда люди ведут себя по-джентельменски.

Её рука с ручкой лежала на столе. Он вынимал ручку, брал руку в свои ладони, держал несколько секунд, потом целовал сначала ладонь, потом пальцы, запястье, выше, до самого тончайшего рукава блузки.

Она улыбалась.

– Ну, не буду вам мешать, хорошего дня!

Так прошёл месяц. Её это задевало, хоть бы пригласил на ужин! Но он не разменивался на такие мелочи.

Позвонил Чаку – они договорились, что будет предупреждать о своём приезде.

– Свободно моё бунгало?

– Занято, Сом. Но я могу их переселить.

– Когда уезжают?

– Через четыре дня.

– Не надо, пусть уедут спокойно. Я, может, ещё не приеду. Позвоню, когда буду знать точно.

И пошёл к Луизе.

– Луиза Александровна, мне очень понравилось на Острове. Вы не представляете, какое изумительное море. Отдельный пляж, белоснежный песок, парк огромный. Бунгало, с виду хижина дяди Тома, а внутри… видели бы вы, что там внутри!

Сейчас он скажет – поехали со мной! И она поедет, конечно, поедет. Произнеси, наконец!

Но он вдруг, неожиданно для неё, попросил:

– Дайте мне, пожалуйста, альбом, я подберу себе спутницу. Без женщины там делать нечего, разве что, бильярд. Кстати, я выиграл у хозяина бунгало, в котором жил. Теперь мне там всё включено и всё бесплатно, я гость. Со своей дамой, разумеется. Так. Это всё я видел, ничего новенького.

– Вы очень привередливы, Максим Петрович.

– Зовите меня Сом, мы ведь уже друзья?

Этот вопрос она оставила без ответа.

– Вы очень привередливы, Сом. Хоть предлагай свою кандидатуру! – И засмеялась, шутка.

– Почту за честь. И за счастье.

– Двойной тариф! – Опять вроде пошутила она.

– Хоть тройной! Визы не надо, покажите загранпаспорт, не просрочен?

– Не просрочен.

Нехотя достала паспорт из сейфа, не хотелось афишировать свой возраст. Посмотрел внимательно:

– В жизни вы лучше. Гораздо лучше! И наш, пожалуйста. Вылетаем через пять дней. Там жарко, но в это время терпимо. Успеете собраться? Если чего-то не хватит в гардеробе, купим на месте. Обязательно – купальник, на первое время. И вечернее платье, такое, как было у Лины, мне ткань понравилась. Облегает, будто нет его.

Она вскинула брови, но он уже встал:

– Билеты бизнес-класса. Всё будет по высшему классу, не пожалеете. Я скажу, когда заеду за вами.

Руку не поцеловал. Через пять дней поцелует её всю. Через шесть, ещё перелёт! Ну, ничего, потерпим.

Она сидела, оглушённая. Позвала помощницу:

– Марина, я еду в отпуск. Не знаю, на сколько. Чтобы порядок был! Новеньких не бери без меня, возьмёшь, Бог знает что. С заказчиками будь вежлива, но не фамильярничай. Да что это я, ещё пять дней до отъезда.

Ключи от бунгало ему дал дежурный на въезде.

– Вещи привезёшь, оставишь в прихожей. И коробки мои захвати, – говорил он, подсаживая Луизу в кабинку скутера.

– Хорошо, дядя Сом, всё сделаю.

Открыл дверь. Взял её на руки. Она думала, перенесёт через порог, а понёс прямо в спальню.

Она была великолепна. Именно такая женщина ему нужна. Он ей приносил кофе в постель. Он спрашивал её на пляже:

– Какой тебе сок принести, Лу?

Возил её в город в самый лучший и дорогой ресторан.

Ему нравилось танцевать с ней. Платье было тонким, струящимся, никакого белья под гладкой тканью. И танец был прелюдией ночи, её дразнящим обещанием.

– Лу, тебя сделали по моим лекалам.

– А тебя – по моим.

Ему было всё равно, правду она говорит, или отвечает любезностью на любезность. Главное, она его женщина, и он её не упустит.

Думает, в Москве станет для него снова Луизой Александровной, это просто её каприз? Нетушки!

– Понимаешь, Лу, теперь ты навсегда моя женщина. И если я увижу, что кто-то целует твою руку выше запястья, ему не ходить по земле.

– А если ты мне надоешь?

