Текст книги "Магия побед"

Глава вторая
Гладиаторские бои на фоне греческого амфитеатра

Так уж сложилась моя биография, что за свое «место под солнцем» мне постоянно приходилось бороться. Мой путь на Олимп в спортивной гимнастике от первых шагов и до последнего выхода на помост не был усеян лепестками роз. Были и шипы, и поистине гладиаторские битвы, особенно на моей заключительной Олимпиаде в Афинах…

К ХХVIII летним Олимпийским играм в Афинах, которые проводились в колыбели олимпийского движения, я готовилась по-особенному, понимая, что, скорее всего, это будет моя последняя Олимпиада. Но даже в страшном сне я не могла предположить, что все произойдет именно так…

…Я закрыла глаза, и мне показалось, что мир рухнул. Я разжала пальцы и, будто погрузившись в состояние невесомости, медленно-медленно соскользнула вниз. Казалось, что вокруг все как будто растворилось, я потеряла ощущение времени. Куда-то исчез азарт борьбы, затих океан эмоций, лишь размытые лица зрителей и звенящая тишина в ушах. Я не сделала своего коронного упражнения на брусьях, где должна была выиграть свою третью золотую олимпийскую медаль… С гордо поднятой головой королева брусьев Светлана Хоркина спокойно ушла с помоста. Без истерики, без слез, с достоинством олимпийской чемпионки…

Пройдя сквозь строй удивленных тренеров, спортсменов, журналистов, не обращая на них внимания, не отвечая на вопросы, как будто вокруг никого не было, я вышла на улицу, села на первый попавшийся автобус и куда-то уехала. Меня все потеряли.

Мировая общественность была в шоке: все видели своими глазами, как я соскочила со своих любимых брусьев, своей «коронки», которая неминуемо должна была принести мне еще одну олимпийскую медаль, а после выступления куда-то исчезла, никому ничего не объяснив…

А я уже была сыта по горло коллизиями Сиднея. Всеми этими закулисными играми и подводными течениями, политическим хамством, подставами и несправедливостями, которыми меня в последние годы усиленно потчевали. Я устала быть гладиатором, которому неумолимый цезарь раз за разом устраивает все более страшные и непреодолимые испытания.

В тот момент, во время моего коронного упражнения на брусьях, когда проходили соревнования на отдельных снарядах, каким-то десятым чувством я вдруг ощутила сбой: еще мгновение – и случится что-то непоправимое. А в мыслях тут же пронеслось: мне не дали достаточного количества времени, чтобы тщательно подготовиться и «прощупать» перед выступлением снаряд, раньше положенного включили зеленый огонек, сигнализирующий начало состязания. По правилам, если ты в течение тридцати секунд не подходишь к брусьям, то получаешь ноль. И я вынужденно свернула подготовку и бросилась на старт. А этот снаряд спешки не прощает: одно неточное движение – и ты калека. Спасли меня лишь внутреннее спокойствие и привычная настороженность. Половину упражнения я сделала предельно собранно. И уже зашла на предпоследний элемент, как вдруг почувствовала, что с брусьями что-то не то и меня срывает. Еще мгновение – и я упаду, став инвалидом на всю жизнь, никому не нужным, всеми забытым, хотя и познавшим в прошлом минуты всемирной славы. Нет, такой «роскоши» я позволить себе не могла и в следующий миг, разжав пальцы, медленно соскочила вниз…

Готовясь к выступлению на афинской Олимпиаде, я была абсолютно уверена в себе. И понимала, что уж на этих Играх мне ничто не должно помешать выиграть наконец абсолютное первенство и стать лучшей на отдельных (своих коронных) снарядах. Никакие временные акклиматизации, потому что Афины находятся на одном часовом поясе с Москвой, никакие длительные перелеты… Результат будет зависеть только от меня и от моей подготовки.

Я очень рассчитывала на то, что европейская цивилизация и место, где зарождались Олимпийские игры, где состязались еще античные атлеты, где главным всегда был девиз «Быстрее. Выше. Сильнее», помогут мне в очередной раз взойти на Олимп, на самую высокую ступеньку олимпийского пьедестала именно в Афинах.

