Текст книги "Тридцать первое мечтабря. Повесть и рассказы"

– На завтрак хватит и этого, – заявил Алик тоном знатока. – Когда приготовятся, будет двести граммов. Не волнуйся, голодной не останешься.

Вздохнув, Лида закрыла банку и поставила её на стол. Пока заливала кипятком хлопья, заваривала чай и дожидалась, когда приготовится каша, пришлось выслушать пространную лекцию о пользе здоровой пищи.

Усевшись за стол, Лида с опаской сдвинула верхнюю тарелку. Под ней виднелась водянистая жёлто-серая масса очень неаппетитного вида. Лида со вздохом плюхнула туда ложечку варенья и размешала, глядя, как черничные разводы окрашивают пищу, придавая ей совсем уж инопланетный вид.

– И что, так – каждый день? – спросила она, уже жалея о том, что установила злостчастное приложение. Как-нибудь и без этого маньяка ЗОЖ обошлась бы!

– Что я, изверг какой-то? – возмутился Алик. – Завтра с утра будет гречка. Можно даже с молоком. Только не жирным.

К гречке с молоком Лида с детства питала самые нежные чувства, так что слова Алика немного примирили её с реальностью. Да и овсянка на вкус оказалась не такой уж противной. Даже вкусной, что приятно удивляло. Жуя, Лида по привычке потянулась за пультом и включила телевизор. Но экран оставался неживым. «Наверное, батарейки сдохли», – подумала она и вынула из кармана смартфон.

– Интернет я тебе тоже отключил, – «порадовал» её Алик. И назидательно добавил: – Будешь телек за едой смотреть, или в смартфоне лазить – съешь в два раза больше. А может, и в три.

– Спасибо за заботу! – Лида включила сарказм на максимум. – Ты хоть скажи, к чему мне ещё готовиться? Развлечений в моей жизни, я так понимаю, больше не будет? Только лишь армейский распорядок, еда по часам… точнее, не еда, а питание! А ради разнообразия – строевая подготовка и марш-броски?

– Будут тебе развлечения, не переживай, – примирительно сказал Алик. – Вот позавтракаешь – и гулять пойдём. Посмотри, какая погода хорошая!

Лида с сомнением уставилась за окно. Там была темень. Половина девятого утра, даже солнце ещё не встало, а он – гулять!

– Скоро рассветёт, – пообещал улучшатель. – Ни ветра, ни снега сегодня не будет. Погодка мягкая, всего минус пять. Одно удовольствие прогуляться!

– Дай угадаю: если откажусь, ты меня всё равно на улицу вытолкаешь? – пробурчала Лида, вспомнив давешние шлепки под колени и то, как её ноги маршировали вопреки воле хозяйки. Она хотела выдать ещё какую-нибудь колкость, но, прислушавшись к себе, поняла: ей и самой хочется выйти из дома, подышать свежим воздухом. Во-первых, потому, что в теле жило непривычное ощущение – будто оно наполнено несвойственной ему бодростью, энергией, которую так и хочется куда-то выплеснуть. А во-вторых, гречки и молока на завтра купить. Алик же не отстанет…

***

– Наушники надень, – посоветовал Алик, когда она уже зашнуровывала ботинки. – Я тебе красивую музыку включу. Под неё гулять приятнее.

И белые пластиковые капельки поплыли по воздуху к её ушам.

– Вот умеешь ты уговаривать! – хмыкнула Лида, прилаживая их под шапкой. И, сунув ключи в карман ярко-синей куртки, вышла в подъезд.

Спустившись по лестнице, она обогнула мешки со строительным мусором, которые стояли на лестничной площадке нижнего этажа. Неужели кто-то занимается ремонтом в праздники? Для такого дела нужно быть либо фанатом работы, либо… даже более одиноким, чем она.

Размышляя об этом, Лида вышла на свежий воздух, мгновенно охладивший лицо. Город ещё спал, только в окнах сияли гирлянды, да откуда-то издали доносилось фырчание одинокой машины. Уже почти рассвело, и по заснеженным ветвям деревьев деловито прыгали взбудораженные снегири. На макушке сугроба, вольготно разлёгшегося под мощной кроной старой рябины, краснели распотрошённые снегирями ягоды. Казалось, что их горьковатый аромат витает в морозном воздухе, и Лида втянула его носом, зажмурившись от удовольствия. Воздух был вкусный. Не то, что дома.