– Теоретически, надоесть можешь только ты. Но будем надеяться, Лу, ты сделаешь всё, чтобы этого не случилось.

– Ну, а если я не успею отнять руку, что ты сделаешь со мной?

– С тобой я буду делать то же, что и сейчас, каждую ночь, утром и вечером, и днём, если будет время. У тебя есть номера с внутренней дверью?

Когда я построю тебе новый корпус, там будут два смежных номера. В одном, как здесь, узкая кровать, которая никогда не будет разбираться, а во втором – широкая, в полкомнаты, чтобы можно было и вдоль и поперёк.

– Ты хулиган!

– Хуже, я бандит. Помни это на всякий случай.

– Ты, правда, построишь мне новый корпус?

– Правда. Территорию приведу в порядок. Дорожки, скамейки, газоны, цветы, фонтан… Покупать мебель, бельё, сможешь оптом и дёшево. Я буду помогать во всём, ты же моя женщина! Новеньких сначала мне показывай.

– Станешь проверять их в постели?

– Что ты, после тебя я бы любую женщину забраковал.

– Ах ты, подлиза!

– И знаешь, я присмотрелся за месяц, – очень у тебя всё чопорно. Должна быть игра. Вот у тебя в альбоме девочки под номерами. И порт-фолио под этим номером. Надень на них, живых, педжики с номерами, трёх цветов, как у тебя по полкам.

Плакаты по коридорам – «Всё включено!». И каждый может не в альбоме, живую посмотреть, как двигается, разговаривает, смеётся.

Раз – и заказал, хоть на рецепшене, хоть в меню за завтраком, обедом или ужином. Разумеется, в закрытом корпусе.

У тебя в танцзале одни благородные девицы. Это хорошо, но неправильно. В том корпусе, что я построю, он и будет закрытым, в подвальном помещении на одной половине бассейн, а вторая – танцзал, со звукоизоляцией.

И опять лозунги везде, скажем – «Вторую и четвёртую субботы оргия. Всё включено!» Музыка соответствующая, девчонки не раздетые, разумеется, блузоны немыслимые, а ножки на виду. Пусть твои мальчики берут номер на ночь, а любые девочки, хоть три в ночь, хоть пять. Опять же, номера на табло, и за дверь. Как тебе?

– Фантазия! Но в этом что-то есть. Сначала построй корпус.

– А девочек доставит Бак, сначала к тебе каждую партию. Я только отбракую по глазам.

– Как это?

– Увидишь. Проектировать корпус и строить будут турки, делают быстро и хорошо. Всё по высшему классу.

– А моего согласия даже для виду не спрашиваешь?

– Твоё согласие, вот оно! Обнял её так, что она задохнулась.

Через два года, осенью, корпус уже стоял, шла внутренняя отделка. Сом партию за партией привозил мебель в разобранном виде, и столяры тут же собирали её в отделанных номерах.

И постельное бельё, и гардины, и шторы – всё шло из-за границ, в основном из Турции и Египта, с молчаливого согласия таможни. Кровати были широченные, как в заграничных отелях. Луиза опомниться не могла.

Она была его женщиной. Когда бы ни заехал за ней – в обед, среди рабочего дня, за час до конца работы, она звала помощницу и молча шла за ним к машине. Не спрашивала, куда он её везёт, в ресторан или к себе домой. Если не виделись два-три дня, звонил:

– Ты в городе? Я заеду.

Или, если она была в пансионате:

– Я приеду, только не знаю, когда.

– Не важно, приезжай, когда сможешь. Я тебя жду.

Девочек нужно было много и сразу – отмыть, обустроить новый корпус и обслуживать его.

Бак вводил их в комнату рядом с бассейном. Пол под плиткой, длинная низенькая лавка, стол со стулом у окна. Кушетка.

Девочки выстраивались у стены. Их привозили из провинции, из-за новых границ, а чаще, знакомые милиционеры Бака устраивали облавы на Казанском вокзале.

Сом проходил медленно мимо этой нестройной шеренги. Смотрел внимательно. Они были такие разные, разбитные и скромные, самоуверенные и наглые, дерзкие.

И все растеряны, им никто не объяснил, куда их привезли и зачем. Беленькие, чёрненькие, крашеные блондинки – почему-то думают, что именно такой цвет волос нравится мужчинам. Потом он каждую брал за подбородок и смотрел в глаза.

Отбраковывал вульгарных, сразу за дверь, где ещё шла стройка. Спрашивал:

– Малолетки есть? Выйдите вперёд. Садитесь на скамейку.

