Текст книги "Похищенная невеста для лорда чародея"

Глава 9

Дамиан Колдуэлл

Селестина Грей смотрела на него прямо и открыто задавала вопрос, ответ на который являлся причиной того, отчего у Дамиана болезненно тянуло и ныло в груди. Всё потому, что там по-прежнему кровоточила незаживающая рана, оставленная его сестрой. Вернее тем, что с ней случилось.

Он и сам не знал, почему не смолчал, а вслух назвал её имя сейчас, когда девушка вложила ему в руки браслет, принадлежавший в прошлом его покойной сестре-чародейке. Жемчуг в этом браслете – слёзы Ринэлис. Кораллы – её кровь.

А теперь это украшение, которое, как считал Колдуэлл, осталось у Джеремайи Стрикленда, каким-то образом оказалось на тонком запястье леди Грей. Его жены. Жены! Смешно. Дамиан никогда всерьёз не думал о браке и даже не предполагал, что жениться ему придётся вот так, исполняя королевскую волю и одновременно с этим спасая и без того нелёгкую судьбу и наверняка жизнь вот этой хрупкой проницательной девочки, которая смотрела на него сейчас широко распахнутыми глазами испуганного оленёнка и явно боролась с желанием попятиться. Хотела это сделать, но оставалась на месте. Потому что позади, за её спиной, находилась кровать – единственная в этом доме и очень большая, какую и положено ставить в месте, становившемся приютом для новобрачных, укромным уголком для их первой ночи.

Но Дамиан Колдуэлл и Селестина Грей меньше всего походили на счастливых молодожёнов в предвкушении того, что должна была принести им приближающаяся ночь.

– Вы уверены, что это не Стрикленд дал вам этот браслет? – уточнил чародей, не ответив на её вопрос.

– Лорд Стрикленд? – удивлённо переспросила девушка. – Нет, конечно! С чего бы ему дарить мне украшения?

– С того, что он ваш жених… вернее, был им.

– Жених? – отозвалась леди Грей, и её розовые губы красивой формы искривились в горькой усмешке. – Вот всё, что он мне подарил, – указала она на свои синяки, уродующие нежную кожу. – А ещё продемонстрировал документ, из которого следовало, что мой отец ему меня продал… чтобы расплатиться с долгами и не разориться окончательно. А теперь из-за того, что наша с лордом Стриклендом свадьба не состоялась, я стала его должницей. Очень странно, что он во всеуслышание не заявил об этом факте на церемонии…

– Должница, значит? – Колдуэлл сжал кулаки. Так вот, получается, как Джеремайя её принудил к этой свадьбе. И шантажу, выходит, научился. Что ж, тут нечему удивляться, учитывая, как изменился его сводный брат с тех пор, как они были детьми.

Сначала они совершенно не нравились друг другу. Мальчишки же, тут соперничество неизбежно. Они несколько раз подрались, хотя всегда получали за это нагоняй от родителей. Отец, помнится, всегда хмурился, сердито выговаривал обоим за кровоподтёки и порванную одежду, наказывал, ставя в угол и лишая сладкого, а мать Стрикленда – тогда его ещё все называли Тони – старалась угомонить детей, как-то примирить их между собой. Ей это так и не удалось, а вот Ринэлис – да. Всё потому, что его сестра была особенной. Таких, как она, больше нет и не будет во всём мире.

Дамиан ещё тогда замечал, что Джеремайя отчего-то робеет перед его сестрой, но по малолетству не понимал, что в том пробуждались чувства, причём вовсе не братские. Да, они не являлись кровными родственниками, однако после того, как их родители поженились, им надлежало считаться таковыми по закону. Брак сводных братьев и сестёр в Никарии не разрешался ни в коем случае, в других странах, насколько было известно Колдуэллу, тоже. Здесь Стрикленду не на что оказалось надеяться. Однако, как показало случившееся, его это не остановило.