Она пошла бесцельно, куда глаза глядят, и вскоре оказалась в сквере за два квартала от своего дома. Здесь тоже было безлюдно. За всё время прогулки ей повстречался лишь одинокий бегун, средних лет мужчина в тёмно-сером спортивном костюме и забавной лыжной шапочке с ярко-жёлтым помпоном. Он бежал, не торопясь – и чувствовалось, что это доставляет ему удовольствие. «Спортсмен, наверное. Профессиональный», – подумала Лида, которая не могла объяснить утренний забег первого января ничем, кроме соблюдения спортивного режима. Бегун зыркнул на неё каре-зелеными глазами, одним жестом сдвинул шапочку с разгорячённого лба и пронесся мимо. А Лида, которая раньше при виде таких вот, заботящихся о здоровье, граждан всегда ощущала глухой стыд за неспортивную себя, на этот раз почувствовала гордость. Потому что она вот тоже занималась физкультурой прямо с утра, оздоравливалась в душе, полезно завтракала. А теперь прогуливается, воздухом дышит… Думать об этом было приятно. И она решила сделать ещё пару кругов по скверу.

Бегун встретился ей четыре раза – оказывается, он тоже нарезал здесь круги. Только вот двигался быстрее. В последний раз он пробежал мимо неё, когда Лида стояла в центре сквера, у большой ёлки, украшенной самодельными бумажными игрушками. Из сугроба под ней торчала табличка с объявлением, что эти игрушки сделали ученики ближайшей школы. А по еловым веткам, быстро цокая, скакали две пушистые белки. Лида любовалась ими, задрав голову. Отвлеклась, только когда бегун поравнялся с ней. Машинально скользнула по нему взглядом. И немного удивилась, почувствовав в ответном взгляде интерес и робость – будто он хотел заговорить с ней, но не решался.

– Хватит уже, я замёрз, – ревниво заворчал голос в наушниках. Лида вздрогнула – она совсем забыла об улучшателе.

– Ладно уж, пойду в супермаркет, а потом домой, – сказала она.

– И правильно, – согласился Алик. – Надо продуктов купить. Побольше.

– Зачем? У меня полный холодильник.

– Ты что, собираешься есть ЭТО? – спросил он таким тоном, будто она хотела засунуть в рот паука.

– Так всё же свежее, вкусное…

– Зачем? – простонал улучшатель. – Вот скажи, зачем тебе эти салаты с майонезом и жирное жаркое? Ты что, зря потела всё утро?

– Ну, вечером что-нибудь полезное приготовлю…

– Да ты всегда так! Завтракая, думаешь, что будешь худеть в обед, обедая – утешаешь себя планами на лёгкий ужин, а потом наедаешься на ночь и всё по кругу!

– Слушай, но так не честно! – запротестовала она. – Праздник ведь! Неужели хотя бы сегодня я не могу насладиться чем-нибудь вкусненьким? Вот селёдкой под шубой, к примеру – я её очень люблю. И не такая уж она вредная, овощи да рыба.

– А должны быть ещё и фрукты! – огорошил её Алик.

– В селёдке? – она всерьёз начала думать, что в её смартфоне поселился сумасшедший. Воображение снова услужливо вытолкнуло на поверхность образ чокнутого робота из ужастиков.

– Да, в селёдке. Я тебя научу.

Она уже ничему не удивлялась. Просто дотопала до супермаркета и взяла большую тележку. Идя между витринами, бросала в неё то, что говорил Алик.

– Курогрудь не забудь! И брокколи! Филе трески прихвати, в маринаде потушим, – командовал он, словно заправская домохозяйка. Когда тележка наполнилась, Лида двинулась было к кассам.

– И нитки купи, платье зашить, – деловито напомнил улучшатель.

***

Вернувшись домой, она разулась, скинула куртку и затащила пакеты с продуктами на кухню. Открыла холодильник и озадаченно почесала кончик носа.

– И куда я всё это распихаю? – уныло спросила она.

– И как ты жила-то без меня? – елейным голосом спросил смартфон. – Всему тебя учить надо! Выгребай всё вредное на стол, и заменяй полезным.

– Ага, и куда я это вредное?..