Не скажу, что к этой Олимпиаде мне было легче готовиться, чем к двум предыдущим. Скорее наоборот, потому что спортивный календарь в этот сезон получился очень напряженным. Я не пропустила ни одного высокого соревнования… И была психологически немножко измотана… Это сейчас стало возможным, чтобы лидеры не выступали на чемпионатах России, Европы, а то и мира, хотя чемпионат мира всегда считался показательным стартом перед Олимпийскими играми.

Еще я понимала, что должна участвовать в ряде коммерческих соревнований, чтобы не только обкатывать на них какие-то новые элементы своих программ, но и зарабатывать себе на жизнь. Мне нужно было обеспечить себе пусть не очень прочную и долговечную, но подушку финансовой безопасности, чтобы было что покушать и на что жить, пока не решу для себя своего будущего положения в гражданской жизни, пока не определюсь, чем я буду заниматься.

Помимо морально-психологической усталости накопилось большое количество хронических травм, которые время от времени давали о себе знать, и их необходимо было залечивать… И все же благодаря тому, что мы с тренером четко понимали, что и как мы будем делать в нашей тренировочной программе на протяжении всего олимпийского цикла, это давало мне возможность преодолевать все трудности и выживать.

Какого-то серьезного соперничества для меня в российской команде не было. На всех контрольных прикидках и в соревнованиях я оставалась лидером. Набор всех элементов, которые входили в мою программу, был уникальным, разноплановым и самым сложным, что в принципе отличало Хоркину во все времена от всех гимнасток мира.

Выезда в Афины я ждала с каким-то особым нетерпением и воодушевлением. С Грецией у меня были связаны очень приятные воспоминания. Именно там двумя годами ранее проходил чемпионат Европы и я стала трехкратной абсолютной чемпионкой, и этот результат тоже вошел в историю. После соревнований мы с друзьями устроили себе четырехдневный круиз на теплоходе. Мы были в Салониках, заезжали на многочисленные малые и большие острова, побывали на Родосе, Крите… Я была очарована красотой и историей этой страны. Типичный греческий пейзаж – груда камней, но какая в них сокрыта энергия! Я с удовольствием ходила на экскурсии и растворялась в легендах, которые нам рассказывали… А как мне полюбилось греческое вино! А какие там вкусные морепродукты – я просто влюбилась во всех этих морских гадов… Записала немалое количество рецептов из национальной греческой кухни и даже научилась делать цадзыки – что-то типа соуса, который в то же время можно подавать и как отдельное блюдо. Мне очень понравилось, как нам готовили на гриле осьминогов, кальмаров. А еще меня очаровали многочисленные греческие поклонники: высокие, стройные, с красивыми смоляными волосами… Я чувствовала себя почти Афродитой, потому что мои победы на европейском первенстве и популярность в мире сделали меня узнаваемой и любимой. Да и как было не узнавать, если по всей Греции были развешаны плакаты с моей фотографией!

В пригороде Афин мне очень полюбился ресторан «Thai», вырубленный прямо на скале, с нависающей над обрывом верандой: сидишь на свежем воздухе, а под тобой пенятся морские волны, и море пахнет арбузиком – впечатление умопомрачительное. Там я обязательно заказывала себе лобстера, как когда-то в Нью-Йорке, в знаменитом ресторане «Palmа». Это уже традиция: в любой стране, где бы я ни находилась, обязательно должна отведать национальную кухню. Даже в Эфиопии пробовала местные фирменные блюда – специально захаживала в их национальный ресторан. В Японии, побывав на шикарном курорте Атами, угощалась настоящими японскими суши. Я так много внимания уделила еде, потому что на Олимпиаде в Афинах еда оказалась для меня едва ли не на самом последнем месте. Было настолько чудовищно жарко (в тени плюс 42, а уж на солнце…), что есть абсолютно не хотелось. Только пить. Но и пить я старалась по минимуму. И очень сильно там исхудала. Но мне нравилось, как я выглядела в Афинах. Я была тонкой и звонкой, эффектной и женственной… И как никогда готовой к покорению своего третьего Олимпа. Но, похоже, что Господь приготовил мне тогда новые испытания.