С тех пор как Дамиан, чуть повзрослев, узнал об особенностях инициации чародеек и её последствиях, он начал бояться за сестру. Не мог даже представить себе, что однажды кто-то сделает ей больно, отчего её улыбка угаснет, смех больше не будет звенеть серебряным колокольчиком, а жизнь внезапно завершится раньше времени. Ринэлис об этом тоже рассказали, а после и отец, и он сам, её любящий и заботливый брат, неоднократно предупреждали её, чтобы была осторожна, не влюблялась в кого попало, не вверяла своё сердце и тело в чужие руки, не распахивала душу перед мужчиной, который может в конечном итоге её обесчестить и предать – оставить и этим убить, причём вовсе не в переносном, а в буквальном смысле.

Когда это всё-таки произошло, Колдуэлл был далеко. Учился в Валезии – стране, где ещё сохранились школы и академии для чародеев. В Никарии их не существовало уже давно. Отец лично уговорил сына ехать учиться. Жаль, что он не мог взять с собой Ринэлис, ведь её дар ещё не проснулся на тот момент. У женщин-чародеек всё было иначе, не как у мужчин. Дамиан, терзаемый дурными предчувствиями, мог только напутствовать сестру ещё раз на прощание, чтобы берегла себя, а ещё подарить ей браслет из её же слезинок и нескольких капелек крови, которые он превратил в жемчужины и кораллы.

К тому времени, как Дамиан возвратился, всё уже было кончено. Ринэлис убежала из дома… и не одна, а со Стриклендом. А позже умерла. Его сестры не стало, и Колдуэлл винил в этом их сводного брата. Кто ещё, если не он, мог её погубить?..

Но Джеремайя к этому времени уже стал одним из придворных и так сблизился с королевской семьёй, что подобраться к нему оказалось не так-то просто. Кого попало в замок не пускали, и сводный брат позаботился о том, чтобы Дамиану туда хода не было. Когда он всё же попытался, используя чары, пробраться в резиденцию его величества – тогда ещё отца Орена Десятого, его выследили и арестовали за незаконное проникновение. А затем приволокли в суд и чуть было не обвинили в покушении на короля. Потребовались многочисленные связи семейства Колдуэлл, чтобы освободиться из-под стражи, но из страны его всё-таки выслали.

Понятно, кто тут подсуетился – Джеремайя Энтони Стрикленд собственной персоной.

Дамиан вернулся в Валезию. С новыми силами взялся за учёбу, почти не спал и не тратил время больше ни на что. Оттачивал свои чары так, чтобы в следующий раз, когда отправится в место, где спрятался враг, его даже сторожевой пёс не заметил, не то что охранники-гвардейцы. Да, ему было грустно и одиноко на чужбине, но его поддерживал образ сестры. Он пытался представить себе, какой бы стала Ринэлис с годами, где поселилась бы, как назвала бы детей. Колдуэлл поклялся её памятью, что отомстит за неё. Отомстит в любом случае, даже если для этого ему придётся пожертвовать собственной жизнью.

А затем пришло письмо из Никарии. Отец умер, оставив дом и всё прочее своё имущество в наследство единственному сыну. Его жена, мать Джеремайи, с которой тот больше не поддерживал отношения, после смерти мужа удалилась в монастырь. Дамиан не смог попасть даже на похороны родителя. Ему до сих пор было запрещено возвращаться на родину.

Однако через некоторое время он получил такое разрешение, лично подписанное его величеством Ореном Десятым, взошедшим на престол после смерти отца. Колдуэлл помнил принца, а теперь короля ещё юношей. Когда-то они приятельствовали, принц неоднократно бывал у них дома. Можно было подумать, что Орен позволил Дамиану вернуться в Никарию в память о старой дружбе, однако странно, что он не сделал этого раньше. Впрочем, сейчас нюансы не имели значения, главное, что чародей наконец-то смог покинуть порядком надоевшую ему Валезию и приехать домой, пусть там его никто и не ждал.