– Соседке отнеси, Клавдии Васильевне, – посоветовал Алик. – Она рада будет. На её-то пенсию так не разгуляешься.

Лида с подозрением уставилась на смартфон – действительно ли в голосе улучшателя мелькнула хитринка, или ей показалось?

– Хорошо, отнесу. Но сначала сама поем, можно? Аппетит нагуляла.

– Давай, – согласился Алик. – Яйца вари. И хлебцы далеко не убирай, сделаешь себе пару бутербродов с сыром и помидором. И сытно, и сбалансировано.

Перекусывая, Лида старалась не смотреть в сторону стоявших на столе вкусняшек. Но яйца и бутерброды были проглочены в один присест, а есть всё ещё хотелось. Подумав, она решительно потянула к себе упаковку с тирамису.

– Обжора, – грустно констатировал смартфон.

– От одной пироженки ничего не будет, – воинственно заявила Лида.

– Нет, будет, – упрямо заявил Алик. И начал завывать: – Жиры-ы-ы, они отло-о-ожатся на по-о-пе, и платье тре-е-еснет…

– Перестань! Я тебя в окно выкину! – пригрозила она, открывая блестящую пластиковую упаковку. Нежный ванильный запах вырвался из неё, и Лидин рот тут же наполнился слюной.

– Ну давай, удачи, – ехидно сказал Алик. – Приятного, как говорится, аппетита!

– Спасибо, как говорится, – в тон ему ответила Лида и погрузила ложку в пирожное. Но когда поднесла её к губам, обнаружила, что рот не открывается, будто челюсти свело.

– Угу-мгу! – возмущенно сказала она и опустила ложку. Как только она оказалась на безопасном расстоянии, Лида снова смогла открыть рот. – Совсем, что ли?

– Для тебя же стараюсь! – хмыкнул Алик.

Вместо ответа она быстро дёрнула рукой, пытаясь всё-таки запихнуть ложку в рот. Как и в первый раз, у нее ничего не вышло. Она подвигала губами, и, обнаружив, что может облизнуть их кончиком языка, попыталась дотянуться им до пирожного. Но её рука вдруг отодвинулась, и вожделенный кусочек тирамису важно поплыл на ложке куда-то вбок. Все попытки пододвинуть его ближе, или высунуть язык подальше оказались тщетными.

– Ну что, наигралась уже? – осведомился улучшатель. И принялся отчитывать Лиду: – Правильно бабуля твоя говорит: ведёшь себя, как ребёнок. Захотелось – бежишь, хватаешь. И не думаешь, действительно ли тебе это нужно. Никакого самоконтроля и ответственности за саму себя!

– И что мне теперь, совсем без сладостей? – грустно спросила Лида. Он, конечно, был прав. Но вот такая жизнь – чересчур правильная, с кучей ограничений и без возможности расслабиться – надоела ей уже за полдня. А впереди ещё двадцать с половиной. Она не выдержит. Просто умрёт с тоски.

– Да почему же совсем? – удивился улучшатель. – Сейчас творожную запеканку забацаем, пальчики оближешь! Никто не говорит, что при здоровом образе жизни нужно совсем отказаться от вкусняшек. Так ведь и сорваться недолго! Просто нужны блюда с другой калорийностью, и более полезные, чем это пирожное. У которого, кстати, срок годности – почти полгода. Ты представляешь, чего туда напихали? Бедный твой желудок! А будешь правильно питаться, заодно и гастрит тебе подлечим. И в качестве приятного бонуса состояние кожи улучшится. Хочешь?

– Ладно, уговорил, – сказала Лида, вставая из-за стола. И, взяв поднос, принялась переставлять на него салатницу с оливье, «шубу» и прочие жирные, вредные, но такие любимые продукты. – Пойду отнесу соседке, а потом будем делать твою запеканку.

Сунув смартфон в карман тёплых штанов – так и не успела переодеться после улицы – Лида взялась за ручки подноса и развернулась к выходу из кухни.

– Ты так собираешься идти? – донеслось из кармана.

– Конечно. А что?

– Да ну-у-у, переоденься, – заныл Алик. – Джинсы надень. И рубашку в клеточку, очень тебе идёт, я на твоих фотках видел.

