Текст книги "Стихи двадцатого века"

Светлана Николаевна Гусева
Стихи двадцатого века

© Гусева С.Н., 2022

Издательство «Перо»

Москва 2022

Данная книга посвящается отцу мужа: Гусеву Александру Александровичу, 1936 г.р. – 1993 г., офицеру Ракетных войск, просто хорошему человеку и деду своих внуков. Он любил читать и писал стихи для себя и своих родных. Неоднократно приезжал в Бежецк.

Кто делает то, что может, делает то, что должно.

Завет отца

 
Боритесь за семью всегда
За вашу свадьбу золотую,
Как вы боролись за себя,
За эту свадьбу непростую.
 
 
Благословляя вас сейчас
На вечную любовь.
Не забывайте вы
Свою родную кровь.
 
 
Тебе пусть будет
Верная подруга,
Тебе же нет
Вернее друга.
 

г. Бежецк, Калининская область.

5 января 1986 год.

«Берёзкины украшения…»

 
Берёзкины украшения
Серебряные капельки,
Хрустальные серёжки —
Звенят, как колокольчики,
На веточках берёзки.
 
 
Берёзка листьев золото
Так щедро раздарила
И от зимы наряд свой
В подарок получила.
 

Синичкина песенка

 
Добрая и светлая
У синички песенка
Нежная мелодия
Так светла, легка.
 
 
Липа свои веточки
Вытянула лесенкой,
И ведёт та лесенка
Прямо в облака.
 

Звёздочка желания

 
Маленькая звёздочка
На небе не сиделось —
Ей попасть на землю
Очень захотелось.
 
 
Пролететь по небу —
Какая благодать!
Только вы успейте
Желанье загадать!
 

Молитвы Богу

 
Я выбрала сама свою дорогу.
Идти по ней в ненастье и пургу.
Молитвы благодарственные Богу
За то, что я идти вперёд могу.
 

Наша квартира

 
Давай счастливыми будем
Здесь, сейчас и сегодня,
В добром и милом пространстве
Маленькой нашей квартиры,
Пока течение судеб
Звоном сердец колокольным,
Набатом разлук неизбежных
Не обрушит полмира!
 

Буду ждать

 
Вот снова дальняя дорога,
И расставания опять.
Но на прощание у порога
Всего два слова: «Буду ждать!»
Свято ощущение чистоты
Помыслов, ума, души и тела.
Следуя канонам красоты,
Ты в глаза судьбы посмотришь смело.
 

Первые слова

 
Мир
Интересен
Любыми
Анализируемыми
Явлениями
 

Ясный свет

 
Спасибо, милый,
                 за стихи твои
И за твои
                 волшебные сюрпризы.
Мир стал светлее
                 от твоей любви.
Твоя любовь мне стала
                 главным призом.
Прекрасный принц
                 явился в жизнь мою
Однажды синей
                 новогодней ночью.
Судьбу благодарить
                 не устаю:
Мечта моя явилась
                 мне воочию.
И мы в любви
                 растим своих детей,
Высокие понятия
                 внушаем,
Шагаем смело
                 в суете метель
И с честью
                 все вопросы разрешаем.
Достоинство,
                 порядочность и честь
Превыше всех
                 нажитых капиталов.
И счастлива я в жизни
                 тем, что есть
С тобой, любимый,
                 счастье я узнала!
Спасибо, милый,
                 за твою любовь.
Мне ясный свет в окошке —
                 наши дети.
За то, что ты, любимый,
                 есть на свете.
 

город Бежецк,

февраль 1995 года.

Моё волшебство

 
Где ж ты,
               мой невстреченный!
Я зову, любя!
Ветер недоверчивый
                слышал про тебя.
Даже ветру верилось,
                 что средь бела дня
Или синим вечером
                 встретишь ты меня.
 

г. Бежецк, 1977 год

Наш старый Новый год

 
Первая учёба,
               Лейтенанские загулы.
Избушка в роще,
               Предновогодный в конторе.
Первый танец и уже с мамой,
               Знакомство с дочкой заочно.
Патруль по городу Бежецк
               И снова встреча уже у клуба АСО.
 
 
Бутылка шампанского, накрытый стол.
                Портрет на стене. Хвала фотографу.
Дежурство молодой в больнице,
             Нахальный техник ввалился незваным.
Есть божья искра,
                Двое чудных детей: одна за другой.
 
 
Как всё просто и как всё легко,
                Когда молод, когда смел,
В эти тринадцать дней,
                Каждого января.
Свадьба в самую стужу
                И цветы Ильичу по сугробам.
Введенской церковью венчаны,
             Роспись в гостиной купца Постникова.
 