По традиции, мы прилетели в Грецию на этап непосредственной подготовки за три недели до начала Игр. Нужно было акклиматизироваться, опробовать снаряды. Поселились недалеко от Афин. Рядом было море, стояла необычайно жаркая летняя погода… Понятно, что перед Олимпиадой я не могла позволить себе никаких развлечений и культурно-экскурсионных программ. Но я точно знала, что все наверстаю после Игр, потому что я, наверное, уже решила, что эта Олимпиада для меня, как спортсменки, будет последней. Хотя, конечно, участвовать в Играх в Пекине было очень соблазнительно. Уж больно нравилось мне выступать в азиатских странах, где меня, как гимнастку, просто боготворили!

Но это все были мысли «про себя», которые публично я нигде не озвучивала. Конечно же, продолжала серьезно тренироваться, но мое состояние было каким-то подозрительно спокойным. Я стремилась к тому, чтобы исключить все случайности. Со мной рядом находился мой массажист Владимир Андреевич Савченко, который восстанавливал после тренировок мои мышцы и готовил их к предстоящим выступлениям. Он работал со мной уже третью Олимпиаду и досконально изучил весь мой организм, каждую связочку и каждую прошлую травму. Абсолютно точно знал, как готовить мой мышечный аппарат к нагрузкам и как его восстанавливать. И конечно же, мы постоянно контролировали состояние моей многострадальной спины, потому что боли в ней меня преследовали перманентно. Перед каждой тренировкой массажист приходил ко мне в номер. Мы делали с ним специальные упражнения на мелкие мышцы-стабилизаторы, которые, разогреваясь, тонизировали и контролировали все тело. Я продолжала готовиться к решающей схватке. Памятуя обо всех нюансах, повлиявших на мое проблемное выступление в Сиднее, на этот раз я была настроена держать под контролем все мелочи. Уж слишком обидной для меня было подстава на той Олимпиаде. Мне казалось, что я извлекла из нее уроки. И конечно, когда мы говорили с Владимиром Андреевичем по душам (а это можно далеко не со всеми), то восстановление после трудного дня шло быстрее.

Многие считали, что участвовать в афинской Олимпиаде для меня – чистое безумие, что я давно уже всем вокруг все доказала и вполне могла бы закончить спортивную карьеру, но я все еще мечтала о справедливости и жаждала реванша. Мне не давало покоя отсутствие олимпийского золота – высшего результата в абсолютном многоборье, и я с открытым забралом рвалась к этой вожделенной победе.

Однако уже на отборочных командных соревнованиях я почувствовала что-то неладное. Сначала я удивилась тому, что судьи постоянно перешептываются и как-то очень долго не выставляют оценки. Потом стало большой неожиданностью то, что, несмотря на лучшие по сложности и насыщенности программы, которые я показала на разных снарядах, я попала в финал только на брусья. Обычно у меня в соревнованиях на отдельных снарядах было два-три снаряда, а здесь почему-то получился только один. И это сразу уменьшало мои шансы в борьбе за медали. Тогда мы не придали слишком серьезного значения этой ситуации, списав все на нюансы в жеребьевке команд… Но все же я поняла, что эта Олимпиада не будет для меня легкой прогулкой, что бороться будет очень тяжело. Когда у тебя есть шансы блеснуть еще и на других снарядах – это намного легче чисто психологически… Как я уже писала, ехала прежде всего за золотой медалью в абсолютном первенстве, то есть в многоборье. А уж медали на отдельных снарядах держала как приятный бонус, будучи, конечно, уверенной в своей победе на брусьях. Но тут получалось, что в отдельных видах у меня оставались только брусья – значит, всего один шанс…

Выиграть золото командой шансов не было, потому что девчонки у нас были слишком юными: я была уже на 10 лет старше одной из наших спортсменок… Хотя я, как капитан, всегда говорила, что мы едем только за золотом. Конечно, я понимала, что основном вся команда была еще «зеленая», не слишком искушенная международными гимнастическими баталиями. И только мое уверенное выступление на всех снарядах, которое было одним из лучших в принципе, как раз и позволило нам дотянуться до «бронзы», в то время как наши маленькие «зеленые» девочки-кузнечики сыпались на всех снарядах, как горох… И слава богу, они все уехали из Афин хотя бы с бронзовыми медалями. Впрочем, этот результат был шагом назад по сравнению с Сиднеем, где мы за командное выступление завоевали «серебро».