– А соседке моей, Клавдии Васильевне, не всё ли равно, что на мне надето? – фыркнула Лида. – Да она, кроме как на этот поднос, никуда смотреть не будет. К тому же, мы с ней ходили уже друг к другу по-соседски много раз. Вот знаешь, я для этих визитов ни разу не наряжалась. И ничего, жива бабуля. Даже в обморок от моего вида ни разу не падала.

– А ты нарядись. Не ради неё – ради себя. Ради самоуважения. Надо быть не распустехой в старых безразмерных шмотках, которые делают из тебя бабу на чайник. А красивой, даже когда ты дома.

Лида обижено вздернула нос, но больше из вредности. Вообще-то Алик был прав. Да и самой приятнее, когда на тебе не затрапезный халат или треники с вытянутыми коленками, а хорошая одежда. Пусть даже такая тривиальная, как джинсы.

Переодевшись, она захватила ключи, положила смартфон в нагрудный карман и, взяв поднос, спустилась этажом ниже. Повернувшись спиной к двери соседки, осторожно постучала по ней пяткой. И встала в позу «колхозница с караваем», приготовив улыбку и поздравительную речь.

Замок щёлкнул, и Лида поняла, что за те пару месяцев, что они не виделись, одинокая пенсионерка Клавдия Васильевна очень изменилась. К примеру, у нее появился южный загар, карие глаза, блестевшие из-под тёмной чёлки, и мускулистый мужской торс.

– Здравствуйте, я из квартиры сверху… – залепетала Лида.

– Очень приятно! – широко улыбнулся сосед. – Проходите, пожалуйста.

Из кармана рубашки донёслось сдавленное хихикание. «Ах ты гад!» – подумала Лида, краснея. А брюнет сказал:

– Это, наверное, эсэмэска пришла? Давайте я подержу, – он протянул руки за подносом. Лида машинально отдала его и для вида полезла в карман – не объяснять же этому мужику про сумасшедшее приложение! Всё равно не поверит. Подумает, что она либо не в себе, либо Новый год слишком хорошо встретила. Она мазнула пальцем по экрану смартфона и с удивлением обнаружила там значок напоминалки. Она открыла её и чуть не выругалась. «Устройство личной жизни – программа запущена. Смотри, не испорти всё! Не показывай сразу свою вредность», – напоминалка была от улучшателя.

– Спам, – соврала Лида, не глядя в глаза брюнету.

– Да вы проходите, не стойте на пороге, – засуетился тот. – Правда, у меня ремонт…

Лида нерешительно шагнула внутрь квартиры. Непривычная пустота, содранные обои… Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри.

– А где Клавдия Васильевна? – несмело спросила она.

– К сестре переехала, в Екатеринбург, – ответил сосед, и от его невозмутимости Лида враз успокоилась. – Я у неё квартиру купил. Вот, отремонтировать хочу ударными темпами.

– Понятно, – кивнула Лида. – Ну, удачи вам! Я пойду.

Мужик удивлённо замер.

– Подождите, а как же это? – он кивнул на поднос.

– А-а-а, это… Так с праздником вас! По-соседски, – замахала руками Лида. – Мы с Клавдией Васильевной всегда друг друга поздравляли.

– Спасибо. Неожиданно, но приятно, – вновь улыбнулся брюнет. – А мне, к сожалению, даже ответить нечем. В холодильнике кефир, яйца и хлеб с колбасой. По-холостяцки.

Лида отвела глаза от его голого торса. И промямлила:

– Да ничего не надо, пойду я…

– Нет уж, я вас просто так не отпущу! – запротестовал сосед. – Давайте вместе пообедаем. Вы же не думаете, что я уничтожу это в одиночку? Здесь нужен командный подход.

Но Лида решила не поддаваться на уговоры. Она стеснялась, все комплексы разом вылезли на поверхность и шептали ей: «Он чисто из вежливости, а сам, небось, думает – что за толстуху Дед Мороз прислал, и за какие грехи именно мне?» А задушевный голос тётки Зинаиды распевал про попу, которая как два мешка укропу. Лида уже открыла было рот, чтобы наплести что-нибудь про закипающий суп или экстренную стирку. Но в кармане снова захихикал улучшатель – и на этот раз ей показалось, что зловеще.

«Сбежать надумала? Я твою жизнь без тебя не улучшу!» – сообщение Алика пестрело грозными смайлами.