Моя волшебница

 
Есть два пути:
               Просто поверить на слово
Или пробовать всё.
               Где я ещё не бывал?
 
 
Раз не отметив под бои курантов,
                Далее всё боле мотаюсь.
Драмоманией заряжен,
                Нигде никогда неприкаян.
 
 
Тотьмой обманутой,
                Градом прошлась основательно.
Шерловой не видена,
                Штормом изрядным отметилась.
 
 
В Чебаркуль, на отдых, без неё,
                Следом шлёт метеорит.
Хочешь ливня несносного,
                Только затронь ненаглядную.
 
 
Просто проверено,
                Опытом жизненным:
Нет рядом жёнушки,
                Жди «чудеса» с небес от любавушки.
 

Когда габариты имеют значения

 
 Человек как воздушный шарик,
С каждым днём он всё боле растёт.
Детство скачет, юность бежит,
Дед шагает, потом и бредёт.
 
 
Нет желаний – приходит старость.
Не летаю во сне, живу там.
Ничего уже не желаю, ворочаюсь на боку.
Ах, закинуть бы руки за голову,
            да живот уже не даёт.
 
 
Человек как воздушный шарик,
С каждым днём уязвим и раним:
То болит, а это заноет,
Если снова вдруг побежишь.
 

«Любая Любовь начинается с Любви к себе…»

 
Любая Любовь начинается с Любви к себе.
Нет хуже греха уныния, нет пагубней его.
Занимайтесь делом, приносящее благо этому миру,
Чувствуй наполненность и сопричастность с ним.
 

Ночная бомбёжка Пятигорска

В начале августа 1942 года, после тяжёлых боёв с бойцами 11-й дивизии НКВД и курсантами Полтавского военного тракторного училища, гитлеровцы вошли в Пятигорск.

Нина Попцова проникала несколько раз в город, чтобы узнать информацию о численности гарнизона, местонахождении штаба и других военных вражеских объектов.

Одной из удачных операций, осуществленных при помощи девушки, стала бомбардировка 4 октября 1942 года гостиницы "Бристоль".

С помощью самолётов ПО-2 было решено нанести ночью удар по этому району. Наводку на "Бристоль" указала как раз Нина Павловна, которая в этот день находилась в городе и в нужный момент осветила здание ракетами для советских лётчиков, пролетавших над объектами.

«Беспрепятственно подошли к цели. Когда самолет находился уже на боевом курсе на театр, штурман <…> вдруг торопливо сказал: "Доверните на левую цель, командир, у театра никого нет. Большая группа офицеров толпится у гостиницы".»

В ходе удачно проведённой операции Вермахт лишился 6 генералов и более 150 офицеров.

Атака самолётов танками

19 ноября 1942 года началась операция «Уран», исход которой решал судьбу СССР. Случилось то, чего опасался Манштейн – части РККА нанесли неожиданный удар во фланг войскам «Оси» и прорвали фронт. И это, скорее, была закономерность: если проехаться от Белой Калитвы до Волгограда, можно заметить, что степь – идеально ровная, благоприятствующая танковым рейдам.

На начальном этапе советским войскам сопутствовал успех. Им удалось перехватить инициативу, однако в конце декабря Манштейн начинает операцию «Зимняя буря», цель которой – прорваться к окружённым частям армии Паулюса. Введя в бой свежеподошедшие резервы, поначалу Манштейну удаётся достичь определённых тактических успехов. Однако вскоре наступление выдохлось – наступавшие панцер-дивизии потеряли до 60 % техники.

Тем временем, корпус Баданова выдвигается на помощь советским войскам. Немцы знали о подходе танковых резервов, но перехватить их не успели. Кроме того, в обороне войск «Оси» образовалась новая брешь. Советские войска обратили итальянскую 8-ю армию в бегство, захватив в плен более 15 тысяч солдат и офицеров. Итальянцы бросали технику, оружие, склады, оставив советским войскам богатые трофеи.

Однако главная задача всё ещё оставалась не решённой: армия Паулюса продолжала сопротивляться. Окружённые части снабжались по воздуху с тацинского аэродрома. В этой ситуации Баданов принимает рискованное, и, в некоторой степени, авантюрное решение – нанести удар по Тацинке и лишить противника тыловой базы снабжения.