Отбирал настоящих блондинок, девочек с какой-то, только ему заметной изюминкой. Из десяти-двенадцати оставалось шесть-семь.

Луиза малолеток называла детским садом. Не спорила, значит, у Сома на них свои виды. Пусть подрастут.

Сом говорил оставшимся:

– Я уйду, а вы разденетесь, вас осмотрят женщины. Не советую встречаться со мной в этой комнате. Сам никого не наказываю, только говорю, как и сколько. Чтобы никаких ссор, пререканий, лишних вопросов. Полное послушание! Понятно? Всем всё понятно. Отлично, хорошего дня!

Луиза смотрела, как сложены. Главное, высокие и тонкие лодыжки. Но грубых, ширококостных отбраковывал Сом. Девочек отправляли мыться, переодевали, кормили и везли в сельскую больничку. Там проверяли и возвращали в пансионат. Кого надо, оставляли и подлечивали.

И тогда им объясняли, куда они попали. Вводную речь Луиза начинала неизменно:

– Девочки, считайте, вам очень повезло…

Когда через четыре года Олег, задыхаясь, бежал к ближайшему автомату, и корпус уже был построен, оборудован, и девочки ходили по нему с номерами. И смежные апартаменты ждали только звонка Сома.

Интерьер пансионата, особенно нового корпуса, больше не был таким строгим и чопорным, как до Сома. И слоган, понятный только посвященным – «Всё включено!», красовался, где только можно, в ресторане, над рецепшеном, в кабинете Луизы.

И бал – розыгрыш, с настоящей машиной, выбрасывающей шарики с номерами, и оргии два раза в месяц собирали самых богатеньких мажоров.

И выпускные балы с неизменным аукционом, когда очередная партия девочек кончала так называемую школу, и дни совершеннолетия малолеток, тоже с аукционом. Девочки в вечерних платьях разных цветов, а одна, редко две, в белых.

Из каждого аукциона Сом делал настоящее шоу. Выпускницам и именинницам устраивали фото-сессии для фотографий в альбомы и порт-фолио. В комнате, находились фотограф и ассистент, который помогал девочке переодеваться, были установлены три скрытые камеры, которые снимали этот процесс.

Девочка, естественно, об этом понятия не имела. Снимала форменное платьице, надевала красивое бельё, потом снималось бельё, надевался купальник, снимался купальник – брючки с маечкой, потом полупрозрачная накидка ниже попки, на голое тело, и ассистент нарочно долго не мог с ней справиться.

Шоу кончалось вечерним платьем, тонким, струящимся, тоже на голое тело. Ассистент застёгивал сзади змейку сверху до низу. Фотографу не нравился цвет. Змейка расстёгивалась, платье падало к ногам. Ассистент уходил за другим, а она стояла, оглядываясь, обняв себя за плечи.

Наконец, платье подходило, и снимался парадный портрет. И тогда фотограф произносил неизменную фразу:

– Девочка, ты супер. Я таких прелестных ещё не снимал.

И она улыбалась в камеру счастливой улыбкой. Ни одна не могла устоять перед этой грубой лестью, на портрете каждая была очаровательна.

Всё это монтировалось с разной скоростью, с крупными планами. В маленьком зале, где проходил аукцион и сидели до двадцати, а то и больше, мужчин, объявлялся лот, выставлялся парадный портрет в полный рост. Потом, при потушенном свете, на экране появлялась очередная короткометражка.

В зале стоял громовой хохот. Хорошо, что танцевальный зал находился в противоположном крыле.

Потом продолжались танцы. Обладатели счастливых билетов были подчёркнуто галантны со своими дамами. И с трудом сдерживали смех, вспоминая короткометражки, где они были главными героинями.

Серьёзные Луизины мальчики, как она их называла, с энтузиазмом принимали эти новшества.

Олега Сом привёл на аукцион, когда тот был ещё студентом, и это навсегда сбросило для него Женщину с пьедестала. Возможно, он того и добивался.

Это были особенные женщины, Луизины ученицы, но других до тридцати четырёх лет Олег не знал.

Столько ему было, когда он смотрел из окна своей новой съёмной квартиры на главный проспект Престижного района.

Но я забегаю вперёд. Ещё на шахматной доске жизни нет ни этого дома, ни самого Престижного района.

Мои герои ещё живут сами по себе и ничего не знают друг о друге.