Мои подозрения в судейском заговоре в полной мере оправдались на основных соревнованиях в личном многоборье. На первом снаряде – опорном прыжке – я выполнила свой именной прыжок, который должен был оцениваться «по вышке»… И я исполнила его идеально. Но судьи длительное время не выставляли оценку, вели какие-то телефонные перезвоны… Весь зал видел, что в судейских рядах творится невообразимое: мне целых пятнадцать минут не выводили оценку!..

Потом прыгала американка Карли Паттерсон. Ее прыжок был значительно слабее по его оценочной стоимости. И не было чистоты в исполнении: она еле-еле удержалась на ногах и в течение нескольких секунд натаптывала на месте приземления те самые десятые, которые с нее должны были снять… Но судьи как будто этого не заметили и поставили ей результат практически такой же, как и мне. Невероятно, но уже с первого снаряда многоборья судьи стали меня откровенно засуживать. А ей подыгрывать. Подтасовка в оценках была налицо. Разница между тем, как выступила я и моя главная конкурентка – американка, – была очевидна: я прыгнула идеально и встала после прыжка, как вкопанная. Но американке все равно оценку завысили.

Потом я на брусьях сделала отрыв, но не такой, на который рассчитывала. Потому что американке снова накинули в оценке, чтобы не дать мне возможности слишком серьезно от нее оторваться… Завысили ее результат, максимально подтянув его к моей сумме баллов.

…Судьи длительное время не выставляли оценку, вели какие-то телефонные перезвоны… Весь зал видел, что в судейских рядах творится невообразимое: мне целых пятнадцать минут не выводили оценку!..

В следующих видах – на бревне и на вольных – ее композиции были чуть посложнее моих. Но я выполняла все чище и качественнее… Да, был момент, когда во время выступления на бревне я допустила небольшое покачивание, и за эту незначительную помарку судьи были ко мне безжалостны – они сняли с меня несколько десятых!.. Если бы я представляла интересы США, они, скорее всего, этого даже не заметили бы. Или снизили бы оценку совсем чуть-чуть, на какую-то сотую, как они сделали это на опорном прыжке у Паттерсон. Но я представляла Россию, поэтому с меня баллы «драли» по-черному. Да к тому же я еще и лидировала после двух видов многоборья…

На мое несчастье, выступавшая следом за мной Паттерсон сделала свою композицию на бревне безукоризненно, и те несколько тысячных, которые она мне до этого уступала, естественно, у меня вырвала. Увы, совесть у судей до конца многоборья так и не проснулась: мне откровенно занижали все оценки. И уже на последнем этапе нашего соперничества – на вольных – судьи сделали все, чтобы разрыв между нами не сократился. В итоге американка опередила меня всего-то на 0,176 балла. Вот так я завершила выступления в многоборье с серебряной олимпийской наградой. Третье место по итогам соревнования завоевала китаянка Чжан Нан.

После судейского скандала в Афинах, из-за которого, кроме меня, пострадал еще и наш выдающийся гимнаст Алексей Немов, судейство было кардинально изменено. Наконец-то обратили внимание на опыт выставления оценок в фигурном катании, где уже давно давали дополнительные надбавки за сложность программы, за артистизм спортсменов, и появился сложный алгоритм вычитания и сложения баллов за помарки в исполнении. Хотя эта часть «вычитания и добавления» мне до сих пор не нравится, потому что это все равно оставляет лазейку для «коррупционной составляющей» в окончательной оценке выступления спортсменов.