Танковый рейд

Непосредственно перед рейдом танковый корпус увяз в ожесточённых боях за Ильинку и Большинку. Однако к вечеру, 22 декабря, танкисты взяли населённые пункты. Дорога к Тацинке была открыта. Приказ о рейде был устный, то есть не согласованный с верховным командованием. Корпус находился в отрыве от главных сил, и в случае контратаки рисковал попасть в окружение. В боях на подступах к станице, корпус потерял 43 танка. Осталось 58 «тридцатьчетвёрок», в каждом из танков горючего хватало лишь наполовину. Баданов знал, что танковые части «Оси» уже на подходе, потому об отмене операции уже не могло быть и речи – надо было атаковать аэродром, пока не подошли немецкие резервы.

Ночью, 24 декабря, танковые части выдвинулись к аэродрому, и ранним утром подошли к Тацинской. Вот, что вспоминал пилот Курт Штайр, свидетель тех событий:

«…Утро 24 декабря 1942 года. На востоке забрезжил слабый рассвет, освещая еще серый горизонт. В этот момент советские танки, на ходу ведя огонь, внезапно врываются в станицу Тацинскую и на аэродром. Самолеты вспыхивали, как факелы. Всюду бушевало пламя пожаров, рвались снаряды, взлетали на воздух складированные боеприпасы. По взлетному полю метались грузовики, а между ними носились отчаянно кричащие люди. Кто же отдаст приказ, куда направиться пилотам? Взлетать и уходить в направлении Новочеркасска – вот все, что успел приказать генерал Фибиг. Начинается форменное безумие. Со всех сторон на взлетную полосу выезжают и стартуют самолеты. Все это происходит под огнем противника и в свете разгоревшихся пожаров. Небо распростерлось багровым колоколом над тысячами погибающих солдат, лица которых выражали безумие. Вот один транспортный самолет Ю-52, не успев подняться в воздух, врезается в советский танк и взрывается со страшным грохотом. Вот уже в воздухе сталкиваются «Хейнкель» с «Юнкерсом» и разлетаются на мелкие обломки вместе со своими пассажирами. Рев авиамоторов и танковых двигателей смешивается с ревом взрывов, орудийным огнем и пулеметными очередями, формируя чудовищную музыкальную симфонию. Все вместе это создает в глазах зрителя тех событий полную картину разверзшейся преисподней».

Атака началась с залпа «Катюш», затем, с трёх сторон, началось танковое наступление. Немцы были застигнуты врасплох, генерал Фибиг, командир 8-го корпуса Люфтваффе, чудом избежал плена.

Вечером того же дня Баданов доложил об успешном захвате и разгроме тацинского аэродрома и самой станицы. Уничтожены ВПП и более 40 самолётов противника.

Однако в тот же день немцы в ходе контратаки начинают захватывать прилегающие к Тацинской населённые пункты. Бои разгораются с новой силой. Аэродром подвергается усиленным бомбардировкам. 25 декабря Баданов сообщает Ватутину о тяжёлом положении своего корпуса и запрашивает разрешение на отступление. Но Ватутин приказывает удерживать позиции и ждать подкреплений.

Баданов остаётся в Тацинской. Силы были неравны, боезапас и силы корпуса стремительно таяли под ожесточёнными налётами вражеских частей. Ватутин продолжает настаивать на удерживании Тацинки, тем более, подкрепления уже в пути. Однако скоро наступление захлебнулось и части РККА так и не дошли до окруженцев.

Наконец, 27 декабря, Баданов решает, вопреки приказу, прорываться через немецкие позиции. Найдя слабое звено, танковый корпус совершает последний, решительный бросок, и танкистам удаётся неожиданным ударом отбросить немцев. 28 декабря остатки корпуса выходят к наступающим частям генерала Ватутина. Лишь 927 человек выжили в этой мясорубке.

Немцы снова взяли Тацинскую, но уже 31 декабря советские войска, перегруппировавшись, отбили станицу окончательно.

Итоги

Несмотря на тяжёлые потери, Баданов сумел выполнить поставленную задачу – нанести урон противнику и захватить базу снабжения окружённой группировки. За время операции с 19 по 28 декабря 1942 года корпусом уничтожено 11292 солдат и офицеров противника, было взято в плен 4769 человек, подбито 84 танка, уничтожено 106 орудий.

40 самолётов уничтожено непосредственно на аэродроме, ещё 83 было сбито в ходе отражения воздушных атак.

Это был первый танковый рейд в глубокий тыл противника, своего рода уникальный случай. Немцы лишились тыловой базы снабжения, после чего участь армии Паулюса была предрешена. Всего через месяц сам фельдмаршал сдался в плен, а 2 февраля прекратили сопротивление остатки войск «Оси».