Зато у него имелась цель, и Колдуэлл незамедлительно приступил к её воплощению. Для начала он разузнал все новости про Стрикленда и выяснил, что тот уже похоронил двух жён, а сам тем временем планировал вступить в брак с новой невестой по имени Селестина Виктория Грей. Жившая в небольшом городке девушка осталась круглой сиротой, и во всём мире у неё не было никого, кроме одинокой тётушки.

Всё это выглядело очень подозрительно. Хотя смерти молодых женщин и были признаны естественными, Дамиан в этом сомневался. И предполагал, что леди Грей вполне может стать следующей жертвой.

Он собирался навестить Селестину, но времени уже не нашлось – Джеремайя, будто что-то почуяв, вызвал невесту к себе, чтобы немедленно провести свадебную церемонию. Пришлось импровизировать, меняя план буквально на ходу. Чародей перехватил карету на дороге, которая, по счастью, проходила недалеко от его дома, привёз потерявшую сознание девушку к себе и оставил в комнате, когда-то принадлежавшей его сестре. Он вовсе не собирался её похищать и удерживать силой, рассчитывал только поговорить и определить, что в ней такого, почему именно леди Грей Стрикленд выбрал себе в жёны и ждал несколько лет, пока она подрастёт и повзрослеет, однако при этом совсем её не навещал и не вёл себя как влюблённый. Это казалось очень странным, потому что на первый взгляд ничего особенного в этой девушке не наблюдалось. Красота? Но в столице хватает красавиц на любой вкус, и второй королевский советник мог посвататься к любой из них.

Нет, тут должно было быть что-то другое. Что-то пока скрытое. Колдуэлл даже думал, что Селестина может оказаться неинициированной чародейкой, но совершенно не чувствовал в ней этого. А что чувствовал, того объяснить не мог даже себе. Кроме того, ему практически сразу стало очевидно, что замуж за Джеремайю молодая леди вовсе даже не хочет. Слишком сильно говорило в ней стремление к свободе и независимости, к тому, чтобы самой делать свой выбор, а не позволять кому-то всё решать за неё. Этим она напомнила ему Ринэлис, которая была такой же.

Когда ему той же ночью пришло приглашение в королевский замок с тем, чтобы стать новым придворным чародеем, Дамиан сперва не поверил своим глазам. Поначалу даже решил, что это очередные происки сводного братца, заслышавшего о его возвращении. Но срочное письмо было от короля, тот вызывал его к себе немедленно, и Колдуэлл пришёл к выводу, что именно поэтому Орен Десятый и вернул его в Никарию. Его величество строил на него определённые планы. Однако это давало возможность подобраться к Стрикленду, так что следовало поспешить.

Стереть леди Грей память, о чём она и сама просила, показалось самым простым решением. Он подтасовал её воспоминания о прошедшем вечере и ночи так, чтобы они выглядели логично и не вызывали лишних вопросов, а ещё вложил в её голову мысль о победе истинных желаний. Одним из которых был отказ от брака с Джеремайей Стриклендом. Но Дамиан подозревал, что тот, обладая достаточно изворотливым умом, может схитрить. Потому и взял на вооружение запасной план и прихватил с собой в столицу принадлежащее Селестине покрывало невесты.

И оно пригодилось.

Глава 10

Дамиан Колдуэлл

Вот только Дамиан слишком много времени провёл вдали от родины. Он успел привыкнуть к куда более свободным валезским нравам. Забыл, что в Никарии всё по-другому. Там скомпрометированная невеста получала полную свободу выбора и могла бы просто покинуть церемониальный зал, здесь – её судьбой по-прежнему распоряжались другие. В частности, его величество, который и вынес такое решение – выдать Селестину Грей замуж за Колдуэлла.