Раньше, допустим, считали оценку по десятибалльной системе: ошибки посчитали – вычли, надбавки за сложность посчитали – сложили, и получилась общая оценка. И зритель в этом случае может очень быстро научиться самостоятельно оценивать выступление спортсмена. И соглашаться или нет с оценками судейства. Сегодня это стало вообще невозможно. Нужно быть специалистом, чтобы все понять и оценить. И это, на мой взгляд, сильно усложняет понимание и восприятие спортивной гимнастики. Плюсом я могу назвать лишь то, что сегодня есть возможность воспроизвести видеоповтор, если ты не удовлетворен выставленной судьями оценкой. Нужно только очень быстро подать протест, и судейская бригада пересматривает твое выступление на видео. Если бы в Афинах наши тренеры быстро подали апелляцию и мое выступление на прыжке и на брусьях вовремя пересмотрели, ситуация склонилась бы в мою сторону. Но мы тогда этому не были научены. Научились пользоваться этой возможностью только на Олимпиаде в Пекине, где с командой уже ездила группа специалистов и были постоянно наготове бланки для протестов, чтобы в считаные мгновения можно было написать на них от руки претензии и быстро отправить протест в жюри. Все это благодаря нашему печальному опыту в Сиднее и Афинах…

Однако вернемся к выступлению на моих любимых брусьях в индивидуальном финале на отдельных снарядах. Как я уже писала выше, я рассчитывала взять здесь свое золото. Но снова что-то пошло не так…

Как получилось, что я не успела подготовиться к своему выступлению на брусьях? В то время большинство гимнасток работало на брусьях без накладок. Но передо мной выступала девочка с накладками. И мне пришлось после нее дольше, чем обычно, очищать брусья от налипшей магнезии. Потом возникла какая-то суета вокруг брусьев… А ведь в этот момент, когда ты прощупываешь перед выступлением жерди брусьев, происходит не только подготовка снаряда, но уже выработанное десятилетиями психологическое погружение в этот снаряд и программу, которую ты сейчас будешь выполнять в соревновании. Происходит твое полное воссоединение со снарядом. Но меня почему-то кто-то постоянно отвлекал в этот момент, не давая полностью сконцентрироваться на подготовке к выступлению… А потом вдруг как-то неожиданно рано загорелся зеленый сигнал, обозначающий момент начала выступления, это подспудно подталкивало меня к еще большей суете, не позволило до конца настроиться на упражнение. У меня даже не возникло ощущения, что я готова стартовать… Зачем они так поторопились включить стартовый сигнал? Не знаю. Но факт остается фактом: огонек загорелся – у тебя есть 30 секунд на то, чтобы начать свое выступление.

Работа на снаряде происходит очень быстро – каких-то 50 секунд. Если ты буквально на доли секунды отвлекся – считай, что ты свалился… И все это вылилось в то, что я перестала чувствовать сцепку рук с жердями, меня срывало с них и я теряла контроль.

Много лет спустя я все-таки пересмотрела на видео это свое выступление на брусьях и подготовку к нему. И вот тогда все встало на свои места: это была самая настоящая диверсия! Точно рассчитанный психологический ход, который выбил меня из колеи, когда была искусственно создана вся та суматоха, которая происходила перед моим выступлением. Можно было бы и все это опротестовать, если бы рядом со снарядом сидел какой-нибудь российский ассистент и засекал на секундомер, сколько времени было отпущено на подготовку снаряда и самой спортсменки на выступление. Увы, выводы из этого технического просчета были сделаны тренерами позже, когда все уже было для меня далеко позади…

Кто бы мог подумать, что именно таким печальным и нервным, а не триумфальным будет финал моей итоговой афинской схватки: ведь я ехала только за золотом и не одним! Но я не рыдала, не билась в истерике, а просто перевернула страницу, понимая, что, закончив сегодня сражение на Олимпиаде, я точно завершила и свою спортивную карьеру. Вернувшись в гостиницу, устроила себе вечер наслаждений: выпила стопочку коньяка за то, что теперь уже абсолютно все позади и я, слава богу, жива и здорова и могу позволить себе расслабиться! Я сняла грим с лица и расчесала лак с волос, попарилась в бане, приготовила ароматную ванну, зажгла свечи, включила музыку и погрузилась в нирвану.