24 танковый корпус получил почётное наименование «Тацинский». Баданову присудили «Орден Суворова II степени». Летом 1944 года, будучи генерал-лейтенантом, командовал танковым корпусом в ходе боёв за Львов. В этой операции он получил тяжёлую контузию, и после лечения вернулся к преподавательской деятельности.

Рейд стал знаменит во всём мире – о нём наперебой писали зарубежные газеты, и даже сегодня память о дерзком броске жива и нашла отражение, в том числе, в игровой индустрии.

Соседи египтян

Согласно религиозным текстам, настоящей родиной еврейских племен была Древняя Месопотамия. Основатель семитского народа Авраам происходил из шумерского города Ур, расположенного на юге современного Ирака.

Во II тысячелетии до н. э. скотоводы-кочевники переселились из Месопотамии в Ханаан – территорию Израиля, Иордании и Ливана. В XVII веке до н. э. этот регион пережил сильнейшую засуху. Испытывая недостаток пищи, часть населения откочевала дальше на запад в Египет.

Нужно сказать, первоначально древние египтяне приняли переселенцев радушно. Им была выделена одна из богатейших земледельческих житниц Египта – местность Гесем в восточной части дельты Нила.

В этом краю беженцы прожили 430 лет и именно здесь произошло формирование евреев как этноса. Впрочем, уже спустя 100 лет после переселения отношения между евреями и египтянами сильно испортились.

Фараоны начали проводить политику сдерживания рождаемости еврейского народа и наложили на него тяжелое налоговое и трудовое бремя.

Что спровоцировало конфликт

Согласно наиболее популярной в науке версии, переселение евреев в Египет произошло в период правления фараонов из кочевой династии гиксосов. В XVIII веке до н. э. гиксосы, родственные семитам племена, завоевали Южный Египет.

Согласно Ветхому Завету, Иосиф – один из потомков Авраама, сумел добиться высокого положения при дворе гиксосов.

Деятель умел толковать сны и предсказывать будущее, за что получил в жёны дочь фараона и возможность переселить из Ханаана в Египет всю свою родню.

Так, произошло переселение будущих евреев из засушливой земли Израильской в плодородный Гесем.

В середине XVI века до н. э. в Египте разгорелась Гражданская война, и династия кочевников была свержена. На престоле фараонов вновь воцарилась коренная египетская династия.

Для евреев этот переворот имел роковое значение. Египтяне проводили политику по искоренению иноземцев в своем государстве. Именно с этим и связаны притеснения иудеев.

В конечном счете евреи подняли восстание, разграбили Египет и откочевали обратно на север.

За время их 400-летнего отсутствия, в Ханаане успели обосноваться новые народы и царства. Землю обетованную переселенцам пришлось возвращать с боем.

Психические пределы солдат

Военная психология оформилась как наука в середине XX века. В первую очередь учёных интересовали границы психологической выносливости человека на поле боя.

Американские исследователи Рой Суонк и Уолтер Маршанд, изучавшие военные неврозы непосредственно после Второй мировой войны, описывают такое явление, как «боевое истощение», которое наступает через 35 дней.

Если боец и дальше остается в строю, это приводит к печальным последствиям. После 60 дней непрерывных сражений у 98 % всех выживших солдат начинаются психиатрические расстройства того или иного типа. Данные, собранные Суонком и Маршандом в 1946 году, оказались настолько убедительными, что заставили генералов США изменить военную доктрину. В частности, на Корейской войне (1950–1953 гг.) в американской экспедиционной армии впервые установили сроки ротации личного состава на фронте – 9 месяцев в боевых подразделениях и 13 месяцев в войсках обеспечения.

Немецкий военный психолог Эльмар Динтер, автор книги «Герой или трус: давление на солдата в бою», отмечает, что в первые 15–25 суток у солдата происходит адаптация к военным условиям. На этом этапе, как свидетельствуют другие исследования, организм, «готовясь» к возможной травме, вырабатывает большое количество эндорфинов и анкефалинов. Однако после 30–40 дней столкновений с противником наступает период истощения. Таким образом, пик боеспособности составляет всего 1–2 недели.

Наконец, самые высокие, но допустимые сроки пребывания в обстановке активных боевых действий называет консультант Пентагона Ричард Габриэль, доказал, что если после 45 суток непрерывного пребывания на поле боя военнослужащие не будут отправлены в тыл, то по своим психофизиологическим возможностям они оказываются небоеспособными», – пишут Александр Караяни и Игорь Сыромятников в учебнике «Прикладная военная психология», ссылаясь на труд Габриэля «Героев больше нет: безумие и психиатрия на войне».