Видит богиня, он этого вовсе не желал. Намеревался лишь всего-навсего освободить девушку от Джеремайи Стрикленда, до неё каким-то загадочным образом угробившего уже двух ни в чём не повинных женщин, а включая Ринэлис, даже трёх, и не дать ему погубить ещё одну судьбу. К тому же сама Селестина тоже этого хотела. Она собиралась замуж за его сводного брата не по собственному желанию, а потому, что выполняла волю родителей. И само собой, брак с человеком, которого, как ей казалось, леди Грей видела впервые, также не входил в её планы.

Но король решил иначе. Рассудил, что женатый придворный чародей ему предпочтительнее холостого, а тут сразу же после его назначения на эту должность такая возможность представилась. То, что его второй советник таким образом оставался без супруги, Орена, похоже, ничуть не смутило. Он и в молодости таким был. Если чего-то хотелось, добивался своего любыми путями.

Пожалуй, не самое худшее качество для правителя, если не злоупотреблять им.

Его королевское величество настоял на своём и поженил их. А затем отправил в домик для новобрачных под предлогом того, что они должны побыть вдвоём, пока переделывают отведённые им покои в замке. Подозревая, что Джеремайя может как-то использовать это против него, Дамиан оставил приглядеть за всеми работами слугу, а сам отправился сюда вместе с молодой женой, с которой, по правде говоря, не представлял, что делать.

Он так и не разобрался, в чём же состояла её ценность для Стрикленда. Тот, оказывается, ещё и долги на её отца повесил. Наверняка сам же его перед этим и довёл до разорения. От сводного братца всего можно было ожидать, и такого – вполне. Но почему же именно эта девушка?..

«Надо узнать больше об обстоятельствах смерти его предыдущих жён», – подумал Колдуэлл. Сейчас, когда он попал в королевский замок и занял место придворного чародея, это будет проще. Кстати говоря, следовало бы ещё выяснить, что произошло с его предшественником, по какой причине он оставил свой пост – умер, захворал или впал в немилость.

– Вы обещали, что мы обо всём поговорим, когда останемся наедине, – с настойчивостью, которой сложно было ожидать от запуганной провинциальной барышни, произнесла Селестина. – Я уже поняла, что у вас с лордом Стриклендом свои счёты. А я-то здесь при чём?

– Мне и самому это интересно, леди, – усмехнулся Дамиан, проводя подушечкой пальца по жемчужинам на браслете. Как давно он его не видел… С того самого дня, как попрощался с сестрой, ещё не зная, что их разлука – навсегда.

– Вы… вы просто увиливаете от ответа! – заявила она возмущённо. – Я вас не знаю! Понятия не имею, где вы взяли моё покрывало и зачем выдумали всю эту историю о том, что якобы прошлую ночь я провела у вас!

– А вы помните, где её провели?

– Разумеется! Моя карета сломалась, и одна пожилая женщина любезно меня приютила! Я переночевала в её доме… одна!

Девушка уверенно пересказывала легенду, которую чародей сам вложил в её голову. Знал бы, что так выйдет, не стал бы стирать её воспоминания. Если не Джеремайя дал ей этот браслет, выходит, она каким-то невероятным образом обнаружила его в доме Колдуэлла. В комнате Ринэлис, где оставалась всю прошлую ночь. А потом забыла об этом, причём не сама, а его, Дамиана, стараниями. Потому теперь и не может ничего толкового рассказать. А что если с браслетом было найдено что-то ещё?..

Увы, вернуть ей память чародей не мог. Она могла только сама возвратиться, и то не сразу, а со временем. Значит, придётся набраться терпения и ждать. Обыскать бы ту комнату, но пока Колдуэлл не имел права покидать королевскую резиденцию. А браслет… браслет пусть пока остаётся у своей новой хозяйки.

– Возвращаю вам его, – проговорил он, отдавая украшение, и Селестина тут же натянула браслет обратно на запястье. – Берегите только. Это… очень особенная вещь и очень мне дорогая.