«Моя жизнь, чего хочу, то с ней и делаю!» – настрочила в ответ Лида, наблюдая от двери, как сосед несёт поднос на кухню.

«Трусиха!» – прилетело в ответ. И тут же ещё одно, примирительное: «Разрешаю съесть тирамису, но только самое маленькое».

«Иванову не купишь!» – с гордостью написала Лида и крикнула брюнету:

– Я, может, попозже зайду!

Не дожидаясь ответа, она выскочила в подъезд и прислонилась спиной к стене лестницы. Сердце бухало, будто она пробежала олимпийскую стометровку, неся на спине огромный шкаф. Перед глазами стояло лицо соседа – симпатичное и вполне доброжелательное. Она достала смартфон и ткнула в экран пальцем. Но рассеять темноту не удалось. «Сел он, что ли?» – подумала Лида, нажимая на боковые кнопки. И на всякий случай прошипела:

– Ты где, сводник? Вылезай!

Ответа не последовало. И Лида возликовала – наконец-то он оставил её в покое! «Заряжать не буду, – решила она. – Плевать, что двадцать один день придётся обходиться без смартфона! Плевать, что всё утро скакала, как сумасшедшая, забила холодильник полезной травой, а нормальную пищу отдала этому соседу… Плевать, плевать, на всё плевать! Сво-бо-даааа!!!»

Едва не танцуя от счастья, она поднялась к себе. Квартира встретила тишиной, но тишиной благодатной. Никто не командовал, по воздуху не летали гантели… Даже комната показалась родной, уютной, будто исчез из неё надзирательский дух. Лида с наслаждением растянулась на диване, небрежно бросив рядом молчащий смартфон.

«Так, сейчас посплю немножко – загонял меня совсем этот Алик! А потом в магазин схожу, куплю себе двойную порцию тирамису, – думала она. – А новую жизнь начну завтра. Сама. Обойдусь без мотиваторов и приложений».

***

На следующий день она проснулась в восемь. Хлопнула ладонью по макушке дребезжащего старого будильника – завела его с вечера в пику Алику, который самонадеянно считал, что без него она не в состоянии даже встать с постели. С подозрением покосилась на лежащий рядом смартфон, но он был молчалив, как впавший в нирвану йог.

– Я всё смогу! – воскликнула она, как на аутотренинге, и спустила ноги с дивана. Но тут же повалилась обратно, кряхтя, как столетняя бабулька.

Всё, абсолютно всё болело. Каждая мышца, каждая клеточка тела ныла так, будто по ней проехал каток-асфальтоукладчик. Ругая последними словами Алика и его армейскую гимнастику, Лида снова попыталась подняться. И уныло поплелась в ванную, стараясь не делать лишних движений. Стянув пижаму, залезла в воду, сделав ее максимально теплой – такой, какую только смогла выдержать. Где-то читала, что тепло помогает расслабить мышцы и ускорить распад молочной кислоты, которая и вызывает боль после физнагрузок.

Боль и вправду чуть стихла. Понежившись в ванне полчаса, Лида нехотя вылезла и прошла в комнату за феном. Хотела открывать дверцу тумбочки, но она уперлась в край лежащей на полу гантели и та покатилась к Лиде. Быстро присев, она прижала гантель рукой и машинально отодвинула её в сторону. За ней – вторую. Да так и застыла возле них, раздумывая.

Вот точно так же она отодвигает всё.

Свою красоту.

Желание быть здоровой.

Возможность стать счастливой.

Всё в сторону, лишь бы не напоминало о себе. Чего удивляться, что в итоге ее жизнь просто зарастает пылью – как эти гантели, больше года пролежавшие под диваном? Она ведь и сейчас готова их туда отправить.

Лида уселась на пол как была – в двух махровых полотенцах: одно обмотано вокруг тела, другое на волосах, в виде кривобокой чалмы. Что она будет делать сейчас? Снова завалится спать? Включит телек? Целый день проваляется, прислушиваясь к ломоте в мышцах и ругая Алика? Будто бы он вопреки ее воле начал улучшать жизнь Лиды-распустёхи! А той, лентяйки, хватило только на полдня… И перед каждым новым шагом к цели она вредничала и упрямилась. Как младенец, которого взрослый человек пытается накормить полезным фруктовым пюре!