На самом деле афинская Олимпиада закончилась для меня не так уж и плохо: все-таки я завоевала в личном многоборье свою первую медаль, пусть и «серебро», а еще «бронзу» в командном первенстве! В моей спортивной карьере уже были «серебро» и «золото» с других Олимпиад – дай бог каждому иметь такие трофеи… Конечно, я мечтала о «золотой» точке в спортивной карьере! Но оказалось – не судьба…

Несколько часов спустя с соревнований в олимпийскую деревню вернулись и мои подруги по команде. Прибежали испуганные ко мне в номер: «Света, что случилось? Нам звонят твои родители… Твой телефон молчит!» Как назло, на моем счету закончились деньги, поэтому до меня никто не мог дозвониться. Естественно, все переживали, ведь телевидение транслировало весь ход соревнований, и родители наблюдали на голубом экране весь этот кошмар. Они видели, в каком натянутом состоянии я ушла из зала, и терялись в догадках: куда же я пропала?

Конечно, мне было горько и обидно, но я держалась, никому не желая показывать всю глубину и тяжесть своих переживаний. Я позвонила маме. И чтобы успокоить ее, сказала: «Да ты не пугайся – все нормально, я уже расслабилась, попарилась в баньке. Вскоре за мной приедут, заберут, чтобы больше ничего мне не напоминало этого ада… Все будет о’кей, и я буду счастлива!» Мама сделала вид, что успокоилась. И сообщила, что Юлька, моя любимая сестренка, уже выехала ко мне.

На самом деле вскоре приехали мои близкие и друзья, которые болели за меня на трибунах, – они уже и обмороки пережили, и сердечные приступы – они же тоже меня потеряли из-за того, что мой телефон был недоступен… Но, увидев, что я жива и невредима, успокоились. Мы расселись по машинам и понеслись в райские кущи. Именно так они описали мне ту закрытую виллу, которую они сняли специально, чтобы спрятать меня от чрезмерно любопытных посторонних глаз.

Это было поистине волшебное место! Там было фантастически красиво: вилла стояла прямо на берегу, за огромными окнами в закате солнца серебрилась гладь Эгейского моря, столики на веранде ломились от моих любимых средиземноморских блюд, в тонких хрустальных кувшинах рубинами переливалось вино. Мы сели к столу, вкусно поели, выпили за мои успехи и выдержку. И только там, в кругу самых близких мне людей, как мне тогда казалось, я уже не могла больше сдерживаться и дала волю своим чувствам.

Одному Богу известно, откуда взялось столько слез! Я рыдала всю ночь, я винила себя, я страдала оттого, что еще четыре года до Пекинской Олимпиады я уже не выдержу, я жалела себя, своего тренера, родителей, сестру, всех, кто в меня верил, всхлипывала, на мгновение успокаивалась и снова рыдала… Слезам не было конца… Я прорыдала до утра и, как мне тогда казалось, выплакала всю боль, все переживания и все стрессы минувших лет. Никто не успокаивал: все понимали, что мне нужно было именно это.

Вспоминая все это сегодня, могу сказать, что ни афинская боль не была мною выплакана до конца и рана не зарубцевалась, ни сиднейская, когда я рухнула у того колченого коня на колени… До сих пор это живые и кровоточащие раны! К сожалению, в большом спорте не бывает мелочей. И эти досадные нюансы порой способны в считаные мгновения перечеркнуть многолетний труд спортсмена на пути к наивысшей цели. Больше чем уверена: если бы я выиграла на афинской Олимпиаде брусья, я бы продолжила спортивную карьеру и пошла на свою четвертую Олимпиаду, чтобы покорить вершину, которая лично для меня так и осталась непокоренной – титул олимпийской чемпионки в многоборье! Серебро меня не удовлетворило тогда, не удовлетворяет и сейчас. Стать абсолютной чемпионкой в многоборье было моей мечтой. И недостигнутая вершина продолжала бы манить меня, заставляла бы терпеть боль и тренироваться ради вожделенной цели. Потому что именно в этом и заключается магия побед.

А тогда, в далеком уже 2004-м, на сказочной афинской вилле, я проснулась наутро с опухшими глазами и была похожа на девушку из китайской делегации. Но зато на душе у меня было легко-легко, как в детстве, когда я, веселая и заводная, с утра до ночи прыгала на батуте.

И там, на романтической вилле, я поняла, что самое главное и интересное в моей жизни еще только начинается! Я так верила в надежное мужское плечо, которое было тогда со мной рядом… Увы, жизнь прожить не поле перейти!