– Не понимаю… – покачала головой девушка. – Я ведь никогда в жизни не встречала вашу сестру… и вас тоже… – Она вдруг сделала глубокий, отчаянный какой-то вдох и умоляюще сложила руки. – Пожалуйста, лорд, отпустите меня… Позвольте аннулировать наш брак… это возможно, я знаю… если мы не…

– Допустим, я вас отпущу, а что насчёт Стрикленда? – отозвался Дамиан.

– Лорда Стрикленда? Вы думаете, он… Даже после того, как вы его опозорили на церемонии…

– Подумайте, леди, готов ли он вас отпустить. Пока вы моя жена, у вас есть какая-то защита. Но, стоит вам снова стать одинокой и незамужней, Джеремайя Стрикленд мгновенно возьмёт вас в оборот. И про долг тут же вспомнит, не сомневаюсь. Готовы ли вы противостоять ему, леди Грей? Я знаю своего сводного брата, помню, каким он был, и могу представить, каким стал. Вы против него – точно ягнёнок против матёрого волка.

Селестина молчала, но явно задумалась. Покусывала губы – полные и, чего греха таить, очень соблазнительные. Вздыхала, отчего приподнималась высокая грудь в вырезе платья.

Колдуэлл отвёл взгляд. Вот так откровенно любоваться на девушку, пусть даже собственную жену, не лучший вариант поведения в настоящее время. Ей и без того нелегко пришлось и ещё придётся. В том, что Джеремайя едва ли угомонится, чародей не сомневался. Если ему в самом деле для какой-то конкретной цели нужна именно леди Грей, он её в покое не оставит.

– Хотите сказать, вы женились на мне, чтобы защитить? – вздёрнула голову Селестина. Глаза её поблескивали от сдерживаемых слёз, но сейчас она уже взяла себя в руки. Настоящая леди, что тут скажешь.

– По правде говоря, я не думал, что его величество нас поженит, – сознался Дамиан. – Но отказаться было уже нельзя. Вы ведь и сами попытались, даже готовы были в монастырь уйти, лишь бы не становиться моей женой…

– Да, – не стала отрицать собеседница. – Потому что я надеялась выбрать себе мужа сама… когда-нибудь. И не так.

– И я не предполагал, что мне придётся жениться подобным образом. Да и вообще в ближайшее время вступать в брак не планировал, – развёл руками Колдуэлл. – Но, раз уж мы оказались в такой ситуации, предлагаю использовать её взаимовыгодно.

– Это как? – настороженно уточнила девушка. Во взгляде её мелькнул затаённый страх. Всё-таки она его боится, да и неудивительно, после такого-то обращения со стороны недавнего жениха. Едва ли леди Грей прежде сталкивалась с жестокостью со стороны мужчин. Отец её явно не обижал, братьев не было, тётя, взявшая на себя обязанность заботиться и опекать племянницу, замуж не вышла.

– Подумаем и обсудим, – ответил на это чародей.

– И я тоже могу над этим подумать? – уточнила Селестина. В этот момент у неё громко заурчало в животе, и она смущённо прижала ладонь к поясу платья. Дамиан нахмурился.

– Когда вы в последний раз ели? – осведомился он.

– Что? Не помню, – пожала плечами девушка. Живот её при этом заворчал ещё громче.

– Ступайте за мной, – развернулся Колдуэлл.

– Куда? – донеслось из-за его спины.

– На кухню. Будем ужинать. Я тоже проголодался.

Возражать она не посмела – послушно последовала за ним. Благо об их сытости и комфорте позаботились заблаговременно. Кухня оказалась полна припасов.

– Готовить-то хоть умеете? – поинтересовался чародей, ожидая от молодой леди отрицательного ответа, но она его удивила.

– Умею. Дома научилась. Будете омлет с овощами?

– Не откажусь, – согласился Дамиан.