– Ну-ка вставай, боец! – скомандовала она себе и тяжело поднялась, прихватив из тумбочки фен. – Нас ждёт великая битва!

И уже высушив голову, натянув тёплый спортивный костюм и меховые наушники, она вспомнила, что вчера вечером она купила пакетик семечек. Потому что потащилась-таки в магазин за тирамису, которое потом слопала в одно лицо, как воришка, наслаждаясь тем, что не надо ни с кем делиться… Проглотила тонну калорий на ночь глядя, уничтожив все утренние усилия, за которые теперь приходится расплачиваться болью в мышцах.

Сожаление накатило горькой волной. «Буду гонять себя по парку, пока не отработаю это проклятое пирожное!» – решила Лида. И сунула пакетик с семечками в карман: для белок, которые живут в сквере. На той самой ёлке, украшенной самодельными игрушками.

…Белки довольно цокали и проворно скакали по снегу, собирая рассыпанные Лидой семечки. Она наблюдала за ними издали, не желая спугнуть. Любовалась, и дышала воздухом, готовясь к испытанию на прочность.

А затем побежала по расчищенной от снега дорожке: сначала медленно, потом – наращивая темп. Кроссовки пружинили на асфальте, по телу плыла горячая волна, морозный воздух покалывал ноздри. А навстречу Лиде двигался вчерашний бегун. И опять кроме них в сквере никого не было.

Пробежав один круг, она медленно шла, пытаясь отдышаться. И, разминая тело, энергично махала руками. Погуляла так несколько минут и снова взяла быстрый темп. А когда навстречу снова попался бегун, они переглянулись, как два заговорщика. «Всегда думала, что ЗОЖ – это секта, в хорошем смысле, – размышляла Лида. – И эти сектанты без слов друг друга понимают. Как мы с этим бегуном. Другой мужик сказал бы: чокнулась девка, по парку круги нарезает в такую рань, да ещё и зимой. А он не видит в этом ничего странного, потому что сам такой». И на третьем круге Лида благодарно улыбнулась ему, совсем забыв о том, что пока не принадлежит к его секте.

…Вернувшись домой, она залезла в душ, твёрдо намереваясь повторить вчерашнюю процедуру. Но когда подошел нужный момент, у неё не хватило духу сменить горячую воду на ледяную. Лида малодушно побрызгала на себя прохладной водичкой и вылезла из ванной.

Вытирая волосы, она прошла на кухню. Заварила свежий чай и принялась готовить «правильный» завтрак: творог, политый йогуртом, и пару хлебцев с кружочками помидора и сыром. Жевать в тишине было ужасно скучно. И она, скрепя сердце, включила телевизор. Он заработал, еще больше укрепив ее уверенность в том, что накануне Алик просто вырубил его каким-то своим, волшебным способом.

Мысль об улучшателе вызвала смешанные чувства. Лида торжествовала, потому что сумела-таки побороть свою лень, отбросить жалость к себе и выйти на пробежку. Но в то же время внутри жил страх. Сможет ли она продолжать в том же духе? Уже сейчас ее решимости не хватает на контрастный душ и на то, чтобы не отвлекаться во время еды. Ведь воспитать в себе терпение и целеустремлённость она ещё не успела. Улучшатель бы помог… Но сводничество, которого Лида терпеть не могла, но которое позволил себе Алик, было непростительным грехом! А, значит, этот Алик не заслуживает того, чтобы она поставила смартфон на подзарядку!

– Кстати, о сводничестве, – вслух проговорила Лида, когда на экране телевизора появилась сваха из «Давай поженимся». – Я сама в состоянии устроить личную жизнь! И я это докажу. Вот соберу в кучку всё своё упрямство – и докажу!

Больше не раздумывая, она притащила из ванной косметичку и уселась наводить красоту. Не слишком ярко, иначе сосед решит, что она хочет ему понравиться. Но и не блекло, потому что даже у Лиды Ивановой есть выигрышные черты, которые нужно подчеркнуть! Покончив с макияжем, она почувствовала себя увереннее – будто теперь на ее лице была маска, которая скрывала от любопытных глаз истинную Лиду. Надела те же самые джинсы и рубашку, влезла в старые кроссовки и спустилась на один этаж. Чуть замешкалась, перебарывая стеснительность, и заставила себя надавить на кнопку звонка.