Впрочем, все эти цифры работают только при соблюдении нормы продолжительности сна солдат. Если бойцы спят 3 часа в сутки, они сохраняют 91 % боеспособности всего 9 дней. При полуторачасовом сне боеспособность падает до 50 % и держится лишь 7 дней, после чего половина личного состава выходит из строя.

Войсковой опыт боёв

Что ни говори, а самое страшное на войне – это не выход из окружения и не ночной поиск «языка», даже не кинжальный огонь и не рукопашная схватка. Самое страшное на войне – это когда тебя долго не убивает, когда в двадцать лет на исходе все твои физические и моральные силы, когда под кадыком нестерпимо печет и мутит, когда ты готов волком взвыть, в беспамятстве рухнуть на дно окопа или в диком безумии броситься на рожон. Ты настолько устал воевать, что больше нет никаких твоих сил. Случается это с немногими, потому что на передовой долго не проживешь: или убьют, или ранят. В наступлении рядового хватает в среднем на пару атак, взводный живет день, ротный – неделю, командир батальона – месяц. Но если человека держать на передовой год или два, он сойдет с ума. Не случайно у немцев существует система отпусков с фронта. У нас этого нет. Практически нам это и не требуется – ну кто на переднем крае доживет до отпуска? Однако исключения бывают. Трудно таких людей назвать счастливыми, скорее в этом их несчастье. На всю войну везения не хватит. Все равно ведь убьют.

Пуля или осколок всегда находят человека. Ежеминутно, каждый день и каждый час. Вся штука в том, что неизвестно, когда тебя убьет – в атаке, при обстреле, за приемом пищи, во время сна, а то, бывает, и еще хуже. Правда, каждый молит про себя и втайне надеется, что вот в этот страшный миг ты уцелеешь. Но убивает всегда неожиданно. Кругом гибнут люди – конечно, настанет и твоя очередь. Однако, если не убили в первом бою, человек еще поживет. С каждым счастливым для него боем он обретает опыт, и его уже труднее убить. [265] Михин П.А.

«Вдруг лицо его дико перекосилось, из зажмуренных глаз брызнули крупные слезы, на виду у солдат он поднес к глазам свои могучие кулаки, разрыдался и срывающимся громким мальчишеским голосом отчаянно закричал:

– Я больше не могу-у-у!!! Не могу-у-у! Больше не могу-у-у!!! [277]

Никогда раньше я не только не видел его в таком состоянии, но и представить себе не мог, что этот волевой и смелый человек может дойти до такого полнейшего нервного истощения, до стресса. Сам я был точно в таком же психологическом состоянии, и только какая-то тоненькая ниточка еще удерживала меня от точно такой же истерики. Наверное, меня сдержало еще и присутствие собственных солдат. А вот благоразумие уже было утеряно и мною. Три месяца непрерывных боев, атаки и обстрелы, танки и самолеты, немцы, стремящиеся сбросить нас в реку, – все это совершенно доконало нас, все нервы вымотало, мы дошли до полного нервного и физического изнеможения, готовы были волками взвыть, броситься на рожон. Других ранит, убивает и этим прекращает мучения, – мы же как завороженные!

Конечно, с нашей стороны это было отчаянное безумие, безысходное стремление умереть. Но какая сила отводила от нас смерть?..

К вечеру по явным и тайным каналам о нашей выходке уже было известно комдиву. Генерал вызвал нас поодиночке на командный пункт и после крепкой ругани, поняв все же наше состояние, отправил обоих в Одессу, в офицерский дом отдыха. Ранее мы и не слышали о существовании таких домов, где отдыхали в основном люди из штабов, тылов и политработники. Генерал так и сказал нам:

– Жертвую единственные две путевки в санаторий на море, впервые пришли в дивизию. И то потому, что хорошо знаю вас как самых незаменимых боевых офицеров.

Он бы отдал нас под суд, если бы мы с Морозовым не были его опорой в любом бою. А особый отдел был уже тут как тут.

И почему у нас отпуска с передовой не давали? Немцы своим давали, хотя дефицит личного состава у них был куда больше нашего. Не думаю, что доброта и жалость толкали их на это, скорее практичность. Немецкое командование понимало, что отдохнувший солдат в три раза лучше воюет, а наше об этом даже и не задумывалось. Воюй, пока тебя не ранит или не убьет. А этого ждать было недолго. Так оно и получалось. А что было с теми, кого щадили пули? По себе знаю – чуть с ума не сходили.» Михин П.А.