Из кухни он так и не ушёл – остался понаблюдать за процессом. Поначалу леди Грей стеснялась его присутствия, но затем её увлекла готовка, и она даже не смотрела на него, занимаясь явно привычным и даже любимым делом. Тонко шинковала овощи, разбивала в миску яйца, добавляла молоко, и всё это легко, аккуратно, не задумываясь.

– У вас что, поварихи в доме не было? – полюбопытствовал Колдуэлл, когда на плите уже скворчал, румянясь, пышный омлет, а кухня постепенно наполнялась вкусным ароматом.

– Была, почему нет? – откликнулась Селестина, нарезая на щедрые ломти холодный окорок. Очевидно, рассудила, что мужчине, чтобы насытиться, одного омлета будет мало. – От неё и научилась.

– И понравилось?

– Да. Я даже думала… может, открыть свою таверну, начать зарабатывать. Но такие заведения женщины обычно не держат, только работают там…

– В столице есть кофейни, – заметил чародей. – Туда ходят барышни, дамы с детьми. Думаю, ты бы смогла стать хозяйкой в таком месте.

– Это только мечты… – вздохнула она. – Пока я не в том положении, чтобы… Садитесь за стол, лорд Колдуэлл, придётся вам сегодня поесть на кухне.

– Не зови меня так.

– Что?

– Мы ведь женаты. Так что называй меня по имени. Просто Дамиан.

– Тогда и вы… можете звать меня Селестиной… – отозвалась девушка, опустив взгляд. Сняла с плиты готовый омлет, разделила на две порции, себе взяв чуть поменьше, поставила на стол. Рядом блюдо с окороком, корзинка с хлебом, ваза с фруктами.

– Уже зову, – хмыкнул чародей. – Только мысленно. Приятного аппетита, Селестина.

– И вам лорд… Дамиан.

Трапезничали в тишине, почти не переговариваясь за едой, но почему-то это молчание казалось не напряжённым, а каким-то… уютным, что ли. За время своей ссылки, живя вдалеке от семьи, после случившегося с Ринэлис ставшей неполной, Колдуэлл привык завтракать, обедать и ужинать в одиночестве. Тем приятнее было поглощать пищу в компании девушки, которая, даже не зная всей истории, разделяла с ним это бремя. Бремя ненависти и желания отомстить, стоящей за браслетом тайны, горечи одиночества и лишений. Жизнь Селестины Грей, как и его собственная, тоже бесповоротно изменилась, свернув в неожиданную сторону, и другая на месте этой молодой леди наверняка уже закатила бы настоящую истерику.

– Очень вкусно, – совершенно чистосердечно похвалил омлет Дамиан, отодвигая пустую тарелку.

– Вы, наверное, привыкли к более изысканным кушаньям, – заметила Селестина.

– В Валезии едят улиток и лягушек, вы знаете? – усмехнулся он.

– Что, правда? – изумлённо приоткрыла рот собеседница. – А вы… оттуда? И родились там?

– Нет, – качнул головой чародей. – Родился я здесь, в Никарии. И даже не очень далеко от вашего родного города.

– А вы откуда знаете, из какого я города? – снова насторожилась она. Ну прямо как маленький неприрученный зверёк, который вроде и тянется к человеку, но всё равно его боится. С ней надо быть деликатнее, а Колдуэлл от такого тоже успел отвыкнуть. Живя в Валезии, он не мог пожаловаться на отсутствие интереса со стороны женского пола, но серьёзных отношений не искал, а с теми дамами, что желали несерьёзных, всё было куда проще. Подарки, поездки в театр, намёки, понятные обоим, и вот уже её будуар распахнут для его визитов.

– Я многое знаю. Забыли, что я чародей? – хмыкнул он и, поднявшись с места, вышел, чтобы не смущать Селестину ещё больше. А когда вернулся, обнаружил, что его молодая супруга крепко спит, уронив голову на сложенные на столе руки.