– Привет, соседка! – открыв дверь, обрадовался брюнет. – Ой, пардон, я сейчас!

Повернувшись, он ринулся в сторону комнаты.

Лида отвела глаза: теперь на нём и штанов не было. Только широкие синие трусы в клеточку, а на голове – треугольная шапка из газеты, забрызганная то ли бежевой краской, то ли шпаклевкой. «Как будто у него вся одежда перепачкалась, а шапка – единственное, что невозможно отправить в стирку», – думала она.

– Я пришла помочь с ремонтом, – Лида почувствовала, как дрогнул голос, и закашлялась для отвода глаз. – Я это… чисто по-соседски. Кхе-кхе, ну и пыльно же у вас… Так что, нужны рабочие руки?

– Ноги нужны, – откликнулся из комнаты сосед. И через минуту снова вышел к ней уже в приличном виде: в джинсовых шортах и чёрной футболке с надписью «Metallica». Глянув на нее, Лида всерьёз задумалась, не зря ли пришла налаживать добрососедские отношения – вдруг этот брюнет, как только обживется, начнет радовать весь дом звуками тяжелого рока? И тогда ей придется колотить в ответ по батарее, вызывать полицию, и совершать прочие недобрососедские поступки… Но отступать было поздно.

– Зачем вам еще одни ноги? – спросила она, проходя за ним в комнату. Часть стен уже была оклеена бежевыми обоями, в углу стояла стремянка, а на полу был раскатан рулон.

– А мне неудобно туда-сюда по стремянке прыгать, – признался сосед. – Но если вы умеете мазать обои клеем и подавать наверх, я смогу работать быстрее.

– Я еще не то умею, – мрачно сказала Лида. – А вы рокер?

– Что?.. – он недоуменно сдвинул брови. И, проследив за Лидиным красноречивым взглядом, оттянул краешек футболки: – А, нет! Это мне друг из Америки привёз, лет десять назад. Вот он – рокер. А я, знаете ли, как-то равнодушен к музыке. Кстати, мы так и не познакомились. Я Алик.

Лида чуть не села. «Ещё один Алик! – подумала она, едва удержавшись, чтобы не поморщиться. – Да они издеваются! Я же ненавижу это имя!»

– А вы, случайно, не программист? – спросила она.

– Программист, – оторопел Алик. – Но вы правы – совершенно случайно. Это скорее хобби, чем профессия. А как догадались?

– Не знаю, почему-то в голову именно это пришло, – покраснела Лида. – Ммм… И что программируете, если не секрет?

– Да так, ерунду всякую… Игрушки, мобильные приложения… Но это не интересно, он махнул рукой и уставился на Лиду. – Гораздо интереснее, как вас зовут.

Она назвала своё имя, принялась рассказывать о своей работе в банке, а сама всё думала – вдруг «Улучшатель жизни» его разработка? Он дал программе свое имя, а теперь… А что теперь? Мучит людей? Помогает им? Собирает о них информацию? Она вспомнила о своих таблицах визуализации, набитых фотографиями свадебных платьев и темпераментных брюнетов, как корзина грибника – опятами. И почувствовала, как розовеют уши. Какой кошмар!

– Ну вот, я вам уже столько о себе рассказала! – выдохнула она, не зная, куда девать глаза. – Теперь ваша очередь.

– Так я, вроде бы, не занимал… – сосед почесал в затылке. – Нет, не потому что что-то скрываю, поймите меня правильно! Просто… Девушкам обычно это не интересно. Скучно же. У программистов своя система координат, свой язык, мы как инопланетяне – не зря о нас столько анекдотов ходит.

– Ни одного не слышала, – мотнула головой Лида. Она твёрдо решила выяснить, имеет ли этот Алик отношение к тому, что происходило с ней вчера. И, если имеет, то какое.

– Тогда пойдёмте пить чай, – вздохнул сосед. – Кстати, у меня остались ваши пирожные.

– А я их не ем, – заявила Лида. – Это мне на работе подарили, и вообще… Я веду здоровый образ жизни.

Она сказала это так убедительно, что и сама поверила. А потом похвалила себя: «Вот могу же отказаться! Не совсем уж бесхарактерная!» В памяти всплыл заснеженный сквер, цокот белок, фигура спортсмена вдалеке… Так хорошо, спокойно. И хотя всё бегом, никто никуда не спешит.

Лида прошла на кухню вслед за Аликом и осторожно села на прикрытый газетой стул. Здесь тоже был ремонт: шторы сняты, старый кафель отколот от стен, вместо люстры – голая лампочка.

– Буду натяжной потолок делать, – проследив за ее взглядом, сказал Алик. – Вы, Лида, какой чай предпочитаете?

– В это время суток? – усмехнулась она. – Давайте зеленый, если есть.

Такой был, и даже двух сортов. Болтая треугольным пакетиком в чашке с кипятком, Лида искоса глянула на соседа.

– Скажите, Алик – это полное имя, или сокращение?

Сосед поперхнулся чаем. Крякнув, вытер губы тыльной стороной ладони. Ногти у него были серые, неровно остриженные.

– Сокращение, – выдавил он. – Только давайте вы не будете спрашивать, от какого.

– Договорились. А про мобильное приложение спрошу.

Он обречённо закатил глаза, но состроил при этом такую потешную рожицу, что Лида не выдержала и расхохоталась.

– Спрашивай уже, – вздохнул он. – И давай на ты.

– Хорошо. Знаешь такое приложение – «Улучшатель жизни»?

Алик сдвинул брови, взгляд ушёл вправо и чуть вверх, и Лида поняла: он действительно пытается вспомнить, а не делает вид.

– А оно вообще для чего? Как позиционируется?

– Как мотиватор.

– О, это вообще не моя сфера! – отмахнулся сосед. – Я специализируюсь на том, что продает. К примеру, приложения для заказа продуктов. Или готовых блюд. Для своей сети такое делал.

Он резко замолчал, будто поняв, что сболтнул лишнее. Но от этого Лидино любопытство выросло, как на моментальных дрожжах.

– Какой сети? – спросила она, всем видом давая понять, что не отвяжется, пока не узнает.

– Ресторанов, – поколебавшись, ответил он. – Ее отец создавал, а теперь я ей занимаюсь.

Его глаза потемнели, будто от затаенной боли. «Видимо, что-то случилось с отцом», – поняла Лида и решила перевести разговор:

– Ладно, забыли. А ты знаешь другие приложения, которые могут заставить человека что-то делать? К примеру, утреннюю зарядку. Дать ему в руки гантели, заставить маршировать…

– Как? – ухмыльнулся Алик и посмотрел на неё, будто сомневаясь в её психическом здоровье. – Это же просто программный код с начинкой из файлов. Максимум, на что он способен – слать напоминалки, радиосигналы, или что-то просчитывать исходя из заданных параметров. Это если очень грубо.

– А читать мысли?

– Это уже что-то из области фантастики, – развёл руками Алик. – Если бы подобное появилось, я бы знал. Да что там – все бы знали!

– Ну, может, гипноз? – несмело предположила Лида.

– Нет, это уже область человеческого. Конечно, с помощью программы можно воспроизвести монотонные звуки или образ, способный ввести в транс – к примеру, звук или изображение маятника. Ну а дальше-то что? Внушить какие-то мысли? Если бы это было возможно, мы бы все давно были зомбированы.

Лида поняла, что разговор зашел в тупик.

– Ладно, пойдём, что ли, обои клеить…

***

Домой она вернулась ближе к вечеру, уставшая и раздосадованная. Всё-таки наелась вчерашнего оливье! Не смогла устоять, когда Алик попросил разделить с ним ужин… Хорошо, хоть калорий потратила изрядно: комнату они с соседом оклеили полностью. Еще немного утешало то, что обладатель загорелого торса явно проявлял к ней интерес. Но несмотря на то, что всё, вроде бы, было при нем – и южный загар, и пронзительные карие глаза, и густые темные волосы, не говоря уж о крепком торсе – Лида не чувствовала ни бабочек в животе, не сладкого замирания в сердце.

– Ладно, посмотрим, что дальше будет, – сказала она, плюхаясь на диван.

– Вот видишь, не зря я тебя к нему отправил. А ты: сводник, сводник… – донеслось из смартфона.

От неожиданности Лида аж подпрыгнула.

– Так ты здесь?! Я думала, у тебя заряд кончился, – она недоверчиво уставилась на оживший экран. На нем почему-то появлялись фотки из интернета, одна за другой, но на всех – изображения осликов.